Читать книгу: «Когда ночь становится темнее»

Зима

ДЕНЬ 1: СКВОЗЬ СНЕГА В ЗАТЕРЯННЫЙ ГОРОД.

Ноги проваливались в снег, оставляя за мной глубокие темные следы. Сердце колотилось так быстро словно желало выскочить из груди и убежать быстрее меня подальше от опасности. Я пыталась бежать, но тяжелое намокшее от снега и пота платье стягивало мою грудь, а шуба из черной волчьей шерсти придавливала меня к земле. Дышать так тяжело. Кажется, что дорога выскальзывает из-под моих ватных ног. Я снова упала, но, цепляясь руками за снег и оставляя темные багровые следы, быстро встала на ноги. Пробежав еще немного, наконец увидела вдали будку охраны и шлагбаум и ускорилась, но не добежала до нее всего пару метров, прежде чем упасть. Силы окончательно покинули меня. Я не могла встать, не могла даже ползти.

Машина подскочила на кочке, заставляя меня удариться лбом о стекло и проснуться. Я огляделась по сторонам и потерла лицо руками, убеждаясь в том, что все произошедшее было просто сном. Странным, пугающим и тревожным, но все же сном. Вновь кошмар, преследовавший меня последние несколько недель. Мои щеки отчего-то были мокрыми от слез, поэтому я поспешила вытереть их рукавом кофты. Взглянув на водителя через зеркало заднего вида, я отвернулась к окну, за которым проносились казавшиеся бесконечными заснеженные поля и сливавшийся в одну черную кляксу далекий лес. На темно-синем небе не показывались ни звезды, ни самолеты. Я и сама не заметила, как уснула, хотя в машине все этому располагало. Водитель, хмурый мужчина лет сорока, все время молчал, а вместо музыки был только шум стучавших друг о друга моих чемоданов в багажнике.

– Долго еще ехать? – поинтересовалась я, прочистив горло. – Почти приехали, – ответил он и снова замолчал. Я вдруг вспомнила своего отца, который всегда в таком случае отвечал своим любимым анекдотом про попутчиков, ехавших в Таллин. Он повторял его так часто, что мы знали его почти наизусть.

Мысль об отце сподвигла меня достать телефон и проверить сообщения. С моего отъезда прошли почти сутки, но родители так ничего и не написали. Только старшая сестра попыталась дозвониться до меня час назад. Мы говорили, когда я собирала вещи, но она так и не смогла убедить меня остаться. Телефон был почти разряжен. Я написала ей сообщение, чтобы она знала, что со мной все в порядке.

Это было странное предложение, на которое я бы не согласилась, если бы неделю назад меня не уволили. На мою почту пришел e-mail с предложением о работе в газете небольшого города, в который я прямо сейчас и направлялась. Я и раньше пыталась работать в газетах, но быстро разочаровалась. А здесь все казалось слишком гладким, слишком идеальным: высокая зарплата, работа из дома. Правда, этот город с крайне странным названием не был отмечен на картах и располагался даже не в Московской области, а на другом конце страны, однако и тут все было хорошо. Работодатель брал на себя все расходы на проживание и переезд. Разумеется, это не могло не настораживать.

Я проверила все, что смогла найти про работодателя, созвонилась с ним в Skype, нашла в социальных сетях главного редактора местной газеты и списалась еще и с ней. Я даже смогла найти информацию про город: год основания и причину, по которой он пропал с карт. Мать назвала меня дурой, а я все равно уехала, потому что работать где попало, на нескольких работах и почти без выходных мне уже, откровенно говоря, осточертело. Сидя в машине и остыв после спора с ней, я подумала, что, наверное, сорвалась еще и потому, что с восемнадцати лет жаждала доказать ей свою правоту.

Впереди из темноты выплыла сначала будка охраны, в которой горел свет, а затем и шлагбаум. Автомобиль остановился, водитель повернулся ко мне и скучающе проговорил: “Конечная”. Я кивнула, оделась и вылезла из машины. Достав чемоданы и забросив на плечо рюкзак, я тут же пожалела, что набрала с собой столько вещей. Однако, делать было нечего. Выгрузив меня, водитель развернулся и стремительно уехал. Я поежилась от холода, выдохнула облачко пара и огляделась.

