Читать книгу: «Завеса Даркамара», страница 4

– Нет! А они должны быть? – вновь осмелела я. – Доктор, скажите прямо, что вас так заинтересовало. Я правда пытаюсь понять. Не знаю, что вы стараетесь найти, но все скатывается в какой-то фарс. Исследования давно подтвердили: моя проблема с головой, а не с телом.

Явно не поверив ни единому слову, он слегка отогнул мне ухо и придирчиво осмотрел его заднюю поверхность.

– Доктор Балаш не станет вас лечить, – отодвинувшись на расстояние вытянутой руки, решительно заявил он. – Нет, только не вас, мистрис.

Лицо его, до того болезненно напряженное, наконец разгладилось. Доктор шутливо поклонился, и я моргнула, скорее удивленно, чем расстроенно.

Смысл сказанных слов прошел сквозь сознание и разворошил мысли, словно улей. Не в силах принять очевидное, я повторила фразу про себя и только потом поняла, что именно она значила для уютного мирка внутри и снаружи.

Но почему нет?

– Вы не можете отказать мне! – возмутилась я, а потом вскинула на доктора взгляд, такой отчаянный и яростный, что он не посмел отвести глаза первым. – Если дело в деньгах…

– Лечебница и доктор давно не нуждаются в такой мелочи, как деньги, – он выразительно обвел рукой комнату, словно намекая на царившую в ней непринужденную роскошь.

Балаш просто не мог мне помочь, не знал или не умел творить невозможное, как обещал его заграничный коллега. Признать чудовищную истину, или хотя бы попытаться это сделать, оказалось нелегко, но необходимо.

– Хорошо.

Я приняла поражение, впитала его через кожу и позволила осознанию дойти до самого сердца, но даже тогда не стала с позором бежать прочь, а просто замерла, ни на что не надеясь и ничего больше не ожидая.

Я снова не верила, что доктор меня спасет и просто хотела побыть в этой комнате и этом доме еще хотя бы секунду.

Остаться здесь навсегда.

Вмиг осознав, что происходит нечто совершенно неправильное, против воли и самого здравого смысла, я попыталась подняться, но ноги словно налились свинцом, крепко привязав меня к полу.

– Что вы со мной делаете? – спросила я в ужасе, а доктор Балаш только пожал плечами.

– Выполняю зарок, который меня обязали дать. Вы ведь принесли монету и дали доктору разрешение! – усмехнулся он. – У вас все равно будет шанс. Сможете дойти до двери – Лазло не станет держать.

– А если не смогу?..

Мужчина взглянул на меня без тени сочувствия, отошел к окну и, скрестив руки на груди, приготовился наблюдать за шоу издалека. Не наслаждаясь зрелищем, а скорее прикидывая, как далеко зайдет потеха, что он затеял.

– Обманули и не думали… лечить? – язык вяло шевелился во рту, но я не позволяла себе сдаться. – Отец…

– Никогда не узнает. Люди в раю умеют хранить секреты. И научат вас, мистресс, если будете вести себя хорошо. Согласен, случай необычный, но разве я не видел монеты собственными глазами?

Энжел наверняка ждал у ворот, значит, все, что мне было нужно – встать и сделать десяток шагов до двери.

– Вы… меня… убить?

– Мы не убиваем людей. Они ведь ресурс. Вечно хотят найти выход, справиться с болью… Честная сделка и достойный обмен. Хорошее место и наш рай. Верю, вы скоро узрите.

Не желая разбираться, о чем бормочет сумасшедший врач, я рывком двинулась вперед, но споткнулась и едва не упала, уцепившись за что-то из мебели только в самый последний момент.

Казалось, Балаш удивился, что мне удалось выстоять под его магнетическим взглядом так долго.

– Не останусь… клянусь!

Доктор наклонил голову вбок, точь-в-точь кот, с ленивым любопытством наблюдающий за добычей, что уже у него под лапой.

– Господин врач уважает дом, город и старые правила. Используйте шанс. Нам не нужны проблемы, но монета говорит сама за себя.

