Зимнее солнце

Сюжет книги частично основан на реальных событиях.

Изучение человеческого разума – путешествие, которое никогда не завершится.

Глава 1

Девушке, сидящей в такси, оставалось жить от силы минут двадцать. Она просто еще не знала об этом.

Хотя, конечно, догадывалась – и догадываться начала уже давно. О том, что не все в порядке, так и вовсе несколько недель назад, когда началась вся эта история. Нехорошее предчувствие появилось у девушки сразу, с первой встречи, после того как она открыла дверь. Мужчина, стоявший на пороге, еще ничего не сделал, а его невольной собеседнице сразу же захотелось податься назад, спрятаться, создать преграду между собой и этим человеком. Запереть все замки и долго-долго не выходить из дома одной.

Она сдержалась, конечно. Он был мил и вежлив. За ней наблюдала соседка по комнате. Не было ни единой причины вести себя как истеричка. Девушка убедила себя, что проблема не в госте, проблема в ней, это у нее нервы шалят. Мужчина просто стал случайной жертвой ее настроения, он вел себя безупречно, дальше обязательно станет лучше.

Однако дальше стало только хуже. При каждой их встрече у девушки будто мороз шел по коже. И не важно, какая погода царила за окном, насколько хорошо топили в комнате, холод появлялся всегда, мышцы невольно напрягались, сердце начинало биться быстрее. И это было не взволнованное сердцебиение случайной влюбленности, это был барабанный бой, прилетевший из времен, когда не было города, а было племя, и джунгли, и дикие звери. Дерись или беги – вот чего требовал этот грохот внутри. Но она, конечно же, не побежала и уж точно не устроила драку. Она была цивилизованной женщиной двадцать первого века.

Поэтому она просто терпела, сидела на месте, делала свое дело. А мужчина по-прежнему был вежлив и внимателен, он говорил строго по делу, и девушка никогда бы не смогла объяснить ни своим друзьям, ни тем более полиции, что ей не нравится. Но она-то знала… Как же он смотрел! Взгляд темный такой, блестящий, как битое стекло, покрытое свежей кровью… Этот взгляд видел больше, чем человеческие глаза, и преграды для него не было, его не останавливали ни слои одежды, ни скрещенные на груди руки. Он видел все, надрывал кожу, нырял в артерии, ввинчивался в мышцы. Он забирался в голову и царапал черепную коробку изнутри сотнями темных образов – того, что еще не случилось, но могло случиться.

Беда в том, что взгляд этот распознавали инстинкты. Те самые древние, звериные, которые позволили человечеству прожить так долго и при весьма скромных природных данных взобраться на верхушку пищевой цепи. Мудрые инстинкты, которые знали исконную правду – о жизни и смерти.

И они почти уговаривали девушку бежать, но потом вмешивался разум, такой сложный, развившийся где-то в лобных долях за тысячи лет эволюции. Высокомерный и презрительный, осмеивающий свою владелицу за то, что ей хотелось совершить, говорящий с ней голосами матери и подружек, создающий в ее фантазии текстовые сообщения из социальных сетей. Ты что, дура? Ты хочешь отказаться от таких легких денег? Они тебе нужны! Да и потом, если ты шарахнешься от этого клиента, где гарантия, что ты точно так же не шарахнешься от следующего? Проблема не в нем, проблема в тебе, не смей убегать! Просто веди себя умно, девочка, и все будет хорошо!

У цивилизованного общества есть правила, и, если их соблюдать, ничего не случится. Вот в чем убеждала себя девушка, отправляясь на каждую новую встречу со своим будущим убийцей. Она предприняла все меры предосторожности. Она записала его адрес и телефон и передала подруге. Она однажды сделала его фото и сбросила в чат с соседкой. Он знал об этом, знал, что она подготовилась, но продолжал смотреть на нее так долго, так странно… Она никогда не оставалась с ним наедине, не проводила уроки ни в его квартире, ни в своей, только в кафе или любом другом общественном месте. Она убедила себя, что этого будет достаточно.

