Читать книгу: «Званцовы», страница 3

– Ты не переживай, Настя. Первый день он у всех такой. Коровы привыкнут к тебе, и все пойдет нормально. Ты только не проявляй грубость в обращении с ними. – поддержала Валентина Настю.

Действительно, следующие дойки прошли легче, чем первая. Коровы стали привыкать к рукам молодой, ласковой в обращении с ними женщине, и более охотно отдавали ей свое молоко.

Прошел май месяц, заканчивался июнь. Настя, дождавшись выздоровления Полины, вернулась в свою полеводческую бригаду. В конце июня в колхозе началась сенокосная пора.

Все мужчины, способные по состоянию здоровья держать в руках косу, и молодые женщины вышли на покос травы. Взяла в руки косу и Настя. Она совместно с другими молодыми женщинами составила бригаду, занимавшуюся покосом заливных лугов. Это одно из самых трудоемких времен колхоза. Нужно в самые сжатые сроки скосить и сложить в стога скошенное сено, чтобы оно не попало под дождь.

В то же время это было одно из самых веселых периодов жизни в колхозе. На сенокос выходили все мужчины, женщины, дети старших возрастов. На лугах собиралось все население деревни. Над ними, вперемешку с запахом сухого сена, разносился смех, шутки и песни жителей Троицкого.

Численность населения, принимавшего участие в уборке уже сухого сена, значительно увеличивалось, когда начинали складывать его в стога. К работающим парням старших возрастов, прибавлялись младшие мальчишки и девчонки. Они с величайшим удовольствием катались на копнах сена, которые стаскивались на лошадях старшими мальчишками к месту будущего стога.

Еще более напряженная работа начиналась тогда, когда заканчивался сенокос в колхозе и в оставшиеся дни до начала уборки зерновых, колхозникам предоставлялось время на уборку своих участков травы, на корм личных коров, овец. На уборку своих участков выделялось три дня. В это время колхозник должен успеть скосить свой участок, высушить и сложить его в стог.

Участки были различные по площади. Их размер зависел от количества работающих от семьи, и добросовестности их работы в колхозе. Размер участков луга для личного скота колебался от 60-ти соток до одного гектара.

В это лето Евдокии и Насти выделили участок травы для их коровы в размере 65 соток. Первый день они скосили половину участка. На следующий день, они часть дня сушили скошенную траву, а затем скосили оставшийся участок. Утром на третий день они сложили высушенное сено в небольшой стог. Дождавшись, когда высохнет трава на участке скошенном позднее, к концу дня сложили её в стог сена. Колхозникам повезло, все три дня, выделенные на уборку своих участков, стояла отличная, жаркая погода.

Участки луга были скошены, трава высушена, и сухое сено было сложено в стога. Осталось только перевести его домой. Выполнить эту часть работы, пообещали Никита и Федор. Своё обещание они выполнили в один из дней, когда после работы взяв лошадь в колхозе, перевезли стога сена Евдокии и Анастасии к дому и сложили его в общий стог.

Наступил август месяц. В колхозе началась страда по уборке зерновых. Евдокия и Настя работали на колхозном току, расположенном в верхней части села. Они принимали зерно, привозимое на лошадях от комбайна, который в единственном числе работал на полях закрепленной за 4-й бригадой. В помощь комбайну выделялись мужики, которые вручную косили поля с пшеницей и рожью. Женщины вязали снопы из скошенных злаков. Мальчишки старших возрастов свозили на лошадях снопы на ток, где их обрабатывали на молотилке.

Часть женщин, в том числе Евдокия и Настя, веяли зерно. Они заступами, деревянными лопатами, подбрасывали зерно вверх и с помощью ветра отделяли от зерна мякину. Очищенное таким образом зерно ссыпали в мешки и отвозили его в закрома хранилища зерна, стоящего внизу деревни. Механических веялок в то время в колхозе не было. Довоенной поры веялки пришли в негодность, новых колхоз пока еще не получил.

