Читать книгу: «Третий ключ ведьмы», страница 4

– Твоя правда, – признала я. – Но всё-таки не пойму, неужели нельзя было просто поговорить с королём? Думаю, он бы понял.

– И что же дальше?

– Дальше… – я задумалась, в основном о том, как бы сейчас прикусить язык, но было поздно, остановиться уже не получалось. – Дальше мог бы поискать ту, которая подошла бы тебе в качестве… ну, настоящей жены. Или женщины тебя вообще в таком качестве не интересуют?

Вот теперь мне захотелось спрыгнуть с балкона самой. Вместе с распроклятым почти опустевшим бокалом. Это надо же было такое ляпнуть! Даже любопытно, в каком дурном или скорее ехидном настроении боги решили сделать так, что даже немного выпившая ведьма не хозяйка своему языку? А пьяная – и не только языку. И принесла же его нелёгкая именно сейчас! Не мог и дальше стоять болтать о важных государственных делах?! Или с той рыжей дамочкой, которая так отчаянно с ним кокетничала?!

– Хочешь узнать, интересуют ли меня женщины?

– Нет, – пискнула я, чувствуя, как стремительно трезвею от смущения и паники.

Быстро развернувшись, я попыталась сбежать, но куда там, попалась уже на втором шаге. Тонкий хрусталь брызгами разлетелся по мраморному полу, а я едва не повстречалась спиной с перилами. В последний момент муженёк удержал меня за руку. Легко и очень мягко, помогая себе магией.

– Точно не хочешь?

А я хотела! Хотела, вот в чём состоял главный ужас ситуации. Впервые за много лет на моём пути попался мужчина, вызвавший не только уважение и симпатию, но и что-то ещё. Что-то пока достаточно смутное и слабое, чтобы я могла держать это при себе. Но на трезвую голову. То есть, не сейчас.

Сделав несколько медленных и глубоких вдохов и выдохов, я кое-как справилась с собой. Помогла и всплывшая в памяти ухмыляющаяся рожа Фоука. Вот о ком мне следовало думать! О том, как добраться до выродка и вытянуть из него всю правду, слово за словом!

– Точно, – кивнула я. – Извини. Выпила лишнего.

Герцог выпустил мою руку и отступил на шаг, но по-прежнему преграждал мне путь обратно в гостиную. А я не решалась поднять глаза, чувствуя, как пылают щёки. Никогда больше не буду пить ничего крепче керра. В ближайшие три года – точно. Вот как, как вообще можно было свести нормальный в сущности разговор к такому провокационному и, чего там, откровенно оскорбительному вопросу? Да какая вообще мне разница, интересуют его женщины или нет?! Пусть кем хочет интересуется, хоть медведями! У меня есть свои важные дела!

– Ты тоже меня извини, – сказал Рейнан неожиданно. – Поперёк горла уже эти разговоры, честное слово. Если не тащишь в постель каждую красотку, намекнувшую на своё желание там оказаться, столько интересного о себе узнаёшь.

– Могу себе представить, – пробормотала я, смутившись от этого внезапного откровения ещё больше.

А я-то думала, что пустая болтовня неспособна его задеть. Выходит, зря, не настолько он непробиваемый. Впрочем, у всех мужчин это место остаётся… довольно чувствительным. И, что ни говори, а забавно вот так выяснить, что даже Железный Герцог – так Валлерна частенько называли за глаза – не является исключением.

– Поехали домой, – неожиданно сказал муж. – Я устал.

– А как же… – удивлённо начала было я.

– К бесам, – только и отмахнулся он, снова беря меня за руку. – Подождёт до завтра.

6

Домой мы доехали молча, молча поднялись на второй этаж и вошли в общую гостиную. Я пробормотала неразборчивое пожелание доброй ночи и торопливо направилась в свою спальню. Уже взялась за ручку двери, когда услышала вопрос, заставивший меня застыть на месте.

– А ты, значит, не надеешься встретить любовь всей жизни?

– Почему ты так решил? – спросила я через добрую минуту, и всё равно голос предательски дрогнул.

– Ты легко приняла моё предложение. И так переживаешь обо мне, словно у тебя нет собственных поводов для переживаний.