Конечно, это не спасло бы ее. Главная проблема заключалась в том, что девушка судила этого странного человека по собственным стандартам. По правилам, написанным для здоровых людей, по законам цивилизованного общества. Она забыла, что в иных людях звериного больше… Или просто не знала. Откуда ей было знать?

Она не представляла, что все ее методы подстраховки разве что позабавят мужчину. Ей казалось, что это очень страшно: попасться, отправиться в тюрьму… Ему было не страшно. Может, рассчитывал разыграть карту безумия. А может, желание получить эту девушку было сильнее нежелания лишаться свободы. Пройти этот путь, испытать всё и потом долгие годы наслаждаться воспоминаниями. Одни поддаются древним инстинктам охотней, чем другие, особенно если эти инстинкты извращены и больны.

Лучшим, что додумалась сделать девушка, было обращение к Гарику.

– Здравствуйте! – нервно улыбнулась она при первой встрече. Она теперь все делала нервно, потревоженные инстинкты не давали ей покоя. – Это ведь вы Игорь Дембровский?

– Это я. Только не Игорь.

– Простите, мне ваш номер дали с пометкой «И. Дембровский», мне следовало еще при телефонном разговоре уточнить…

– Не страшно. «И» верно, только это не Игорь. Зовите Гариком.

– Да как-то неловко…

– Ничего, все справляются. Ксения, да?

– Да…

– Начинайте рассказывать, Ксения.

Она начала – сразу, без сомнений, потому что давно уже хотела рассказать. Ее наверняка убедили, что Гарик психолог, и она не сомневалась, что психологам можно доверять. Еще одно заблуждение цивилизованного человека. Гарик не собирался разубеждать ее ни в этом, ни в собственной роли, иногда от истины одни проблемы, ей куда больше идет наряд удобной всем правды.

– Рассказать я могу не так уж много… Я репетитор, преподаю французский язык, это финансово помогает… Он, мужчина этот… Он однажды вечером пришел. Просто пришел и все, прямо к моей квартире! Я часто принимаю учеников у себя, я к такому уже привыкла, но прошу их предупреждать меня, если они дают кому-то мой адрес… Ему мой адрес никто не давал.

Ксения была многословна – со словами уходил накопившийся страх. Гарик понимал это и не торопил, он слушал все, а потом очищал смысл от кожуры ненужной болтовни. Смысл получался нехитрый и, на взгляд Гарика, очевидный.

Однажды вечером к квартире Ксении пришел молодой незнакомец и попросил взять его в ученики. Пояснил, что узнал о ней из социальных сетей, адрес дал один из ее студентов, но кто – он так и не смог сказать, якобы забыл, встреча была мимолетной. Ксения, которой он сразу не понравился, попробовала отказаться, сославшись на загруженный график. Мужчина предложил двойную плату. Вот тогда и началась вся эта чехарда с доводами разума о том, что деньги на дороге не валяются и нельзя быть такой истеричкой.

Мужчина согласился на все ее условия – на встречи в кафе при свете дня. Ксения решила, что это хороший знак, но беспокойство все равно ее не оставляло, оно нарастало, как снежный ком. Вот тогда девушка и удосужилась попросить о встрече Гарика, с которым теперь беседовала в маленькой кофейне.

– Скажите мне, что я просто вообразила лишнего, – попросила Ксения. – Я и сама это понимаю, но если скажет специалист, мне будет легче…

– А я такого не скажу, – беззаботно отозвался Гарик. – Он псих. Он тебя убьет. Беги.

Да уж, за такой ответ Форсов бы его не похвалил… Но пусть Форсов работает своими методами, а у Гарика были свои. Зачем вешать рюши на уродливые факты? Гарик прекрасно понимал, что сразу девушка ему не поверит, однако шок определенно настроит ее на нужный лад, позволит подсознанию хоть раз дать пинка рано расслабившемуся разуму.

Несколько секунд Ксения от удивления не могла произнести ни слова, просто смотрела на собеседника широко распахнутыми глазами. Гарик воспользовался паузой, чтобы сделать несколько глотков из высокой чашки с тыквенным латте. И все-таки гадость… Он и сам не понимал, почему заказывает эту мешанину снова и снова, надеясь, что станет лучше. Должно быть, и в нем цивилизованный разум чудит.

