Маг и его тень

Часть первая

Глава 1

Яма, в которой его похоронили, оказалась не очень глубокой, поэтому достать меч, сброшенный вниз вместе с ножнами, большого труда не составило. Там же нашлась сумка и несколько метательных кинжалов со следами засохшей крови. Те самые, которыми он убил эльфов.

Арон мысленно поблагодарил своего убийцу за вовремя проведенную лекцию о вреде воровства у мертвых Темных магов, решив, что этим жрец заслужил смерть быструю и не очень болезненную.

Выбравшись на поверхность во второй раз, Арон сбросил всю землю назад в яму, потоптался сверху, приминая. Открыл сумку: и амулет, и горсть золотых монет были на месте. И самое главное – перстень с рубином, показывающий, что происходит с Альмаром.

Лес вокруг уже хвастался богатством красок – и червонным золотом, и королевским багрянцем, но самые стойкие деревья еще не расстались с зеленой листвой. Конец лета – начало осени. Получается, в могиле он пролежал около месяца.

Арон потрогал рваную дыру на одежде в центре груди – магия, залечившая тело, не сделала того же с курткой, и теперь в прореху просвечивало тело, коричневое от просочившейся под ткань земляной пыли.

Вода. Где-то поблизости был источник. Арон повел головой из стороны в сторону, принюхиваясь. Да, забавно – пережитое в несколько раз усилило его обоняние, придав запахам десятки незнакомых оттенков.

Ручей обнаружился через несколько сотен шагов – крохотный поток, почти скрытый за высокой травой. Арон наклонился, зачерпнул воды, сделал несколько глотков, удивляясь тому, что спустя столько времени не ощущает ни сильной жажды, ни голода. Разделся и, как сумел, смыл грязь. Разложил куртку на земле, рассматривая повреждения. Особенно интересно выглядела прореха на спине. Увидят – точно решат, что снял с мертвеца. Нехорошо: мародеров редко где любят. Попробовать навести иллюзию? Увы, этого Арон так и не освоил и сомневался, что сумеет. Скорее эксперимент закончится тем, что он добьет куртку окончательно – сожжет или разложит на составляющие. Единственное, что у него получалось в сфере иллюзий, – это кратковременное наложение личины, да и то только на себя.

Попробовать вызвать Тени? Он мог превратить их в подобие металла; возможно, получится в подобие ткани? Арон привычно потянулся в эррэ, зачерпнуть Силы, – едва выбравшись из могилы и отдышавшись, он проверил резерв, и тот оказался полон. Потянулся – и уперся в стену.

Встряхнулся, сосредоточился.

То же самое.

Сила была, он чувствовал ее, слышал, словно перекатывающиеся морские волны, но зачерпнуть не мог. Будто кто-то или что-то перекрыло доступ. Но пустоты, которая мучила его при потере Силы, не ощущалось, суть осталась целой.

Арон сел на траву, потер виски ладонями. Значит, фальшивая смерть не осталась без последствий. Что-то сбилось в Даре, когда его проткнули копьем из селина? Или уже позднее, когда он умер? Было наивно с его стороны рассчитывать, что все окажется в порядке.

Кто мог объяснить причину и подсказать, что делать? Кому он мог довериться?

Арон Тонгил – никому.

Безымянный Темный маг – пожалуй, тоже.

А вот простой человек, не владеющий магией, но умеющий сражаться сталью, – такой человек вполне мог найти если не друзей, то союзников. Хотя бы на время, необходимое для восстановления.

Арон вновь открыл сумку и достал перстень, рассматривая яркий цвет камня, означающий, что Альмар жив и здоров. Возможно, узнав о гибели Тонгила, Мэа-таэль никому не передал мальчика. Полукровка был добр к детям – когда это не противоречило его интересам. Альмар не пострадал за прошедшие недели, его жизни в ближайшем будущем тоже, возможно, ничего не угрожает – до тех пор, пока Тонгил официально не воскреснет. Или пока Мэль не доберется до достаточно сильного шамана, способного проверить, достигла ли душа Тонгила владений богов. Но даже если полукровка выяснит, что Арон жив, он может оставить мальчика при себе для шантажа.

