Читать книгу: «Гардемарин Ее Величества. Идентификация», страница 3

– Куда?

– На склад, в Шушары. Заодно и родню проведаешь.

– Так мне ж в располагу надо к вечерней поверке. И еще сыскарям показания давать… – тоскливо отозвался я, представив, сколько еще часов могу проторчать у физфака. – Просили пока никуда не уезжать.

– Да мало ли кто чего просил? Поехали, моряк, – никто тебе слова не скажет. – Морозов лихо крутанул на пальце ключи от своего «бегемота». – Дядя Матвей порешает.

Глава 5

– Ну давай, моряк, рассказывай, что там произошло. Куда ты опять вляпаться умудрился?

Морозов был весел и настроен благодушно. Похоже, чуть ли не публичное унижение начальника экспедиции Третьего отделения изрядно его повеселило. Складывалось ощущение, что подробности происшествия он и так уже знал, но почему-то все равно хотел выслушать их непосредственно от меня.

– Да чего рассказывать… – Я сделал паузу, прикидывая, что стоит говорить, а о чем лучше умолчать. – Приехал к знакомой в институт, а тут… – Я развел руками.

– К знакомой? – Морозов весело прищурился. – Дело молодое, да, дело хорошее… Это мы одобряем. А не на кафедре ли физики высоких энергий учится твоя знакомая?

– Полагаю, что вы и без меня это знаете, ваше сиятельство, – хмыкнул я. – Потому как, судя по стремительному появлению, в курс дела вас явно уже ввели.

– Ввели. В конце концов, я ведь должен приглядывать… скажем так, за своим протеже. – Морозов заулыбался было, но вдруг сдвинул брови. – Эх, моряк… Держался бы ты поосторожнее с Гагариными… И со старшим, и с командиром своим… А с сестренкой его – особенно.

– А что не так? – Я даже повернулся на сиденье, старательно изображая любопытство. – Юрий Алексеевич – бывший член Совета, а Сергей Юрьевич – капитан гардемаринской роты… Достойные люди!

– Достойные-то достойные… – Кажется, Морозову очень хотелось сказать что-то, но он решил, что сейчас для этого не время. – Ладно. В общем, приехал ты, пообщался со своей зазнобой и ее научруком, и тут же набежали эти… цыганята. Так?

Да, видимо, я не ошибся: о происшествии его сиятельству уже доложили во всех подробностях. Вплоть до этнической принадлежности нападающих. Светловолосых из них было от силы пара человек, а остальные действительно выглядели как типичные выходцы из Бессарабской губернии. А значит, вполне могли оказаться и молдаванами, и румынами, и гагаузами, и даже обрусевшими турками…

Во время перестрелки мне уж точно было не до таких тонкостей.

– Да, именно так. – Я кивнул. – Сначала четверо, сразу открыли огонь без разговоров, пришлось их… Нейтрализовать.

Морозов хохотнул, лихо обходя едущую перед ним машину.

– Нейтрализовать, ага… – усмехнулся он. – Видел я последствия твоей нейтрализации. Хорош, хорош… И дальше что?

– Дальше еще несколько… были. И среди них оказался Одаренный.

О ранге нападавшего я говорить не стал – дабы не вызывать лишних вопросов.

– Это тот, которому ты тыкву в салат превратил?

Кажется, Морозову нравился мой метод решения проблем. В голосе его звучало если не восхищение, то по меньшей мере уважительные нотки.

– Так получилось, – пожал плечами я.

– Нормально у тебя получается. – На губах его сиятельства снова заиграла улыбка. – Ясно, что ничего не ясно, короче. Есть подозрения, кто мог их прислать?

– Ну… – Я замялся. – Подозрения-то имеются… От желающих отомстить за смерть Распутина до… А знаете, других версий у меня, пожалуй, и нет.

– Логично, черт возьми. – Морозов хмыкнул. – Месть, еще цыгане эти… Думается мне, моряк, что такой человек у нас только один.

– Старший Распутин?

Строить из себя совсем уж идиота не с руки, а Григорий, чтоб он жил сто лет, Ефимович – самая подходящая кандидатура. Можно сказать, очевидная.

