Читать книгу: «Универсальный пассажир. Книга 2. Соломенный город», страница 3

Глава 4

Стоило подъехать к небольшому зданию с неоновой вывеской, гласящей «КОНЕЧНАЯ», как навстречу нам вышли двое.

Мужчина в возрасте с седыми длинными волосами, завязанными в хвост, наклонил голову влево и изучающе посмотрел на байк, в то время как молодой парень, видимо сын механика, упер руки в боки и ждал, пока мы выйдем из трейлера, со скрежетом захлопывая за собой дверцу жилого фургона.

У него также были длинные (только черные) волосы, завязанные в пучок, которые отливали масляным глянцем на солнце. Мне сразу вспомнились индейцы, с их роскошными косами у мужчин и женщин.

Парень приспустил солнцезащитные очки с переносицы и махнул мне.

– Очередной лихач нашел у нас конечную, – изрек он. – Дайте-ка угадаю, вы просто ехали и он ни с того ни с сего перестал тащить Ваши ленивые тела по бездорожью?

– Нам его продал местный, – решил кинуть камень в огород здешним жителям я. – Его зовут Курт. Слыхали о таком?

– А кто ж о нем не слыхал? – засмеялся старик, поправляя в растянутом кармане джинсовых брюк гаечный ключ, который самовольно менял положение и норовил вывалиться в любой момент. – Этот пройдоха скупает весь хлам, который блестит и выглядит привлекательно, а потом продает его, как новенький.

– Вытрясу из него всю дурь, – стиснул зубы я, пытаясь подавить злость.

– Да ладно тебе, не горячись!

Парень подошел к мотоциклу, от которого Селена уже отцепила прицеп, и бегло осмотрел его.

– Такой «боец» прослужит еще очень долго. После починки будет и правда, как новый. К тому же, готов ставить пинту пенного, что байк простаивал у Курта невесть сколько времени.

– Это еще почему? – буркнул я, всё еще ведомый агрессивными эмоциями.

– Курт не умеет водить, – засмеялся старик, – но видать это работает, раз ты повелся на его образ заядлого байкера.

Мужчины расхохотались еще громче и даже Селена с Оскаром отвернулись, чтобы не раздражать меня своими смешками.

– Сколько времени Вам потребуется, чтобы найти и устранить поломку? – спросил я, игнорируя тремор в руках и назойливое желание стереть усмешки с лиц собеседников.

– В таком деле спешить нельзя, – почесал затылок старик. – Тут работы дня на три.

– Три? – изумился я. – У Вас что, очередь?

– У нас всегда работы полно, – оскорбился старик. – Мы тут, до самого города, единственные механики.

Я посмотрел вглубь помещения, напоминающего скорее контейнер, с помощью которых на корабле перевозят ценный груз, нежели оснащенный технологический павильон.

– Там же пусто, – заметил я. – У Вас ни одной машины.

– А ты зайди внутрь для начала, если умник такой, – начал подстрекать меня парень, поднимая очки повыше средним пальцем.

Я не стал сопротивляться и уверенно пошел вглубь контейнера, делая вид, что не заметил его сомнительный жест.

– Повесить вывеску и взять гаечный ключ, еще не значит стать механиками. Тоже мне… любители, – негромко ворчал я, заходя внутрь.

Меня сразу обдало прохладной сыростью и запахом машинного масла, вперемешку с моющими средствами. Я повернулся вправо и не поверил своим глазам.

Помещение было большое. Нет, оно было огромное. Внутри всё было поделено на отсеки из бетонных перегородок. Я осторожно ступал по идеально чистому полу и, как в музее, разглядывал различные машины, от самых современных, до давно позабытого раритета.

– Ну как?

Со мной поравнялся парень, удовлетворенно помещая зубочистку себе в рот.

– Вы всё это сами чините? – выдавил я. – Откуда в тихой местности столько транспорта? Людей ведь на километры не встретишь.

– Туристов больше, чем кажется, – пожал плечами парень. – Меня, кстати, зовут Нед. А моего отца – Франклин, но он не любит своё полное имя, считает его слишком пафосным, поэтому называй его Фрэнк.