Я сделала шаг к двери, затем еще один. Балаш усилил мысленное давление и, как собаку на поводке, дернул меня обратно к кушетке.

Шаг. Полшага. Призрак и смутная тень шага за ними.

Остановиться, чтобы перевести дух, собрать хаотичные, разбегающиеся во все стороны мысли.

Особняк все еще любит меня, как я люблю его. Так зачем уходить?

Рука коснулась начищенной дверной ручки, но тут же соскользнула, так ее и не повернув. Доктор не желал меня отпускать или то было прошлое с его ожогами в форме монет на руках?

– Мы позаботимся о вас и сбережем, – пообещал Лазло. – Кошмары больше не причинят вреда.

Отчаянно желая поверить, я плечом навалилась на полотно двери и едва не вылетела в коридор, оставив наваждение за проклятым порогом позади.

– Вы всерьез пытались от меня избавиться, как избавились от старых хозяев дома? – не сдержавшись, закричала я, тяжело опираясь о стену и стараясь выровнять дыхание.

Балаш нахмурил густые брови и покачал головой.

– Мистрис, прежние хозяева дома живы, насколько мне известно. И будут рады наконец с вами встретиться.

Глава 7. Общее дело

Балаш наверняка меня обманывал.

Грязно, нагло и бессовестно лгал, глядя прямо в лицо.

Но почему?

Как ни старалась, я не могла найти ни одной причины, почему это ему выгодно.

– Хозяева дома живы?

Он всего лишь сказал то, что мне подсознательно хотелось услышать, но я зацепилась за слова, словно те могли пролить истину на кошмар, случившийся с моей семьей.

– Доктор видел молодого мастера в начале недели, а со старшим обедал в городе три дня назад, – продолжил доктор. – Оба были в добром здравии.

Я невольно отступила в безопасную, душную полутьму коридора, надеясь, что ему хватит если не такта, то здравого смысла не схватить меня за руку и силой не втянуть обратно в комнату.

– Они позволили вам занять дом? – с трудом сдерживая волнение, уточнила я.

Мог ли отец выжить в бойне?

Я давно привыкла к мысли, что родителей нет в живых, потому надежда на их возвращение пугала больше, чем радовала.

– Дом был наградой. Даром за все, что господин врач сделал для мастера.

– И что именно вы для него сделали?

Балаш не пожелал отвечать. Секунду спустя его губы озарила грустная и немного блаженная улыбка.

– Тогда я ухожу, – слова прозвучали угрозой.

Доктор вскинул вверх большую руку, желая ни то возразить, ни то оборвать меня на полуслове.

– Мастер владеет галереей «Роза», если вам интересно.

Что-то знакомое. Кажется, о ней упоминал уличный художник, что срисовал траурницу?

– И зачем мне это?

– Нам показалось, вы захотите с ним встретиться.

– Именно, господин Лазло. Вам показалось.

Балаш усмехнулся и ничего не ответил, терпеливо ожидая продолжения.

– Меня не интересуют хозяева дома, как и все остальные люди в этом проклятом городе! – запальчиво бросила я, стараясь не думать о шансе, что могут дать для лечения недуга исследования живого родственника, пусть даже не отца, а какого-нибудь дядюшки или двоюродного брата. – Прошлое похоронено, и я не намерена ворошить его сухие кости.

Балаш пожал плечами, а я развернулась и пошла прочь.

– Hazugság, – прошипел он мне в спину.

Ложь.

Я сбежала вниз по боковой лестнице у кабинета Балаша и, оказавшись в сложной анфиладе комнат первого этажа, быстро перестала понимать, где именно нахожусь.

Кажется, даже в детстве у меня были проблемы с перемещением по большому жуткому дому, но теперь стресс, ужас и паника сделали все еще хуже.

Я не узнавала окружающее пространство и совсем не понимала, в какую сторону идти.

Могло ли это быть очередной уловкой доктора? Дать почувствовать дуновение свободы и тут же ее отобрать, окончательно сломив волю – довольно жестоко, но действенно. Шутка в духе шекспировских злодеев из пьесы, что мне только предстоит изучить.

