Читать книгу: «Хор Мертвый. Книга I. Пожиратель Душ. Акты I и II», страница 8

14. Томас Винтергрин

Город Глекнер, район Альтштадт, офис медиум-бюро «Сорбент»

День

Сейчас

«Чудовище у власти. Полиция задержала представителя администрации города по подозрению в убийстве четверых человек». Сам не знаю, почему этот заголовок всплыл в моей памяти. Я поспешно прогнал его из головы, словно дурное сновидение. Какое счастье, что обо мне ни слова. Хватит с меня газетных статей.

– Вы – экзорцист?

Знакомая история. Нас всех частенько принимают за тех, кем мы на самом деле никогда не являлись, не являемся, и никогда не будем являться в будущем. Просто удивительно, как построена человеческая логика.

Я поправил и без того, идеально стоящий будильник с зеркальным циферблатом, бросил быстрый взгляд на собеседницу, потянулся к пачке сигарет, чтобы хоть чем-то занять руки.

– Видите ли, фрау, эта трактовка не верна. Экзорцист или заклинатель – это особая должность в составе клира в древней христианской церкви. Их обязанность состояла в чтении особых молитв над бесноватыми, эпилептиками и подобными больными. Я называю себя медиумом – эдакое связующее звено между двумя мирами: материальным и духовным. Практика медиумизма также используется в вуду, кандомбле, умбанде и других эзотерических традициях. Но в мои полномочия это не входит.

–Вы можете общаться с мертвыми? – она задавала вопросы так прямо и просто, словно стреляла из пистолета, целясь всякий раз куда выше бронежилета и ниже каски.

–Можно сказать и так. Я помогаю людям избавляться от проблем… кхм, вызванных потусторонним вмешательством.

– Вы – охотник за привидениями?

«Какая идиллия и романтика! Хочешь купить ее своей печальной историей? Просто скажи ей правду. Нет, дорогая красавица, я сумасшедший, который мнит себя спиритом. Понимаете, у людей бывают сдвиги по фазе, и я – как раз этот случай. У меня даже справка есть. Сколько лет ты состоишь на учете у психиатра?»

–Гм, если вам так проще, то да. Я – охотник за приведениями.

Она внимательно изучала меня, словно пыталась увидеть насквозь. Ее взгляд я ощущал почти физически. Интересно, встречались ли мы с ней раньше, во время моих очередных провалов в памяти, или мне только кажется? Господи, Томас, ты не можешь вспомнить, когда последний раз платил за такси, а говоришь о знакомствах с красотками. Я неловко повертел пачку в руках, пытаясь отвлечься. Выходило совсем скверно.

– В объявлении, которое я встретила в интернете…

Конечно, откуда еще можно узнать о моем существовании. Всего лишь один тематический сайт, на который я давным-давно решился выставить краткую информацию о своих услугах. Интересно, кто-то еще, кроме этой самой незнакомки, прочел это?

– Вы называете себя медиумом-сорбентом. Что это значит? – ее голос почти гипнотизировал. Пройдет минута, две, и я бесследно в нем растворюсь, – Я никогда раньше не обращалась за помощью к таким, как вы.

«К таким идиотам, как вы, Томас Винтергрин, – мрачно констатировал голос Арни в голове – Ну-ну, попробуй ей объяснить, что ты такое, и почему ты еще на свободе».

– Видите ли, в чем дело, – протянул я, пытаясь собрать мысли воедино, – Это довольно сложный вопрос, который… Не желаете кофе?

– Нет, я пью кофе с молоком, а у вас оно просрочено, – девушка указала пальцем на пакет молока, который я благополучно забыл убрать в холодильник, – Вы не очень внимательны.

– Кхм, что же, это правда. Ладно, вы не против, если я закурю?

– Против, – сухо ответила она, и при этом выражение прекрасного лица не изменилось, – Не переношу табачный дым.

«Может ты откроешь дверь? Мы все хотим увидеть с кем ты любезничаешь! – Арни никак не уймется, но идти на поводу у Приближенных так же безопасно, как бросать горящие спички в канистру с бензином, чтобы увидеть дно. Я попытался загнать чужие мысли как можно дальше, и выдавил улыбку.