– Очень приятно, Нед, – пожал ему руку я. – Буду знать.

После увиденного, шкала доверия к этим мужикам начала стремительно расти.

Остальные подошли к нам, и Оскар показал вглубь станции, куда мы еще не дошли.

– Там что… вертолет? – недоверчиво спросила Селена.

– Мы беремся за всё, что требует восстановления, кроме разве что людей, – торжественно ответил Фрэнк. – Само собой не бесплатно.

– Кстати об этом. У меня сейчас нет с собой денег. По правде говоря, я и байк то в долг забрал, – поник я.

– Да кому нужна эта правда, – поправил очки Нед. – Мы тут не первый день живем и платежеспособных видим сразу. Очевидно, что ты не из их числа.

Я взглянул на себя и только сейчас заметил, какой был грязный и неопрятный. Вещи изрядно испортились в пути и неприятно фанили, чего я не унюхал раньше.

Мне даже показалось, что волосы отрасли сильнее и совсем свисали на глаза.

– У Вас есть душ? – спросил я.

– По коридору налево и потом еще раз налево, – показал Нед. – А мы пока обсудим с твоей компанией оплату.

– Я не хочу, чтобы Вы отвечали за меня, – обратился я к Селене с мальцом. – Если что, просто оставим мотоцикл здесь, и пусть Курт сам его забирает.

– Не волнуйся, – посмотрел на меня малец.

– Гленн, ну чего копаемся? – обратился к парню отец.

– Гленн? – запутался я. – Ты же представился, как Нед?

– Разве? Я, правда, так сказал? – начал юлить парень, перекатывая зубочистку во рту языком.

– Неважно, – отмахнулся я и пошел по коридору, чувствуя непреодолимое желание поскорее смыть прошлый день.

«А желательно все прошедшие дни…»

* * *

Коридор оказался петляющим и нелогичным. Я повернул налево ровно два раза, как велел Нед… или Гленн, как там его, но уперся в сплошную стену. Повторил действие. Снова уперся в тупик.

Побродив немного в бессмысленном лабиринте из замысловатых закутков, я уже хотел было вернуться обратно, но понял, что это не так-то просто. Зато впереди увидел солнечный свет и догадался, что это второй выход.

Очутившись на улице с задней стороны технической станции, снова поразился, что она кажется небольшой и напоминает обычный контейнер. Странности не заканчивались.

Я уставился на железный прямоугольник, по которому вился зеленый плющ.

«Не припоминаю, чтобы этот сорняк был на крыше, когда мы приехали. Впрочем, я сильно не разглядывал», – задумался я и сунул руки в карман джинсовых шорт. Нащупал там какой-то конверт.

«Константину», – гласила надпись.

Я не был уверен, что этот конверт адресован мне, потому что до этого момента не задумывался, как меня зовут. Но теперь, я стал припоминать, кажется.

«К чему нам проживать эту жизнь, если у нас нет нашего персонального наблюдателя? Ведь режиссер не создал бы фильм, зная, что его никто не посмотрит.

Мы прожили врозь множество жизней, но, пожалуйста, если тот любознательный мальчик, в желтых резиновых сапогах еще остался где-то в твоем подсознании, доверься ему».

– Селена, – в голос сказал я, – опять загадками говорит. – И почему она просит довериться Оскару? Разве я сказал, что не доверяю мальцу?

– Если это ты так помылся, то у меня для тебя плохие новости.

Ко мне подошел Фрэнк и обвел меня в воздухе гаечным ключом, который держал в руке.

– У вас тут такие катакомбы. Чудо, что выход нашел.

– А что за бумажонка в руках? – спросил Фрэнк.

– Сам не знаю, – мотнул головой я, – но написано «Константину».

– А ты, стало быть, Константин?

Фрэнк почесал лопатки краем гаечного ключа и потянул руку к письму.

– Там ничего интересного, – машинально убрал от механика письмо я и сложил его обратно в карман.

