Читать книгу: «Сон Аркона», страница 11

– Кто вы? Что происходит? – спросил Ксан, сразу насторожившись, видя, что женщина явно чем-то встревожена.

– Вы должны помочь! – выдохнула Жанна, её голос дрожал от эмоций. – Моя дочь, Амира, она умирает! Самеир… он боится, он не решается. Он ждёт Совета, но у нас нет времени! Вы принесли древнее средство, оно должно её спасти! Прошу вас!

Элея и Ксан обменялись озадаченными взглядами. Они не знали ни Амиру, ни её семью, и не могли понять, о чём идёт речь. Всё, что они знали, это то, что их исследования привели к открытию, которое они представили Совету.

– Мы не знаем, о чём вы говорите, – ответила Элея, подходя ближе. – Но, если вы говорите о кристаллах и древнем лекарстве, нам нужно больше информации. Мы не можем рисковать, не понимая всей ситуации.

Жанна, видя их колебания, в отчаянии схватила Ксана за руку.

– Пожалуйста, – умоляюще сказала она. – У вас есть эти кристаллы, это наше единственное спасение. Я не могу ждать, пока Совет примет решение. Амира слишком слаба…

Ксан и Элея снова переглянулись. Ксан вздохнул и кивнул.

– У меня ещё остались кристаллы, – сказал он, глядя на Элею. – Мы можем попробовать, но мы не уверены в результате. Это рискованно.

– Время – это всё, что у нас осталось, – с отчаянием в голосе ответила Жанна. – Я готова на всё, лишь бы спасти её.

Ксан и Элея быстро принялись за работу, понимая, что на кону стоит жизнь. Жанна смотрела, как они начинают приготовления, её сердце было тяжёлым от тревоги, но в её душе теплилась слабая надежда.

Когда лекарство было готово, Жанна схватила его, не дожидаясь объяснений. Поблагодарив, Ксана и Элею, она поспешила обратно домой, её шаги были быстрыми и решительными. Она знала, что каждая минута на вес золота.

Утро в доме Самеира было наполнено тревожной надеждой. Амира, ещё вчера лежавшая без сознания, теперь начинала проявлять признаки жизни. Лихорадка спала, дыхание стало более ровным, и её лицо обрело слабый румянец. В доме витало ощущение чуда, которое едва осмеливались обсуждать вслух.

Жанна, измученная, но полная решимости, вернулась к Самеиру, который сидел у кровати дочери, не отрывая от неё глаз. В его взгляде читалась благодарность и глубокая усталость.

– Ты была права, Жанна, – тихо произнёс он. – Я боялся, но теперь вижу, что твоя смелость спасла нашу дочь.

Жанна сжала его руку, пытаясь передать своё спокойствие и уверенность.

– Она поправляется, но это только начало. Мы должны убедить Совет в том, что это лекарство может спасти ещё больше жизней.

Самеир неохотно кивнул. Он знал, что ждёт его впереди. Совет фракций – это собрание старейшин и вождей, которые с осторожностью относятся ко всему новому, особенно если это касается древних знаний, давно забытых и окутанных туманом суеверий.

К полудню все члены Совета собрались в большом зале. Атмосфера была напряжённой, и каждый из присутствующих понимал, что обсуждать придётся не только выздоровление дочери Самеира, но и саму суть их устоев и верований.

Самеир поднялся, чтобы говорить. Он рассказал о том, как его дочь была на пороге смерти, и как древнее средство, принесённое Ксаном и Элеей, вернуло её к жизни. Он упомянул о тревогах и сомнениях, которые были у него, но подчеркнул, что увидел это чудо своими глазами.

После его слов в зале повисла напряжённая тишина. Лидеры фракций, каждый со своими мыслями, молчали. Наконец, старейшина, седовласый и мудрый, заговорил:

– Мы всегда полагались на мудрость предков, – начал он, – но не всякая мудрость доступна нашему пониманию. Это средство, что спасло жизнь твоей дочери, может быть как благом, так и проклятием. Мы не знаем, что привело древних к его созданию и какие силы оно может разбудить.