Серьезные изменения за лето произошли в строительстве школы. К сентябрю строители закончили возводить стены школы и приступили к установке ее крыши. За сентябрь месяц строители планировали возвести крышу, покрыть ее шифером и приступить к внутри отделочным работам. Но испортившаяся в середине сентября погода, не дала возможности выполнить запланированное. Затяжные дожди заставили строителей прекратить работы по установки крыши. Установить её и покрыть шифером строителям удалось только к концу октября.

Зато заметно улучшились взаимоотношения Никиты и Насти из семьи Аксёнова Михаила. Все свободное время от работы на строительстве школы, в дождливые дни, он проводил время с Настей. Они вместе посещали магазины в Вороново и Студенце, в походах за продуктами питания, посещали вечерние кинофильмы. Помогал Никита сестрам Аксёновым, и решать хозяйственные задачи. Он, вместе с подрастающим младшим сыном Моти Михаилом, ремонтировал хозяйственные постройки, занимался заготовкой дров на зимний период. Однако разговоров о женитьбе на Анастасии с его стороны не было.

Он как порядочный мужчина, коммунист, строго соблюдающий моральный кодекс коммуниста, решил вначале решить семейные проблемы со своей студенецкой женой, и только потом начать вести разговоры о женитьбе на Аксеновой Анастасии Михайловне.

Закончился август месяц. В колхозе завершилась уборочная страда. Зерновые на всех полях были убраны. Наступило некоторое затишье в уборочной страде. До начала уборки корнеплодов оставалось недели две. Этим незамедлительно воспользовались колхозники и принялись активно убирать картошку со своих приусадебных участков.

Евдокия и Настя до обеда копали картошку, после обеда собирали её. Вечером, с помощью мужчин переносили картошку в погреб, заготавливая её на зиму. Через пять дней картошка на их огороде была убрана. Уродилась она в этом году хорошая, крупная, что очень радовало всё семейство Аксёновых.

С середины сентября началась уборка корнеплодов с колхозных полей. К концу сентября в колхозе было убрана картошка, морковь. На более поздний срок оставили убирать капусту и сахарную свеклу.

В конце октября в Троицкое, на имя Аксёновой Анастасии Васильевны, младшей сестры Никиты, пришло письмо из Дубровки, от её подруги Галины. Та просила Настю как можно быстрее приехать к ней в Дубровку. Через два дня она пришла к Галине.

На этот раз Галина была дома. Увидев подругу, она обрадовалась, прекратила заниматься домашними делами, усадила Анастасию за стол и предложила выпить чаю. Терпеливо дождавшись, пока хозяйка дома разольет по кружкам чай, Настя задала подруге вопрос:

– Не томи, рассказывай, зачем звала. Не для того, чтобы чаи с тобой погонять?

– Ты права, не для того, хотя мы с тобой не часто видимся, можно и чаю не спеша попить. Но главное не это. – ответила Галина.

– На нашем участке железной дороги, объявили набор добровольцев из числа железнодорожников для оказания помощи в восстановлении железнодорожных путей в Ростове-на-Дону и Ростовской области. Вот я и подумала, не предложить ли тебе записаться добровольцем в эту бригаду.

– Но я же не железнодорожник. – ответила Анастасия.

– А тебе не надо паровозы водить. Там больше разнорабочие требуются. Разбирать поломанные рельсы и шпалы, устанавливать новые. Мешать цементный раствор ты наверняка сможешь, для восстановления вокзалов, станций. К тому же у тебя будет собственное жильё. В начале, пока ты не замужем, место в общежитии. Выйдешь замуж, дадут комнату в семейном общежитии или в бараке. Но ты будешь самостоятельная и ни от кого независимая. – объяснила ей Галина.

– Я согласна. Что нужно сделать? – задала Настя вопрос подруге.

– Написать заявление на имя нашего начальника участка железной дороги. Затем, когда тебя включат в списки добровольцев, получить в колхозе справку на получение паспорта и дождаться команды на отправление в Ростов-на-Дону.

– Заявление сейчас писать? – спросила Настя.

