Отзывы на книгу «Колыбельная», страница 4, 53 отзыва

Редкая книга, потому как маньяков несколько и они ревниво относятся друг к другу. Но не это главное. Главное язык, главное как написано Например, вот так Данихнов описывает одного из героев:

Кабанов был простой человек с лысеющей головой и бедным словарным запасом

Или вот ещё полюбившийся отрывок:

Курсы находились прямо напротив дома Меньшова. На этих курсах работала женщина с печальными глазами, соседка Меньшова по этажу. Она всегда вежливо здоровалась с Меньшовым, сталкиваясь с ним возле лифта, и всякий раз заводила скучный разговор об очередном подорожании на рынке, а по субботам угощала Меньшова пирожками с капустой, которые сама жарила в свободное от тоски время. Меньшов боялся, что женщина неравнодушна к нему, и если он пойдет на курсы, между ними возникнет связь, которая со временем приведет к браку. Нельзя сказать, что Меньшов дорожил своей холостяцкой свободой, но его тяготил тот факт, что придется рассылать приглашения на свадьбу, арендовать ресторан, смотреть, как дружок пьет водку из туфли, целовать невесту в губы, дрожащие от счастья и ужаса перед первой брачной ночью, а затем половину ночи проверять, кто и сколько подарил денег в бумажных конвертах. Все эти мелочи, которыми он не хотел заниматься, убивали в нем всякое желание идти на курсы водителей.

Книга вошла в короткий список премии "Русский Букер" 2015. Горячо рекомендую!

Вот здесь профессиональная рецензия "Мой знакомый маньяк", кому интересно загляните"

Рослякова же хочется отшлёпать по старой, морщинистой попе. Извините, что я без пиетета. Нет, поначалу его невозмутимый голос с невероятно смешным текстом идёт на ура. Но потом он окончательно теряет нить повествования и начинает бороться со сном, утягивая за собой слушателя. Совершенно не его. Не врубается дядя Росляков в текст абсолютно. Но книга стоит того, чтобы пойти на компромисс с исполнителем.

Южный провинциальный город. Люди, спешащие по своим делам. Мысли, которые утекают, как песок сквозь пальцы. Рутина, когда новый день похож на предыдущий. Не жизнь, а бесконечный сон. И лишь из вон выходящие события способны пробудить человека, да и то ненадолго. Вот мир, который рисует Владимир Данихнов. Но так уж ли он утрирован? А может, вы и сами бежали от скуки уснувшего города, спасаясь переездом?

В городе начинается череда похищений и жестоких убийств детей. Расследовать это дело приезжает Гордеев - талантливый сыщик из С.-Петербурга. Тем временем, в этой истории оказывается замешано множество людей, чьи истории постепенно переплетаются друг с другом. Владимир Данихнов виртуозно ведёт повествование: вот он рассказывает про персонажа А, потом отвлекается на персонажа Б, который пересекается с персонажем А, а потом снова возвращается к истории персонажа А. И кажется, зачем здесь персонаж Б? Его история интересна и написана увлекательно, но к повествованию она не имеет отношения. Но вот финал, и все развешанные ружья выстреливают, как и положено. И всё оказывается не зря.

Помимо хорошо прописанных чувств и состояний героев, Владимиру Данихнову удалось сформулировать идею, которая не может оставить равнодушным: все персонажи в городе живут мыслями о том, чтобы они хотели сделать или что надо бы сделать. Но ничего не делают. И только один Гордеев, сравнивающий себя со старым, сонным псом, не смотря на всё своё нежелание, делает. И тут ты вспоминаешь себя: а сколько раз ты сам себе говоришь "Надо бы сделать, попробовать, я ведь этого хочу"? И действительно хочешь, но не делаешь ни-че-го? И вот уже, преодолевая странную леность и вспоминая аллегорию старого, сонного пса, берешь и делаешь. И теперь уже думаешь: а что на меня нашло и почему я так долго это откладывал? И за последний месяц, после прочтения этой книги, где ты не просто на словах слышишь мысль про откладываемые желания, а видишь их воплощение, я сделала столько откладываемых дел, что, кажется, эта мантра:

Я старый пес, сонный пес, пробормотал Гордеев и тихо засмеялся

со мной надолго. Потому что такой образ действует как холодный душ - это явно не то, чем хочется стать и к чему хочется прийти. И хочется жизнь прожить, а не проспать.

