Читать книгу: «Элини», страница 3

– Аглай, установи связь с «Темной звездой».

– Выполняю. Капитан, что-то произошло, мне включать оборонные системы?

– Нет, я получил послание от искина моей нейросети.

Тут уже Дин потребовал объяснений:

– Командир, Свет вышел на связь? Что он передал, как у него дела, когда он починит свою гравицапу?

– Дин, во-первых, ты знаешь, что Свет не может писать пространственные послания, во-вторых, он написал всего одну фразу, если точнее: «Ксенология уровень шесть».

Вопрос Дина Сирена не слышала, в отличие от моего ответа, и поэтому я услышал ее удивлённый голос.

– Шесть? Это же глубокое изучение ксеносов, зачем тебе так глубоко забираться в физиологию и их модели поведения?

– Ты меня спрашиваешь? Я хотел у Ланы узнать, может она знает, зачем мне это учить?

– Извини, Федор, я не знаю. Для меня уже в четвертой базе было очень мало полезного, была бы это ксенобиология – я бы ее выучила, но она существует только пятого уровня, и ту Живана сказала учить, только если появится необходимость. А Ксенология учится в паре с Космологией, так что надо будет сначала выучить космологию, а только потом Ксенологию.

– Да, это я помню, я Космологию четвертого уровня изучил, а дальше как-то нет надобности. Может, ты знаешь, что в шестой? Хотя бы тезисно?

– Подробности не знаю, но или в пятой, или в шестой базе должен изучаться коллективный разум и его модели поведения.

– Ладно, допустим. Но откуда Свет знает, что содержится в шестой базе? Мы не учили её.

– Это, как говорится: «вопрос не на мою зарплату», если кто и скажет, то только Дин. – Отшутилась Сирена.

– А что Дин, чуть что – сразу Дин! Ну, грузили через меня эти базы Свету, когда командир спал, а Свет с Живаной с мозгами Техноида разбирались, но что там – я не в курсе. Я тогда разведчиком занимался.

– Вот ЕПРСТ, – выругался я. – только этого говна нам не хватало. Неужели Свет думает, что тут Техноиды как-то замешаны?

После моих слов, в канале связи повисла пауза. Каждый обдумывал услышанное. Тишину прервал голос Ланы.

– Не сходится. Все, что я знаю о свободных искинах – однозначно говорит, что они бы не стали восстанавливать биосферу планет. И просто уничтожать технические секторы не стали бы. Они бы их захватили.

– Согласен. Директива Техноида предписывала ему заражать все искины, и использовать все, что только можно, а в системе Гуманоидов было уничтожено много оборудования, которое смог бы использовать Техноид. В любом случае, как только вернусь на Ироудо – начну обучение, а пока исходим из того, что мы видим последствия столкновения с разумом, враждебным всему, отличающемуся от него самого.

– И все-таки, во всем этом есть и хорошая сторона, – озадачил нас всех Дин.

– И какая? – спросила Лана, опередив меня.

– Свет жив, и он продолжает не по-детски озадачивать нас всех. Он в своем репертуаре.

– Ну, в том, что Свет жив, я не сомневался. И да, наверное, я соглашусь с тобой. Я был рад увидеть послание от него. Правда, хотелось бы что-то более радужное.

Сразу, как только Сирена закончила заправку, я вернулся на крейсер. Как бы меня не пугали эти догадки и перспектива столкнуться с коллективным разумом, я не стал говорить о своих подозрениях. Пока – это теория, за пару недель я получу необходимые знания, и тогда, возможно, пойму, что именно хотел сказать Светозар. И с Техноидом, и с Механоидом я сталкивался в тот момент, когда они бездействовали. Благодаря этому уничтожал их. А тут потенциальный враг представлен не единичной целью, а целым флотом. Да, и не похоже на то, что наш враг имеет отношение к искусственному разуму. Лана права – искинам нет никакого смысла возвращать воду на опустошенные планеты. Тут, скорее всего, речь идет о живом коллективном разуме. И первое, что приходит на ум – это Инсектоиды. Воспоминания о погибающем корабле были не из приятных, в нем одном были миллионы особей, а тут их должно быть были миллиарды, или, скорее, триллионы особей. Еще одной не самой приятной новостью стала необходимость отрабатывать в тренажере даже теоретические базы, если они третьего ранга. И отработка занимала намного больше времени, чем обучение. А именно на шестом уровне и Космология и Ксенология переходили на третий ранг. В результате, когда мы попали в очередную систему с планетой, потенциально пригодной для жизни, я все еще усваивал шестой уровень Ксенологии.

