Читать книгу: «Кирпичики», страница 2

Сын Ивана III Васильевича, Василий III Иванович, продолжил дело отца. В Китай-городе был построен Гостиный двор, основана Тула. Присоединены к Москве Псков, Смоленск и Рязань. Учреждена Макарьевская ярмарка (впоследствии знаменитая Нижегородская), началась постройка Новодевичьего монастыря. На Посаде москвичи развели сады, Яуза изобиловала запрудами и мельницами. Москва стала уже знаменитой. В ней проживало более 100 тысяч жителей и насчитывалось до 41 тысячи домов. Причем, кирпичные дома стали появляться на Посаде. Кремль стал называться Городом. Василий III Иванович, назвавшись царем, принял титул «Царя и Самодержца всея Руси» (1505–1533 гг.). Благодаря особому пристрастию к строительству всякого рода защитных укреплений и украшению города прославили свое имя и время правления Великий князь Иван III Васильевич и его сын Василий III Иванович.

Василий III скончался, когда его сыну Ивану IV Васильевичу (Грозному впоследствии) было всего 3 года. В наследство ему достался Кремль в полном устройстве. Стены Кремля, храмы, дворцы – все было обновлено добротно и красиво. Родоначальником этих дел был Аристотель. Имя его в Российской истории осталось памятным в веках.

Первые итальянские мастера произвели крупнейший переворот в московском строительном деле. Стала формироваться новая эпоха в истории городского строительства. При усердии и несомненном таланте Аристотеля, этого выдающегося строителя того времени, сложилась отечественная школа специалистов каменно-кирпичных сооружений. Строители стали грамотно готовить известковые растворы (цемент появился только во второй половине XIX века). На качество кирпича были выработаны единые требования и определена классификация кирпича по сортам.

Впервые на Руси стали обжигать огнеупорный кирпич для кладки каминов, шведских и голландских печей. Для кровли изготавливалась черепица, для обделки печей стали применять изразцы. Своей огнеупорной глины в то время еще не знали. Глина эта завозилась из Германии и стоила очень дорого. Только в XIX веке залежи огнеупорных минералов были обнаружены на Юге России, в Донецкой области. Чтобы привлечь внимание отечественных предпринимателей к производству огнеупорных материалов в России был введен высокий таможенный тариф на импортную огнеупорную глину. В 1891 году платили 4 копейки золотом за пуд такой глины!

Но основная заслуга Аристотеля заключалась в том, что он в своей архитектурно-строительной практике сохранил главнейшие элементы русского стиля. И. Забелин по этому вопросу писал, что к началу царствования Ивана Грозного русские мастера основательно выработали свой самобытный, своеобразный стиль церковных построек. Они вводили старозаветные типы и элементы своих деревянных строений в кирпичные сооружения с незначительной прибавкой к ним итальянских образцов. Это касалось мелких деталей по преимуществу, в так называемых «обломах», при отделке и украшении поясов, карнизов и всяких подзоров. В таком стиле был построен в 1555–1561 гг. собор Покрова Пресвятой Богородицы (Храм Василия Блаженного) в память о покорении татарских царств Казанского и Астраханского.

К этому времени относится предположение о строительстве Благовещенской церкви в селе Тайнинское (Мытищи). И. К. Кондратьев в книге «Седая старина Москвы» пишет: «…кем построена церковь неизвестно, но с некоторой достоверностью можно полагать, что при царе Иоанне Грозном, с позднейшей реставрацией при отце Петра I, Алексеем Михайловичем».

Наиболее значимые храмы и строения, возведенные по указам Ивана Грозного, это особые хоромы с набережной стороны Кремля и при них каменно-кирпичный храм во имя Сретения Господня (1561 г.), 4 придела над папертями Благовещенского собора (1563–1564 гг.). Построены Посольская палата, особые хоромы в Александровской слободе и множество других построек. Все было выполнено в старорусском стиле. В год смерти Ивана Грозного (1584 г.) был создан «Государев Приказ каменных дел». Этому Приказу подчинялось «всего Московского государства каменное дело, да на Москве же известные и кирпичные дворы и заводы». Чиновники Приказа строго следили за сбором налогов со всех, кто имел дело с производством строительных материалов, добыча белого камня, изготовление кирпича и извести. Кроме надзора за строительством и расходом строительных материалов была создана служба дозорных и мерщиков для «обнаружения и осмотра» новых залежей минералов нерудного происхождения.