Другой член Совета, более молодой и настороженный, добавил:

– Древние могли знать больше нас, но их знание давно потеряно. Если это средство помогло Амире, кто может сказать, что оно не навредит другим? Мы не можем принимать такие вещи без оглядки.

Самеир, чувствуя, что обсуждение идёт в неверном направлении, решительно возразил:

– Я понимаю ваши страхи, но разве не ради того, чтобы спасать жизни, мы должны рисковать? Если это средство помогло моей дочери, оно может помочь и другим. Мы не можем отвергать то, что нам дано предками.

Совет погрузился в долгие размышления. Вопрос был не только в эффективности лекарства, но и в том, как оно впишется в их мир, наполненный догмами и суевериями. В конце концов, после долгих споров, старейшина снова взял слово:

– Мы примем это средство, но не будем торопиться. Его нельзя использовать бездумно. Пусть целители нашего народа изучат его и решат, когда оно должно применяться. Мы должны действовать так, чтобы не прогневить духов и не нарушить равновесие мира.

Совет постановил внедрить древнее лекарство, но лишь в исключительных случаях и под строгим контролем старейшин и целителей. Это решение принесло облегчение Самеиру, но он знал, что борьба за принятие нового только началась.

Глава 18

В полумраке древнего зала, освещённого лишь мягким светом единственной свечи, двое сидели в безмолвии, погружённые в свои мысли. Лидер Ордена Теней, высокий и сдержанный человек, сидел за грубым каменным столом, опустив глаза на вырезанные на поверхности древние символы. Рядом с ним, едва различимая в сумраке, сидела Миоса – его верная соратница, чьи глаза сверкали отразившимся в них светом огонька свечи.

– Десять лет… – проговорил Марк наконец, нарушая тишину, и его голос эхом отозвался в углах тёмного помещения. – Десять лет прошло с того дня, когда мы впервые стояли перед той дверью.

Миоса, сидевшая напротив, вскинула глаза, и её взгляд был полон невысказанных мыслей и переживаний. Долгие годы эти воспоминания терзали их обоих.

– Мы тогда ничего не поняли… – продолжил он, его голос был насыщен горечью. Он аккуратно провёл пальцами по глубоким насечкам на камне, словно желая прочесть что-то важное, скрытое в этих линиях. – Думали, что можем просто уйти, оставить всё как есть, и что это не изменит нашу судьбу. Но как же мы ошибались…

Тень от огонька свечи медленно двигалась по стенам, словно отражая его внутренние сомнения. Миоса взглянула на него, её мысли перенеслись в те далекие дни. Перед её внутренним взором вновь всплыли образы: суровые каменные своды, холодные подземные коридоры, и та самая дверь, которая закрыла перед ними путь к истине.

– Я помню, как ты пытался открыть ту дверь, – её голос был едва слышен, будто она боялась потревожить воспоминания. – Как мы стояли, затаив дыхание, веря, что двери откроются, как и прежде. Но… они остались закрытыми. Мы не знали тогда, что больше никогда не сможем вернуться.

Он слегка склонил голову, как будто заново переживал ту горечь, что ощутил тогда, когда двери подземной цивилизации отказались открыть перед ним свои тайны. Массивные каменные плиты, покрытые древними знаками, которые они тогда не смогли до конца понять, были такими же нерушимыми, как и их собственное невежество.

– Когда я вернулся туда позже, – его голос был полон сожаления, – я понял, что двери закрылись навсегда. Мы были отрезаны от знаний, которые могли бы изменить всё. И именно тогда я осознал, что мы были частью эксперимента, в котором у нас не было права на ошибку.

Миоса вздрогнула при этих словах. Её память, подобно затёртому свитку, разворачивала перед ней те дни, когда осознание охватило их. Когда они поняли, что всё вокруг – каждый человек, каждый вздох – был лишь частью великого плана, столь грандиозного, что их собственные жизни терялись в нём, как капля в море.