– Он, зараза. – Морозов в сердцах даже хлопнул по рулю. – Вот только хрен к нему подберешься… Пока что, во всяком случае.

Некоторое время в салоне царила тишина. Пока я, вынырнув из собственных мыслей, не поинтересовался:

– Так а что нашли-то, ваше сиятельство?

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, моряк. Да почти приехали уже, сейчас сам все увидишь.

И правда, как выяснилось, посмотреть в Шушарах определенно было на что – начиная с самого въезда.

С моего последнего визита территория базы в промзоне изменилась чуть ли не полностью. Новые ворота, обилие камер на стене, еще больше рядов «егозы». И на этот раз я почему-то не сомневался, что к ней уже давно подключили если не напряжение, то точно сигнализацию.

Оценить всю основательность ворот я смог, только когда они медленно поехали в сторону, впуская нас на территорию базы. Да, это уже не просто формальность – чтоб выбить такие, понадобится что-то посерьезнее даже «Фалькатуса».

Попав на территорию, я удивился еще сильнее. Теперь база оказалась разделена на две части, дальнюю от основной отгораживал еще один массивный забор – тоже утыканный камерами. И, судя по звукам, за ним вовсю шла стройка. Кажется, Морозовы развернулись во весь рост, перестав даже делать вид, что владельцы здесь мы с дядей.

Что ж, чего-то такого и следовало ожидать.

Подъехав ко вторым воротам, Морозов посигналил, и те поползли в сторону, открывая проезд. Я окинул взглядом то, что виднелось за ними, и едва не присвистнул.

Повсюду трудилась строительная техника и суетились люди. В отдалении уже виднелось новое блочное здание, до боли напоминающее казарму, и рядом с ним начали возводить еще одно. Чуть дальше я рассмотрел отделенный от общей территории сектор, который не мог быть ничем иным, кроме как стрелковым полигоном. А в самой дальней части базы виднелся тренировочный городок.

М-да… Я и до этого видел, что младший Морозов настроен серьезно, но теперь… Интересно, это им настолько плевать, что подумают окружающие, или его отец уже успел подсуетиться, и все это устроили по прямому указанию Совета имперской безопасности?

На погрузочной рампе стоял дядя, и, сложив руки на груди, наблюдал за происходящим. Было видно, что удовольствия оно ему не доставляет, но тем не менее за ходом работ он приглядывал. Прямо как верный сторож, поставленный охранять хозяйское добро.

Морозов наконец остановил машину и выбрался наружу. Быстрым шагом прошел к рампе, одним прыжком вскочил на нее и поздоровался с дядей. Сначала за руку, а потом и вовсе принялся обнимать, как старого друга.

Интересно, что же их все-таки связывает, да еще и так тесно?

– Ну здравствуй… Герой…

По тону было не очень понятно, гордится мной дядя, осуждает или просто пытается таким образом скрыть тревогу. Сам я предпочитал не распространяться о случившемся, однако дяде, похоже, уже рассказали, что я участвовал в штурме поместья Распутина.

– Как там Полина? Справляется? – поинтересовался я.

– Да, на удивление. – Дядя кивнул, улыбнувшись. Кажется, то, что моя сестренка оказалась весьма хваткой бизнес-леди, для него оказалось сюрпризом. Но определенно приятным. – Говорит, уже в первый месяц в плюс выйдем.

Слушая наш разговор, Морозов улыбался, но, судя по всему, не имел ничего против логистической конторы, которой теперь приходилось ютиться чуть ли не в углу слева от въезда на территорию. Наша деятельность его разве что несколько забавляла: достояние древнего княжеского семейства с самого детства позволяло не задумываться о таких вещах, как капиталы.

Для Морозова богатство было просто некой константой.

– Пойдем, Владимир, покажу тебе кое-чего, – позвал он, перекинувшись несколькими фразами с дядей.

И, не удосужившись проверить, иду ли я следом, размашистым бодрым шагом двинулся дальше по рампе. Остановившись перед массивными воротами в самом конце, Морозов залез в карман, достал ключ и, зачем-то оглядевшись по сторонам, отпер дверь и шагнул внутрь.

