Читать книгу: «Краденая судьба», страница 2

Я уверила врача, что все поняла, и попрощалась. Время неумолимо приближалось к полуночи. В глаза словно песка насыпали. Я устала и отчаянно хотела спать. Но дома у меня уже не было. Предстояло решить проблему с ночлегом. Со вздохом я вывела баланс нашего общего с Пашкой счета на дисплей зумма. Надо было решить, могу ли я позволить себе хотя бы одну ночь в единственном отеле на астероиде. Или не могу.

Я взглянула на дисплей. И окаменела. Вместо пятизначной цифры дисплей демонстрировал мне нули. Счет был пуст. Деньги исчезли.

Тупо глядя на светящиеся цифры, я без сил опустилась на ступени. В голове было так же пусто и звонко, как и на банковском счету. Куда могли деться деньги? Ведь там была кругленькая сумма: все наши с Пашкой сбережения за последние три года. По меркам астероида целое состояние. Если бы не планировали переезд, то нам бы вполне хватило на шикарную свадьбу, свадебное путешествие и самые роскошные апартаменты на астероиде. Я не знала, что и думать.

За спиной почти бесшумно открылась и закрылась входная дверь:

– Миз Захарова? Что вы тут делаете так поздно?

Доброжелательный, прохладный и крайне удивленный голос заставил подпрыгнуть на месте. И я неожиданно осознала, что сижу почти на земле, в центре поселения, у всех на виду. Я медленно поднялась на ноги, ощущая противную слабость во всем теле. Последняя новость добила меня окончательно.

За спиной оказался законник. Тот самый, что меня отпустил.

– Миз Захарова?..

Я вдруг осознала, что мужчина все еще ожидает от меня ответ, а я молчу, словно воды в рот набрала. Мучительно покраснев за свою невнимательность и рассеянность, я тихо пробормотала:

– Я уже ухожу.

Я и вправду сделала шаг со ступенек. Но предательская слабость никуда не делась, и меня повело в сторону. Тротуар ушел из-под ног.

– Погодите!

Цепкие пальцы чуть повыше моего локтя удержали меня от падения. А повелительный голос от глупостей. Несколько секунд законник всматривался мне в лицо:

– Вам есть куда идти, миз Захарова?

Я утвердительно кивнула. Но мужчина не дал себя провести:

– Куда вы сейчас пойдете? На сколько я помню, родственников у вас на астероиде нет.

Осознание того, на сколько я одинока, больно кольнуло в груди. Но я заставила себя расправить плечи:

– Родственников нет. Я пойду в гостиницу.

Законник почему-то нахмурился и несколько секунд молчал. А потом выдал:

– Я провожу вас.

Внутри меня взметнулось раздражение. Но я заставила себя быть вежливой:

– Спасибо, не беспокойтесь. Вас ведь наверняка уже ждут дома и беспокоятся!

Мужчина хмыкнул. А потом вдруг активировал зумм на запястье и быстро пробежался по нему пальцами.

– Все. Уже не ждут. Идемте, вам давно пора отдохнуть.

Вот ведь настырный! Я мигом в красках представила, как мы заходим в холл отеля, подходим к стойке регистрации, и тут выясняется, что я не в состоянии оплатить номер. Удушливая волна стыда бросилась мне в лицо. И я уперлась пятками в тротуар, сопротивляясь сильной руке, что лежала поверх моего локтя:

– Подождите! Я… Мне нечем оплатить номер. Я лучше сейчас подруге позвоню и у нее переночую. А завтра что-нибудь придумаю.

Законник перестал тянуть меня за руку, и несколько долгих секунд просто смотрел мне в глаза. Я ожидала, что он заставит меня тут же, при нем, позвонить Джоан. И молила всех известных мне богов, чтобы подруга еще не успела продать свое жилье тут, на астероиде. Неделю назад она вышла замуж за мужчину, у которого было собственное жилье на Луне. Это, конечно, не Земля. Но там работают орбитальные лифты. И на поверхность планеты можно спуститься за считанные секунды. А муж Джоан еще и работал на Земле, в офисе одной престижной корпорации. Джоан была на седьмом небе от счастья, что отхватила себе такого супруга. И ей было наплевать на разницу в возрасте в почти двадцать лет, солидное пивное брюшко и лысину в придачу. Главное, что она вырвалась с проклятого астероида.