После смерти Ивана Грозного настало время деятельности Бориса Годунова при царе Федоре Ивановиче. Годунов состоял при Дворе в должности главы Конюшенного приказа и считался, как думный боярин, «первый после царя». Однако, он не был прямым родственником царской фамилии, а приходился братом жены царя Федора Ивановича и не имел официального права престолонаследия. После смерти царя наступило безвластие, и Годунов временно возглавлял московскую власть. Его указы были восприняты жителями как великое благодеяние: «…чтобы людям питатися, повелел делати каменное дело многое»; приступил к строительству кирпичных стен вокруг Кремля, заложил новые торговые ряды «во успокоение торжникам». Для кирпичников и каменщиков появилась возможность хорошего заработка. Во время правления Бориса Годунова были восстановлены и украшены многие церкви и монастыри. При нем был построен большой мост в середине Москвы с торговыми лавками и мост через речку Неглинку, воздвигнут большой храм Николая Чудотворца на Арбате (Никола Явленный). Особое внимание Годунов уделил восстановлению Новодевичьего монастыря.

О состоянии градостроительства Москвы в период Смутного времени свидетельствует лишь меткое народное слово «Московская разруха». Как писали историки, «…излися фиал горести царствующему граду Москве, всеобщее разорение. Падоша тогда вы сокосозданные домы, красотами блиставшие, все огнем поядошася, и вси премудроверхия церкви скверными руками до конца разоришося».

В первые годы царствования Михаила Федоровича Романова вокруг Посада был сооружен Земляной вал с глубоким рвом. На валу устроен острог-тын. На строительство ушло 8 лет (1633–1640 гг.) Это строительство диктовалось крайней необходимостью защиты города от ожидаемых повторных нашествий своих извечных врагов. Чтобы пополнить казну, на Земляном валу в 1641 г. была построена центральная каменная Мытоимница, «яже есть Таможня». Миновать заставы стало невозможно. Весь товар стал проходить через Мытоимницу по закону. Для торговли был построен кирпично-каменный Гостиный Двор. «В нем палаты двокровные и трикровные, на вратах Двора Михаил Федорович повелел свое, царского величия имя, написати златыми письмены, и вверху свое царское знамя орел позлащен». Устроением Москвы царь занимался с большим желанием и настойчивостью. Почти все храмы были подновлены, монастыри обнесены кирпичными оградами, «… хитростройными сооружениями благоверный царь возвел воду из Москвы реки на царский двор ради великого потребления».

Это первое упоминание о водопроводе в Москве. Историки по достоинству оценили деяния Михаила Федоровича: «яко же ин ни кто же». Не успел он подновить только стены Кремля. В год его кончины (1645 г.) эти стены «представляли с наружных своих сторон великую обветшалость».

Сын Михаила Федоровича, Алексей Михайлович, не торопился приступать к ремонту кремлевских стен. Предварительно была составлена смета на материалы и саму работу. Чтобы определиться со временем «этих забот» по царскому указу печник Куземка Кондратьев в 1647 г. устроил кирпичный завод у Данилова монастыря в так называемых «Даниловских сараях», сложил кирпичную обжиговую печь по немецкому образцу на 34500 кирпичей в одну загрузку. Но мощности такого завода было недостаточно, и ремонтные работы растянулись на 10 лет. В год изготавливалось около 5 млн штук кирпича, а потребность составляла 7–8 млн. штук. Поэтому стены и башни сторожевые приходили в ветхость быстрее, чем их могли подновить.

В 1666 году были разосланы Государевы грамоты по городам о собрании всех до одного человека каменщиков, кирпичников и горшечников в Москву для церковного, дворцового, палатного и городового (стенного) дела в Кремле, Китай-городе и в Белом городе. Грамоты сопровождались строгим наказом: «…если кто из них ухоронится, то жен их и детей повелено метать в тюрьму, покамест мужья не объявятся». Такова была государственная необходимость. Кирпичное производство переживает новый подъем. Кроме Даниловских заводов кирпич стали вырабатывать Хамовнические, Полевые (старые и новые), Андреевские, Калитниковские и другие.

