Читать книгу: «Плоть от плоти моей», страница 4

Глава 2 «СТЕЛЛА»

10

Я ткнул Гонсалеса в бок и указал рукой наверх

– Какого черта они завесили небо сеткой?

Винсенте уставился на уродливую сеть над головой, задумался и пожал плечами.

– Понятия не имею…Хотя…здесь возможны два варианта: или они не желают, чтобы кто-то покинул их деревню, или же они не хотят пускать сюда кого-то.

Наш повар тоже обратил внимание на сеть и теперь внимательно ее разглядывал.

– Может они разводят фазанов, и мы сейчас на такой ферме? Я знал одного парня на Земле, который служил у настоящего английского лорда, который разводил фазанов для охоты. Там тоже была сетка над головой – чтобы птички не разлетались.

Гонсалес покачал головой.

– Посмотри на ячейки сети. Они слишком крупные для фазанов. И потом…– Он показал рукой вперед. – Эта чертова сеть натянута над всей деревней. И она слишком толстая для птичек. Ее даже человек с трудом разорвет.

Встречающая нас толпа образовала живой коридор, который вывел наш маленький отряд к высокому каменному зданию в центре крепости. Люди перед нами расступались, пропуская наш отряд вперед, но тут же смыкали ряды, лишая возможности повернуть назад. В конце нашего пути мы казались перед местной церковью, хотя здешние архитектурные традиции были далеки от классических канонов христианства. Здание, сложенное из крупных каменных глыб, было похоже, скорее, на башню средневекового замка, и только большой вытянутый крест на фронтоне, и другой, поменьше верхушке шпиля напоминали о том, что это храм, а не цитадель.

На верхних ступеньках паперти у главного входа в храм стоял высокий мужчина в длиннополом зеленом кафтане, отделанном пушистым искрящимся мехом. Это был тот самый человек, с которым мы вели переговоры у стены крепости, и теперь его можно было рассмотреть получше. У него было крупное, мужественное лицо, обрамленное черной бородой, в которой проглядывали отблески седины. Мощная мускулистая фигура указывала на занятие ратным делом, а важная, горделивая осанка говорила, что этот человек, очевидно, занимает высокий пост в местной иерархии.

Он поднял руку вверх и гомон толпы смолк. Внезапная тишина охватила площадь. На фоне этой тишины слова мужчины в меховом кафтане звучали громко и внушительно.

– Приветствую вас, посланники звезд! – произнес он, обращаясь к нам. – Надеюсь, что вы пришли к нам с миром. Наши предки прилетели сюда четыре поколения назад, и мы уже потеряли надежду увидеть людей из других планет. Я – Теобальд, вождь этого поселения. Кто главный у вас?

Вильям выступил вперед и подошел поближе к вождю.

– Я, Вильгельм Прейслер, старший помощник капитана корабля и командир этой группы. В соответствии с Уставом Космических войск я уполномочен вести переговоры с представителями властей данной планеты.

Теобальд внимательно осмотрел старпома и кивнул головой.

– Хорошо. Прошу вас подняться ко мне, и мы обсудим церемонию принятия вашей экспедиции. Все новые люди, приходящие в наше поселение должны пройти через специальный обряд, без которого вы не сможете остаться у нас больше, чем на два часа и только до темноты.

Вильгельм непонимающе поднял брови.

– Что за обряд вы имеете в виду? Поясните.

Теобальд ничего не ответил в ответ, а только показал жестом на место рядом с собой. Вильгельму не оставалось ничего другого, как подняться по ступеням церкви на паперть и приблизиться к вождю. Затем они сели в приготовленные для этого кресла и начали переговоры, а мы остались ждать внизу, и при этом я ломал голову по поводу обряда, о котором говорил вождь. Нехорошее предчувствие слегка отравляло мне настроение, но меня успокаивал тон, которым это было сказано. В лице вождя, когда он говорил про обряд, не читалось н агрессии, ни коварства. Впрочем, за годы своих скитаний я встречал много искусных артистов преступного жанра, которые могли с легкость изобразить любую эмоцию, или же столь же умело ее скрыть.