Законник меня удивил. Слова про подругу он просто пропустил мимо ушей. Но задумчиво поинтересовался:

– Как так вышло, что у вас сейчас нет средств для съема номера на ночь? Ведь это совсем небольшие деньги. К тому же, у всех жителей астероида есть кредитная линия. Я это точно знаю.

Конечно, есть. У тех, кто имеет работу и социальный статус. А я безработная. И меня вот-вот вышвырнут прочь, не заботясь о том, куда упаду. Злые слезы закипели в моих глазах. За что мне это?!

Я судорожно втянула сквозь зубы воздух, и задержала дыхание в попытке унять подступающую истерику. Законник терпеливо ждал ответа.

Кое-как справившись со своими чувствами, я принялась тихо пояснять:

– У меня нет кредитной линии по двум причинам: во-первых, сегодня утром меня сократили на работе. Во-вторых, администрация астероида прислала мне уведомление о том, что я занесена в списки социально-опасных существ. И мне предписано в срок двадцати четырех часов после вынесения вердикта судом покинуть астероид.

– Даже так? Хммм… Ну хорошо. Но при сокращении штатов работнику полагается полный расчет и выпускное пособие. Чтобы человеку было на что жить, пока он найдет новую работу. Вам его не выплатили?

Меня словно с размаху под дых ударили. Все деньги, которые мы с Пашкой зарабатывали, поступали на общий счет. А уже оттуда каждый брал сколько нужно.

– Н что вы молчите, Мария Михайловна? Если ваш работодатель оказался настолько нечестным, то я быстро организую ему внештатную проверку. Поверьте, все ваши деньги вам вернут до последнего кредита. Так что, вам выплатили пособие?

Сдерживаться уже получалось с трудом. Слезы так и жгли глаза. И откуда этот чертов законник взялся на мою голову? Я запрокинула голову, глотая слезы. Равнодушные звезды слепо наблюдали за нами. Пришлось отвечать:

– Понимаете… У нас с моим женихом был один счет на двоих. Пашка считал… считает, что так легче, и можно больше сэкономить. И его, и мое жалование поступало туда… – Мой голос сорвался. Но законник терпеливо ждал. И я заставила себя выдавить: – А теперь счет пуст…

– Вы уверены?

Я кивнула, не имея сил говорить.

– Давно счет проверяли?

– Да вот только что, прямо перед нашей встречей. Мне Пашкин врач лечащий позвонил и предупредил, что если я хочу, чтобы мой жених прошел полный курс выздоровления, то мне придется оплатить его самостоятельно. Так как лечение в земной клинике не входит в полис.

Законник нахмурился, но кивнул, подтверждая:

– Да, так и есть. На астероиде у всех стандартные страховые полисы. В них входит полный спектр медицинских услуг. Но только на астероиде.

Я с жаром подхватила:

– Ну да! Он мне так и сказал. А еще сказал, что медицинское оборудование на астероиде бессильно помочь Пашке полностью восстановится и стать нормальным, полноценным, как прежде. Суммы, что была на счету, немного не хватало. И я подумала, что смогу занять у знакомых до тех времен, пока не найду работу. Потому что Пашка ждать не может. Чем больше проходит времени, тем больше вероятности, что он останется недееспособным инвалидом. Вот и полезла, чтобы посмотреть сколько точно не хватает. А там…

Голос мне изменил. И договорить я не смогла. А законник нахмурился и попросил:

– Покажите!

Я послушно вновь вывела баланс на дисплей и протянула мужчине руку с зуммом. Законник только глянув на цифры, взял меня прохладными сильными пальцами за запястье и начал что-то нажимать. Я открыла рот от удивления, заметив какая информация замелькала на дисплее. Но уточнить что-то не успела. Мужчина вышел из режима просмотра, отпустил мою руку и хмуро спросил:

– Кто еще имел доступ к вашему счету?