Строительные работы при Алексее Михайловиче не были особо выдающимися, но все-таки при нем был построен новый Гостиный Двор, более обширный и удобный по сравнению с тем, что был построен при Михаиле Федоровиче. Заново было перестроено здание Приказов в Кремле, окончательное строительство было завершено уже при его сыне Федоре Алексеевиче. Исторические записи свидетельствуют, что он многие церкви Божии «пречудне украсил всяким благолепием и царский дом свой и грады Кремль, и Китай преизрядно обновил». К 1680 году были закончены ремонтные и реставрационные работы стен и башен Кремля. Но возникли другие проблемы. В прежние годы стены Кремля облицовывались белым известняковым камнем, поэтому и Москва называлась белокаменной. Однако многочисленные подновления в более поздние годы производились красным кирпичом. Дождями постепенно известь выбивалась из швов кирпичной кладки, и образовались потеки, обезобразившие внешний вид Кремля. Алексею Михайловичу было доложено, что необходимо либо все побелить известью, либо расписать стены и башни по образцу Спасских ворот, которые были «прописаны черленью и белилом в кирпич». Государь указал: «Город Кремль и стены выбелить известью!». Что и было исполнено.

Расширение кирпичного дела привело к новой форме организации труда. Некоторые заводы стали сдаваться в аренду старшему обжигальщику, который сам уже нанимал рабочих, обучал новичков, следил за соблюдением технологии выработки кирпича, и присматривал за порядком. Этим заводам было разрешено не только поставлять кирпич по царскому указу для государева строительства, но и продавать кирпич частным лицам. Клеймо дозволялось ставить в виде одной буквы (буква Д означала, что кирпич Даниловского завода) или аббревиатуры из двух-трёх букв (инициалы старшего обжигальщика).

В эти годы (с середины XVII века) часть кирпичных заводов принадлежали государству и назывались «Государевы сараи». Клеймо на кирпичах ставилось в виде двуглавого орла или единорога – символа Приказа Каменных дел.

Клеймо стало означать товарный знак, который проходил обязательную регистрацию и утверждение в Торговой палате. Кирпич продавался тысячами и товарным знаком клеймился каждый тысячный кирпич. К прибыльному делу потянулись купцы. Первоначально они являлись лишь посредниками между производителями кирпича и потребителями. Со временем купечество становилось более активным участником в производстве кирпича, вкладывая в развитие его производства свою долю капитала. Такое объединение стало именоваться «Торговый дом». Наиболее оборотистые купцы откупали казенные заводы или заводили собственные. Клеймо в этом случае, как правило, содержало полную фамилию хозяина. При объединении нескольких заводов по производству строительных материалов возникали «Товарищества». Многие монастыри имели собственные заводы, так называемые «Монастырские сараи». Клеймо имело изображение православного креста или 2–3 буквы. Например, ТСЛ (Троице-Сергиева Лавра).

На примере храма Благовещения в селе Тайнинском удалось обнаружить на кирпичах клеймо с двуглавым орлом, на других кирпичах клеймо «Торговый Дом Помеловы». На прилегающей территории, где располагался путевой царский дворец, в фундаменте обнаружены кирпичи с клеймом «БРГ».

Кирпичным производством в Москве и губернии занимались в основном три разряда работников. Казенные обжигальщики, жившие в Москве на государевых заводах, получали особый «корм» по статьям: 20 рублей в год и отдельную плату за обжиг с каждой печи. Они же являлись приказчиками и распорядителями работ, первыми организаторами кирпичного производства. «Записные» кирпичники, посадские люди разных городов и «беломестцы» (жители Белого города) ежегодно собирались к началу сезонных работ в Москву и ее окрестности на казенные кирпичные и другие работы. Приходили свободные люди: орловские, тамбовские, белгородские, рязанские, тульские, тверские и из местных крестьян. Оплата труда была сдельная. Оплачивался проезд к месту работы (прогонные), и им выдавалось разрешение заниматься торговлей со льготами. Постепенно «отходники» вытесняли кирпичников «записных». К кирпичному делу привлекались так называемые «ярыжные». Это наемные работники из свободных крестьян и «гулящего люда». Они, как правило, работали подсобниками и занимались заготовкой дров и пиломатериалов, копкой и подвозкой глины, песка и воды. Нанимались прачки, поварихи и фуражиры. Привлекались и солдаты, «…когда бывала им гулящая неделя и на карауле не стоять». Здесь они присматривали себе невест ловких и работящих.

Со временем утвердились специалисты: порядовщики-формовщики, сушники-правщики, обжигальщики. Работники, работавшие 3–4 сезона, считались кадровыми. Таких кирпичников было до 70 %.