– Простите. Так вот, о чем это мы? Ах, да. Медиум-сорбент… – все еще выбитый из колеи, я отложил пачку в сторону, и подхватил со стола коробок спичек, – Здесь все дело в терминологии. Если говорить проще, сорбенты, от латинского sorbens – поглощающий – твёрдые тела или жидкости избирательно поглощающие, сорбирующие, из окружающей среды газы, пары или растворённые вещества. В зависимости от характера сорбции различают абсорбенты – тела, образующие с поглощённым веществом твёрдый или жидкий раствор, адсорбенты – тела, поглощающие, сгущающие, вещество на своей поверхности, и химические поглотители, которые связывают поглощаемое вещество, вступая с ним в химическое взаимодействие. Отдельную группу составляют ионообменные сорбенты – иониты, поглощающие из растворов ионы одного типа с выделением в раствор эквивалентного количества ионов другого типа…

Она посмотрела на меня с таким видом, что я тут же умолк.

– Это не то, о чем я спросила. Я хочу понять, почему вы называете сорбентом себя. А вот о кратком химическом экскурсе я не просила.

Да, а в уверенности этой девочке точно не откажешь. На какой-то момент я пожалел, что сегодня не среда – тогда разговором мог бы заняться Герберт. Он куда обаятельнее, и язык его подвешен куда лучше моего.

– Да, конечно. Скажем так, я не просто занимаюсь исследованием, обезвреживанием и изгнанием опасных духов, но и их… уничтожением. Поглощением.

«Просто прекрасная трактовка, приятель. Помнишь, что сказал доктор, когда ты написал это маленьким карандашиком в том маленьком блокноте? Он сказал: ничего страшного, я уже лечил ваших единомышленников. А еще, он обещал, что сможет тебе помочь. И что мы имеем в результате, а?»

– Надеюсь, я не слишком запутал вас?

На какой-то момент ее взгляд стал более заинтересованным. Обычно на такие заявления люди реагируют совсем иначе, и пытаются, как можно скорее завершить разговор, ссылаясь на неотложные дела. Сколько клиентов потерял «Сорбент» после короткой беседы, вроде этой? Я снова прочистил горло, стараясь придать себе беспечный вид. Знаете, собеседования – это всегда сложно, тем более в моем случае.

– Вы поглощаете духов?

«Просто прекрасно. Сейчас она задаст еще пару вопросов, скажет, что подумает, уйдет и хлопнет дверью. Подумай, чем занять этот день, приятель. Как на счет заказать еще пива, а?»

– Да. Именно так. Об этом было сказано в объявлении…

– Нет. В объявлении об этом ни слова. Я не совсем понимаю, что значит «поглощение» – ее голос не изменился, но в глазах мелькнуло какое-то новое выражение, – Просто эта терминология…

«У нее обручальное кольцо на пальце. Тонкая работа, и явно недешевая. Змейка, держащая в пасти изящный рубин. И гравировка – жаль, не могу отсюда рассмотреть. Думаешь, это просто так? Нет, брат, у нее есть жених. Поэтому можешь не слишком-то рассчитывать на то, что произведешь на нее впечатление. Лучше расскажи ей о том, что у тебя внутри. О том, кто у тебя внутри, приятель. Посмотрим, все ли красавицы так любят чудовищ, как говорят в сказках»

Я прогнал голос, отделавшись новым приступом головной боли. Ненавижу встречи с клиентами. И надо же, в единственный выходной день!

– Это довольно сложно объяснить, – начал я, тяжело вздохнув, – Представьте себе тюрьму, надежную и основательную, состоящую из одиночных камер. Много-много ячеек, двери которых закрыты на прочные замки. Внутри каждого помещения – преступник, который никогда не выйдет наружу. Я нахожу, сдерживаю и отправляю духов в эту самую тюрьму.

«Боже, ты серьезно? За два года, приятель, ты не мог придумать что-то более вразумительное и глубокое, чем такую бредятину? Теряешь хватку. Тюрьма для призраков. Ты просто идиот, или любитель клише и банальностей?»

