Читать книгу: «Сквозь тьму. Предсказание Таро», страница 3

ГЛАВА 3

А в этот момент, где-то с другой стороны от табора, удалялись от стоянки двое. Вился по ветру в лунном свете богатый синий плащ, безжалостно стегала лошадь всадница в роскошном платье, чей подол был подоткнут.

За ними, скользя серыми тенями между деревьев, следовали оборотни, сверкая в темноте янтарными глазами. Все ближе слышался волчий вой – погоня стремительно настигала добычу, зажимала всадников в кольцо.

– Думаешь, они нас сожрут? – крикнул один, сквозь свист ветра. Его спутница только дернула плечом, то ли соглашаясь, то ли сомневаясь.

– Пр-р-р-р-риехали! – рык оборотня и блеск клыков прямо перед мордой лошади сработали не хуже выстрела. Конь взвился на дыбы, его примеру последовал и второй, сбрасывая всадников на землю. Гигантские волки с радостным воем ринулись вперед и замерли.

Перед ними были не Стефан и его невеста, а двое цыган, один из которых кокетливо поправлял подол синего платья, от падения задравшийся чуть ли не до ушей. Второй сбросил на землю дорогой, шитый золотом плащ господаря Стефана.

– Сюр-р-р-рприз! – он попытался повторить рычание оборотня, одновременно с этим вынул из-за пояса саблю, сверкнувшую в свете луны, что прорвавалась сквозь тучи.

– Кажется, они хотят нас убить, – одетый в платье цыган сделал шаг назад.

– Может, нет? – второй тоже медленно отступал, надеясь на ствол дерева, к которому можно прижаться спиной.

– Глянь, как плотоядно смотрит… – они продолжали переговариваться, пользуясь растерянностью стаи, – Тут два варианта. Или хочет сожрать, или просто сражен моей неземной красой…

Оборотни все еще не могли поверить глазам. Запах от одежды шел знакомый, именно тот, что они искали. Но цыгане?

– Где они?

Волчья пасть открылась, с трудом проталкивая сквозь горло человеческие слова.

– А они – это кто? – цыгане продолжали отступать к деревьям, тот, что обряжен был в женский наряд, не церемонясь, полоснул по подолу, увеличил себе разрез почти до талии – под платьем мелькнули штаны и потрепанные сапоги. Второй же на ходу искал что-то за пазухой, выставив саблю вперед.

– Думаете, обманули нас, жалкие человечки?

Стая быстро приходила в себя, сжималось кольцо плотнее.

– Сначала убьем вас, а потом вер-р-р-рнемся и весь ваш табор-р-р выр-р-режем!

Вожак стаи облизнулся уже предвкушая, как вонзит клыки в горло этих обманщиков, но едва он оттолкнулся от земли задними лапами, как в морду полетело облако белого порошка, легкого как пыль, который подхватил так кстати налетевший ветер. Оборотни невольно вдохнули и тут же расчихались – порошок обжег чувствительные носы, попал в глаза и горло, заставляя волков начать тереть лапами морды.

– Ты смотри, работает!

Лачо подтолкнул брата локтем, сам не ожидавший такого эффекта от порошка, данного шувани.

– Интересно, что же она туда натолкала?

Шуко вернул тычок, видя, как оборотни падают на землю и начинают кататься по ней, словно обезумев от боли. От этого с шеи вожака вдруг слетел какой-то предмет, темным пятном мелькнувший в воздухе и подкатившийся прямо к носкам сапогов Лачо.

– Глянь, это что?

Но брат уже и сам присел, подбирая предмет. Им оказался провощенный кожаный мешочек на лопнувшем шнурке.

– Потом разберемся! А теперь делаем ноги, пока они в себя не пришли!