Наконец Ксения опомнилась:

– Подождите… Вы что?.. Вы серьезно сейчас?!

– Ну да. По-моему, отвратительная тема для шуток – твоя смерть, разве нет?

– Это же невозможно!

– Ты бессмертна?

– Да с чего вы взяли, что он меня убьет?!

– Может, не убьет. Может, просто изнасилует, но это вряд ли, да и тоже приятного мало, – рассудил Гарик. – Смотри, какой расклад… Он пришел к тебе просто так, сразу домой, без толкового объяснения, где взял адрес. Если бы он действительно наткнулся на твое объявление в соцсетях, он бы сразу там и написал – это базовая психология. Как вариант, позвонил бы, но это очень вряд ли, сейчас все пишут. Если бы твой адрес дал кто-то из учеников, тебя бы предупредили. И опять же, он бы позвонил, не пришел. А он пришел… Он притащил что-нибудь с собой? Когда он подарил тебе первый подарок?

Ксения окончательно растерялась:

– Откуда вы знаете?..

– Я очень сообразительный, хотя по мне не скажешь. Так когда и что это было?

– Мои любимые цветы… Он сразу с ними пришел. Сказал, что это такое извинение за внезапное вторжение… Порадовался, когда я сказала, что очень люблю желтые розы…

– И ты поверила? – поморщился Гарик. Поморщился в основном от латте, хотя наивность собеседницы тоже радости не добавляла. – Да тут за пять минут можно определить сталкера. Он следил за тобой, наверняка долго, изучил твои привычки, выяснил, как к тебе подобраться. Сама подумай: ну на хрена этому очевидному шизоиду твой французский? Как ваш учебный прогресс, продвинулся вообще? Или ты так его боишься, что толком и не слушаешь, что он там картаво мямлит?

– Но он… он никогда не делает ничего плохого!

– Он и не будет до последнего момента – а потом сделает, и так сделает, что ты уже никому пожаловаться не сможешь.

– Он не посмеет! Его все знают! Его найдут!

– А разве тебе будет не все равно?

Ксения подскочила так резко, что чуть не уронила стул. Естественно, на них тут же уставились и немногочисленные посетители кафе, и официанты. Девушка, уже близкая к истерике, этого даже не заметила. Гарика такое никогда не волновало.

– Звонить вам было ошибкой! – объявила побледневшая Ксения. – Я думала, вы поможете мне успокоиться, а вы… Вы…

– А я решил сохранить тебе жизнь. Понимаю, сложно оценить такую импровизацию.

– Да как вы… Не звоните мне больше!

Она ломанулась к выходу, явно опасаясь, что Гарик будет ее преследовать – или надеясь на это. Оба варианта были одинаково возможны в ее мире. Гарик же не собирался тратить на такое время, почву он уже прощупал. Ксения нервничала, но не настолько, чтобы поступить правильно. Значит, разговаривать с ней бесполезно – и дальше будет бесполезно, никакой инстинкт самосохранения не заглушит в ней «хорошую девочку», которая боится обидеть вежливого ученика.

Нужно было действовать другими методами, и следующие две недели Гарик продолжил наблюдать и за ней, и за предполагаемым любителем французского. Ксения нервничала все сильнее. Ее будущий убийца явно готовился. Гарик, без труда вычисливший его адрес, прекрасно видел, курьеры каких магазинов прибывают к нужному подъезду, какие покупки приносит домой мужчина.

День убийства был известен всем трем сторонам, просто на разных уровнях. Будущий убийца знал, потому что он эту дату и выбрал. Гарик знал, потому что заметил резкие и настораживающие перемены в поведении объекта слежки. Ксения знала, потому что увидела это будущее в глазах собеседника – темных, не моргающих, постоянно направленных на нее… Конечно же, она снова не поверила. Но в тот день она вела себя даже более нервно, чем обычно: постоянно касалась то лица, то волос, отсаживалась подальше от ученика, улыбалась, заикалась… И не уходила.