– И где же находится эта тюрьма? – кажется, в ее голосе прозвучала ирония, или мне почудилось? После того, как она уйдет нужно обязательно запереть дверь – я уже сыт по горло визитами психиатров и наркологов, к которым частенько обращаются мои клиенты.

– Во мне. Внутри меня.

«Ну, я бы не назвал это тюрьмой. Условия здесь получше, чем в карцере. Мне доводилось там бывать, приятель, и могу сказать точно – с воображением у тебя так себе. Эти комнаты и номера… Скорее – отель? Гостиница? Хостел? Хоспис? Морг? Что ты создал в себе самом, Томас?»

Она ответила не сразу. Взгляд ее стал туманным и далеким. Ни любопытства, ни интереса. Странно, ведь я привык совсем к другим реакциям.

– И сколько же духов внутри вас сейчас, герр Винтергрин?

Очень хороший вопрос. Стоит ли говорить ей, что доктор Тидеман, диагностировавший у меня диссоциативное расстройство личности и прогрессирующую шизофрению два года назад, насчитал тридцать четыре человека?

«Чем больше она знает о тебе, тем сложнее тебе будет объясняться с представителями властей, если возникнут неприятности. Сворачивай разговор, приятель. Ты же знаешь, что из тебя скверный оратор».

– В данный момент шесть. Я – седьмой… Раньше было больше, но не все духи остаются внутри навсегда. Некоторые просто уходят в небытие, когда подходит их срок. Надеюсь, это утолит ваше любопытство?

Что именно заставило призраков уйти в небытие – моя сила воли или те самые круглые красные таблетки, которые я принимаю горстями каждое утро? А может, те вытянутые капсулы? Или белые? Или желтые?

Она встряхнула головой, словно приходя в себя. На какой-то момент на ее прекрасном лице проступило смятение. Ну, вот и человеческие эмоции, наконец-то. Теперь все должно закончится быстро – она попрощается и уйдет, а я смогу вернуться на диван, и…

– Это не любопытство. Видите ли, я искала специалиста, который поможет мне разобраться с одной проблемой… Она не совсем обычная.

– Здесь редко бывают люди с обычными проблемами. Я вас слушаю.

– Это правда, что вы остановили тот полтергейст в Дюссельдорфе? И этого призрака в Ницце? Я немного изучила вашу историю, когда решила обратиться за помощью.

– Серьезно? Где-то есть моя хроника? – эта новость была неприятной и неожиданной. Конечно, несколько статей о медиуме из Глекнера попали в газеты, но желтую прессу никто не воспринимает всерьез, не так ли? Что же, видимо нет. Оказывается, моя личность кому-то еще может быть интересна.

– Совсем мало. В интернете. Очень кратко.

– И что же там пишут?

Она скривила красивые губы, снова уперлась взглядом мне в лицо, обвела глазами ряды часов по стенам и пожала плечами.

– То, что вы были единственным выжившим, в том ужасном пожаре в торговом центре. Кажется, «Пирамида»? Он на выезде из города…

Внутри меня что-то оборвалось и похолодело. Нечто липкое, морозное начало извиваться где-то под ребрами, подбираясь к самому горлу. Загрохотали невидимые железные решетки, вспыхнул незримый свет аварийных ламп на нижнем этаже тюрьмы, зазвучала безмолвная сирена. Хор голосов ворвался в мою голову, оглушая и выбивая из колеи. Я приложил дрожащую руку к виску, закрыл глаза, медленно выдохнул, силой воли загоняя пленников обратно.

– Герр Винтергрин, с вами все в порядке?

«А девочка не промах, приятель. Помнишь, тот самый день, когда все началось? Как же красиво все горело! Ты не забыл, какое это удовольствие – ощущать огонь в себе самом?»

– Что? Ах, да. Все в норме. Простите. Сегодня что-то не слишком хорошо себя чувствую, – ложь была настолько глупой, что ей бы даже не поверил глухой, – Так, о чем это мы? Пожар в «Пирамиде», точно… То, что вы прочли – это правда. По большей части, если подумать. Меня вытащили из огня первым, когда спасатели смогли проникнуть внутрь. Остальным повезло гораздо меньше… Впрочем, к чему это? Знаете, я не понимаю, какое отношение имеет эта катастрофа к вашему визиту, фрау. Почему вы просто не введете меня в курс дела, если вам, на самом деле, нужна помощь медиума?