Цыгане развернулись и сломя голову ринулись обратно. Лес оба знали прекрасно, главным было успеть уйти, да не встретить никакую нечисть по пути. Хотя оборотни наверняка распугали всех в округе своим воем и рычанием – ни один лесной обитатель не хотел бы встать на пути разъяренной стаи, преследующей добычу…

В это же время, пользуясь предоставленной форой, господин и его невеста, во весь опор неслись к замку Бран, возвышавшемуся над лесом на скалах, чтобы укрыться от преследователей. Поговаривали, что ни одна нечисть не рискует приближаться к этой крепости, но это вовсе не значило, что в лесах никого не было.

– Помоги-и-и-ите! – тонкий, жалобный женский голос вдруг пробился сквозь свист ветра откуда-то справа и среди деревьев мелькнул светлый силуэт. Стефан невольно натянул поводья прислушиваясь.

– Пожалуйста, сюда! Мне так страшно! – девушка плакала, звала на помощь. И он уже было повернул, когда крикнула Милорада, отчаянно, зло:

– Куда ты? Они сказали не сворачивать с дороги и не говорить ни с кем!

Стефан разрывался между состраданием и долгом – ему необходимо было спасти невесту, добраться до укрытия, но незнакомка так жалобно рыдала…

– Посмотри на нее!

Голос Милорады словно по волшебству отдернул полог облаков, позволил луне осветить дорогу и деревья, а также девушку, сидящую на обочине. Синюшное, раздутое лицо упырицы вдруг ощерилось иглоподобными зубами, а вместо плача из горла послышалось злобное шипение. Шторм, не дожидаясь команды хозяина, попятился, испуганно заржав, совершил скачок назад, а потом припустил вперед по дороге. Замок Бран был уже совсем рядом, вырастая темной громадой наверху. Живые огни на башнях служили ориентиром.

Давно стих топот копыт, растаяли в темноте господарь с невестой, а Баро и Кхамали все стояли у границы табора, думая каждый о своем. Наконец, барон вздохнул.

– Оборотни вернутся. Мы теперь для них враги, те, кто помешал расправиться с добычей.

Шувани зябко поежилась – налетевший ледяной ветер забирался даже под одежду.

– Ничего, Баро. Я знаю, что делать, справимся. Сколько нечисти мы отогнали уже?

С того момента, как табор остановился в этом месте, кто только не пытался достать лакомый кусочек в виде цыган… То лидерцы – бродячие огоньки, рожденные в болотных глубинах, оборачивающиеся людьми, которые зовут, манят выйти из обережного круга. То стриги, что бесшумно подкрадываются ближе, в надежде заполучить в свои лапы теплого, живого человека с горячей кровью. То хитрые мавки, что прикидываются красивыми девушками, плачут, просят помощи совсем близко. Их волосы серебрятся в лунном свете, но стоит ступить за границу круга, как оборачиваются красавицы-девицы жуткими тварями, а то и черными огромными птицами, которые острыми когтями раздирают жертву на части.

Только цыгане – народ приземленный, на посулы пустые вестись не приучен. Да и знали все в таборе – нельзя выходить за границы круга, что чертила колдунья, особенно ночью, когда лес становился еще более жутким. В каждой тени чудились сгорбленные силуэты, сухие ветки тянулись к запоздалым путникам узловатыми лапами… Огни костров, призванные отгонять ночные тени, только подчеркивали их, делая угольно-черными, живыми и опасными…

– Пойдем, Баро. Нужно развести огонь, да достать просоленные веревки, что я заговорила. Сегодня ночью защиту стоит усилить.

Они подошли ближе к горящим кострам, и шувани окликнула Богданко, что лез под руки к тетке Марийке, готовящей вечернюю похлебку:

– Подойди-ка сюда. Будешь сегодня у меня помощником.

Мальчишка тут же надулся от гордости, оглянулся по сторонам, вдруг кто не заметил, что его сама знающая попросила о помощи.

– А что делать надо? Колдовать будем?

Голос Богданко был таким деловитым, что все окружающие покатились со смеху – звучало так, словно это он колдовать станет, а Кхамали так, на подхвате у него будет.