Щелкнул выключатель, загудели, нагреваясь, лампы дневного света под потолком… Когда они перестали мигать, я огляделся, рассматривая помещение, в котором мы оказались. Пожалуй, ничего примечательного в не было: обычный склад, разве что изолированный от основного помещения. Пустые стеллажи, стопки паллет… И микроавтобус в углу.

А вот он внимание зацепил.

Я уже видел такие, и не один раз. Черный «раптор», отсутствие номеров… Прямо как те, которые чуть не угробили нас с Елизаветой во время побега с бала в Пажеском корпусе. С той лишь разницей, что эта машина выглядела значительно тяжеловеснее. Присев на корточки, я кое-как разглядел усиленные рессоры, однако, несмотря на их наличие, машина практически сидела брюхом на полу, что явно указывало на огромный вес то ли кузова, то ли груза… А может, и брони – если перебравшие подвеску Кулибины не поленились зашить под обычное железо еще и стальные пластины в палец толщиной.

Интересно, что там внутри?

– Смотри, Владимир, как тут все интересно.

Морозов подошел к машине, потянул за ручку и с видимым усилием открыл заднюю дверь. Я заглянул внутрь и кивнул сам себе.

Эта машина мне уже встречалась. В ту самую ночь, когда мы с товарищами обнаружили здесь базу террористов, и я позорно провалился внутрь склада сквозь лопнувшее стекло. Только тогда возможности рассмотреть странную технику во всех подробностях, к сожалению, не представилось.

Зато сейчас – пожалуйста.

Все, что я увидел в прошлый раз, – какую-то клетку, оборудованную прямо в машине. Сейчас же моим глазам открылись стенки корпуса, обшитые изнутри толстым слоем металла. Слишком блеклого даже для технической стали. И, судя по отметинам по всей поверхности пластин, – еще и мягкого.

Свинец. Материал, способный не только скрыть энергию Дара, но и поглотить ее как минимум втрое больше любого другого. Наверняка он и составлял основную часть массы, которая заставляла даже усиленные рессоры выгнуться и просесть чуть ли не до бетона.

Дальнюю половину фургона отделяли толстенные прутья, а в ближней прямо посередине стояло закрепленное на полу поворотное кресло и перед ним – вмонтированная в стену консоль. Кажется, недавно здесь были установлены какие-то приборы, но сейчас от электроники остались только кронштейны и ошметки алюминиевых и медных проводов, будто ее в спешке вырывали с корнем.

И что-то подсказывало – вырывали не при обыске, а куда раньше… Занятно.

– Ну как? – Морозов ухмыльнулся, явно ожидая моей реакции.

– Интересно… – Я кивнул. – Очень интересно, что тут… было.

В ближайшей к кабине половине кузова вполне могла раньше стоять и какая-нибудь энергетическая установка, но воображение почему-то тут же нарисовало полную клетку изможденных и злобных седых стариков – Одаренных первого ранга. Да еще и прикованных наручниками к прутьям решетки… Такие вполне могли снести элементом хоть целое здание.

Правда, я бы на их месте начал с того, кто имел глупость запереть меня в машине.

– Мне вот тоже. А знаешь, что мне еще интересно? – Матвей, прищурившись, посмотрел на меня. – Откуда в окружении Распутина вдруг оказалось столько незарегистрированных Одаренных?

Мне это тоже казалось крайне любопытным. А если вспомнить, что еще совсем недавно рассказывал профессор Горчаков, становилось еще… любопытнее. Я готов был поспорить, что и обилие Одаренных, и происхождение супероружия, с помощью которого отправили на тот свет его величество императора и чуть не убили Елизавету, – звенья одной цепи.

Старший Распутин не зря считался сильнейшим в империи Конфигуратором. Десять с лишним лет назад он принимал участие в подготовке того самого проекта, который позволил мне вернуться с того света… и с тех пор наверняка успел научиться новым фокусам.

– А почему бы не спросить об этом его самого? – Я посмотрел на Морозова. – Качественно и с пристрастием.

– Тут, моряк, есть некоторые сложности. К сожалению. – Тот снова усмехнулся, только на этот раз невесело. – Просто так к Григорию, мать его, Ефимовичу, не подобраться… В подробности вникать тебе незачем, но этот старый хрыч очень качественно подстраховался. Так что без прямых доказательств к нему соваться не стоит.