– Знаешь, Константин, – улыбнулся Фрэнк. – Мы с сыном владеем этой станцией очень давно. Формально, Гленн тут родился, вырос и встал на ноги.

Я посмотрел на «контейнер» и промолчал.

– Многие приезжали к нам. Многие состоятельные люди, приезжали к нам, – уточнил Фрэнк. – Но таких недоверчивых, как ты – еще поискать надо. Даже Селена, периодами, более снисходительна к народу. Это ведь она тебя сюда привезла? Сам бы ты и дня, поди, не протянул.

Я оскорбился. За все дни, что я находился здесь, меня успела осудить даже ворона. Мне хотелось язвительно ответить Фрэнку, но стоило открыть рот, как механик продолжил:

– Ты не подумай, я тебя в какой-то мере даже понимаю. У меня жены не стало рано, и растил я сына один. Юнцы, как ты знаешь, те еще неугомонные зверята. Гленн до сих пор фокусы выкидывает. Внимание к своей персоне он любит, этого не отнять. Но такова жизнь, поэтому работает со мной.

– Мне жаль Вашу жену, – вздохнул я. – Наверняка нелегко пережить такую потерю, еще и с ребенком на руках.

– Чего? – смутился Фрэнк. – А! Да нет, ты не понял. Жена то жива, невредима, она просто ушла к этому жуку-навознику – Вэнсу.

– Вон оно что, – наконец понял я. – А кто этот Вэнс?

– Местный фермер, – присоединилась к разговору Селена с мальцом. – Его ранчо кормит всех нас. Очень урожайное место.

– У таких пройдох, как Вэнс, всегда земля плодородная, – подключился Гленн. – Ты к нему наведайся, познакомитесь.

– Исключено! – воскликнул малец. – Хватит потешаться над нами.

– А в чем дело? – спросил я.

– Вэнс – местный злыдень, – пояснила Селена.

– Да ладно вам, – Гленн скривился и выплюнул зубочистку. – Нормальный мужик. Ну, немного не в духе бывает. Обычное дело.

– Поговаривают, что у него на ранчо зарыт целый склад с оружием, – заговорщически прошептал малец.

– Это всё сплетни местных зевак, – добавил Гленн. – Про нас тоже чего только не говорили. Мы были и контрабандистами, и тайными миллионерами, и даже механиками.

– Даже механиками? – уточнил я и напрягся.

– Гленн шутит, – попытался успокоить меня Фрэнк. – Он имеет в виду, что местные южане любят придумывать небылицы и каждый, кто мало-мальски чего-то добивается, обрастает вмиг байками.

– А уж если этот «достигатор» приезжий, туши свет. Будет влачить свое существование с вечной табличкой «чужак», – кивнул малец.

– Я думал, у местных своих забот хватает, – ответил я, анализируя сказанное.

– Им уже изрядно наскучили рутинные заботы, – хмыкнул Фрэнк, – поэтому хочется свежего «мяса».

– Всё как у всех, – буркнул малец. – Пойдем. За ремонт мы договорились.

– Мы будем неподалеку, в трейлере, – обратилась к механикам Селена. – Когда всё будет готово, дайте знать.

– Три дня, не раньше, – повторил Гленн.

– Значит все пять, – буркнул я, смирившись, что Гленн тот еще сказочник.

– Гленн, парень не плохой, – сказала Селена, когда мы отъехали от станции подальше.

– Не нравится он мне, – сказал Оскар. – Заметили, как он очками свои наглые глаза вечно прикрывает?

– Просто сейчас очень солнечно, – попыталась вступиться за парня Селена.

– Как же, – малец уставился в окно. – Врет, как дышит.

* * *

Три дня мы провели в трейлере Селены. В качестве исключения, ездили за продуктами в ближайшие продуктовые магазинчики, и мне (наконец) удалось помыться в сомнительной придорожной гостинице. Впрочем, даже таким условиям я сейчас был рад. Не припомню, насколько далеко мы находились от домика Оскара, но судя по ландшафту местности, прилично. И, естественно, я проклинал Курта каждую минуту, мысленно представляя, как душу его шнурком, связывающим стопку писем, Селены.

