Читать книгу: «На самом Дальнем Западе», страница 6

ТОРГОВАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

1

Они вошли (в смысле, въехали) в деревню «Проворной Белки» на исходе дня. Солнце, погружаясь в океан, озаряло и как бы даже воспламеняла далёкие горные хребты.

Индейские круглые полуземлянки обещали желанный отдых после долгого похода. Возле хижины вождя стоял высокий шест, на верхушке которого был закреплён звёздно-полосатый американский флаг – знак, что племя мирное (покорённое). Раздавались голоса лесных птиц и назойливо зудели комары. «Ф-фу! Наконец-то добрались.» Мулы, навьюченные товарами, гремели сбруей. Собаки краснокожих было залаяли на торговцев, но их быстро угомонили.

Почти все жители вышли встречать старика Манфреда и Павла Тарасова на окраину селения. Индейцы стояли пёстрой толпой, дружелюбно улыбаясь. Сразу бросалось в глаза – местные туземцы имеют контакты с белыми. На некоторых мужчинах болтались хлопчатобумажные (грязноватые в большинстве) рубахи, многие женщины щеголяли пёстрыми матерчатыми юбками. Стеклянные бусы, стальные ножи и топоры, два или три кремневых мушкета, дешёвые фуражки и шляпы.

В центре встречающих муджаупа. На нём широкая набедренная повязка из красной ткани (больше похожая на юбку),

а на голове соломенная шляпа, украшенная большим чёрным пером кондора, грудь украшают ожерелья и бусы (на мой взгляд, одеяние индейского лидера смотрится аляписто и карикатурно).

Живописно выглядели яна мирного селения. Именно мирного, так как северные сородичи яхов ещё шесть лет назад капитулировали перед бледнолицыми колонизаторами. Теперь многие мужчины и женщины общины Проворной Белки частенько батрачили на салту…

…Бледнолицые торговцы въезжали в одну из немногих, относительно свободных деревень нации яна (местонахождение этого поселения мало кто знал из салту).

А между тем, в сумерках догорающего дня, было видно как с окрестных холмов спешат в селение находившиеся в лесах охотники.

«Друг-торговец приехал – редкий и желанный гость!» Старик Манфред торговал с яна, по возможности, честно; стараясь не драть три шкуры (хватало и двух) … За это и уважали охотника индейцы, доверяя ему…

Звякнули удила. Скрипнула кожа сёдел. Манфред вышел вперед и обменялся рукопожатием с вождём. Павел держал под узцы верховых лошадей и вьючных мулов. Лошадка старого траппера толкнула русского мордой, будто спрашивая, где же кормёжка.

– Потерпи, дружище. Скоро всё организуем. —юноша натянул уздечку и почесал животному нос..

…У бригады Тарасовых случился простой в работе – не было заказов. Тут то и подвернулся охотник Манфред с предложением прокатиться в горы к яна. Пожилой пионер хотел в помощники именно младшего русского. Отец Павла не возражал – семь долларов (так сторговались), обещанные за поездку, не плохая плата. «Да и парень проветрится. Младший всегда норовит куда-нибудь убежать. Вот ведь какой непоседа. Нашему хлопцу, как говориться, сто вёрст не крюк. Пущай прокатится сынок пока работы нет. С матерым волчарой Манфредом они в беду не угодят…» Сам Павел был просто в восторге от предстоящей экспедиции, но вида старался не подавать: «Ещё передумает тятька, пошлёт старшОго брата. Э-эх-ма! Хоть растрясу косточки, а то совсем зачахнешь с ними, плотничая на всякую шушеру… Пошляться в горах – вот это я понимаю! Вот это жизня!»

Старик Манфред тоже был доволен. Русский юноша нравился ему: крепкий, подвижный, бесхитростный и нетрусливый. Очень нужен был помощник пожилому пионеру – бандитов и бродяг в округе хватало. И если кто-то дважды перестрелял и ограбил мирных краснокожих купцов, почему бы ему не напасть на бледнолицых…

– Проходите к моему дому. —вождь яна сделал приглашающий жест.– Вам следует поесть и передохнуть с дороги.

– Хорошо, муджаупа. —Манфред вытер пот со лба и отбросил шляпу за спину, где она повисла удерживаемая тесёмками.

– Расходитесь, братья! Друзья салту торговать начнут завтра. —негромко обратился к соплеменникам глава селения.– Дайте гостям освоиться.

