Читать книгу: «Охота на Странника: Последняя месть», страница 3

За пределами нашего крошечного уютного мирка пели птицы. Где-то вдалеке раздался треск, а потом сердитый рёв.

– Медведь, наверное, – прошептал Десар. – Торт твой нашёл, пробует…

Меня скрутило в новом приступе смеха, и я взмолилась:

– Десар, перестань! Я же так не усну!

– Я теперь тоже не усну. Это был первый торт, который я сделал для женщины. И то, как ты его отвергла, больно ранило мою нежную душу. Ещё и насмехаешься надо мной теперь…

Рёв раздался снова, уже ближе, и я вздрогнула, а затем спросила уже серьёзно:

– Он на нас не нападёт?

– Летом? Вряд ли. К тому же медведи магии боятся. Не то что кнутохвостые баты, эти на всю голову отбитые, их даже огнём не отпугнёшь.

– А блейзы?

– Эти стаей охотятся. Могут попытаться нас в кольцо взять. Но не бойся, достаточно убить парочку, как остальные сбегут. Они обычно охотятся на слабых и больных животных. Вот трёхвостки – это проблема. Хорошо, что они крупные и их неплохо видно.

– Ненавижу насекомых. Особенно таких…

Трёхвостки походили на тварей из Разлома, только были в разы меньше, примерно с сапог. Три хвоста с ядовитыми жалами и здоровенные клешни, легко разрывающие мясо и даже ломающие тонкие кости. Их яд не давал сворачиваться крови, и жертва истекала ею, если не использовала антидот. Даже человек. Даже маг.

– Хорошо, что ты – целительница, – озвучил мои мысли Десар. – За это я могу простить тебе даже преступное небрежение в отношении моего кулинарного шедевра.

Я улыбнулась, но смеяться, когда где-то рядом бродит медведь, уже не получалось. Решила сменить тему:

– Десар, а можно вопрос?

– Конечно.

– Как ты научился так хорошо ладить с людьми?

– Честный ответ может тебе не понравиться, потому что он связан с тётей Моэрой. Уверена, что хочешь его услышать?

– Да.

– Когда мне было почти одиннадцать, мама уехала к родственникам на Север. Мы с братьями остались дома, но отец служил у Разлома, и ему было не до нас. В итоге нас троих – Ирвена, Кеммера и меня – забрали к себе тётя Моэра и дядя Витальд. Он долгое время служил дипломатом, очень образованный и умный мужик. Он был рад учить, а мне хотелось внимания. Дервин предпочитал спортивные игры и был ещё слишком мал, старшие братья больше времени проводили друг с другом и дядю поначалу сторонились. А мы с ним быстро нашли общий язык. Собственно, он и научил меня внимательно наблюдать за людьми, предсказывать их реакции, анализировать поведение. Это оказалось очень интересно. Тётя вносила свою лепту, особенно когда вопрос касался женских заморочек. Мы с ними часто обсуждали сплетни и события как политические, так и светские, плюс всякие семейные конфликты, разбирали причины, толкающие людей на те или иные поступки. А когда старшие братья уехали учиться в академию, дядя стал брать меня с собой на службу, и уже там я начал практиковаться по-настоящему. Сидел подле него писарем, а сам запоминал, думал, отмечал какие-то детали. Вечером мы их обсуждали. Дядя Витальд хотел, чтобы я пошёл по дипломатической линии, но мне интереснее СИБ.

– То есть ты все мои реакции предугадываешь?

– Абсолютно нет. Но мне нравится думать о тебе и нравится за тобой наблюдать. Ты необычная.

Его слова смутили меня настолько, что я замолчала, а потом спросила несколько минут спустя:

– Ты научишь меня?

– Обязательно. Только начинать нужно с себя. В первую очередь разобраться, почему ты реагируешь на определённые вещи так, а не иначе. Что за этим стоит? Нравится ли самой тебе такая реакция или нет? И вот после того, как ты до конца разберёшься в себе, можно начинать присматриваться к другим.

– Почему?

– Потому что многие люди наделяют окружающих своими собственными реакциями и мыслями, что в корне неверно. Как только ты научишься отделять своё, станет понятнее чужое. Давай простой пример приведу. Вот скажи, как мы с Мелчем и Эрером поведём себя при виде нового арбалета?

– Выстрелите из него?

– Выстрелишь из него ты, если это в первую очередь приходит в голову. Эрер его разберёт хотя бы частично и обязательно понюхает. Ты присмотрись к нему, он очень сильно полагается на обоняние. Я, скорее всего, поверчу в руках и поищу клеймо производителя, а Мелч не выстрелит, а предложит поспорить, кто выбьет десяточку первым. Просто так стрелять ему неинтересно.