Рассматривая кучку наиболее изысканно одетых людей, стоящих на паперти храма за спиной их предводителя, я заметил девушку в голубом, с серебристым отливом платье, стоящую за спиной вождя. Мое внимание привлекло ее нежное лицо, на котором светились синие глаза, окаймленные густыми ресницами. Не знаю почему, но в тот момент я не мог отвести от нее взгляда и почувствовал, как сердце ускорило свой ритм. Рядом с ней стояла другая девушка в темно-бардовом платье с черными, как смола, длинными волосами и пухлыми розовыми губами. Мне показалось, что она разглядывает меня с явным интересом, в то время как я не мог отвести глаз от ее подруги в голубом.

Пока Вильгельм вел переговоры с предводителем колонистов, я смотрел на светловолосую девушку, и та, заметив мой пристальный взгляд, смущенно улыбнулась в ответ. Моя рука сама по себе полезла в сумку, достала из нее одно из ожерелий из искусственных рубинов, приготовленных для продажи. Как сомнамбул, я поднялся по ступеням и протянул бусы незнакомке.

Девушка удивленно взглянула на меня, потом на бусы, и замерла в нерешительности. Она явно не знала, как ей поступить. Было видно, что подарок ей очень понравился, но что-то мешало ей его принять. После минутного колебания она нерешительно взяла ожерелье и надела на шею.

Женщины остаются женщинами даже в затерянных мирах на краю Галактики. Девушка надела украшение и оглянулась в поисках зеркала. Я разжал вдруг ставшие деревянными губы, и с трудом выдавил из себя подобие комплимента.

– У меня нет зеркала, но можете посмотреть в мои глаза, мадемуазель! Вы отразитесь в них в полном блеске. – После чего смутился от столь неуклюжего высказывания и добавил. – Поверьте, это украшение очень вам идет! Меня зовут Айв Рендел, а вас?

Девушка тоже смутилась, но представилась в ответ.

– Стелла.

При ее словах оживленно беседующие между собой Вильгельм и Теобальд почти одновременно повернулись в нашу сторону. Вождь негромко, но раздраженно сказал что-то старпому, после чего отвел девушку в сторону и, приблизив к ней свое недовольное лицо, что–то ей прошептал на ухо, после чего она быстро покинула площадь, прихватив с собой черноволосую подругу.

Пока я наблюдал эту сцену, Вильям быстро сбежал с паперти вниз, подскочил ко мне и накинулся на меня с упреками.

– Ты чуть все не испортил. Капитан же настоятельно просил тебя не брать с собой товара и не заниматься торговлей с местными жителями!

Я отодвинулся от старпома и изобразил невинное выражение лица.

– Так я и не торговал – это был всего лишь подарок, который должен улучшить наши отношения с аборигенами.

– В данном случае не важно, продавал ты свои стекляшки, или отдавал даром. Теобальд сейчас ясно выразился, что у них не принято принимать подарки от чужаков до особого обряда. Тем более, что эта девушка – его дочь.

Гонсалес и Барух подошли к нам поближе, и штурман обратился к старпому.

– Про какой обряд ты говоришь?

– Скоро узнаем…. Теобальд сказал, что мы обязательно должны его пройти, чтобы быть допущенными в деревню.

– А ты узнал у него, что стряслось с остальными колонистами? Почему планета пустует?

– К сожалению – не получилось. Мне показалось, что он явно уклонялся от ответа, используя непонятные мне слова. Но они чего-то боятся, и мне кажется, что главная опасность грозит им сверху.

Гонсалес понимающе присвистнул.

– Так вот для чего они натянули над деревней эту чертову сеть, сплетенную из лиан…

– Думаю, что да. Но меня беспокоит предстоящий обряд. Какое-то нехорошее чувство по этому поводу. Интуиция предупреждает, чтобы мы были настороже.

Я с интересом посмотрел на старпома.

– Шеф, на вас это не похоже. Мне казалось, что вы больше верите разуму, логике и уставам, чем чувствам и интуиции.

Вильям раздраженно повернулся ко мне.