Что ж, Арону оставалось рассчитывать только на это: без доступа к магии найти ребенка он не мог. По крайней мере, не мог своими силами.

Следовало понять, где он находится. Но перед этим – Арон достал шаманский амулет личины и начал, не торопясь, цеплять якоря – перед этим следовало стать тем самым простым человеком, Тибором Цинтом, ничем не примечательным наемником, в которого однажды уже превращал его амулет.

Куртку пришлось надеть как есть. Арон, криво усмехнувшись, подумал, что ради коня и нормальной одежды стоило бы ограбить случайного прохожего. Сразу и польза, и новые впечатления: быть разбойником с большой дороги ему еще не приходилось.

Потом Арон вернулся на поляну. Хотя ее со всех сторон окружал лес, в юго-восточном направлении строй стволов казался менее плотным. Направление тоже было подходящим: большинство человеческих городов находилось в южной части империи, еще дальше лежала Великая Степь, куда ему, возможно, предстоит направиться позднее.

Через два часа пути Арон наткнулся на широкую проселочную дорогу, на земляном полотне которой отпечатались многочисленные следы колес. А еще через час нагнал и первых путников: трех вооруженных мужчин, неторопливо идущих на юг. Те, заметив его, остановились. Когда Арон подошел ближе, один из чужаков, коренастый темноволосый южанин, вздернул бровь:

– Я тебя знаю.

– Боюсь, не могу ответить тем же, – отозвался Арон, усилием воли не позволив ладони лечь на рукоять меча. В лице южанина не было враждебности; искушать судьбу, нарываясь на драку, Арон не хотел.

– Кирк? – Второй чужак, светлокожий северянин, вопросительно посмотрел на заговорившего.

– Правильнее сказать, помню, – поправился Кирк. – Ты оглушил четверку Надлига в таверне в Радоге.

– Хм. – Пожалуй, единственное, о чем Арон не вспоминал, так это о той короткой схватке с наемниками. – Мир тесен. Надеюсь, они не были вашими друзьями?

– Они не были ничьими друзьями, – махнул Кирк рукой. – И уже не будут. Попали под огненную волну жреца Гиты.

– Это хорошо, – кивнул Арон. Ему не нравились люди, нападавшие вчетвером на одного.

– Ты ведь человек Кашимы, – продолжил Кирк. – Почему оказался так далеко от моря?

– Дела братства, – туманно отозвался Арон и поспешил перевести разговор. – А вы сами? После Радоги – и здесь? – спросил, надеясь, что сейчас выяснит, где это «здесь» находится.

– Как Тонгил исчез, так и мы отправились. Что толку торчать в городе в отсутствие заказчика?

– Говорю тебе, убили Тонгила, – вмешался светлокожий. – Или жрецы Гиты будут врать?

– Жрецы Гиты только и делают, что врут, – резко ответил Кирк, должно быть, продолжая давний спор. – Если Тонгил мертв, почему он все еще официальный глава Ковена?

– Игры Темных, – хмыкнул его спутник. – Боятся, что после смерти Тонгила титул Великого снова перейдет к Светлым.

– Можно подумать, среди тех найдется равный Неркасу, – возразил Кирк.

Арон встретился взглядом с третьим наемником, худощавым септом, наблюдавшим за спорщиками с завидным долготерпением. Арон вопросительно поднял брови, и септ кивнул, сказав вполголоса:

– Уже вторую неделю спорят.

– Сочувствую, – так же негромко отозвался Арон. Было забавно наблюдать, как вероятность его смерти обсуждают два чужих человека.

– Пойдешь до города с нами? – спросил септ.

– Отчего нет? – Арон пожал плечами. – Далеко еще?

– К вечеру доберемся.

Кирет-град начался незаметно, с временных сторожек пастухов, с возделанных полей, с похожих на небольшие укрепленные крепости особняков вельмож, со все более плотной застройки ремесленных кварталов. А уже за ними, окружая широкий холм, высились каменные стены и сторожевые башни Старого города.