– Мы с тобой тут в разном положении, – заметила я осторожно, не решаясь обернуться. – Тебе ничего не помешает взять любимую девушку в жёны, а я…

Я не договорила, не хотелось лишний раз озвучивать неприятную правду, без того хорошо известную нам обоим.

– Да, ты права. Мне ничего не помешает, – странным, явно подразумевающим прямо противоположное тоном согласился герцог.

Видят боги, я очень хотела сейчас промолчать, но, видно, выпитое вино ещё не окончательно выветрилось из моей дурной головы, язык так и отказывался сидеть на привязи.

– Ты вообще влюблялся когда-нибудь? – спросила я.

Вот сейчас было самое время извиниться за столь вопиющую бестактность, заскочить в спальню, запереть дверь и накрыться там всеми одеялами и подушками. Или хотя бы помолиться, пока боги ко мне неожиданно щедры, чтобы он просто ушёл, не удостоив меня ответом.

– Да, – коротко и просто ответил Рэйнан.

– И что? – продолжила рыть себе яму я, пока последние остатки сознательности отчаянно трепыхались в голове, требуя заткнуться и сбежать. – Не сложилось?

– Она была влюблена в другого.

– Отказала?

– Я не спрашивал.

– Почему? – от души удивилась я, не успев вообще ни о чём подумать.

– Арнель, – теперь в голосе герцога звучала лёгкая насмешка, – ведьмам нельзя пить, ты ведь знаешь? У тебя от этого голова перестаёт работать. Как думаешь, что случилось бы, если бы я спросил?

– Её бы заставили согласиться, – пристыженно пробормотала я.

Да уж, спросила так спросила, голова и в самом деле не работала. А ведь даже и думать-то особо не требовалось, достаточно было вспомнить, как всё вышло с Лаурой вот буквально только что. Кого хоть на минуту по-настоящему взволновали её чувства?

– Точно. Спокойной ночи.

Наконец-то отмёрзнув от места, я юркнула в спальню, заперла дверь и прислонилась к ней, заставляя себя дышать глубоко и ровно. Всё, никакого больше вина, ни единой капельки! Выспаться и забыть этот проклятый вечер, как страшный сон! Не было его никогда, ничего этого не было.

Отлепившись от двери, я подошла к кровати и привычно потянулась к шнуровке спереди. А её там не оказалось. Не удержавшись, я выругалась. Отвыкла за столько лет от нарядов, которые самостоятельно не надеть и не снять.

Позвать горничную было нетрудно, но пока не хотелось. Нужно было как следует обдумать всё случившееся в одиночестве. Сев на кровать, я прикрыла глаза. Кошмарный выдался вечерок, я катастрофически не справилась.

Проклятый герцог оказался совсем не таким, каким я представляла его себе по многочисленным слухам и разговорам. В устах сплетников его светлость был человеком суровым и жестоким до бессердечия. Железный Герцог, да. Многие называли его надменным и высокомерным. И теперь я начала догадываться, почему.

Суровый и жестокий, говорите? А каким ещё быть на войне, особенно когда внезапно обнаружилось столько предателей, так и норовящих воткнуть в спину нож? Надменный и высокомерный? Не сомневаюсь, что светские болтуны, распускавшие за его спиной слухи, порой и довольно грязные, не заслужили другого отношения. Зато вот Ганс Бомонт, верный боевой товарищ, заслужил.

Я ведь видела, как за ужином Рэйнан совершенно спокойно ел закуски руками, будто так и надо. А надо было не так, и ведь он же это знал! Но делал всё, чтобы его гости, без того явно ощущавшие себя в роскошной столовой не в своей тарелке, не чувствовали неловкость ещё и за своё неумение правильно пользоваться приборами. От души, а не из вежливости смеялся над грубоватыми порой солдатскими шуточками. Нет, вот уж чего-чего, а высокомерия в нём, в том, кто позволял себе подшучивать над самим королём, не было ни капли.