– Мы не знали тогда, что такое "эксперимент", – прошептала она, её глаза заблестели от нахлынувших чувств. – Вспомни, как мы узнали, что вокруг нас – и внутри нас – живут создания, невидимые глазу. Этот ужас, что мы пережили, когда поняли, что мир полон невидимых существ, обитающих среди нас. Это было словно удар молнии. Я помню, как не могла найти покоя несколько недель, чувствуя себя и всех вокруг такими же ничтожными существами.

Её голос задрожал, она закрыла глаза, пытаясь унять волнение, но слёзы всё же появились на её щеках.

– А когда мы узнали, что можно проверять новые лекарства на крысах… – её голос прервался, как будто ей было трудно произнести эти слова, – вот тогда я поняла, что значит "эксперимент". И что мы, люди, для них всего лишь крысы. Я помню это ощущение… ощущение полной безысходности, когда осознаёшь, что вся твоя жизнь – это лишь часть их экспериментов.

Лидер Ордена Теней сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели, но его лицо оставалось спокойным, хотя внутренний гнев разгорался с каждой минутой.

– Да, Миоса… Мы были их подопытными, крысами в их играх. Но теперь у нас есть возможность изменить всё. Орден Теней был создан именно для этого. Чтобы вывести наш мир из тени, чтобы больше никто не чувствовал себя подопытным животным.

– Элия и Ксан… – Миоса вздохнула, её глаза отразили сомнения, которые терзали её душу, – они, вероятно, тоже не понимают, что на самом деле происходит. Как и мы тогда. Но мы не можем позволить им совершить ту же ошибку. Мы обязаны использовать наши знания, чтобы предотвратить повторение прошлого.

Лидер Ордена Теней снова взглянул на древние символы на стене, его глаза засверкали решимостью.

– Мы изменим этот мир, – произнёс он твёрдо, будто заключая сделку с самой судьбой. – Мы покажем людям, что есть другой путь. Путь, который не требует крови и насилия. Пусть они сами откажутся от ритуалов, когда увидят, что наука может сделать для них.

– Мы исправим свою ошибку, – тихо, но уверенно сказала Миоса. – Но нам нужно действовать быстро и осторожно. Время против нас.

Марк кивнул, соглашаясь с её словами. В тишине комнаты раздавалось лишь тихое потрескивание свечи, её свет озарял лица собеседников, отражая их внутреннюю готовность к грядущим испытаниям.

– Мы изменим этот мир, – повторил он, как клятву, данную не только себе, но и всем, кто в будущем последует за ними. – Но на этот раз по нашим правилам.

Марк сделал паузу, глядя на мерцающее пламя свечи, словно взвешивая следующие слова.

– Миоса, – его голос был тихим, но уверенным. – Нам нужно выбрать, что именно отправить Элии и Ксану. Они готовы сделать первый шаг, но слишком резкое изменение может испугать их или, что хуже, напугать их народ. Нам нужно что-то, что не вызовет страха, но заставит задуматься. Что-то, что покажет им силу науки и сделает её частью их повседневной жизни.

Миоса задумалась, её взгляд скользнул по свиткам и чертежам, разложенным перед ними. В её мыслях всплывали различные варианты, каждый из которых имел свои плюсы и минусы.

– Мы не можем сразу дать им что-то слишком сложное, – наконец произнесла она. – Совет фракций не примет ничего, что покажется им слишком чуждым. Это вызовет только недоверие и, возможно, открытое противодействие.

Марк кивнул, соглашаясь.

– Но что тогда? Что будет достаточно простым, чтобы они смогли это понять и принять, и в то же время настолько эффективным, чтобы продемонстрировать силу древних знаний?

Миоса на мгновение задумалась, её мысли вернулись к древним записям и технологиям, которые они изучали. Затем её взгляд остановился на одном из свитков, в котором был изображён простой, но мощный механизм.

– Водяной насос, – произнесла она тихо, словно размышляя вслух. – Это простая, но очень полезная вещь. Он не вызовет подозрений, так как напоминает им уже знакомые инструменты. Но когда они увидят, как легко он может доставлять воду, это начнет изменять их мышление. Это – шаг от ритуалов к науке.

Марк взглянул на неё, в его глазах загорелся интерес.