Съезжались кирпичники к месту работы 20 мая (нов. ст.), устраивались с жильем, а 22 мая на день святителя Николая Чудотворца, отстояв утреннюю службу, выходили на работу. Сезон заканчивался 28 августа (и. ст.) в день Успения Пресвятой Богородицы. В этот период погода (температура и влажность воздуха) были наиболее благоприятными для выработки кирпича. Семилетнее правление царевны Софьи с В. Голицыным не порадовало жителей достижениями в градостроительстве Москвы. Время Петра I в истории Москвы ознаменовалось резкими переменами.

В первый же год нового столетия (1701 г.) Петр I приказал произвести обследование всей наличности Москвы: сколько и каких домов обывательских, храмов, монастырей, дворцовых построек, земель пустующих и застроенных. По случаю такой всеобъемлющей статистической ревизии были подробнейшим образом описаны крепостные сооружения и стены Кремля. Длина кремлевских стен оказалась 1040 саженей, высота от 5 до 8 саженей, ширина (толщина) от 1,5 до 2 саженей. Ворота и башни также были тщательно обмерены.

Какова же представлялась общая картина Москвы? Оказалось, как писали историки, «что город Москва не только деревянный, но и вполне деревенский». Это был город, «подъезжая к которому иностранцы говаривали, что это Иерусалим, а потом, въехавши в его деревенские улицы, убеждались, что это скорее Вифлеем. Но среди однообразной патриархальной старины вдруг являлся взору Златоглавый Каменный Кремль».

В 1707 году Петр I, опасаясь вторжения шведов в Москву, повелел немедленно укрепить Кремль и Китай-город. Были в спешном порядке организованы строительные работы: сооружены Боровицкий, Неглинный, Троицкий, Никитский, Воскресенский и другие бастионы.

После побед над шведами Москва принимала Петра с триумфом. К этому времени специальным указом Новый год был перенесен на 1-ое января. В Кремле было заложено основание и началось строительство нового обширного каменного здания Арсенала (позже Оружейная палата). Но в своих мыслях Петр I уже уносился на берега Невы. Там должна быть столица Российской империи. Старый Московский каменно-кирпичный дворец был покинут и оставлен на полное разрушение. Некоторые общественные здания и храмы на территории Кремля продолжали строиться. Строители торопились, так как предчувствовали, что грядут перемены.

9 сентября 1714 г. Петр I подписывает Указ о том, чтобы всех мастеров каменного дела и кирпичников направить на строительство Петербурга. По расчетам потребность кирпича составляла 10–12 млн. штук в год. Чтобы обеспечить скорейшее строительство новой столицы, «рабочие руки созывались туда волей и неволей». Указ проводился в жизнь неумолимо строго. В Петербург были переселены все московские специалисты каменно-кирпичного строительства, как бывшие казенные мастера, так и вольные подрядчики.

Более чем на 10 лет замерла всякая каменно-кирпичная деятельность на остальной части России. Запретительный Указ первоначально касался казенных заводов, частные заводы частично сохраняли независимость и состоятельные бояре продолжали исподволь строить домовые храмы. Последовал Указ Святейшего Синода, опубликованный 21 апреля 1722 года, который предписывал «обретающиеся в Москве у знатных персон в домах церкви весьма упразднить».

Этот указ коснулся очень важной стороны быта московских жителей и больно отразился на их чувстве приверженности к русской старине. Так была пресечена последняя возможность применения живописных форм русского барокко при кирпичном строительстве дворцов, храмов и других построек. Коренные перемены в придворной обстановке и увлечение Петра I западноевропейским бытом обессилели московское строительное искусство. Но, несмотря на запреты и другие трудности, с 1702 г. строительство Арсенала продвигалось. Неудачи преследовали оставшихся строителей храмов и кирпичников, так как последовал еще один указ, которым предписывалось «наистрожайше запретить сооружение вотчинных храмов»…

Однако, при строительстве жилых построек Петр I произвел значительное упорядочение. 9 июня 1722 г. главе московской полиции Грекову была прислана из Петербурга инструкция из 48 пунктов с предписанием: контролировать соблюдение Правил застройки города, «…чтобы все было строено по указу, по улицам линейно, и никакое строение из линии не выдавалось, чтобы со временем улицы и переулки были равны». В Кремле и Китай-городе разрешалось строить каменные строения по улицам и переулкам, но не во дворах. Все строения покрывать черепицей или гонтом (дерном). Кто не мог построить каменный дом, тем дозволялось строить деревянный, но уже за чертой Китай-города.