– 2-

Товары, одолженные у толстухи Линды, Манфред распродал быстро. За ткани, бусы, медные котелки, много табака и малость пороха со свинцом (ну и так далее) индейцы давали прекрасно выделанные шкуры оленей и пум, медведей и рысей, лис и белок; попадались даже шкурки бобров. А ещё предлагали аборигены плетёные циновки и посуду. «Нормально я подзаработаю с этого дельца!» -добродушно усмехался старый траппер, почёсывая свой широкий шрам.

Завершили торги традиционным «банкетом». Выпив своего лёгкого, пьянящего напитка, яна пустились в пляс. Стучали барабаны, трещали погремушки. Ритмичные хлопки и пение. В свете костров индейские танцы смотрелись фантастично.

Манфред, Павел и вождь восседали на почётных местах.

– Конечно, ещё не раз привезу вам товаров. —отвечал муджаупе старый охотник, отпивая индейский алкоголь из плетёной индейской чаши.– Только присылай стрелу.

Искры от костров, словно огненные мотыльки, взлетали в чёрную бархатистость ночного неба.

3

Когда полуденная жара спала, они возобновили движение. Павел вёз для сестрёнки подарок – «кота с полосатым хвостом» или как его ещё называли белые калифорнийцы – «шахтёрского кота». Этих умных, юрких, жизнерадостных хищных зверьков из породы енотовых, яна специально ловили для бледнолицых. Американцы держали их в своих домах вместо кошек. Спрос на «котов с полосатым хвостом» (настоящее название животного – какомицли и они ничего общего не имеют с кошками, хоть и похожи на них; кстати, собакам они родственники) среди калифорнийцев имел место быть. Выходец из Стерлитамака поместил щеночка в плетёную индейскую корзину с крышкой; обмотал корзину верёвкой и подвесил к седлу вьючного мула. «Вот Дашутка порадуется подарочку!» -улыбался парень- «Молодец я, что догадался взять для мАлой этого чудного котика.» На привалах юноша всегда доставал зверька из своеобразной клетки, кормил и игрался с ним. Манфред взял у яна пять щенков-котят какомицли. Самого шустрого облюбовал Павел, заявив, что купит его сестричке. Бывалый траппер обрадовал его, сообщив – щенок это премия парню. Вообще, меновая торговля с яна была как всегда удачная. Пожилой пионер сдавал всё наторгованное оптом толстухе Линде, и всё равно барыш получался очень приличный (а с другой стороны – то была плата за риск).

До Техомы оставался день пути и наши купцы поторапливали мулов – всегда спешишь завершить путешествие, если до дома рукой подать. Довольный Манфред что-то мурлыкал себе под нос, но бдительности не терял. Цепким взглядом старый пионер озирал окрестности: всё было спокойно. Павел меньше радовался завершению экспедиции: «Опять ломота на стройке или ещё что-нибудь в этом духе. О-о-о. Господи, Господи…» Поперёк седла у бывшего стерлитамаковца лежала видавшая виды отцовская двустволка – приятно ощущать под рукой оружие.

– Манфред, ну ты, когда в следующий раз соберёшься торговать с красными, меня обязательно возьми? —юноша приподнял вопросительно брови.

– Парень, к чему повторятся. Если отец тебя отпустит, о лучшем напарнике я и не мечтаю. Есть в тебе жилка вольного скитальца. —старый охотник скорчил утвердительную гримасу.

– Значит договорились?..

Манфред промолчал: «Из этого русского получился бы неплохой охотник. Парень просто прирождён жить в лесах или прериях. Действительно – птицу видно по полёту.»

Возле брода купцы столкнулись с тремя грязными золотоискателями. Павел заметил как его старший товарищ поправил, расположив по удобнее, кобуру с револьвером; и сам насторожился.

– Привет, старик! —заговорил коренастый старатель, поправляя на голове, за козырёк, давно потерявший первоначальный цвет картуз. —Что, ездил дурить яна?

– У каждого свои занятия. —пожилой пионер сощурился.– А ты, как всегда, ищёшь золото… Сколько говорить: в этих краях с драгоценным песочком туго. Его давно выкопали… Южнее следует искать золотишко.

– Ну не скажи, отец, кое-кто и здесь на лопатил прилично. —коренастый ехал возле охотника. —Думаю ты не забыл историю Хромого Брауна? Тот вернулся с гор с полной сумкой золота.

