Читать книгу: «Картинки из жизни высшего общества», страница 3

И через переднее стекло вижу

Такую картину:

Наша Женя стоит у дороги и голосует.

Я сразу подумал:

«Видно ей, куда-то,

Срочно ехать надо.

Лето,

На ней гипюровое платьице,

Очень, так, хорошо облегает фигуру.

Раньше я её никогда не видел такую,

В полный рост,

Ну, а в этой ситуации пришлось.

Ведь она за прилавком всегда находилась.

А я не особенно стремился

Чтобы её получше рассмотреть.

Куплю бутерброд или пару котлет.

Рассчитаюсь

И в свой кабинет отправляюсь.

Волосы распустила,

Локоны лежат на плечах…

И мне вдруг подумалось: «Хороша».

А потом мои ноги, как-то, сами собою.

Меня из машины вытаскивают

И прямиком к Жене

Направляют.

И вот я уже стою переднею.

Она не заметила,

Как я к ней подошёл.

Пару раз кашлянул у неё за спиной.

Она обернулась…

И вдруг мне улыбнулась.

Ах, Валера, какая у неё была красивая улыбка,

Никакая Джоконда с ней не сравнится.

Красивые, чувственные губы,

Белые, жемчужные зубы.

И вдруг у меня, где-то внутри, что-то ёкнуло.

И я её спрашиваю, каким-то, не своим голосом:

– Женя, вам куда ехать? –

И не дожидаясь ответа, –

У меня машина тут,

Давайте я вас подвезу.

Вы не подумайте, что-либо, такого,

Просто, как товарища по работе.

Она говорит:

– Ой, что вы,

У вас наверное у самого дел много.

Спасибо за предложение.

А вам в какую сторону ехать?

Просто я опаздываю в школу,

И вот по случаю такому

Ловлю машину,

Одну уже остановила,

А водителю со мной не по пути,

И тут вы.

Честно сказать:

«Я так рада,

А то вот уже в школу опаздываю».

Ну, значит, сели и я её спрашиваю:

– А где школа находится ваша?

– Двести семнадцатая, как поедем я покажу по дороге.

– Двести семнадцатая?

Так это же возле моего дома.

– Правда?

Как удачно…

Значит вам не придётся на меня своё время тратить.

Тронулись, поехали…

Ах, если б знать мне тогда, Валера.

Чем закончится для меня эта история,

Которая началась с её красивых локонов?

Которыми я тогда залюбовался,

И её фигуркой ладной.

Что опять «наступлю на грабли».

А сейчас едем, разговариваем.

Атмосфера не принуждённая, приятная.

В салоне удобно, уютно.

На улице вечер, а у меня в душе утро…

Почему-то.

И вдруг я понимаю, что мне в жизни этого и не хватает.

Я давно уже не общался с женщиной

Вот просто так, без всяких отношений.

Я уже забыл, как это здорово,

Когда ты ей ничего не должен.

Когда она тебя не пилит тупою пилою.

Когда она тебе на мозг не давит,

Да и много ещё всего такого разного.

Ну, ты же меня понимаешь?

Когда не ждёшь с её стороны никаких упрёков.

А просто…

Наслаждаешься её обществом.

И чувствуешь, что ей с тобой тоже приятно,

И на душе, от этого, почему-то радостно.

Конечно же,

Всё это время,

После развода,

Я общался с женщинами по работе,

Которым тоже ничего не должен.

Но здесь было совсем другое.

И она мне стала о себе рассказывать,

Видно обстановка располагала.

Едем быстро, в салоне удобно.

Наверное от этого и поговорить хочется.

А там и не заметишь,

Как за разговорами, до нужного места и доедешь.

Голос у неё красивый, приятный:

– Сегодня у Васи в школе собрание,

У моего мальчика,

Он пятиклассник.

А я, вот, уже опаздываю.

Хотя точно знаю:

Буду не одна такая.

Я очень люблю сына

Так случилось,

Что я его одна воспитываю.

Конечно родители помогают,

Но они уже старенькие.

Я их особенно не напрягаю.

У них много уходит на лекарства.

Вася родился слабеньким,

Очень я его потерять боялась.

Но врачи справились.

Я его выходила

И вот теперь он мой единственный мужчина.

Конечно: он давно уже оклемался

И сил набрался.

Но всё равно… какой-то слабенький.

Его сверстников с улицы домой не загонишь,

А мой Вася мало на улицу ходит.

Больше дома сидит, читает книжки.

– Ну что вы, нормальный мальчишка.

Книги читает…

Это ведь тоже образование.

Да и в дурную не попадёт компанию.

Пацаны, в этом возрасте,

Очень любят всё на себе пробовать.