– Нет, сейчас мы с тобой пойдем к нашему начальнику. Он побеседует с тобой. Если ты подходишь и соответствуешь всем требованиям, предъявляемым к добровольцам, у него напишешь заявление. Только ты не пугайся, я с ним уже говорила о тебе. Рассказала ему, что добросовестная, работящая женщина, морально устойчива. Не переживай, все будет в порядке. Главное, это твое желание. Пойдем к начальнику. – объяснила положение дел Галина.

Подруги вышли из дома и направились на железнодорожную станцию. Здесь, возле двери кабинета начальника участка железной дороги, они подождали, пока из кабинета начальника выйдет посетитель, затем постучали в дверь и после разрешения войти, вошли в кабинет.

– Здравствуйте, Семен Григорьевич. Помните, я Вам рассказывала про мою подругу Аксёнову Анастасию Васильевну? – обратилась Галина к лысоватому, не много полноватому мужчине, средних лет, сидящим за большим письменным столом.

Он посмотрел на вошедших, но ответить на приветствие Галины не успел. Зазвонил стоящий на столе телефон. Мужчина поднял телефонную трубку.

– Слушаю. – он некоторое время молчал, слушая то, что ему говорил корреспондент.

– Хорошо, я пришлю бригаду. Ждите. – сказал он в трубку и положил её.

– Здравствуй, Галина. Это и есть твоя подруга? – спросил он её.

– Да, Семен Григорьевич. – ответила Галина.

– Ты посвятила свою подругу, куда предстоит ехать, чем заниматься, условия труда и быта? – задал очередной вопрос начальник участка.

– Довела все, что знала. – сказала Галина.

– Хорошо. Вас как зовут? – обратился он к Насти.

– Анастасия. – ответила она.

– Очень приятно, Настя. Вы знаете, куда Вам предстоит ехать, если Вас утвердят, чем заниматься, условия труда и быта? Я хочу еще раз повторить. Работа тяжелая. Нужно восстановить все разрушенное в системе железнодорожного сообщения. Условия жизни минимальные. Хорошо, что Вы не замужем. С семейными общежитиями там пока трудно. Вас это не пугает? Вы согласны поехать работать по восстановлению сети железных дорог в Ростове-на-Дону и области? – начальник участка железной дороги внимательно посмотрел на Анастасию.

– Согласна. Трудности меня не пугают. – ответила молодая женщина.

– Вы из Троицкого? Вам там жить негде? – задал Семен Григорьевич очередные вопросы.

– Можно сказать так. Я живу в Троицком, в родительском доме. Живем мы втроем, двоюродная сестра, родной брат и я. Брат собирается жениться. Приведет жену в дом. Вчетвером нам уже будет тесно. Плюс еще дети пойдут. Поэтому я не хочу стеснять брата своим присутствием. Я еще молодая, не замужняя женщина. Мне тоже надо думать о своей семье. – ответила Настя на поставленные вопросы.

Семен Григорьевич немного помолчал, затем достал из выдвижного ящика стола лист бумаги:

– Пишите заявление. Заявление пишите на имя председателя исполнительного комитета района. Он утверждает кандидатов на поездку в Ростов-на-Дону. Содержание заявления произвольное.

Настя села на стул, взяла ручку и лист бумаги. Принялась писать заявление. Через некоторое время она подала лист бумаги с заявлением начальнику участка железной дороги. Тот прочитал заявление. Положил заявление на край стола.

– Сегодня Ваше заявление будет у председателя исполкома района. Я Вашу кандидатуру поддержу. Идите домой, и ждите решения.

– Поняла, Вас. Долго ждать? – спросила Настя мужчину.

– Нам поставлена задача собрать добровольческую бригаду по оказанию помощи в восстановлении железнодорожных путей сообщения в Ростовской области в количестве 10 человек к февралю будущего года. Я думаю, что в декабре все будет известно. Вам же нужно время, чтобы оформить паспорт. – ответил Семен Григорьевич.

– Спасибо. Можно идти? – спросила Настя.

– Да, пожалуйста, свободны.

Женщины вышли из кабинета начальника участка железной дороги.

– Какие планы у тебя на сегодня? – спросила Галина Настю.

– Если ты не возражаешь, я у тебя переночую. Завтра утром уйду домой. – ответила Настя.