– А я тебе сейчас расскажу… – Шувани обняла мальчика рукой за плечи, увлекла за собой к кибиткам, – нам нужно взять с тобой ладан, камфору, соль и белую смолу.

– А потом что? – глаза у Богданко горели предвкушением чуда и Кхамали не разочаровала его.

– А потом будем с тобой делать огненный круг.

– И заклинания будем читать?

– Будем, конечно. Куда же нам без заклинаний…

Помогать взялись все – угроза жизни волновала каждого, да и привыкли цыгане, что делают все всегда вместе. Мужчины принесли уже заготовленные с запасом на ночь дрова, выложили их широким кольцом вокруг стоянки. Кхамали лично расправила вторым кругом веревку, приговаривая что-то под нос.

– Можно я зажгу? Можно?

Вертелся рядом Богданко, крепко сжимающий в руках горящий факел. Баро усмехнулся, кивнул ему.

– Давай, великий колдун.

Коснулось пламя дров, и огненная дорожка побежала по кругу, замыкая кольцо. Шувани только вздохнула. Время утекало, а ни Лачо, ни Шуко, ни даже оборотни еще не вернулись. Заставив себя отвлечься от этих мыслей, она зачерпнула из мешочка белой смолы, раскрошила ее в пальцах, и бросила в огонь первую горсть. Работы было много – стоянка табора была не маленькой, а пропустить нельзя было ничего.

Шувани стряхнула последние крупинки в огненный круг и вгляделась во тьму с опаской, боясь, что тьма может и взглянуть в ответ.

– Не идут? – от голоса Богданко совсем рядом цыганка вздрогнула, едва не уронив яркую узорчатую шаль. Прошла уже пара часов с того момента, как Лачо и Шуко увели за собой оборотней, давая возможность господарю Стефану и его сиятельной невесте сбежать, укрыться от погони за крепкими стенами замка.

– Нет пока. Не видно никого. – Она потянулась, ласково взъерошила темные кудри ромала, и подтолкнула его к кибиткам, – Идем к огню.

Но, едва оба сделали два шага, как в лесу послышался топот, и к стоянке вылетели братья-цыгане, взмыленные, как кони после долгой скачки. Но одном до сих пор красовалось то самое платье, уже порядком оборванное, которое позволило Шуко прикинуться госпожой Милорадой. Цыгане ловко перемахнули через огненную преграду и оказались под защитой.

– Знающая, за нами погоня! – просипел Лачо, падая на колени внутри обережного круга. Богданко понятливо рванул к кострам, а шувани развернулась лицом к лесу.

– Я бы удивилась, если бы ее не было, – пробормотала себе под нос Кхамали и мыском башмака поправила веревку на земле.

Через секунду серые тени, сверкая желтыми огоньками глаз, вырвались из-за деревьев, огромными прыжками приближались к границе. Кхамали невозмутимо ждала. Едва первый оборотень прыгнул вперед, как раздался сухой треск, подобный звуку ломающихся костей, и преследователя откинуло назад.

– Нет хода нечисти на землю моего народа, – голос шувани звучал твердо, в такт ему зазвенели бусины на платке, когда она тряхнула головой. Оборотни закружились на месте, скалясь и воя.

– Это не твоя земля. Не тебе она п-р-рринадлежит! – рычание оборотня и острые зубы заставили цыган, все еще не отдышавшихся, отползти подальше, несмотря на обережный круг.

– Сейчас здесь стоит мой табор. И не тебе решать, чья она, – Кхамали улыбнулась. Огонь бросал отсветы на лицо, делая улыбку жуткой.

– Отдай наше! – вожак метался перед границей, не собирался сдаваться. Остальная же стая рассыпалась, ища хоть одну брешь в защите – Отдай, ведьма!

Кхамали покачала головой.

– Неужто вы потеряли чутье? Нет здесь ничего вашего. Погнались за мороком, упустили свою добычу… Прочь!