Алкоголь, покурить…

Родителям за всем не уследить.

Любят всё на себе проверять,

А потом рас

И втянулся,

И вот уже по-настоящему курит.

Не мне вам рассказывать.

Все мы проходили через такое,

Да уж, есть что вспомнить.

Так что уж лучше пусть сидит дома,

Так сказать: под присмотром.

А потом уже, когда свой разум появится.

Вот тогда пускай и гуляет.

А вы его не пробовали отдать, в какую-нибудь,

Спортивную секцию?

– Правда я, как-то, не думала об этом.

Мысль хорошая,

А вот и школа.

Слава Богу доехали.

Ой, что я говорю

Вам наверное

Слова такие не по душе.

Ведь вы партийный человек.

– Я нормальный человек,

Как все.

Кстати крещёный.

Словом: всего вам хорошего.

– Спасибо, очень меня выручили.

Завтра в буфет привезут блинчики,

Со всякой начинкой.

Уж вы заходите.

На том и расстались

И я отправился восвояси.

А дома «места себе не нахожу».

Полежу, посижу, покурю, по квартире похожу…

Ну, ни как она у меня из головы не выходит.

Думаю: «Ваня, что с тобою?

Успокойся,

Вспомни,

Чем твой брак для тебя закончился.

И вот опять

Ты хочешь судьбу свою испытать?»

Представь себе: ни телевизор, ни книги

Меня в то вечер «не зацепили».

Не выходила она у меня из головы…

И вот уже стал считать до работы часы,

Чтобы пойти в буфет

Нет,

Не для того чтобы купить блинчиков.

Уж очень хотелось её снова увидеть.

Ну вот, как-то, так

Наша история и началась.

Не буду тебя утомлять,

Что у нас было и как.

Всё как у людей, всё как положено:

Походы в театр, в кино походы.

На праздники цветы, подарки.

А так же я уделял внимание и её Васе.

Записал его к другу, в хорошую секцию.

Пусть учится играть в настольный теннис.

Частенько возил его туда и обратно.

Женя не могла, на это дело, нарадоваться.

И вот у него уже щёчки порозовели,

Видать тут слово своё сказал теннис.

Правда, на прогулки наши,

Она, частенько брала с собой и Васю.

Говорила:

«Он мало гуляет

Ты не возражаешь?

Ему на свежем воздухе надо быть побольше,

Это ему полезно для лёгких».

А я и возражал,

Я сам решил не торопить события.

А там, куда-нибудь, кривая выведет…

И вот однажды

Она меня

Пригласила к своей маме,

На её день рождения,

В ближайшее воскресение.

Я конечно же, с радостью, приглашение принял.

Сходит в парикмахерскую, побрился.

Купил цветы, духи,

Не помню какие уже.

Какие-то французские, в спец магазине,

Посоветовавшись с продавщицей.

Приехали втроём, значит,

Маму, как положено, поздравили.

Я вручил цветы и подарок…

Мама её, чуть в обморок не упала.

Когда понюхала духи.

А потом говорит:

– Я, за всю свою жизнь…

Даже и не знала,

Что такая красота бывает.

Давайте проходите в комнату.

Садитесь за стол.

Спасибо, сынок.

От таких её тёплых слов

Я вспомнил детство своё.

Вот также мне говорила мама,

Которая теперь навечно в моей памяти…

И тут же я принял решение:

«Сделать Жене предложение».

Как у нас говорят:

«На мать смотри на дочери женись».

Что ж, значит, так тому и быть.

Хорошо посидели.

Ели пироги, пили чай с вареньем.

Её родители приятные, милые люди

Мама готовит вкусно.

А какие она наделала пельмени!

Такие делают только для Брежнева.

Но вот уже настал вечер.

К концу подходит воскресение.

Мы вежливо попрощались,

Пора отправляться восвояси.

А тут смотрим: заснул наш Вася.

Свернулся калачиком

На бабушкиной пастели

И спит крепко.

Бабушка было хотела его разбудить

Но Женя сказала:

– Пусть спит.

Придётся его у вас оставить.

Мне будить его жалко.

У Васи крепкий сон,

Я-то знаю.

Пусть спит не раздеваясь,

Сил набирается.

– А как же школа? –

Вставил дед своё слово.

– Что-нибудь придумаю.

– Спасибо, всё было очень вкусно, –

Сказал я,

Давая понять,

Что это тему пора закрывать. –

Завтра, поутру,

Я приеду и Васю заберу.

А потом отвезу его в школу.

Вы его к восьми подготовьте.

На том и расстались.

И мыс, с Женей, к ней домой отправились.

Мы ещё тогда

Жили каждый сам у себя.