– Тибор, остановишься с нами? – Септ, назвавшийся Нейтоном, кивнул в сторону Нижнего города, прилегавшего к пристани. Там располагались дешевые таверны, в одной из которых ждал наемников вербовщик. Какая-то междоусобица на юго-западе между двумя нобилями, один из которых решил усилить дружину купленными мечами. Молодой император – племянник прежнего – только-только короновался, а начало царствования всегда считалось лучшим временем для сведения старых счетов.

Арон покачал головой:

– Мне есть где остановиться. Спасибо за компанию.

Септ усмехнулся:

– Счастливо. Надеюсь, нам не придется в бою оказаться по разные стороны.

Арон ответил зеркальной усмешкой:

– Разве что найметесь в охрану купеческого флота.

– Нет уж, мы лучше на суше, – провозгласил Кирк. – Пусть ваша братия кормит акул, мы достанемся воронам.

– Не обращай на Кирка внимания, – махнул рукой Нейтон в ответ на удивление Арона: говорить о будущей смерти издавна считалось среди наемников дурной приметой. – Он мечтает попасть в адепты к Серой Госпоже.

Арон проводил взглядом уходящую троицу. Стать слугой Смерти, значит. Что ж, некоторые мечты сбываются.

Город кипел жизнью, бесконечной суетой, которая почти не уменьшилась к вечеру. Придерживая рукой сумку с деньгами – в отсутствие магии воришки становились проблемой, – Арон отправился на ближайший рынок, купил верхнюю одежду и белье на смену, потом остановился у конных рядов. С одной стороны, пешком до Великой Степи было слишком далеко, с другой – монеты в сумке не прибывали. Без магии приходилось полагаться лишь на человеческие силы и умения, а после четырех недель в роли могущественного Темного мага этого казалось слишком мало. Хорошо хотя бы, что он продолжал чувствовать присутствие магии: успокаивающее мурлыканье Силы на границе восприятия, время от времени ласковое прикосновение Тьмы…

– Держите вора! – крикнул за спиной звонкий юношеский голос.

Арон резко развернулся в его сторону: сжимая что-то в руке, бежал молодой парень, следом еще один, показавшийся Арону смутно знакомым. Шагнуть вперед, подсечь бегущего, вывернуть силовым захватом руку и заставить его упасть на землю оказалось делом нескольких секунд. Вор дернулся, вскрикнул от боли, потом вывернул голову, чтобы посмотреть пленителю в лицо. Рыжий, в веснушках, с начавшей пробиваться редкой бородкой, в глазах – смесь страха и злости.

– Пусти! – потребовал он срывающимся голосом. – Я человек Дануца! Слышь, ты, дурень деревенский, пусти! У меня друзья, они тебя на ножи поднимут!

Арон улыбнулся ему волчьим оскалом:

– Не люблю, когда мне угрожают, – и завернул руку вора сильнее, так что в суставе что-то хрустнуло, а сам рыжий охнул в голос.

Тем временем юноша, бежавший следом, оказался рядом, остановился, тяжело дыша:

– Спасибо за помощь, добрый тарэс! Последние деньги из рук вырвал… – Наклонился к рыжему, все еще машинально сжимавшему добычу, и вытащил из цепких пальцев кошелек. – Спасибо еще раз… – А потом добавил другим, изумленно-радостным тоном: – Тибор?

Смутно знакомое лицо стало просто знакомым, соединившись в памяти Арона с именем и обстоятельствами их знакомства:

– У тебя дурная привычка попадать в неприятности, Ресан.

Глава 2

– До чего действительно тесен мир, – задумчиво сказал Тибор немного позднее, когда вор был отдан в руки стражей порядка, Ресан купил все что хотел и они вышли с рынка. – Венд тоже здесь?

– Да, мы остановились у деда. – Ресан заулыбался, представив, как удивится Венд неожиданной встрече и ее обстоятельствам. – Ты опять меня спасаешь, надо же.

– И впрямь. – Тибор выглядел немного не таким, как в прошлый раз. Бледнее, худее, на дне глаз притаилась темнота. Но вел себя с прежней доброжелательностью, и юноша решил не заострять внимания на изменениях. Мало ли что могло приключиться. Было любопытно, конечно, но Ресан понимал, что не каждому приятны расспросы.