Но уж лучше бы он оказался засранцем с непомерным самомнением! Тогда я легко смогла бы прикрыть презрение заученной светской вежливостью, исполнить наше соглашение от и до, и уйти с чувством облегчения. Но нет же! Уже на второй день всё пошло совершенно не так, как я надеялась!

Рядом с ним мне и на трезвую голову становилось не по себе, пора было это признать. А он тоже хорош! Он же маг, опытный, знающий, и сам вот буквально только что напомнил, что ему отлично известны некоторые… особенности ведьм. Так зачем было заводить, да ещё и поддерживать такие разговоры, прекрасно зная, что я выпила? Это я не могла себя толком контролировать, а он-то был совершенно трезв!

Разве что всё-таки задумал осуществить тот план, озвученный королю. Затем и поймал меня на крючок своего щедрого и разумного предложения, а теперь прощупывал почву, чтобы ко мне подобраться. Если так… бесы, если так, то мне нужно бежать. И чем скорее, тем лучше. Потому что долго сопротивляться я скорее всего не смогу.

Боги великие, с чего вообще меня понесло?! Я что, приревновала?! К той рыжей нахалке, только что не вешавшейся на него при всём честном народе? Чушь какая! Или не такая уж и чушь?

Ещё никогда в жизни до этого момента я не жалела, что родилась ведьмой, а вот сейчас это показалось самым ужасным из всего, что только подсовывала мне судьба. Будь я обычной женщиной, просто дала бы мерзавцу от ворот поворот, как бы трудно это ни было. Благо, не семнадцатилетняя дурочка уже, есть голова на плечах. Ну, в большинстве случаев. Где была эта самая голова, когда я придумывала гениальный план с подменой, думать не хотелось. Может, я и впрямь дура, но уж не настолько. Не настолько, чтобы связаться с магом.

Вот только ведьма внутри меня, экая беда, придерживалась другого мнения. Ей вполне понравился этот столь внезапно подвернувшийся мужик, и теперь моё желание держаться от него как можно дальше вызывало у неё протест. К сожалению, весьма деятельный. Даже сейчас она всё ещё не угомонилась, любезно напоминая, что мне и впрямь уже не семнадцать, так что не стоит быть чересчур переборчивой. Не то останусь одинокой старухой с полудюжиной непременных чёрных котов.

И дальше так продолжаться не могло. Что вообще плохого в котах? Они значительно приятнее мужиков с завышенным самомнением. Не покушаются на твою свободу и гадят разве что в туфли, а не в душу. Так что ведьме лучше знать своё место и помнить, что командую здесь я, а не её дурацкие капризы. Я – хозяйка своей силы, никак не наоборот, и не позволю ей творить, что вздумается. Особенно теперь, когда для неё появилось куда более важное и полезное применение.

В первую очередь нужно придумать, как добраться до Фоука. Теперь, когда ответ был настолько близок, нельзя было его упускать. И не стоило терять времени. Бесов наёмник может покинуть столицу в любой момент. Набравшись решимости, я позвонила. Пора было переодеться и браться уже за дело, пока он в самом деле снова не сбежал.

⁂

Закончив с амулетом, я позволила себе довольную улыбку. Получилось, да. Правда, теперь осталось самое сложное: поймать Фоука, когда он будет один. И крайне желательно при этом ещё и застать его врасплох, чтобы не был готов толком сопротивляться. Пока что у меня не было идей, как это осуществить. Идея сейчас вообще была только одна: поесть чего-нибудь. Но на дворе была уже глубокая ночь, все в доме спали, потому оставался только один вариант – самой пойти на кухню и чего-нибудь раздобыть.

Поднявшись на первый этаж, я заглянула в столовую и чуть не выругалась. Темнота там была кромешная. А магические светильники, освещавшие холл, как назло были приделаны к стенам намертво. К счастью, имелись тут и несколько обычных канделябров. Уж не знаю, для чего. Разве что по традиции или для украшения. Впрочем, какая разница?

Выбрав тот, что поменьше, я сосредоточилась на фитиле центральной свечи. И как обычно не преуспела. Никогда мне не давался этот фокус, сколько ни старалась бабушка меня ему обучить. Получалось даже не через раз, а так, от случая к случаю.