Я задумалась. Долгая ночь осела в ногах ноющей усталостью, а сытость разливалась по телу убаюкивающей тяжестью. Десар повернулся набок, приобняв меня, а я подумала, что он ошибается. Я бы не выстрелила из арбалета. Я бы язвила, наблюдая за действиями остальных.

Почему я отреагировала бы именно так?

Девятое юлеля. Перед рассветом (33)

Кайра

– Кайра, луна моя, как у тебя обстоят дела с магией? Сможешь подлечить меня в случае необходимости? – спросил Десар вернувшись с охоты.

– Да, конечно.

– Тогда приготовишь ужин, пока я отлучусь ненадолго?

– А куда? – нахмурилась я. – Уже светает, пора спать ложиться.

– По небольшому делу. Если получится, вернусь с добычей, если нет, то и говорить не о чем.

Я внутренне напряглась, отчего-то затея и тем более связанная с ней секретность мне совершенно не нравились.

– Это чем ты там собрался заниматься, что может потребоваться лечение?

– Ничем особенным, – заверил Десар и исчез в кустах, оставив туесок с грибами и корзинку с яйцами, всё же по деревьям он лазил так, что даже гамадрилы позавидовали бы.

Когда час назад он ушёл на охоту, я осталась возле лагеря и пыталась ловить рыбу.

Хитрая рыба отчего-то никак не хотела становиться нашим ужином и не особо интересовалась жирной личинкой жука, повешенной на крючок. А летучие параличи то ли в неё не попадали, то ли действовали иначе в воде – в общем, пришлось прибегнуть к самому архаичному виду рыбалки – сделать острогу. К сожалению, с ней тоже ничего не вышло – рыбка была слишком маленькая, и мне никак не удавалось в неё попасть.

Замёрзнув, выбралась из реки, соорудила из копья, тонкой проволоки и крючка удочку и теперь сидела на полене на берегу, тренируя терпение и выдержку.

Между прочим, двух маленьких уклеек я всё же поймала и радовалась им безмерно. Всегда любила рыбу. Так как варить суп нам особо не в чем, для объёма металлической кружки будет самое то.

Пока Десар отсутствовал, я запекла яйца в золе и приготовила маленькую порцию ухи. Заодно набрала перловиц и разложила их на углях. Вкус у них был так себе, кроме того, на зубах периодически хрустел песок, но лучше перловицы, чем ничего. Зато из раковин получились ложки. Прикрутила их к прочным палочкам акации и теперь могла помешивать варево в кружке.

Вообще мы стремительно обрастали нелепым скарбом, который от стоянки к стоянке мужественно тащил на себе Десар. У нас появился кривоватый деревянный поднос, хилое подобие корзинки для грибов или яиц, сплетённое из прутьев, тонких веточек и моих ругательств, неровный глиняный горшок для воды, чтобы не таскаться за ней каждый раз к ручью, несколько вырезанных Десаром тарелок – из всей бытовой роскоши самых толковых и ровных, а также король нашего походного изобилия – копьё из длинной жерди и моего кинжала. Благо голенища у меня два, поэтому кинжала тоже было два, один я пожертвовала на общее благо. Я ещё предлагала сделать сковородку из нагрудной части кирасы Десара, но он категорически не разрешал её трогать и почему-то утверждал, что мы пока не настолько отчаялись… Ну, не знаю, я ела лягушек и прикидывала, можно ли сварить суп из головастиков, так что находила его утверждение крайне спорным.

Когда стало совсем светло и лес пронизали косые лучи Солара, я начала беспокоиться: куда делся Десар? Что с ним случилось? И что делать мне? Бежать и спасать его или ждать, что он сам приползёт в лагерь за лечением? А если бежать, то куда? Он даже не сказал, в какую сторону пойдёт…

Чем дольше он отсутствовал, тем тревожнее мне становилось. Когда напарник наконец показался из леса, сразу стало понятно, что с ним что-то не так. Одна половина лица опухла и покраснела, как от сильнейшего удара, а движения были какими-то скованными.

Я подскочила к нему, чтобы помочь, а он вручил мне в руки две округлые странные штуковины.

– Это мёд, – с гордостью объявил он. – Для тебя. Я знаю, как ты хотела сладкого. Только меня покусали.

– Ты полез к пчёлам? – зашипела я и тут же принялась его осматривать, запустив диагностические чары.

Дело было плохо! Я насчитала десяток укусов и принялась накладывать заклинания, чтобы не развился анафилактический шок.

