Читать книгу: «СТАРОСТЬ или СТАРШЕСТЬ? Восхождение по возрастам», страница 2

Страшилка смерти

Бегство от смерти – это нечто нездоровое и ненормальное, так как лишает вторую половину жизни её цели.

Карл Густав Юнг, 1875—1961

Насколько старость связана с усилением страха смерти?

Как известно, людям случается умирать в любом возрасте. Но именно в старости начинается благотворный процесс к завершению жизни. И встретить смерть, осуществив этот подготовительный труд, хотя бы в какой-то мере, – естественнее и значительнее, чем просто быть выключенным из жизни внезапным стечением обстоятельств. Большинство людей, ощущая себя в том возрасте, который принято называть старостью, гораздо спокойнее относятся к возможности умереть, чем раньше. подготовки

Кому-то в этом помогает вера в то, что смерть – это переход души к иной форме существования. Кто-то с возрастом обретает внутренний стоицизм. Для кого-то смерть – естественное явление, встречавшееся ему в жизни не раз и естественным образом приближающееся к нему самому. Существует много разных оснований для уменьшения или даже исчезновения страха смерти по мере старения.

(Старец:) – Жизнь и должна быть такой, чтобы страх смерти с возрастом таял. Если этого не происходит, значит не смерть страшна, а живёшь как-то не так.

Надо обратить внимание и на ту неторопливую подготовку к достижению вершинного срока жизни, которой занимается сама природа нашего организма. Нет смысла увиливать от своей доли участия в этом процессе, от того душевного и духовного обновления, которое таинственным образом связано с ветшанием тела…

Страшилище или пугало?

Не было ещё ни одного мудрого человека, который хотел бы помолодеть.

Джонатан Свифт, 1667—1745

Нет никаких реальных причин для того, чтобы страхом смерти и старости отравлять себе сначала первую половину жизни, а потом вторую, удручаясь ещё и сожалениями о миновавшей первой половине. Так что старость – не страшилище, скорее, а глуповатое пугало, которым мы привыкли портить себе жизнь.

Тем более что восхождение по возрасту развивает в человеке особые способности. Возникает умение читать внутренние свойства людей по их лицам и по манерам поведения. Начинаешь всё лучше понимать разницу между главным в твоей жизни и второстепенным. Обостряется чуткость к подсказкам судьбы, приноравливаешься доверять ей, ограничивая собственное своеволие. Готовность любить всё больше преобладает над желанием быть любимым… Сколько ещё сокровищ таится в глубинах второй половины жизни, сможешь узнать только ты сам. Лишь бы поточнее проложить свой жизненный маршрут. Лишь бы обзавестись подходящим снаряжением. Эти заботы гораздо увлекательнее придумывания ужастиков, которыми пугаешь себя и других.

(Старец:) – Небольшое уточнение. Сокровища второй половины жизни, которые мне уже достаточно знакомы, таятся не в её глубинах, а в её высотах – тех самых, к которым постепенно поднимаешься. И там уже ни на какое пугало не обращаешь внимания.

Старость – это пора ослабления тела и укрепления личности. Это жизнь, требующая всё большего героизма. Это подготовительное соскрёбывание земного.

Старость – это восхождение внутри себя самого.

Что-то вроде заклинания

Самое прекрасное в человеке копится медленно, и если удаётся накопить его хоть к старости, оно награждает за все потери.

Григорий Померанц, 1918—2013

Старость – наименее знакомый человечеству возраст. Во-первых, потому что до этого возраста доживают далеко не все. Во-вторых, редко у кого старость становится предметом воспоминаний – а ведь именно когда вспоминаешь прожитое, увязываешь друг с другом события и сопровождавшие их переживания, легче осмысливать происходившее в твоей жизни. В-третьих, как уже говорилось, старость многим представляется наименее значительным для человека возрастом: угасанием, дорогой под гору, к могиле. Так заслуживает ли она особого игтереса?..