– Какие могут быть возражения. Оставайся. – согласилась подруга.

– Тогда идем в магазин. Купим гостинцев для твоих детей и себя любимых, чем ни будь побаловать. – предложила Настя.

Подруги направились в гастроном, стоящий на центральной площади районного центра. Карточки на продовольствие были отменены год назад, однако большого выбора продуктов питания в магазине не было. Подруги купили для детей пряников и конфет «Подушечки». Для себя бутылку красного вина.

Угостив детей Галины сладостями и поужинав, подруги легли спать. Утром они встали вместе. Галине нужно было идти на смену, Насти идти домой в деревню. Сказав друг другу до свидания, подруги разошлись каждая в своем направлении.

Через два часа Анастасия пришла домой. Хата была пуста. Никита с Федором на работе по строительству школы. Евдокия где-то по наряду в колхозе.

– Настя, ты дома? – услышала Анастасия голос Евдокии.

– Дома, дома. – ответила Настя и вышла из сарая, где она занималась чисткой стойла для коровы.

– Ты, что стойло чистишь? Рано, до зимы еще долго. Пойдем чаю попьем, расскажешь, как в Дубровку сходила? – поинтересовалась Евдокия.

Настя воткнула вилы в землю около стога сена и пошла следом за сестрой в дом.

– Рассказывай. Я обед приготовлю, сейчас мужики должны подойти. – доставая из-под печи ухват, проговорила Евдокия.

– Ты после обеда на работу идешь? – спросила ее Настя.

– Нет, не иду. Я перевезла остаток зерна с тока в амбар. После обеда я свободна. – ответила двоюродная сестра.

– Тогда я тебе все расскажу после обеда. Рассказывать много. Я бы не хотела чтобы Никита все это слышал. Он может все не правильно понять. – внесла предложение Анастасия.

– Хорошо. Кстати, вон уже наши мужики идут. – выглянув в окно, сказала Дуня.

Постучав обувью в сенцах, чтобы отбить с неё строительный мусор, мужчины вошли в дом.

– Здравствуйте, сестренки. Настя ты с Дубровки пришла. Тогда давайте обедать. Мы после обеда на работу не идем. Крышу крыть закончили, а теса для потолка еще не завезли. Обещали завтра подвести. – веселым голосом поздоровался Никита с сестрами. Его голос выдавал радость Никиты в том, что в скором времени предоставлялась возможность провести лишних несколько часов с Анастасией. Их дружба, переросшая в любовь, была заметна не вооруженным глазом, всей деревни.

– Накрываем на стол. – в тональности голоса брата, ответила Евдокия.

Пообедав, Никита ушел к Аксёновым, сославшись на то, что Мотя, старшая сестра Насти, якобы попросила его помощь решить кукую-то хозяйственную проблему. Федор тоже засобирался домой, в Жуково.

– Сбегаю до дома, пока есть свободное время. Я уже две недели дома мне был. – сказал он сестрам и ушел.

– Все разбежались. – убирая со стола, проговорила Евдокия.

– Рассказывай, чего ты не хочешь, чтобы Никита знал. – сказала она Насте, когда с уборкой стола было закончено.

– Мне предложили записаться добровольцем в бригаду, уезжающую для оказания помощи в восстановлении железных дорог в Ростовской области. Я написала заявление. Теперь жду ответа на него. – ответила Настя.

– Так ты, что решила на совсем уехать? – немного озадаченно спросила её Евдокия.

– Насовсем. – утвердительно ответила Настя.

– А как же мы с Никитой? – еще больше растерявшись от известия, проговорила Дуня.

– Ты, Евдокия, пойми меня. Хата наша не большая. Никита вот-вот разведется со своей студенецкой женой и женится на Насти. Это заметно уже всем в деревни, да они и не скрывают своих планов. Естественно он приведет молодую жену сюда. Это и его дом. Затем пойдут дети. Я буду здесь лишней. Надеяться на то, что мне повезет, и я выйду замуж, глупо. Мужиков холостых здесь нет, как нет их и в соседних деревнях.