– Госпожа?

На пороге богато украшенной комнаты возникла высокая рыжая девушка в сестринской униформе с тележкой лекарств и еды для пациентов.

Мой шанс выбраться или новое препятствие, которое придется обойти?

– П-простите, – с короткой запинкой произнесла я, заклиная ее остановиться и послушать. И только начав говорить, поняла, что непроизвольно перешла на ломаный венгерский. – Не подскажете, в какой стороне выход?

Она уставилась на меня большими голубыми глазами, чистыми, как ледяная горная вода.

– Это крыло для персонала, госпожа, – произнесла она глубоким низким голосом, совершенно неподходящим к миловидной внешности. – Доктор Балаш не будет рад…

– Ваш шеф отпустил меня, – вскинув подбородок, решительно заявила я. – Сказал, что не станет лечить. Можете спросить у него, если не верите.

Секунда, которую она потратила на размышления, показалась мне вечностью.

– Я не стану, мисс. Если уж вы смогли спуститься… – торопливо прервала меня девушка. – Давайте покажу, где лестница, а дальше вы и сами разберетесь. Там по прямой и совсем близко.

Она, как и обещала, проводила меня до подножья парадной лестницы, которую я бы никогда не нашла без помощи.

– Благодарю вас.

– Не стоит, госпожа, – она опустила глаза в пол, словно смотреть на меня уже было преступлением.

Я быстро добралась до знакомой прихожей и вышла на воздух, только здесь почувствовав себя лучше.

Дом душил меня, каждой своей деталью возвращал в ту ужасную ночь. Добавлял кошмаров в переполненную копилку плохих воспоминаний.

– Надо просто отсюда убраться.

День оказался богат на неприятные впечатления, и его пора было заканчивать.

Стараясь сохранять ровный шаг, я довольно долго шла к воротам, прежде чем заметила Нину, застывшую у кустов азалии. За время моего визита к доктору она успела переодеться, натянуть перепачканный землей садовый фартук и совершенно обо мне забыть. По крайней мере, весь ее вид говорил именно об этом.

– Какого черта вы здесь делаете? – спросила она, будто уже не ожидала, что я выйду из стен лечебницы на своих ногах.

Да что они делают с пациентами в так называемом «раю»? Может, пора звонить в полицию или отцу?

– А где еще мне быть? – холодно уточнила я. – Сеанс окончен, доктор мне не помог. Вы взяли свои деньги зря.

– Неужто? – Нина смотрела на меня долгое мгновение, а потом растянула губы в грустной и далекой улыбке. – Вот, значит, как?

Все это время она воинственно держала в руках грабли и будто собиралась применить их вместо меча, стоило мне двинуться, но теперь вдруг бросила орудие на землю и достала из широкого кармана фартука садовый нож.

Я интуитивно отшатнулась и закрыла лицо руками, боясь, что она попытается вернуть меня доктору силой – как хорошая собака приносит хозяину охотничий трофей – но она сделала нечто другое. Чудовищное и неожиданное.

Быстрее, чем я успела закричать или попытаться ее остановить, Нина полоснула длинным лезвием себе по руке и отбросила оружие прочь.

Рана оказалась неглубокой, и все же происходящее всерьез меня напугало. Я застыла, не в силах пошевелиться.

Нина рассеянно моргнула, посмотрела на меня и будто сквозь меня, словно вдруг перестала видеть даже своим здоровым глазом.

Или на самом деле перестала?..

Что-то странное, сквозившее в каждом ее движении, заставляло сомневаться и предполагать самое плохое.

– Зачем вы так поступаете?

Она закрыла лицо руками и размазала по нему кровь, сделав зрелище еще более чудовищным. А когда наконец отняла пальцы, оказалось, что ее здоровый глаз вовсе лишился зрачка!

Я отшатнулась, не в силах поверить.

– Все вы проклятое семя! – бросила она равнодушно.