Данихнов - писатель с богатым воображением и совершенно отбитым чувством юмора. Его роман "Колыбельная", попавший в шорт-лист "Русского Букера" - яркое тому подтверждение. Я не знаю, к какому жанру его отнести, потому что насчитала не меньше трех раз, когда в этом небольшом романе менялся жанр. Начинается книга как сатира на нашу серую, тусклую обыденность - герои вязнут в своих жизнях, как мухи в сиропе. Потом она переходит к беспощадной, лютой, адовой чернухе - алкоголики дебоширят, мужья бьют жён, самые честные люди это проститутки, а маньяки жестоко убивают маленьких детей, причём маньяков много. Вот тут было тяжело читать. Я все время себя спрашивала, зачем я это делаю, зачем я это читаю? Я что, больная? Может, я извращенка, что мне нравятся такие книги? А может, я хочу выглядеть умнее, если невозмутимо буду потом рассказывать, как интересно было читать про грузовик, набитый трупами? А может, это и не чернуха совсем, а притча, а дети это не дети, а наши светлые души, над которыми жестоко измывается жизнь? А Данихнов просто такой эпатажный философ, идеи которого не каждому дано понять. Все завершается мистическим хоррором, который после предшествующей жести показался светлой, доброй колыбельной. Прошло несколько дней после прочтения, а я все думала : "Что это было?" И меня осенило. Это же

Однажды Орлов объелся толчёным горохом и умер. А Крылов, узнав об этом, тоже умер. А Спиридонов умер сам собой. А жена Спиридонова упала с буфета и тоже умерла. А дети Спиридонова утонули в пруду. А бабушка Спиридонова спилась и пошла по дорогам. А Михайлов перестал причёсываться и заболел паршой. А Круглов нарисовал даму с кнутом и сошёл с ума. А Перехрёстов получил телеграфом четыреста рублей и так заважничал, что его вытолкали со службы. Хорошие люди и не умеют поставить себя на твёрдую ногу.

При этом я не могу сказать, что у Данихнова, как у Хармса, абсурд ради абсурда. "Колыбельная" сбивает с толку, да, но в итоге читателю милосердно возвращают почву под ноги, чтобы он мог сделать какие-то свои выводы. Пожалуй, когда-нибудь я перечитаю эту книгу и сравню свои впечатления. Я очень близко к сердцу восприняла некоторые ее мрачные моменты, сейчас думаю, что зря.

В бесславном городе Ростове безымянном южном городе, но достаточно крупном, чтобы получить звание "Южной столицы", проживает достаточно много людей, чтобы там мог объявиться и успешно орудовать маньяк-убийца. И дабы дела его не шли столь успешно, на поимку охотника за детьми по кличке "Молния" отряжают гениального сыщика Гордеева. Он предпочитает пить кофе из серебряной чашечки, которую носит с собой на цепочке, и злоупотреблять алкоголем. Но это будет потом, а сначала автор знакомит читателя с закадычными приятелями белым воротничком офисным планктоном Меньшовым и синим воротничком работягой Чуркиным. Они презирают друг друга, но приятельствуют от безысходности и скуки. И вот Чуркин просит приятеля съездить с ним в село на похороны матери. Как известно на Руси есть два великих лично-общественных праздника: свадьба и похороны. Еще большой вопрос, что отмечается с большим размахом. Разумеется Чуркин перебрав деревенского самогона, почувствует легкое недомогание и заснет в туалете типа "сортир". И тут вялотекущее обыденно-повседневное бытовое описание прерывается появлением нового героя романа.

Из кустов за ними следил молодой человек по фамилии Танич. Это был маньяк, орудовавший в лесополосе. Он убивал детей из жалости, чтоб они не испытали в будущем кошмары взрослой жизни. Кроме того, ему нравился звук, с которым он вынимал из мертвых детских тел внутренние органы. Детскую печенку он любил в жареном виде, с золотистым лучком и картошечкой, запивал ее соленым томатным соком, а свежий хлебушек покупал в пекарне, в которой работала его невеста, румяная девушка по имени Настя.