– Только не надо теперь делать из этого трагедию, – фыркнул Десар.

Взвинченная ожиданием и его безрассудством, я взорвалась:

– Ты мог погибнуть, Десар! Ночные пчёлы – не шутка! Они очень опасны! А если бы у тебя началась аллергическая реакция?! Я бы даже не знала, где тебя искать! Это жутко безответственный поступок – вот так рисковать ради моей глупой прихоти! Да, я хочу сладкого, но я потерплю и не развалюсь!

– Я всего лишь хотел тебя порадовать и не думал, что получится настолько неудачно, – недовольным тоном ответил он. – Не надо на меня теперь голос повышать и отчитывать. Я всё сделал правильно: дождался рассвета, задымил их и отломил несколько кладовых от грозди улья. Понятия не имею, почему у этих дурных пчёл кладовые были рядом с гнездом матки, обычно они так не строят. Оттуда они все и повылетали. Да и никакой катастрофы не произошло. Ну покусали и покусали, я сам виноват. А то, что ты на меня теперь ещё и злишься за это – вот это бесит! Или тебе жалко силы?

Отчаянно захотелось назвать его идиотом, но я сдержалась и ответила так мягко, как только смогла:

– Я испугалась за тебя, Десар. И ничего мне не жалко, не говори так, это обидно. Лучше помолчи. Идём, тебе нужно прилечь.

Злополучные соты с мёдом я бросила на поднос – даже смотреть на них не хотелось!

Заведя Десара в шалаш, стащила с него рубашку и начала снимать отёчность с зудом, вырисовывая заклинания. Укусы уже сильно распухли и продолжали надуваться прямо на глазах, и если не расщепить яд сейчас, то завтра Десару станет по-настоящему плохо. А если яда окажется слишком много, то могут отказать почки. Я потрогала огненные, воспалённые места укусов и принялась доставать из них жала. Наверное, всё же будет жар. Я, конечно, сниму большую часть симптомов, но это хуже резаной раны, которую достаточно просто срастить. Пчелиный яд уже попал в кровь, и теперь нужно время на его нейтрализацию и выведение из организма.

– Повернись на живот, я спину осмотрю, – ласково попросила я. – Зудит?

На груди алело несколько царапин – это он уже успел расчесать…

– Уже меньше, – буркнул он.

– Не чеши, чтобы не разодрать в кровь. Я сама, хорошо? Я тебя сейчас усыплю, чтобы ты проспал самый неприятный период, а завтра уже будешь гораздо лучше себя чувствовать. Ещё может начаться жар и в некоторых случаях бред, но постараюсь этого не допустить.

– Усыплять не надо. Я потерплю, – упрямо стиснул зубы он, хотя я знала, что наряду с сильным болевым синдромом укусы вызывают бешеный зуд, и терпеть его крайне тяжело.

– Не спорь, – закончив, я погладила его по лицу, особое внимание уделив раздувшейся щеке. – А если бы тебя в шею укусили? Ты бы мог задохнуться… Нельзя же так, Десар! Тем более ради какого-то паршивого мёда…

– Я не думал, что настолько плохо получится. Это всё пчёлы, они виноваты. И ещё дым. И ещё портал, Ртутник и надвигающееся малолуние. А я – лишь жертва всех этих коварных обстоятельств, – саркастично припечатал он, явно издеваясь над собой.

Я разрешила ему перевернуться обратно на спину и принялась плавно гладить здоровенные розовые выпуклости укусов. Без заклинаний они были бы красными и стали бы нарывать уже через пару часов, а так получалась не такая уж большая плата за столь серьёзные повреждения.

– Я всё же усыплю тебя. Так будет легче.

– Нет, лучше просто побудь рядом, – Десар накрыл мою руку своей, и я ощутила неприятный контраст между холодом его ладони и жаром кожи на груди.

– Мне нужно поискать ветличку или огнецветник, они хорошо снимают воспаление. Сделаю тебе отвар и компрессы. Это поможет. А ещё поможет сон, – ласково поговорила я и продолжила размеренно гладить места укусов.

– Нет, никуда не ходи одна, это опасно, – возразил Десар, а затем стиснул челюсти.

Значит, уже накатывает…

– Спасибо. За мёд. Никто никогда такого для меня не делал. И хотя я всё равно считаю, что это был дурной и слишком рискованный поступок, но я благодарна за намерение, – слегка почесала место с пятью кучными укусами на груди, а затем наклонилась и поцеловала Десара в здоровую щёку.

Рука сама вывела усыпляющее заклинание, а я осторожно влила в него силу. Пусть спит, пару часов он всё равно ни на что не годен, а мне нужно найти ингредиенты для отвара. Десар зря сомневается в моей способности за себя постоять.