Слово, на которое хочется переключить внимание со слова «старость», называть заклинанием можно, разумеется, лишь образно. Но оно может служить ключиком к осмысливанию всего круга проблем, связанных со старостью.

Это слово – СТАРШЕСТЬ. Неологизм, отличающийся от старости всего двумя буквами. Он хорош тем, что позволяет оставить в стороне страшилки и другие клише, наросшие на представлениях о старости за многие века.

(Старец:) – Наконец-то нашлась замена для слова «старость». А то уже и произносить его как-то неловко…

Осознать как альтернативу старости полезно для того, чтобы подумать о возможной подготовке к ней. Подумать о том, что нужно, чтобы она была полноценной не только с бытовой и эмоциональной точек зрения, но и с духовной. старшесть

Старшесть можно определить по-разному. Это лучшее средство от старости: готовность ей противостоять. Это полноценное освоение взросления и старения, со всеми их минусами и плюсами. Это этап развития на высоте своего возраста, в отличие от старости – этапа угасания в тех или иных возрастах. Это становление собой с годами…

Впрочем, не всё вмещается в определения. Дальнейшее изложение направлено как раз на то, чтобы присмотреться к некоторым сторонам старшести и побудить читателя присмотреться к тем её сторонам, которые наиболее актуальны для него самого.

Глава 2. Подъём, а не спуск
Отказ от привычной иллюзии

Здесь я постараюсь показать, почему представление о непременном угасании жизни по мере старения обманчиво – как в целом, так и применительно к отдельным страшилкам. Но давай не будем, дорогой читатель, сосредотачиваться только на критике чьих-то воззрений. Важнее позаботиться о своём мировосприятии. Пусть оно питается энергией собственного осмысления мира, а не разоблачением чужих пессимистических или рационалистических построений.

Отчего возникает обман зрения

Теперь я знаю, что жизнь ведёт каждого так высоко, как велико его понимание своего собственного труда в ней – как труда-радости, труда светлой помощи, чтобы тьма вокруг побеждалась радостью.

Конкордия Антарова, 1886—1959

Почему в культуре прижилось устойчивое мнение о том, что с возрастом развитие человека, да и сама его жизнь, идут на спад? Прежде всего, потому что очевидное всегда торжествует над неочевидным.

Тело ветшает – это очевидно. Что касается души, духа – их развитие не очень-то очевидно для простецкого взгляда.

Кстати, на такой же очевидности основано восприятие человеческой жизни как чисто физического существования. Может быть, это стихийный материализм? Да нет. Точно так же люди склонны стихийно верить в привидения или в ведьм, поскольку нечто непонятное предстало чьему-нибудь испуганному взору.

Если же с уважением относиться к тем таинственным глубинным процессам, которые происходят с человеком, всё выглядит совсем иначе, хотя и не столь очевидно. Дело в том, что смысл становится важней очевидности. Ведь наша жизнь основана на таких внутренних явлениях, как любовь, вера, чувство прекрасного, этическое чувство, и так далее. К ним и нужно быть внимательным, чтобы заметить, помимо ветшания тела и изменений в обыденном поведении, подлинную работу возраста в человеке, постепенно ведущую его к вершине земной жизни.

(Старец:) – А я бы сказал, что и очевидность с возрастом начинает постепенно меняться. Явно значительным оказывается то, что раньше казалось ерундой: созвучие с дыханием природы и судьбы, даже самое крошечное участие в созидании, внимание и сочувствие людей друг к другу… Многие прежние очевидности остаются в прошлом, становятся призрачными: деньги, развлечения, награды и звания…

Развитие, взросление и старение

В молодом человеке горит огонь, в старом человеке светит свет. Надо уметь, пока горит огонь, гореть, но когда прошло время горения – суметь быть светом. Надо в какой-то момент жизни быть силой, а в какой-то момент быть тишиной.