Мы вышли в систему с двойной звездой, шестью планетами, на второй и третьей могла быть жизнь. Сканеры тут же определили след от раскола кометы, и следы обломков льда в направлении орбит обоих потенциально обитаемых планет. Увиденная картинка наложилась на только что отработанную информацию, и у меня сложился «Пазл». Я не ошибся в своих догадках, мы, действительно, наблюдали последствия нашествия инсектоидов. Я вызвал Лану в рубку, и теперь они с Сиреной ждали от меня пояснения.

– Теперь я знаю, что произошло в посещённых нами системах. Это был «Большой рой инсектоидов», скорее всего – из другой галактики, но, возможно, проснувшийся после долгой спячки-анабиоза в этой. Когда «Большой рой» покидает свою родную галактику – он собирается в огромный, шарообразный улей, в котором все корабли связываются чем-то вроде пуповины. Потом все особи, даже малые корабли – впадают в анабиоз, аналог стазиса, и только огромные корабли с королевами остаются активными. Этот огромный, размером иногда с карликовую планету, шар отправляется в другую галактику. Предтече не выяснили, как именно, но королевы инсектоидов как-то находят проходы в скоплениях темной энергии, и используют то, что темная энергия имеет обратную гравитационную силу. В результате полуживой шар летит от одной галактики к другой, в режиме полупогружения в гипер, но со скоростью в сотни раз больше скорости Света. Также осталось загадкой, как Королевы управляют своим гиперкораблем при перелете, ведь проход между скоплениями темной энергии не прямой – это – как тоннели в муравейнике – они изгибаются, разворачиваются, все время меняются вслед за движением темной энергии. Но Королевы, если отправились в переход, почти всегда находят путь в новую галактику. Такие переходы длятся до нескольких тысяч лет, и во время тысячелетнего перелета всему рою требуется именно вода. Если перелет затягивается, то сначала особи на кораблях отдают свою влагу, потом малые корабли почти высушивают свои внутренности, но так, что в критически важных узлах этих космических организмов остается минимально допустимое количество влаги – для регидратации. Если корабли королев теряют слишком много влаги, то Рой сбивается с пути, попадает в скопления темной энергии, распадается и теряется в межгалактическом пространстве. Но такое случается крайне редко, в основном – только когда рой бежит от какой-нибудь угрозы. Обычно, если рой не готов к перелету, то он впадает в анабиоз в каком-нибудь скоплении астероидов. Если же рой отправляется в путь с должной подготовкой, то обычно он попадает в новую галактику задолго до наступления часа «Х». Дальше есть несколько вариантов развития событий. Чаще всего Рой добирается до системы с обитаемой планетой, и поглощает почти всю воду. Но Рой разумен, и знает, что вода должна вернуться, чтобы планета в дальнейшем стала пригодной для восстановления популяции. Поэтому Рой находит комету и, разрушая ее, направляет необходимое количество воды на высушенную планету. Если нет подходящей кометы, Рой ищет спутники планет, состоящие из водяного льда, и раскалывает их. Рой не может поглотить влагу изо льда, да это ему и не надо. Сначала осушая, а потом восстанавливая воду на обитаемых планетах, Рой решает проблему не только с водным балансом в своем межгалактическом улье, но и уничтожает местных хищников, способных представлять угрозу для своих будущих маток и их личинок. Не надо вести войну за выживание с другими видами. Это неблагоприятный вариант для жителей галактики. Рой восстанавливает свои силы, от иссушенного шара отделяются восстановившиеся корабли, и Рой приступает к экспансии. В зависимости от размеров и длительности перелета, рою может потребоваться осушить до десятка планет для полного восстановления.

– Ты сказал, что есть несколько вариантов развития событий.

– Да, другим вариантом развития является столкновение Большого Роя с разумной цивилизацией, способной дать отпор захватчикам. Именно до восстановления водного баланса Рой наиболее уязвим, и с ним можно справиться малыми силами. Но такие случаи очень редки. Попав в пространство галактики, Рой не перестает быть разумным. Королевы находят системы, где нет сильных, развитых цивилизаций. В любом случае, Рой, прибывший в эту галактику -восстановился. Сканеры показывают, что эти планеты не подвергались иссушению, Рой серьезно повысил содержание воды на планетах, доведя до идеального состояния, для бурного развития жизни. Так уж получилось, что соотношение воды и суши на планетах идеально в одинаковых показателях и для инсектоидов, и для других видов разумных.

