Читать книгу: «Зло», страница 6

Край площадки неприятно чиркал острыми хлопьями ржавчины по немеющим пальцам, а мышцы рук гудели от напряжения, когда половина моста осталась позади. А через шум гремящего внизу водного потока до слуха пробивалось какое-то ритмичное цоканье. При каждом движении петиных рук Михаил различал отчётливое «цок… цок.. цок…»

– Это ты что ли? – злобно прошипел парень.

– Что я!? – в тон ему ответил друг.

– Цокаешь чем-то по металлу!

– А, ну да, я, – смешался Петя, – это перстень стучит.

– Так сними!

– А как я, блядь, его сниму, если у меня руки заняты?!

– А на берегу нельзя было об этом подумать!? Представь, как это разносится теперь по всем путям! Как манок на утку!

– Ну не подумал… – виновато пробормотал Петя, – да тут уже до края…

Он не успел договорить, прерванный протяжным и утробным «э-э-э-э», раздавшимся прямо над их головами. Не сговариваясь они переглянулись, словив испуганные взгляды друг друга, и в один голос, одновременно разжимая пальцы, прокричали:

– Прыгаем!!!

В ушах Михаила просвистело, а перед глазами, смазавшись в одну стремительную картинку, промелькнул ржавый двутавр, тёмный берег реки, уходящий за мостом вправо, и вспененная течением поверхность воды. Ноги стукнули о камни, и его тут же опрокинуло вперёд. Перевернувшись в воде по воле какого-то глубинного инстинкта он прочирил спиной о валуны, ударился головой и больно резанул голенью о острый камень. Вынырнув на поверхность и не обнаружив рядом товарища он задрал вверх голову, и по его позвоночнику пробежал скребущий тысячью крохотными паучьими лапками ужас. Петя висел под мостом, бессмысленно болтая ногами и загребая воздух свободной рукой, а вторая рука его была оплетена длинными серыми пальцами чудовища. Друзья на короткий миг встретились взглядами, и в следующее мгновение Петя рывком подлетел вверх.

Чёрная фигура монстра застыл на мосту, разглядывая трепещущегося в тисках его чудовищной ладони человека. Его непомерно длинная лапа плëткой всплеснула снизу вверх, и из петиной спины вырвались четыре окровавленных шиповидных пальца. Парень стиснул зубы от боли, а потом заорал. Эхо его крика отразилось в недрах моста, загудело и слилось с шумом воды. Два суставчатых пальца пролезли жертве в искажëнный криком рот, и вопль тут же превратился в надрывное бульканье. Чудовище резким движением вырвало человеку нижнюю челюсть вместе с гортанью и, пытливо наклонив голову, пророкотало своë неизменное «э-э-э-э».

Течение уносило Михаила, постепенно замедляясь и кружась водоворотами. Из горла рвался то или стон, то ли крик отчаяния, а на глазах стояли едкие слëзы. Чудовище отбросило в сторону безжизненное тело и, припав на передние конечности, устремило свой взгляд вслед беглецу, затем выпрямилось, встав на короткие ноги, и пронзило ночь оглушающим, похожим на китовую песню, рëвом. Парень сморщился от невыносимой боли в ушах и погрузился под воду. Тонкий свист вперемешку с рëвом был слышен и там, но уже глухо и далеко, вода милостиво сгладила страшный, леденящий звук. Михаил, преодолевая тяжесть враз намокшей и налившейся свинцом одежды, забрал в сторону берега и по-дельфиньи поплыл поперёк течения. Чувствуя себя мокрым котом в промокших до нитки джинсах и майке он выбрался на песчаную косу и в бессилии упал на колючий песок. В воздухе царила ночная тишина. Где-то лаяли собаки, поблизости, в сплетении густой травы квакали лягушки, над ухом назойливо запищал одинокий комар. Вдали послышался гудок, и темноту, сгустившуюся над мостом, разрезал острый прожектор пассажирского. На путях было пусто.

* * *

Вечером следующего дня в квартире Михаила раздался настойчивый звонок в дверь. Звонили долго и назойливо. Бесконечное «дз-з-з-з», казалось, вот-вот просверлит дыру в черепе и доберётся до самого мозга.