Незнакомка нервно сцепила тонкие пальцы в замок, словно решаясь. На этот раз ее взгляд стал куда более открытым и строгим.

–Я хочу, что бы вы вернулись на место пожара, герр Винтергрин. От здания осталось мало, но это вопрос жизни и смерти. Я понимаю, как это звучит, но…

–Что? Зачем?

Она на мгновение замялась, а потом произнесла вполголоса:

– Там что-то обитает. Во тьме.

15. Кэтрин Макклер

Город Глекнер, район Альтштадт, дом Мины Мезгер

Ночь

Три месяца назад

Бесшумно открывать и закрывать двери, удерживая при этом тяжелую кипу газет, фонарик и ключ Кэтрин научилась не сразу. Первые несколько дней все шло из рук вон плохо. Скрипели несмазанные петли, просевшие под тяжестью времени, шелестели сухие бумажные листы, и лязгал допотопный замок, стоило только повернуть ржавую ручку. Девушка вздрагивала от малейшего звука, прижималась к стене и затаивала дыхание, вслушиваясь в приглушенный размеренный храп, доносившийся из дальней спальни. На счастье Мина спала крепко. Во сне она, наверное, снова вымаливала прощение у Творца за свой грех, и совсем не обращала внимания на мирскую суету. «Самое прекрасное время суток, – думала Кэтрин с облегчением, когда возвращалась в свою комнату и придвигала стул к двери, – И почему только ночь не может длиться вечно?»

Но ночь сменялась рассветом, и храп из бабушкиной комнаты превращался в сопение, затем прекращался вовсе, и начинались тяжелые шаркающие шаги. Тогда Кэтрин прятала газеты, выключала фонарик и ложилась в кровать, укрывшись пледом с головой. Мине так и не удалось поймать внучку прямо на месте преступления.

Через пару-тройку дней Кэтрин сообразила, что замок не будет лязгать, если помещать ключ в скважину до упора, газеты не разлетятся, если прижать их к груди, точно новорожденного, а фонарик не выпадет, если удерживать его между плечом и щекой. Даже петли не скрипнут, если дверь слегка приподнять, прежде чем выходить на крыльцо.

«Это даже не испытание, – писал ей ангел пламенными буквами, – Это крохотная шероховатость на огромном тернистом пути. Совсем скоро ты все поймешь. Я помогу тебе»

И газет стало больше. Теперь невидимый почтальон оставлял не один бумажный разворот, как обычно, а приносил целые издания. Огромные кипы макулатуры, обмотанные жесткими ворсистыми бечевками, дожидались Кэтрин на пороге каждую ночь. Один и тот же номер одной и той же газеты за одно и то же число. Только вон статьи внутри всегда разные.

Девушка приносила их в свою комнату, запирала дверь и начинала читать, вслушиваясь в тяжелый храп. Новости спорта, политика, шоу-бизнес – от обилия глупой и ненужной информации болела голова. А затем, среди прочего литературного мусора она набрела на одну статью, названную «Когда грань рвется», потом на другую «Ткань миров», затем на третью «Обратная сторона реальности», и тогда все стало на свои места. Каждая следующая статья, лишенная редактора и даты написания – продолжение предыдущей. У Ангела пока что слишком мало сил, чтобы общаться с ней напрямую, но он хочет, чтобы она знала о своем предназначении. Поэтому и отправляет такие своеобразные послания. Порою непонятные, туманные и обрывчатые, но вместе с тем – бесконечно важные. Кэтрин знала это наверняка.

Сначала было сложно. Она читала по слогам, проглатывая буквы и целые слоги, новые слова давались тяжело, превращая небольшие абзацы в часы мучений. «Мерт-вы-е», «древ-не-гре-чес-ка-я», «фи-ло-со-фи-я».