Десять пунктов инструкции предписывали строжайшим образом соблюдать Правила застройки, где указывался целый комплекс противопожарных мероприятий. От запрета класть узкие печные трубы до распорядка, когда топить печи. Полиции предписывалось четыре раза в год «…осматривать все печи, камины, очаги в поварнях, банях и прочая, где огонь водится, и перестерегать. И где явится худое, велеть перестраивать немедленно. В складах воинских и купеческих предусматривать устройство брандмауэров (разделительные кирпичные огнепреградительные стены), мостовые впредь строить брусчаткой из дикого камня».

Приближалось событие, которое Петр I не мог игнорировать. На 1724 год намечалась коронация его супруги Екатерины I, поэтому Москву необходимо было подготовить к традиционному торжеству. Была составлена смета на восстановление Большого старого каменного дворца на 53 тыс. рублей, но денег на полную реставрацию в казне не нашлось. Пришлось ограничиться восстановлением Грановитой и Столовой палатами и жилым корпусом Теремного дворца. К этому времени во дворце уже не было ни дверей, ни окон, ни полов…

Коронация состоялась 7 мая 1724 года. В предыдущие годы в Москве по традиции совершалось венчание на царство, коронование было введено Петром I. После коронации и торжественных застолий гости разъехались, и Большой дворец был оставлен на повторное запустение. В последующие годы главные отделы дворца подновлялись только к коронационным торжествам, остальные строения постепенно разрушались и, в конце концов, дошли до пепла и развалин после страшного пожара всей Москвы в 1737 году.

Запретительные Указы действовали до 1730 года, что привело к упадку кирпичного производства в Москве и окрестностях. Кое-как еще подновлялись дворцы и строились немногие храмы, общественных монументальных сооружений почти не возводилось. В строительстве обывательских домов наблюдалось затишье. И вот, вновь активной движущей силой в восстановлении кирпичного производства выступили монастыри. Они стали обзаводиться собственными заводами, и к 1740 году «Монастырские сараи» избавились от зависимости правительственных разрешительно-запретительных указаний.

Императрицы Анна и Елизавета после смерти Петра I желали устроить себе жилище именно в Кремле. Анна Иоановна выстроила деревянный небольшой дворец Анненгоф рядом с Арсеналом. Но вскоре его перенесли за Яузу. Императрица Елизавета построила каменный дворец возле Благовещенского собора по проекту обер-архитектора Растрелли в 1753 ^г. Новое сооружение именовали Кремлевским Зимним дворцом, так как Яузский назывался Летним. По этому случаю вновь была произведена ревизия разрушающегося Большого каменного дворца. Выяснилось, что «в одном дворце всех покоев с погребами находится до тысячи номеров и не малое число открытых площадок, галерей с балконами-глядельнями. Указано: наиболее обветшавшие строения мало-помалу разбирать».

К этому времени относится построение Царского путевого дворца в селе Тайнинском. Вместо деревянных строений были построены каменные хоромы. Фундамент был выложен белым камнем с последующей кирпичной кладкой, сохранившейся до настоящего времени.

Эпоха Екатерины II отличалась более зрелым пониманием красоты. На смену Елизаветинской пышности в градостроительство приходит утонченная гармония и простота. Увлечение классицизмом захватывает вкусы архитекторов. Классическая архитектурная красота требовала более широких задач и высокого художественного замысла, идеалом которого в то время был Древний Рим.

Мечты и мысли архитекторов, скульпторов, художников о гармонии материи и духа сплетались с представлением о вдохновенной гармонии античного мира. В России классицизм нашел благодатную почву. К 1780 году в Москве выпуск кирпича составлял 28 млн. штук в год. Вновь построенные общественные здания и жилые дома строились русскими, итальянскими, испанскими и французскими зодчими.