Ну вот, я к подъезду её подкатил

И пошёл провожать до двери.

Она дверь открыла, говорит:

– Проходи, садись,

А я пойду кофе варить.

Включила мне телевизор и удалилась.

Я уже и раньше бывал в её квартире.

Так что мне всё тут было знакомо.

И трюмо и розовые шторы.

А как у неё в спальне?..

Я никогда не интересовался.

От всей обстановке несло могучим уютом.

Бог даст… может быть… когда-нибудь?..

Я не следил за временем

И вот из кухни появляется Женя.

Несёт на подносе

Две чашки с кофе.

Сахар…

И тут я вспоминаю:

Что мен нельзя кофе на ночь.

Даже если выпью кофе днём

И то, потом,

С трудом

Засыпаю.

А если кофе на ночь?

Но как отказаться?

И всё же говорю, скрепя всем сердцем:

– Женя, на меня так кофе действует,

Что, если, я его выпью на ночь,

То уже до утра не засыпаю.

И потом хожу весь день, как «разбитый».

А мне ведь надо, с утра, вести машину,

До школы вести Васю.

– А ты оставайся…

Попей кофейку,

Я придумаю что-нибудь.

Сидим, пьём моча кофе.

Ни о чём говорить не хочется.

Потом она говорит:

– Я первая пойду в ванну,

А потом пастель расправлю.

Ладно, я пойду.

А ты потом поэтому же маршруту…

Я тебя ждать буду.

Потом лежим в пастели

И я говорю Жене:

– Женя, может быть я поступаю неправильно,

Без колечка, как полагается?..

Выходи за меня замуж. –

Тут она ко мне ещё сильнее прижалась. –

Я люблю тебя и Васю,

А человек я надёжный

И ты это знаешь.

Зарплата у меня стабильная,

Пайки получаю партийные.

Обязательно раз в год

Будем ездить на курорт.

Обязательно к морю,

В Крым или Сочи.

Словом ради тебя и Васи

Я на всю катушку постараюсь. –

В комнате темно, в пастели уютно

И я чувствую,

Как она улыбнулась

И протянула ко мне свои губы.

Ну, значит, лежим, не спим дальше.

Тело её так божественно пахнет!

Никакие французские духи

С этим ароматом не сравнятся,

А я продолжаю:

– Сделаю всё, чтоб ты была со мною счастлива.

– Я знаю,

Я из тысяч выбрала одного тебя.

Как же долго я тебя ждала.

– Теперь ты, Вася, и я… мы одна семья.

– Я согласна выйти замуж за тебя.

Но мне надо тебе кое-что сказать

И ты должен меня понять.

Понять, как мать.

Я тебе уже рассказывала,

Что мне Вася трудно достался.

Роды были тяжёлыми…

Словом:

Много я потом сил потратила,

Васю своего выхаживая.

Но я себя знаю,

Я боевая.

Вся в деда, мне так сказала мама,

А мой дед сражался вместе с Чапаевым.

А вот муж мой нас оставил,

Не выдержал он этого испытания.

Но я его понимаю:

Я ему внимания совсем не уделяла.

Все силы, и душевные и физические

На Васю уходили.

Тогда мне выжить помогли родители.

А когда выдавалась свободная минута.

Я в Церковь собираюсь тут же.

Стою там: молюсь и плачу.

И Богу не забываю свечку поставить.

От мужа я алиментов не получала

И где он сейчас не знаю.

Квартира была моя,

Досталась мне от деда.

Так что делить нам, с ним, было нечего.

А потом рас! и всё наладилось.

И мы зажили почти что счастливо.

Почти, потому что Вася поправлялся медленно.

И я вся ещё «была на нервах».

Ты должен понять меня, Ваня,

Очень я люблю своего Васю.

И как бы я тебя не любила…

Он всегда будет первым в моей жизни.

Я ей тогда сказал:

– Да, родная.

Я тебя прекрасно понимаю.

Любой ребёнок мечтает о такой матери.

И она опять ко мне прижалась.

Потом подали в ЗАГС заявление.

И через какое-то время

Нас расписали.

И мы свадебкой всё это дело отпраздновали.

Немного у нас было гостей на этом мероприятии.

Петрович с женой, и еще пару, с Горкома, товарищей.

С её стороны: родители, несколько подруг с мужьями.

Вот и вся компания.

Вот так мы и зажили, с ней, душа в душу.

Я, в жизни, и не мог мечтать о лучшем.

Порою думал:

«Ах, какая мне женщина досталась!

Молодая, умница, красавица!

Что ещё в жизни надо?»

Я, даже, иногда ловил себя на такой мысли,

Что я сам себе завидую.