– Вот и пришили его, по пьяни, той же ночью. —Манфред скривил губы.– Это я тоже помню.

– Ха, в том то и дело! Значит месторождение открытое Брауном осталось неразработанным. Отсюда вывод: нужно искать… -коренастый самодовольно улыбался. Пожилой траппер мог бы возразить против таких доводов, но спорить не желал. Было видно, что Манфред не особенно рад попутчикам. День клонился к вечеру, кругом ложились чёрные тени.

Остановились на ночлег когда почти стемнело – темно-серый предбанник ночи. Развьючили и стреножили мулов. Разожгли костёр. Золотоискатели вели себя дружественно, но Манфред был хмур; отвечал односложно или вовсе отмалчивался. Перед сном он шепнул Павлу: «Держи свою двустволку со взведёнными курками и про ножи не забывай…» Русский хотел было о чём-то спросить старшего напарника, но посмотрев в его, вдруг ставшими холодными, сверкающие глаза, сразу всё понял.

– Спите, ребята. Я – старый бродяга, постерегу лагерь до утра. —произнёс охотник, сжимая в руках свой девяти зарядный Портер (это ружьё, хранившееся как память о погибшем друге, Манфред брал только в торговые экспедиции – многозарядное оружие могло помочь при встрече с бандитами).

– Серьёзно, что ли? —предводитель старателей даже приподнялся на локте.

– Нет, понарошку. —тон пожилого пионера был убедителен..-Ну и ладушки.

4

Павел проснулся, резко сел на ложе, сжал руками гудящую голову. Ему пригрезился какой-то кошмар, правда, в памяти ничего не сохранилось кроме ощущения тревоги. Молодой плотник посмотрел вокруг. Троица золотоискателей дрыхнет, а Манфреда нет. «ЧТО ТАКОЕ?» Вскочил, вскинул двустволку. Тишина. Близкий рассвет. За спиной фыркнул мул. Павел резко обернулся. Старик Манфред уже навьючил грузовых лошадок и седлал последнюю верховую – кобылку русского (её взяли на прокат в платной конюшне Техомы).

– Едим, что ли?

– Не шуми. —бывалый охотник поднял голову от седельной сумки. Когда они скрылись за поворотом тропы, юноша спросил:

– А почему их не разбудили?..

– Пусть спят, ничего с ними не случиться. В окрестностях, кроме дюжины ворон, никого нет.

– А, что это за парни?.-Скользкие ребята. Кстати, они вместе с Андерсонгом недавно перестреляли три десятка (или около того) мирных майда, так что лучше подальше держаться от таких золотодобытчиков. —лицо пожилого пионера было суровым.

– Говорят, они обчистили трупы туземцев?.-В этом не сомневаюсь. Их мулов я прежде видел у майду… -Манфред пришпорил своего клячистого скакуна.

5

Сдали товар торговке Линде. Выпили в салуне по порции виски, за удачно выполненную работу (платил, разумеется, бывалый траппер). Павел торопился заглянуть к Дженни… Расставаясь, старик Манфред выдал русскому два доллара:

– Держи, вояка. Потрать их на себя. Отцу с матерью – поклон. Брату- привет. А сестрёнку поцелуешь от моего имени.

– Спасибо, дядька Манфред!

– На здоровье. —добродушно махнул рукой старый пионер.– Мы ещё с тобой погуляем по горам…

Губы юноши расплылись в счастливой улыбке.

В «САЛУНе ЛЬВА»

К тридцати годам Флойд Гилмор порядком остепенился – прошло время юношеского максимализма и юношеской горячности. Он долго не женился по настоянию матери, которая всегда твердила: «Сначала получи образование и специальность, а уж потом обзаводись семьёй.» Попойки в барах и салунах для молодого доктора пройденный этап. Теперь док посещал питейные заведения лишь с целью общения с согражданами. Хотя общения хватало и на работе. «Ох уж эти пациенты!».

«Салун Льва» считался в Техоме более престижным заведением. Конечно, супер фешенебельным его не назовёшь. Но тут всегда было чисто, работал хороший повар, на стенах висели картины (в большинстве пейзажи). Имелось и пианино (очень редкий в те времена музыкальный инструмени), на котором ближе к вечеру бренчали тапёры; заработок был не ахти, по этому они частенько менялись. Одним словом – весьма комфортно. Здесь собиралась степенная публика (серьёзные горожане и фермеры), меньше случалось скандалов.