– Насос, – повторил он, осмысливая её предложение. – Это устройство действительно может стать тем, что они смогут понять и использовать. Они будут видеть результат каждый день, и это начнет изменять их восприятие мира. К тому же, его можно собрать из материалов, которые им доступны.

Миоса снова кивнула, её взгляд был сосредоточенным.

– Мы отправим им чертежи, – продолжила она, – и древние страницы с пояснениями, чтобы они могли видеть, что это не просто новое изобретение, а часть древних знаний, которые уже существовали в их мире. Это придаст устройству дополнительную ценность в их глазах.

Марк, одобрительно кивнув, начал обдумывать дальнейшие шаги.

– Посланник передаст свиток с чертежами и переводами, – сказал он, формулируя план. – Он объяснит им, что это может изменить их жизнь, но также предупредит, что Совет может не понять всей важности этого открытия. Поэтому они должны начать сами, без огласки, чтобы убедиться в его эффективности. И когда они увидят результат, уже ничто не сможет остановить распространение этой технологии.

Миоса улыбнулась, довольная их решением.

– Это мудрый шаг, – сказала она. – Мы направим их по пути, но они сами должны будут пройти этот путь. Это будет их открытие, их решение. И тогда они смогут по-настоящему понять, что такое наука.

Марк в последний раз взглянул на чертежи и переводы, чувствуя внутреннее удовлетворение.

– Пора действовать, – заключил он. – Мы отправим свиток утром. И начнём изменять этот мир, шаг за шагом.

В тишине комнаты снова послышалось потрескивание свечи, а лица Марка и Миосы озарила решимость, готовность к грядущим испытаниям. Решение было принято, и первый шаг на пути к переменам стал ясен.

Стук в дверь раздался неожиданно, и Элия с Ксаном, погружённые в работу над древними страницами, насторожились. Ксан встал и открыл дверь. На пороге снова стоял Ксандор, знакомый посланник Ордена Теней, с которым они уже однажды столкнулись.

– Ксандор, – произнёс Ксан, узнав гостя.

– Рад снова вас видеть, – ответил Ксандор, его голос был спокоен и уверен. В руках он держал небольшой свёрток, аккуратно завязанный кожаным ремнём.

Элия подошла ближе, её взгляд задержался на свёртке.

– Мы следовали вашим указаниям и продолжаем работать с тем, что вы принесли, – начала она, пытаясь уловить, что скрывается за этим новым визитом. – Лекарство, которое мы создали, всё ещё вызывает у нас множество вопросов.

Ксандор кивнул, его лицо оставалось спокойным.

– Вы сделали важный шаг, – произнёс он. – Но это лишь начало. Сегодня я принёс вам нечто, что поможет вам двигаться дальше. Это устройство называется водяным насосом. Оно может существенно изменить жизнь вашего народа.

Он передал свёрток Ксану, который аккуратно взял его в руки, чувствуя под пальцами плотный пергамент.

– В свёртке – древние страницы с чертежами и переводы, – продолжил Ксандор. – Насос позволит вам легко добывать воду из рек и колодцев. Все необходимые детали вы сможете изготовить с помощью доступных вам материалов: дерева, кожи, металла. Однако не спешите делиться этой технологией с другими. Сначала убедитесь, что устройство работает так, как задумано.

Элия развернула свёрток, и перед ней открылись аккуратно нарисованные схемы и инструкции. Она сосредоточенно изучала чертежи, погружённая в размышления.

– Это нечто новое для нас, – произнесла она, тщательно рассматривая каждую деталь. – Сможем ли мы собрать его с тем, что имеем?

Ксандор слегка улыбнулся, его глаза блеснули.

– Вы уже доказали свою способность осваивать сложные задачи. Следуйте инструкциям, и у вас всё получится. Этот насос станет вашим первым шагом на пути к новым открытиям.

Ксан, чувствуя подступающий интерес к новой задаче, взглянул на Ксандора.

– Мы начнём немедленно, – сказал он. – Если это устройство оправдает ожидания, его использование станет большим шагом для нашего народа.

Ксандор кивнул, готовясь уйти, но перед тем, как покинуть их дом, произнёс:

– Помните, это только начало. Мы будем рядом, чтобы помочь вам, когда придёт время.