Антоний Сурожский, 1914—2003

Может показаться, что этапы движения по возрасту просты. Сначала человек взрослеет, потом развивается, потом стареет. Однако взросление, развитие и старение в какой-то мере происходят одновременно. Эти процессы зависят не только от возраста, но ещё и от нас самих, от нашего взаимодействия с жизнью.

Другое дело, что проходят они с разной скоростью, с переменной интенсивностью.

Развитие сразу начинается бурно, и поначалу многое берёт на себя природа. Но оно также зависит от окружения. Вспомним про случаи детей-маугли, развитие которых соответствовало не их природе, а их окружению. Наверняка и сам человек участвует в развитии с самого начала, но об этом судить сложно. Самый ранний опыт не очень осознаётся и быстро забывается. Чужой ранний внутренний опыт – с трудом наблюдается. Но в любом случае: развитие – это ежедневное обновление своего внутреннего арсенала.

Взросление больше всего связано с возрастом. Но – лишь частично. И довольно двояко. Оно до поры до времени служит укреплению тела и развитию психических свойств. Вместе с тем, начиная с какого-то неуловимого момента, всё больше способствует утрате первично радостного состояния бытия.

Взросление развивает нашу ответственность за жизнь, но в то же время способствует возрастанию нашей занудности. Явное взросление постепенно затихает, зато неявное, отягощающее наше мировосприятие избыточным прагматизмом и рационализмом, остаётся надолго.

Старение мы относим ко второй половине жизни. Но оно может небольшими островками завоёвывать себе плацдарм в любом возрасте. Встречаются даже дети с теми или иными свойствами, присущими старости. Что уж говорить о таких взрослых, которые в чём-то опережают свой возраст, словно торопятся внутренне постареть… Поэтому будем отличать естественные этапы старения от этапов впадения в старость.

При старении за плечами остаётся много прошедшего – милого или ненужного – а ты взбираешься по годам всё выше. Это интересно, увлекательнее самого живописного подъёма к горной вершине. Это трудно; однако, спросите у альпинистов, легко ли им. Это возрастающая нагрузка на тело, но впереди – твоя вершина, с которой предстоит взлететь душе в послесмертие.

И если кто-нибудь всполошится: «Какое там восхождение? Какая вершина? Какое послесмертие?.. Всё это недоказуемо!», – мне придётся ответить: «Ну да, так же недоказуемо, как и неопровержимо. И что же я могу поделать со своей уверенной и осмысленной надеждой на то, о чём стремлюсь рассказать?..».

(Старец:) – То, что происходит при старении, пожалуй, можно назвать трудной неизбежностью, ведущей к чуду.

Мне нравится – как метафора – рассказ про аномальный холм в Синьцзян-Уйгурском районе Китая, где по склону вода течёт не вниз, а вверх. Рассказывают о похожих местах и на корейском острове Чеджудо, и на тбилисской горе Мтацминда, и в Израиле. Это всё, конечно, аномалии, достоверны они или нет. Но в представлении о возрасте аномальна сама наша иллюзия того, что жизнь якобы начинает стекать вниз, когда она продолжает подниматься к вершине.

Расширяющееся виденье жизни

Человек не может, не должен в своем восхождении улететь из мира, снять с себя ответственность за других. Каждый отвечает за всех.

Николай Бердяев, 1874—1948

Образ восхождения помогает оценить ещё одну важную особенность возраста: расширение картины жизни. Это, действительно, отчасти напоминает всё более просторный вид с горы на расстилающуюся вокруг местность. Подобные впечатления возникают и при взгляде из самолёта, когда не мешает пелена облаков.

Но виденье, которое дарит старшесть, ещё интереснее таких высотных перспектив. Ведь оно относится и к многим подробностям открывающейся картины, к её живым особенностям. Например, усиливается способность к чтению человеческих лиц. Пусть хотя бы по складам, но начинаешь считывать с них то, что вписано характером и судьбой.