– Твой дед – отец матери или отца? – уточнил между тем Тибор, и Ресан покачал головой.

– Отец кормилицы. Он туур, шаман. Лучший шаман в городе! – добавил с гордостью.

Тибор неопределенно хмыкнул и остановился, хлопнув Ресана по плечу.

– Что ж, приятно было повидаться. У меня, боюсь, много дел.

– А-а, – Ресан растерялся. Они прошли вместе несколько поворотов, и юноша рассудил, что Тибор предполагал навестить их с Вендом. – Тут рядом, может, зайдешь?

– Как-нибудь в другой раз.

– Но мы через два дня уезжаем.

– Далеко?

– На юг, вместе с караваном. Венд нанялся охранять, а я так, при нем.

– Хм. – Тибор задумчиво потер подбородок, где уже начала пробиваться щетина. – Скажи, чей караван?

– Купца зовут Злиш или Злош, – неуверенно ответил Ресан, усиленно вспоминая. – Мелкий такой, чернявый, усатый, с брюшком.

Тибор приподнял брови, с легкой усмешкой наблюдая за попытками юноши напрячь память.

– Полагаю, еще увидимся, – кивнул на прощанье и развернулся.

Ресан остался на месте, провожая его взглядом и хмурясь. Он так и не решился спросить, что наемник Кашимы делает так далеко от моря. И что это вообще значит – быть пиратом? Тибор ничуть не походил на морского разбойника, каким оного рисовало воображение Ресана. С другой стороны, Ресан никогда не видел настоящих пиратов…

Венд был дома. При звуке открываемой двери поднял голову, оторвавшись от заточки меча. Ресан в который раз подумал, что идею отправиться к старому шаману за советом и помощью подсказали не иначе благие боги. Жаль, конечно, что дед не смог определить, что за проклятие наложено на Венда, и не смог снять, уловил только тень воздействия Темной магии. Но зато шаман создал защиту, которая должна была сработать в случае активации проклятия, сделав Венда безопасным для окружающих.

Ресана детали этой активации немного смущали, но Венд, узнав, как действует шаманский амулет, обрадовался. Видно было: у него гора с плеч свалилась, и Ресан не решился возражать.

– Купил?

Ресан кивнул, выкладывая покупки.

– Все по списку.

Прошлые разы Венд ходил вместе с ним, но сегодня дед велел ему остаться – что-то, связанное с последней проверкой работы амулета, – и Ресану пришлось отправиться в одиночестве.

Рассказ о встрече с Тибором не занял много времени, но где-то на середине в комнате появился шаман, остро взглянул на «внука» и остался слушать историю до конца.

– Жаль, что он не пришел с тобой, – сказал старый Харидем. – Мне бы хотелось взглянуть на человека, лечащего благословением Ледяной богини.

Ресан пожал плечами. Отчего-то из всего их долгого путешествия шамана больше всего, больше даже, чем кинжал тууршей, заинтересовала короткая встреча с сыном северной жрицы, а из нее – момент излечения Венда. Вот только шаман отказался сказать, что именно вызвало в нем такое любопытство.

– С амулетом все получилось? – спросил юноша.

Шаман молча кивнул, показав на Венда, вернее, на узкую металлическую полосу на его шее.

– Венд, ты действительно уверен… – Ресан протянул руку и коснулся металла. Теплый. Нагревшийся от тела. Словно змея, заползшая на спящего человека.

– Уверен. – Венд отвел его руку. – Так лучше. Так я никого не подвергну опасности.

– Дед? – Ресан просительно взглянул на шамана, но тот покачал головой:

– Я не смог придумать ничего иного. Верховный шаман знает, как снять амулет.

Верховный шаман, которому они отвезут и кинжал тууршей, и письма Харидема, и несколько книг на непонятном языке, и запертую шкатулку без щелей и замочной скважины, о содержимом которой старый туур ничего не сказал. Верховный шаман, который, возможно, снимет проклятие Тонгила. Если сумеет. И если захочет.