С этими словами он вышел из дома, оставив Элию и Ксана наедине с чертежами и мыслями о том, как воплотить в жизнь эту новую технологию.

Элия и Ксан сидели за столом, их взгляды были прикованы к древним страницам и чертежам, которые оставил им Ксандор. На пергаменте были изображены схемы и символы, которые они пытались расшифровать, опираясь на собственное воображение и логику.

– Посмотри, – тихо произнесла Элия, указывая на одну из деталей чертежа. – Здесь нарисована длинная палка, которая соединяется с этим… цилиндром? Но что это значит?

Ксан наклонился ближе, пытаясь понять изображение.

– Это может быть что-то вроде рычага, – предположил он. – Если его толкать вверх и вниз, возможно, этот цилиндр внутри трубы начнёт двигаться. Но зачем?

Элия задумчиво посмотрела на цилиндр, изображённый на чертеже.

– Может быть, этот цилиндр как-то вытягивает воду, – предложила она. – Если внутри трубы есть воздух или вода, и цилиндр движется, он может заставить жидкость подниматься.

– Да, – кивнул Ксан, – как если бы мы выкачивали воду из колодца, только без ведра. Но как сделать так, чтобы вода не вытекала обратно?

Элия указала на другие символы рядом с цилиндром.

– Здесь что-то сказано о коже. Возможно, этот цилиндр нужно обтянуть кожей, чтобы он плотно прилегал к стенкам трубы. Тогда вода не сможет просачиваться обратно.

– Как в бурдюке, когда мы накачиваем воздух, – догадался Ксан. – Если сделать так, чтобы эта кожаная обтяжка была плотной, вода пойдёт только вверх.

Элия внимательно изучала чертёж, её мысли начали складываться в единое целое.

– Значит, мы можем сделать этот… цилиндр – поршень, – медленно произнесла она, будто пробуя новое слово на вкус, – обтянутый кожей, и тогда он будет поднимать воду, если его двигать.

Ксан нахмурился, но затем его лицо просветлело.

– Это имеет смысл, – согласился он. – Мы можем попросить кожевника сделать обтяжку, а затем установить её в трубу. А что насчёт самой трубы и палки… рычага? Это должно быть что-то прочное.

Элия задумалась, перебирая варианты.

– Дерево подойдёт для рычага, – сказала она. – А трубу можно сделать из металла. Нужно будет попросить кузнеца выковать её по этому размеру.

Ксан медленно кивнул, погружённый в размышления.

– Хорошо, – сказал он, чувствуя нарастающий интерес. – Тогда нам нужно разделиться. Я схожу к кузнецу, а ты к кожевнику. Мы закажем всё необходимое, а затем соберём это устройство.

Несколько дней спустя, когда все необходимые части были изготовлены, они приступили к сборке. Элия и Ксан установили трубу в раму, которую сделали из прочных деревянных брусьев. Затем они прикрепили поршень, обтянутый кожей, к длинной палке – рычагу, который должен был двигаться вверх и вниз.

Наступил момент истины. Ксан, слегка волнуясь, взялся за рычаг и начал медленно его двигать. Вначале ничего не происходило, но затем, после нескольких попыток, из верхней части трубы начала сочиться тонкая струйка воды. Элия затаила дыхание, наблюдая, как поток усиливается с каждым движением рычага.

– Это… оно работает! – воскликнула она, не веря своим глазам.

Ксан, вытирая пот со лба, не мог скрыть восторга.

– Мы сделали это, – сказал он с гордостью. – Мы собрали этот… насос.

Элия стояла рядом, её лицо сияло от радости.

– Мы сможем показать это другим. Если они увидят, как это работает, они поймут, что это может изменить всё.

– Но сначала убедимся, что всё работает как надо, – добавил Ксан, теперь более сдержанно.

Глава 19

В тени древнего зала, где мерцал тусклый свет лампы, Элея и Ксан заканчивали работу над водяным насосом. Древние страницы, которые они получили от Ордена Теней, оказались настоящим сокровищем. Каждый штрих на пергаменте, каждое слово были пропитаны древними знаниями, и они с трепетом восстанавливали технологию, давно забытую их народом.