– Поэтому, обдумав все обстоятельства дела, я решила записаться в добровольцы. Повезет мне с замужеством там или нет, не знаю, но то, что я вас не буду стеснять, это факт. Чтобы вам здесь не было без меня скучно, я буду приезжать к вам во время отпусков. Только я тебя очень прошу, не говори пока все это Никите. Когда он узнает, у него не будет времени отговорить меня уезжать из дома. – настоятельно попросила Настя Евдокию.

– Не скажу. А когда ты планируешь уехать? Отпустит ли тебя колхоз? – задала несколько вопросов подряд Евдокия.

– Я думаю, что к декабрю все решится. Колхоз отпустит. Председателю колхоза придет предписание от председателя райисполкома, чтобы выдали мне справку на получение паспорта. В феврале бригада добровольцев должна уехать в Ростов-на-Дону.

– Куда же тебя несет. – горестно покачав головой, проговорила Дуня. От мысли скорой разлуки с сестрой у нее навернулись слезы на глазах. Только что закончилось военное лихолетье, разлучившее их всех, они собрались вместе. Опять на горизонте показалась, предстоящая в скором времени, разлука.

Евдокия всхлипнула, вытерла глаза краешком платка, голосом полным печали, произнесла:

– Может, не поедешь. Как-нибудь разместимся.

– Нет, Евдокия. Я не хочу представлять обузу для вас. Я хочу самостоятельной, ни от кого не зависимой жизни. – с небольшим оттенком металла в голосе, сказала Настя.

Сестры некоторое время посидели молча. Затем Дуня встала, подошла к сестре, обняла её и сказала:

– Дай бог, чтобы твоя жизнь сложилась, и тебе она приносила только радость.

– Спасибо, Дуня. – Настя прижалась лицом к груди Евдокии. Она была старше Насти на 22 года и в определенной степени стремилась заменить Насти, рано ушедшую из жизни мать.

– Слушай, Настя давай в ближайшие выходные сходим в Семёновку, к Анисьи. – предложила Дуня.

– Давай. – согласилась Анастасия. Ей самой уже давно хотелось посетить старшую родную сестру. Возможность уехать из деревни в качестве добровольца и не увидеть сестру, немного пугала Настю, поэтому она охотно согласилась посетить Семёновку.

В дверь неожиданно постучали.

– Открыто, входите. – произнесла Евдокия.

Дверь открылась и на пороге дома появилась Дуся, жена Бориса.

– Здравствуйте, родственники. – веселым голосом поздоровалась она с Евдокией и Настей.

– Здравствуй, Дуся. – с отчетливо слышимой печалью в голосе поздоровалась с Дусей Евдокия. Та сразу почувствовала какую-то напряженность, тяжело висящую в воздухе.

– Что-нибудь случилось? – растерянно спросила Дуся.

– Пока ни чего. – вытирая платком покрасневшие глаза, ответила Евдокия.

– А все-таки. У вас как будто затишье перед грозой. – настаивала Дуся, переводя растерянный взгляд то на Евдокию, то на Настю.

– Настя собралась уезжать от нас. – открыла тайну висящей в воздухе напряженности, Евдокия.

– Куда? – еще более удивляясь, спросила Дуся.

Настя кратко рассказала жене Бориса, куда она собирается уехать и по какой причине.

– Борис, Никита знают? – ошарашенная новостью, спросила Дуся.

– Нет, не знают и я не хотела бы, чтобы они узнали мои планы на переезд, до моего отъезда. – ответила Настя.

В хате на некоторое время наступила тишина. Дуня и Евдокия молчали, расстроенные предстоящей, возможно скоро, разлукой. Дуся осмысливала только, что полученную информацию.

– Ведь это же тяжелый труд, восстанавливать железные дороги. – нарушив молчание, проговорила она.

– Я знаю. Но вы меня поймите, дорогие мои родственники, что я хочу иметь свою семью, жить самостоятельно. Повезет мне с семейной жизнью или нет, я не знаю. Но то, что я никому не буду в тягость, в этом я уверена. Поэтому я вас очень прошу, ни чего пока не говорить Борису и Никите. – настоятельно попросила Евдокию и Дусю Настя.