Я молча кивнул. Вряд ли такое полагалось знать курсанту-первогодке, но я неплохо представлял себе истинные возможности Распутина. Особенно те, которые касались его влияния на столичную публику. Старикашка прожил в Петербурге чуть ли не сотню с лишним лет и был вхож в дома даже к самым знатным местным аристократам. Разумеется, подобное никогда не афишировали, однако услугами его таланта пользовались все – от бестолковых дамочек, желавших слегка подправить доставшиеся от природы данные, до тех, кто рассчитывал с помощью сильнейшего в империи Конфигуратора избавиться от недругов или конкурентов.

Кому-то Распутин помогал. Кому-то отказывал, а кто-то и вовсе был осведомлен о его умениях лишь по слухам или с чужих слов. Но главное – старик умел хранить чужие секреты. Которых за свой век наверняка накопил столько, что половина столичной знати скорее бы предпочла умереть, чем допустить, чтобы носитель этих тайн попал в руки сыскарей.

Иными словами, список должников и тайных покровителей Распутина вполне мог насчитывать сотни фамилий. И имен, перед которыми в приличном обществе принято упоминать обращение «светлость», «сиятельство» или по меньшей мере «благородие».

– Но… – Морозов, хитро прищурившись, посмотрел на меня. – Есть и другие варианты.

– И какие же?

– Не знаю, как тебе, но мне кажется, что старик окончательно потерял страх. А сегодняшнее нападение на тебя это только подтверждает. А значит, пришло время немного пощипать ему перышки.

– В каком смысле? – уточнил я.

– В прямом. Если мы пока не можем достать самого Распутина – самое время накрыть его гнездо в Красном Селе… Знаешь, что там на севере за железной дорогой?

Я имел кое-какое представление о тамошней географии, пусть даже и устаревшее на десять с лишним лет, но на всякий случай помотал головой.

– Ну, лет тридцать назад там просто табор стоял, – пояснил Морозов. – А может, и сорок – сейчас уже вообще не поймешь. Поговаривают, Распутин оттуда девку одну украл, ну и… В общем, неважно.

«В общем», эта самая девка, вероятно, и родила старику наследника, которого я не так давно отправил на тот свет. О его происхождении ходили самые разные слухи, из которых байки о дочери цыганского барона были, пожалуй, наиболее близки к истине.

– Потом уже дома какие-то появились, сначала самострой, дальше нормальные… Асфальт положили, – продолжил Морозов. – То ли на казенные деньги, а то ли Григорий Ефимович постарался. Не знаю точно, что там и как, но он в тех краях частый гость. А последние полгода так вообще чуть ли не каждую неделю ездил.

– В табор?

– Да вообще – в ту часть Красного. – Морозов махнул рукой. – Там же не только цыгане живут, там давно вроде как частный сектор… Формально – а на деле это даже трущобами не назовешь. Места такие, что приличные люди туда без надобности не ходят. Наркота, оружие… да и публика – сам понимаешь.

Я кивнул. В лихие восьмидесятые подобные сомнительные районы имелись даже в столице. В свое время мне пришлось привлекать армию, чтобы разогнать криминальную шушеру хотя бы из промзон, но убрались они, похоже, не так уж и далеко – в пригород. И за эти годы неплохо обустроились.

– В общем, народ уже давно жалуется, что эти хмыри им покоя не дают. Я все думал заняться, да руки не доходили… А вот теперь самое время. – Морозов хищно ухмыльнулся. – Считаю, пора бы немного навести порядок. По заявкам, так сказать, местных жителей.

– Силами гардемаринской роты? – усмехнулся я. – Бандюков по лесу гонять… Это как из пушки по воробьям.

– Да забудь ты про этих бандюков! Там ведь в другом дело, моряк. Все вот эти штуковины, машина, электроника, – Морозов кивнул в сторону «Транзита», – оно ж не само по себе появилось! Здесь у младшего Распутина база боевиков была, а старший, думаю, в другом месте сидел.

– В Красном Селе? – догадался я.