Вид небольшой будки, шлагбаума и леса, окружавшего все это, заставил меня вздрогнуть. Казалось, будто их несколько минут назад вырвали из моего кошмара. Качнув головой, я отмела эти абсурдные мысли и пошла туда. Мало ли в нашей стране одинаковых охранных будок? Перед маленьким окошечком маячил, переминаясь с ноги на ногу, парень. Золотистые кудри торчали из-под черной шапки. – Ну, пожалуйста, ну, поймите вы! – все твердил он. – Моя невеста там. Я должен убедиться, что она в порядке.

– Молодой человек, – ответила ему охранница – грузная женщина за пятьдесят с густо накрашенными маленькими глазами и ярко-красными губами. – Я не могу вас пустить, у вас пропуска нет! Будет пропуск – пущу, коли нет, так разворачивайтесь и ехайте обратно в город.

– Я сюда только на день. Пожалуйста, – он сложил руки в молитвенном жесте.

Однако охранницу, добросовестно выполнявшую свою работу, это нисколько не волновало. Она вскинула угольно-черные брови-запятые и махнула ему рукой, жестом велев убираться восвояси. Раздраженно рыкнув, парень ударил ладонями по деревянной стенке будки и отошел в сторону.

– Вам чего? – женщина недовольно уставилась на меня. От её взгляда стало некомфортно словно и мне были не рады в этом городе. – Я журналистка, из Москвы. Приехала работать по поручению Рожкова.

Холод покалывал кончики пальцев, которыми я отколупывала кусочки краски от прилавка. Охранница заглянула в журнал, облизнув палец, пролистала несколько страниц, а затем наконец нашла на последней заполненной странице, в самом низу столбца, моё имя.

– Иванна Федоровна Гончарова? – все тем же тоном поинтересовалась женщина. – Д-да, – зубы начали стучать друг об друга. А ведь мне еще идти до дома. – Ага, проходите, – она нажала кнопку и шлагбаум стал подниматься.

Быстро кивнув, я подхватила чемоданы и поторопилась. Здесь было ужасно холодно, гораздо холоднее, чем в городе. Услышав скрип закрывающегося шлагбаума, вдруг подумала о том, что нужно было бы спросить как дойти до моего нового дома, и развернулась, чтобы спросить. В эту же секунду я наткнулась на того парня, которого не пропускали. Он широко улыбнулся.

– Иванна, да? Спасибо вам большое! Я уж думал, что придется перелезать через забор, но, к счастью, обошлось без этого.

Незнакомец едва ли не подпрыгивал от счастья. Он протянул руку. – Дмитрий, приятно познакомиться.

Я неуверенно ответила на его рукопожатие. Он был на голову выше меня, поэтому такое яркое проявление эмоций не могло не заставить меня напрячься. – Мне тоже… Наверное…

– Давайте я помогу вам донести чемоданы? Вам куда? – Нет, спасибо.

Снова развернулась и пошла дальше. Сама как-нибудь найду адрес. В конце концов, этот город был гораздо меньше столицы. Куда-нибудь да выйду. Однако Дмитрий продолжал идти за мной, что, честно говоря, напрягало. Не то чтобы он выглядел как маньяк. Светлые волосы, бледные веснушки на румяном, как свежий хлеб, лице, щербинка в зубах и добрый щенячий взгляд светло-зеленых глаз. Для полноты картины ему только нимба над головой не хватает. Но на улице ночь, вокруг лес, а внешность часто может быть обманчива.

В отличие от водителя, Дмитрий был даже слишком разговорчив и постоянно пытался завести беседу, расспрашивая меня обо всем подряд. Интересный факт: именно это качество раздражает меня в людях больше всего. Чрезмерная болтливость. – Неужели в Москве недостаточно газет? – поинтересовался Дмитрий. – Зачем переезжать в такую дыру?

– З-здесь п-платят б-больше, – недовольно ответила я, пытаясь показать, что уже отморозила себе все, что только можно было отморозить, и совершенно не в настроении общаться. К несчастью, мой невольный попутчик совершенно не понимал намеков.