– Другими словами, инсектоиды улучшают планеты, и делают их пригодными для других видов жизни? Тогда их можно назвать сеятелями жизни.

– Не совсем, они сеют жизнь только себе подобным. Они, действительно, доводят до идеального соотношения присутствие воды, но при этом уничтожают все другие развитые формы жизни, особенно разумных. Вот муравьи – это по-настоящему сеятели жизни. Они, как и инсектоиды, путешествуют между галактиками. Муравьиные скопления также собираются в огромные шары межгалактических ульев. И также испытывают проблемы с водой. Но, достигая пространства новый галактики, муравьи не уничтожают жизнь на планете, осушая ее полностью. Они берут необходимый минимум. Кроме того, если муравьи находят планету, находящуюся в обитаемом поясе, но не имеющую воду, то они также, как и инсектоиды, используют кометы и ледяные спутники для бомбардировки сухих планет кусками льда. Они создают на сухих планетах возможность зарождения жизни, и именно с таких планет получают основную часть влаги, нужной для их ульев. Скорее всего, именно в момент поглощения воды с этих планет муравьи и оставляют тот минимум живых микроорганизмов, необходимых для развития жизни на ранее мертвых планетах. При этом они никогда не вступают первыми в противодействие с другими разумными. Исключением являются инсектоиды, с ними муравьи всегда ведут войну. На каждой из посещённых планет муравьи оставляют колонию, но эта колония никогда не занимает доминирующую роль на планете, контролируя территорию около двухсот – трехсот километров в диаметре. Остальную планету муравьи оставляют для других видов. Стратегия поведения в космосе у муравьев и инсектоидов похожа, но все-таки имеет совершенно разные последствия для галактики.

В этот момент я осознал, что стал как-то по-другому относится к инсектоидам, даже несмотря на то, что видел последствия их марша по звездным системам. Еще несколько дней назад воспоминания о погибших цивилизациях вызывали у меня бурю эмоций. Я не знал, кто это сделал, но уже противопоставил себя им. Если бы представилась возможность – я бы однозначно боролся с агрессором, разрушающим планеты. А теперь для меня это была история: так случилось. В галактике сталкиваются цивилизации, и одни погибают, чтобы другие жили. Что-то не так с моим отношением к окружающему миру. В этот момент из раздумий меня выдернула Лана.

– Понятно, что тут поработали не муравьи, но что дальше? Что тебе дает эта информация? Мы ведь и так остерегались обнаружения местными, теперь просто знаем, что надо опасаться именно инсектоидов.

– Ты права только частично. То, что мы видим – не является нормой для территорий, захваченных Роем. У Роя что-то пошло не так.

– С чего ты так решил?

– Если бы экспансия продвигалась, как обычно, то системы, в которых мы встретили обитаемые планеты, были бы уже заселены инсектоидами. Мы спускались на планету, там можно спокойно жить, и, по идее, там должна была давно развиваться колония инсектоидов. Такая же ситуация и в других системах. Рой не вернулся к планетам, на которых он все подготовил для себя. Значит, он или встретил врага, который его уничтожил, или Рой заставили покинуть галактику. Но, скорее всего, Рой разбили, а его остатки пытаются найти новое место для развития. Если бы мы встретили муравьев – я бы поставил на первые два варианта. А так на полное уничтожение Роя способны только расы первой волны. Ярил говорил, что расы первой волны не ведут войну с Роем. Рой чувствует их превосходство и не нападает первым, а все, что не затрагивает напрямую Предтече, и таких же как они – считается естественным развитием галактик.

– Да, Живана говорила об этом.

– Поэтому можно сделать несколько предположений: первое – это то, что Рой разбит, а мы можем столкнутся с его остатками. Второе – что в галактике присутствует цивилизация, способная противостоять массовому вторжению. Третье – спустя семьдесят лет после появления Роя кто-то проверял системы, уничтоженные Роем. И последнее – по крайней мере, в этом рукаве галактики огромные территории опустошены Роем, и у победителей нет сил или желания заселять пустые, но перспективные планеты. Нам надо ускорить продвижение вглубь рукава галактики, надо добраться хотя-бы до его трети. Там намного больше шансов найти тех, кто сражался с Роем и увидеть последствия этой войны. Сейчас мы не преодолели и одной тысячной процента рукава.