Когда Флойд раздвинул крылья дверей кабачка, в нос ему ударил стойкий запах табака и спиртных напитков. «Сегодня через чур много посетителей.» -отметил док. Пройдя к стойке бара, Гилмор окинул взглядом зал: «Ба, да здесь гуляет компания младшего Андерсонга, что-то они не туда забрели.»

Все посетители салуна опрятно одеты. Уличный термометр показывал плюс 23 градуса по Цельсию. По этому публика питейного заведения щеголяла всевозможными светлыми рубашками и жилетами. Штаны почти у сорока процентов изготовлены в пошивочных мастерских Сан-Франциско Ливай Страусса. Войлочные, парусиновые, соломенные широкополые шляпы, суконные фуражки и картузы. Вообще в те годы в Калифорнии, как и во всех Соединённых Американских Штатах, по одежде было довольно затруднительно определить социальное положение человека. Когда американцы отдыхали от всевозможных трудов своих, то одевались хорошо. На Флойде была белая крахмальная рубашка; светло-коричневые жилет и брюки; чёрные лакированные ботинки; чёрный короткий галстук с золотой заколкой и тёмно-жёлтая широкополая шляпа. Вроде бы одет весьма элегантно. Но важный бармен так же был облачён в белую накрахмаленную рубашку, а в его тёмно-синем бархатном галстуке красовалась бриллиантовая булавка.

Обменявшись приветствием с барменом, Флойд заказал выпивку. «Один стаканчик и ухожу.» -решил доктор: «Шумновато нынче тут.». Однако уйти сразу не удалось. Томас Весп зазвал Гилмора к себе за стол. Флойд относился к газетчику сдержанно, но обижать пожилого писаку не хотелось. Посидели, обменялись мнениями о Гражданской Войне полыхающей на востоке. Весп радовался победе конфедератов в сражение за форт Самтер*.

– Так ты сочувствуешь южанам? —Флойд раскурил сигару.

– В принципе, я нейтральный. —газетчик отправил в желудок очередную порцию виски.– Скажу, лишь, сия Гражданская война – большое свинство, развязанное жадными торгашами и спесивыми политиками из Вашингтона… Нам повезло – обитаем далеко от района боевых действий. Ох как повезло! Погоди, ещё случится голод на востоке; не говорю уже о тысячах погибших с обеих сторон. Это будет. —он закивал головой.– Гражданская Война – несчастье посильнее эпидемии чумы! Ха-а.

Снова наполнили стаканы. Док видел, размышляя о войне Весп всё больше распыляется, и собрался поменять тему разговора. Его самого очень мучило это гнетущее чувство разделения республики на два враждующих лагеря. Док тоже был рад, что находится далеко от очага конфликта. Симпатии Гилмора принадлежали северянам: «Как не крути, они законное правительство… Вот только ощущается: то законное само спровоцировало военное выступление южан… Фу-у-у. Ладно, без нас разберутся.»

– А твоя Сара девица эффектная. —переключился газетчик.– Мне говорили, мол, вы общаетесь, но я думал болтают. Оказывается – точно. Молодец, Флойд!

– Да. Ничего учительница. —Гилмор улыбнулся, польщенный похвалой Веспа.

Из угла, где разместились виджилянты, донеслись возмущённые восклицания. Компания Андерсонга играла в карты.

– Боб-Дилижансник, ты неправильно считаешь! —звучал голос капитана бдительных.– Со мной не следует так шутить.

Разгорячённые картёжники начали шумно спорить и хозяин салуна (он же бармен) поспешил унять ссору:

– Господа, вы много кричите. Давайте успокоимся. Рон Андерсонг вскочил с места. Его лицо перекосила злоба:

– Мистер, по моему, за выпивку я вам плачу сполна! Какие претензии?

– Рональд Андерсонг, в этом заведение собираются почтенные граждане, а ваш шум мешает им спокойно отдыхать. – крупный бармен говорил твёрдо.– Я прошу вас не устраивать скандала!?!

– Кто устраивает скандал? —порядком подвыпивший молодой капитан злобно щурился.– Мы находимся в кабаке где каждый отдыхает, за свои деньги, как ЕМУ хочется.

– Вы ошибаетесь, мистер. В этом заведение другие порядки. Здесь не принято устраивать склоки! —за спиной хозяина появился его телохранитель-вышибала.-Настоятельно прошу соблюдать установленные правила?!.