Оборотень принюхался, и глаза его вновь сверкнули желтым.

– Пожалеешь, ведьма. Очень пожалеешь. Кровью отплатишь за свою ворожбу.

От этих слов по спине Кхамали пробежали мурашки, столько угрозы было в них, но она только сильнее выпрямилась, пряча испуг.

– Ты меня не страши, волчок. А то можешь и без шубы ненароком остаться…

И отвернулась, давая понять, что разговор окончен. Оказалось, что пока они препирались, за спиной шувани собрался почти весь табор, в руках цыган поблескивали и острые сабли, кто-то прихватил рогатину. Волки переглянулись и попятились, растворились вдруг в тенях, но все прекрасно понимали, что они не уйдут далеко.

– К костру пойдем. Вам надо согреться, – Баро помог Шуко подняться на ноги, радуясь, что оба племянника целы.

– И выпить. Выпить очень надо, – Лачо все еще тяжело дышал, держался за грудь. Все же бег по лесу не самое легкое дело, да еще и ночью.

Табор зашумел, звучали одобрительные выкрики, кто-то из женщин поспешил к выкипающей похлебке, кто-то отправился за вином в кибитку.

– Вы как ушли-то от них? – Баро тяжело опустился на расстеленную холстину, протянул руки к живому огню. Лачо усмехнулся белозубо, делая длинный глоток из глиняной кружки.

– Сначала мы думали, что все обойдется. Лошади шли легко, быстро. Только вот волки не дураками оказались – обошли нас звериными тропами, да как выскочили перед лошадьми. Те на дыбы, сбросили нас и деру дали.

– Если бы у меня четыре ноги было, я бы тоже дал – встрял Шуко, шумно хлебая из кружки, – страшные они, конечно, ужас! Глаза как угли, косматые, зубы – что кинжалы.

Кто-то из женщин протяжно охнул, видимо, представляя картину. А Лачо, переждав пока брат договорит, продолжил:

– Я уже подумал, что все, конец нам пришел, когда стая обступила со всех сторон, раскусив обман, но помог порошочек, который знающая дала на всякий случай. И как я только вспомнил про него? Кстати, что за зелье такое действенное?

Все обернулись к шувани, та усмехнулась.

– Никакого секрета. Обычные лютики, высушенные и перемолотые вместе с листьями ядовитого плюща. Меня Рамина научила еще в детстве, что так любого отпугнуть можно, человека ли, зверя или упыря. Велела всегда носить при себе мешочек, вот я и решила, что вам может пригодиться.

Лачо захохотал, одобрительно кивнул Баро. Шуко же перехватил нить рассказа, продолжил, чтобы брат мог промочить пока горло:

– Серые бросились на нас, ну Лачо и кинул в них мешочком. Что там началось! Волки расчихались, кататься по земле принялись, а мы, пока им было не до чего, назад отползли и деру. Кстати, Баро… – ромал кивнул Лачо и тот порылся в кармане, достал какую-то тряпицу.

– У одного на шее ладанка была, Шуко успел ее подрезать, когда заварушка завязалась, – цыган с гордостью глянул на брата. – Внутри это лежало. По пути развернули, думали может что ценное, раз волк на шее таскал это…

Украденная тряпица оказалась в руках барона, и тот принялся крутить добычу, а Шуко снова подхватил рассказ:

– Мы по тропинке бросились обратно, а потом слышим – завыли серые, за нами припустили как черти. Благо мы в ручей угодили, смогли их сбить со следа ненадолго. Так и сумели уйти подальше, иначе бы разорвала нас погоня на мелкие куски…

Цыгане охали, кто-то одобрительно хлопал братьев по плечам, поздравлял с удачей, а Баро тем временем протянул руку, отдавая Кхамали добычу везучих ромалов. – На, взгляни, знающая.