Вот так и зажили мы, с нею, счастливо,

Она очень старалась быть хорошей хозяйкой.

И у неё это получалось.

Она хорошо готовить умела:

Борщи, пироги, котлеты…

Просто объедение.

И я тоже «крутился» по дому.

В её квартире сделал ремонт хороший.

И стала она ещё более светлой, уютной.

А пока ремонт делал

Мы в мою квартиру переехали.

Словом, каждый из нас,

Как мог старался.

А ещё я старался быть хорошим отцом для Васи.

А однажды мне Женя сказала:

«Ваня, ты скоро опять будешь папой.

Я был на седьмом небе от счастья».

Да, я тебе не сказал,

У нас, с нею, была в возрасте разница.

Десять лет, а это не мало.

Но я за собою следил,

Занимался спортом.

Поэтому был в хорошей физической форме.

А ей рожать было совсем ещё не поздно.

И вот она выносила и родила ребёночка,

Совсем здорового.

Сын у нас родился

И я этим фактом очень гордился.

На тот момент дети, еще,

Не подарили мне внуков.

И вдруг у меня в жизни такое чудо!

Сына мы назвали Юрой.

Нас, с Женей, рождения сына

Ещё больше сблизило.

Мы, с ней, стали, как бы, одним организмом.

А вот Вася братишку принял холодно.

Потому что понял,

Что теперь малыш займёт его место.

На одном пьедестале вдвоём… тесно.

Он, как-то, ушёл в себя.

Как-то отстранился от нас.

Как будто между нами появилась стена.

Нет, не такая, как «китайская».

Просто ему стало нравиться

Проводить время одному.

И никого не замечать вокруг.

Бывало ляжет на диван книжку почитать.

А потом, видать устав,

Положит её себе на грудь,

И… глазами в потолок,

А мыслями в путь.

Хотя я раньше за ним такое замечал

Но значения этому не придавал.

Поди, разберись в детском сознании…

Ведь у меня нет соответствующего образования.

А ещё, бывало, уставится на стену, в одну точку.

И смотрит, смотрит, смотрит…

А на стене нет

Ничего кроме обоев.

И на них ничего не нарисовано.

Простые такие обои, финские, в полоску.

Минут двадцать так может на них пялиться.

И вот однажды я его спрашиваю:

– Вася, а что ты там видишь?

– Папа, я там вижу картины.

А то, что на картине нарисовано –

То всё живое.

И там происходит такое!

Я вижу битвы и кораблекрушения.

Вижу воинов искалеченных.

Я вижу поединки гладиаторов.

И как люди гуляют по Марсу,

Без скафандров.

Вижу королевские свадьбы,

Вижу на слонах скачки.

И много ещё такого,

Что в тех картинах происходит.

Я подумал:

«Второй Обломов.

А может быть он будет писателем или художником.

С таким воображением и фантазиями

Только этим и заниматься».

А когда я рассказал, об этом, ребятам в классе…

То они надо мной посмеялись.

И сказали, что я псих.

– Вася, иди лечись.

Все люди видят картины,

Живые,

В кино.

Наверно, что-то,

У тебя с головою не то.

Я на них обиделся

И больше ни с кем не дружу из класса.

– Ты не обижайся на них, Вася,

В жизни всякое случается.

Люди, в детве, бывают очень жестоки.

А то, что с тобою происходит

Это нормально.

Может ты станешь художником или писателем…

Нет друзей?

Такое случается.

Побольше спортом занимайся.

Знаешь?

Книги лучшие друзья и товарищи.

Это я по себе знаю.

У тебя есть Юра, мама, я.

Наша семья,

Мы первые твои друзья.

Я постарался, как мог, его успокоить.

И мне показалось, что он меня понял.

– Запомни: не обо всём, что с тобой происходит

Можно рассказывать людям посторонним.

Очень часто, людям, бывает трудно

Понять друг друга.

От этого,

Все проблемы,

И возникают.

Так- то,

Это я хорошо по себе знаю.

Никогда Вася

Не помогал по дому матери.

Только книжки читает,

А потом лежит в потолок уставившись,

Или сидит и на стенку пялится.

С теннисом он «завязал»,

Говорит:

– Устал.

А я, как не старался,

Его воспитанием заниматься,

Ничему его не смог научить,

Так что Вася даже и гвоздя не мог забить.

И однажды я понял,

Что Вася для жизни непригодный.

Может так на нём сказалась родовая травма?

Я не психиатр, не знаю.

Но, как он,

Потом,

Будет жить?

Себе не представлял.

Я так Жене, однажды, и сказал.

– Да я знаю, он ребёнок сложный,

Его мозг так устроен:

Что он видит на стенах картины

Спит с глазами открытыми,

Разговаривает с птицами,

Кушает козявки…

Пусть, если ему так нравится.