Уже начинало темнеть, что напрягало меня еще больше. Совершенно не хотелось застрять бог знает где с непонятным мутным типом. Чем темнее становилось на улице, тем больше зловещих черт я видела в Дмитрии и тем больше он напоминал маньяка из тру-крайм подкастов.

Он вдруг назвал адрес своей невесты, заставив меня остановиться и наконец взглянуть на него. Это ведь был и мой адрес. По крайней мере, дом и улица те же. – А вам что, туда же? – поинтересовался Дмитрий, похлопав длинными ресницами. – Н-ну, т-т-типа т-т-того.

– Тогда давайте поторопимся. Позвольте же вам помочь, Иванна.

Я долго смотрела на него, раздумывая. С одной стороны, я уже не чувствовала пальцев, что было, наверное, плохим знаком, и помощь Дмитрия, возьми он один из моих чемоданов, пришлась бы как кстати. С другой стороны, я все еще не доверяла ему. Хотя если он все-таки захочет попытаться убить меня, то было бы неплохо отогреть одну руку в кармане, чтобы успеть вытащить перцовый баллончик и брызнуть ему спрей в глаза.

Вздохнув, я отдала ему один из чемоданов. Дмитрий улыбнулся, стянул перчатку со свободной руки и протянул её мне. Я, бросив недоверчивый взгляд на парня, натянула её на руку и снова вцепилась в ручку чемодана. Стало чуть теплее. – Часто здесь бываете? – поинтересовалась я.

– Не-а, – Дмитрий покачал головой. – Был тут от силы раза два, а потом не приезжал.

– Вы с юга?

Он усмехнулся.

– А что, похоже? – Я пожала плечами. – Нет, из Москвы. Вот ведь совпадение! – Ага, точно, – я кивнула, отводя взгляд.

Город, когда мы вошли в него, выглядел зловеще заброшенным. По пустым улицам пробегали бродячие собаки. С крыш невысоких трехэтажных домов свисали длинные сосульки, выглядевшие так словно вот-вот готовы упасть кому-то на голову. Указатели на стенах домов зачастую отсутствовали, либо были облеплены снегом. Уж не знаю, как Дмитрий здесь ориентировался. Редкие машины были засыпаны толстым слоем снега. Дом, в котором мы жили, выглядел самым жилым: в нем было больше окон, где горел свет.

Я вытянула из кармана пуховика ключи и, приложив один к домофону, обнаружила, что ничего не произошло. Я протянула руку к обжигающе ледяной металлической дверной ручке и дернула дверь на себя. И снова ничего не произошло. Я раздраженно цокнула. Так и знала, что где-то точно будет подвох. Дмитрий также взялся за ручку двери, заставив меня закатить глаза. – Дверь закрыта, сколько ее не дергай, – раздраженно ответила я. Мне было холодно, я уже несколько часов хотела поесть, снять с себя тяжелые теплые вещи и принять горячий душ. Конечно, я была зла.

Дмитрий не обратил внимания на мои возмущения и дернул ручку. Дверь, ожидаемо, не поддалась. Парень протянул мне мой чемодан, уперся ногой в стену и взялся за ручку двумя руками. Он дергал до тех пор, пока дверь не распахнулась. – Примерзла просто, – тяжело выдохнув, ответил Дмитрий и махнул рукой. – Вэлком.

Я фыркнула, закатив глаза:

– Или ты вы ее сломали.

Как оказалось, невеста Дмитрия жила на одном этаже со мной. Пару часов назад, наверное, это смутило бы меня, но сейчас я уже хотела поскорее попасть в квартиру. Поэтому, попрощавшись с Дмитрием на лестничной клетке, я прошмыгнула в квартиру и захлопнула дверь. В этот раз ключи подошли. Наверное, домофон сломался от холода, если такое, конечно, возможно.

В квартире было свежо, но, к счастью, теплее, чем на улице. Сбросив тяжелые сапоги, стянув с головы шапку и шарф и повесив пуховик на вешалку, я прошла вглубь квартиры.