– Ладно, давайте чай пить. – предложила Евдокия, вставая с табурета, на котором сидела.

– Я не против. Борис с Леонидом что-то мастерят в сарае. Я оказалась им не нужной, вот и пришла к вам. – согласилась на чай Дуся.

– Знаете, девушки. Я, идя из Дубровки, в Горелое зашла в магазин и купила бутылку вина. Предлагаю её открыть. Мы сегодня свободны, можно немного и расслабиться. – предложила Анастасия, доставая из сумки бутылку вина «Вермут».

– А почему бы и нет. Давай Дуня стаканы. Гулять будем. – веселым голосом произнесла Дуся.

В комнате заметно повеселело. Глаза Евдокии высохли и разливая открытую бутылку «Вермута» она кратко произнесла:

– За счастье.

Женщины, не видевшие последние годы этого самого счастья, выпили.

– Настя, сегодня на капустном поле разрешили убирать капусту, выделенную колхозникам на трудодни. Пойдем, срежем капусту на своем участке. Никита перевезет. – обратилась к Насти после завтрака, Евдокия.

– Разрешили? Это хорошо, первые морозы уже прошли. Я одеваюсь и идем. – охотно согласилась Анастасия.

Во времена колхозов, не совхозов, с их появлением колхозники стали называться рабочими и получали за свою работу в совхозе только денежное содержание, колхозник, на заработанные в колхозе трудодни получал, кроме денежного содержания, зарплаты, натуральный продукт;

– зерно; рожь, пшеницу;

– сено, солому, для содержания личного хозяйства;

– овощи, капусту, свеклу.

Но, к сожалению, так было не всегда. Это зависело от того, кто управлял колхозом, районом. Некоторые руководители, стараясь показать себя великими стратегами развития сельхозпредприятий и показать свою преданность вышестоящему руководству, заставляли колхозы сдавать государству сельхозпродукции сверх плана на 50, а то и на 100%.

Тогда в колхозах оставалось только семенное зерно и колхозникам ничего не выдавалось натуральным продуктом. Они обходились только тем, что собирали с приусадебных участков, пользовались мясом домашних животных.

В этом году колхозникам повезло. На места пришло постановление ЦК ВКП (б) и Совета Министров СССР, в котором отмечалось, что учитывая определенные трудности с продовольственным снабжение населения страны, запретить колхозам сдавать государству сельхозпродукцию сверх плана выше 20%. Правда об этом постановлении быстро забыли.

Евдокия, Настя оделись, взяли ножи, небольшой топор, для срезания кочанов капусты и пошли на выделенный им участок. К обеду они срезали свой участок, очистили кочаны капусты от лишних листьев и сложили их в кучку.

Сегодня им повезло. Рядом с их участком, оказался участок Аксёновой Моти, на котором три сестры, Мотя, Александра и Анастасия, убрали капусту. Младший сын Моти, Михаил подъехал на лошади, запряженную в повозку. В повозку сестры загрузили обработанную капусту, Михаил повез её домой, пообещав приехать за капустой Евдокии и Насти. Старшего сына Моти в октябре призвали в армию.

Через минут 40, Михаил вернулся, помог Евдокии и Анастасии, как возможно будущим родственникам, загрузить капусту и отвез её к дому Аксёнова Никиты Васильевича. Здесь Евдокия и Настя разгрузили повозку и занесли капусту в сени хаты.

– Сегодня вечером мужики установят нам корыто в хате, завтра порубим капусту и засолим её. – сказала Евдокия.

– Нашу капусту с огорода, когда будем убирать? – спросила Настя.

– Сегодня и уберем. Её немного. К приходу мужиков управимся. – ответила Евдокия. Женщины направились на свой огород убирать капусту.

Вечером Никита и Федор установили в хате большое корыто, для рубки капусты. В течении двух последующих дней сестры порубили капусту и засолили её в бочках.

Закончив работу по заготовке капусты на зиму, Евдокия и Настя, воспользовавшись тем, что в колхозе еще не началась уборка капусты и сахарной свеклы, собрались сходить в Семёновку, посетить старшую сестру, Анисью.