Таких домов в Москве сохранилось немало, но многие, если не большая их часть, уже навсегда утратили свое былое назначение. Вспомним хотя бы несколько наиболее значимых строений. Дом Пашкова – это Российская Государственная библиотека (1784 г.); дом Баташова на Таганке – Яузская больница (1798 г.); дом князя В. М. Долгорукова – Колонный зал. Дом Талызиных на Воздвиженке (1787 г.); дом графа Мусина-Пушкина на Разгуляе; дом Губина на Петровке; дом Панина на Никитской; дом князя А. Б. Куракина на Новобасманной. Угловые дома графа Шереметева на Воздвиженке и Юшкова на Мясницкой (Училище живописи, ваяния и зодчества, 1780 г.); дом графа Соллогуба на Поварской и многие, многие другие. Так и остались бы погибающими памятниками недостроенные дворцы, спроектированные В. И. Баженовым и М. Ф. Казаковым в Царицыно, но здесь на сегодняшний день Господь Бог сподобил возвратить нам былую красоту замыслов выдающихся мастеров.

Храмовая архитектура Москвы эпохи Екатерины Великой реализовывалась в классических формах, независимых и свободных от прежних традиций. Храм Большого Вознесения у Никитских ворот проектировался еще Баженовым, а достраивался Казаковым. Наиболее замечательными строениями храмового искусства и по сей день остаются: храм св. Иоана Предчети на Земляном валу, храм св. Косьмы и Домиана на Маросейке, храм св. Филиппа-Митрополита на 2-ой Мещанской, храм св. Мартина Исповедника на Таганке, собор Богоявления в Елохово и др.

К этому времени относится и строительство знаменитого Мытищинского водопровода для снабжения питьевой водой жителей Москвы по указу Екатерины II. До сих пор Ростокинский акведук, как наиболее интересная архитектурная часть водопровода, поражает воображение любознательных людей своей торжественной величавостью, пропорциями и какой-то необыкновенной притягательностью. Жители Москвы и сегодня любуются его воздушными арками. Этому памятнику промышленной архитектуры исполнится 210 лет (1805–2014 гг.).

Годы правления Павла I миновали быстро и незаметно отразились на внешнем облике и быте Москвы. Чуть заметно прибавилось домов-особняков. Многие перебрались из Петербурга в Москву по причине недовольства правящим режимом.

Здесь еще продолжалось строительство в духе предшествовавшего царствования его матери. Однако, зарождавшийся новый век привнес и новый образ мысли, и новые взгляды на строительное искусство. Увлечение помпезностью римского искусства сменялось преклонением перед античным греческим миром. И только изготовление кирпича оставалось таким же, как и во времена Ивана III Васильевича. Глину месили ногами.

В некоторых местностях для этой цели использовали лошадей, быков или верблюдов, но лучший промес глины оставался за людским трудом, как и весь последующий процесс выделки кирпича. А каменщики по-прежнему клали кирпичик к кирпичику по уровню (шнурку) и по отвесу.

Недопустимо забывать о тех, кто месил глину, формовал и обжигал кирпич; о тех, чьими руками построены великолепные дворцы, храмы и общественные здания. Эти безымянные труженики выработали за свою жизнь миллионы кирпичей, а каменщики из этого кирпича построили тысячи зданий, не говоря о том, что бессчетное количество деревянных домов построено на фундаменте из красного водостойкого строительного кирпича…

Новый стиль, так называемый Александровский классицизм или русский Ампир, захватывает и первую половину царствования Николая I. Стиль Ампир завоевывает себе место, чему способствует энергичная застройка Москвы после пожаров 1812 года.

Наполеон намеревался выжечь Москву до основания со всем, что в ней оставалось после пожара и что было в окрестностях города. Предполагалось «составить 4 колонны, каждую из 2 тысяч человек и велеть им жечь все на двадцать миль около Москвы. Но он не решился на сию меру», как писали французские газеты.

Не решился только потому, что этим заниматься было некогда, надо было спешить, чтобы выбраться из московской ловушки. Французы успели частично разрушить Кремль. «Арсенал, казармы, магазейны, – все было истреблено. Сия древняя крепость, современная основанию Российской державы, сии Чертоги Русских царей – они были – их нет!», как писали историки. Так бы случилось и с другими строениями, но пошел проливной дождь, намочивший фитили от бочек с порохом у многих башен, у Ивана Великого, у Спасских ворот и в других местах. Некоторые здания все-таки были разрушены, там, где произошли взрывы.