Первая комната, в которую я попала, был зал. Под ногами скрипел паркет “елочкой”, на потолке висела люстра со стеклянными плафонами, один из которых был немного треснувшим, у стен стояли книжные полки и сервант с фарфоровым сервизом внутри. На диване лежали сложенный плед и стопка с постельным бельем. Я устало упала в кресло и провела подушечками пальцев по бархатной ткани подлокотника. Тихо, пусто и темно. Я впервые в жизни почувствовала себя в полном одиночестве. Я была в другом городе, на другом конце страны, вдали от своей семьи и друзей. С другой стороны, когда всю жизнь живешь в двухкомнатной квартире с многодетной семьей, начинаешь мечтать о тишине и спокойствии хотя бы ненадолго. Я съехала от родителей, когда мне исполнилось восемнадцать, но по-настоящему одна, как сейчас, никогда не жила. Рядом со мной всегда был кто-то: либо я жила со старшей сестрой и ее мужем, либо делила аренду с подругами, либо моя младшая жила со мной.

Я поднялась с кресла и пошла дальше осматривать квартиру. В спальне было пустовато: у стены стояла кровать, у другой стены шкаф для одежды, а у окна – рабочий стол. Я втащила сумки в спальню и поставила их у шкафа, решив разобрать позже. В кухне меня разочаровал пустой холодильник, потому что это означало, что мне придется снова одеваться и искать продуктовый магазин.

За окном, на улице, редкие одинокие фонари освещали пустынный двор, занесенный снегом. Количество снежинок, пробегавших в свете ближайшего к моему дому фонаря, увеличивалось с каждой секундой. Крану на кухне потребовалось несколько секунд, чтобы с шипением и скрежетом выдать мне струю тёплой воды. Закатав рукава свитера, я подставила ладони и вздохнула, чувствуя как каждая клеточкам моего тела отогревается и постепенно расслабляется. Я ненавидела холод, но это не помешало мне переехать в самый холодный город России.

В дверь настойчиво постучали, заставляя меня выключить воду и пойти открывать, на ходу вытирая руки о джинсы. Заглянув в глазок, я обнаружила на пороге блондинку. Она смотрела в сторону, ожидая, когда ей откроют. – Здравствуйте! – оживленно проговорила девушка, растягивая губы в улыбке, стоило мне открыть дверь. – Иванна Гончарова? Мы переписывались. – А, – протянула я, оглядывая её с ног до головы. – Линда? – Ага! Ваша редакторка, рада знакомству, – она протянула руку, и только сейчас я заметила, что в другой у неё был пакет-майка из небезызвестного сетевого магазина. – Взаимно, – я кивнула, пожимая её холодную тонкую руку. Казалось, будто она несколько минут держала их в снегу. От ее прикосновения мне стало так холодно, будто я снова оказалась на улице, поэтому я поспешила отпустить её руку и спрятать свою в рукава свитера.

– Я принесла некоторые продукты на первое время. В ближайшие дни ожидаются сильные метели, поэтому было бы неплохо иметь что-то в запасе, да? – Линда снова улыбнулась, и в этом было что-то неестественное.

Однако несмотря на некоторую фальшивость улыбки, она выглядела также миловидно, как и Дмитрий: светлые, почти белые волосы волнами спадали на её плечи и грудь, большие серые глаза, как у куклы, тонкая фарфоровая кожа, пухлые розовые губы. В отличие от лица и волос, ее одежда была далека от наряда витринной куклы: укороченная чёрная футболка с эмблемой рок-группы, открывающая бледный подтянутый живот, и джинсы на заниженной посадке. В таком наряде здесь должно быть холодно, но Линда, похоже, чувствовала себя нормально и совершенно не замечала сквозняк на лестничной клетке.

– Хотите войти?

– Нет, но спасибо за приглашение, – она снова улыбнулась, но на этот раз мягче и выглядело это более естественно. – Можно на “ты”?

Я кивнула.

– Хорошо. Я, пожалуй, пойду. Здесь довольно прохладно, – она поежилась и передала мне пакет с продуктами. – Кстати, в честь твоего приезда приглашаю тебя к нам на ужин завтра вечером.

– К вам?