Придя к старшей сестре, они застали Анисью с дочерьми, работающими на огороде убирающими капусту. Сестры незамедлительно подключились к работе. Капуста была быстро убрана. Затем, не сговариваясь, они очистили её от лишних листьев, занесли в хату и также, не сговариваясь, порубили её, оставив несколько кочанов для приготовления щей, борща.

Вечером, закончив работу, сестры собрались за столом. Здесь они смогли поздороваться друг с другом, оценить, как подросли дочери старшей сестры. Особенно выделялась в росте старшая дочь Анисьи, Шура. Валентина, средняя дочь, была намного меньше своей старшей сестры, и самая маленькая была Маша, младшая дочь Анисьи, которой к тому времени исполнилось 7 лет.

Евдокия и Настя, раздали дочерям Анисьи подарки, принесенные с собой и сели за стол ужинать. Выпив по 50 грамм спиртного, сестры разговорились.

– От Ивана никаких нет известий? – осторожно спросила Анисью Евдокия.

– Ничего. Видно он действительно погиб в Сталинграде. Если бы был жив за это время он обязательно пришел бы домой. – всхлипнув, проговорила Анисья.

Женщины горестно покачав головами, на некоторое время замолчали, как будто поминая, не вернувшихся с войны, минутой молчания.

– Анисья, ты знаешь, что удумала наша Настя? – произнесла Евдокия.

– Что? – встревоженно спросила Анисья, обратив свое внимание на младшею сестру.

– Одну минуту, Дуня. Девочки поужинали? Давайте спать. – уложив дочерей спать, Анисья вернулась к столу.

– Рассказывайте. – сказала она.

– Наша Настя записалась в добровольцы на восстановление железных дорог в Ростовской области. Ждет вызова. – произнесла Дуня.

– Это, правда? – повернувшись в сторону Анастасии, спросила Анисья.

– Правда. – подтвердила младшая сестра и объяснила причины, заставившие её принять такое решение.

Некоторое время женщины молчали, как бы обдумывая сказанное Анастасией. Затем Анисья взяла в руки бутылку вина, разлила вино по рюмочкам и сказала:

– Может быть ты и права, Настя. Пусть тебе повезет на новом месте. Так давайте выпьем за то, чтобы твое семейное счастье тебя нашло на новом месте.

Женщины выпили.

– Никита точно решил жениться на Анастасии? – закусив, спросила Анисья.

– Точно. – подтвердила Евдокия. – Сейчас они потолки кроют в школе, затем окна вставят и пока будут работать печники, по установке печей в классах школы, у них появится свободное время. Вот в это время он хочет оформить развод со своей старой женой, и предложить Насти выйти за него замуж.

– Я не знаю, на какое время они примут решение сыграть свадьбу. В ноябре намечена свадьба Шуры, средней сестры Аксёновых, с Василием Турковым. Две свадьбы подряд они вряд ли будут делать.

– Понятно. Значит, у Никиты не сложилась жизнь в Студенце. Сын, Василий, наверно с матерью останется? – предположила Анисья.

Но осенью 1948 года, Аксёнову Никите Васильевичу не удалось решить свои семейные отношения со старой женой, Фросей. В конце октября его вызвали в районный комитет партии и первый секретарь райкома партии Евстигнеев, не вдаваясь в подробности и не призывая Никиту Васильевича к совершению трудовых подвигов, объявил ему, что его кандидатура, как коммуниста, выдвигается на общее собрание колхозников колхоза «Дружба» для избрания председателем колхоза.

Объявив решение райкома выдвинуть Никиту Васильевича председателем колхоза «Дружба», Евстигнеев довел до него, что общее собрание колхозников назначено на 15 ноября. Первый секретарь отпустил кандидата на должность председателя домой, готовиться к собранию колхозников.