– Никто! – Я ошарашенно замотала головой. – А что?

– Вы уверены?

– Абсолютно! Да в чем дело?

– А дело в том, что деньги сняты со счета приблизительно через два часа после взрыва вашей квартире. И они не выведены на другой счет. Иначе бы я смог отследить путь. Их просто обналичили.

Слова мужчины очень медленно проникали в мое уставшее сознание. А потом до меня дошло.

Деньги.

Просто.

Кто-то.

Снял со счета.

Неожиданное известие просто оглушило. Я без возражений, не сопротивляясь, позволила законнику куда-то меня увлечь за собой. Даже не так. Я осознала, что меня куда-то ведут, только когда мы пришли. Словно очнувшись, осоловевшими глазами я огляделась по сторонам и поняла, что мы стоим у терминала регистрации единственного отеля на астероиде. А законник что-то колдует над пультом.

Спустя несколько минут и целого ряда набранных комбинаций, мужчина повернулся ко мне:

– Ну вот. Ваш номер 21 на втором уровне. И ваш он на трое суток. Надеюсь, вам хватит этого времени, чтобы решить проблему с жильем.

Я изумленно и расстроено молча открывала и закрывала рот, не зная, что сказать. Дожилась, посторонние мужчины оплачивают мне ночлег в отеле. Отвратительная, двусмысленная ситуация!

Законник, не дождавшись от меня осмысленной реакции, цепко ухватил меня за запястье с надетым на него зуммом:

– И еще, Мария Михайловна, у вас есть личный счет?

Я ошеломленно моргнула. Личный счет? О чем это он? Мысли в голове путались. Слишком я уже устала. Слишком длинным и насыщенным далеко не самыми приятными событиями был день.

– Мария Михайловна! – Меня слегка встряхнули за руку. – Вы меня слышите?

– А? Нн-да. Слышу. И счет есть. Все забываю его закрыть.

Законник облегченно выдохнул:

– Ну вот и хорошо, что забываете. Откройте его сейчас.

Я непонимающе посмотрела на мужчину, но послушно вывела на дисплей свой личный счет. Законник тут же приблизил свой зумм к моему, цепко удерживая мою руку:

– Не спорьте, Мария Михайловна, и не сопротивляйтесь. В отеле вы будете проживать за счет администрации астероида. Я имею право вас поселить сюда на таких основаниях. Правда, всего на трое суток. А вот со всем остальным… – Мужчина на миг умолк, неприязненно поджав губы. А потом вдруг спросил: – Когда вы ели в последний раз?

У меня перед глазами встало наше с Пашкой последнее утро вместе. Обычно я по утрам обхожусь чашкой простого растворимого кофе и парой тостов. Но сегодня Пашка, словно предчувствуя беду, нажарил целую гору яичницы с беконом…

– Манюнь, хватит сухарями давиться! Съешь-ка что-то посерьезнее!

Я открыла рот, чтобы возмутиться несправедливым обвинением полезных для здоровья тостов из злаковых грубого помола. Такой хлеб выпекали из настоящей муки, доставляемой с Венеры, и стоил он очень дорого. И это была единственная роскошь, которую я себе позволяла. А Пашка был не справедлив.

Парень, воспользовавшись ситуацией, ловко впихнул в мой открытый рот кусок зажаренного до состояния резины модифицированного белка:

– Вот так, хорошая девочка! Моя любимая девочка!

От неожиданности я проглотила то, что мне положили в рот. Пашка обрадовался и крепко меня поцеловал. На его губах был вкус жареного бекона…

Торопливо проглотив подступающие рыдания, я хрипло прошептала ожидающему ответа законнику:

– Сегодня утром, перед работой.

Мужчина хмыкнул:

– То есть, вы хотели сказать, вчера утром.

Я удивленно подняла глаза. А мне продемонстрировали дисплей зумма: новые сутки начались сорок минут назад. Выходит, я почти сутки ничего не ела.