Обычно после занятий они расходились в разные стороны, но сегодня было иначе. Они покинули кафе вместе. Убийца стоял в шаге от девушки, дипломатично ее не касаясь. Ксения обхватила себя руками и уставилась на заснеженный асфальт. Должно быть, в тысячный раз убеждала себя, что все под контролем, никто не посмеет напасть на нее средь бела дня, свидетелей так много, она предприняла необходимые меры… И вот это всё по кругу. Гарику было любопытно лишь одно: как этот тип заставил ее ехать к нему домой? Нужно будет потом уточнить.

За ними прибыл автомобиль такси, и это еще больше успокоило Ксению. Ну вот же, пожалуйста – никто не станет убивать девушку после того, как вызвал для нее машину с собственного телефона! Водитель ведь знает адрес, все зафиксировано, да и камера в салоне наверняка есть…

Снова логика здорового сознания, которое отказывается мыслить как больное.

Гарик наблюдал за их отъездом из собственной машины. Он сразу же двинулся следом, но слишком близко не подъезжал, чтобы не примелькаться. Ему это было и не нужно, он прекрасно знал, куда они направляются.

Несколько неприятных мгновений ожидали его разве что во дворах. Он заранее продумал, где оставит машину – но всего ведь не предугадаешь! Нужная площадка оказалась занята грузовиком, и пришлось покружить еще минуты две. Не критично. Но неприятно. Когда он добрался до подъезда, убийца и жертва давно вошли. Во многих ситуациях это закончилось бы очень плохо: человека можно убить меньше чем за минуту. Однако Гарик был почти уверен, что сразу Ксению не убьют…

Почти. Не до конца, поэтому медлить он не стал.

Попасть в подъезд оказалось несложно: ключ он украл еще три дня назад, когда изучал территорию убийцы. Неприятно получилось, пришлось обчистить немолодую женщину – других вариантов в то время не было. Но Гарик успокаивал себя тем, что такая неприятность вполне компенсируется спасением чьей-то жизни.

Попав внутрь, Гарик сразу услышал голоса этих двоих – гулкое эхо со стороны лестницы. Ксения в своем репертуаре, подстраховалась дважды: такси все еще стояло у подъезда, явно ожидая ее, и она не позволила убийце остаться с ней наедине в тесной кабине лифта.

Выглядит умно, а на проверку – наивно. Водитель уедет через пять минут, решив, что дамочка передумала. У него рабочий день, никто ему за простой не платит! Ну а поездка на лифте и не была опасной, жертва нужна убийце не на те двадцать минут, за которые другие жильцы заметят неладное, а на много, много часов.

Гарик как раз без сомнений воспользовался лифтом. Поднимаясь на этаж выше необходимого, он раздумывал о том, справедливо ли называть убийцей того, кто еще никого не убил – но собирался и наверняка смог бы, если бы противостояла ему только Ксения. Впрочем, рассуждения об этом скорее развлекали его и оборвались сами собой, когда кабина поднялась на нужную высоту.

Покинув лифт, Гарик снова услышал голоса, пока еще спокойные. Так что по лестнице он спускался неспешно, тихо. Сейчас нужно было правильно угадать момент: вмешаться слишком рано так же плохо, как слишком поздно. Со «слишком поздно» все понятно: Ксения будет мертва, и ее действительно не порадует поимка убийцы. А если появиться слишком рано, она, нервная, обрушит накопившийся гнев на Гарика. Это он сталкер, он ее преследует, у нее все было под контролем, ученик – просто зайка! Поэтому Гарику нужно было дождаться, когда этот тип покажет свое истинное лицо и у Ксении не останется никаких сомнений насчет того, что было ей уготовано.

Ждать долго не пришлось: Гарик как раз затаился за дверью, ведущей на лестницу, когда Ксения объявила:

– Я вас здесь подожду!

– Да зачем вам в коридоре торчать? Заходите в квартиру! – миролюбиво предложил убийца жертве. Гарик сделал мысленную пометку рассказать про весь этот сюр Матвею.