Собрание колхозников состоялось в назначенный срок, в колхозном клубе деревни Вороново. Сотрудники колхоза хорошо знали Аксёнова Никиту Васильевича, поэтому собрание продолжалось не долго. Большинством голосов Никита Васильевич был избран председателем колхоза «Дружба»

С этого момента на плечи председателя тяжелым грузом свалились проблемы нехватки мужских рабочих рук, недостаток техники для обработки земли и уборки урожая. На балансе колхоза числилось два колесных трактора «Универсал», один гусеничный С – 60, два зерноуборочных комбайна «Сталинец», четыре полуторки. Все они довоенного производства. В начале июня 1948 года в колхоз поступило 50 списанных из армии лошадей. 10-ть из них попали в бригаду села Троицкое.

Этим количеством техники было очень трудно обрабатывать землю, сеять урожай, затем убирать его. Поэтому основная часть сельскохозяйственных работ, ложилась на неутомимые женские руки и на еще не окрепшие плечи молодых парней, которые к 1948-му году достигли 16-ти летнего возраста.

Занятый решением всех этих проблем, Никита Васильевич вынужден был отложить решение своего семейного вопроса. Он по-прежнему жил в Троицком, лишь иногда появлялся в Студенце, чтобы повидаться с сыном Василием, которого очень любил. С пониманием отнеслась к необходимости отложить вопрос их отношений, Анастасия. Тем более, что их средняя сестра Александра в октябре вышла замуж за Василия Туркова и переехала жить к нему. В доме Аксёнова Григория стало свободней.

Закончив осенне-полевые работы в колхозе и дома, Настя стала с нетерпением ждать решение своего вопроса, по убытию добровольцем на восстановление железнодорожных путей в Ростовскую область.

Их с Евдокией руки, отдыхали от напряженной работы во время уборки урожая в колхозе. Особенно тяжелой была работа на уборке картошки и сахарной свеклы. Если часть зерновых полей удалось убрать с помощью комбайнов, то техники для уборки корнеплодов в колхозе не было.

Грядки картофельного поля вскрывались плугом, запряженного лошадью. Управляли лошадьми на уборке картофеля молодые парни. Женщины всех возрастов, начиная от 14 и до 60-ти, собирали картофель, вывернутый наверх почвы конским плугом.

От нахождения в постоянно согнутом виде, к концу рабочего дня невыносимо болела спина, ныли натруженные руки. Уборка сахарной свеклы проходила еще в более сложных условиях. Соответствующей техники, которая бы подрезала свеклу и выталкивала корнеплоды наверх, в колхозе не было. Вся тяжесть работы по уборке свеклы ложилась на руки всего населения колхоза. Они вручную выдергивали из земли корнеплоды, обрабатывали ее и загружали в повозки, запряженные лошадьми, которые затем отвозили свеклу на место ее складывания в бурты. Кроме тяжелой работы в колхозе на женских плечах лежала не менее тяжелая работа по поддержанию домашнего хозяйства.

Все уборочная страда в колхозе завершена, женские руки, вынесшие основную тяжесть работы в поле, могут отдохнуть. Закончив работы в колхозе и дома, Евдокия и Настя, долго просиживали осенними вечерами дома за ужином, пытаясь спланировать свое будущее.

– Куда ты хочешь уехать, от родного дома? – горестно качала головой Евдокия, пытаясь отговорить Настю от поездки в незнакомые ей места.

– Евдокия, здесь меня ничего не держит. Только память о родителях, но я буду помнить о них в любом уголке страны. Устроить личную жизнь в деревне вряд ли получится. Надеяться на то, что сюда забредет холостой молодец и возьмёт меня в жены, это глупо. Разбивать чужие семьи я не хочу. Женщинам и так досталось за годы войны, и лишать их семейной радости, я считаю, это крайне не справедливо.

– На новом месте, если мою кандидатуру утвердят, я не знаю, повезет мне в устройстве личной жизни или нет. Но я точно знаю, что там я буду чувствовать себя самостоятельной, ни от кого не зависимой женщиной. Да и чего там греха таить. У Никиты с Фросей ничего не получается. Кто там из них больше виноват, я не знаю. Сейчас он председатель колхоза и как коммунисту-руководителю ему не дадут уйти из семьи. Но председателем он будет не вечно. На подходе молодые, подрастающие руководители. Его сменят, и тогда ему никто не будет мешать уйти от Фроси и жениться на Насти.