– Да, мой молодой человек привез из командировки пару бутылок отличного вина. Мы собираемся приготовить ужин и позвать некоторых наших друзей из редакции. – Думаю, я могу зайти, – я вновь кивнула. Линда улыбнулась и попрощалась. Линда. Какое странное имя. Интересно было узнать, откуда она приехала.

Закрыв дверь, я понесла пакет на кухню и, пока разбирала продукты, думала о странности Линды. Если ей холодно, то почему она одевается так легко? Она была безумно красива, но почему-то проблески её фальшивости отпугивали сильнее, чем притягивала её привлекательность. Возможно, за её красивым личиком скрывался мерзкий характер, который невозможно было чем-то скрыть.

Из размышлений о Линде меня выдернул телефонный звонок с неизвестного номера.

– Алло? – я приложила телефон к уху, ожидая услышать “сотрудников службы безопасности банка” или ещё какой-нибудь бессмысленный спам.

– Иванна Федоровна, добрый вечер, – чётко проговорил женский голос на том конце провода. – Я от Савелия Платоновича Рожкова. Надеюсь, вы спокойно добрались до предоставленных вам квартиры.

– Да, все в порядке. А вы?..

– Василиса. Запишите мой номер и обращайтесь ко мне, если что-то понадобится. Что угодно, – она сделала акцент на последней фразе, хотя я не знала, что мне может понадобиться от моего нового работодателя. – Утром Линда покажет вам город и расскажет о деталях вашей работы. Будьте готовы встретить её к восьми утра. Хорошего вечера, до свидания.

– До свидания, – едва я успела договорить, как Василиса сбросила вызов.

Сбросить с себя тяжелые тёплые вещи было настоящим облегчением. Горячий душ и тёплый ужин разморили меня, поэтому я думала, что сразу усну, упав на свежие простыни. Однако было почти одиннадцать, а я ворочалась с закрытыми глазами и никак не могла заснуть. Что-то было не так.

Мне казалось, что кто-то наблюдает за мной из темноты. Конечно, я понимала, что входная дверь заперта и я в квартире одна, но все же это чувство не давало покоя. Я буквально чувствовала чужой взгляд на себе. Детское чувство, когда думаешь, что монстр смотрит на тебя из приоткрытой дверцы старого шкафа, и не можешь открыть глаза от страха. Но я больше не ребенок, а в шкафу нет монстра, поэтому я резко распахнула глаза, уперев взгляд в потолок, покрытый белой штукатуркой.

Я приподнялась на локте и осмотрела комнату. Взгляд зацепился за кошачий силуэт на полу. Нет, мне кажется. Я потерла глаза рукой, надеясь, что черная кошка исчезнет, но она осталась. Вот это было по-настоящему странно. Слишком странно. Я села на кровати, спустила ноги на холодный паркет, а затем встала и медленно приблизилась к кошке. Та поднялась с места и, подойдя ко мне, потерлась о мои ноги. Может быть, я сплю? Да, это просто мой сон. Я осторожно провела рукой по спине кошки.

Когда-то у моей бабушки была такая в деревне. Её звали Марфушей, но все вокруг называли её просто Кошкой. Она шипела на всех, кроме меня и бабушки. Часто Марфуша могла уснуть на моей кровати, что очень не нравилось матери. Бабушка говорила, что Марфуша это не просто кошка, а дух её старшей сестры, умершей во время войны.

Она часто рассказывала разные сказки и легенды, которые я просто обожала и могла по сто раз переслушивать снова и снова. Бабушка всегда говорила, что все её рассказы реальны, и я искренне верила, пока однажды мама не отвела меня в сторону и не рассказала, что все бабушкины рассказы – выдумка, что кошка самая обычная, а магии не существует. Тогда я ужасно обиделась на бабушку. Я считала себя обманутой. А потом бабушка умерла и кошка исчезла.

Я так погрузилась в собственные воспоминания о детстве, что не заметила, как снова села на кровать. Кошка запрыгнула ко мне на колени и свернулась на них теплым клубком. Глаза слипались, голова стала тяжелой. Кошка перебралась с моих колен на кровать, позволяя мне лечь под одеяло, после чего устроилась у меня под боком. Меня резко перестало волновать являлось ли это реальностью или нет. Казалось, мне снова пять лет и я лежу на кровати, в доме своей бабушки, а рядом со мной сопят мои сестры. Я даже могла почувствовать запах того дома: дерево, выпечка, порошок, которым пахли все простыни, и полынь. Поглаживая мягкую и шелковистую шерсть кошки, я провалилась в сон.