После шестой неудачной попытки я шёпотом ругнулась. Ситуация складывалась безвыходная: чтобы попасть на кухню, нужны были спички. Которые, вот же засада, были на той самой кухне. Неизвестно где. Так что оставалось или идти по темноте ощупью, или…

Бесы, ну конечно! Спички были ещё и в лаборатории, сама же нашла там целых две вполне годных коробки! Победно сжав в руке канделябр, я развернулась, сделала два шага и остолбенела. Свечи вспыхнули сами по себе. Или нет?

– Хочешь, научу? – предложил совершенно спокойный, чуть насмешливый голос откуда-то с противоположной стороны холла. – Это нетрудно.

Не знаю, как я удержалась, чтобы не бросить проклятый канделябр. Желательно в одного наглого типа, заставшего меня за столь неблаговидным для достойной леди занятием, как ночной визит на кухню. Можно было бы, конечно, сделать вид, что канделябр мне понадобился для лаборатории, но, боюсь, хозяину дома известно, что там света и так достаточно. К тому же открытая дверь столовой сдала меня с потрохами.

А главное, почему вообще я сама туда попёрлась?! Нормальные леди в таких случаях будят служанок, вот и мне стоило бы так сделать. Хочет девчонка угодить – и пускай старается. Да, да, и ненавидит меня втихомолку, мечтая как-нибудь однажды за всё поквитаться…

Герцог тем временем успел пересечь холл и войти в столовую. Оттуда послышался тихий хлопок, и желание запустить в гада канделябром сделалось буквально невыносимым. Ну конечно же, и в столовой тоже были светильники, и он их попросту зажёг. Надо было догадаться. Да чего там догадаться, заметить уже могла бы давно! И заметила бы, если бы смотрела по сторонам, изучая обстановку, а не пялилась на одного несносного типа! Боги, какая же я всё-таки дура!

– Идёшь?

Дура, то есть я, продолжала столбом стоять посреди холла с канделябром. Самое время было сделать вид, что именно в лабораторию я и направлялась. И мало ли, зачем мне там свечи понадобились. Ведьминские дела, его не касается.

– Ну, как хочешь, – сдался герцог. – Но учти, не обещаю, что оставлю тебе что-нибудь.

Гордость и осторожность вступили в схватку с пустым желудком, и победило интендантство. В очередной раз шёпотом выругавшись, я задула не пригодившиеся свечи, приткнула злосчастный канделябр на законное место и почти бегом направилась в сторону кухни.

И первым, что приковало там моё внимание, стал… нет, не герцог, не до герцога сейчас мне было совершенно. Копчёный окорок, гордо расположившийся на столе на специальной подставке, завладел моими мыслями целиком и бесповоротно. Оставалось только отыскать подходящий нож. И хлеб. И можно овощей каких-нибудь на закуску. И…

– Хлеб вон там, – напомнил о себе позабытый было герцог, указывая на солидный деревянный ящик в углу.

– А нож? – деятельно уточнила я, оглядываясь по сторонам.

Ножи обнаружились в ящике стола, в точности как и на тётушкиной кухне. Да, да, туда я тоже наносила ночные визиты после великосветских ужинов, во время которых, как истинная леди, питалась почти исключительно возвышенными беседами.

Соорудить бутерброды было делом нетрудным. Ещё я нарезала к ним пару огурцов, найденных в корзинке на столе, добавила маринованных патиссончиков, обнаруженных в холодном ящике, и с довольной улыбкой возвестила:

– Кушать подано.

– Хочешь, я на тебе женюсь? – предложил герцог, немедленно ухватив самый большой бутерброд.

– Ты уже, – ехидно напомнила я, усаживаясь напротив и тоже принимаясь за еду.

– Считай это запоздалым предложением, – с набитым ртом пробубнил муженёк.

– Пользуешься тем, что я не могу отказать? – усмехнулась я, с наслаждением закусывая хрустящим огурчиком.

– А если бы могла, отказала бы?

– Конечно, – усмехнулась я.

– Ведьма, – тоже усмехнулся он. – Не порти момент.

– Разве не все женщины ведьмы? – продолжила бессовестно веселиться я, наслаждаясь едой и процессом. – Ты сам так сказал.