– В нем самом. И если у него еще и лаборатория имеется… Ты в среду ночью чем занят?

Глава 6

– Мутная какая-то тема, – проговорил Корф, когда «Икс» съехал с дороги на проселок и запрыгал по ухабам. – Почему ночью, почему на своих машинах, почему не по форме?

– Слишком много вопросов, Антоша, – хмыкнул Камбулат. – Какая разница, когда и как именно дать жизни этим засранцам? Давно напрашивались.

– То есть красноперых тебе уже мало, да? – Корф усмехнулся. – Заскучал без соревнований… Я думал, это Виталику лишь бы подраться.

– А че сразу Виталик? – Поплавский, до этого дремавший на заднем сидении, встрепенулся.

– Да ничего, просыпайся давай, приехали почти, – хмыкнул я.

За прошедшую с визита в Шушары неделю мы едва успевали поднять голову от конспектов и учебников. То ли Разумовский предусмотрительно решил нагрузить взбудораженных нашими с товарищами подвигами курсантов занятиями, то ли преподаватели Корпуса сами по себе пробудились после новогодней спячки – злобствовали они, пожалуй, даже похлеще, чем на сессии.

Так что в чем-то я даже понимал Камбулата: за эти дни мы уже совсем заржавели, а тут хоть какое-то движение. А если еще и удастся напасть на след лаборатории Распутина или заполучить улики, доказывающие причастность «сибирского старца» к убийству императора и покушению на Елизавету…

Впрочем, так далеко мои мысли пока не простирались. Куда больше беспокоило то, что происходило прямо сейчас: затея младшего Морозова все меньше и меньше напоминала санкционированную сверху полицейскую операцию… И все больше – самый обычный ночной налет.

Похоже, Корф прав – мутная тема.

Машина выкатилась на пустырь, где уже было запарковано около двух десятков автомобилей. Камбулат остановился рядом с видавшим виды «Ленд Крузером» и заглушил мотор.

– Ну что, господа унтер-офицеры… и прапорщик, – Поплавский потянулся, разминая затекшую от долгого сидения спину, – отправимся навстречу приключениям?

– Главное, чтобы не навстречу неприятностям, – мрачно буркнул Корф.

Я вышел из машины и огляделся. Пустырь был заполнен автомобилями, и возле одного из них, большого пикапа, толпились крепкие мужские фигуры. Судя по всему, туда нам и надо.

– Стоп, – скомандовал я друзьям, когда все выбрались из машины. – Камбулат, открой-ка нам…

Тот щелкнул брелком, и багажник «Икса» медленно распахнулся.

– Примеряйте, судари.

Я вытряхнул из сумки снаряжение, прихваченное из «штаба». Легкие «броники» скрытого ношения вряд ли сумели бы противопоставить хоть что-то автоматной очереди или даже одиночному выстрелу в упор, но от ножа или случайной пули на излете вполне могли защитить.

– Это зачем? – осторожно поинтересовался Корф.

– Затем, Антоша, что мы сюда не в игрушки играть приехали. – Камбулат хлопнул товарища по плечу и первым потянулся за бронежилетом. – Случаи-то, как известно, бывают всякие.

– Я уже говорил, что мне все это не нравится? – пробурчал Корф, расстегивая куртку.

– И даже, кажется, не один раз, – хмыкнул я, облачаясь.

Ну да, дорогой барон, это тебе не в штабе сидеть в обнимку с мониторами и пультом от «коптера». Иногда приходится и поучаствовать лично – даже работником умственного труда.

– Стильно, модно, молодежно. – Поплавский подтянул ремень на поясе. – Мне идет?

– Еще как… Готовы? – усмехнулся я. – Ну, тогда пошли.

Я закрыл багажник и направился к пикапу, безошибочно определив среди обступивших машину командира.

Рост – под два метра, в плечах – косая сажень, рука – как у меня нога. В его бороде, пожалуй, могло бы поселиться целое семейство птиц. И не каких-нибудь там воробьев или синичек, а полноразмерных жирных голубей… Внушительный дядя.

– Владимир? – прогудел здоровяк. И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я от Матвея. Командую операцией.

То ли они с его сиятельством были давно и близко знакомы… То ли фамилию и даже отчество Морозова почему-то не следовало произносить вслух.