Сознание человека с возрастом пропитывается пониманием. К увиденному-сейчас добавляется виденное-раньше, и начинает работать навык увязывания прежнего с теперешним. Думать – одна из усиливающихся привилегий возраста. От человека зависит, насколько он этой привилегией пользуется.

Возраст, в процессе восхождения, суммирует нажитый тобой опыт и позволяет приобретать дополнительный. В результате постепенно возникает некоторая способность… не то чтобы предвидеть будущее, но предвидеть его возможные линии. Это происходит потому, что с годами накапливаются многочисленные варианты окружающих человеческих судеб. А если у тебя есть какие-то интуитивные способности, твой взгляд становится ещё проницательней.

Опыт старшего – это опыт наблюдения длительных метаморфоз во времени, происходящих и в тебе, и рядом с тобой. В начале жизни воспринимаешь судьбы людей твоего мира как данность, многие их особенности тебе не заметны. Постепенно восприятие углубляется. Но по-настоящему зрение на судьбы формируется, когда становишься старшим, когда прослеживаешь жизни, начинавшиеся у тебя на глазах, когда видишь завершение многих земных странствий. Тогда образы судеб становятся объёмными и выразительными. Этот опыт ничем не заменим и особенно поучителен.

Это расширяющееся в старшести виденье, если быть к нему внимательным, каждому приносит свои дары. Кого-то оно делает всё более разбирающимся экспертом в его профессии – или просто в увлечении. Кому-то несёт искорки житейской мудрости, наполняющие светом сердце. Для кого-то оборачивается открытиями в искусстве или в науке. Ну и так далее…

Нельзя сказать, что всё это обогащение взгляда происходит само собой. Многие подробности увиденного нужно увязать друг с другом, чтобы обнаружить общий смысл, который в них таится. Какую-то накопительно-увязывательную работу берёт на себя наше подсознание. Вдруг, в какой-то особый момент или постепенно, начинаешь замечать результат этой работы: у тебя появляется свойство чутче воспринимать, глубже понимать, замечать более тонкие различия…

(Старец:) – Стоит добавить ещё, что постигающее улавливание становится для старшего значительнее, чем рациональное понимание. Что знание чаще остаётся лишь стартовой площадкой для интуиции. Что всё притягательнее для человека становятся некие верхние уровни смысла.

Выбор на каждый день

Старости не существует, и ничего не заканчивается, пока вы сами этого не захотите.

Наталья Бехтерева, 1924—2008

Старение может стать подъёмом или спуском, но это не происходит само собой. Спуск в старость или подъём в старшесть – выбор, стоящий перед человеком. И речь не о человеке вообще, а о конкретном человеке: о тебе или обо мне. Можно внутренне готовиться к этому выбору, сознавая его или не сознавая, задолго до начала старения.

Когда мы встречаемся с обычным для пожилого возраста учащением болезней и возникновением других проблем, наш выбор похож на выбор, стоящий перед человеком с инвалидностью. Стать ли человеком преодоления, ориентированным на полноценную жизнь при тех условиях, в которые ты поставлен судьбой, – или позволить болезням, ветшанию и унынию, одолевать себя, превращаясь в объект, вызывающий одну лишь жалость?..

(Старец:) – Поначалу так оно и есть: всё время выбираешь способ быть собой в изменяющихся условиях. А потом привыкаешь, и это уже происходит как бы само собой.

Свой выбор человек делает не в какой-то определённый момент жизни. Можно сказать, что совершаешь его каждый день. Или даже ещё заострённее: каждый час, каждую минуту. Хорошо, если выбор в пользу старшести, если мы уже о нём и не задумываемся каждый раз заново, но уверенно подтверждаем своё отношение к жизни.

