Читать книгу: «Мой друг Жан-Пьер Моро», страница 4

– Есть небольшая сапёрная лопатка на балконе.

– Пойдёт. И возьми какой-нибудь сумка.

– Магазинный пакет пойдёт?

– Весьма!

Ночью Паше приснилась Катя.

– Привет! – поздоровалась она.

– Как ты? – только и смог выдавить из себя юноша.

– Здесь хорошо. Не волнуйся за меня. С Гариком и Даней тоже всё в порядке. Живи долго и счастливо. Единственная просьба к тебе: попроси своего нового друга замолвить словечко перед Лефортом. Может, он отдаст голову? Негоже молодой девушке в свадебном платье в гробу без головы лежать.

– Почему в свадебном? – не понял Куйвашов.

– Так я же невеста Христова. Не успела побывать замужем.

– Попрошу! Сделаю всё, что смогу. Обещаю!

– Мне пора, – предупредила девушка.

– Останься ещё ненадолго!

– Не могу. Прощай, Паша!

– Прощай, Катя!

Около пяти часов утра Жан-Пьер разбудил Павла.

– Вставать, мой друг. Нам пора.

Сонный Куйвашов схватил сумку с останками Моро, сапёрную лопатку и прочный полиэтиленовый пакет.

Прибыв на место, француз повёл юношу не на само кладбище, а на место, находящееся недалеко от погоста. Туда, где росла большая, раскидистая старая берёза.

– Копать здесь, – распорядился Моро. В этот момент, из ниоткуда, возник силуэт маленькой девочки.

– Вот и ты, Жанчик. Не обманул!

– Здравствуй, Элиз. Как я мог обмануть тебя? Сейчас ми помочь тебе. Мой друг отнесёт тебя родним.

– Скорее бы уж.

– Потерпи, мой девочка. Ти так долго терпеть. Осталось чуть-чуть.

Когда дело было сделано, странная троица: два призрака и один юноша с сумками в руках, отправились в путь. Увидев по пути ресторан быстрого питания, Павел обратился с просьбой к Жан-Пьеру:

– Мистер гренадер, давай остановимся где-нибудь передохнуть и позавтракать. Ведь вы, французы, так много значения придаёте именно завтракам!

– Ти меня заинтриговать. Но как же Элиз? Она не находить себе мест.

– Если мы припрёмся к родственникам Лизы в такую рань, она точно не найдёт себе места. С нами просто не станут разговаривать!

– Ну, карашо! Ми називать завтрак «le petit dejeuner» (маленький обед).

Когда Павел подошёл к ресторану, француз удивился:

– Что есть это?

– Ресторан быстрого питания.

– Что есть ресторан бистрий питаний?

– По вашему, бистро.

– Бистро? Что есть бистро? Что означать «по-нашему»? Я не понимать!

– А-а, – протянул Павел. – Ты же не дожил до взятия Парижа.

– Пари пал?

– Да. В 1814 году союзные армии, состоящие из австрийских, русских, немецких и прусских войск, захватили столицу Франции. Париж капитулировал.

– Не может бить! Куда смотреть Наполеон?

– Император отрёкся от престола и был отправлен в пожизненную ссылку на остров Эльба.

– A la guerre comme a la guerre (На войне, как на войне).

– Казаки разбили биваки прямо в городском саду на Елисейских полях. Российский Император Александр I, в честь капитуляции Парижа, велел выдать русским воинам тройное годовое жалованье. Многие солдаты тратили деньги бездарно – проигрывали их на рулетке, в карты, спускали на женщин лёгкого поведения. Те, кто похитрей, посещали театры и музеи, захаживали во французские рестораны. Нетерпеливые, голодные и не очень хорошо образованные вояки, включая эрудированных дворян-офицеров, требовали немедленно обслужить их, крича при этом: «Быстро, быстро». Впоследствии этим русским словом и были названы французские кафе, заведения общественного питания.

– А при чём здесь русский солдат?

– Произнеси слово «быстро».

– Бистро.

– Вот тебе и ответ на твой вопрос. Во французском языке нет звука «ы». Вы произносите его, как «и».

– Твой объяснений comme ci, comme ca (так себе), мой друг. Нет, не может бить. У нас, во Франций, есть такой слова, как «bistroquet», то есть закусочний, «bistouille», что значит дешёвий пойло. Наконец, «bistringue», что по-русски есть бар. Нет, я не верь тебе.

– Селяви. Можешь мне не верить.

– Что означать «Такова жизнь»? Жизнь совсем не такова! Я старше тебя! Я опытнее тебя! Я участвовать в Египетский поход! Я француз по проискождений! Я иметь информаций больше тебя! Что ты знаешь о Франций, неуч?

– Почитай учебники по мировой истории, начиная с 1812 года, и ты изменишь своё мнение. Поверь, ты поменяешь взгляд на многие вещи.

– Ушедший время не вернёшь. Не надо ворошить прошлий.