– Ничего, я пару минут постою! Разве это так уж долго – зайти в квартиру и взять деньги?

Ага, понятно теперь, какой трюк использовал убийца… Заявил, что забыл дома кошелек. Ксении наверняка пришлось оплатить их заказ в кафе, сумма небольшая, но у нее сейчас с деньгами туго. Поэтому она вынуждена была поехать за оплатой сразу, а не перенести на следующее занятие. Она наверняка считает, что это всего лишь совпадение, ведь ученик не может знать о ее финансовых проблемах, она никогда ему не жаловалась! Гарик же оценил тонкий расчет. Даже поаплодировал бы, если бы речь не шла об убийстве человека.

– Зайдите, ну что вы в самом деле? – в голосе убийцы мелькнули первые опасные нотки.

Ксения их благополучно пропустила – иначе бежала бы уже, не говоря ни слова. Но она продолжала спорить.

– Меня там таксист ждет, я его попросила!

– Ничего, подождет, это его работа.

– Я никуда не пойду, вы можете просто…

Договорить она не успела: убийца сообразил, что вся эта болтовня может привлечь тех немногих соседей, которые в такое время дома. В этом, кстати, был серьезный просчет со стороны Ксении. Она считала, что разгар дня обеспечит ей обязательную помощь. Только вот вся ее помощь сейчас разошлась по офисам и школам, ближайшие квартиры, скорее всего, пусты.

Послышался звук удара, короткий вскрик, и что-то тяжелое повалилось на бетонный пол… Дальше медлить было нельзя.

Когда Гарик выбрался из своего укрытия, убийца как раз перехватил Ксению за ноги и затаскивал в открытую квартиру. Сознание Ксения не потеряла, но и сопротивляться серьезно не могла – судя по мутному взгляду и пульсирующему кровью носу. Нехорошо получилось… Гарик надеялся, что убийца попытается просто затащить ее внутрь силой, чтобы не оставлять следов крови в коридоре. Но тот решил действовать наглее… От этого лишь одно преимущество: теперь уже этот тип не сможет сказать, что все получилось случайно.

Убийца уже поверил в свою безнаказанность – он ведь все рассчитал, в его мыслях этот план наверняка десять раз сработал! Теперь мужчина застыл, не зная, как поступить, спешно перестраивая идеальную конструкцию. Гарик не дал ему времени разобраться, что к чему. Он в пару шагов пересек разделявший их коридор, перехватил убийцу за волосы и уверенно впечатал головой в дверной косяк. Из рассеченной кожи на лбу брызнула кровь, череп выдержал, но без серьезного сотрясения наверняка не обошлось, и мужчина грузным кулем рухнул на пол, прямо на ноги своей уже несостоявшейся жертве.

И это Гарик тоже предвидел. Убийца был мелким и тощим – на голову ниже Гарика, раза в полтора уже в плечах. Чтобы справиться с ним, даже драться не нужно уметь, потому что такие не дерутся. Они обычно огребают с самого рождения, инстинктивно боятся всех, кто сильнее, но потом отыгрываются на слабейших. Для такой миниатюрной девушки, как Ксения, комплекцией напоминающей подростка, и этого тушканчика хватило бы…

Может, на то и был расчет убийцы? Он понимал, что у него вряд ли будет второй шанс получить женщину в свое полное распоряжение? Так что на Ксении он собирался реализовать все свои фантазии, а потом уже или бежать, или принимать наказание, как пойдет.

На дверном косяке осталось внушительное алое пятно, и убийца не должен был подняться, однако Гарик не собирался рисковать. Он ногой затолкнул потерявшего сознание мужчину в квартиру, не сомневаясь, что там найдутся или наручники, или веревка. Не ошибся, конечно. Было все. «Совершенно безобидный ученик» подготовил немало игрушек для главного развлечения своей жизни. Окинув взглядом набор, который наверняка принес годовую выручку какому-нибудь секс-шопу, Гарик не удержался и пнул уже связанного мужчину снова.