Проснувшись утром, я не обнаружила никаких следов своей ночной гостьи. Холодный свет освещал комнату. Да, наверное, все, что произошло ночью, мне приснилось. Я потерла лицо руками, отгоняя сон, и поднялась с кровати. Умывшись, одевшись и позавтракав, я села разбирать свои вещи, чтобы скоротать время, пока жду Линду. Вся техника довольно скоро оказалась на столе, а вещи в шкафу. Я перерыла все сумки в поисках хоть каких-нибудь перчаток, но ничего не нашла. Значит, забыла положить.

Мой отъезд был сумбурным и суетливым. Без прощаний или чего-то такого. Я поругалась с матерью, вернулась домой, собрала вещи и купила билеты на ближайший рейс, чтобы спустя сутки оказаться здесь. Обычно я так не поступаю, потому что мне нужно время, чтобы обдумать свое решение. Конечно, по дороге, сидя в купе, я утешала себя тем, что и думать тут было не о чем. Эта работа выглядит лучше, чем работа официанткой в общепите. И все же… Хотелось попрощаться, по-человечески, так, как это бывает у всех: с крепкими объятиями, поцелуями во влажные от соленых слез щеки, смехом, улыбками и обещаниями позвонить по приезде.

Наверное, совесть заставила меня найти в контактах номер моей старшей сестры и нажать на кнопку вызова. Кресло скрипнуло под моим весом, принимая меня в мягкие бархатные объятия. Долгие гудки и наконец сонный голос на том конце провода:

– Слушаю?

Невольная улыбка промелькнула на моих губах. Ну, конечно, у них еще слишком рано. Около четырех часов утра, если здесь сейчас почти восемь. – Прости за то, что разбудила так рано.

– Иванка? – она вздохнула. – Господи, где тебя черти носят? Мать отказывается говорить с нами о тебе.

– Помнишь я говорила, что мне предложили работу? – М-м-м, – протянула сестра, вспоминая, – да, что-то такое помню. Которая у черта на рогах, да?

– Да, типа того.

– А чего свинтила никого не предупредив? Мы тут с ума сходили, искали тебя везде, – Сеня снова вздохнула. – Нельзя так, Ив.

– Тебе нельзя волноваться, – напомнила я, вырисовывая пальцем круги на подлокотнике кресла.

– Да-да, я помню. Я не волновалась сильно. Просто думала, что видимо сына мне придется назвать в честь трагически погибшей сестры. Но, к счастью, ты выжила и, надеюсь, умирать не планируешь, поэтому Лев остается Львом.

Есения была всего на три года старше меня, поэтому осознание того, что совсем скоро у нее будет ребенок, вводило меня в ступор. После ее свадьбы родители и мне стали намекать на то, чтобы тоже поскорее выскочить за кого-нибудь. Конечно, они знали, что в данный момент меня это не интересует, но им было абсолютно все равно.

Мы проговорили еще несколько минут, делясь новостями, после чего я попрощалась и сбросила вызов. Зал снова погрузился в тишину. Некоторое время я смотрела в пустоту, погрузившись в свои мысли. Правда, когда в дверь постучали, все, о чем я думала, тут же вылетело из головы.

Поднявшись с кресла, я подошла к двери, выглянула в глазок и вновь увидела лицо Линды. Я открыла дверь, пропуская её внутрь, однако соседка предпочла остаться на пороге, прислонившись к дверному косяку.

– Я надеюсь, ты тепло одета, – проговорила она.

На ней была старомодная коричневая дубленка до щиколоток, белый шерстяной платок на голове и теплые сапоги на ногах. В моей голове промелькнула нелепая мысль о том, что на лестнице стоит невидимая машина времени, которая переместила Линду из восьмидесятых в наше время.

Я кивнула в ответ на её вопрос, застегнула куртку, накинула на голову капюшон и обмотала его шарфом. Надеюсь, утром здесь теплее, чем вечером, и перчатки не понадобятся. Выйдя из квартиры, я закрыла дверь и последовала за Линдой вниз по лестнице.