– Слушай, Рендел, отвали, и не действуй мне на нервы. Я отвечаю и за эту экспедицию, и за ваши задницы, в том числе за твою – хотя и не понимаю, какого черта ты делаешь на нашем корабле. Так что помалкивай и больше не смей никому ничего дарить, ни тем более продавать, не испросив моего разрешения. Усек?

Я, было, напрягся, чтобы поставить этого зануду на место, но, вспомнив просьбу капитана, быстро остыл и миролюбиво, с подчеркнутым почтением, кивнул головой в знак согласия. Вильям оставил меня в покое и обратился ко всем нам одновременно.

– Теобальд сказал, что до Обряда у нас есть полчаса. Пока мы можем передохнуть с дороги, утолить жажду и перекусить. Когда все будет готово, он нам сообщит. Пошли к вездеходу и подкрепимся, а я свяжусь с капитаном и объясню ему, что у нас происходит.

События последнего часа порядком нас взбудоражили, разжигая аппетит, поэтому мы с радостью последовали за командиром, надеясь как следует подкрепиться перед ожидавшей нас неизвестностью.

11

В это время дня в комнате Стеллы было особенно светло. Ослепительно желтые лучи Аурелуса, пронзив высокое мозаичное окно, рассыпались по всей комнате десятками ярких лучей, покрывая содержимое комнаты светлыми пятнами. Одно из таких пятен света лежало на рубиновым ожерелье, которое с интересом рассматривали девушки.

Черноволосая подруга Стеллы взяла украшение и приложила его к своей шее.

– Какой глубокий красный цвет, – восхищенно вздохнула она, – оно идеально подходит к моему платью.

Стелла согласно кивнула, но через мгновение забрала ожерелье из рук подруги и надела его на себя.

– Я согласна, Ребекка, к бардовому оно подходит лучше, чем к голубому, но оно мне нравится, и я буду его носить. Только странно, почему незнакомец подарил это ожерелье именно мне…

По лицу подруги пробежала мимолетная гримаса

– Я тоже не знаю. Как-то неправильно все получилось. Строила глазки ему я, а подарок получила ты. У этого парня явно не все в порядке с головой. Но он довольно симпатичный… А тебе он понравился?

Стелла пожала плечами.

– Не знаю.. я не могу влюбляться с первого взгляда, как это делаешь ты. Мне нужно получше узнать человека, разобраться в своих чувствах.

Ребекка всплеснула руками и снисходительно посмотрела на подружку.

– Что ты несешь, дорогая? У нас же нет выбора. На этой проклятой Богом планете осталась горстка людей, и никто не знает, сколько нам осталось жить. И вот сюда попадают новые мужчины – причем симпатичные и щедрые, а ты еще раздумываешь?

Скрипнула входная дверь, и в комнату вошел племянник вождя.

– Привет! А я вас обыскался. Пошли быстрее. Скоро начнется обряд «Испытания кинжалом»! Вы что – не хотите на него посмотреть?

Ребекка рванулась к двери.

– Конечно, хотим. Спасибо, Милдред, что ты о нас не забыл. – Она потянула подругу за руку. – Положи ожерелье на стол, и пойдем скорее. Обряд может закончиться по-разному, и я в любом случае не хочу пропустить его завершения.

При этих словах она выскочила за дверь, оставив в комнате Стеллу и Милреда.

Молодой человек, насупившись, стоял рядом с девушкой и недовольно разглядывал лежащее на столе ожерелье. В это время девушка стояла у зеркала вполоборота к нему, расчесывая свои длинные вьющиеся волосы роговым гребнем.

Милред наконец оторвал взгляд от украшения и обратился к Стелле.

– Я слышал, как Теобальд дал приказ арбалетчикам сразу убить пришельцев, если ему не понравится цвет их крови… И я с ним согласен. Мне не нравятся эти чужаки.

Стелла резко обернулась к нему и вспыхнула от негодования.

– Я знаю, что ты всегда был готов убивать, и смерть Золанда останется на твоей совести

Мужчина сморщил лицо и пожал плечами. Хотя он старался сохранить безразличие, было видно, что эти слова были ему неприятны.