Однако помнить о таком выборе необходимо – чтобы не замирать в торможении. Как раз в этом задача самого слова «старшесть»: тормошить себя к подъёму. К тому, чтобы старшим, а не пытаться как в некоем почётном достигнутом состоянии. становиться пребывать в старшести

Снаряжение для восхождения

Пока мы не вникнем мыслью в то, что есть, мы никогда не сможем принадлежать тому, что будет.

Мартин Хайдеггер, 1889—1976

Только сейчас, проходя путь старшести не в мыслях, а в реальности, я могу оценить, насколько важно готовиться к этому пути заранее, в более ранних возрастах.

Запастись наиболее необходимым снаряжением для второй половины жизни – это требует постоянно возобновляемых усилий. Ведь речь идёт не о рюкзаках и ледорубах, верёвках и зацепках, а о привычках и навыках, которые формируются постепенно и настойчиво.

Вспоминаю, например, сколько раз в молодости и в зрелости я начинал делать зарядку и сколько раз она – по не уловимым сейчас причинам – сходила на нет. Но и эти многократные возобновления и бросания сыграли свою роль: накопили немало практически опробованных упражнений и сохранили само стремление к этому всё более необходимому занятию. Когда зарядка стала, наконец, постоянным и необходимым элементом жизни, это произошло не на пустом месте, хотя и потребовалась дополнительная встряска.

Никогда в первой половине жизни я не задумывался о формировании навыка зарядки как о необходимой подготовке ко второй половине жизни. Никто мне про это не говорил, разве что дедушка, с которым я иногда жил в одной комнате, молча делал в моём присутствии свой комплекс упражнений. Прости, читатель, если я усложнил твою жизнь тем, что поведал тебе этот важный секрет необходимости зарядки. Теперь ты знаешь об этом и не сможешь прятаться в своё незнание, как прятался я. Впрочем, может лучше об этом всё-таки знать?..

Зарядка – это просто наглядный пример. Можно взять в качестве другого примера курение. Коварство этой привычки проявляется острее во второй половине жизни, но именно с повышением возраста избавиться от неё всё труднее. Со временем попытки перестать курить становятся столь же опасными, как и само курение. Выразительный парадокс, подсказывающий, что об этом нужно заботиться заранее.

Хотелось бы рассказать подробнее об опыте зарядки, закаливания, ходьбы и бега, но здесь не место углубляться в эту тему. У меня есть книга «Зарядка – Закалка – Прогулка», так что адресую к ней (см. список в главе-заключении).

Но совсем не только физические навыки обращения с телом важны для второй половины жизни. Может быть, ещё существеннее психологические элементы нашего снаряжения. Особенно для более крутой части пути.

Первоочередного внимания (это важно для всей жизни в целом) требуют поиски и освоение своего призвания. Оно будит в нас творческое начало, стремление к постоянному становлению, а значит не позволит в пожилом возрасте просто свою жизнь как-нибудь. доживать

Об остальной психологической «снаряге» можно сказать так: она очень индивидуализирована. Дело каждого из нас – присматриваться к людям, полноценно живущим на высоких возрастных этапах. Терпеливо собирать крупицы их отношения к жизни, к себе и к другим. Такие крупицы могут найтись у любой бабушки, у любого дедушки.

А ещё интересно и полезно примеривать эти возраста к себе самому, чтобы понять, как ты сможешь выглядеть на этих этапах и какими свойствами пора уже обзаводиться. Кстати, примеривая будущие возраста не к себе, а к другому человеку, лучше понимаешь его-сегодняшнего.

Наконец, самый главный вид снаряжения. Его не получится быстро смастерить, а тем более подогнать под себя со всей надёжностью. А это особенно необходимо во второй половине жизни!..

Эту штуку можно назвать мировоззрением, но слово довольно тяжеловесное, многих пугает. Оно означает, что человек достаточно ясно представляет себе, зачем он живёт на свете и что предстоит ему сделать в этой земной жизни. Что он настроил свой внутренний бинокль, помогающий выбирать дорогу.