Приятели Андерсонга тоже стали подниматься со своих мест. Вот этого Флойд Гилмор и опасался – назревала драка. Доктору очень не хотелось быть свидетелем беспорядков чинимых наглыми виджилянтами, но долг порядочного человека заставлял прийти на помощь хозяину салуна. Возможно, выпитый алкоголь подталкивал Гилмора ввязаться в конфликт. Ему казалось, если он смолчит и уйдёт в сторону – это будет выглядеть трусостью. А трусом док быть не желал. Страсти накалялись. «Чёрт, нужно мне было заходить сюда!?.»

– Рон, заканчивай бузить. —между спорящими возникла поджарая фигура газетчика.– В этом кабачке, действительно, не принято шуметь. Да ты и сам об этом знаешь. Остынь, сынок?

– Ну, тебя я сюда, вовсе, не звал! —молодой капитан оборотился к Веспу.– Не лезь в чужие дела, писака!

– Остынь, сынок? —газетчик не отступал.

– Ладно, Рон, давай дальше играть. —из-за стола поднялся Хирам Гуд.– Надеюсь, весь сыр-бор не из-за твоего проигрыша.

– Ха! Кто сказал, что я проигрываю? —тон Андерсонга стал несколько мягче.– Играть, играть. Ну, давай сыгранём.

Капитан виджилянтов опустился на свой стул.

_______________________________________

*Вести о ходе Гражданской Войны доходили до Калифорнии медленно. К тому времени мятежники южане одержали ещё две весьма крупные победы над правительственными войсками.

К МЕСТАМ ЗАПОВЕДНОЙ ОХОТЫ

1

Путь от деревни Синие Копья до горы Ваганупа занимает пять дней. Община муджаупы Гризли двинулась на летнюю большую охоту почти всем составом. В селение осталось лишь два немощных старика, пять древних старух, беременная скво, которая должна разродиться в ближайшие часы и один охотник – муж роженицы. Индеец будет заботиться о супруге, новорожденном и стариках. Оставшимся заготовили, для пропитания, небольшую корзину желудёвой муки, немного сушёных ягод и вяленной рыбы. Мясо добудет молодой охотник, а свежие коренья и ягоды соберут сами старухи и старцы… Остальные семьдесят три яха, вытянувшись в длинную цепочку, шагают к местам летнего промысла.

Перед походом состоялся мужской совет. Было решено, что продвигаться к Ваганупа клан будет соблюдая предосторожности – впереди идёт разведка, замыкают колонну опытные воины Бурибу и Чужак Гром.

Община Синие Копья двигалась не спеша. Поклажи у яхов много: грудные младенцы в плетёных мешках за спинами матерей, вместительные корзины для мяса – их несут даже дети, шкуры для постелей и покрышек шалашей, правда, сии в основном тянут на волокушах собаки. Тюки, мешочки, футляры.

Воины почти все налегке, в мускулистых руках только оружие. Нельзя мужчинам обвешиваться иным грузом – в любое мгновение может появится сильный и жестокий враг. Бледнолицые – это смертельно опасно.

Племя движется к намеченной цели. Тропа давно проложена (их несколько троп к Ваганупа, но выбрана самая скрытная). Она начинается от старого индейского указателя: специально коленообразно изогнутого дерева. Когда-то, десятки лет назад, молодой платан выгнули и зафиксировали предки милл-криков. Так он и рос. Изгиб, ныне могучего дерева, указывает направление движения. Подобных индейских указателей, в те далёкие годы, было тысячи по всей Северной Америке. Оригинальные дорожные знаки аборигенов показывали направление движения по удобным тропам и дорогам к местам хорошей охоты либо рыбалки и тому подобное. Сотни индейских дорожных указателей сохранилось и до наших дней… Эта лесная дорожка почти заросла, туземцы попутно приводят её в порядок: убирают стволы поваленных деревьев, перебрасывают через горные потоки новые мосты, откатывают прочь, сорвавшиеся с крутых склонов, большие камни. Племя движется к заповедным охотничьим угодьям. «Боги наших отцов, пошлите общине богатую добычу?!! Мы, простые из людей, молим ВАС об удачной охоте!?!». В часы полуденного зноя синие копья располагаются на отдых. «Зачем идти медленно, изнывая от жары. Спадёт зной, двигаться вперёд станет много легче и веселей.»