– А ты – дважды ведьма. Кого ты увидела сегодня в городе?

Я застыла, не успев откусить бутерброд. Не было смысла спрашивать, откуда он узнал. Но вот почему леди Оллин вздумалось такое рассказывать? Неужели моё поведение настолько её обеспокоило?

– Одного старого знакомого, – всё-таки ответила я, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно ровнее и спокойнее.

– Видимо, не очень хорошего знакомого?

– Вроде того, – пожала плечами я, наконец-то откусывая от бутерброда.

– Фоука?

– Откуда ты знаешь? – не выдержала я, откладывая еду.

– Я ведь сказал, что знаю твою историю, разве нет?

– Сказал, – признала я. – Но…

– Но ты решила, что мне известно то же, что и всем, так? – чуть усмехнулся герцог. – Нет, дорогая, на самом деле несколько больше. Так что, Фоук действительно вернулся в столицу?

– Да, – не стала юлить я. – Что ты об этом знаешь?

– Меньше, чем мне бы следовало, – неожиданно мрачно ответил герцог. – Знаю, что его наняли, чтобы похитить некую ценность, которую хранила Фрейя Эрдин. Но не знаю, кто нанял, что это была за ценность и удалось ли ему её забрать.

– Думаю, удалось, – проворчала я.

Если бы нет, едва ли он так легко отвязался бы от меня. И не подсылал бы дешёвых наёмников, чтобы попросту убить. Скорее отправил бы кого посерьёзнее, а то и вовсе явился сам, чтобы наверняка выяснить, известно ли мне что-нибудь. Фоуку платят много, и не за то, чтобы в итоге остаться ни с чем.

– А ты знаешь, что это было?

– Нет, – призналась я.

– И кто мог его нанять, тоже не догадываешься?

– Понятия не имею.

Сама не знаю, почему сейчас откровенничала. Видимо, вся эта ситуация застала меня врасплох. Даже не предполагала, что история моя может до сих пор интересовать кого-то кроме светских сплетников, в качестве повода поплевать ядом. Но вот что было странным и слегка пугающим: с какой стати герцогу интересоваться тем, что там годы назад хранила моя бабушка?

– Но собираешься выяснить, так ведь?

– Может быть.

Выкладывать сейчас все свои планы я не собиралась совершенно. Мало ли как он решит этими сведениями воспользоваться. Да зачем вообще ему это знать? С какой стати копаться в чужой, давно забытой истории?

– Почему вообще тебе это интересно? – всё-таки спросила я.

– Очень серьёзные люди замешаны в этом деле, – удивил меня ответом герцог, беря с тарелки последний огурец и задумчиво откусывая сразу половину. – Ниточки тянутся к Селберу, но доказать его участие никак не удаётся.

– А это так важно – доказать его участие? – озадачилась я.

Герцог Селбер был одним из самых влиятельных людей в королевстве. Возможно, самым влиятельным после самого короля. Или даже не после. Учитывая размеры его владений и его богатство, король едва ли мог ему на самом деле приказывать. Скорее уж ему приходилось не то, чтобы прямо просить, но как-то договариваться.

И вот что ещё было интересно: именно земель Селбера почти не коснулась война, так что состояние своё он сохранил практически в целости. И сейчас мог себе позволить ссужать многих лордов деньгами, покупая если не их преданность, то по меньшей мере лояльность. Что ещё больше увеличивало его влияние. Едва ли королю нравился такой расклад.

– Адан подозревает, что Селбер был одним из главных подстрекателей войны с Гелишадом.

Я успела перехватить последний патиссон, отправила его в рот и закусила остатком бутерброда. Да, такое предположение имело смысл. В случае нашей победы он увеличивал своё влияние ещё больше, превращая его уже в реальную власть. А в случае поражения мог бы, наверное, и на корону претендовать.

– Возможно, – согласилась я. – Но как вообще это связано с моей бабушкой?

– Понятия не имею, – развёл руками герцог, с некоторой тоской поглядывая на опустевшие тарелки. – Может, и никак. Но я всё же считаю, что какая-то связь тут есть.