А потом – еще более дальняя дорога…

– Я так обрадовался, когда услышал, что Тонгил убит. – Ресан вздохнул, вспомнив случайный разговор на улице, а затем его подтверждение в храме Гиты. Жрец с такой уверенностью говорил о каре, настигшей нечестивца по милости Солнцеликой богини, что Ресан не сомневался в его словах до тех пор, пока Харидем, с жалостью глядя на «внука», не объяснил: Тонгила нет ни в Верхних владениях Многоликого, ни у Серой Госпожи. А значит, проклятый маг каким-то образом опять избежал смерти.

– Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, – ответил Венд, и в последний раз протерев меч промасленной тряпкой, убрал его в ножны. – Жизнь редко делает такие подарки.

Глава 3

Жрец посмотрел на Арона с сочувствием.

– Никогда прежде такого не видел. На первый и даже на второй взгляд кажется, будто ваше эррэ принадлежит обычному человеку. Требуется провести специальный ритуал, чтобы определить наличие Дара.

– Что мы с вами и сделали, – согласился Арон.

Асэх Иллир развел руками.

– Первый случай в моей практике. Потенциально очень сильный Темный Дар, полный до краев резерв, и полное отсутствие сообщения между магической и человеческой частями.

– Это может быть… следствием проклятия кого-нибудь из богов? – нехотя уточнил Арон. Гита вполне могла превратить своего врага в обычного человека, чтобы помучился. Даже для него, самозванца, обладавшего магией неполный месяц, возвращение к доле простого человека оказалось болезненно. Будь он прежним Тонгилом, лишение Силы было бы хуже смерти.

– Проклятие любого бога оставляет метку, – возразил жрец. – Вы чисты.

– Чист и безгрешен, аки новорожденный младенец, – пробормотал Арон и на вопросительный взгляд жреца покачал головой. – Не обращайте внимания, асэх Иллир.

– Возможно, боги дали вам шанс что-то изменить в своей жизни, – увещающе сказал жрец. – Примите его с благодарностью.

Арон изумленно вскинул брови.

– Я что, вошел в храм Солнечного и сам того не заметил? Не ожидал от служителя Многоликого пустых сентенций.

– Разным людям нужно разное, – не обиделся жрец. – И к нам иногда приходят за утешением.

– Вы очень утешите меня, почтенный асэх Иллир, если подскажете, как справиться с проблемой, – вздохнул Арон, бросив взгляд на темноту за окном. Он провел в храме весь вечер и добрую часть ночи, но, похоже, зря. Тихо подкрадывалась усталость – стоит расслабиться, и она навалится с полной силой. Темный Дар, запертый в стеклянной клетке, больше не делился выносливостью.

– Попробую, пожалуй, – неожиданно сказал жрец, и Арон встрепенулся. – Вам доводилось слышать о храме Всех Стихий? Еще его называют Средоточием, Чашей Мудрости, Последней Дверью?

Арон слегка поморщился.

– Доводилось. У этого места плохая репутация. Кроме того, последнее название отдает смертью. Вы собираетесь послать меня к падальщикам?

– Вы откровенны, тарэс, – сказал асэх Иллир задумчиво. – Мало кто осмелится так назвать жрецов Серой Госпожи.

– Они не обидятся. – Арон криво усмехнулся, вспомнив прежние знакомства со слугами Смерти. – Это их почти официальное разделение: падальщики живут в храмах и ждут тех, кто приходит сам, а стервятники предпочитают лететь за добычей.

– Вы многое повидали в жизни, тарэс, – улыбнулся жрец. – Да, конечно, они не обидятся. Смерть не умеет обижаться… И, простите за откровенность, тарэс, но из вас получился бы отличный адепт Смерти.

– Почему? – Арон резко вскинул голову, впившись взглядом в узкие темные глаза жреца.

Тот улыбнулся, но глаз улыбка не достигла.

– По множеству причин, тарэс. Не забывайте: когда говорят, что мы, слуги богов, читаем в душах, это не просто красивые слова. Однако, если Смерть пожелает взять вас к себе, ее служители объяснят куда лучше.