Я так и не поняла, на какую полочку уложить странный поступок Десара. К глупостям? К широким романтическим жестам? К дружеской заботе? В нём было всего понемногу, и меня одновременно и трогало, и злило, что он так сильно рисковал из-за какого-то мёда.

От одной мысли, что он мог погибнуть, в жилах вскипала кровь и хотелось кого-нибудь прибить. Причём сильнее и иррациональнее всего – его самого!

Но я прекрасно понимала, почему злюсь – Десар просто стал мне ужасно дорог. И если бы он по такой кретинской причине погиб, я… я даже не знаю, что сделала бы! Воскресила бы и лично задушила, а потом воскресила бы ещё раз!

Выбравшись из шалаша, проверила наличие ножа в голенище, взяла копьё в левую руку и размяла пальцы правой, чтобы если что – успеть сплести и швырнуть в источник опасности сгусток парализующей магии.

Слишком далеко отойти не могла – боялась оставлять бессознательного Десара одного. Но гадкая ветличка всё никак не попадалась, даже когда я вброд перешла речку на другую сторону. В итоге смогла найти только два жалких кустика огнецветника и куст бода, совершенно бесполезного без синего мха, растущего только на Севере. Зато нашла немного ромашки, а она неплохо сочетается с огнецветником, усиливая его действие. С этой скудной добычей и вернулась. Поставила готовиться отвар, отчаянно жалея, что никакой жирной основы для мази под рукой нет. Надо было с толстогузки вытопить, но я ж не знала, что напарник полезет с пчёлами целоваться…

Теперь, когда эмоции немного улеглись, я пожалела, что повысила на него голос, и пообещала себе больше так не поступать. Он всего лишь старался сделать для меня нечто хорошее, и зная Десара, его продуманность и ловкость, во всём действительно виноваты пчёлы. Попались какие-то архитектурно альтернативные, взяли и неправильно гнездо своё построили…

Закусив губу, нашла тот самый мёд взглядом. Пока закипал отвар, отковыряла раковинкой от перловицы кусок сот и засунула в рот.

Боги, какое блаженство! От взрывной сладости во рту чуть сознание не потеряла – настолько вкусно! Жидкий нектар, а не мёд! Не зря именно дикий ценится так высоко и стоит так непомерно дорого. Никогда раньше не пробовала и теперь изо всех сил боролась с искушением смолотить сразу всё, что принёс Десар.

Ладно, я всё ему прощаю. И этот прокол, и следующий, и даже третий. А четвёртый пойдёт по скидке. Нажевавшись сот, тщательно завернула мёд, пряча от насекомых, и подвесила на ветку. Попробовала немного остывший отвар, оказавшийся на редкость мерзким на вкус. Достала мёд обратно и добавила немного, чтобы чуть-чуть подсластить незавидную участь пациента. Собрала лёгкий перекус и направилась к шалашу. Разбудила Десара заклинанием и дала в руки тёплую кружку.

Он сначала приподнялся на локте, потом сел. Посмотрел на моё порозовевшее от солнца лицо и спросил:

– Ты меня усыпила, да?

И так нехорошо он это спросил, что у меня аж все органы сжались в комок и перехватило дыхание.

– Тебе нужно было поспать, – стараясь звучать убедительно, проговорила я. – Сначала выпей отвар и съешь хотя бы пару яиц, всё остальное потом.

Он быстро проглотил еду, одним махом осушил кружку, а затем посмотрел на меня взглядом, какого я у него ещё не видела: суровым и жёстким.

– Значит так, Кайра, это был первый и последний раз. Я понимаю, что иногда целители не считаются с мнениями пациентов и лечат их не как те хотят, а как надо. Но ты не имела права отключать меня, когда я дважды попросил так не делать. Это неуважение. Я сам выбираю, находиться мне в сознании или нет. Ты не имеешь права решать это за меня!

– Но Десар!.. тебе же стало лучше…

– Ты не имеешь права так делать. Конец дискуссии, – сухо повторил он. – И скажи честно: ты ещё и из лагеря уходила одна, хотя я просил этого не делать?

Его тон задел меня за живое. Будто я не взрослый человек, а дитя малое.