– А самого Матвея не будет? – поинтересовался я.

– Дела у него, сдернули в последний момент, так что я за него. Давай, экипируйся.

Я удивленно вскинул брови, но от дальнейших вопросов благоразумно воздержался Судя по тому, что говорил недавно Морозов, возглавлять сводный отряд должен был именно он лично. Как и отвечать за любые сложности, которые возникнут в процессе…

И вдруг – дела.

Я подошел к пикапу, где в свете ручного фонарика виднелась целая груда оружия. В основном – дробовики с фонарями на цевье. Рядом стоял ящик с какими-то тряпками.

– Работаем травматическим. – Бородач сунул мне дробовик и увесистую коробочку из картона. – В патронах резина, но с близкого расстояния мало не покажется никому. В лицо старайся не стрелять, убьешь. А в остальном – ну… как получится.

– Там тоже резина? – Я кивнул на нескольких парней с автоматическими винтовками.

– Там – наша страховка на случай, если шмалять начнут, – отрезал бородач. – На вот тоже возьми.

Достав из ящика тряпку, он сунул ее мне. Я пригляделся.

Маска-балаклава. С каждой минутой все интереснее…

– Лицами светить тоже не нужно. В общем, смотри в оба и делай как все.

Отличный инструктаж, ничего не скажешь. А главное – исчерпывающий и понятный.

Я отошел, дождался, пока Корф, Камбулат и Поплавский получат оружие и ценные указания, и мотнул головой, отзывая друзей в сторону.

– Кажется, Антоша, ты оказался прав, – мрачно проговорил я. – Блудняк какой-то намечается. Матвея нет, балаклавы эти…

– А я предупреждал! – Корф был мрачнее тучи. – Может, свалим, пока не поздно?

– Да уже поздно, – покачал я головой. – Ладно, смотрите в оба и держимся вместе. Прорвемся, если что.

Я проверил дробовик, дернув затвор, поймал вылетевший из окна экстрактора патрон и втолкнул его обратно. Распотрошив коробку, засунул еще семь красных цилиндриков в держатель на прикладе, а остальные распихал по карманам. Что ж. Вроде готовы…

– Острогорский, ты? – послышался смутно знакомый голос.

А потом из темноты вынырнула коренастая фигура. Штабс-капитан гардемаринской роты, с которым мы сначала гоняли по лесу старшего Гагарина, а потом бок о бок штурмовали поместье Распутина.

– Угу. – Мрачно кивнув, я пожал протянутую руку. – Какими судьбами?

– Да здесь вообще наших хватает. – Штабс развернулся и указал на несколько фигур, замерших чуть в стороне от остальных. – Многих этот беспредел задолбал, так что, если появилась возможность навести порядок…

– То есть ты так это расцениваешь? – Я внимательно посмотрел на него.

Про поиск таинственной лаборатории Распутина Морозов, похоже, предпочел не распространяться.

– А как еще, если полиции плевать?

– А Сергей Юрьевич в курсе? – прищурился я.

– Нет. Надеюсь, что и не узнает, – помрачнев, буркнул штабс. – Мне кажется, ты тоже его в известность не поспешил поставить. А должен бы…

– Кому должен – всем прощаю. – Я ухмыльнулся и закинул дробовик на плечо. – Ладно, чего уж теперь.

Судя по всему, Морозов-младший использовал… скажем так, кое-какие личные связи: отцы чуть ли не трети офицеров гардемаринской роты заседали в Совете безопасности, и всех их его сиятельство наверняка знал лично чуть ли не с самого детства. Так что солянка получалась в высшей степени интересная: гардемарины, курсанты Морского корпуса, Следственный комитет. И какие-то мутные личности в сторонке…

Кажется, ночка предстоит та еще.

– Давайте вместе держаться, – предложил штабс. – Иван, кстати.

– Владимир. – Я снова пожал протянутую руку. – Давай. Так оно как-то… Спокойнее.

– Господа, выдвигаемся! – послышался зычный голос бородача, и все сразу пришло в движение.