– Ему просто не повезло. В тот момент он показался мне квивером, и у меня не было времени разбираться. Меня же потом оправдали…

– Я знаю, но парня уже не вернешь. А нас и так становится все меньше и меньше.

Милред помрачнел и насупился. Потом исподлобья взглянул на девушку.

– Ты тоже нарушила Правила. Зачем ты приняла подарок от незнакомца до Обряда?

Стелла насмешливо взглянула на собеседника.

– Но ты же не даришь мне таких красивых вещей, хоть и ухаживаешь за мной?

Милред снова напрягся. Было видно, что этот разговор с девушкой дается ему с трудом. Последние слова Стеллы окончательно вывели его из себя, и он не сдержался, повысив голос при ответе.

– Где я их достану? Ты же прекрасно знаешь, что подобные украшения можно найти только в Мертвых Городах, но оттуда мало кто возвращался живым.

Он сделал шаг вперед, взял девушку за руку и притянул к себе.

– Стелла, почему ты отвергаешь меня?

Девушка быстро высвободила кисть и, ловко обойдя Милреда, устремилась к выходу. У двери она оглянулась на застывшего парня.

– Пойдем к церкви. Обряд вот-вот начнется. Может тебе представиться шанс убить и того парня – если цвет его крови тебя не устроит.

Милред сделал злую гримасу и тоже направился к двери вслед за Стеллой.

12

Та сцена Обряда надолго запечатлеется в моей памяти. Не то, чтобы это было какое-то совсем необычное или страшное событие, но за полчаса до его начала мы знатно переволновались, так как не знали, чего нам ожидать. Нас было всего четверо, и из всей нашей группы только я имел хоть какой-то боевой опыт, а старпом, верный своему пристрастиям к Уставу, так и не раздал ребятам патроны. Что касается меня – то я успел зарядить винтовку, пока старпом вел переговоры, но что я мог сделать с одной винтовкой в руках в кольце вооруженных холодным оружием аборигенов, готовых пустить его в ход по первому приказу?

Мы стояли перед церковью, окруженные плотной толпой местных жителей. Наверху, у входа в храм расположился Теобальд и четыре арбалетчика с взведенными тетивами. Парадная дверь храма распахнулась, и из нее вышел высокий седой мужчина с длинной бородой. Как выяснилось впоследствии, это был Асмандр – главный жрец, первосвященник поселения, но тогда мы этого не знали. В вытянутых руках он держал поднос, на котором лежал большой кинжал с рукоятью, украшенной цветной глазурью.

Теобальд торжественно взял с подноса ритуальный нож и поднял его над головой, показывая толпе. Народ встретил этот жест одобрительным гулом и радостными криками, а наш старпом заметно побледнел при виде этого зрелища. И я его понимал. Предстоящий обряд не вызывал у меня приятных эмоций. Помотавшись по Галактике, мне пришлось повидать разные ритуалы встреч межзвездных гостей. Где-то им давали отведать вполне нейтральное местное блюдо (как каравай на Земле), где-то исполняли народные песни или ритуальные танцы, иногда толкали речи – но здесь нас ожидало что-то другое. Я не буду утверждать, что все традиции встречи гостей в Галактике были белыми и пушистыми. Например, на окраинной планете в созвездии Рака, которая ранее использовалась как галактическая тюрьма, гостям предлагалось вступить в ритуальную схватку с местными ракоскорпионами, достигавшими фута в длину. Для некоторых гостей это было страшновато, но, на самом деле, данное мероприятие не представляло опасности ввиду хрупкости панцирей местных членистоногих, а было направлено только на проверку храбрости вновь прибывших гостей. Ведь пришельцы с других планет чаще всего не знали о тонком панцире этих тварей, и о том, что вместо яда с устрашающего шипа на конце хвоста капал дурманящий напиток, который местные алкаши добавляли в пиво для большего кайфа. Но вид у тех членистоногих был жутковатый, и наиболее трусливые гости вместо того, чтобы пинком ноги или ударом кулака пришибить эту каракатицу, в страхе бегали от нее по арене, изрядно веселя местных зрителей.