Ап! И отношение к тексту и само его течение резко меняется, привычная обыденность уступает место паталогической экстраординароности. И дальше по тексту Владимир Данихнов соблюдает этот контраст. Появляются множество новых героев. Даётся простое понятное описание каждого образа, ты его узнаешь, в него веришь, возможно даже, что видишь каждый день. Далеко не все они маньяки-убийцы, но все вызывают жалость или отвращение. Через них Данихнов поднимает множество социально-психологических острых вопросов. Истории некоторых персонажей тянут на ток-шоу в прайм-тайм на Первом. Проститутка и стриптизерша, деловитая старуха-соседка и разочарованная студентка, клерки и работяги, любящий отец и колотящий жену муж, внезапные анимешник и фотограф - их жизнь и смерть туго переплетаются в единое повествование "Колыбельной". Объединяет их всех одно - скука, невыносимая тягостная вселенская скука. Герои романа по мере своих сил, социальных возможностей и уровня развития пытаются развеять свою скуку. Кто-то аниме и фотографией, кто-то адюльтером и свингерскими вечеринками, кто-то алкоголем и поклонением технике с изображением яблочного огрызка на корпусе, кто-то игрой в сыщика, а кто-то убийством детей. В том числе высокая концентрация маньяков на улицах "Южной столицы" указывает на скуку как фактор повального маньячизма.

«Это хорошо, что я слышу, как мне говорят «уйди с дороги, прошмандовка, чего вылупилась», — думала Надя, — это значит, я существую среди людей, которые меня замечают».

Одиночество как порождение скуки. Ведь, если человек чем-то интересуется увлекается, рано или поздно он попадает в круг единомышленников, где нет места одиночеству. Так, Надя в общаге на бутылку вина собирает большую "теплую" компанию. Гордеев берет себе напарника. Да, и маньяки в "Южной столице" порываются сбиться в стадо. Но им мешает выбившийся из потока Танич, который изменил свои убийственные вкусы.

...иногда мне кажется, что все люди на свете живут в разных потоках; они видят и понимают людей из своего потока, а люди из чужого потока для них бездушные куклы, существующие для числа. Иногда человек перебирается из одного потока в другой, и тогда те, кто был с ним раньше в одном потоке, начинают казаться ему призраками, которые обладают иллюзией жизни, и вся его предыдущая жизнь тоже кажется ему иллюзией.

Высказанная устами Надиного батюшки "теория потоков" как раз очень ярко подтверждается отступничеством Танича. Вообще эта самая "теория потоков" прекрасно иллюстрирует жизнь. Когда с годами одни люди вокруг человека сменяют других, одно увлечение заменяет другое. Да, я это прекрасно вижу по себе сначала я упарывалась по аниме, потом был хоккей, затем танцы, ролевые игры и истфех. И точно так же менялись компании людей с которыми я общалась. Но, ап! И эти люди бесследно исчезают из моей жизни, уносимые своим потоком, а я уже двигаюсь в другом. Сон как крайняя степень скуки. Сон - прекрасная штука, мы все всегда хотим спать, это не только необходимое, но и весьма приятное занятие. Было время, когда я очень любила спать и очень много спала. Я даже умела управлять своими снами. Каждый день во сне я наблюдала очередное порождение моего подсознания, перетекающее из одного в другое. Этакие приключенческие фильмы, если сценарий мне не нравился, я легко его меняла. Я жила во сне, а причиной всему была скука. Скука - тот монстр, который поет нам свою "Колыбельную", заставляя спать наяву.