– Брось, – без умолку тараторила Селена, выкручивая руль в сторону станции технического обслуживания и поедая сырные шарики на пару с Оскаром.

У меня аппетита не было. Хотелось поскорее узнать, готов ли байк.

– Кто складирует оружие на ранчо в больших объемах?

Малец и Селена всю дорогу спорили за достоверность сплетен о фермере по имени Вэнс.

– Фермеры! – бурно ответил Оскар.

– А еще кто? – потешалась Селена над разгорячившимся мальцом.

– Не знаю… Матеря фермеров!

– Наверное, еще жены? – не унималась девушка, хихикая.

От бессмысленной перебранки спутников, меня отвлек вид впереди. Точнее отсутствие какого-либо вида.

– Где станция? – перебил их я.

– Мы точно туда приехали? – спросил малец, глядя на Селену.

Девушка резко нажала на тормоз. Мы втроем наклонились вперед и рикошетом вернулись обратно, вдавливаясь в спинку сидения.

Я выскочил из трейлера и спешно направился к пустому участку, пока Оскар проверял, цел ли его нос.

Всюду ветерок гонял остатки цветной мишуры, фантиков от сладостей, а в воздухе стоял запах попкорна и сладкой ваты.

Мимо меня проехал старенький джип и из окна высунулся пожилой мужчина.

– Цирк уехал, но Вы остались? – подшутил он.

– Какой цирк? – спросил я.

– Передвижной, – ответил мужчина и показал двумя пальцами на пустошь. – Тут такое шоу было интересное, почти месяц шло. В последние три дня так вообще, фееричное зрелище.

– Одни иллюзионисты чего стоят! – из заднего окошка высунулась пожилая женщина и одарила меня дружелюбной улыбкой.

– Как выглядели эти иллюзионисты? – спросил я, уже зная ответ.

– Отец с сыном. Такие статные мужчины с длинными волосами.

– Я у них даже очки выиграл! – торжественно сообщил мужчина и показал их мне.

Очки Гленна насмешливо блеснули своей позолоченной оправой на солнце, и я увидел в них свое отражение.

Отвернулся от пожилой пары, которая со скрежетом дала по газам и укатила, оставляя меня в пыльном облаке.

Малец встал чуть позади Селены и испуганно уставился на меня.

– Ты сказала, что давно их знаешь, – прошипел я, обращаясь к девушке и подходя поближе.

– Да, – кратко ответила она.

– Сказала, что уже чинила у них свой фургон.

– Да, но послушай, память на лица у меня плохая, – начала девушка. – Может, это не они были.

– Надеюсь, ты не серьезно, Селена, – рассвирепел я. – Потому что терпение у меня закончилось, а ты, – ткнул я пальцем в Оскара, который вжался в девушку, – не знаю, что задумал ты и во что меня втянул, но с меня довольно.

– Константин, – обратилась Селена, – мне правда очень жаль, я не знаю, как так вышло.

– Мы всё исправим. Доверься нам, – ответил малец.

Меня захлестнул гнев. Я окончательно потерял контроль и посмотрел на мальца, сквозь нарастающую пелену перед глазами. Слово «доверься» уже служило для меня красной тряпкой, особенно из уст спутников.

Моргнув еще пару раз, обнаружил себя в пабе, склонившись над изрядно выпившим мужиком, над которым был занесен мой кулак.

«Это уже было?» – пронеслось эхом в голове.

– «Вызовите полицию», – скомандовал кто-то на фоне.

– «Этот парень совсем спятил».

– «Ему тоже досталось, тот громила первый начал!»

Голоса невидимой толпы смешались с посторонними звуками битого стекла и рок-музыки. Я посмотрел на разбитый кулак и снова вниз. Мужчины на полу не было.

Разум тяжелыми потугами пытался показать, как я напился от тревоги (но по какой причине?) в пабе и полез в драку с незнакомцем, который косо на меня посмотрел. Видимо находясь также в поиске противника, дабы выплеснуть негативные эмоции.

