Читать книгу: «Жизнь без проблем?! Мои героические предки», страница 6

Шрифт:

Во вражеском полукольце

После напряженных боев к 8 сентября 276 ОПАБ и соседние армейские подразделения оказались охваченными войсками противника с трех сторон. В течение последующих четырех суток (9 – 12 сентября) на этом участке фронта шли непрерывные бои. Дивизии народного ополчения, 1-я бригада морской пехоты и пулеметно-артиллерийские батальоны Красногвардейского УРа, в их числе 276-й ОПАБ, отражали натиск врага.

Схема расположения ОПАБ в сентябре 1941 года

Из схемы видно, что все ОПАБ находились на самой передовой линии защиты Ленинграда с Юга. Понятно насколько жестокие бои вели они. Несмотря на упорное сопротивление ополченцев и моряков, угроза окружения занятых ими позиций неумолимо возрастала. К утру 13 сентября имелся лишь небольшой выход, «горловина», на север вдоль железной дороги на Пушкин, простреливаемый всеми видами оружия противника. В этот день по приказу командующего 42-й армией армейские части и пулеметно-артиллерийские батальоны оставили Красногвардейск.

В числе подразделений ополченцев, уходивших последними из Красногвардейска, был взвод младшего лейтенанта Четвертакова, занимавший дот на северной окраине Мариенбурга. Рубеж, на котором находился дот, многократно подвергался мощным бомбовым ударам с воздуха, сильным артиллерийским и минометным обстрелам. 11 сентября к исходу дня пять танков, прорвавшихся на правом фланге, обошли дот с тыла и открыли по нему огонь. Бойцы, лишенные маневра, вывели орудие из строя и отошли в расположение артиллерийской батареи, занимавшей огневые позиции в непосредственной близости. Батарея открыла огонь по танкам прямой наводкой и подбила два из них, остальные отступили.

Опыт этих боев показал, что сооружение долговременных огневых точек, имеющих одну амбразуру, неоправданно. Конструкция огневых точек должна обеспечивать обстрел близкий к круговому.

Насколько жестокими были бои видно из того, что из 17 человек списочного состава взвода Четвертакова к исходу суток 11 сентября оставалось в строю 7, из них двое раненых. В течение следующих двух суток – 12 и 13 сентября – батарея и прикрывавшие ее бойцы взвода, находясь практически в окружении, под обстрелами и бомбежками, позиций своих не оставили. И только получив по рации приказ оставить позиции и уходить на Пулково, батарея, имевшая автотягу, с минимальными потерями прорвалась через заградительный огонь противника и прибыла на место назначения.

Отошли, но не отступили

Во второй половине дня 11 сентября в результате сильного артиллерийского обстрела одним из разорвавшихся снарядов был убит командир 276 ОПАБ Бауман, а находившиеся рядом с ним командиры ранены. Почти весь следующий день, 12 сентября, батальон вел бой с пехотой и танками противника, не отступив ни на шаг с занятых позиций. Однако силы были не равны. Ряды бойцов редели и остатки батальона начали отходить. Отдельные группы батальона вливались в другие части, оборонявшие Ленинград у Пулкова, Слуцка (Павловска) и в других местах.

В связи с большими потерями 21 сентября был издан приказ о расформировании 276 ОПАБ. Все бойцы и командиры, годные к строевой службе, были направлены в действующие части. Отец мой, пережив на передовой эту «мясорубку», был зачислен в соседний 261 ОПАБ.

Этот батальон занимал оборонительные рубежи в Слуцко-Колпинском укрепрайоне южнее Колпина. Этот рубеж вместе с Пулковским (Стрельна – Пулково – Колпино) защищали Ленинград с Юга. Оба являлись последними рубежами обороны города. За ними был сам Ленинград.

Слуцко-Колпинский укрепрайон, протяженность по фронту составляла 38 км. На его участке было возведено 28 км рвов и 42 км эскарпов, 30 км проволочных препятствий, 126 дзотов артиллерийских, 63 пулеметных, 14 дотов артиллерийских, 11 пулеметных, 6 бронированных артиллерийских огневых точек. От берега Невы до Московского шоссе проходили два противотанковых рва глубиной 3м и шириной 8м. Несмотря на то, что полевые укрепления начали возводить только в конце августа и не успели довести до завершения к началу боев, они сыграли важную роль в организации обороны укрепрайона.

Основу обороны Слуцко-Колпинского укрепрайона составляли три пулеметно-артиллерийских батальона. Это были 261, 283, 289-й ОПАБ. На вооружении всех трех батальонов насчитывалось до 25 пушек калибра 76 мм и около 40 орудий калибра 45-мм. Однако войска, занимавшие укрепрайон, почти не имели тяжелой артиллерии. В определенной мере это компенсировалось поддержкой орудий Балтийского флота.

261 ОПАБ находился на самом острие обороны, всего в 4-х километрах от центра Колпина. Он по настоящему оправдал звание «НИ ШАГУ НАЗАД». Простоял на занятых позициях всю блокаду, выдержал сотни атак, бомбежек и артобстрелов противника. Нес большие потери, пополнялся, но не сдался врагу.

В октябре 1941 года во время одного из обстрелов мой отец был смертельно ранен осколком в живот. Повезло, что его быстро доставили в госпиталь (Колпинскую больницу). Так как при первичном осмотре он не подавал признаков жизни, его положили на дальней лестнице. Но еще раз повезло – проходившая мимо медсестра услышала его стон, пригласила врача и его срочно оперировали.

Огромное спасибо всем, кто спасал и спас моего отца – маленькой санитарке, которая, под обстрелом обливаясь слезами тащила в окоп здоровенного дядю (90 кг), бойцам, оперативно доставившим отца в госпиталь, медсестре, которая честно несла свою службу и конечно врачу, быстро и грамотно сделавшему операцию. Далее было длительное, около полугода, лечение в условиях блокады, мотание по госпиталям (ЭГ 1170, ЭГ 2009, ЭГ 51), восстановление и выписка. Будучи ограниченно годным на фронт он не попал, но из блокадного Ленинграда не выбыл. По направлению командования служил на нестроевых должностях до самой Победы.

Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»

Порт-Артур

После войны отец с армией не расстался. До 1949 года он преподавал в военно-морском училище. А с 1949 года, восстановив здоровье, в звании майора вернулся на строевую службу в Дальневосточный военный округ. С 1951 по 1955 годы служил военным советником в группировке советских войск в КНР. Хотя он проживал с семьей в городе Порт-Артур, нашей базе ВМФ (там я закончил 1-й класс Русской школы №1), но бывали командировки в Северную Корею «на войну» (об этом я узнал позднее – тема была засекречена).

Обстановка в КНР в то время была тревожная. Но мы, дети, конечно этого не понимали. Шла суровая война. Так, например, 29 октября 1952 года американская авиация совершила разрушительный налёт на советское посольство в Пекине. Бомбили всю ночь, до рассвета. Всего было сброшено около четырехсот бомб по двести килограммов каждая. Бомбить Порт-Арктур не решались, так как база была сильно укреплена. Но его нередко «навещали» американские самолеты-разведчики. Вспоминаю, что в эти дни грохот стоял невероятный – за домом на сопке располагалась наша зенитная батарея. Но это другая история.

Вернувшись на родину отец в 1957 году демобилизовался, работал в школе и учил детей.

За боевые заслуги в самые тяжелые первые месяцы войны мой отец

Палий Яков Яковлевич награжден двумя орденами и медалями:

медаль «За оборону Ленинграда»;

медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»;

орден «Отечественной войны II степени»;

орден «Отечественной войны I степени».