С творчеством Владимира Данихнова я знакома с момента выхода его первой книги "Чужое", которая меня поразила. Никогда до этого и после я не читала более странной, но до чертиков интересной книги. "Колыбельная" меня оглушила. С первых страниц я буквально ощутила, что попала в топкое болото тоски и безысходности. Воздуха не хватает, но обратно не выйти, нужно постараться каким-то чудом хотябы не задохнуться. Ох, уж эта наша душевная лень и пустота. Мы рождаемся, живём вроде счастливо, а потом бац! и накатывает ощущение скорого конца. Не столько своего, хотя и это тоже, сколько мира вокруг. А зачем барахтаться, если и так все предрешено? Зачем сдавать зачёты, если согласно второму закону термодинамики Вселенная обречена? Зачем воспитывать детей, если и так все скоро кончится? Они же тоже очень быстро устанут от жизни и закопаются по уши в своём ленивом беспросветном существовании? Учиться лень. Работать лень, но, вроде, надо. Умирать лень. На похороны ехать лень. И не хочется. Но надо. Любить лень, да ещё и страшно. Развестись тоже лень. Даже поздороваться с соседкой лень. Да она и не ответит. Ей ещё более скучно и лень.

В общем, тоска, треш, убийства, породия на любовь. Но любви тут нет, ею даже и не пахнет. Я снова в диком восторге от Данихнова, от его таланта.

Всем доброго времени суток) Эту книгу мне посоветовал дружище. Привет тебе, если ты это читаешь =) Постараюсь написать лаконично и по делу. Этот роман производит угнетающее впечатление, заставляя задуматься. Как же мы проводим свободное время? У нас, как и у персонажей этой книги постоянно не хватает сил, времени, желания.. Угнетающая лень давит и хочется отвлечься. Да, мы все время что-то откладываем...Хотел сделать ремонт? Но на следующий день провалялся у телевизора, и вспомнил о нем только когда прошло 15 лет? Не удивительно..Ведь ты робот, или дохлый пес, а хочется быть вишней..Или это просто сон?? Эта книга рассказывает об ужасных вещах, но на фоне общей тоски произведения чувства притупляются и ты ничего не чувствуешь, кроме тянущей где-то внутри безысходности. Автор ведет нас по своему роману, показывая жизнь самый обычных людей, живущих где-то "В южной столице". Показывая их быт, мысли, желания. Описывает очень подробно и правдиво, этому веришь. И каждый по своему борется с тоской, или не борется и уже смирился... Куда делась вся эта детская радость и непосредственность? Когда ты успел состариться? Может в тот момент, когда осознал что смертен? Эти и подобные вопросы по ходу произведения возникают в голове.. Есть ли на них ответ каждый решит сам. Кроме того эта книга-отличный триллер, в котором сыщик, иногда отвлекаясь от рюмки, ловит маньяка В этой книге нет розовых пони) Поэтому, видимо, ее следует читать тем, кто этих самых пони терпеть не может)) И это отличное время чтобы начать её читать, в такую слякоть)