Мои мысли были прерваны громовым голосом Теобальда, обращенным к народу.

– Сограждане! К нам прибыли посланцы из другого мира. Они утверждают, что прилетели на воздушном корабле из далеких краев, лежащих за пределами неба, из страны, которая когда-то была нашей родиной. Мы примем их, как подобает принимать послов дружественного государства, но сначала они пройдут «Обряд Испытания Кинжалом».

Потом он повернулся к нам.

– Вы не должны бояться, посланцы чужого мира! Мы не причиним вам зла, но, прежде чем принять вас в свои дома, мы должны убедиться, что вы – люди, а не исчадия ада. Поэтому вам придется пройти «Обряд». Если хотите жить с нами в мире и согласии, мы сначала должны увидеть цвет вашей крови. Если вы люди – мир вам и наше уважение. Но если демоны – умрете на месте… А для этого мы должны увидеть вашу кровь.

При этих словах толпа на площади взорвалась громкими криками. Десятки людей, как по команде, заорали в толпе разными голосами.

– Кровь!

– Покажите свою кровь!

– Мы хотим знать ее цвет!

Бедный старпом был близок к обмороку, да и Барух трясся как осиновый лист. Лишь я и Гонсалес сохраняли остатки хладнокровия, но и нам было не по себе от этих кровожадных возгласов.

– Están locos! – зло пробормотал Гонсалес, в недоумении оглядывая ревущую толпу. – Это какое-то безумие. Куда мы попали?

Я посмотрел на орущих в исступлении людей и согласился с Гонсалесом.

– Насчет их психики ты, похоже, точный диагноз сделал, хоть ты и штурман, а не психиатр. Вопрос только в том, что нам делать с этими сумасшедшими? Их слишком много, а у нас нет пространства для маневра.

Я наклонился к уху побледневшего от страха Вильяма и прошептал:

– Раздай ребятам патроны, идиот! Мы еще успеем прорваться за ворота.

Но, увидев его растерянность, я понял, что он не способен к принятию решения, и тем более – к борьбе. Похоже, что в этот критический момент наш старпом пытался вспомнить подходящий параграф Космического Устава. Однако, судя по всему, там не было ни слова о милом обычае пустить кровь гостям ради каких-то местных предрассудков.

Я глазами поймал его затравленный взгляд и еще раз попытался внушить ему нужные действия, придав голосу необходимую твердость.

– Вилли, доставай патроны. Мы еще сможем пробиться к воротам и уйти.

Старпом обвел испуганным взглядом обступившую нас толпу и сник.

– Нет, они стоят слишком близко к нам.

– Это поправимо. – Я поднял свою винтовку вверх и сделал выстрел в воздух. Толпа раздалась в сторону, а Вильям непонимающе взглянул на меня:

– Откуда у тебя патроны?

– От верблюда! Доставай свои, у меня только две обоймы.

Старпом потянулся рукой к рюкзаку, но в его сумку со свистом вонзилось две арбалетные стрелы. Вильям резко отдернул руку и жалобно посмотрел на меня.

С паперти церкви раздался низкий внушительный голос Асмандра.

– Считаю до десяти. Или вы проходите Обряд, или умираете здесь и сейчас – даже, если вы люди, а не демоны.

Он начал отсчет:

– Раз… Два…

Я посмотрел на растерянное лицо Вильяма, на сбившихся в кучу товарищей, потом взглядом оценил расстояние до отпрянувшей при выстреле толпы, которая сдвигалась все ближе.

– Три… Четыре..

В группе людей, стоящих на возвышении церковной паперти, я вдруг заметил Стеллу, которая одобряюще смотрела на меня, слегка кивая головой, как бы говоря – «все нормально, соглашайтесь». Тем временем верховный жрец продолжал свой отчет:

– Шесть… Семь..

Я сделал шаг вперед.

– Черт с вами, давайте ваш кинжал.