– Мария Михайловна, я перевел вам на счет небольшую сумму. На что-то роскошное ее не хватит. Но вы вполне можете сносно питаться на эти деньги в общественной столовой. И да, я ввел в вашу адресную базу свой номер зумма. Если будут проблемы – обращайтесь, не стесняйтесь. А с вашим общим счетом я разберусь. Не нравится мне эта история. – Законник мне благожелательно кивнул. – Идите уже, отдыхайте. Вам это необходимо.

Законник был прав. Устала я просто смертельно. Но даже с трудом доплетясь до выделенного мне номера, я не смогла заставить себя лечь отдыхать. Номер был действительно очень скромный, крошечный: встроенная откидная койка на одно место, встроенный стол и откидной же табурет подле него. Едва заметная дверь вела в санузел: компактный биоунитаз, такой же компактный умывальник и волновой душ. В закутке с трудом бы поместились два взрослых человека одновременно. И то, при условии, что оба будут щуплыми и невысокими. Да и сам номер больше походил на коробку. Три шага вдоль, два – в поперек. Вот и все доступное мне пространство.

Приняв душ, я с трудом разобралась в допотопном устройстве койки, сняла упаковку с одноразового белья, прилегла, и… И буквально захлебнулась в слезах. Оказавшись в тишине и одиночестве дешевой казенной коробки для ночлега командированных работяг, я только теперь осознала весь ужас свалившихся на меня проблем. У меня не было денег, не было жилья, не было работы, чтобы все это заработать. И не было даже шанса найти это работу. Нужно быть честной хотя бы с самой собой: с клеймом социально опасной мне не доверят даже погрузку мусора. А это была самая непрестижная работа. Традиционно, отходы жизнедеятельности человека вывозились на переработку на отдаленные астероиды. И погрузкой этих отходов занимались дроиды.

Я не раз и не два за свою сознательную жизнь сожалела о том, что сведения о моей семье утеряны. Сама я не помнила, были ли родственники у моих родителей. Слишком мала была, слишком сильным оказалось пережитое потрясение. А родители если и оставляли какие-либо контакты, то их уничтожил взрыв.

И вот теперь я была совсем одна против всех свалившихся мне на голову проблем. Помочь было некому. Утешить и пожалеть тоже. Да я вообще дожилась: мне на пропитание дает деньги посторонний мужчина. От унизительных воспоминаний на щеки плеснуло жаром, а на глазах вновь выступили слезы.

А ведь еще был Пашка. Которому сейчас еще хуже, чем мне. Он вообще может остаться беспомощным и никому не нужным калекой. Не способным обслужить даже себя. Не то, что заработать средства на жизнь. А значит, деньги на его лечение – моя первоочередная задача.

Я прорыдала несколько часов кряду. Давясь слезами в тишине и одиночестве одноместного дешевого номера и отчаянно жалея себя. Заснуть получилось уже где-то под утро. Когда я наконец выплеснула всю скопившуюся на несправедливость судьбы обиду и окончательно обессилела, свернувшись клубочком на жиденьком казенном матрасе.

Во сне ко мне впервые за все время с момента взрыва пришла мама. Лица ее я не видела. Но была уверена, что вот та теплая ладонь, ласково поглаживающая меня по волосам, принадлежит маме. Только мама может с такой нежностью и заботой прикасаться к своему ребенку. И я снова жалела себя и глотала злые слезы обиды.

Утро для меня началось около полудня с сигнала моего зумма, уведомляющего хозяйку о входящем сообщении. С трудом разлепив опухшие от рыданий глаза, я вчиталась в текст. Сообщение было от администрации астероида. И уведомляло меня о том, что судебное разбирательство по взрыву в жилом помещении, принадлежавшем мне, назначено на завтра. И я обязана на нем присутствовать.

Одновременно с официальным уведомлением в мою голову пришло возможное решение всех моих проблем. Все было просто: мне нужно было завербоваться на работу куда-нибудь на освоение дальних колоний. Только там никого не будет интересовать мое клеймо неблагонадежной. А если хорошенько поторгуюсь, то мне выплатят и аванс, достаточный для оплаты лечения Пашки.