- Папа, папа, расскажи мне сказку. Гордеев каждую ночь рассказывал своей маленькой дочке сказку на ночь. Всё начиналось с принцесс и драконов, какающих радугой, а заканчивалось неизбежно кровью и кишками. Ныне учитель географии в сельской гимназии, в прошлом Гордеев работал следователем, насмотрелся всякого-разного, в том числе расчлененку, закатанную в 20-литровки, поэтому для него эти ужасы были обыденностью. Манечка, жена Гордеева, наоборот, не любила "страшное", всегда переключала фильм ужасов на другой канал и при этом смешно крестилась три раза и плевала через плечо. С Манечкой, студенткой иняза, Гордеева познакомила Надечка, эфемерная тургеневская барышня, бывшая филологиня. Надечка наконец-то развелась с мужем, который перед тем, как бросить Надю, поколотил её. Она всё также упрямо приходит в любую погоду с книжкой в парк, надеясь встретить мужчину своей мечты - Меньшова, следившего за ней из окон своего кабинета. Родители Меньшова наконец-то поставили памятник на могиле сына и скамеечку, чтобы в пасхальную неделю можно было присесть, выпить за упокой своего ребёнка и съесть яичко. Старческие ноги уже не те, так сладко после прополки сорняков на могиле сына присесть и отдохнуть. В нескольких кварталах от Меньшова покоится Чуркин, его друг при жизни. Его могила поросла сорной травой. Отец изредка приходит, повздыхает, покрутит в руке серебряный портсигар и медленно пойдёт прочь. Выходя с огромного кладбища на трассу, отец Чуркина проходит мимо могилок детей. 10 лет. 8 лет. 12 лет. Отец Чуркина качает головой и идёт дальше, проходя также мимо странного холмика: не-то могилка, не то воды подмыли землю и она странно взбугрилась. Под когда-то наскоро набросанной землёй покоятся останки Кошевого. Когда-то это была непробиваемая гора мышц, скучающая, ищущая смысл в жизни. Сейчас это гниющая плоть и кости, которые вряд ли кто-нибудь когда-нибудь обнаружит. Кошевой объявлен в розыск, да только кто его найдёт? Стриптизёрша Оля, напротив, не прекращала поиски Кошевого, возомнив, что наконец-то нашла мужчину мечты (выпив с ним две бутылки коньяка), и теперь она ни за что не даст ему уйти. Сыну нужен папа. Теперь она работала в две смены, чтобы оплатить услуги частного детектива. Естественно, в услуги детектива не входило достать клиента под землёй. Иванов, работавший детективом, вообще делал свою работу спустя рукава, покупал на Олины деньги дешёвое вино и целыми днями распивал его в своей квартирке, а с утра с бодуна строчил липовые отчёты про то, как движется следствие. По соседству с Ивановым жил Танич, в прошлом маньяк и поедатель внутренностей убитых им детей. С тех пор, как ему повстречалась Дианочка, чрезвычайно смышленная девочка, он пересмотрел свои ценности в жизни. Танич записался на курсы игры на гитаре и стал правильно питаться. Его расстраивал только коврик на кухне, который пропитался кровью не то Дианочкиной мамы, не то её будущего отчима-насильника. Коврик он не смог выстирать, а выкинуть не поднималась рука. Пятно в виде смайлика напоминало ему о Дианочке. Кстати, девочка училась в той же школе, что и дочка Гордеева, только Тамара пошла в первый класс, а Диана была уже в 11. На репетиции выпускного именно Дианочка несла на плече тщедушную Тамару, вяло звонившую в колокольчик. Когда мелкая нечаянно била Диану ногой по спине, та стискивала зубы и с трудом подавляла желание размазать девчонку по асфальту. А Тамара, к тому времени, когда сказка Гордеева плавно перетекала в моря крови и кишок, уже видела не первый сон. И сны её были необычные, про то, как большой и чёрный дядька всячески мучил и убивал детей, а потом присылал её папке останки по почте. И всякий раз, когда папка открывал очередную посылку, у него было кислое и скучающее лицо.

Ох уж эта русская современная литература, открывающаяся для меня с новой стороны. Сначала «Петровы в гриппе и вокруг него», теперь «Колыбельная». Обе книги произвели хорошее впечатление, оставшись на полке прочитанных произведений в разделе «Не жалко потратить время», и запомнились своим сюжетом и атмосферой. И хочется закончить на этом, но это же Долгая прогулка, и желательно притянуть за хвост обоснуй: хромающий, слепой, еле дышащий, но все же обоснуй.

За окном плюс двадцать семь, поэтому вливаю в горло своему бедному компаньону Обосную водичку из стандартной пластиковой бутылки со странной этикеткой под названием «Стиль». И если к ней присмотреться, то можно увидеть маленькие буквы, скользящие во все стороны. А как говорится, незаметный шрифт – самый опасный, поэтому широко распахиваю свои замутненные очи и вижу: «Стиль у Данихнова достаточно яркий. Не уверена, что сумею опознать его среди нескольких похожих, но он однозначно выделяется на фоне последних прочитанных книг. Чем же? Черным юмором, сарказмом, иронией и какими-то обычными вещами, которые заставляли мое многострадальное сердечко в очередной раз сжиматься. Вот, например, здесь:

«Что касается Чуркина, то он резал колбасу и сыр не потому, что хотел порадовать друга закуской, а потому что боялся, если ничего не делать, то придется разговаривать. А разговаривать он не желал. Все его мысли были о том, как бы случайно чего-нибудь не сказать и не завязать беседу. Иван, не переносящий тишины, тактично кашлянул. Чуркин с Меньшовым притворились, что не слышат покашливания».