Я посмотрел на Сирену, и она тут же ответила.

– У нас слишком мало информации об окружающих нас звездах. Мы, словно слепые котята – идем от одной системы к другой.

– Да, но чем мы рискуем, если будем делать прыжки на 60-70% от возможности гипердвигателя? Мы осторожничали, боясь встретить местных, но теперь мы знаем, что местных не будет на сотни, а, скорее – на тысячи звездных систем.

– Зона гравитационного ограничения не даст нам влететь в звезду или другое тело, выкинет намного раньше. В принципе, если не опасаться встречи с местными, то можем прыгать по максимуму.

– Вот этот максимум и надо рассчитать. Это на тебе, Сирена. Мы должны иметь возможность сделать несколько прыжков до газовых гигантов, для заправки корабля. Так же не надо просто исключать возможность встречи местных. В случае, если мы выйдем в систему с цивилизацией – мы должны быть в состоянии уйти из нее и оторваться от возможного сопровождения.

– Ну, последнее больше зависит от технологического уровня местных, а не от запасов топлива.

– Да, и, учитывая, что они смогли дать отпор инсектоидам, уровень может оказаться высоким. Не думаю, что выше, чем у нас, но все-таки не четвертым.

Я повернулся к Лане:

– Лана, меня также интересует генетическое сходство организмов этой вселенной со мной, и с теми, кого мы везем в стазисе. Я так понял, что большая часть наших замороженных из других вселенных, и они могут иметь совсем другой генетический набор.

– Что касается местной биосферы, то это углеродная форма жизни, имеет такой же, как и у тебя, генетический код. Что будет по набору хромосом у местных Human – я не знаю, нет образца для исследования. А вот по поводу наших замороженных – ты озадачил, я не думала об этом. Надо посмотреть, что возможно узнать, пока они в стазисе. Но не думаю, что будут различия, Живана не говорила о том, что в биологических останках обнаружены отличные от тебя генетические структуры, а значит, и похищенные должны иметь тот же генетический код, но я проверю.

– Шеф, я тут посчитала – оптимальное время погружения в гипер для нас – это семьдесят дней, так у нас будет запас для немедленного разгона с погружением на тридцать суток. Но это огромное расстояние, больше 2000 световых лет, у нас нет никаких данных о той области, куда нас выкинет.

– Сирена, начинай разгон, время идет, нам надо найти цивилизации с местными звездными картами, и искать место для себя в этом мире.

Корабль выровнял положение, и мы начали разгон. Больше двух месяцев нам предстоит провести в гипере.

Глава 3

Лететь два месяца в гипере – это долго, это очень долго, чертовски долго. Я вспоминал времена, когда я лежал в медбоксе Живаны по две-три недели, и не мог понять: почему тогда я не изнывал от безделья, а сейчас меня начала бесить однообразность жизни в огромном, но все-таки замкнутом пространстве. Нет, никакой клаустрофобии не было, просто с каждым днем меня все больше раздражал ежедневный график одних и тех же действий. Я все лучше понимал, почему так важно количество членов экипажа во время долгих космических экспедиций. Понятно, в аномалии жизнь всегда была «на грани». Мы все время там были заняты спасением, причем не только себя, но и других, там каждый день каждый из нас был вынужден действовать, действовать не стандартно, не привычно, а придумывая, как справиться каждый раз с новой ситуацией. Не важно с какой, даже те же захваты кораблей всегда проходили по-разному. Может, и были стандартные действия, но такие захваты проводили Сирена с Ланой. Для меня эти полтора года в аномалии преподносили сюрприз за сюрпризом, и я не успевал заскучать или привыкнуть к окружающему меня миру. Естественно, и на крейсере мне было чем заняться: я учил и отрабатывал базы знаний, тренировал тело и проводил тренировки на мечах. Мы устраивали ночи любви, честно говоря – не только ночи. И это было прекрасно, но… Всегда есть – но… Мы были не в туристическом круизе, и не могли все время заниматься сексом. Обучение, отработка знаний, тренировки – все это проходило индивидуально и согласно графику. Теперь я жалел, что не попросил Ярила оставить мне три тренажера. Мы бы могли проводить совместные тренировки, отрабатывать абордажные и противо-абордажные действия. Но – имеем то, что имеем. Я все больше скучал по Светозару, Ярилу, Живане.