Арон сдержал первый порыв тоже кое-что объяснить слуге бога. Например, то, куда он может засунуть идею о том, будто Арон станет служить Смерти. И второй порыв, содержащий чуть большее количество приличных слов. Чему матушка успела его научить, так это уважать жрецов, пусть и говорящих непростительные вещи. Жрецов Гиты, например, Арон тоже уважал – и убивал со всем уважением, которого они заслуживали.

– Вы оскорбились, тарэс. – Асэх Иллир откинулся на высокую спинку стула, рассматривая Арона с интересом. – Даже странно: с такой душой, как у вас, мысль о службе Смерти не должна вызывать отвращения.

– Какой душой?

– Черной. – Жрец сделал паузу. – Наполовину.

– А вторая половина?

– Серая. Хотя по сравнению с первой кажется почти белой.

Арон отвернулся к окну, не желая смотреть в слишком понимающие, слишком знающие глаза пожилого жреца. Показалось даже, будто тот видит и сквозь личину, и еще глубже – видит душу человека в теле Темного мага.

– Смерти придется поискать других служителей, – произнес Арон глухо, – я занят. Но мы отклонились от вашего рассказа. Итак, храм Всех Стихий?

– Да. – Жрец кивнул. – Очень интересное место. И опасное. Но я почти уверен – если вы сумеете не только попасть внутрь, но и вернуться, то вернетесь полноценным магом.

– Многие не возвращаются?

– Половина.

Арон поднялся со скамьи, на которой просидел несколько часов, и подошел к окну. Несмотря на осеннюю прохладу, оно было распахнуто, открывая взгляду часть внутреннего сада, высокие кусты, беседки, полукруг пруда. Мысленно порадовался, что собственная способность видеть в темноте не была связана с Даром и не исчезла вместе с ним.

– От чего зависит шанс на возвращение? – спросил он жреца.

– От того, пройдете ли испытание, – с готовностью отозвался тот.

Арон на мгновение прикрыл глаза, задавшись вопросом, стоил ли Темный Дар такого риска. Хотя нет, не так. Дело не в магии, а в том, что она даст: спасение Альмара и относительную безопасность для него самого.

Сейчас Арон представления не имел, где находится его сын. Самым очевидным казалось, что Мэа-таэль забрал его в Великую Степь. Но Степь потому и называлась Великой, что по размеру была сопоставима с империей Террун и жили там тысячи племен, в любое время способных сняться с привычного места и куда-нибудь откочевать.

В каком из этих племен Мэа-таэль мог оставить Альмара? Арон не знал.

Но даже будь Арон уверен, что Мэа-таэль поступил предсказуемо и направился прямиком в свое родное племя таэль, это помогло бы ему не сильно. Во-первых, таэлям принадлежала большая территория, по меркам империи – целая провинция. В поисках их становища можно было ездить по ней месяцами. Во-вторых, при всей своей самоуверенности Арон прекрасно понимал: ему ничего не сделать в одиночку в чужих владениях против целого племени.

Но существовала также вероятность того, что Мэа-таэль забрал Альмара вовсе не в Великую Степь. Мальчик мог оказаться как где-нибудь в империи, так и на территории любого соседнего государства, будь то Каганат, страна Народа Песка или какое-нибудь из мелких независимых княжеств.

Чтобы узнать, где Альмар находится, забрать его из этого места и благополучно вернуться в замок, Арону нужна была магия.

А еще ему нужна была магия, чтобы выжить самому. В этом мире быть Ароном Тонгилом без Дара значило носить на себе подписанный смертный приговор.

– Это действительно обитель Серой Госпожи, я не ошибся? – Арон повернулся к жрецу, отступив от окна.

– И да, и нет. – Жрец сцепил пальцы под подбородком, локтями опершись о высокие подлокотники. – Это единственный существующий храм Великой Триады, место, где Старшие боги не враждуют. Место гибели, спасения и ответов на любые вопросы.

– В чем заключается испытание?

– Никто не знает, – легко ответил жрец. – Для каждого оно свое.

– Вы, почтенный асэх Иллир, уже отправляли туда ищущих ответы?

– Приходилось.

– Вы можете рассказать что-то еще о храме?

– Могу, – кивнул жрец. – Слушайте…