Казалось бы, обычный набор предложений. Но нет. Двоится в глазах. Вот, герои сидят, а вот просыпается моя неловкость, когда компания незнакомая, и не знаешь куда приткнуть себя, что сказать. И проецируются чувства с одной картинки на другую, и похлопываешь по плечу Ивана, думая, что, может, и себе колбасу в рюкзак стоит засунуть. А что? В любой непонятной ситуации достаешь колбасу и начинаешь ее резать. Отличное решение проблемы.

*Мирное чтение нарушает кашель Обоснуя. Водичка-то газированная, в нос ударила. Но не плачь, мой любезный друг, у меня тоже было не все так гладко.*

Во-первых, было сложно привыкнуть к постоянному повторению имен или фамилий.

«Гордеев не наливал. Зина прыгнула в направлении бутылки… Гордеев спрятал бутылку за спину. Зина опустилась на колени… Гордеев отпустил ее и позвонил охране.. Зина повисла у охраны на шее… схватила Зину за волосы… Гордеев с печалью наблюдал».

И это только один абзац на одной странице. А, во-вторых иногда казалось, что читаю не книгу, а пункты плана. Не буду ходить далеко, а возьму ту же цитату, упомянутую выше.

«Гордеев отпустил ее и позвонил охране. Явилась охрана. Зина повисла у охраны на шее, хвастаясь скорым замужеством».

То ли дело в ритме, то ли в самой конструкции предложений. Но мне так и хотелось достать карандаш и проставить галочки, мол, крутые вы ребята, справились.

*— Что ж ты на ритм бочку гонишь, если столько цитат себе нахватала? — отрывается от бутылки этот дерзкий парень, которому явно колбасы не хватает*

Но он прав. К ритму привыкаешь и получаешь уже настоящее удовольствие, как в этом фрагменте:

«Анин папа строит во дворе беседку. Ему до сих пор не верится, что Аня вернулась. Он уверен, что сошел с ума и живет в мире собственных фантазий. Тем не менее он счастлив».

И сидишь ты с книжкой в обнимку, пускаешь слюни, как счастливый идиот, и думаешь, что, кажись, тоже в мире собственных фантазий, потому что аж не верится, что так зашло.

*—Жрать хочу, — хлопает по плечу Обоснуй. Делать нечего, достаю из рюкзака бутерброд с уже приевшейся всем колбасой, протягиваю его и… вижу в ответ недоуменный взгляд и немую просьбу объяснить «что это за хрень, и откуда она взялась». Делать нечего, залажу на бордюр, прочищаю горло и начинаю глаголить*

«Колыбельная» синоним злободневности. Почему я так думаю? Все просто. Дело не в том, что мы сейчас все такие одухотворенно-просвещенные ищем смысл жизни, а в том, что бежим постоянно куда-то, уже не задумываясь куда. Ведь время не стоит на месте, уносит за собой в поток, и если нет лодки, то фиг ты выплывешь. А когда выплывешь, то удивишься, сколько всего упустил, и погрустишь, что не сделал. Кто-то назовет это опытом, кто-то скажет, что лень и нежелание развиваться, а кто-то скажет, что деньги нужно было зарабатывать, а не о возвышенном думать. Кто-то просто за ошибки молодости всплакнет, но Данихнов бодро всех заткнет, просто бросив одну фразу:

«Впрочем, Кабанов никогда и ничего не делал для осуществления своей мечты. Он плыл по течению жизни с телевизионным пультом в одной руке и бутылкой пива в другой».

И говорю я сейчас не о какой-то грандиозной мечте, а даже о мелких «хочу», которые лень выполнять. Или по крайней мере, мне, что уж скрывать, и людям вокруг меня, которые говорят «хочу», а потом через полгода вспоминают и жалеют про упущенный момент или время.

Но на этом Данихнов не останавливается. Это не единственная проблема, которая временами всплывает в душе поколений. Ведь, боже, а что люди скажут? И не важно, сколько тебе лет, в какой ты компании, потому что в глубине души хочется, чтобы принимали, уважали, а может, и завидовали. Или, например, хочется доказать самому себе, подтвердить лишний раз, что ты крут, ведь кто-то когда-то сказал, что это не так. Но это один вариант развития событий. Второй же, это Меньшов, который

«чтобы не отличаться, тоже доставал свой черный зонт и плелся на работу, уставившись под ноги как все».