Людей на улицах стало больше. Судя по всему, вечером дело действительно было в диких животных. Суровый северный ветер щипал щеки и нос. Ноги скользили по гладкому снегу, поэтому Линде пришлось взять меня под руку, чтобы я не упала. Она рассказывала про различные здания в городе.

– Больше всего людей живет в Новом районе, – выдохнув облачко пара, поделилась соседка. – Старый район почти заброшен. Он ближе к лесу и дома там одноэтажные деревянные. Все, кто не может уехать, переезжают в Новый район. – Почему не могут?

– По разным причинам, – Линда пожала плечами. – У кого-то нет денег, у кого-то нет возможности, у кого-то ни того, ни другого.

– А ты? Почему ты не переедешь?

– А я не хочу, – она улыбнулась. – Мне тут нравится. – Тебе нравится лютый холод и дикие звери на улицах? – фыркнула я. Сложно представить что могло нравиться в этом городе. – Мне нравится, что наш город самый чистый в области, что люди здесь знают друг друга и доверяют друг другу. Еще мне нравится безопасность, которой нет в больших городах. Конечно, ради этой безопасности лучше сидеть дома вечером, чтобы не попасться какому-нибудь кабану, но все же… Уровень преступности здесь ниже.

Я кивнула. Линда продолжила экскурсию по городу. Она показала мне библиотеку, где несколько учителей проводят уроки для небольшого количества учеников. Детей в городе было мало. Наверное, это было связано с тем, что большинство молодых людей предпочитали сначала уехать в большой город, после чего создавать семьи. Также соседка показала мне госпиталь, издалека воинскую часть, находившуюся на другом конце Святовещенска, и местное отделение полиции.

У отделения я увидела как двое полицейских затаскивают кого-то в здание. По нескольким возгласам и золотистым волосам я тут же узнала Дмитрия. – А мы можем зайти внутрь? – спросила я, посмотрев на Линду. – Конечно, это же похоже на сенсацию, – она потянула меня к отделению.

Внутри было прохладно и все сотрудники, коих было немного, сновали туда-сюда в форменных куртках. Найти Дмитрия было несложно. На него пытались нацепить наручники, пока он требовал адвоката и обещал “разнести эту шарашкину контору по кирпичикам”. Заметив меня, Дмитрий на секунду замолчал, чтобы вдохнуть побольше воздуха.

– Вот! Журналисты уже здесь! Сейчас они покажут, как вы тут свою работу делаете! – снова закричал он, теперь указывая на меня.

Подавив приступ паники, я распрямила плечи и чуть вздернула подбородок. – Что здесь происходит? – спросила я, оглядывая полицейских. Они воспользовались тем, что Дмитрий отвлекся на меня, и надели на него наручники. – Девушки, послушайте, вам тут делать нечего. Данный гражданин незаконно пробрался на территорию… – начал один из полицейских. По погонам я догадалась, что он местный майор. Ежов Я.М. – гласила нашивка на его груди. – Моя девушка пропала! Может быть, вы этим займетесь?! Я уеду только с ней! – Дмитрий перебил его.

– А что с его невестой? – поинтересовалась я у майора. – Девушки, вам тут делать нечего… – снова попытался он, но в этот раз его перебила Линда.

– Ты вопрос слышал? Что с девушкой? – требовательно спросила соседка.

Ежов несколько секунд смотрел на нее словно видел впервые, после чего начал беззвучно открывать и закрывать рот. Он повернулся к Дмитрию, ожидая от него ответа на вопрос.

– Шишкина Дарья Леоновна. Проживает в третьем доме на Корнеевской улице, квартира номер пять. Пропала четыре дня назад, все ее личные вещи, в том числе и мобильный телефон, остались в квартире, закрытой изнутри, – уже спокойнее ответил Дмитрий, не пытаясь вырываться. – Почему я должен делать вашу работу? – В любом случае он незаконно проник на территорию… – попытался возразить майор.