В очередной приступ меланхолии я решил порыться в предметах, вывезенных с Земли. Я как-то забыл о том, что в хранилище лежит содержимое храма, и, наткнувшись снова на церковные книги, стал читать библию. Странно, но прожив на Земле почти пятьдесят лет, я ни разу не прочитал ее. Теперь же увлекся. Раньше, на Земле, Библия воспринималась мной как книга истории народа иудеев. Читая Пятикнижие Моисея, я думал, что это книга с мудрыми советами, помогающими выжить в те тяжелые времена. Ведь Моисей расписал, как создать государство, которое должно жить по заветам Божиим, как отделить духовенство от накопления благ, как создать первую медицину, описал требования к гигиене. Сильно сомневаюсь, что люди сами смогли додуматься до такого в те времена. Но позже, по ходу чтения, ко мне стало приходить понимание, что это не только древняя история о судьбе одного народа. Я стал понимать, что эта книга – про то, как люди смогли понять заветы Бога. Первое, что меня поразило – это жестокость, которую приписали Господу. «Придите и уничтожьте всех, кто проживает на земле обетованной». Не «приведите их к Богу», а «уничтожьте». Как отличаются десять заповедей от того, что нам внушало общество! Эта книга – про поиск пути – сначала пути иудеев, а потом – и остального человечества, поиск духовных ценностей, которые делают нас людьми, о том, как трудно принимать решения, и еще труднее – нести за них ответственность, что на пути человека почти всегда встает соблазн: пойти по более легкому пути, во благо себе любимому, и ведь всего лишь надо наплевать на то, как надо, и сделать так, как хочется. Эта книга определила цивилизационное понимание разных культур. Одни увидели избранность, другие – что надо уничтожать всех, кто не такой, как должен быть твой ближний, верующий в истинного Бога, третьи – что Господь встает на сторону сильных, четвертые заметили, что Господь помогает защищать родную землю. Даже Новый Завет способствовал продолжению раскола культур. Четыре Евангелия – и все четыре очень разные. Я примерял прочитанное, слова Моисея, Ездры, Христа и апостолов на мир вокруг себя, и вдруг понял, что стал критично относиться к знаниям, полученным из баз данных. До этого момента я воспринимал информацию об инсектоидах как аксиому, не требующую анализа. Теперь же я снова понимал, что любая информация – это не просто факты, к каждому факту человек должен сформировать свое отношение, чтобы понять, что можно делать, а что нет. Да, в галактике идут войны, во время которых одни цивилизации погибают, чтобы другие жили. Но если еще месяц назад для меня это был просто факт, то теперь я понимал – в том, что инсектоиды выбрали такой путь – не виноваты другие. Муравьи, по сути – те же насекомые, у них такие же ульи, они так же теряют воду во время миграции из галактики в галактику, но они не уничтожают жизнь. Они, наоборот, научились жить в мире с другими цивилизациями. Мне надо было с кем-то обсудить то, что со мной происходит, и оказалось, что лучше всего для этого разговора подошел Дин.

– Дин, из всех – ты дольше всех знаешь меня, как ты думаешь, я изменился? Я имею ввиду в эмоциональном плане.

– Ты увидел много смертей, пережил несколько раз такую боль, что и представить себе нельзя. Естественно, ты изменился, ты стал более прагматичен, меньше проявляешь эмоции. Шутить почти перестал. А что тебя беспокоит?

– Понимаешь, у меня такое чувство, что, изучая базы данных, особенно большие базы, я теряю человечность, и не из-за того, что я пережил. Я просто воспринимаю информацию совершенно без критического взгляда на нее, без малейшего желания проанализировать полученные знания, словно это непреложная истина, не требующая анализа и не допускающая сомнений. На какое-то время я стал ко всему относиться, как к само собой разумеющемуся. Вот та же катастрофа от нашествия инсектоидов! До изучения баз по ксенологии мне были отвратительны те, кто уничтожил несколько цивилизаций, а потом вдруг для меня это стало просто информацией о том, что произошло. Абсолютно безэмоциональным фактом, произошло – значит произошло, учтем информацию и сделаем выводы, как не попасть в такую же ситуацию, и все. Я не был таким раньше.

– Хочешь сказать, что становишься прагматичным пофигистом?

– Фу, Дин, ты же знаешь, что я не особо люблю жаргон.