Я горько поджала губы. Увижу ли я его еще хоть раз? Вряд ли парень согласится приехать ко мне в колонию. Условия жизни там в десятки, если не в сотни раз хуже, чем на астероиде. А Пашка его ненавидит люто. Я не обольщалась на этот счет. На освоение колоний обычно принудительно отправляли преступников. Так же туда отправлялись те, у кого терять в этой жизни было уже нечего.

Скорее всего, для меня это будет билет в один конец.

Глава 3

«На… требуется… наличие социальной страховки обязательно. Опыт работы от трех лет. Наличие рекомендаций с прежнего места работы предпочтительно.»

Я устало потерла глаза. Пятый час я перебирала объявления о найме на работу на специальном портале. И ничего. Никогда бы не подумала, насколько сложно найти работу в наше время.

Мне еще не приходилось пользоваться услугами межгалактического портала по поиску работы. Из детского дома я выпустилась уже с полученной профессией и с распределением в технический отдел перерабатывающего предприятия астероида. Меня приняли туда без звука даже с отсутствием опыта работы. Как сирота, пострадавшая в катастрофе, я имела на это право. Вообще, детям, оставшихся после катастрофы без родителей и родственников, грех было пожаловаться: правительство сделало все, чтобы мы выросли, ни в чем не нуждаясь, и при выпуске во взрослую жизнь имели не только профессию, но и место работы и жилье. Пашка, выпустившийся на несколько лет раньше меня трудился в лаборатории того же перерабатывающего предприятия и имел крохотную однокомнатную квартиру.

Неожиданно почему-то вспомнился день собственного выпуска. Когда я, взволнованная, сжимая в потной ладошке ремешок сумочки, впервые вышла за двери детского дома, чтобы уже туда не возвращаться. Неподалеку от входа меня ожидал Пашка.

– Манюня, какая ты!..

Во взволнованном голосе парня звучало неподдельное восхищение. Я сегодня едва ли не впервые после того, как осталась без родителей, удобному комбинезону предпочла легкое платье с широкой летящей юбкой. И глаза Пашки при виде меня загорелись восторгом. В два прыжка он преодолел разделяющее нас расстояние и, не обращая внимания на спешащих по своим делам людей, подхватил меня на руки, кружа:

– Машка, ты – красавица! Вот так чтоб теперь и ходила всегда! Я заработаю кучу денег, и у тебя будут самые лучшие платья во вселенной!

Забытая сумочка выпала из моей руки. Я счастливо расхохоталась, вцепившись в сильные плечи любимого:

– Паш, не глупи! Я же техник! Как ты себе представляешь меня в шелковом платье, с диагностом в руках и под брюхом какого-нибудь забарахлившего погрузчика?

– Никаких диагностов! Никаких погрузчиков! Ты вообще не будешь работать! Я сам тебя всем обеспечу! Я… – Пашка вдруг посерьезнел, тяжело сглотнул, поставил меня на тротуар и вопросительно заглянул мне в глаза: – Маш, я тебя люблю… Выходи за меня замуж…

На глаза навернулись слезы, и я сердито смахнула их ладонью. Пашка всегда стремился сделать мою жизнь лучше. Сначала в детском доме, потом, когда выпустился сам, каждое воскресенье таскал мне вкусности и мелкие подарки. Потом, когда выпустилась и я, долго выбирал самое лучшее жилье, доступное на наши деньги, вырученные от продажи его и моей комнат. Пашка умел парой слов и одним цветком из оранжереи астероида устроить мне праздник. Он всегда заботился обо мне. Теперь моя очередь позаботится о нем. Чуть успокоившись, я вновь принялась перебирать объявления о найме на работу.

Вскоре от бесконечных «требуется» в глазах зарябило. Но все это было не то. Пока мне попалось только три более-менее подходящих объявления. Я отложила их на крайний случай. Если больше ничего не найду. Но перспектива удручала. В двух объявлениях обязательным условием был десятилетний контракт. Только по прошествии этих лет я могла получить приличное вознаграждение. А до этого только полное содержание. Меня это не устраивало. Хотя, если больше ничего не найду, то придется просто выпрашивать аванс на лечение.