Она осторожно придержала задремавшего Богданко, провалившегося к боку, и прищурилась, разглядывая в пляшущем свете костра мелкие значки, покрывающие ткань. Ни одной знакомой буквы, да и на слова было не похоже. Ломаные линии, круги, то справа налево перечеркнутые косыми палочками, то наоборот, загогулины какие-то.

Но чтобы это не значило, оборотням явно была нужна эта тряпка и они постараются вернуть украденное… Хотя, если судить по наступившей в лесу тишине, можно было предположить, что стая не до конца была уверена в пропаже и сначала вернется на место, где настигла цыган, чтобы найти этот мешочек.

– А куда вы ладанку-то дели? – кажется, Баро думал о том же, что и шувани.

Шуко пожал плечами, отставил опустевшую кружку в сторону.

– Да почти там же и бросили, где нашли. Я же сразу полез смотреть, что внутри. Тряпицу вынул, а саму ладанку в кусты зашвырнул, больше в ней ничего не было.

Кхамали задумчиво кивнула, разглядывая вновь и вновь знаки. Немного времени у них есть, а даже если оборотни и найдут пустой мешочек, свяжут ли с цыганами это?

– Там важное что-то? – Лачо подсел ближе, посмотрел через плечо шувани, – Мы глянули, какие-то детские каракули…

От него пахло вином и дымом костра, зато теперь и второй бок согрелся. Кхамали покачала головой.

– Не знаю. Важное наверно. А может просто список покупок на ближайшей ярмарке, – она улыбнулась, чуть отодвинулась от мужчины. Жест не остался незамеченным, и Лачо вдруг разочарованно вздохнул, но тут же тряхнул смоляными кудрями, возвращая на лицо широкую улыбку.

– Так может нам на ярмарку в Тырговиште поутру съездить, а? Там и лавки есть, и люди грамотные встречаются. Говорят, даже звездочет имеется. Поспрашиваем, посмотрим? Баро, как считаешь?

Барон задумчиво пожевал губами.

– Идея неплохая. Знающая, а ты что скажешь?

Он уже давно понял, что даже несмотря на то, кто в таборе главный, последнее слово всегда оставалось за шувани.

Кхамали прикрыла глаза, на миг отрешаясь от гомона голосов, треска костра и запахов вокруг, но внезапно тряхнула головой и стянула с плеч шаль, кладя ее на землю перед собой. Цыгане притихли, завороженно глядя на движения шувани. А та достала карты, быстро их тасуя. На яркую ткань легли три прямоугольника, один за другим и Кхамали склонилась ниже, рассматривая изображения. На первой была видна кибитка, влекомая по дороге парой лошадей, которой правил цыган-возничий. На второй в бурлящей морской пене стояла цыганская семья, освещенная лучами солнца, а за их спинами на горизонте виднелись силуэты замковых башен. А на третьей, легшей чуть поодаль, в поле подсолнухов скакала лошадь, с восседающим на ней мальчиком. Колесница, Суд и Солнце.

– Поедем, Лачо, поедем.

После ее слов все вновь заговорили, а цыган рядом довольно щурился, словно и его осветило солнце посреди ночной тьмы.

Цыганский табор остался позади, как и сумрачный лес, таящий опасность за каждым стволом или кочкой. Дорога вывела Стефана и его невесту к узкой горной тропинке, змеящейся по скалам куда-то вверх, в темноту.

– Видимо, нам сюда.

Милорада задрала голову, разглядывая нагромождения камней. Где-то там, на самом пике виднелись яркие огоньки – замок Бран нес свою ночную стражу. Господарь спешился, помог спуститься невесте и крепко взял коня под уздцы.

– Поторопимся. Не хотелось бы попасться на зуб лесным тварям.