После этого он вызвал полицию, а потом вернулся к Ксении. Девушка все еще ничего не понимала, двигалась резко, почти конвульсивно, но все равно пыталась подняться. До нее, видно, лишь теперь дошло, как близко была смерть…

Гарик без труда поднял девушку на руки и направился к открытой двери. Ксения, сообразив, куда ее несут, попыталась вырваться.

– Нет! Только не туда! Я не хочу…

– Спокойно, он ничего тебе не сделает, – ободряюще улыбнулся ей Гарик. – Самое страшное уже закончилось… Хотя день у тебя точно будет не из легких.

Он не стал снимать с нее пальто, знал: как только Ксения более-менее придет в себя, она почувствует жуткий холод. Даже если этого холода на самом деле нет, в квартире жарко. По-хорошему, нужно было остаться с ней, однако Гарик просто не мог не осмотреть логово такого существа. Он усадил Ксению в единственное относительно чистое кресло и ненадолго оставил в гостиной. Ее несостоявшийся убийца валялся на кухне, его она бы случайно не увидела. Набор игрушек для секса, многие из которых больше напоминали инструменты для пыток, Гарик прикрыл первым попавшимся пледом.

Спальня убийцы, тесная и темная, впечатляла. Две стены, возле кровати и напротив нее, занимали постеры с обнаженными женщинами, чаще всего связанными и окровавленными. Это, конечно, были постановки – питавшие вполне реальные фантазии. Но куда большее значение имели фотографии Ксении – их тут хватало, как и ожидал Гарик. Одни были выкачаны из ее соцсетей, другие сделаны тайно, издалека… Судя по снимкам, мужчина следил за будущей жертвой с конца лета. Все это время желания нарастали, фантазии разбухали подробностями… Да уж, ничего хорошего Ксению в этой квартире не ожидало. И вся ее подстраховка принесла бы ей мало пользы: ну когда бы ее хватилась соседка по квартире? Даже если бы этим вечером, полиция не подключилась бы так рано. Взрослая женщина один раз не пришла ночевать, подумаешь! Нужно выждать день-другой. Это не так уж много. Если тебя не насилуют и не пытают, конечно. Тогда день длится дольше вечности.

Гарику казалось: он нашел уже все, что нужно – все, что подходило под предсказанный им сценарий расправы. Но выяснилось, что даже он недооценил «цивилизованного ученика». Еще одно открытие поджидало его на просторной лоджии: старая ванна, полная серо-белого песка, и спортивная сумка, в которой обнаружились длинные ножи и топорик для мяса.

Тут не нужно было ни о чем спрашивать, чтобы догадаться. Похоже, после того как все закончилось бы, телу Ксении предстояло отправиться в эту ванну. Песок надежно скрыл бы запах, а со временем вытянул бы из трупа жидкости, обеспечивая быструю мумификацию. После этого даже тощенькому плюгавому мужичонке легко было бы разрубить иссохшее тело на части и незаметно вынести из квартиры. Он продумал путь сокрытия улик… Он реально надеялся спастись? Он либо был гением, который нашел способ переиграть Ксению по всем пунктам ее подстраховки, либо идиотом, который насмотрелся американских фильмов и решил, что у него получится стать легендарным маньяком. Вспомнив кровь, небрежно оставленную в коридоре, и толпу свидетелей, Гарик склонился ко второму варианту.

От размышлений об этом его отвлекли глухие рыдания, донесшиеся из квартиры. Похоже, Ксения пришла в себя и в полной мере осознала, что ее ожидало сегодня. А может, увидела фотографии в спальне – дверь туда Гарик опрометчиво оставил открытой.

Он покинул лоджию и поспешил вернуться. Ксения, увидев его, сорвалась с кресла, прижалась к своему спасителю всем телом, и Гарик почувствовал, что ее трясет.

– Что там? – еле слышно спрашивала Ксения. – Что ты там видел? Что он… что он хотел? Господи Боже…

В какой-то момент захотелось рассказать ей – про ванну, песок и топорик для мяса. Про то, чем ей предстояло стать. Чтобы она наконец-то научилась доверять своим инстинктам и больше не попадалась в ловушку якобы разумных доводов.