Теобальд, судя по всему, тоже был не в восторге от мысли, что ему придется отдать арбалетчикам приказ стрелять на поражение. Он облегченно вздохнул, спустился с паперти на две ступени вниз и жестом предложил мне приблизиться. Под испытующими взглядами толпы мне пришлось взять с подноса тяжелый нож, лезвие которого отливало странным матовым цветом. Он был довольно тяжелым на вес и не казался острым. Я готов был спорить, что его лезвие было отлито не из стали, а из серебра, хотя встречать серебряных ножей мне не доводилось. Но при сделках с ювелирными изделиями я порой сталкивался со столовыми приборами из серебра, и хорошо помню характерный матовый блеск этого благородного металла. Но ножи из серебра обычно не делают из-за его мягкости, а остро заточить серебряный нож непростая задача. Так и вышло в это раз – мне пришлось дважды провести по руке кинжалом, пока я смог процарапать кожу.

Теобальд взял мою руку и высоко поднял над головой. При виде красной струйки крови толпа на площади просто взвилась от радости, а вождь и Асмандр одобрительно покачали головой.

Я вытер нож шелковым платком, лежащим на подносе, и повернулся к побледневшему старпому.

– Давай, Вильям, царапай руку. Иначе они не угомонятся.

Передав кинжал старпому, я обратился к Баруху, который помимо роли повара выполнял у нас функцию санитара.

– У тебя в аптечке есть какой-нибудь дезраствор, потому как этот ножик явно не стерильный и подхватить какую-нибудь здешнюю заразу мне не хочется.

Барух покопался в аптечке.

– Фуксин подойдет?

– Я больше привык к «зеленке», но без разницы. В дезрастворе главное спирт, а розовый или зеленый он – это не имеет значение. – Я смазал ранку ваткой с розовым фуксином.

Передавая мне фуксин, Барух с чувством пожал мне кисть и несколько раз встряхнул ее, выказывая свое уважение. В глазах его виделось почтение.

– Я имею вам кое-шо сказать, мой дорогой друг. Вы так смело хватили этот ножичек, шо сначала я подумал, что ви собираетесь устроить кровопускание местным поцам, и сейчас начнется жуткая резня. А так как я не сторонник всяких жестокостей, и до смерти боюсь драк, то мысленно уже начал готовить речь, с которой я обращусь к покойной Софье Моисеевне, пусть земля ей будет пухом. Но благодаря вашей выдержке, моя встреча с любимой тетей, покинувшей нас пять лет назад, будет отложена.

Я потрепал кока по плечу.

– Все нормально. Можешь идти царапать себе руку. Заводить сейчас ссоры с местными нам не нужно. Зачем им наша кровь, пока не знаю, но и пролили мы ее совсем ничего.

После того, как все мы исполнили этот дурацкий обряд, возбуждение местных жителей спало, арбалетчики опустили свое оружие, а подобревший Теобальд пригласил нас в свои покои на торжественный обед, который он решил дать по случаю прибытия посланцев из другого мира.

13

В большом зале, освещаемым как наружным светом, проникающим из больших, но закопченных окон, так и светом факелов, установленных в проемах стен, стоял длинный стол, за которым, помимо нас, сидело около дюжины местных жителей в основном почтенного возраста, не считая двух-трех мужчин помоложе.

Разнообразные коренья, ягоды, овощи и фрукты в изобилии встречались на столе в вареном, жареном и тушеном виде. Нельзя сказать, что это все было невкусно, но втайне каждый из нас мечтал о хорошем жарком, копченом окороке или хотя бы обыкновенном бифштексе. Было похоже, что нам не повезло, и мы попали на планету вегетарианцев. Судя по недовольному виду сидевшего рядом со мной Баруха, который тщетно искал хотя бы кусочек мяса в своей тарелке, он думал о том же. Лишь старпом, да наш штурман довольно живо кидали местную еду в рот, следуя принципу «Ешь что дают, и не жалуйся».

После пары дежурных тостов за дружбу между Федерацией и народом Цербера старший помощник снова попытался выяснить, что произошло на планете за последние десятилетия. С этим вопросом он обратился к Теобальду.

– Так что же случилось с колонией на Цербере? Почему опустели города, и куда делись люди?