Ксан, осторожно подправляя последний механизм, задумчиво пробормотал:

– Теперь это должно сработать. Если всё правильно, вода поднимется, и мы увидим, что эти древние знания действительно могут изменить наш мир.

Элея, внимательно наблюдая за его движениями, нервно сжала пальцы. Вопросы роились в её голове, но время на раздумья закончилось. Впереди их ждала встреча с Советом, и она понимала, что всё может пойти не так, как они рассчитывали.

– Пора, – тихо произнесла она, когда последние детали механизма были установлены на место.

Они вышли из дома, направляясь к Совету. Дорога была короткой, но напряжение, нависшее над ними, делало каждый шаг тяжёлым. Ксан чувствовал, как волнение захватывает его, но он держался уверенно, зная, что от этого момента зависит многое.

Зал Совета был погружён в полумрак, когда они вошли. Старейшины, представители всех фракций, сидели на своих местах, их лица были строгими и непроницаемыми. Самеир, глава Совета, первым обратился к ним:

– Элея, Ксан, вы сообщили, что нашли древние технологии. Мы готовы вас выслушать.

Ксан сделал шаг вперёд и начал объяснять, как они восстановили чертежи и собрали насос. Он говорил уверенно, описывая каждую деталь механизма, каждую сложность, с которой они столкнулись.

– Это устройство способно кардинально изменить наш образ жизни, – заключил он. – Мы можем добывать воду с минимальными усилиями, и это улучшит условия жизни нашего народа.

Самеир нахмурился, обменявшись взглядом с остальными членами Совета. Затем он спросил:

– Вы упомянули древние страницы. Мы знаем, что вам удалось найти страницу с лекарством из плесени. Откуда у вас ещё две страницы с механизмом? Вы говорили, что нашли лишь одну.

Элея, видя растущее недоверие в глазах Совета, спокойно ответила:

– Мы никогда не утверждали, что нашли только одну страницу. Есть ещё знания, скрытые в древних записях, и мы продолжаем их изучать.

Эти слова вызвали шепот среди старейшин. Недоверие быстро сменилось раздражением. Один из членов Совета, не выдержав, резко воскликнул:

– Вы скрывали от нас знания древних! Как мы можем вам доверять? Эти технологии могут быть опасны!

Напряжение в зале стало ощутимым. Элея и Ксан почувствовали, что почва уходит из-под ног. Они знали, что их обвинят в предательстве, но надеялись, что разум возобладает.

– Мы действовали только в интересах нашего народа, – попытался оправдаться Ксан. – Мы стремимся использовать эти знания для улучшения жизни всех, но…

Его прервал громкий стук двери. В зал вошел человек в черной мантии. Его лицо скрывала тень капюшона, но голос был твердым и холодным:

– Лерсон, твоя дочь… она мертва.

Самеир, услышав это, побледнел. Его глаза наполнились ненавистью, и он резко поднялся со своего места:

– Это из-за них! Эти двое шарлатанов принесли проклятые древние знания и пытались ввести нас в заблуждение! Они подделали древние тексты, и из-за них моя дочь погибла!

Элея попыталась возразить, но слова застряли в горле. Она понимала, что они оказались в ловушке. Всё, что они сделали, было направлено на благо, но теперь их обвинили в самом страшном – в смерти невинного человека.

Совет мгновенно принял решение. По приказу Самеира, стража схватила Элею и Ксана, заковав их в кандалы. Их судьба теперь зависела от суда, но в глубине души они знали, что вердикт уже вынесен.

Когда их уводили в казематы, Элея украдкой взглянула на Ксана. В его глазах она увидела тот же страх и отчаяние, что терзали её сердце. Но вместе с тем в этом взгляде была и решимость. Они не собирались сдаваться без боя.

Когда двери казематов захлопнулись за ними, Элея и Ксан остались одни в холодной и сырой камере. Тусклый свет факела едва освещал помещение, отбрасывая длинные тени на каменные стены. Стража только что покинула их, оставив в тишине, которая становилась всё более тяжёлой с каждой минутой.