Третье объявление разыскивало желающих отправиться на колонизацию вновь открытого и активно осваиваемого астероида. Расстояние от него до Земли было невообразимо огромным. А сам астероид пугал. Но контракт предполагал выплату аванса. Поэтому и это объявление я отложила.

Судебное разбирательство растянулось на два дня. И прошло тихо. Все обвинения с меня в итоге сняли, придя к выводу, что я действительно ничего не знала о взрывчатке. Я облегченно вздохнула. Но оказалось, что обрадовалась я рано. Пашке никто не мог задать вопросы. Он находился в искусственном сне в реанимационной капсуле. Его врач предоставил выписку, которая свидетельствовала о том, что пострадавший при взрыве Павел Лебедев не может говорить по причине полученных сильнейших повреждений. И что его гражданская супруга, с которой он проживал под одной крышей, обязалась оплатить лечение Павла в земной клинике по трансплантации и восстановлению поврежденных органов.

Законники удовлетворились тем, что Пашка так или иначе покинет астероид. Судебное разбирательство было закрыто. Но… клеймо неблагонадежной с меня никто снимать не стал. И предписание покинуть астероид в течении суток вступило в действие.

И вот теперь электронное табло, встроенное в стену, беспристрастно отображало хронометр, неумолимо отсчитывающий последние часы моего пребывания на этом проклятом куске космической скалы. А решение проблемы все не находилось. И отчаяние все сильнее стискивало мне горло.

Это объявление портал вывел на мой дисплей едва ли не самым последним в почти бесконечном списке ему подобных. Я подобралась сразу же, как собака, учуявшая след, едва только прочла первые строки:

«На разовую работу для сопровождения груза на дальнее расстояние требуется специалист, имеющий навыки работы с криокамерами для хранения и транспортировки биологически активных материалов. Срок контракта ограничен временем доставки груза…»

Увиденная в конце объявления сумма вознаграждения заставила меня подскочить на месте: денег точно хватало на лечение Пашки на Земле. И, возможно, хватит еще и на недорогое жилье. При условии, что работодатель оплатит мое возвращение. А даже если и не оплатит, это не беда. Найду что-то еще. Надежда на безболезненное решение проблемы расправила во мне свои огненные крылья. Только бы не оказалось, что специалист уже найден.

Трясущимися руками я набрала указанный в объявлении код.

Несколько секунд, пока не произошло соединение, мне показались вечностью. Наконец отозвался сдержанный мужской голос:

– Слушаю.

Я не сразу поняла, что абонент снял трубку просто потому. Что видеоканал был блокирован. Обычно, особенно официальные номера, всегда оставляли видеоканал включенным. Как бы подчеркивая, что у них все прозрачно и они ничего не скрывают. Да и вообще, так было принято. Но я сама в последние дни не желала никого видеть, неизменно отключая видеоканал на зумме, поэтому меня ничего не смутило.

– Говорите.

Словно очнувшись, я смущенно прокашлялась:

– Здравствуйте! Я по объявлению. Вакансия еще не занята?

Мой невидимый собеседник несколько секунд озадаченно молчал. Я уже думала, соединение было разорвано, как услышала тихий недоуменный вопрос в сторону: «А какие еще у нас есть вакансии? Тут девушка по поводу работы…»

Я прикусила кончик языка, ловя рвущийся наружу истерический смешок. Надо же, а я думала, что уже нет на белом свете таких мужиков, которые делят профессии по гендерному признаку.

Что ответили моему невидимому собеседнику, я не услышала. Но спустя пару секунд он осторожно поинтересовался:

– А вы по поводу…

– Техник на разовую работу.

– И … вы… для себя уточняете?

Вопреки всему настроение стало потихоньку подниматься ввысь. Слишком уж забавный у нас выходил диалог.

– Ну да, для себя.

– А ваша специализация? Опыт?

Интервьюер все еще говорил осторожно, словно не верил тому, что слышит. Или подозревал подвох. Но, нащупав привычное направление в нашем разговоре, принялся за свою рутинную работу – интервью соискателя.