Мы с Линдой переглянулись. Не то чтобы за то время, что я была знакома с Дмитрием, я прониклась к нему какой-то особенной симпатией. Просто у меня было чувство, что если его сейчас отправят обратно, то никто не станет искать его невесту. К тому же, это могло бы стать настоящей сенсацией. Если верить Линде, в городе низкий уровень преступности, а значит подобные происшествия – редкость.

Линда поняла ход моих мыслей, потому что, очевидно, подумала о том же, поэтому в следующую секунду она обратилась к майору: – Послушайте, этот молодой человек с нами. Мы помогаем ему с поисками его девушки. Отпустите его.

Мужчина долго смотрел на нее, а затем на меня, после чего вздохнул, собираясь возразить, но Линда тут же перебила его:

– Это не обсуждается. Он пойдет с нами. Это приказ, – девушка ткнула пальцем вверх, намекая на кого-то, кто влиятельнее Ежова.

Майор выдохнул все свои возражения и, покачав головой, махнул рукой. Полицейские удерживающие Дмитрия отпустили его и сняли наручники. Парень презрительно оглядел их, выхватил свою шапку из рук одного из них и фыркнул, поправляя свою одежду.

– Подождите меня на улице, – шепнула мне на ухо Линда и подтолкнула к выходу.

Вскоре я и Дмитрий стояли чуть в стороне от входа в отделение. – Еще раз спасибо вам, Иванна, – улыбнулся он.

– Отблагодарите меня, когда расскажете все, что узнали, – переминаясь с ноги на ногу, ответила я. – Я хочу написать статью о вашей девушке. Точнее о её исчезновении.

– Конечно, я думаю, мы должны придать это дело максимально огласке, – закивал Дмитрий. – Мы можем перейти на “ты”?

Я пожала плечами.

– Наверное. Мне без разницы, только имя мое не коверкайте. – Хорошо, – парень снова кивнул. – Гуляете по городу? – Скорее изучаю. Понятия не имею, о чем тут можно писать. Дело вашей… твоей девушки пока что самое интересное.

– А мне кажется, что тут есть про что писать. Тут явно все не так просто.

Повернувшись к нему, я вопрошающе вскинула брови. – Ну, территория огорожена, всех, кто проникает сюда без разрешения, тут же тащат в ментовку… в отделение полиции, то есть, – Дмитрий повел плечом. – А внутри одни развалины. К чему такая секретность?

– Военная часть?

– Я жил рядом с военной частью, никто не огораживает целые города. Может быть, лет сорок назад так и было, но сейчас… Странно все это, короче. – Хорошо, и что, по-твоему, тут может быть? – я скептично изогнула бровь. Никогда не верила в теории заговора, поэтому теории Дмитрия о том, что Святовещенск это зона 52, меня не впечатлили.

– Я не знаю? Военные испытания? Секретная база под городом? Бункер президента?

Я не выдержала и рассмеялась, прикрыв рот рукой.

– Ага, а еще там проводят опыты над пришельцами, – посмеиваясь, добавила я. – Господи, Дмитрий, перестань смотреть рен-тв

Дмитрий закатил глаза, улыбнувшись. Он не был обижен, значит, говорил обо всем не всерьез. По крайней мере, не про бункер президента. – Я просто предположил. Неужели тебе не кажется все это странным? – Нет, нисколько.

Разумеется, у меня были некоторые подозрения, но делиться ими с Дмитрием мне не хотелось. Пожалуй, это было связано с тем, что я не хотела подпитывать его паранойю. И еще, конечно, с тем, что я почти его не знала.

Линда вышла из отделения и накинула на голову платок, закрывая уши. – Скоро начнет темнеть, я думаю, нам лучше пойти домой, – сказала она.

Мы пошли домой. По дороге Линда и Дмитрий разговорились. Наконец-то парень нашел кого-то такого же болтливого, как и он сам. У них было действительно много общих тем для разговоров: любимые музыкальные группы и телепрограммы. Я не считала себя меломанкой и не смотрела телевизор, поэтому добавить к их разговору мне было нечего.

На лестничной клетке мы разошлись по своим квартирам, но на прощание Линда позвала нас к ней. Она жила прямо надо мной. Дмитрий согласился не задумываясь, а я ответила, что подумаю.