– Вот давай и не будем ворошить, а просто хорошенько подкрепимся.

Плотно позавтракав в забегаловке, Павел с сумками в руках вышел на улицу. На противоположной стороне дороги стояли два блюстителя порядка. Их заметил и Моро.

– А это что за благородний рицарь в забралак и шлемак? – спросил он.

– Полицаи.

– Казак? «Поскреби русский – и ви обнаружить казак, поскреби казак – и  ви обнаружить медведь», – частенько говаривать Наполеон. Если это казак, то скорей бежать отсюда!

– Какие казаки? Это не казаки. Казаки бились за идею. А эти – бьют народ за бутерброд. Их надо обходить стороной. Не медленно, но и не быстро, чтобы не дать обратить на себя внимание. Если побежим – догонят и отметелят дубинами.

– Что значит отметелить?

– Ну, отходят.

– Всё равно не понятний.

– Отдубасят.

– Выражаться ясней.

– Излупят.

– Что значит излупить?

– Поколотят.

– Как ваш партизани? Они бил нас, солдат Великий французский армий, деревянний палка, топор и вили.

– Примерно так же.

– Да, я вижу у них дубини за пояс. Нет, это не cosaque (жестокие) казак. Те биль «усачь» в медвежьик шкура с саблями в рукак. Идём бистро. Мой спина очень карашо помнит ваши партизани.

Через какое-то время Павел достиг желаемой цели. Зайдя в подъезд, Куйвашов воспользовался лифтом и поднялся на нужный этаж. Он позвонил в дверной звонок.

– Кто там? – спросила пожилая женщина, уже открыв дверь.

– Моё имя вам ничего не скажет, – начал разговор юноша. – Это по поводу вашей сестры.

– Но у меня нет сестры! – твёрдо ответила женщина, стараясь захлопнуть входную дверь.

– По поводу Лизы.

– Но она давно умерла, – остановилась старушка. – Да, у меня была сестра. Правда, сама я её не видела. Она пропала без вести во время войны. Я родилась значительно позже. Но родители рассказывали мне, что у меня была старшая сестра Елизавета.

– Вот, возьмите. Здесь косточки этой девочки, – протянул пакет с останками Павел. – Я нашёл их недалеко от Введенского кладбища. Лиза попала под бомбёжку, когда бежала прятаться в подвале часовни семьи Эрлангеров. Это Немецкое кладбище, где захоронено большое количество католиков. Жители окрестных домов при бомбардировках прятались в этом склепе, между гробов, висящих на цепях. На картах «Люфтваффе» тех лет, на территории Москвы был отмечен квадрат с пометкой «Своих не бомбить», именно на Ввееденском кладбище. За годы войны, при вражеских авианалётах на столицу СССР, ни одна бомба на иноверческое кладбище сброшена не была. Девочка не добежала до кладбища несколько десятков метров.

– Не могу понять, откуда у вас такие познания.

– Лиза ушла из жизни, не отжив свой век. Её неприкаянная душа не может покинуть Землю, пока родственники не похоронят её останки. Пожалуйста, возьмите мощи малышки. Если вы сомневаетесь в том, что это ваша сестра, сделайте анализ ДНК.

– Откуда вы знаете, что это моя сестра?

– Она сама мне об этом сказала.

– Не шутите так!

– Я не шучу.

– Каким образом, позвольте поинтересоваться? Неужели вы умеете общаться с фантомами умерших?

– Вы можете мне не верить, но я видел её, как вижу сейчас вас.

– Всё это фикция.

– Она неупокоенный призрак.

– Я вам не верю! – женщина решительно потянула дверь на себя и остановилась, как вкопанная. Перед ней предстала маленькая девочка в одежде сороковых годов двадцатого века.

– Здравствуй, сестра, – произнесла девочка. – Я – Бусинка.

– Откуда здесь взялась эта девочка? – после непродолжительного молчания перекрестилась женщина. – Да, именно так мои родители называли сестру.

– Похороните её. – Павел протянул старушке яркий разноцветный пакет с надписью «Спасибо за покупку».

– Как же это? – ничего не понимала старушка. – Как это?

Глава 4

Выйдя на улицу в полной тишине, Жан-Пьер неожиданно предложил:

– Поль, я хотеть приглашать тебя на бал в Немецкий слобода. Бал давать сам Лефорт в свой дворец. Сегодня ночью ми пойти туда танцевать.

– Жан, скажи, а разве у привидений есть совесть? – Куйвашов пристально посмотрел на призрака. – Эта девочка… Ты мог не помогать ей.

– Он у меня бил при жизнь! – твёрдо ответил француз.

Ночью, ближе к двенадцати часам, двое друзей – взрослеющий юноша и призрачного вида француз в военной форме появились возле дома номер три по Второй Бауманской улице. Подойдя к центральному входу, Моро произнёс, открывая дверь:

– Прошу, мой милий друг. Заходи.