«Но что меня сподвигло? Полицию все-таки вызвали?», – крутилось сумбурно в голове.

– «Перестань!» – властно велел женский голос. – «Ты этого не хочешь, Константин. Мы, этого не хотим».

Я стал озираться по сторонам. Крутился взад и вперед, закручивая свое тело в пространстве.

«Кто меня остановил тогда? Разве я был с девушкой?»

* * *

– Снова приплыли, – Оскар снял резиновый сапог и вылил из него остатки воды в озеро.

– Где Селена? – спросил я, уставившись растерянно в мосток, на котором виднелась моя тень.

– Она подвезла нас и сразу уехала, забыл? Хотя не мудрено, в своей типичной манере первым делом свалился в озеро. Может тебе круг купить, ну или там… нарукавники? Натянуть сеть над всем озером не получится.

Я посмотрел на мальца, который брезгливо надел мокрый сапог на ногу и обтер ладонь о штанину своего комбинезона. Комбинезон был при этом сухой.

– Ос, – тихо окликнул мальца я, – скажи честно, что тут происходит?

– А на что это похоже? – задал встречный вопрос малец.

Глаза мальца выглядели старше его возраста. Только сейчас я понял, что мудрость мальчика совсем не сочеталась с его наивной детской внешностью.

– Я умер? – борясь с тошнотой, спросил я.

Оскар расхохотался и встал:

– Ну ты даешь, Константин. Если бы ты умер, как же тогда нам удалось так интересно провести время вместе? Или, по-твоему, я тоже умер?

– Ничего не понимаю, – безнадежно ответил я.

– Да где уж тебе, – помотал головой малец. – Ты себя-то понять не в состоянии, куда до остального. Ладно, давай договоримся так. Ты поможешь мне и, до возвращения дедушки, починишь крышу, подлатаешь домик. А я, постепенно, всё тебе расскажу.

Я посмотрел на мальца, на озеро (с его спокойной гладью и внушительными размерами), снова на мальца и согласно кивнул.

Выбора у меня, как я уже осознал, не было.

Глава 5

Лето подходило к концу. По крайней мере, так меня убедил Оскар, а участившиеся ливни и похолодание подтверждали его слова.

Прошло недели две с тех пор, как я видел последний раз Селену. Перед сном на меня нападала досада за то, что я расстался с ней на негативной ноте. Всё же девушка отнеслась ко мне с благими намерениями.

Хоть Оскар и говорил, что хиппарка не в обиде и может еще навестить нас в будущем, память всё чаще (подобно ливням) начинала терзать меня неприятными отрывками из прошлого. Напоминала, как я срывался по поводу и без повода на людей, не в силах контролировать свои эмоции и вовремя остановиться.

«Смирение в мои навыки общения никогда не входило».

Проживая ночи переосмысления, утром я рвался занять себя делами, в надежде довести организм до изнурения и избавиться от бессонницы.

Я починил крышу, что было очень своевременно, до начала сезона дождей. Залатал каждую щель и пробоину в домике. Побелил потолки, выкрасил стены, прикупив в местном строительном магазинчике всё необходимое… в долг. Не знаю, скольким людям в этой округе я уже был должен. Проще было однажды не выплывать из озера, чем посчитать общий долг населению.

Насчет этого странного и периодически повторяющегося события, Ос ничего внятного так до сих пор и не объяснил, списывая происшествие на мои провалы в памяти.

Каждый раз, когда мне начинало казаться, что я что-то осознаю и припоминаю, я снова оказывался в озере. Пока это не дошло до автоматизма, и я не начал выплывать из него спокойно, без паники.

«Похоже, смирение начинало входить в мой характер».

– Обожаю местную тишину, – малец потер ухо, на котором осталась краска салатового цвета.

Всё это время, пока длился косметический ремонт, Ос помогал мне. Этот бойкий мальчишка не в состоянии был усидеть без дела, хотя бы полчаса. Вот и под конец, самостоятельно выбрав будущий цвет своих стен, Оскар вызвался поучаствовать в покраске.