– Ладно, ладно – равнодушным, безразличным. Не знаю, как сейчас, но раньше ты точно равнодушным не был, и надеюсь, что не станешь.

– Не стану! Я стал читать книги с Земли, и они заставили меня сначала задуматься над написанным в них, а потом и над тем, что происходит вокруг. Читая эти книги, я понял, что мои знания о религии сильно отличаются от первоисточника, я попытался понять, как так получилось, что на Земле на основе одного писания сформировались разные цивилизации. Потом я заметил, что по-другому отношусь к происходящему вокруг – здесь и сейчас. Мне интересно – почему мое мировоззрение стало меняться, и как этого избежать в дальнейшем?

– Ну, с вопросом «почему?» – это лучше бы к Живане, но ее нет. Может быть, Лана что-то знает, Живана готовила ее на медика, возможно, и рассказала что-то. А «как избежать?», читай Земные книги, сам же говоришь они помогают.

Этот разговор еще более убедил меня в желании остаться человеком, причем именно человеком с Земли, не теряющим связь с духовными корнями, сделавшими меня таким, какой я есть. И несмотря на то, что я еще меньше стал верить в церковь, вера в Бога не уменьшилась. Я забрался в схему корабля. Мне нужно помещение, хоть отчасти похожее на храм. Такое довольно быстро нашлось. На крейсере сейчас простаивала огромная территория. Раньше это было место отдыха для команды. Там была оранжерея с фонтанами, полянками и искусственным каналом-ручейком. Рядом с оранжереей был бар-ресторан для команды, аналог нашего танцпола, и несколько строений неизвестного для меня назначения. В схеме они значились «Дом клинков», «Палата» и непереводимое «Паиси», вернее, перевод был – это культовое сооружение, но для чего оно предназначено – мне было не понятно.

– Искин, для чего предназначаются помещения с названием «Дом клинков», «Палата» и «Паиси»?

– «Дом клинков» – это место проведения соревнований в боях на мечах. Для Хокурри бой на мечах – древняя традиция. В «доме клинков» лезвия мечей голографические, но костюмы, в которые облачаются бойцы перед боем, полностью передают эффекты ударов без нанесения смертельных травм, поэтому бой безопасен и полноконтактен. «Палата» – это место приема дорогих гостей, делегаций для переговоров, внутри все сделано в соответствии с древними традициями Хокурри. Есть одна особенность – в палату каждый гость входит через свои три помещения, в первом помещении входящий раздевается и оставляет все принесенное с собой, отключает нейросеть, второе помещение проходит абсолютно обнаженным и принимает ванну, в третьем помещении облачается в традиционную одежду. Древние традиции Хокурри требуют, чтобы на переговорах не присутствовало ничего, что может послужить оружием или быть использовано для записи самих переговоров. «Паиси» – это помещение для общения с духами умерших. Хокурри верили, что души после смерти сопровождают своих родных или тех, за кого они поручились при жизни. Сами духи не могут влиять на решения живых, но могут придать сил, вылечить дух, главное – подсказать верные мысли, но только в таком помещении.

Что же, кажется, я нашел место для храма. «Дом клинков» и «Палата» – надеюсь, нам когда-нибудь понадобятся, тем более, что «Палата» оказалась очень продуманным помещением. А вот общаться с духами Хокурри больше некому, и, думаю, «духи» будут рады, что место силы не пропадет, а получит новую силу. Храм должен быть храмом, и теперь будет Православным. Естественно, я не смогу сделать полноценный христианский храм. Я не священник, и не знаю все тонкости проведении обрядов, да мне этого и не надо. Мне надо место, которое будет возвращать меня к Земному человеку. Честно говоря, я всегда считал, что Господь приглядывает за мной. Как бы его не называли разные цивилизации – даже Предтече считали, что есть высшие силы.

За обедом, на котором уже традиционно мне составляли компанию Лана и Сирена, я рассказал о своей задумке. Девчата на удивление воодушевились моей идеей.

– Шеф, мы участвуем! Мне будет интересно построить на крейсере храм. Я же правильно поняла, что у нас есть оригинальные вещи из настоящего храма?

– Не торопись, Сирена! Да, Оморо похитили с Земли практически все убранство храма, но я не архитектор, и не могу назвать себя воцерковленным.

– Шеф, если слово «Убранство» я еще могу постараться понять, то вот «воцерковленным» вообще не поняла. – Сирена закивала в знак согласия с Ланой.