С детьми такое случается.

Может быть наука, лет через двадцать,

Откроет,

Что козявки кушать полезно для здоровья.

А сейчас мне думать об этом не хочется:

Как он, там, в жизни устроится?

Подумаем… есть ещё время.

Доберёмся и до этой темы.

Всё как-нибудь образуется.

Главное: о хорошем надо думать.

А потом я что-нибудь придумаю.

Ведь он неплохо учится.

А значит у него в жизни,

Дай Бог, всё получится.

«Ну да, “неплохо”,

Одни тройки».

Надо будет ему потом,

Помочь,

Выбрать хорошую профессию.

Представляешь?

Он мне сказал, что хочет быть поэтом.

Я, к его мнению,

Отнеслась с уважением.

И не стала его разубеждать

Мол: так и так,

Быть поэтом – это великая миссия.

Они несут людям мысли

О смысле жизни.

И придётся много потрудится.

Прежде чем люди полюбят читать твои книжки.

А сама подумала:

«Ну, удумал.

Мой Вася поэт!?

Нет и ещё раз нет!

Они плохо зарабатывают,

Если только не лижут задницу Партии.

А наш Вася, разве он сможет это?

Я же вижу: он растёт порядочным человеком.

А если, вдруг, что напишет не так?

Тогда попадёт к КГБ «под колпак».

И пропал…

Нет уж, пусть буде врачом или прокурором.

Они всегда при деньгах

И у людей в почёте».

Ну, всё: давай мой руки, садимся обедать,

Вася, солнышко моё,

Я приготовила тебе твои любимые котлеты.

Иди кушать, моя радость.

Хватит уже на стенку пялиться.

На этом

Мы и закрыли эту тему,

Тем более перед обедом.

Женя она боевая, с твёрдым характером.

Возможно она действительно знает,

Как «в люди» вывести Васю.

Чтобы у него потом в жизни всё было ладно.

После этого разговора

Я эту тему

Больше не поднимал.

Пусть Женя занимается ею сама.

Она мать, ей видней.

Наверно сердце материнское подсказывает ей,

Как воспитывать своего ребёнка.

Меня сейчас стало беспокоило другое.

Пришёл Горбачёв к власти.

И вот уже у нас в стране разгораются страсти.

Он разрешил газетам и журналам

Писать о нашей жизни, стране всякую гадость.

А телевидению показывать всё это в картинках.

Про нашу историю и о наших бывших лидерах.

Он назвал всё это гласностью.

И ему аплодировал запад.

А люди у нас в стране распоясались.

Он даже разрешил народу о том говорить

Что раньше люди глубоко прятали в мозгах своих.

Ведь у нас как было раньше:

Ляпнет человек что-то не «то» про Партию…

И вот уже на зоне парится.

А в лучшем случае

В психушке,

Принимая лекарства и процедуры.

Его там так всем накачают,

Так ему «кукушку» выправляют!

Что он потом только всему улыбается и радуется,

Дальше продолжая жить в стране нашей.

Да ещё тому радуется,

Что вообще жив остался.

Что не расстреляли его, как врага народа.

А ведь у нас частенько случалось и такое.

И вдруг… говори что хочешь.

У меня мозг разрывался:

– Сволочь,

Да разве так можно, –

Имея в виду Горбачёва, –

Чтоб сразу дать людям столько свободы.

Неужели он не видит

Что показывают по телевизору,

Что в газетах пишут?

От этой свободы слова

Не жди ничего хорошего.

Она и до тебя доберётся!

«Как в воду смотрел».

Ну, ты же помнишь,

Как его Ельцин «подсидел?»

И вот уже пошли разговоры всякие,

Что у нас «кровавая» Партия.

Вспомнили Ленина, Сталина,

Репрессии и коллективизацию…

Словом

Я понял,

Что это «дело» хорошим не кончится.

Что, возможно, придётся «завязать» с Горкомом.

Стал осматриваться, подыскивать,

Прикидывать,

Где бы мне ещё можно было трудится.

Ведь Ной начал строить свой ковчег ещё до потопа.

Хоть я и коммунист

Но знаю историю эту.

Хотя Партия ещё и «крепко на ногах стояла».

Но я решил перестраховаться.

Да и мой внутренний голос

Всё твердил и твердил о том же:

– Поспешай, Ваня,

Как бы с разбитым корытом не остаться.

Поделился своими мыслями с женой:

– Как быть, друг родной?

– Да, правильно,

В такой ситуации

Не худо бы иметь «запасной аэродром».

Я как-то подумала вот о чём:

Сейчас у нас в стране есть такое дело,

Силу набирает кооперативное движение.