Ее холодное безразличие к происходящему пугало куда больше, чем крики, гнев и боль, которых я ждала.

Роуан, как главный любитель страшилок в доме, как-то рассказывал, что, теряя зрение из-за травмы, человек не лишается его сразу. Сначала в поврежденном глазу расцветают фейерверки и яркие всполохи, и лишь за ними приходит темнота. Мне хотелось верить, что у Нины были эти всполохи.

– Но почему?

– Все имеет свою цену. Я поклялась доктору отдать вас и не исполнила обещание…

Происходящее не могло объясняться настолько просто. Да и возможны ли подобные метаморфозы с медицинской точки зрения?

– Какое-то сумасшествие! Люди не слепнут без причины и только по собственному желанию.

На тыльной стороне ее ладони расцвела странная точка, издали напоминавшая уродливую родинку. Такая же, как у доктора и парня в аэропорту.

Снова?

– Все мы здесь не в своем уме – и я, и ты[1].

Цитата из «Алисы в Стране чудес» показалась жутко неуместной. Отчего-то мне вспомнилась другая, подходящая к ситуации больше: «Когда чудеса становятся бредом, разум превращается в безумие[2]».

Интересно, как давно для Нины фокусы Балаша превратились из одного в другое?

– Нет, только вы здесь не в порядке. Все вы! – выдавила я.

Новый глаз сделал ее похожей на инопланетянку. Жуткую, хладнокровную и потерянную.

– Доктор ведь все простит, когда увидит мою жертву?

Я не хотела знать, что произойдет дальше. Только не теперь.

– Пойдем, принцесса. Здесь уже не на что смотреть.

Энжел возник рядом, искусно воспользовался всеобщей суматохой персонала, как по команде хлынувшего из дома, и быстро увел меня прочь.

Ривз быстро усадил меня в автомобиль и, не дав времени даже пристегнуться, шустро занял водительское место и дал по газам.

Казалось, убраться из проклятой лечебницы ему хотелось куда больше, чем мне, хотя он и половины не видел.

Впрочем, финал вышел… Эффектный.

Я с трудом подавила приступ тошноты и прислонилась лбом к холодному окну, стараясь унять учащенное сердцебиение.

– Чертовы сектанты! – зло бросил Энжел, едва мы выехали на автостраду и присоединились к потоку машин, спешивших к городу.

– Ты и представить себе не можешь, – дурнота вернулась вместе с образом пустого глаза Нины, и я сделала судорожный вдох.

И вдруг испугалась, что то была не просто реакция на весь случившийся ужас, а предчувствие нового приступа.

Только не здесь, не сейчас! При друге, который все еще считал меня нормальной.

– Хорошо, что ты заставила меня поехать. Не представляю, что эти выродки могли сделать, если…

– Ничего особенного, – твердо возразила я. – Они бы меня отпустили. Технически это ужеслучилось.

Никто насильно меня не удерживал, как и обещал доктор. Даже Нина, которая могла бы заставить меня передумать, используя нож по-другому, предпочла навредить себе.

Удивительно, но я действительно смогла покинуть комнату и противостоять злой воле, что хотела удержать меня внутри.

Остальным пациентам, похоже, везло куда меньше.

– Поразительная самонадеянность, – хмыкнул Энжел и на всякий случай увеличил скорость, будто испугался, что я заставлю его вернуться в самое жерло вулкана. – Мое уважение.

Что бы он ни думал, я не была так глупа, чтобы еще хотя бы раз переступить порог дома, с завидной регулярностью сводящего своих обитателей с ума.

– Куда мы едем? – спросила я через время.

За окном пейзажи сменяли друг друга, но город будто не становился ближе: Ривз либо выбрал незнакомый маршрут, либо ехал не в Будапешт.

Отчего-то второе предположение мне не понравилось.

Уехать сейчас – значило сдаться без достойной борьбы, признать слабость и принять недуг со всеми его последствиями.

Я не могла. Ничего из перечисленного.