*—Я… это… — Ты прожевывай, Обоснуй, тщательно и слушай, чего я тебя, хромого, сюда вообще притащила*

Не обошел Данихнов стороной и отношения, напоминая нам про частые проблемы, встречающиеся как в браках, так и в просто отношениях. Рукоприкладство, нежелание слушать партнера, зацикленность на себе, страх уйти, измены, нежелание брать ответственность и мое самое любимое — одиночество. Ведь, после прочтения следующей фразы захотелось обнять Надю и рассказать ей про всех тех, кто идет таким же путем и, что, если подумать, это чертовски грустно.

«Теперь с ней Рома, но она не уверена, что не забудет его, если он исчезнет из поля зрения хотя бы на минуту. Я боюсь одиночества, хотела сказать она, мне не нужна любовь; я просто боюсь одиночества».

Мало злободневности? Приведу еще один пример. Люди — эгоисты и зациклены на себе. И это нормально. Но в то же время эта черта приносит нам множество проблем. И Данихнов утрировано, но хлестко показывает нам на наши же ошибки:

«Танич сказал, что хотел бы, чтоб кто-нибудь сфотографировал, как он вынимает внутренние органы из убитых им детей; такую фотографию он бы с удовольствием получил в распечатанном виде. Девушка не расслышала его. Она давно не слышала никого, кроме себя, и постоянно спрашивала у людей, не хотят ли они получить в свое распоряжение фотографию, которую она только что сделала».

А самой, пожалуй, незабываемой цитатой стала следующая:

«Молодой человек упал на колени и пополз к тротуару. На тротуаре он сел, снял с себя костюм куриного окорочка, чтоб снова ощутить себя человеком, и замер, потому что никаких изменений не почувствовал».

Потому что сразу напомнила про вопросы, связанные с попыткой четко сформулировать «кто ты». Потому что такие расплывчатые, и чаще всего используемые формулировки, как человек, студент, девушка, директор, продавец, фотограф, говорят так мало и напоминают больше костюм куриного окорочка, в котором довольно комфортно, потому что он сидит, как влитой.

Я могу продолжать и дальше, но в горле уже пересохло, жара как никак. В общем, если коротко про «что это и откуда оно взялось», то «Колыбельная» — социальная драма с элементами детектива (маньяки, трупы, дети и не только) и огромной подоплекой. И пусть в ней намешано очень много всего, что создает ощущение беспросветности и серости-тяжести всего существования, это не отменяет её. Да, возможно, Данихнов и преувеличил где-то, где-то высмеял, а где-то показал нам карикатуру, но ведь такие вещи намного ярче воспринимаются, чем обычная сухая констатация «Ты меня бьешь, но я терплю, потому что боюсь или все равно люблю. И вообще, стерпится-слюбится. Бьет – любит». К тому же, каждый читатель среди всех затронутых тем (а я не перечислила и половины) обязательно найдет знакомую себе по личному опыту, о чем бы кто ни молчал. Кстати, про детективную составляющую мало что могу сказать. Ведь настолько увлеклась типажами героев и их взаимоотношениями, что практически не отслеживала это направление. Оно выступало для меня скорее фоном, чем центральной линией повествования.

*— А у меня бутер круче! — Тайфун врывается в наш тихий и спокойный мирок, отчего бедняжка Обоснуй давится. — Смотрите, колбаса тоньше нарезана, еще и сырок сверху красиво лежит. — Но ведь мне не нравится сыр, — шепчет Обоснуй. — Да и колбаса у меня другого качества. А про хлеб она ничего не сказала. А у того чувака вообще листьями салата все украшено, но молчит себе, архитектуру изучает. — Забей. Для этого у нас есть повара, чтобы мерять размеры слайсиков. Главное, чтобы тебе было вкусно*

А пока мы с тобой, мой хромающий друг, ищем место в тени, я расскажу тебе про свое личное впечатление от «Колыбельной», потому что фразы «мне понравилось» недостаточно. Она напоминает детскую страшную сказку, какую-то городскую быль, которая передается из уст в уста, в попытке достучаться до людей, предупредить их об опасности. На эту мысль меня натолкнуло сравнение с чудовищем, которому «нравится стоять у меня за плечом; в ее сиплом дыхании мне чудится запах свежей могилы и разложения. Вечерами я вижу ее за окном. Она стоит, возвышаясь над крышами домов, и ее голова теряется в звездах. Она шепчет мне что-то своим ласковым голосом». Чем не Чупакабра двадцать первого века?