Но Гарик видел, что ей и так хватило. Ксения и без того этот урок не забудет, если надавить чуть сильнее, она превратится в неврастеничку, которая никогда больше не подпустит к себе мужчин.

Поэтому Гарик гладил ее по волосам и шептал:

– Да ничего там не было, ничего, он просто извращенец. Он хотел тебя затащить в постель, при сопротивлении – избить, но ты бы точно выжила.

– Точно?.. Ты точно это знаешь? Он так на меня смотрел!.. Гарик, если бы ты только знал, как он на меня посмотрел перед тем, как ударить… Он меня уже мертвой видел!

– Тебя показалось, – убежденно соврал Гарик. – До самого страшного бы не дошло. Ты ошиблась, но даже при худшем раскладе это не привело бы к смерти.

Он, конечно, остался с ней до приезда полиции. И Ксению нельзя было бросать, и Гарик нарвался бы на серьезные проблемы, если бы смылся раньше срока. Потом последовали допросы, пояснения, дополнительная информация… Он готовился к такому и никуда не спешил.

Полицейская суета его не раздражала, куда больше его настораживало другое. Он понимал, что сегодня эта женщина могла умереть чудовищной смертью, однако настоящего сочувствия к ней не испытывал. В голове репейником закрепилась мысль о том, что Ксения все-таки дура, не поверившая прямому предупреждению и собственной интуиции, которая неделями била тревогу. Гарик понимал, что это несправедливо, однако ничего с собой поделать не мог. И триумфа от того, что все это удалось предотвратить, что его план сработал безупречно, тоже не было.

Может, он просто устал. А может, так подкрадывалось то самое выгорание, о котором говорил Форсов. Пустота вместо контроля над эмоциями, первый знак беды… Нехорошо. Рисковать Гарик не собирался, мысли об отпуске давно уже манили жарким солнцем, белыми пляжами и чистыми водами океана. Почему бы не сейчас? Сначала уехать, а потом, может, не вернуться, пускай Форсов с Матвеем разбирают этот бардак, им ведь даже нравится…

Из приятной мысли отпуск превратился в закрепившуюся идею. Поэтому вечером, когда его наконец отпустили, Гарик направился не к своему дому, а к коттеджному поселку.

Темнота дарила иллюзию того, что уже поздно. Загруженные улицы ничего не значили – этот город никогда не спит. Верить можно было лишь взгляду на часы, которые подсказывали, что еще только семь. Время отличное – не настоящий вечер, как раз можно обсудить, что кое-кому нужен отдых. Форсов, конечно, будет возражать, но он возражал бы в любой день, а сегодня Гарик был твердо намерен выиграть спор.

Эта уверенность оставалась с ним, пока он гнал машину по хорошо расчищенной дороге, пока крутился по тихим улочкам поселка и выбирал место у обочины рядом с грудами убранного снега. Он даже из автомобиля выбрался с этой уверенностью и к коттеджу подошел.

Ну а потом он имел неосторожность взглянуть на окна и обнаружить, что в той самой комнате сейчас горит свет. Планы пришлось срочно поменять.

Нет, в дом его, конечно, пустят. Может, попросят подождать, или Вера сразу проведет его к Форсову, не важно. Важно, что при таких обстоятельствах Гарик не сможет нормально спорить или настаивать на своем. Всегда так было, что обманывать себя? Он даже не знал толком, почему, Форсов ведь не умирал прямо сейчас… Но напоминание о том, как скоро это случится, становилось слишком уж очевидным.

– Ну твою же ж мать, – сообщил Гарик садовому гному, робко выглядывавшему из-под снежного покрова, прибавив пару глаголов, описывавших, какая именно судьба поджидала гномью мать.

Заходить уже не хотелось, даже на чашку чая, Гарик слишком злился на себя и чету Форсовых, в их доме эта беспричинная злость лишь возросла бы. Но и снова садиться за руль после долгой дороги желания не было, особенно при том, что он уже часов восемь не ел. Так что вариант оставался всего один.