Он первым ступил на тропинку и почувствовал под подошвами сапог мелкую, острую каменную крошку. Чем выше они поднимались, тем светлее становилось, и Стефан невольно задался вопросом, как же сюда доставляют провизию? По этим тропам ни одна подвода не пройдет… да и конным лучше не рисковать – замешкаешься и прямой путь на тот свет. Хотя был не исключен вариант, что рыцари крепости знают другие дороги, но в их случае выбирать не приходилось. Шторм шагал спокойно, доверяя хозяину, а вот Милораде повезло меньше, ее лошадь постоянно оступалась, из-под копыт сыпались камни, и в ночной тишине звук их падения был подобен пушечной канонаде, так что к моменту, когда из скалы вдруг как по волшебству выросли большие деревянные ворота, пришельцев уже ждали. На крепостной стене один за другим разгорались факелы, освещая и сам замок, и дорогу ведущую к нему.

Стефан ударил кулаком в створки, скорее для видимости, чем для привлечения внимания, и поднял голову:

– Впустите нас!

Из-за ворот послышалось приглушенное бормотание, но отдельные слова разобрать удалось. «Какая воспитанная нечисть пошла, уже стучится…», «Леший побери их», следом прозвучало несколько крепких бранных слов. Господарь повернулся, проверяя, слышала ли их невеста, но Милорада только привалилась к боку лошади, в изнеможении прикрыв глаза. Еще бы! Выехали они рано, потом сумасшедшая скачка по лесу, схватка с оборотнями, прием в таборе. Он и сам чувствовал усталость, что уж говорить о хрупкой леди, которая привыкла к роскоши и комфорту?

– Откройте! – он повысил голос, снова ударил по дереву створок, – Я господарь Венгрии, Стефан Дечан!

Звуки за стеной тотчас стихли. Через секунду в воротах приоткрылось зарешеченное окошко.

– А чем вы докажете, что не нечисть?

Более глупого вопроса придумать было нельзя, так что Стефан даже опешил, не сразу сообразив, как ответить. За воротами ожидающе молчали.

– А просто моего слова недостаточно? – он предпринял еще одну попытку договориться, но в ответ получил только издевательский смех: «мол, нашел дураков, верить на слово».

Пришлось прибегнуть к крайним мерам, потому что именно в этот момент в лесу, что раскинулся у подножия гор, раздалось рычание, донесенное ветром даже сюда, а на тропинке застучали вдруг камни – лесная нечисть явно заинтересовалась гостями крепости и решила проверить, кто же там. Стефан выхватил из-за пояса кинжал и сунул его в окошко, стражник с громкой бранью отшатнулся подальше.

– Серебро, видишь?

И, не дожидаясь ответа, полоснул себя поперек ладони. Кожа и острие мигом окрасились красным – самым противным цветом в мире.

– Довольно доказательств?

Внутри еще мешкали, раздался чей-то неуверенный голос: – А она?

Господарь обернулся к невесте, а потом приблизился к окошку почти вплотную:

– Не станете же вы заставлять леди причинять себе боль?

И ровно в этот момент раздался громкий повелительный окрик:

– Открыть ворота!

Створки тут же дрогнули и заскрипели, медленно подались внутрь…

Господарь не стал ждать, пока ворота полностью распахнутся. Хлопнул по крупу Шторма и подхватил под локоть пошатнувшуюся Милораду, вводя ее во двор замка. Ворота снова заскрипели и вернулись в исходное положение.

Внутри ярко горели факела, полукругом стояли стражи крепости, недвусмысленно держась за рукояти сабель, но к ним уже спешил высокий, одетый в черное господин.

– Добро пожаловать в замок Бран, – его низкий голос прокатился по двору, и это словно послужило знаком. Стража расслабилась, кто-то подхватил поводья лошадей, а господин тем временем приблизился на расстояние вытянутой руки и поклонился. Не подобострастно, но выказывая должное уважение.

– Я комендант этой крепости, господарь. Бернард Вак, барон. К вашим услугам.

Стефан кивнул. Об этом человеке он слышал и слышал много. Умелый воин, талантливый стратег и полководец, на чьем счету была не одна победа в сражении. Судя по всему, он тоже знал сына правителя, возможно даже в лицо, потому что ни на секунду не усомнился.