Понять написанное так же трудно, как раскачивать больной зуб, который никак не хочет выпасть. В эти самые моменты ненависть наполняла Кэтрин до краев. Ненависть ко всему. К собственной жизни. К миру вокруг. К Мине, которая не только не смогла дать своей внучке нормального образования, но даже и не научила толком читать.

Но время шло. Буквы становились словами, слова – предложениями, предложения – абзацами. Смысл написанного, прежде напоминающий блуждающую звезду теперь превратился в яркий луч маяка.

В статьях писали мало, поэтому нужную информацию она собирала по частям, иногда вырезая целые куски огромными кухонными ножницами, которые стащила из верхнего ящика стола. Бабушка слишком занята мыслями о Небесном, чтобы обратить внимание на их пропажу, поэтому ножницы отправились, вместе с хронометром, прямо под матрац. Газетные статьи она складывала в большую белую тетрадь. Не так давно, Кэтрин нашла обломок простого карандаша – а может, это Ангел его оставил на самом видном месте.

«Можно записывать все, как в дневник, – подумала Кэтрин, – Все-все, что происходит»

Часто на глаза попадались статьи, посвященные истории города. Центр, ратуша, первое кольцо, второе кольцо, Альтштадт, Кокон – от глупых названий районов болела голова.

«Река Страуб, некогда крупный водный поток, проходивший через территорию современного города Глекнер, занимала важное место в жизни местных жителей и инфраструктуры региона. На протяжении долгого времени, Страуб была ключевым природным объектом, влиявшим на экологическую и социально-экономическую обстановку.

Река Страуб брала свое начало в восточных предгорьях, в долине Йоганских гор, и оттуда, направлялась на запад, сквозь комплексные геологические формации. Исторически сложилось, что на берегах Страуба возникли многочисленные поселения, которые позже объединятся в единый городской анклав.

В течение столетий река служила природным маршрутом для транспортировки товаров, обеспечивала водоснабжение местных аграрных хозяйств и населенных пунктов. Вдоль реки размещались мельницы, рыболовные участки и некрупные речные порты. В силу своего стратегического значения, Страуб также сыграла ключевую роль в становлении и развитии Глекнера как торгового центра.

Со временем население города Глекнер увеличивалось, и, в соответствии с урбанизацией, возрастала нагрузка на окружающую среду. Ливневая канализация, поставленная под городом, направляла значительные объемы сточных вод в реку Страуб. Уровень загрязнения постоянно повышался, что усугублялось сокращением осадков в регионе вследствие глобальных изменений климата.

К сожалению, в начале 21 века река окончательно иссякла. Комбинация факторов антропогенного воздействия и климатических изменений оказалась фатальной для экосистемы Страуба. На момент полного высыхания русла жители соседних поселений, наиболее сильно затронутые этими природными и техногенными катастрофами, были вынуждены приспосабливаться к новым условиям жизни. Одно из таких поселений, расположенное непосредственно на берегу высохшей реки, стало известно под именем Кокон. Это название аккуратно отображает процесс трансформации местной экологии и человеческой активности, а также, напоминает кокон со стороны географического положения, окольцовывая западную часть Глекнера. В отличие от Альтштадта, исторической части города, где сохранилось население, Кокон опустел, и представляет собой только одну из точек туристического маршрута.

Река Страуб оставила глубокий след в географической и исторической хронике региона Глекнер. Её высыхание свидетельствовало о нарушении баланса между человечеством и природой. История реки и поселения Кокон служит важным примером необходимых изменений и адаптации, которые…»

– Я не хочу читать об этом! – твердила Кэтрин, нервно переворачивая листы, – Какое мне вообще дело до Альтштадта или Кокона?

«Не бывает лишних знаний» – отвечал голос в ее голове, и она снова бралась за статьи.

Вырезок уже собралась целая стопка. Порою Кэтрин перечитывала их, иногда бегло проглядывала, словно пытаясь заучить наизусть, и всякий раз слова отдавались в ее голове ровным меланхоличным голосом, словно Ангел внезапно обрел голос и теперь ласково шептал на ухо.

«Психопомп, от древнегреческого, «проводник душ», так же известный, как психагог – «ведущий души». Первоначально: проводник душ умерших в подземное царство мёртвых в древнегреческой мифологии; «Психопомп» чаще всего употреблялось, как прозвище бога Гермеса.