Этот процесс давался ему нелегко. Мазки получались неравномерной толщины и местами участки вышли темнее, чем основной цвет. Тогда я смекнул, что так даже интереснее. Словно малец только начал свой путь художника, а это его первая импасто в живописи.

– Я заметил, что основная масса населения достаточно кроткая, – ответил я.

– Заблуждаешься, – малец продолжил чесать цветное ухо. – Не сказал бы, что местные кроткие. Просто спокойные.

– Завидую им, – я взял сухой кленовый лист из кучи, на которой мы сидели, и опустил его в озеро, наблюдая за его медленным путешествием.

– Оставь зависть для Курта, – хмыкнул Оскар.

– Не напоминай про него.

Я не оставлял в голове идею найти этого парня и поговорить о мотоцикле, который нужно было вернуть обратно у лжемехаников.

– В тишине можно больше услышать. Мы соблюдаем покой, чтобы своевременно уловить важное и не тратить внимание на итерацию одних и тех же звуков извне. А еще держим в уме золотое правило, – сказал Оскар, провожая взглядом уплывающий лист.

– Какое?

– Шум заразен, – пожал плечами Ос и распластался на сухой куче, глядя в небо. – Стоит одному в толпе начать громко спорить, как диссонанс захлестнет окружающих, превращаясь в когнитивный.

Я сразу вспомнил свою драку в баре (одну из) и мне стало не по себе. Попытки «утонуть» в громком социуме, дабы не оставаться наедине со своими мыслями в тишине, были для меня привычным делом.

– Ты знаешь, где живет Вэнс, о котором говорили иллюзионисты? – осенило меня.

– Да. Зачем тебе?

– Фрэнк упомянул, что его жена ушла к некоему Вэнсу. Нужно наведаться к ним. Вдруг… – рассуждал я.

– Исключено. Ну уж нет. Не-а, – подскочил малец, испортив аккуратную кучу из листьев.

– Чего ты беснуешься? – удивился я. – Вдруг она сможет нам помочь с поисками и знает, где могут быть Фрэнк с Гленном.

– Может ты прав и женщина в курсе, – малец начал топтаться на месте, подбирая слова. – Только вот Вэнс тебя к ней и близко не подпустит. Он человек взрывной и ревнивый.

– Так ведь я не свататься туда иду, – улыбнулся я.

– И у Вэнса есть ружье, – напомнил Оскар, – и не в единственном экземпляре, а ранчо очень большое. Стоит тебе ступить на его территорию, никто тебя не защитит.

– Да ты и впрямь боишься, – посмотрел я на Оскара. – Я не прошу тебя идти со мной. Я только прошу адрес показать.

– Как знаешь, – буркнул Ос, целую вечность глядя на озеро, – но учти, если ты не найдешь общий язык с Вэнсом, за твое здоровье я не ручаюсь.

* * *

– Может, следовало прикупить бронежилет? – тревожно восклицал Оскар, пока мы приближались к воротам ранчо.

Я неосторожно наступил в сырую почву и увяз в ней. Грязная лужица проступила сквозь комья глины и песка, вперемешку с землей, и окатила переднюю часть моего ботинка.

Я недовольно поднял ногу кверху и раздался чвакающий звук болотины. Пара грязных капель отлетела в сторону и попала на деревянную табличку, намертво приколоченную к самодельным воротам ранчо.

«Частная собственность. Посторонним въезд запрещен», – гласила табличка, а снизу было нацарапано ножом: «Нет, серьезно, проваливай!»

– Еще есть возможность вернуться обратно, – прошептал малец, поправляя сотейник, который он надел на голову, когда мы выходили из домика.

Чем смешил меня всю дорогу.

– Ос, иди домой, – вздохнул я. – Как выясню всё, что мне нужно, вернусь.

– Я себе места не найду, до твоего возвращения. Вместе пойдем.