Город снова пытался внушить мне ужас, но даже его сил не хватило, чтобы повернуть назад и не уцепиться за новую ниточку, которую вложил в руки Балаш.

Родственник. Или даже отец.

– В аэропорт, принцесса, – заявил Энжел тоном, не предполагавшим возражений.

Конечно, он был по-своему прав, и после сегодняшнего мне следовало убраться домой первым же рейсом. Будь я умной, так бы и поступила… но так уж вышло, что умной я никогда не была. Во всяком случае, недостаточно, чтобы остановиться вовремя.

– Поворачивай назад, – выдохнула я, не веря, что правда это говорю. – Мне нужно в город.

На мгновение Энжел отвлекся от дороги и самоубийственного маневрирования между машинами и посмотрел на меня, как на несмышленого ребенка. Маленькую девочку, что его попросили защищать еще в дни, когда сам он едва ли походил на защитника и уступал мне треть фута в росте и год в возрасте.

– Я попаду туда, хочешь ты или нет, – капризно бросила я, точно зная, как сильно такой тон его бесил. Сейчас злость была нужна мне больше, чем забота, ведь на ней проще сыграть. – Но лучше, если ты проводишь меня в одно особенное место, прежде чем сдашь отцу и расскажешь обо всем, что сегодня случилось.

– И почему я должен соглашаться?

– Потому что дом, в котором мы были – мой. Настоящий дом, – быстро объяснила я, а потом, мигом почувствовав, как двусмысленно это прозвучало, исправилась. – Прежний.

Энжел припарковался у обочины, вышел из машины и закурил. Я, дав ему минутку остыть, выбралась следом и встала рядом.

– Тебе давно пора бросить. Если не хочешь познакомиться с раком, конечно.

Спорить о его дурной привычке всегда было одним из наших нелюбимых развлечений, и все же я не оставляла попыток вложить чуточку здравого смысла в его пустую голову.

– Пожалуй, ты права.

– Разумеется.

Его близость заставляла чувствовать себя в безопасности.

– Ты ведь не помнишь своего прошлого? – спросил он, выдыхая дым в низкое, грозившее разразиться дождем небо.

– Я мало помню, но с возвращением в Будапешт кое-что стало восстанавливаться. Когда меня привезли в тот дом… Понимаешь, я не могла его не узнать. Там даже пахнет так же, как в детстве. Розами и пеплом.

– Но как там обосновались эти сектанты? – покачал головой Энжел.

– В этом весь сок. Доктор-психопат рассказал мне, что хозяин дома еще жив.

Ривз присвистнул, попытался взять меня за руку, но в последний момент благоразумно одернул пальцы.

– Никогда не понимал желания приемышей найти биологическую родню, – бестактно бросил он. – Или профессор с женой не стали тебе настоящими родителями?

Мы оба остались сиротами еще в детстве, но всегда относились к ситуации по-разному. Может, потому, что мне повезло стать настоящей дочерью, пусть и неродной по крови, в то время как он остался подопечным и слугой, которого спасли от жизни на улице.

Хотя «слуга», конечно, не отражало всего, чем Энжел был для каждого из нас. Братом. Другом. Стеной, за которой всегда можно укрыться, даже когда совершенно не хочешь помощи…

– Они стали большим. Боюсь, мои настоящие родители не очень-то меня любили, раз я запомнила ковер в детской лучше, чем их объятия. А если кто-то из них действительно не умер, вопросов только больше. Не думаю, что они ответят, примись я расспрашивать, где их носило.

Я и не догадывалась, что думаю обо всем так, пока не произнесла обвинения вслух. И все же сказанное было правдой. Грустной, мучительной и единственной, которую мне удалось уяснить за годы размышлений, почему все случилось так, а не иначе.

– Тогда зачем? – Энжел задумчиво потер щетину на подбородке, дав мне время взять себя в руки и нацепить привычную и безопасную маску безразличия.

– Я медленно схожу с ума.

– Что за бред?

– Мои приступы… Не просто простуда, которая пройдет ближайшей весной. Однажды я впаду в очередную кататонию и уже из нее не выйду. Потеряю себя, понимаешь?