– Дистанционное обучение в Центральной Земной Академии Космических Профессий и три года работы на перерабатывающем предприятии астероида RZ-111 в качестве техника-технолога роботизированных систем.

– Да? А почему вы оттуда уволились? – В голосе эйчара слышалось неподдельное изумление. И осторожность. С таких работ обычно просто так не уходят. Накатила горечь.

– Меня сократили. В связи с тем, что предприятие переходит на полную автоматизацию процессов.

Далее последовало еще с десяток стандартных вопросов. Мы изучали данную сторону в академии. Далеко не всем ее выпускникам везло как мне и Пашке сразу после выпуска устроиться на денежную работу. А платили на астероиде неплохо.

В заключении интервью эйчар поинтересовался:

– Мария, вы понимаете, что контракт разовый? Что продления не будет?

– Да, понимаю. Пока меня это устраивает. А можно спросить, почему контракт разовый?

– Да, конечно. – Голос поскучнел. – У нас есть несколько собственных техников-экспедиторов, сопровождающих такие грузы. И обычно один или даже два находятся на месте в ожидании задания. Но в этот раз случилась накладка: никто еще не вернулся из командировки, а нашему старому, проверенному заказчику срочно требуется переправить биоматериал. Такие контейнеры нельзя отправлять без сопровождения, нужно следить за работой консервирующих капсул. Малейший сбой может привести к катастрофе: от порчи материала до заражения местности химией, ядами или вирусами. Поэтому нам срочно нужен техник. Иначе мы потеряем доверие Клиента.

Вот тут я слегка засомневалась. Я, конечно, понятия не имела о специфике работы таких предприятий. Но чтоб вот так, сразу, потерять доверие? Я позволила себе высказать сомнение. Невидимый собеседник замялся:

– Мне вообще-то нельзя об этом говорить, но у нас уже был крайне неприятный эпизод именно с этим Клиентом. Поэтому нам крайне важно в этот раз сделать все в лучшем виде. Да и время поджимает. Поэтому сумма вознаграждения такая большая. А контракт разовый, потому что еще один человек нам в общем-то не нужен. Но, если хорошо себя проявите, то возможно…

Я скептически хмыкнула. Крючок с наживкой был шит белыми нитками. Да и меня пока не интересовала постоянная работа, связанная с командировками.

– Ну что, Мария, вам интересна эта вакансия?

Решиться оказалось сложно. Нет, работа знакомая и трудностей, вопросов не вызывала. Пугало то, что нужно отправиться неизвестно куда. А я свой астероид еще ни разу не покидала.

– Скажите, я могу узнать, как далеко нужно будет отправится?

Эйчар молчал всего секунду.

– Точно планету называть не имею права, простите, Мария, вы должны понимать меня. Но планета входит в состав созвездия Орион.

Я едва не охнула. Это точно не ближайшая, освоенная землянами территория космоса. Это уже один из секторов Звездного альянса. И командировка займет не то, что не одну неделю, а даже не один месяц. Но в больнице лежал Пашка. И ему требовалось лечение в земной клинике. И я решилась.

– Да, я возьмусь за эту работу. Когда и куда нужно явится?

Как бы ни скрывал свои эмоции эйчар, но радость в его голосе не услышать мог только глухой:

– Очень хорошо, Мария! Я проверил вашу квалификацию. У вас отличные отзывы по работе. Будем надеяться, что по возвращении я смогу вам предложить постоянное место. – Я скривилась, но промолчала. Постоянно мотаться по всей галактике? Нет, увольте, не мое это. – Вам надлежит быть в лунном космопорту не позднее, чем через сутки. Успеете?

Я прикинула. Выходило что, времени у меня в обрез. Чтобы успеть вовремя, нужно было уже вылетать. Надеюсь, транспорт найдется. Но вслух я уверенно подтвердила:

– Успеваю.

– Отлично! Контракт подпишите на месте, при получении груза. И одновременно вам выдадут все необходимое для дальнего пути. Ну а вознаграждение получите по возвращении. Дорога будет за счет компании.