– Ну, «Убранство» – в данном, конкретном случае, подразумевает внутреннее оформление, значимые элементы: алтарь, иконы, престол, иконостас, много еще чего. Воцерковленными на Земле называют людей, которые не так, как я – верят в Бога, а еще знают и соблюдают все церковные требования. Хотя, как по мне – главное – жить с Богом в сердце. Остальное не так важно.

– Вот это объяснил, и на вопрос ответил, и вопросов стало еще больше.

– Религия – такая вещь, что ее не объяснить в трех словах, и терминов там огромное количество, я и половины не знаю, но вот что касается устройства православных храмов – постараюсь вспомнить, как-то читал о том, как и почему их строили в Православии. У меня есть другой вопрос. Лана, ты что-нибудь знаешь про то, как влияет изучение баз данных на восприятие окружающего мира и отношение к тому, что в этих базах данных?

– Подожди, не совсем поняла, ты хочешь сказать, что изучение баз данных меняет твое отношение к изученной информации? Так это нормально, ты узнаешь значение, и дальше просто знаешь, что это значит.

– Нет, не к изученной информации, дело не в отношении к точным данным. Изучение Ксенологии поменяло мое отношение к тому, что творят инсектоиды. Я это понял, когда начал читать книги с Земли, эти книги требовали от меня самостоятельно осмысливать написанное в них, и то, что я впитал, находясь на Земле, вот тогда и осмысление информации из базы по Ксенологии пришло. После изучения Ксенологии я даже не пытался осмыслить с моральной точки зрения действия инсектоидов.

– Прости, но я ничего не знаю о таком эффекте. Единственное – Живана просила не гнаться за объемом знаний, если это не технические знания или знания из области точных наук. Делать существенные перерывы в изучении больших объемов.

– Ну что же, уже зацепка есть, на изменение отношения может влиять объем изученной информации. Давайте вернемся к храму, мне нужна ваша помощь в планировке перестройки храма Хокурри в Православный храм.

– Шеф, дай нам немного времени, мы изучим эту тему. Среди фильмов с земли было не мало моментов, где показывали ваши Земные храмы. Частично визуальное оформление можно взять из этих фильмов.

– Да, но надо учитывать, что, во-первых – не все показанные храмы там Православные, а во-вторых – кино – это зачастую вымысел, и там часто показывают, как красивее, а не как в жизни.

– А ты хочешь сделать все в соответствии с канонами церкви? Ты же сам как-то говорил, что веришь в Бога, а не в церковные требования.

– Тут очень тонкая грань. Есть вещи, которые люди привнесли в веру не потому, что Бог так требует, а потому, что так легче было решить ту или иную проблему. Вот, к примеру, в русских Православных церквях нет сидячих мест, в то время как в греческом Православном храме можно сидеть. Изначально просто не хватало места в церкви, на церковные праздники и в мое время в храмах не хватало мест. Как по мне, Господу не важно – стоишь ты или сидишь, главное – ты с Богом пришел говорить, или, как говорится, просто поклоны отбить? Что касается оформления храма, то там большинство требований тоже придуманы людьми, но эти требования не для решения прагматичных задач – это то, к чему пришли поколения верующих, поэтому я хочу сохранить их.

– Тебе виднее, сделаем все, как требуется.

Нас всех захватила эта идея, мы собирались в свободное время. Девчата с Дином анализировали все, что можно было найти в книгах и фильмах. Сначала я просто отсортировал все, что относилось к православию, а что – к католическим или протестантским церквям. Потом мы переместили из хранилища все, что имело отношение к храму, на площадку перед выбранным зданием. Получалось, что для воссоздания внутреннего убранства храма нам не хватало только фресок на стенах. Вопросом росписи стен занялась Лана. Она изучала видео, пробовала себя в качестве художника, и у нее очень неплохо получалось. А позже я понял, что её вообще как-то сильно увлекло не столько строение храма, как само православие, особенно – в том виде, в котором его понимал я. Естественно, она не принимала проскакивающее пренебрежение к женщинам. Вот интересно, когда на Земле появятся настоящие полноценные синтетики, как христианство будет относиться к таким, как она? Она ведь не человек, и у нее нет души, но она мыслит и, кажется, разделяет основные принципы христианства. Но не мне об этом думать, я не теолог и не священник, я простой человек, и хочу, чтобы было место, где я могу говорить с Богом.