Ксан прислонился к стене, глубоко вздохнув. Его мысли бешено метались, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Он знал, что сидеть сложа руки – значит поддаться обреченности. С другой стороны, он понимал, что их возможности ограничены, и страх сжимал его грудь всё сильнее.

– Мы должны что-то придумать, – начал Ксан, глядя на Элею, которая сидела на холодном полу, обхватив руками колени. – Не можем же мы просто сидеть здесь и ждать, когда нас приговорят. Если мы сможем выбраться, то сможем доказать свою правоту.

Элея молчала, её взгляд был устремлён в одну точку на полу. Мысли о случившемся переполняли её разум. Вопросы без ответов раздирали её на части. Она чувствовала, что теряет силу, и мысль о побеге, о борьбе казалась ей сейчас столь далёкой, почти нереальной.

– Ксан, – наконец тихо произнесла она, подняв на него глаза. – Это мы виноваты. Мы дали эти кристаллы жене Самеира, и она дала их своей дочери. А если бы они не сработали? А если бы они стали причиной её смерти? Мы ведь не могли знать наверняка, что они помогут. Но мы всё равно рискнули… и теперь ребёнок мёртв.

Ксан замер, его лицо стало мрачным. Он знал, что Элея испытывает чувство вины, но не ожидал, что она так глубоко погрузится в самообвинение.

– Мы сделали всё, что могли, – ответил он, стараясь говорить как можно спокойнее. – Мы использовали знания, которые у нас были. Мы верили, что они помогут. Да, это был риск, но у нас не было другого выбора. Жена Самеира пришла к нам в отчаянии, она просила нас о помощи. Мы не могли отказать.

Элея покачала головой, её голос дрожал от эмоций.

– Но мы не знали наверняка, Ксан, – прошептала она. – Мы просто надеялись, что кристаллы сработают. Мы играли с жизнью ребёнка. А теперь её больше нет. Как мы могли быть так легкомысленны? Мы же даже не проверили их как следует, просто дали их, потому что думали, что это лучше, чем ничего… но что, если именно они стали причиной смерти? Мы стали виновниками её гибели.

Ксан почувствовал, как в нём поднимается гнев – не на Элею, а на всю несправедливость ситуации. Он понимал, что она права в своих опасениях, но не мог позволить ей поддаться этим чувствам.

– Мы не могли знать, – повторил он, пытаясь справиться с эмоциями. – Да, мы рискнули, но ведь это был наш единственный шанс. Мы пытались помочь, и мы верили, что делаем правильно. Да, это было ошибкой, если думать о последствиях… но, Элея, если бы мы ничего не сделали, что тогда? Мы бы просто сидели сложа руки и позволили бы ребёнку умереть без единой попытки спасти её?

Элея закрыла лицо руками, её плечи вздрагивали от сдерживаемых слёз.

– Но она всё равно умерла, – прошептала она. – И, возможно, именно из-за нас. Как мы можем жить с этим? Как я могу это пережить?

Ксан подошёл ближе, присел рядом с ней. Он мягко взял её за руку, пытаясь утешить.

– Мы учимся, Элея. Мы все ошибаемся. Да, это страшно, и да, возможно, мы виноваты… но мы не знали. Мы пытались сделать лучшее, что могли. Мы не можем позволить этой ошибке сломать нас. Если мы остановимся сейчас, если мы позволим страху и вине завладеть нами, то никогда не сможем двигаться вперёд. Мы должны продолжать. Учиться на своих ошибках и делать всё, чтобы больше не повторять их.

Элея взглянула на него сквозь слёзы, и в её глазах появилось что-то новое – неуверенная, но решительная искра.

– Возможно, ты прав, Ксан.

Ксан кивнул, соглашаясь.

– Обещаю, Элея. Мы найдём выход отсюда и продолжим наш путь. Но на этот раз с большим пониманием и осторожностью.

Тишина снова воцарилась в камере, но на этот раз она была наполнена решимостью. Элея и Ксан знали, что впереди ещё много трудностей, но теперь они были готовы встретить их вместе, полагаясь на свою мудрость и взаимное доверие.