– 2-

Последний полуденный привал, вечером община выйдет к Поляне Встреч. Яхи расположились под сенью леса. Америды перекусывают лепёшками и вяленой рыбой, кто-то разнообразит обед ягодами, собранными по дороге. Где-то сзади заварковала пара голубей; мирный звук птичьих голосов успокаивает. В лесной тени почти не жарко. Воздух сладко пахнет сухой травой и увядшей зеленью. Пению птиц вторят сверчки.

Покончив с пищей, индейцы начали приводить себя в порядок. Вождь Т-ен-на одел роскошный головной убор из орлиных перьев (который хранился в специальном футляре), накинул на широкие плечи плащ из меха американского льва. Руки, покрытые татуировкой, украсил плетёными браслетами.

Шаман облачился в накидку из чёрных перьев ворона, повесил на грудь поющие бусы и множество прочих ожерельев. На голове плетёная шляпа-тюбетейка так же украшенная чёрными перьями.. Чужак Гром достал из корзины широкополую шляпу салту, в ней тоже перо. В руках у великого воина двуствольное ружьё. Подле отца нарядная Красивое Лицо с винтовкой наперевес. На шее воительницы ожерелье из огромных когтей, убитого ею, гризли.

Слышащий Камни нарисовал на груди знак солнца. На шее музыкальное ожерелье. На татуированных руках и ногах браслеты украшенные пучками перьев. Длинные волосы собраны в хвост и перетянуты меховой лентой.

Бурибу повязал голову искусно сплетенной повязкой; раскрасил лицо белым и зелёным – цвета мира и свободы.

Женщины клана прихорашиваются ещё тщательней: яркие шапочки, красивые головные повязки, новые меховые ленты, праздничные бусы, праздничные юбки, лучезарные улыбки. Детей они так же принарядили, умыв и расчесав им вихры. На многих скво ожерелья с подвесками выточенными из перламутровых раковин (сделанные весьма искусно и даже изящно; подобные индейские украшения пользовались популярностью и у белых «то бишь цивилизованных» калифорниек).

Слышащий Камни нашёл глазами Чикакати. Возлюбленная чуть кивнула, зазвенев поющими бусами. Юноша радостно заулыбался, его ожерелье подало ответный голос.

Племя наряжалось не случайно – впереди Поляна Встреч. Ещё несколько километров перехода. Под пологом деревьев стояла приятная прохлада. Тропинка, петляющая меж невысоких кустов, покрыта ковром из прошлогодних листьев и хвои; она довольно круто спускается к неширокому ручейку с берегами поросшими мхом. Пахнуло сырой землёй. «Хорошо!» Прозрачная струя, словно зеркало, отражает зелень сходящейся над ней листвы. «Красиво!».

Подъём по пологому берегу. Муджаупа Т-ен-на остановился, давая возможность подтянутся отставшим.

– Сейчас выйдем на поляну!

3

Горная лужайка. Высокие травы и множество цветов: жёлто-белые ромашки, пышные шары багровых соцветий ежевики, радуга кашек, ярко-жёлтые одуванчики. Щебечут птицы, стрекочут кузнечики, гудят крыльями насекомые, порхают колибри. «Мы на Поляне Встреч! А где же соплеменники из других общин?»

Лесные звуки заглушил приветственный клич селения Высокие Олени. Толпа нарядных яхов появилась на противоположном крае луга. Индейцы машут руками, подбрасывают вверх оружие, радостно улыбаются.

Синие копья отвечают на приветствие сородичей дружным ответным кличем. Женщины и дети смеются.

И вдруг в воздухе просвистело три вращающихся предмета. Совершив дугообразные полёты, предметы возвращаются прямо в руки запустивших их в вечереющее небо. Весёлый приветственный клич. Наконец-то появились и люди клана Летающие Палки. Последние не так празднично одеты, но и они украшены перьями и красками. Впереди своего племени стоит гигант Жёлтая Сосна. На его поясе болтаются два окровавленных, недавно снятых, светловолосых скальпа. «Хех! Летающие палки мстят презренным салту. Хорошо! Храбрецы!»

До самого утра собравшиеся общины будут петь дружественные песни и устраивать всевозможные коллективные пляски. Будет множество приятельских разговоров и чудесных рассказов.

Сегодня празднество начала Большой Летней Охоты. Сегодня индейцы веселятся и славят Богов. Такими праздниками яхи из покон веку отмечают начало промысла. В этот день ещё в двух местах района Ваганупа идёт торжество меднокожих людей. Вся нация яхов начинает большой промысел.