– Но это же здание государственого военно-исторического архива, – испугался Павел.

– Окрана спит и нам не помешать, – заверил француз.

В дверях приятелей встретил Пётр Иванович Гордон.

– Позволь представиться, – обратился он к Павлу. – Я – генерал Гордон, распорядитель бала. Добро пожаловать! И давай без фамильярностей. Когда-то я был соратником Петра Первого. Любил выпить и подурачиться. Родом я из Шотландии. При перезахоронении мой надгробный камень был утерян, как и запись места моего погребения. Теперь мне приходится ходить по кладбищу и искать место своего захоронения. Я, как бы тебе сказать, тоже неприкаянный призрак, как и твой друг.

– Мои соболезнования, – попытался пожалеть призрака Куйвашов. Он успел разглядеть большой зал, освещённый сотнями восковых свечей в хрустальных люстрах и пристенных подсвечниках. В середине зала танцевали, а по двум боковым сторонам помещения стояли столы с горячительными напитками и колодами нераспечатанных карт.

– Что ты, друг мой, не стоит! Мне нравится моё обличье. Доктора Овера ты знаешь, – показал рукой в центр зала генерал. – Талантливый эскулап. Недурён собой. Денди с прекрасными манерами. Справа от него – жена красавица, бывшая фрейлина Анна Цурикова. У доктора никогда не было любовниц. Кстати сказать, в нумера с мамзелями он не ездил. На пациенток, по уши влюблённых в него, не реагировал. Всё потому, что жена-колдунья, помогала ему в снадобьях не только для пациентов, но готовила их и для любимого супруга.

Рядом с собеседниками прошёл призрак женщины в шикарном бальном платье.

– Фот феть, полошила и забила, – бурчала себе под нос дама с немецким акцентом.

– Что это с ней? – осведомился Павел у Петра Ивановича.

– А, это – Анна Монс, фаворитка Петра Первого. Её с ней познакомил лично Франц Лефорт. Он и сам любил захаживать к Кукуйской царице в гости, – усмехнулся Гордон. – Пошуршать подолом.

– Кукуйская царица? – пререспросил Куйвашов.

– Кукуй – народное название Немецкой слободы. – Так вот, Анна зарыла во дворе своего дома – это здесь рядом, подарок государя. Император пожаловал ей миниатюрный портрет себя любимого, украшенный алмазами на тысячу рублей. При том, что годовое жалованье у фаворитки было семьсот рублей. И вот теперь она ищет этот портрет – ведь при жизни она так и не смогла найти его.

– Почему же она не может его найти? Ведь вы же можете сделать это через Тонкий мир?

– Потому что его там давно уже нет. Георг-Иоанн фон Кейзерлинг, её супруг, вывез его на свою родину, в Пруссию. Там этот портрет и находится до сих пор в частной коллекции. Франц Лефорт, устроитель бала, – кивнул в сторону советника царя Патрик Иванович. – Адмирала Лефорта, помощника Петра Первого, я уверен, тебе представлять не надо, – Ты уже имел честь общаться с ним. Мой земляк. Когда он лежал на смертном ложе, он приказал выгнать из дома священника, пришедшего его исповедовать. Потом велел принести вина, позвать музыкантов и девок-плясуний. Музыканты играли любимые мотивы адмирала, а девки кружились в танце вокруг его смертного одра. Умирающий несколько раз пытался присоединиться к пляскам, но у него не было сил. Сам Лефорт пил вино до самого конца, пока не началась агония. Когда гроб с Францем Яковлевичем опускали в землю, с чердака грянул оркестр, а из подвала раздался хохот Хозяина. Да, да, именно так его называют все местные – Хозяин Немецкого кладбища. Лишний раз на глаза ему не попадайся. После прошлой твоей встречи с ним он долго выговаривал доктору Оверу за то, что тот много на себя берёт.

– Но мне нужно поговорить с ним.

– Зачем?

– Та девушка, что была со мной в ту страшную ночь… В общем, скоро похороны, а её голову не могут найти. Я должен попытаться уговорить Лефорта вернуть голову. Я обещал.

– Попозже я подойду к нему. Я знаю, в какие моменты у него хорошее настроение. Так, дальше, – продолжил представлять гостей Гордон. – Якоб Вилимович Брюс, чернокнижник и чародей. Колдун и в то же время фельдмаршал и сподвижник Петра Первого. Составитель Брюсова календаря. Первый российский масон.

– А это что за мальчик? – осведомился Павел, увидев на балу подростка.

– Пётр Второй. Умер в этом дворце от оспы в возрасте четырнадцати лет. Не отжил свой век. Вот теперь ходит бесцельно по всей усадьбе, коротает время. Видишь этого импозантного господина? – Гордон посмотрел в сторону подошедшего к ним мужчины в поварском фартуке. – Это истинный гурман высокой кухни. Позволь тебе представить, Люсьен Оливье.