– Чушь.

– Правда.

– Не верю.

Мы помолчали.

– Живой родственник – кажется, единственный шанс все остановить, если даже доктор-волшебник не помог, – добавила я, так и не дождавшись внятной реакции от друга.

– Хм.

– Если продолжишь отвечать односложно, я вызову себе такси и поеду в город без тебя, клянусь.

Я потянулась в карман за телефоном, но Ривз перехватил мою руку и крепко сжал запястье.

– Я отвезу тебя, куда попросишь, – пообещал он. – И буду рядом, когда ничего не выйдет. Принцесса, боги, я сделаю все, ты же знаешь.

Мы оба знали. Уже давно.

Мы остановились у небольшой закусочной на полдороги к галерее «Роза», яркой точкой отмеченной на маршруте навигатора.

После случившегося с Ниной я и думать не могла о еде, но Энжел пропустил все возражения мимо ушей и пообещал накормить меня силой, если не пожелаю есть добровольно.

Пришлось пойти на компромисс и не сопротивляться, раз уж он согласился помочь мне почти без вопросов, которые так любил.

– Нервы не идут на пользу красоте, принцесса, – ухмыльнулся он, отвернув уголок меню, за которым я успела спрятаться. – Бургер или пиццу?

Дурная привычка смотреть в глаза вечно меня раздражала.

– Кофе, – бросила я. – И кюртош.

– Это еще что такое?

– Крученый калач. Вкусный, если я правильно помню.

– Да, Дороти, мы определенно больше не в Канзасе[3], – усмехнулся Ривз. – Тогда я тоже попробую.

Мы сделали заказ и посмотрели друг на друга через стол. Меня все еще бесило, как легко он поддавался на манипуляции отца, когда согласился следить за импровизированным побегом непутевой дочери, и в то же время была рада, что друг рядом.

– Не смотри на меня так, принцесса, – откинувшись на спинку стула, попросил Энжел. – Такой взгляд, знаешь ли, обязывает.

– К чему? – изогнула бровь я.

Нам принесли еду. Я с наслаждением сделала большой глоток капучино и откусила от кюртоша, только теперь осознав, насколько проголодалась. Не такой уж Ривз и дурачок, раз понял это раньше, чем я сама.

– Беречь и защищать, – ответил он и скрыл смущение за улыбкой, обнажившей крупные зубы. – Не зря ведь я твоя первая любовь.

Я поперхнулась кофе, которое снова решила отпить, и, закашлявшись, потеряла аппетит от столь отчаянной наглости.

– Ты ничего не перепутал?

Намека он не уловил и потому вовремя не свернул на безопасную дорогу шутки и остался серьезным.

– Ты ведь была влюблена в меня когда-то. Все время таскалась следом, появлялась в самых неожиданных местах, улыбалась так, что у меня ноги подкашивались. Помнишь?

Я уставилась на сцепленные в замок руки.

Если влюбленность и была, ее объектом, конечно, был Роуэн, который вечно представлялся мне прекрасным взрослым другом и мечтой, а не Ривз. Пожалуй, я могла бы сказать правду, почему преследовала их везде, но так и не нашла нужных слов. Слишком сложно оказалось объяснить все так, чтобы он понял правильно, а не так, как прошлое выглядело со стороны.

Как подумал отец, когда обо всем узнал.

Нет, хватит мне разочарованных родственников. Потерю Энжела я просто не переживу.

Если он предпочитает и дальше делать неправильные выводы, кто я такая, чтобы мешать?

– Помню, – тихо ответила я, не решаясь поднять взгляд. Из того счастливого, ужасного и до сладости мучительного года я помнила куда больше, чем хотела. – Может, пойдем, если ты доел? Дело ждет.

[1] Цитата из книги «Алиса в Страну чудес» Л. Кэрролла

[2] Так же цитата из книги «Алиса в Страну чудес» Л. Кэрролла

[3] Цитата из книги «Волшебник страны Оз» Ф.Баума