– Почему ты так считаешь?

Желание короля уличить торчащего ему костью в горле герцога в преступлении и таким образом лишить избытка власти мне было вполне понятно. Но больше никакой связи между случившимся с нами и войной с Гелишадом я не видела в упор. Ну в самом деле, какую такую ценность могла хранить бабушка? Какой-нибудь древний артефакт, способный уничтожить если не мир, то хотя бы соседнее королевство? Рецепт приворотного зелья, позволяющего приворожить раз и навсегда? А кого и, главное, зачем?

– Интуиция, – обезоруживающе улыбнулся мне в ответ муженёк.

7

Бутерброды закончились, а желудок требовал продолжения банкета. Прогулявшись по кухне, я проверила и второй холодный ящик. Там обнаружился горшок жаркого, почти полный. После недолгих колебаний я всё-таки водрузила его на плиту. Нехорошо, конечно, объедать слуг, но еды на кухне полно, голодным никто уж явно не останется.

– Итак, – продолжила я, убедившись, что горячий камень начал нагреваться, – ты считаешь, что Селбер вступил в сговор с Гелишадом с целью… с какой, кстати?

– Детский вопрос, Арнель, – отозвался муж, задумчиво изучавший содержимое посудного шкафа. – С целью стать королём, разумеется. Наши любимые соседи не дураки, понимают, что всю страну им не удержать. Проще поставить лояльного правителя.

– А он будет лояльным? – хмыкнула я. – В самом деле? Не странно ли ожидать верности от предателя?

– Странно, – согласился герцог. – Даже, я бы сказал, глупо. Но без внешней поддержки Селберу было бы трудно усидеть на троне, так что куда бы он делся?

– Сомнительное положение, – заметила я, помешивая жаркое. – Неудобное, разве нет? Свои ненавидят, чужие норовят обмануть и оттяпать себе ещё что-нибудь. Оно точно того стоит? В смысле, Селберу правда настолько застит глаза честолюбие, чтобы на такое пойти?

– Сомневаюсь, – хмыкнул герцог. – Именно это и заставляет меня подозревать, что какой-то козырь он в рукаве припрятал. Такой, чтобы получить настоящую поддержку здесь, а там, может, и с Гелишадом посчитаться.

– И ты серьёзно считаешь, что такой козырь хранила моя бабушка? – удивилась я.

– Допускаю такое.

– И что же это могло быть? – недоверчиво поинтересовалась я.

Мне хотелось спорить, потому что теория была невероятной, но я достаточно долго и обстоятельно всё это обдумывала, чтобы понимать, что он вполне может быть и прав. Нечто очень значимое у бабушки точно было, за безделушкой вроде работающего амулета от мужского бессилия – да, находятся те, кто до сих пор верит в возможность создания такового, хотя десять раз уже теоретически доказано обратное – Фоука бы не прислали. Да и не такая это ценность, чтобы за неё умирать.

И всё-таки, сколько я ни размышляла, не могла представить, что это могло быть. У бабушки даже драгоценностей никаких не было, всех сокровищ – несколько старинных книг, которые хранились сейчас у меня. И они никого особенно не интересовали.

Когда-то роду Эрдин принадлежал довольно немаленький манор на севере, на самой границе с Серыми Землями, но было это давно. Я точно не знала, как мы потеряли владение. Кажется, однажды оно перешло по завещанию к сыну, а не к дочери, и он не стал делиться с сестрой. Или с сёстрами. Бабушка не очень хорошо знала семейную историю, мать она не интересовала вовсе, а я не успела толком в ней покопаться. Хотя и подозревала, что ответ может отыскаться как раз где-то там.

– Я надеялся, у тебя есть мысли на этот счёт.

– Я тебе для этого так понадобилась? – не удержалась я, снимая горшок с плиты.

Ведьма сегодня решительно отказывалась униматься, хотя последние остатки вина давно выветрились из моей головы. И я вообще начинала подозревать, что не только в нём было дело. Сила просто пользовалась моей собственной слабостью в той мере, в которой могла. Я же знала, что так бывает, просто раньше не испытывала на собственной шкуре. Но никакое везение не длится вечно.