После разорения Москвы французами город принялся восстанавливать свой облик. Ущерб, нанесенный Москве, оценивался в 300 млн. рублей. Большое внимание городу и жителям, пострадавшим от пожаров и разрушений, уделял сам император Александр I, который писал Московскому генерал-губернатору Федору Васильевичу Ростопчину: «Обращая попечительное внимание наше на пострадавших жителей московских, повелеваем вам немедленно приступить к призрению их и к поданию нуждающимся всевозможной помощи, возлагая на вас обязанность представлять нам о тех, которые наиболее претерпели». Б конце 1811 года в Москве числилось 9151 строение: 6854 деревянных и 2567 каменных. После ухода французов уцелело 2100 деревянных домов и 626 каменных. Из 329 церквей уцелела 121. К концу 1812 года в Москву вернулось 64 тысячи жителей, и Белокаменная столица начала обустраиваться.

Уцелевшие здания ремонтировались, подновлялись, но многое строилось заново. Александр I дал указание министру финансов выделить 2 млн. 50 тысяч рублей для покупки хлеба казенным крестьянам Московской губернии, «наиболее претерпевшим разорение от нашествии неприятеля». Для восстановления Москвы была создана Специальная комиссия. Правительство выделило 5-ти миллионную беспроцентную ссуду с рассрочкой на 5 лет. В руководство комиссии, так называемое Присутствие, вошли известные архитекторы О. Бове, В. Балашов, Д, Григорьев, В. Гесте и др. Исполнительная деятельность комиссии осуществлялась через чертежную, состоявшую из двух отделов-землемерного и архитектурного. Были разработаны планы застройки крупных жилых массивов Москвы, планы площадей, улиц, набережных и переулков. Лучшие архитекторы разработали несколько вариантов проектов фасадов общественных зданий. Для ускорения восстановительных работ в распоряжение комиссии было выделено несколько строительных батальонов. Солдаты выполняли роль строителей и подсобных рабочих. Пять кирпичных заводов бесперебойно снабжали кирпичом строительство и ремонтные работы в Москве. В зимний период строительство не велось, добротный сырец-кирпич оставался в запас до весеннего обжига. Потребность в кирпиче составляла более 30 млн. штук в год. К качеству и размерам кирпича стали предъявляться более жесткие требования. (В Центральном историческом архиве Москвы обнаружен любопытный документ от 12 авг. – 4 сент. 1815 года: «Дело о привлечении к судебной ответственности владельцев кирпичных заводов купцов И. Шмелева и Н. Кулькова за нарушение размеров выпускаемых кирпичей» (ф.1б, оп. 6, д. 71113).

К середине XIX века всё больше деревянных домов заменяются каменно-кирпичными особняками. Со строительством железных дорог Москва быстро разрастается, кирпичное производство из Москвы отходит в пригородные окрестности, ведется активный поиск новых залежей глины, открываются новые заводы. К этому времени Мытищинские кирпичные заводы становятся наиболее крупными поставщиками кирпича для строительства фабрик, заводов, железнодорожных депо и вокзалов с комплексом необходимых зданий функционального назначения, доходных домов, храмов, общественных зданий и т. д. Зарождается промышленная архитектура, приближаясь к типу западноевропейских городов. Здания строятся во всех архитектурных стилях, появлявшихся последовательно в Европе с середины XIX века и менявшихся каждое десятилетие. Однако сохраняется стремление многих архитекторов сохранить древне-русские формы. Достаточно проявить любознательность и осмотреть здания так называемой Мытищинской водокачки. Архитектор Максимилиан Карлович Геппенер оставил нам на память технические здания изумительной красоты.

Конец XIX и начало XX веков ознаменовались строительством значительного количества трамвайных депо в Москве. Старинных домов остается немного, большинство заменяется многоэтажными постройками, приспособленными для торговли, контор и различных учреждений.

Предреволюционные годы характеризуются симпатиями московских зодчих к модерну. В Мытищах наиболее типичным сооружением в стиле Модерн являются здания администрации бывшего ВНИИВА (Всесоюзного научно-исследовательского института искусственного волокна) и опытного завода.

Представляет интерес любопытный факт из общественной жизни столицы. Московское Городское общественное Управление устраивало конкурсы с премированием наиболее красивых фасадов домов. Первая премия и золотая медаль была присуждена полудоходному, полуособняку кн. Щербатова на Новинском бульваре. Вторая премия и серебряные медали достались зданиям Высших женских курсов (МГПИ им. Ленина) и университета Шанявского на Миусской площади. Третья премия и бронзовые медали – дому Шах-Паронианца в Ананьевском переулке, дому гр. Шереметьева и дому Тверского отделения Городского ломбарда.