Открываются частные магазины,

Парикмахерские,

Сапожные мастерские, прачечные.

Мне кажется, что это

Перспективное направление.

Своё дело –

Сам себе хозяин.

Плати налоги и жизни радуйся.

Только от тебя зависит твоя зарплата.

Будет она большая или маленькая.

Чем больше вложишься,

Тем больше отдача.

Что ещё надо?

А если и нам открыть свой магазин,

Или какой-нибудь общепит?

Что скажешь на это

Товарищ «директор»?

Вот только где взять начальный капитал?..

Денег впритык у нас.

Можно обратится за кредитом в банк,

А Горком в этом деле, я думаю, поддержит тебя.

– Какой Горком, о чём ты говоришь?

Я же коммунист,

Я же должен проводить линию Партии в жизнь.

А если я буду брать кредит,

Чтобы открыть свой магазин?

Мне сразу скажут:

«Капиталист,

Не может быть у коммуниста

Своего магазина.

Эти два понятия несовместимы,

Бизнес и коммунизм несовместимы!

Да, у нас открываются кооперативы,

Всякими антисоветскими личностями.

Но Партия ещё не решила:

Нужно ей это или нет?

И какой от этого будит политический эффект.

Ведь, если люди будут жить богато…

На кой чёрт им тогда нужна Партия?

Кем нам тогда руководить?

Тогда придётся в поле идти

Или вставать за станки,

Или в шахту, рубить уголёк…

И прощай паёк!

А мы тебе верили, Ваня,

Хотели тебе в паёк ещё и сервелата добавить.

Палку, а может быть и две.

И пудру французскую твоей жене.

А мы, оказывается, жили и не замечали,

“У себя под носом” предателя.

Но вот ты сам себя разоблачил!

Давай… на стол партбилет положи,

Которым ты не дорожишь!»

Вот так, дорогая, они мне ответят.

И лишат партбилета…

И пайка.

Где колбасу брать тогда?

Люди, на верху, в «настоящей Партии»,

Плотно сидят на своих задница.

Их тошнит от перестройки

И от этого мудака Горбачёва.

А тут я… со своим кредитом:

«Дорогие товарищи, хочу обзавестись магазином.

Поспособствуйте с кредитом.

Хочу пойти по пути капитализма».

Да это же нож в спину Партии,

От меня сразу отвернуться «товарищи».

А ещё и в банк позвонят

Или письмо напишут:

«Этому ренегату не давайте кредита».

Здесь надо сделать всё, как-то, по-другому, по-тихому.

Чтобы не было «облома» с кредитом.

Вот только как,

Чтобы внимания к себе не привлекать?

Пока ещё не знаю я.

Любо-дорого слушать Иваныча,

Все слова слово к слову ложатся.

Как из Калашникова.

И как это у него только так получается?

Сразу видно: опытный оратор.

– А ты не говори, что на магазин

Тебе нужен кредит…

Скажи, что домик в деревне хочешь купить.

Чтобы семья отдыхала там летом.

«А то мне жена уже весь мозг проела.

И корову хочет ещё,

Чтобы дети пили парное молоко».

Ещё скажи, что ты у Партии никогда ничего не просил.

И теперь, как её верный сын,

Надеешься, что она тебя не оттолкнёт

И в твоё положение войдёт.

– Ну, жена,

Ты и голова!

На следующий день я так и сделал,

Зашёл к Петровичу и обтолковал с ним это дело.

Мол: жена житья не даёт

Хочет корову и дом.

Поставил бутылку «Наполеона» на стол,

Положил шоколадку.

Петрович сказал:

– Как не помочь товарищу?

Пиши заявление в банк,

А я туда сегодня же позвоню.

Купишь, купишь ты дом и корову свою.

Ведь в том, Ваня, и сила Партии,

Чтобы помочь товарищу.

Ведь у нас как?

«Человек человеку:

Друг, товарищ и брат».

Мы никакие ни будь там капиталисты

У которых одни деньги в мыслях.

Партия живёт нуждами советских людей.

Правда вот пайков, ещё, не хватает на всех.

Я так и знал, что и твоя тебя, когда-нибудь,

Скрутит в дугу.

Бабы они все такие,

С виду нормальные, красивые.

Вызывают у тебя доверие.

А как женишься, да пройдёт время

Показывают своё

Истинное лицо.

Им главное что?

Печать в паспорт, колечко на пальчик.

Вот и вся их сверхзадача.

Вышла замуж – дело сделано.

Теперь она замужняя, порядочная женщина.

Белое, брачное платье

Хоронит все её прошлые безобразия.

А потом они показывают свой характер.