Мировоззрение – это способность души озираться вокруг и увязывать друг с другом те главные вещи, с которыми встречаешься. На мой взгляд, сюда входят и понимание связи смысла смерти со смыслом жизни, и выход на путь веры, но мировоззрение у каждого своё. Главное, чтобы это действительно был бы навык внимания и увязывания, а не интеллектуальная или сакральная имитация познания истины.

(Старец:) – Хорошо бы поменьше словесной тяжеловесности. Ведь всё это образное снаряжение находится внутри тебя, а не обременяет спину рюкзачной тяжестью. С ним идти вверх легче, а не тяжелее.

Проблемы старения

Избавление от старых привычек, старого взгляда на себя, старых психологических штампов, от физической силы и положения в обществе, а также вызванная этим депрессия могут рассматриваться как необходимый этап нашего созревания и обретения мудрости.

Рам Дасс, род. 1931

Противостоять старению – это естественно. Неестественно делать вид, что его не существует. Или ненавидеть его.

Подготовка к старению, к этой ходьбе по утоньшающемуся канату, может казаться чем-то чрезмерно предусмотрительным, абстрактно-далёким. Но это не делает такую подготовку менее необходимой. Чтобы это понять, стоит присмотреться к тем реальным проблемам, которые мы видим у людей, находящихся во второй половине жизни.

Мы переживаем за тех из них, с кем достаточно близки. Поэтому важно знать, в чём и как можно им помочь. Важно улавливать смысл того, в чём помочь невозможно.

Мы беспокоимся, каково придётся нам самим, когда столкнёмся с подобными проблемами. Поэтому важно готовиться к тому, что можно предотвратить или смягчить. И правильно настроить себя на то, что происходит независимо от наших усилий.

Разными бывают эти проблемы – крупными и мелкими, драматичными или просто досадными, пригодными для обсуждения или доверяемыми только врачу или духовнику, да и то не всегда… Но всё-таки наипервейшее значение имеет выбираемое виденье: относим ли мы свои проблемы к старости или к старшести. И настройку своей внутренней оптики не стоит откладывать. Многие проблемы начинаются именно с ошибок восприятия.

Решение проблем старости мы ищем чаще всего в окружающем мире, ориентируясь, как умеем, в информационных потоках и советах, в анализах и рецептах, диетах и способах лечения. Решение с позиции старшести всегда начинается изнутри.

«Наш друг едет к нам в гости» – такое эссе я когда-то написал об Александре Яковлевиче Шнеере (1892—1994), который и впрямь приехал с другого края Москвы пообщаться и посмотреть на нашу маленькую дочку. Ей был год, ему 98, и они легко понимали друг друга. Историк цирка, театра, эстрады, Шнеер стал автором известной фразы «Мы не рабы, рабы не мы» – из написанного им в 1918 году учебника грамоты для красноармейцев. Никогда не притворялся молодым, но немыслимо было назвать его старым. Особенно когда он лез доставать что-то из архива на антресолях, балансируя на шаткой табуретке и отказываясь от помощи: «Зачем? Я ведь не зря пишу всю жизнь о цирке». А своё долголетие он объяснял так: «Ни разу не видел столетнего человека. Вот и решил сам дожить до ста лет, чтобы в зеркало поглядеть». Он пригласил нас на своё столетие заранее, и там было весело.

(Старец:) – Если хранить в себе радостное отношение к жизни, то это само по себе предупреждает возникновение многих проблем. И спокойно-ироничное отношение к тем проблемам, которые всё-таки возникают тут или там. Все сложности не предупредишь. Так что будем справляться с одними и приспосабливаться к другим.

Проблемы старения означают, в целом, не прекращение развития, а лишь смещение его из физической сферы в сторону душевных метаморфоз, от области знаний к области Тайны. Даже работа мозга для нас во многом таинственна. К тому же нет оснований считать, что душевная деятельность (в отличие от психофизиологической) сводится только к работе мозга.