– А если ты прав и фермер действительно чокнутый? – недоверчиво спросил я. – Вдруг ты пострадаешь?

– Если пострадаешь ты, то я тоже автоматически получу свою порцию неприятностей, ибо дедушка конкретных сроков возвращения не обозначил, а одному мне скучно.

Оскар поправил сотейник и перелез через воротину, собранную из добротных бревен.

– Почему мы перелезаем, как воры? – тихо спросил я, следуя за мальцом. – Вот с таких выкрутасов нас еще быстрее пристрелят.

– Наша задача – как можно тише добежать до крыльца, – пояснил Оскар, осторожно сворачивая с обкатанной дороги, которая со следами шин уходила в сторону дома. – Если повезет, его не окажется дома и жена впустит нас внутрь.

– Ну и обросло же ранчо ужасами, – покачал головой я. – Сюда что, никто даже в гости не захаживал?

– Ты табличку читал? – буркнул малец. – Какие гости?

– Понял. Ну, а что насчет участка? Думаешь, тут мины закопаны? – решил разрядить напряжение я, но Оскар шутку не оценил и стал внимательно смотреть под ноги, изучая каждый бугорок.

– Я могу Вам чем-то помочь?

Мы одновременно вздрогнули и посмотрели на женщину, которая держала в руках плетеную корзину с овощами и сверлила нас янтарно-карими глазами.

Оскар, при этом, взял сотейник в руки, словно собирался им отбиваться.

– Вряд ли вы пришли за солью, – сказала женщина, кивая на кухонный сотейник. – Выглядите неопытными, для кулинаров.

– Извините за нашу невоспитанность, мэм, – очнулся я. – Мы ищем жену некоего Вэнса.

– Тогда Вы ее нашли, – махнула корзиной женщина.

Она была высокого роста, с правильными чертами лица и стройной фигурой. На вид женщине было лет сорок пять, но по ее мудрым глазам, с небольшими морщинками в уголках, можно было заподозрить, что она старше своей внешности. Ее ухоженные худые руки интеллигентно придерживали корзину и совсем не походили на руки женщины, живущей на ферме. Под ногтями не было даже намека на грязь, хотя даже мы с мальцом успели испачкаться, пройдя половину территории.

Золотистые волосы у женщины были аккуратно подстрижены под каре и уложены. На ней изящно красовался зеленый сарафан, а на ногах были резиновые сапоги, как у Оскара, только черные.

Она проследила за моим взглядом и снова улыбнулась:

– Вам бы тоже сапоги не помешали, юноша, если обувь дорога. В такой грязи легко увязнуть.

– Это я уже понял, – вздохнул я, стряхивая новую партию грязевых комьев с подошвы.

– Пройдем внутрь. Поговорим в приличной обстановке.

Женщина зашагала к дому, а мы молча последовали за ней. Оскар продолжал оглядываться по сторонам, словно ждал, что его «снимет» снайпер.

* * *

Внутри фермерского дома было очень уютно. Огромные витражные окна в пол придавали, и без того просторной, гостиной еще больше масштабов и наполняли ее светом. Можно было сполна разглядеть участок перед домом, по которому мы шли пару минут назад.

«Нам не суждено было добраться незаметно», – подумал я.

– Это портфенетр. С французского языка переводится как «дверь-окно», – женщина накрыла стол, разложив на нем аппетитные закуски из домашних сыров и солений, и налила нам вишневый компот, который моментально исчез в наших желудках. Она сдержанно повторила, подливая из хрустального кувшина вкусный напиток.

– Люблю ощущение свободы и возможности уйти, даже через окно, – изрекла она, осторожно возвращая кувшин на стол. – Итак, вы искали меня. С какой целью?

– Как можно к Вам обращаться? – спросил я, расположившись в ротанговом кресле, по соседству от Оскара.

Хозяйка дома заняла двухместный диванчик, из замысловатых ротанговых узоров с кремовыми подушками. Одну женщина поместила себе под поясницу, а вторую положила на колени и бережно накрыла рукой.