«Пойди к золотой рыбке

И попроси у неё новое корыто»…

С корыта, Ваня, всё и начинается,

Дорогой ты мой товарищ…

И вот, уже, её ножки у тебя с шеи свисают.

На морде узда

И шпоры в бока.

А я слушаю Петровича и думаю:

«Ладно, пусть дует в свою дудочку,

Я-то знаю:

Моя не такая.

Ах, Петрович, если б ты знал

Зачем я “Наполеоном” угощаю тебя?..

То у тебя, наверное бы, случился инфаркт».

Ну, значит, вот так:

Взял я кредит в банке.

И стали мы, с Женей, магазином заниматься.

Первое время

Искали подходящее помещение.

Искали, чтоб было оно в людном месте,

Чтобы было у нас побольше клиентов.

Нашли,

Сделали ремонт,

И занялись ассортиментом.

Оказалось магазин это хлопотное дело.

Много, там, всяких нужно вести документов.

Но нанимать бухгалтера это дорого.

Хорошо что Женя женщина толковая.

Окончила бухгалтерские курсы, экстерном,

И к профессиям:

Продавщица, уборщица, кладовщица,

Заместитель директора

Стала вести и нашу бухгалтерию.

А директором был я,

Ведь я взял кредит на себя.

А значит мне его и отдавать.

С каждой зарплаты у меня

Высчитывали регулярно,

Некую сумму,

Как и полагается.

Но она ни на что не жаловалась,

Ей всё это очень нравилось.

И я даже заметил, как-то.

Что она стала меньше обращать внимания на Васю.

Перестала с ним носиться,

«Как курочка с яичком».

А Юра наш был весь в меня:

Умный, толковый, самостоятельный пацан.

Мы даже уроки у него не проверяли,

Знали:

Юра всё сделал правильно.

А потом у нас всё наладилось.

Я доставлял на своём жигулёнке

Продукты и прочие товары.

Мы интересовались,

Что было в других магазинах?

Тут нам моя тёща подсобила.

Она ходила по магазинам разным

И собирала информацию.

И присматривалась: что люди покупают чаще?

А потом нам докладывала.

Нет, мы этим её не грузили,

Это она по своей инициативе.

После того как мой свёкор, её муж умер

Ей дома совсем стало скучно.

А ходит по магазинам…

Вроде, как при деле,

Если есть здоровье и есть время.

Да и какое-никакое развлечение.

А к тому времени, как Ельцин разогнал Партию,

Мы, с Женей, были уже в шоколаде.

Многие тогда, из Горкома, наших товарищей,

Без работы остались.

Жалко,

Хорошие, в принципе, люди.

До конца они верили в чудо,

Что у Горбачёва всё получится.

Но тут Ельцин,

«Как чёрт из табакерки».

И всё покатилось к «чёртовой матери»

И наша жизнь и Партия.

Да, что мне тебе рассказывать?

Ты и сам всё это знаешь.

К тому времени, значит, наш Вася

Решил продолжить своё образование.

Выбрал себе профессию.

Решил он стать архитектором.

Женя его поддержала:

– Правильно,

У архитекторов хорошая зарплата.

Будешь «новым русским» строить хаты,

Дачи, замки.

Заведёшь полезные связи.

Глядишь и сам туда же…

Станешь одним из них.

Только, сыночек, уж ты получше учись.

И мы в архитектурный его запихали.

А как было поступить иначе?

Ведь своим умом он бы не сдал экзамены.

Еле-еле учился на тройки.

И Женя постоянно бегала в школу,

Делала учителям подарки,

Каждый раз им объясняя

Что у него была родовая травма.

Чтобы они ему тройки рисовали.

Умоляя: не переводить его в спецшколу

Для детей «особенных».

Ну, ты меня понимаешь… для дебилов.

Нам, тогда, пришлось потрудится.

Времена трудные были,

А мы директрису сервелатом кормили.

Я, благодаря своим горкомовским связям,

Знал к кому обратится надо.

Дали пару конвертов в нужные руки,

И открыли Васе дорогу в науку.

Тут что ещё, надо, сказать,

Что обучение платное,

Но мы на это внимание не обращали.

Нам это было не в тягость,

Доходы позволяли.

Прошло пару месяцев… и вот Вася,

Значит,

Нам такое сообщает,

Что решил он переводиться

На факультет… исторический.

Хочет он стать археологом.

Не интересно ему проектировать дома новые.

Это, мол, скучно:

Бетон, арматура…

Другое дело пирамиды

И трупы, что вокруг них зарыты.

Женя взялась за голову,

А я подумал:

«Здорово!

Выучится и будет скитаться в экспедициях.

И будем мы, с ним, поменьше видится.