Это, во-первых.

Во-вторых, конец оказался хм.. немного оптимистичен. В чернушном, конечно, смысле, но все же. Жизнь-то продолжается, есть шанс проснуться. А если лежишь ты глубоко с закрытыми глазами, то уже и волноваться не о чем. Разве что, реинкарнация решит пошалить, но это темы неведомые.

В-третьих, есть один момент, о котором забыла упомянуть. Ситуация Танича и его стремление убивать детей, чтобы освободить и спасти их. Сюда даже отлично подходят комментарии Молнии. Это всё одна история про причины поступков и их следствие. Очень часто Дон Кихоты внутри нас борются с ветряными мельницами последствий, совершенно забывая про ветер, и про то, с чего все начинается. И вроде бы и сил много тратим, а ситуация в корне не меняется, разве что в деталях.

Ну, и четвертое, самое последнее. Самый «забавный» факт про «Колыбельную». Герой, который не спит – это маньяк. Знает, чего хочет; прикладывает массу усилий и не сидит на месте; есть план и мечта, как это все должно быть через время, к тому же, не сдается. Бог ты мой. Золушка, которая ломает мачехе крышкой сундука шею, и Красная Шапочка, с аппетитом уплетающая свою бабушку, изнасилованная Спящая Красавица (а это оригиналы сказок) составят «Колыбельной» отличную компанию с ее сюжетом и финалом, в частности. Золушка – королева, Спящая Красавица просыпается, а в «Колыбельной» жизнь продолжается.

Команда «Вот это вот все»

Хорошая такая русская народная готическая колыбельная с элементами расчлененки.

порой хотелось растащить на цитаты, уж очень четко автор подмечает детали. *но потом забыла, почему хотела растащить на цитаты, и не растащила, и рецензию не написала, потому что хотелось написать что-то оригинальное, но в голове не появилось ни одной оригинальной мысли, и вообще забыла, почему собиралась написать рецензию, и не написала*

Не к месту вспоминался "Рождественский вальс" Бродского. его бы туда эпиграфом :-)

Во время чтения меня не покидало ощущение, что я участвую в каком-то диком эксперименте, который я сам над собой поставил. Это действительно было очень необычно: рассудок не задействован вовсе, и восприятие было исключительно на чувствах и подсознании. И по силе воздействия лично на меня книга выступила в роли чуть ли не инфразвукового оружия.

Шуйко был православный человек: у него на стене рядом с портретом Че Гевары висело огромное распятье. Сейчас оно нависло над головой Пал Иваныча. Пал Иваныч опасался, что распятье свалится и проломит ему череп. Кошевой же опасался самого Пал Иваныча. Он полагал, что за приятными манерами Пал Иваныча скрывается подлая натура, которая скоро проявит себя. На самом же деле за приятными манерами Пал Иваныча скрывался автоматизм всех его действий. Все его действия повторялись уже не первую сотню раз, и Пал Иваныч в иные моменты жизни считал себя роботом, который предназначен для выполнения определенного набора поступков. В другие моменты жизни Пал Иваныч представлял себя цветущей вишней, но не потому, что образ цветущей вишни был как-то связан с его работой: просто ему нравилось представлять себя цветущей вишней.

Что это? Это современный Хармс? Или современный Оруэлл? Рубленые топором фразы, невероятный холодный минимализм. Сонм роботов с глючным программным обеспечением в людском обличье, не имеющих ничего: внутри - разочарование (в лучшем случае), а чаще всего - пустота.

Это одна из самых необычных книг, которую мне довелось прочесть.