– Нет, – совершенно спокойно ответил герцог, подавая мне тарелку. – Поговорить об этом можно было бы в любом случае.

Я медленно выдохнула. На этот раз он не стал пользоваться моей неосторожностью и уводить разговор туда, куда… в общем, куда его уводить не следовало. И хорошо. В конце концов, мы взрослые люди, и обсуждаем сейчас вещи по-настоящему важные.

– Идей у меня нет, – вздохнула я, ставя на стол обе тарелки и усаживаясь обратно. – Но всегда были подозрения, что это может быть как-то связано с Хэймом.

– С Хэймом?

Вопрос этот прозвучал таким тоном, что я едва ложку не выронила. Осторожно положила её обратно в тарелку и подняла голову, чтобы посмотреть на мужа. Он тоже отложил ложку и смотрел теперь на меня. Как-то испуганно смотрел. И вот эта последняя эмоция выглядела на лице Железного Герцога… чуждо. Странно и неуместно. Не то, чтобы я считала, что его невозможно напугать – ничего не боятся только дураки, а дураком Рэйнан и близко не был – но напугать так… Так, как ребёнка пугает чудовище под кроватью. С поправкой на то, что герцог не был ребёнком. И точно знал, что чудовище реально.

– Ну да, с Хэймом, – повторила я тихо. – Он когда-то принадлежал моей семье. А что с ним не так?

– Кроме того, что его больше нет?

Я порадовалась, что не успела приняться за еду, не то обязательно бы поперхнулась. Смысл услышанного отказывался укладываться в голове. Нет – это в каком смысле? Как и куда может исчезнуть целый манор? Даже если он и перешёл в другое владение, он же должен остаться на своём месте, правда?

– То есть как это его нет? – ошарашено выдавила я после довольно долгой паузы.

– А вот так, нет и всё, – мрачно ответил герцог. – То есть, он есть, конечно, но там никто не живёт уже больше ста лет. Хэйм был уничтожен при последнем большом прорыве.

Я сглотнула. Насколько помнила историю, последний крупный прорыв нежити из Серых Земель случился что-то около ста тридцати лет назад. Жертв тогда считали тысячами, да и разрушений хватало. Но вот что я знала точно: Дарган, вплотную примыкающий к ущельям и всегда первым попадающий под удар прорвавшихся тварей, жив и снова весьма многолюден, и его мастерские исправно коптят небо. А Хэйм всё-таки находился от ущелий в стороне.

Север, конечно, место не самое приветливое и приятное для жизни, но серебряные рудники Хэйма всегда были лакомым кусочком. В прежние времена к ведьмам моего рода в очередь строились знатные женихи в расчёте на долю от доходов. Кажется, один из таких и прибрал их в итоге к рукам.

– Что, и рудники брошены? – продолжила недоумевать я.

– Люди любят серебро, – со странной усмешкой ответил герцог. – Но жизнь они любят всё-таки чуть-чуть больше. Мёртвым деньги ни к чему.

– Но ведь прорыв был давно, – возразила я. – И в других местах…

– И в других местах жизнь давно наладилась. Но в Хэйм никто приехать не пожелал.

– А куда делись местные?

– А местных не осталось. Погибли все, до единого.

– Не может быть, – не поверила я.

Я бывала на севере, давно, в детстве, отец ездил туда по какому-то делу и взял с собой нас с братом. И я хорошо запомнила тамошние городки – неприступные крепости со стенами в три-четыре человеческих роста, рвы с кольями на дне, дубовые ворота, окованные железом, воинов в полном вооружении, дозорных на башнях. Северяне отлично знали, с чем соседствуют, и были готовы к нападению каждый день и час. Погибнуть могли многие. Многие, но уж точно не все.

– Это странная история, Арнель, – вздохнул герцог. – Страшная и странная. Возможно, мой прапрадед мог бы пролить на неё свет, но вот беда – он тоже погиб там, вместе со всем отрядом. Известно только, что все в Хэйме: люди, скот, даже кошки и собаки, были убиты. Уцелели только две деревни на самой границе с Завиром, но даже там больше никто не живёт.