Покинув двор Форсовых, Гарик уверенно направился к соседнему коттеджу. Там свет как раз не горел – вообще нигде, и со стороны могло показаться, что никого нет дома. Но Гарик прекрасно знал, что тут всегда так. Он ловко перебрался через забор, с замерзшей калиткой возиться не хотелось. А вот на крыльце пришлось достать отмычки: звонить было бессмысленно, внутрь его никто бы не пустил. Гарик полагал, что если очень надо, но ты знаешь, что откажут, то можно и не спрашивать разрешения. Потом хотя бы будут основания показательно удивиться.

Замки на двери были все те же, Гарик каждый раз вскрывал их не ломая. Если бы хозяин дома действительно не хотел его видеть, он бы установил засов – тяжелый такой, железный, против которого никакие воровские навыки не помогут. Однако засова по-прежнему не было, и Гарик подозревал, что это максимум гостеприимства, который можно получить от Матвея.

В доме было тихо, темно и пусто – ни шума телевизора, ни звука шагов, ни единого отблеска даже со второго этажа. Гарик разулся, как и полагалось приличному гостю, и направился на кухню. Очень скоро просторное помещение озарил теплый желтый свет открытого холодильника.

Внутри царил идеальный порядок – как обычно. Все расставлено строго по своим местам, ровные ряды, гармония цветов и размеров. Гарик был уверен, что это не нормально, но уже привык. Так даже удобней было прикидывать, что украсть. После быстрого обзора гастрономических запасов он остановился на красной рыбе. Было еще какое-то мясо, завернутое в плотный слой пленки, но тут Гарик решил не рисковать. В холодильнике Матвея такой сверток мог оказаться отварной говядиной, а мог – ногой, захваченной из морга для вдумчивого изучения.

Гарик прекрасно понимал, что Матвей, скорее всего, не «ха-ха, псих какой-то!», а вполне реально нездоровый человек. По крайней мере, основания для этого были. Если б Гарику пришлось пройти через такое, он вообще не представлял, как бы жить продолжил… Скорее всего, никак. Но такой вариант будущего ему обдумывать не хотелось, поэтому он просто принимал Матвея как стихийное явление и в большинстве случаев соблюдал безопасную дистанцию.

Соорудив себе два не слишком эстетичных, зато питательных бутерброда, Гарик направился на второй этаж. Если хозяин дома не появился до сих пор, значит, работает – и искать его нужно в кабинете.

Догадка оказалась верной: Матвей и правда был там. Свет в кабинете шел только от нескольких больших мониторов, перед которыми и замер хозяин дома, – призрачный голубоватый свет, делающий все вокруг нереальным. Матвея, привычно одетого в черное, едва можно было различить – только бледное лицо, острые черты во мраке, слишком темные для человека глаза.

На большом мониторе было открыто изображение девушки, лежащей на кровати. Полураздетой девушки, окровавленной и очевидно мертвой. Той, которую, в отличие от Ксении, никто не спас.

– Ты понимаешь, какая хрень в твоей жизни творится? – укоризненно поинтересовался Гарик. – Ты в таком полумраке да с трупами на компе похож на какого-то готического колобка, зависшего в воздухе!

– Остроумно, – отозвался Матвей, продолжая изучать снимок. Кто-то другой на его месте уже подпрыгнул бы от неожиданности до потолка. Еще бы: голос вдруг звучит в пустом запертом доме! Но Матвей даже не обернулся. – Что ты здесь делаешь?

– Ужинаю, – сообщил Гарик. – Хотя выбор у тебя так себе. Чипсов купить не мог?

– Я такое не ем.

– Ты прекрасно знаешь, что я у тебя краду. Мог бы озадачиться.

– Поройся в пищевых отходах, зеленый контейнер на кухне. Там больше продуктов по твоим предпочтениям.

Хотелось съязвить, но голод победил, и Гарик все-таки занялся бутербродами. Матвей наконец отвлекся от чудовищной фотографии на мониторе и повернулся к незваному гостю. Теперь он представал силуэтом на фоне мерцающего экрана.