При этих словах разговоры за столом смолкли.

Нахмурившись, после длинной паузы Теобальд мрачно изрек

– Так положил Господь.

Сидевший рядом с ним главный жрец поселения, Асмандр осенил пространство перед собой серебряным крестом, висевшим у него на шее, и добавил:

– Укрепим мысли и веру свою перед лицом Господа нашего. Да сгинут исчадия ада во веки веков!

На этом ответы на вопрос Вильяма явно закончились, так как присутствующие продолжили трапезу почти в полном молчании. Но они плохо знали нашего «Главного Зануду». Ведь по возращению на корабль ему нужно было представить капитану отчет, и поэтому, как бы, не замечая нежелания отвечать, он снова обратился к Теобальду.

– Позвольте, уважаемый, согласно архивам, девяносто лет назад на планету высадилось две с половиной тысячи переселенцев. Сейчас их должно быть больше – как минимум в три – четыре раза. Но мы видели с орбиты ваши города – и все они все пустые. Куда делись люди? Это последствия эпидемии, войны?

Теобальд положил вилку на стол и с явной неохотой выдавил из себя несколько фраз, явно показывая, что он не склонен вдаваться в подробности.

– Первые признаки беды пришли в наши поселения, когда я был еще ребенком, а восемнадцать лет назад города окончательно опустели, и люди перебрались в крепости, наподобие нашей.

Тут подал голос наш штурман, которому уже надоело искать несуществующее мясо в обильно овощном гарнире.

– Так что вынудило людей покинуть города?

Теобальд с трудом разжал побледневшие сжатые губы.

– Квиверы… и еще криппы. Они действуют вместе.

Гонсалес непонимающе уставился на вождя.

– Что это такое или кто это?

В диалог вмешался Асмандр, который всем своим видом показывал, что ему также неприятен этот разговор, но он вынужден продолжать его по законам гостеприимства. Он снова поднял свой большой серебряный крест и трижды осенил им всех присутствующих.

– Это исчадия ада. Демоны. Монстры – называйте их как хотите. Мы не знаем, за какие грехи Господь послал нам это испытание, но оно явно нам не по силам… Хотя мы ежедневно и ежечасно молимся, чтобы Бог простил наши прегрешения и освободил от этой напасти.

По ходу обеда я обратил внимание, что сидящий напротив меня молодой воин в синем плаще почему-то сверлил меня недобрым взглядом, причем я готов был поклясться, что его недовольство относилось именно ко мне, а не ко всей нашей команде. Как будто я ему чем-то насолил – хотя я видел этого молодчика впервые в жизни. Более того, передавая через стол напиток, он нарочно пролил мне вино на руку, явно провоцируя ссору. Я совершенно не понимал причины этого нескрываемого недоброжелательства, но старался держать себя в руках

В помещении, где мы пировали, было темно и мрачно. Дневной свет еле проникал в комнату через узкие окна-бойницы, пробитые в толстых стенах. От дыма коптящих факелов и незнакомой пищи мне стало муторно, и я вышел в соседнюю галерею подышать свежим воздухом.

На выходе меня остановил один из жрецов и отвел немного в сторону.

– Чужестранец – я видел, как Милред хотел с тобой поссориться за обедом, и благодарю тебя за выдержку. Нас и так осталось не очень много, и междоусобные войны нам не нужны.

– Милред – кто он?

– Племянник вождя. Молодой и горячий воин. Ты его чем-то разозлил, или ему просто не терпится показать свою удаль – не знаю. Но я благодарю тебя за выдержку.

– Спасибо за поддержку, падре… или отче, – не знаю, как к вам следует обращаться, но похоже, что этот парень действительно имеет зуб на меня. Я знал, что существует любовь с первого взгляда, а теперь убедился, что и ненависть может разгораться так же быстро…. Но это не столь важно. Может, вы расскажите мне, что произошло на Цербере?

Мой собеседник сжал губы и отрицательно помотал головой.

– Если ни Теобальд, ни Асмандр не посчитали нужным вводить вас в курс дела, то я не имею права брать на себя такую ответственность. Извините… – с этими словами, поклонившись мне пару раз, жрец устремился от меня прочь.