– Твари прорвались в крепости? В убежища? – продолжила допытываться я.

– Да. Вот только никто не знает, как. Ворота Хэймдара были закрыты. Двери убежищ были закрыты. Но люди внутри были мертвы. И знаешь, что ещё интересно?

– Что? – почти прошептала я.

– Твари не пошли дальше. Их не видели в тот раз ни в Завире, ни в Клеме. И в Дарган они не вернулись. Люди считают, что они так и остались в Хэйме. Прячутся где-то и выходят ночами. Невиданные прежде твари, способные проходить сквозь стены и двери. Понимаешь теперь, почему никто не желает там жить?

– Понимаю, – кивнула я. – Но такого же не может быть.

Я знала о нежити не так уж много, но вполне достаточно, чтобы понимать: ходить сквозь дерево и камень она неспособна. Это не нечистики вроде тех же гремлинов, которые скорее духи, а вполне себе существа из плоти. У большинства даже кровь имеется. И даже если предположить, что мифические гарпии, летающая нежить, в самом деле существуют, чему нет ни единого заслуживающего доверия подтверждения, это не объясняет гибель людей в убежищах. И тем более не объясняет, куда делась стая тварей, уничтожившая несколько не самых маленьких городов. Не могла же она просто прахом на рассвете рассыпаться! Вопреки крестьянским поверьям, солнце для них не настолько опасно, хоть они его и не любят.

И это уже не говоря о том, что история, рассказанная герцогом, категорически противоречила всему, что было известно о нежити, причём известно весьма достоверно. Твари не обладают разумом, ими движет лишь жажда добычи. Они бегут от одной жертвы к следующей. То есть, не станут методично убивать всех в одном месте. Если до жертвы не удаётся добраться достаточно скоро, переключатся на следующую, просто двинутся дальше. И так будет продолжаться до встречи с охотниками.

– Я рассказал тебе факты, которые мне известны, – развёл руками герцог. – Выводы делай сама.

– Это больше похоже на байку у костра, в которой самые важные факты как раз упущены, – проворчала я, всё-таки принимаясь за еду.

– Чтобы было страшнее? – хмыкнул герцог, следуя моему примеру.

– И так страшнее некуда, – вздохнула я. – А всё-таки, куда делась нежить?

– Я бы задал вопрос получше, – довольно мрачно прозвучало в ответ. – Была ли она там вообще.

– Но что-то же всех убило, – растерялась я, снова откладывая ложку.

– Именно, дорогая. Что-то всех убило. Или кто-то. А вот кто или что – это и есть самый главный вопрос.

– Такие вещи просто так не происходят, – заметила я невпопад, погрузившись в собственные раздумья.

– Точно, – кивнул герцог. – Сначала убили всех в Хэйме. Потом твою бабушку. Но тебя не убили. Какой из этого вывод?

– А ты считаешь, тут есть связь? – несколько удивилась я.

Собственно, связь тут вполне могла и быть. Как-никак Хэйм, можно сказать, колыбель рода Эрдин. Конечно, несколько смущало то обстоятельство, что между его уничтожением и смертью бабушки прошло больше сотни лет. К тому же в Хэйме случилось нечто толком не объяснимое, а бабушку убил вполне реальный человек, никакой загадки. Никакой, кроме мотива этого убийства. И причины уничтожения Хэйма.

Кому вообще могло такое понадобиться и зачем? Хэйм – не особенно населённый манор. Был. Да, не бедный, но тамошние рудники в стране не единственные и даже не самые крупные. То есть, какого-то особо существенного ущерба его потеря короне не нанесла. Как, подозреваю, и герцогству. Я вот, например, о ней даже и не слышала, и наверняка таких, как я, большинство. Так что вряд ли стоит подозревать тут склоки лордов или происки внешних врагов, скажем, того же Гелишада – никакой заметной выгоды.

Если бы это сделала нежить, никаких вопросов бы не было. Глупо спрашивать, почему эти твари убивают людей, такова их природа. Но нежить такого сотворить не могла. Во всяком случае, сама по себе. И вот последняя мысль пугала особенно. Неужели ими всё же можно как-то управлять?