Ну, ты же меня понимаёшь?

Два взрослых мужика в одном пространстве…

Всегда, какие-то, трения возникают.

Вот он живет на мои деньги,

Своей, ещё, не заработав копейки,

Ничего не внеся в семейный бюджет,

А меня уже учит:

– Отец,

Ты отстал от жизни.

Коммунизм, которому служил ты,

Полный отстой,

Тюрьма для народа,

Поэтому мы и оказались в жопе.

И вынуждены были пойти другой дорогой.

Думаю: «Эх, дать бы тебе в морду…

Да, “в семье не без урода”.

Давно ли ты перестал жрать козявки?

А уже за Ельциным, туда же.

А этот Ельцин, между прочим,

Посадил Свердловскую область

На талоны.

И это во времена развитого социализма.

А теперь он взялся рулить Россией.

Времена Брежнева назвали застоем,

А сейчас мы, значит, благоденствуем, что ли?

Да если бы не мы, с матерью,

Ты бы до сих пор питался бы козявками

Больно ты стал сынок “грамотным”,

А всё ни как не можешь

От мамкиной сиськи оторваться».

– Ничего, Женечка, он умный парень,

Всё образуется, всё наладится.

Ты же его знаешь.

Он, как и все, ищет свой путь в жизни.

Пусть изучает египетские пирамиды,

Их лабиринты…

Я знаю одного товарища,

У меня есть его адрес.

Он приходил к нам, по делам, в Горком.

Так вот он археолог, так вот он

Специализируется по пирамидам.

Изучает их лабиринты.

Я попрошу его взять нашего Васю

С ним, по этим лабиринтам, полазить.

– Спасибо папа.

Глава VI

Соня

И вот, однажды, в воскресенье,

Ранним вечером,

Сижу в кресле, читаю газету.

Юра собирает модель самолёта,

Женя на ужин готовит что-то.

Слышу открывается дверь с улицы

И в коридоре появляются люди.

Вася

И с ним, какая-то, деваха.

Я как на них глянул…

Так сразу в них признал пару.

Хоть я первый раз их, в жизни, увидел вместе,

Сразу понял – это Васина невеста.

А по-современному: чувиха или тёлка.

В розовом топике.

Грудастая такая…

Деваха сказала:

– Здрасте.

– Папа, познакомься это Сара.

Юра взял модель самолёта

И ушёл в другую комнату.

И я его понял,

Не каждому дано совладать с собою

Увидев такое.

Он мальчик серьёзный.

Волосы у девушке были крашеные,

Одна половина головы зелёная,

Другая красная.

В носу серьга,

Да ещё вся в веснушках была.

На плече татуировка,

В виде какого-то дракона.

Все пальцы усеяны перстнями.

На ногах мужские сандалии.

На шее ожерелье из ракушек.

«Где он нашёл себе такую? –

И тут же мне вспомнилась история Петровича. –

Да неужто ли?

О, Боже мой!»

А сердце мне подсказало,

Что «они два сапога пара».

Я всегда был учтивым:

– Проходите, садитесь,

Вернее присаживаетесь:

Иван Иваныч,

Васин папа.

Тут, на разговор, из кухни выглянула Женя

И… мягко сказать «обомлела».

Но справилась, взяла себя в руки:

– Здравствуйте, сейчас будем ужинать.

– Мама это Сара,

Я тебе про неё рассказывал.

Это она мне на археологию глаза открыла.

Рассказала про дальние экспедиции.

Мы, решили вместе искать золото Трои.

И вот я решил вас познакомить…

Сара, нет вернее мы… ждём ребёнка.

Мы так с Соней решили:

Я теперь буду работать в нашем магазине.

Возьму академический отпуск

И за работу!

Буду много работать.

Могу совмещать должности завсклада и директора.

Ведь нам потребуется много денег.

Ведь для малыша, вашего внука,

Столько сразу всего нужно.

И ещё, мы думаем, что так будет правильно,

Нам жить самостоятельно.

В, твоей квартире, папа.

Ты не возражаешь?

А так как Сара живёт в общежитии,

То у неё нет постоянной прописки.

А так как мы теперь будем одна семья

То надо будет её к нам прописать.

А если у нас жилплощадь не позволят,

То тогда в твою квартиру, папа.

Ты же не возражаешь?

Хоть я мужик и бывалый,

Закалённый в партийных баталиях…

И то, на какое-то время,

Потерял дар речи.

Сижу, просто, охуевш…й.

А такой был хороший воскресный вечер.

Посмотрел на Женю,

Женя тоже стоит охуевш…я.

А в квартире уже стоит запах котлет подгоревших.

И думаю:

«Что же она на это всё скажет,