Я пожал плечами и вышел наружу подышать свежим воздухом и привести в порядок мысли. В галерее, окружающей зал, где проходил обед, было посвежее, и я с удовольствие вдыхал прохладный воздух, освобождая легкие от дыма факелов. Свод галереи подпирал ряд массивных колон, и за одной из них стояли два стражника. Из-за других колон, находящихся между нами, они меня не видели, зато я хорошо слышал их голоса. Они громко о чем-то спорили. Я осторожно приблизился к ним сзади, логично размышляя о том, что нам может пригодиться любая информация, особенно не предназначенная для ушей чужеземцев. Поэтому я прислушался к обрывкам разговора стражников, пытаясь выудить крупицы смысла из чужой речи, насыщенной странным акцентом. Один из них говорил густым баритоном, а его собеседник, напротив, отличался высоким, резким голосом.

– А я говорю, что они не похожи на квиверов – у них розовые лица, обычный взгляд, и они прошли Обряд, – не спеша произнес первый из них.

Другой стражник явно был не согласен со своим товарищем.

– Не знаю… Ты говоришь верно, но все равно я не доверяю им. Ты заметил, как сразу после церемонии один из чужаков потер место пореза розовой колдовской мазью. Кто знает, может быть, если бы не это снадобье, их кровь позеленела бы?

Первый стражник с более низким голосом не соглашался с собеседником.

– А я вот верю Теобальду. Князь не допустил бы, чтобы исчадия ада проникли в его дом.

– Это твое дело – верить вождю или нет, но я все равно буду настороже. Излишняя доверчивость уже не раз подводила нас, и я сестру родную убью, не задумываясь, если пойму, что ее подменил квивер.

После этих слов воины ушли, а я отправился обратно в зал, размышляя, что означали эти странные слова, которые никак не хотели собираться в осмысленную картину у меня в голове. Обряд кинжала, розовые лица, обычные глаза, квиверы, и даже настойка фуксина, которым мы смазывали порезы – как это связать воедино – я совершенно не понимал. Я отправился обратно в зал, где еще шло пиршество, но мои мысли были прерваны воином, который внезапно встал у меня на пути. Его доспехи прикрывал синий плащ с золотой вышивкой, а на лице читалась почти нескрываемая злость.

Это был тот самый парень, Милред, который таращился на меня на протяжении всего обеда, и о котором говорил жрец. Воин довольно грубо схватил меня за плечо, приблизив свое недовольное лицо к моему лицу.

– Слушай меня, чужестранец! Сегодня ты пришел к нам, а завтра уйдешь навеки. Ты чужой для нас и зря пытаешься понять нашу жизнь. Не советую тебе болтать с нашими людьми, и особенно – с нашими женщинами. Ты меня понял?

Я никогда не был готов терпеть бесцеремонного обращения с собой, а посему быстро освободился от захвата, и в свою очередь, взял воина на болевой прием, ущемив и вывернув его запястье. Лицо Милреда исказила гримаса боли, но все попытки освободиться ему не удались. Он был здоровым парнем и возможно хорошо владел мечом или копьем, но вот приемы джиу-джитсу были ему явно не знакомы. Затем, не отпуская его руку, я быстро переместился за спину воина, взяв его на удушающий прием, и, приблизив губы к его уху, поинтересовался причиной столь явного не гостеприимства. Я не хотел привлекать к нашей стычке внимание других воинов и поэтому говорил тихо, надеясь мирно разобраться в этой конфликтной ситуации.

– Послушай, парень, – как можно миролюбивей, прошептал я ему в ухо. – Нам не нужны неприятности, но и отпор мы всегда сможем дать. Насколько я помню, сегодня я в течение минуты пообщался лишь с одной вашей девушкой, и не понимаю, какого черта ты на меня так взъелся. Речь идет о ней?

Сдавленно и хрипло из-за болевого захвата за шею Милред ответил.

– Стелла – девушка, которой ты подарил ожерелье…. Она моя невеста. Держись от нее подальше, или ты отведаешь моего меча.