Роль психопомпа, проводника душ умерших в загробный мир, существует во многих религиях. В этом качестве могут выступать духи предков, сверхъестественные существа, часто в образе животных или птиц, божества, ангела, обладающие особыми способностями люди. Так, в разных видах шаманизма, функция проводника душ в загробный мир – одна из основных для шамана.

Психопомп в аналитической психологии Юнга, психический фактор, который является посредником между сознанием и сферой бессознательного. Проводник символически олицетворяется во снах в виде мудрого старца или старухи, а иногда и в качестве животного-помощника, например Серого волка»

Психогог – вот, истинное предназначение, думала Кэтрин, вглядываясь в стройные ряды черных букв, бежавших по белому листу, и все вокруг начинало играть новыми красками, цветами и оттенками, внезапно обретая смысл.

«Я – проводник. Я помогаю умершим найти упокоение. Все эти странные люди, которых я встречаю возле дома. Кто они, если не заблудшие души, которые стремятся к Божьему свету, но не могут его обрести? Сначала мужчина в униформе и бейсболке. Потом женщина с перевязанной бинтами головой так плотно, что оставались открытыми только глаза? А маленький мальчик, с игрушечной рогаткой? Видел ли их кто-то еще? Или только я?»

Можно было бы спросить у Мины, которая следит за каждым шагом, выглядывая на улицу через окно своей каморки, но Кэтрин слишком хорошо знала, чем может закончится этот разговор. Колени все еще болели от предыдущего вопроса, а руки сводило судорогой от холода. Она простояла на коленях два часа. На заднем дворе. На улице. Читая вслух «Отче наш» раз за разом.

– Если ты ведешь себя, как неблагодарное животное, – заявила Мина с безразличием, – Значит, будешь жить, как животное. Во всяком случае, пока не осознаешь свою вину.

Что же она спросила? Кажется, хотела отправиться на прогулку к Земляничной Поляне. Взглянуть на то, что так хотят найти все ее загадочные гости.

«По наиболее старым древнегреческим мифам, зафиксированными, в частности, у Гомера, Бог Смерти, верховный бог подземного царства, Аид, сам сторожил своё царство; души добирались до царства мертвых разными путями, и чтобы душе попасть внутрь, требовалось похоронить тело; но Аид мог забрать душу умершего на своей колеснице. В архаический период, концепция загробной жизни сильно изменилась. В это время возник образ покровителя путешественников Гермеса, указывающего путь странникам, как проводника, новой функцией которого становится сопровождение душ умерших в Аид. По этой роли Гермес получил прозвище «Психопомп». В классический период, представление о роли Гермеса-психопомпа усложняется. С распространением некромантии, помимо сопровождения души умершего в Аид, ему приписывается помощь душе для временного возврата к жизни, и в целом роль посредника между миром живых и миром мертвых»

Каждый человек, с которым сталкивалась Кэтрин искал путь к Земляничной Поляне – старое, полузаброшенное кладбище, где мертвецы уже давно рассыпались в прах, надгробные плиты растрескались, а кресты поглотила земля. Гости искали его неистово, рьяно и… как-то беспомощно. Никто не знал, зачем им это место, кто ждет их, и чего ждать от Поляны им самим. На лице каждой души оставалось выражение крайнего удивления, изумления, а порою – даже испуга.

«Различные мистические секты, в частности, орфики, для помощи душе на длинном и изобилующем препятствиями пути, предлагали своим посвященным своеобразный путеводитель по загробному путешествию, с подробными инструкциями; функцию психопомпа, таким образом, переходила к тексту.

Хотя Гермес назывался единственным богом, который может спуститься в подземный мир и вернуться оттуда, в представлении древних греков функции помощи и сопровождения мертвых выполняли и другие божества.