Тишина в камере казематов была тяжёлой и удушающей, словно сама каменная кладка впитывала в себя отчаяние. Элея и Ксан, сидевшие рядом, пытались найти утешение в общих мыслях, но чувство вины и беспомощности оставалось непреодолимым барьером. Они знали, что сейчас им нужно больше, чем когда-либо, сохранять ясность ума, но это оказалось невероятно трудной задачей.

Вдруг тишину прервал скрип тяжелой деревянной двери. Ксан и Элея одновременно подняли головы, настороженно прислушиваясь. Через мгновение в полумраке появился силуэт стражника, который медленно приближался к их клетке.

Этот человек был высоким и крепким, его лицо скрывала тень, но даже при тусклом свете факела было видно, что на нём играла кривая усмешка. Его взгляд был жёстким и колючим, словно он наслаждался чужими страданиями.

– Ну что, как вам тут сидится? – произнёс он с насмешливым тоном, опустив руку на меч, который висел у него на поясе. – Не так уж и плохо, верно? Тепло, уютно… как раз для таких, как вы.

Его голос звучал мерзко, с нотками едва скрываемого удовольствия. Элея почувствовала, как от этого голоса у неё по спине пробежал холодок. Ксан, напротив, напрягся, стараясь не выдать своего раздражения.

– Чего тебе нужно? – сухо спросил Ксан, пытаясь скрыть волнение.

Стражник прищурился, его усмешка стала ещё шире. Он сделал несколько шагов ближе, так что теперь они могли разглядеть его лицо – грубые черты, подлые глаза, и кривая ухмылка, которая не сходила с его лица.

– Ничего особенного, – ответил он, качая головой. – Просто пришёл посмотреть на тех, кто думает, что они умнее всех остальных. Вы же такие умные, да? Древние знания, кристаллы, лекарства… А теперь вот сидите тут, как крысы в клетке.

Элея ощутила, как её охватывает отчаяние. В этом человеке не было ни капли сочувствия, только холодное удовольствие от их страданий.

– Зачем ты это говоришь? – наконец не выдержала она, её голос дрожал от смеси гнева и страха. – Мы никому не причинили зла. Мы просто хотели помочь.

Стражник рассмеялся, его смех был глухим и неприятным.

– Помочь? – переспросил он с издёвкой. – Как же, как же… И что в итоге? Ребёнок мёртв, Совет в ярости, и вы сидите тут, как два преступника. Думаете, кто-то поверит, что вы просто хотели помочь? Вряд ли.

Ксан сжал зубы, стараясь не поддаваться на провокации.

– Мы знаем, что совершили ошибки, – сказал он, глядя стражнику прямо в глаза. – Но это не даёт тебе права насмехаться над нами.

Стражник остановился, прищурившись. Его взгляд стал ещё более зловещим, и он склонился ближе к прутьям решётки.

– Не даёт права? – тихо, почти шёпотом произнёс он. – Да ты вообще не понимаешь, где находишься. Здесь нет никаких прав, никаких законов. Здесь есть только сила. И я – часть этой силы. Вы же, – он усмехнулся, – никто. И если мне вздумается, вы никогда не выйдете отсюда живыми.

Элея почувствовала, как сердце сжалось от страха. Этот человек был воплощением всего, что они боялись в этом мире – жестокости, бессердечности, насилия. Ксан, напротив, напрягся, чувствуя, как гнев начинает кипеть в его груди. Но он знал, что любое проявление слабости или агрессии сейчас только усугубит ситуацию.

Стражник, заметив, как глаза Элеи расширились от ужаса, ухмыльнулся ещё шире. Он наслаждался её страхом, как хищник, играющий со своей добычей.

– А знаешь, что я подумал? – начал он, его голос стал ещё более низким и зловещим. – Ты ведь такая хорошенькая, Элея. Да, я слышал твоё имя. Весь город теперь о вас говорит. Такие, как ты, обычно долго в камере не задерживаются. Кто-нибудь обязательно захочет тебя навестить… Может, и я первым успею. Почему бы и нет?