– Что же за напасть привела вас, да еще и в компании леди сюда в такой час?

Стефан, продолжая поддерживать невесту, огляделся и качнул головой.

– К моему сожалению, не праздное любопытство, и не увеселительная прогулка. Мы с невестой направлялись в замок рода Неманич, но в дороге на карету напали оборотни. Охрана задержала стаю, дав нам возможность уйти.

Короткая версия событий, казалось, полностью удовлетворила коменданта, и он закивал.

– Да, нечисть совсем распоясалась в лесах, это правда. – и, словно опомнился, – прошу вас, проходите внутрь. Согреетесь, а комнаты для вас и благородной госпожи пока приготовят. Простите за такой прием, но вы должны понимать, что мы не можем подвергать обитателей замка опасности. А нечисть хитра и изворотлива. Несколько недель назад мавка выманила наружу совсем молоденького парня, мы нашли его только утром, в лесу…

Господарь поморщился, чувствуя, как продолжает пульсировать болью порез на руке, и тут же почувствовал, как холодные пальцы невесты касаются раны.

– Спасибо, что не позволил им заставить меня сделать то же самое… я бы не вынесла.

Она тихо шепнула, и неожиданно прижалась к его плечу щекой.

Барон говорил и говорил, провожая гостей в большой зал, где стоял длинный деревянный стол. Стефан отодвинул стул, помог Милораде присесть, комендант же выглянул в коридор, приказал кому-то принести подогретого вина и хлеба. Вернувшись, хозяин замка тоже присел за стол, разглядывая с удивлением и странный наряд девушки, и драный плащ на Стефане.

– Простите за такой вопрос… Но каких бродяг пришлось ограбить? Или это новая мода при дворе?

Милорада с отвращением оттянула ворот рубашки:

– Это цыгане дали. Мы случайно наткнулись на их табор в лесу.

Бернард удивленно глянул на нее, но Стефан поспешил подтвердить: – Все именно так. Нам повезло встретить цыган, которые и помогли добраться сюда, пожертвовав своими людьми – те увели погоню в другую сторону. Очень милые люди.

По лицу барона скользнула непонятная тень, но он промолчал, только кивнул.

– Что ж, попробуем навестить их утром, поблагодарим за чудесное спасение.

Пока они разговаривали, Милорада огляделась.

– Барон, господарь ранен. Ему пришлось доказывать вашим людям, что мы не нечисть. Найдется у вас, чем перевязать рану?

В этот момент все существо Стефана затопила теплая волна нежности, ведь невеста думала в первую очередь о нем и его благополучии, а не о своей ране. Комендант кивнул, отдавая еще одно распоряжение.

С перевязочными материалами в замке явно дела обстояли лучше, чем с провизией, поэтому уже через несколько минут один из тех стражей, что Стефан видел во дворе, принес чистую холщовую ткань, разрезанную на полосы, и миску с водой. Милорада поморщилась, повернула руку жениха ладонью вверх, и, сдвинув сосредоточенно брови, принялась неловко промывать рану, слишком сильно нажимая на нее, из-за чего кровь вновь окрасила и его кожу, и пальчики добровольной помощницы.

– Давай я лучше сам.

Господарь мягко отстранил чужие руки, опуская ладонь в воду, и почувствовал как порез начинает щипать, а после забинтовал рану. Повернув голову, он обнаружил, что бледная девушка, не отрываясь, смотрит на свои пальцы, окрашенные темно-бордовым.

– Отвернись, не надо.

Стефан ласково тронул ее за запястье, и Милорада вздрогнула, приходя в себя.

– Простите… мне нужно вымыть руки, – она тяжело сглотнула, видимо, непривычную к виду крови девушку замутило.

– О, конечно. Я провожу вас! – барон галантно встал и бросил вопросительный взгляд на господаря, тот кивнул, позволяя отвести невесту. Вернулись они быстро, судя по всему, купальня или умывальни располагались не так далеко. Щеки Милорады немного порозовели после водных процедур.