Женщина была настолько манерной, что в ее присутствии невольно вспоминались все культурные правила этикета. Даже Оскар промакивал салфеткой рот, после каждого глотка, словно боялся ненароком испачкать мебель. Его «броню» женщина заботливо вымыла и положила на сушилку.

– Юстина, – наклонила голову женщина в приветственном жесте, и мы последовали ее примеру. – Оскара я знаю, дедушка у него замечательный. Наслышана также о Вашем приезде, молодой человек. Кажется, Ваше имя Константин?

– Так меня называют, – ответил я.

– Теперь можете приступать ближе к делу, – махнула рукой Юстина, давая добро на вопросы. – Не люблю танцы вокруг костра.

– Где Ваш муж? – осторожно поинтересовался малец.

– Он на краю ранчо, где стойла с лошадьми. Марила – наша быстрая девочка, недавно родила прелестнейшего жеребенка. Теперь Вэнс целыми днями проводит там.

Мне показалось, что женщина сказала это с тоской, но я не был уверен. К питомцам не ревнуют, так я всегда думал, но потом вспомнил, как тяжело даются женскому полу темы, что для мужчин они не на первом месте, а представляют лишь определенное процентное соотношение времени, которое им готовы уделить. И тут уж кому как больше повезет. Особо неудачливым достанутся гроши в виде тридцати процентов и уверения, что этого должно хватить. Отсюда, в итоге, так много женщин, которые оставляют свои сто процентов при себе, делая ставки на одиночество.

– Мы не отнимем много Вашего времени, Юстина, – торопливо сказал я, прогоняя досадные мысли. – Скажите, Вам знаком человек по имени Фрэнк?

Женщина лишь слегка пошевелилась, но от моего взора не укрылось, как стремительно она сжала подушку и отпустила.

– Уж, не о моем ли бывшем муже идет речь?

– Так он представился, – согласно кивнул я.

– И что этот хитрец сделал на этот раз?

– Дело в том, что он с Гленном разыграл перед нами целое представление, представившись механиками. И украл наш мотоцикл, который мы оставили, рассчитывая, что мужчины его починят.

Юстина повела бровью и по ее лицу скользнула тень ухмылки:

– Не удивительно для меня. В этом весь Фрэнки.

– Простите, – поспешил продолжить я. – Понимаю, что Вам наверняка неприятно слышать такое о бывшем муже и сыне.

– Сыне? – нахмурилась Юстина, но быстро прозрела. – Ну конечно, Вы видно про Гленна. Он вовсе не мой сын. Он мой брат.

Я посмотрел на Оскара, который не мог оторваться от компота и, по всей видимости, прослушал половину разговора.

– Не совсем понимаю, мэм, – выдавил я.

Голова начала болеть.

– Гленн – мой родной брат, – отчетливо повторила Юстина. – У меня, вообще-то, братьев и сестер много, но Гленн самый младший и самый сложный из всех. Постоянно лжет и верит в то, что придумал на ходу.

– А Фрэнк?

– Фрэнки действительно мой муж, невыносимый хитрый лис. Когда я ушла от него, Гленн продолжил общение и они создали свой цирк, породнились на почве наших разногласий. Разъезжают по городам и обводят вокруг пальца жителей. Но, по правде говоря, не ожидала, что у них хватит смелости вернуться и провести свои дешевые аферы на родине.

– Есть вероятность, что они вернутся в ближайшее время? – задал волнующий вопрос я.

– А кто их разберет. Эти двое сами непостоянны в своих планах, – вздохнула женщина.

– Байк я больше не увижу, – ответил я и встал. – Тем не менее, благодарю Вас за помощь, Юстина.

Я забрал у Оскара пустой стакан, поставил его на стол и потянул мальца за собой:

– Пошли, Ос.

– Юстина, что эти непрошеные гости делают в нашем доме?

Холодное железо уперлось мне между лопаток, и я инстинктивно задержал дыхание, понимая, что это ружье.

По всей видимости, за мной стоял тот самый Вэнс, и сейчас он держал меня на прицеле.