– Заходите, Алексеевич, – послышалась подавленная, сквозь вздох фраза матери, – Миша, выходи, к тебе, – уже более громко добавила она.

Участковый грузно опустился на диван, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и положил рядом с собой планшет с документами. Михаил уселся в кресло напротив него и пустым взглядом уставился себе под ноги.

– Ну что? – задал самый бессмысленный вопрос милиционер, в ответ на что парень благоразумно промолчал. Участковый хмыкнул и провёл пальцами по чёрным усам, подковой окаймляющих толстые губы, – а я давно говорил, – вдруг произнёс он невпопад, – что плохо вы кончите. Нужно было вас хорошенько за жопу взять. А сейчас что? Два трупа! Один на мосту, второй возле завода. Они ж как сейчас? – повернулся он к матери Михаила, – на полигоне аптечки распотрошат, мортазола наглотаются, а потом вот! – участковый развëл руками и картинно вздохнул, – двое под поезд бросились, ещё один пока без вести числится. Ещё и Карибский этот вторую неделю не находится. Не деревня, а чëрт пойми что! А всë почему? Контроля нет за молодëжью! – он хлопнул пухлой ладонью по планшету, – вот ты где был вчера вечером? Где ваш сын был вчера вечером? – обратился милиционер уже к мрачно молчавшим родителям.

– Сходил погулял и вернулся, – едва слышно ответила мать.

– Я так понимаю, что с погибшими гулял?

– Угу, – кивнул Михаил.

– Употребляли?

– При мне нет, потом – не знаю.

– Не знаешь, – хмыкнул участковый, – всë ты, дружок, знаешь. Ладно, экспертизу проведут, там разберёмся. Тебя, кстати, я тоже отправлю анализы сдать на запрещённые препараты, может по-другому тогда запоëшь. Ну, – он хлопнул себя по туго обтянутым форменными брюками ляжкам и медленно поднялся с дивана, – как я и думал, от тебя пока толку мало. Это ладно, зайду попозже, – милиционер водрузил на голову фуражку и, изобразив жестом нечто среднее между воинским приветствием и дружеским салютом, направился к выходу.

– Сынок, а что, всë таки, произошло? – негромко спросила мать, когда шаги участкового пробарабанили по ступенькам подъезда.

– Я уже говорил – не знаю, – упрямо повторил парень, – когда мы разошлись, всë было нормально, – он встал с кресла и ушёл в свою комнату.

– А днём куда ты ходил? – уже сквозь закрытую дверь спросила женщина.

– Гулял, – буркнул в ответ Михаил. Мать ещё постояла некоторое время возле закрытой комнаты в надежде услышать что-нибудь вразумительное, а потом, вздохнув, ушла на кухню, откуда уже настойчиво тянуло чем-то подгоревшим.

Когда за окном начало темнеть, Михаил встал с кровати, на которой бесцельно валялся последние пару часов, и щёлкнул выключателем. Темнота доставляла чувство дискомфорта и тревоги после всего случившегося. Кровать недовольно скрипнула под опустившийся на неё телом, и Михаил заворочался на месте в поисках более удобной позы.

«Цок-цок», – едва слышно донеслось от зашторенного окна. Парень замер и настороженно вслушался. «Цок-цок-цок», – уже смелее постучался кто-то с той стороны. Михаил на носочках подкрался к книжному шкафу и запустил руку за заднюю стенку, где проектировщики мебели зачем-то предусмотрели потайную нишу. Рука нащупала сначала колоду карт с порнографическими изображениями, лежавшую там с подросткового возраста, выбросить которую не позволяло какое-то чувство ностальгии, а потом пальцы наткнулись на продолговатую капсулу, результат его сегодняшней прогулки на заброшенный полигон.

«По крайней мере, я тебя, хотя бы, увижу», – подумалось парню, и он закинул в рот таблетку, ведь сомнений в том, кто может стучаться ночью в окно его квартиры на третьем этаже панельного дома у него не было…