В диалоге “Федон”, Платон рассказывает, что в царство мертвых ведет множество трудных дорог, отчего душе и нужен проводник; и после смерти, дух-покровитель каждого человека, так называемый, даймон, сопровождает душу умершего на суд, после которого уже другие проводники отводят ее в Аид. При этом души преступников не могут найти себе проводника, а души праведников получают в спутники и проводники богов»

Кэтрин послушно указывала путь каждому, кто искал Земляничную поляну. Идти по дороге до упора, потом влево, свернуть через старый парк во дворы, выйти за пределы городской черты. Еще пять-десять минут по узкой тропинке, между кленами и дубами до самого леса. А потом…

«В качестве психопомпа упоминались Аполлон, и перевозчик душ умерших через реку Харон. В качестве психогога выступали также Геката, Морфей и Танатос. Психопомпом именовался также вызывающий тени умерших, а само вызывание умерших называлось психопомпией.

В египетском пантеоне эту роль выполняли Анубис, а также Гор и Нейт. В Шумеро-аккадской мифологии – Намтар. В индуизме – Агни и Пушан. В японской мифологии – Эмма.

В римской, психопомпом выступал аналог Гермеса – Меркурий.

В исламе эта роль принадлежит ангелу смерти Азраилу»

Ангел теперь приходил реже. Видимо у представителя небесного воинства появились более важные дела, чем разговоры с Кэтрин. Очередное новое чувство, которое она ощущала, как помесь тоски, злости и боли, было самой настоящей ревностью. Неужели ее ангел смог найти кого-то более талантливого? Более избранного и более особенного, чем она? Нет-нет, в такое поверить практически невозможно. Кэтрин снова открывала свой тайник, вытаскивала газетные вырезки и вчитывалась в знакомые строки.

«Коренящаяся в греко-римском представлении о загробном мире идея о посмертном путешествии души, как изобилующем сложностями и опасностями, и о необходимости помощника и проводника в таком путешествии, хорошо отражены у множества ранних христианских авторов. В качестве таких проводников, небесных психопомпов, выступали ангелы. Это представление отражено в Новом Завете³ и в литургических текстах, в частности – в заупокойной мессе.

Функции психопомпа, сопровождающего души праведников после смерти, в христианстве приписываются также Архангелу Михаилу, особенно в апокрифической литературе, в Византии – в «Житиях святых». В средневековой иконографии распространен сюжет Архангела Михаила, помогающего отлетающей от тела душе, и защищающего душу умершего от дьявола. В качестве психопомпа рассматривается и Святой Петр, как страж райских ворот»

Неужели, небесные силы поставили ее в один ряд со святыми, и наделили такой невероятной силой? Тщеславие, безусловно, настоящий грех, но как не гордиться собой, когда сам Творец обратил на тебя свое внимание?

– Я проводник. Я – психогог, – твердила себе Кэтрин, убирая снег, сбивая лед, моя посуду и сгребая мусор, – Я особенная. Я лучшая. Я лучшая!

Храп Мины внезапно прекратился, и Кэтрин, опьяненная воспоминаниями и мечтами, замерла. Что-то сегодня она слишком расслабилась, и даже забыла поставить стул у дверей – вырезки увлекли ее полностью. Девушка вздрогнула, затаила дыхание и прислушалась. Нет, на этот раз ей повезло. Мина не выходит в коридор, а значит, продолжает спать. Может быть, просто перевернулась с боку на бок, а может, ей приснился кошмар, где Творец низверг ее в пучину из огня и темноты.

«Слишком хорошо, чтобы оказаться правдой» – мрачно подумала Кэтрин, перебирая новые газеты, которые успела протащить в свою комнату. Тугой узел, стягивающий бумагу, поддавался тяжело – пришлось разрезать веревку ножницами.

Она взяла первое издание, направила на него луч фонарика. Снова какая-то чушь о мире вокруг. Убийства, свадьбы, ограбления, политика, некрологи. Кое-что в мире вечно, и набор новостей в газетах никогда не меняется. Кэтрин перевернула лист, пытаясь найти нужную статью, но на этот раз никакой информации о проводниках в мир мертвых не было. Вместо этого, крупными черными буквами бежала строгая сухая надпись «Дезинсекторская служба «Амальгама. Мы подскажем вам, что делать с вредителями»

У статьи не оказалось ни редактора, ни даты. Кэтрин начала читать.