У меня увлажнились ладони. Вознаграждение, во всяком случае большая его часть, мне нужно было наперед. Пашку нужно было как можно скорее отправить на землю. Рвано выдохнув, я принялась канючить аванс.

Эйчар в любом случае за такие вопросы не отвечал. Выслушав меня, он озадаченно замолчал почти на целую минуту. А потом попросил подождать на линии. Слушая преувеличенно бодрую музыку, пока рекрутер ходил решать мой вопрос, я с тоской думала о том, что меня, скорее всего, сейчас просто пошлют. Сумма-то немаленькая.

Наконец мой собеседник вернулся. И с фальшивой радостью, под которой проскальзывали нотки недоумения, сообщил:

– Мария, вам повезло! Клиент нервничает, требует скорейшей отправки груза, и поэтому руководство решило рискнуть. Назовите, пожалуйста, свой счет для перечисления аванса.

В горле разом пересохло. Получилось! Теперь с Пашкой все будет хорошо! А там, Бог даст, все наладится. Облизнув пересохшие губы, я хрипло попросила:

– Переведите, пожалуйста, деньги сразу на счет клиники. Чтобы я не теряла на это время.

Эйчар согласился. И я продиктовала реквизиты нашей местной больницы. Доктор Сеттрик говорил, что они сами все решат.

Завершив диалог, я еще некоторое время позволила себе потратить впустую: просто сидела и тупо пялилась на голую, неприветливую стену дешевого казенного номера. Вот и все. Моя жизнь уходит на новый виток. И так стремительно, что у меня даже нет возможности остановиться, перевести дух, осмыслить все, что со мною случилось за пару последних суток. Мне некогда собирать острые осколки памяти. Нужно решать насущные вопросы. И в первую очередь нужно понять: успеваю ли я попасть в Лунный космопорт вовремя? И хватит ли мне денег на билет туда?

Но перед тем, как покинуть навсегда астероид RZ-111, долгое время бывший мне единственным домом, я хотела сделать еще одно дело. Я хотела зайти в больницу, где лежал Пашка. Мне нужно было увидеть его на прощание. Хотя бы через стекло капсулы. Хотя бы одним глазком. Но я просто обязана его увидеть перед дальней дорогой и длительной разлукой, на которые я решилась ради нашего счастья.

***

– А я вам говорю: в реанимационном отделение не место посторонним!

Необъятная тетка с тройным подбородком и на коротких толстых ножках, выглядящих очень смешно в брючном медицинском костюме, решительно перегородила мне проход, не пуская дальше.

– Послушайте, уважаемая, у меня там жених. А мне сейчас нужно уехать и надолго! Я должна его увидеть! Я просто обязана убедиться, что с ним все хорошо!

– Как с ним может быть все хорошо, если он в реанимационной капсуле? Милочка, вы в своем уме? – Цербер от медицины явно надо мной издевался. И даже не давал себе труда скрыть это. Я скрипнула зубами. – Поезжайте с богом, куда вы там собрались! Вернетесь, тогда и повидаетесь! Все, все! Разговор окончен!

И тетка решительно захлопнула дверь перед самым моим носом. От подобной бесцеремонности захотелось взвыть. Я ведь Пашке не чужая! Не кто-то там с улицы. Но и просто так тратить время на сражения с драконом в голубой медицинской пижаме я не могла. У меня его просто не было.

Еще раз с беспомощной злостью окинув запертую дверь, я отыскала в зумме контакт доктора Сеттрика и набрала его.

Доктор долго не отвечал. А когда ответил, его глухой и сонный голос меня разозлил окончательно. Он что, спит там? А как же Пашка?

– Слушаю. Кто это?

– Это Захарова Мария. Здравствуйте. – Я втянула носом воздух, приказывая себе успокоится. Никто в моих бедах не виноват. Тем более, доктор. – Я по поводу Лебедева Павла. Я перечислила деньги на лечение.

Доктор слегка оживился:

– Это очень хорошая новость. Значит, уже сегодня ваш муж будет отправлен на Землю на лечение. Вы молодец, Мария Михайловна! Теперь все будет хорошо.