В этот момент в трапезную проскользнула бочком заспанная служанка с подносом в руках.

– Простите за скромный ужин, но в этот час больше ничего не могу предложить.

Запах горячего вина, щедро приправленного специями, уже разнесся по комнате, хлеб тоже был свежим и ароматным, и Стефан почувствовал, как просыпается голод. Милорада же мило улыбнулась, хлопнув ресницами и снова садясь на выдвинутый стул.

– Ну что вы! В такое время это более чем щедро, правда, мой господин?

Ее ласковый взгляд коснулся Стефана и тот поспешно кивнул, сел к столу рядом с невестой.

– Чистая правда. Сейчас не до изысканных блюд, а хлеб выглядит просто потрясающе.

Барон улыбнулся, придвинул к гостям поднос, с которого взял только кружку с вином.

– Расскажите подробнее про нападение. Вы знаете, почему оборотни вдруг заинтересовались именно вами? Раньше они не были замечены в разбое.

Стефан откусил от ломтя, глянул, как невеста задумчиво крошит хлеб. Прожевав, пожал плечами.

– Понятия не имею. Возможно, они решили таким образом избавится от меня, ослабив тем самым отца. Он уже немолод и мог не вынести такой потери.

Барон кивнул, сделал глоток из своей кружки.

– Вполне возможно. Тогда нам стоит возблагодарить бога, что он отвел от вас обоих опасность и позволил спастись.

В трапезную заглянул один из слуг.

– Господин комендант, комнаты готовы. Мне отвести туда гостей?

Но барон покачал головой.

– Не надо, я сам провожу.

Встал из-за стола, делая жест в сторону двери.

– Прошу за мной.

По пустым, слабоосвещенным коридорам они дошли до лестницы, поднялись этажом выше. Две комнаты, с распахнутыми дверьми. Одна в самом конце коридора, вторая у входа.

Стефан кивнул на ближайшую.

– Я расположусь здесь.

После выпитого вина глаза слипались. Он покачнулся, и барон ловко подхватил господаря под руку.

– Устраивайтесь и не беспокойтесь, я лично провожу госпожу в ее покои. В этом замке вам обоим ничего не грозит.

Сил сопротивляться у Стефана уже не было. Усталость мельничным жерновом давила на плечи, его хватило только на то, чтобы сбросить плащ и упасть на кровать, почти мгновенно забываясь тяжелым, беспокойным сном.

Комендант же повел Милораду дальше, осторожно прикрыв дверь в комнату господаря. Через несколько секунд он остановился.

– Ваши покои, госпожа. Надеюсь, вам будет здесь удобно.

Его взгляд скользнул по вырезу рубашки, опустился ниже.

– Я распоряжусь, чтобы утром вам подобрали более подобающую одежду.

Милорада вдруг усмехнулась.

– Неужели этот наряд меня не красит?

Тонкие пальцы порхали в воздухе, касаясь приоткрытых ключиц, скользнули вдоль шеи, тронули длинный золотистый локон. Барон протянул руку, едва не дотронувшись до женского тела.

– Не надо со мной играть, госпожа. Сами знаете, что бывает с теми, кто забывает о том, какие есть правила игры.

Его ладонь опустилась, а Милорада вдруг отступила на шаг.

– Я все помню, не волнуйтесь. Доброй ночи, Бернард.

Она протиснулась мимо него в комнату, задела бедром, и аккуратно прикрыла дверь. А комендант усмехнулся. В этом замке все играют по его правилам, даже если не знают об этом…

Он отступил дальше от двери, оставляя гостей отдыхать и исчез из вида, словно растворившись в густых тенях. Звука шагов слышно не было, и Милорада до конца закрыла дверь, а после подошла к окну и положила ладони на холодный каменный подоконник. Сколько еще продлится эта нелепая война, в которой люди вынуждены бороться за свой же мир?