Что ж. Сейчас увидим, каким образом Морозов-младший здесь «улики» искать собрался…

Машины остались на пустыре, а мы двинулись в сторону частного сектора, разбившись на несколько групп. Шли через лес, по колено в снегу, перемахнули через железнодорожную насыпь, миновали посадку и вышли к поселку с тыла. И только когда до ближайших построек осталось метров пятьдесят-семьдесят, бородатый поднял руку и остановился, оглядывая театр предстоящих действий.

Да уж, Морозов был прав: трущобы те еще. Куча домов, домишек и домиков, жавшихся друг к другу, как пчелиные соты. Вот только в пчелином улье порядка куда больше, как в прямом смысле, так и в переносном. Узкие извилистые улочки были завалены хламом, дороги не расчищены… Из дымоходов и просто дырок в крышах шел вонючий дым, а сами лачуги выглядели так, будто их собирались снести еще в прошлом веке, да так и забыли.

На весь Цыганский, как его называли в Красном Селе, квартал было всего несколько нормальных домов. Стояли они по центру, особняком от остального «шанхая», отгородившись от бедноты высокими и крепкими заборами. Да и отопление там было явно не печным. Видимо, в них жили местные воротилы. Бароны…

Или как их называют теперь, когда среди местной шушеры цыган уже не больше половины?

Бородатый изобразил рукой пару жестов, и часть импровизированного отряда отделилась от основной массы. Темные фигуры разошлись в стороны, охватывая квартал кольцом. Я заметил, что именно эти бойцы, в отличие от остальных, вооружены огнестрелом. С каждой минутой происходящее нравилось мне все меньше, но сдавать назад и изображать оскорбленную невинность, как я сам недавно сказал Корфу, было уже поздно.

Ладно. Будем надеяться, что у страха глаза велики и я себе слишком много насочинял. Вот только опыт прожитых шестидесяти с лишним лет подсказывал, что на самом деле все примерно так и обстоит. Но чего уж теперь…

– Делимся на группы. Идем по улицам, заходим в дома, осматриваем на предмет запрещенки. Наркотики, оружие, самогон… Двигаемся от краев к центру, население сгоняем туда же. Кто начнет возмущаться или сопротивляться… Вы знаете, что делать. – Мне показалось, что бородатый хищно усмехнулся под балаклавой, предвкушая развлечение. – Все, пошли. Ты и ты, – Палец в перчатке поочередно указал на меня с Камбулатом. – Идете со мной, страхуете спину, смотрите, чтоб никто не свалил в лес. Вперед!

Бородатый и еще один из незнакомых мужчин, которых я заочно отнес к ведомству Морозова-младшего, двинулись вперед. Вместе с ними пошла еще двойка – из тех, кого я про себя окрестил мутными типами. Мы с Камбулатом – за ними, переглянувшись на ходу. В балаклаве мой товарищ выглядел незнакомо и чуждо, будто вдруг превратился в кого-то другого, мне совершенно не знакомого. Охватившие его эмоции выдавали только глаза.

Кажется, боевой задор, с которым мы ехали сюда, покинул Камбулата окончательно, и теперь все происходящее уже не казалось ему веселым и интересным приключением.

Ладно. К черту эмоции. Морозов прав: кто-то все равно должен навести порядок, если ни полиция, ни власти не реагируют. А питать теплые чувства к местным у меня нет ни единого повода, особенно после атаки на физфак. Мои собственные методы в прошлой жизни сложно было назвать мягкими, исполненными высокой морали или однозначно этичными. И прозвище Серый Генерал я заслужил не только за раннюю седину.

Так что все метания – прочь. Пришло время вскрыть этот гнойник.

– Готовы? – Бородатый взглянул на меня и, не дожидаясь подтверждения, повернулся ко второй двойке. – Ваша сторона левая, наша правая. Вы, – снова взгляд на нас, – остаетесь здесь. Появится кто не из наших – лупите по корпусу. Все, работаем!

Четыре фигуры разделились, расходясь по разные стороны улицы. Бородач на миг замер у дверей ближайшей лачуги, а потом врубил фонарь на цевье в режим стробоскопа и мощным ударом ноги снес хлипкую дверь с петель.

– На пол! Все на пол, быстро! Лежать, я сказал!