– Но ничего же не случилось! Хватит вести себя так, будто я немощная неразумная рохля! Я – боевой маг! Пусть у меня другая магия, но я – такой же боевой маг, как и ты! Я сдала все долбаные нормативы и выполнила все долбаные задания, чтобы получить долбаный диплом, который ты игнорируешь! – вспыхнула я. – Себе ты не запрещаешь шарахаться по лесу в одиночку и ходить на охоту. И не считаешь нужным говорить, куда пошёл, чтоб я хоть знала, где искать твоё тело! Так что хватит! Ладно поначалу, когда я не могла колдовать… Но теперь точно хватит! Я признаю́, что неправильно было тебя отключать, но ты должен признать, что ты слишком сильно меня опекаешь! Перестань уже! Относись ко мне, как к равной!

Мы мерились взглядами целую минуту, и наконец Десар примирительно протянул ко мне руку, а я молча уткнулась ему в грудь, крепко обняв.

– Прости, что испугал тебя.

– Прости, что усыпила.

– Я не могу перестать заботиться о тебе и опекать, потому что в моём сознании я – твой капитан и отвечаю за твою безопасность. И хотя я восхищаюсь твоими навыками, признать тебя равной не могу. Не потому, что ты неспособная, тут как раз наоборот: я считаю тебя более способной и талантливой, чем я сам. Я всего лишь оперирую тем, что есть, а ты способна изобрести нечто принципиально новое и пойти по непроторённому пути. Просто ты пока крайне неопытна, луна моя. Так что тебе придётся смириться с тем, что до тех пор, пока ты в моей звезде, я буду кружить над тобой назойливой мамой-орлицей. Однако ты права, неправильно ограничивать твою свободу и не отпускать тебя куда-то только по той причине, что мне так спокойнее, – тяжело вздохнул он. – Предлагаю следующее: если ты хочешь куда-то пойти одна, то ты говоришь об этом мне, чтобы я хотя бы знал, где тебя искать. Взамен я тоже буду сообщать, куда и зачем пошёл. Это будет справедливо. Договорились?

– Да.

Он обнял меня так крепко, что к горлу подступил странный комок. Я машинально гладила его спину в местах укусов, чувствуя, что они горячее остальной кожи.

– Ляг, я наложу заклинания повторно, – мягко попросила я и снова принялась над ним колдовать, а потом снова гладила, пока мы не уснули.

Всё это время обдумывала его слова и наконец согласилась с ними. До тех пор, пока он мой капитан, я должна его слушаться или искать компромисс. Не молча делать по-своему, а доказывать свою точку зрения, пока он с ней не согласится. А если не согласится, то утереться и смириться с тем, что не всё будет по-моему. Сложно было это принять, особенно если учесть, что в теории Десар мог ошибаться. Однако я просто взяла за аксиому, что он ошибается реже меня, и на этом успокоилась.

К счастью, жар у моего капитана так и не начался, а вечером после долгого сна я напоила его второй порцией отвара и накормила ухой из уклеек с диким луком, после чего мы даже смогли собрать лагерь и пройти две лиги вниз по течению.

На том, чтобы остановиться на днёвку раньше, настояла я, и Десар согласился подозрительно легко: то ли чувствовал себя паршиво, то ли просто уступил.

Странно, что ссора не отдалила, а сблизила нас, и я окончательно приняла Десара как главного. И всё из-за нескольких фунтов дикого мёда и одного сурового взгляда…

Даже как-то обидно!

Двадцатое юлеля. Глубокая ночь (34)

Десар

Десар всегда полагал, что обладает неиссякаемым терпением, но теперь оно начало сбоить. Три недели рядом, бок о бок, деля скудную еду, сложности, жалкое подобие постели… и практически ничего! Жалкий поцелуй в щёчку с привкусом сестринской заботы, не более того.

Он даже начал сомневаться в великолепности своей задницы, в коей всегда был абсолютно уверен. Обычно хватало пары ночей, чтобы очаровать любую девушку, а зачастую они гонялись за ним сами. Но не Кайра. Разумеется, не Кайра.

Десар понимал, что ещё немного – и он перехитрит сам себя, приучив напарницу воспринимать его в качестве друга и никак иначе, а это совершенно не входило в его планы. Если поначалу он хотел предложить ей именно это – дружеский и партнёрский союз, включающий в себя качественный секс в перерывах между заданиями, то сейчас его отношение изменилось. Он не впервые увлекался девушкой, но впервые не стал задавливать это увлечение на корню, позволил ему развиться и окрепнуть, считая, что Кайра от него никуда не денется.

А она будто нарочно игнорировала его подначки, комплименты и попытки сблизиться. Вела себя с Десаром, как с братом, когда он с каждым днём прикипал к ней всё сильнее. Восхитительная девушка. За столько дней – ни одной жалобы или каприза, лишь едкие шутки, дельные предложения и уместная помощь. Она не чуралась никакой работы и даже пыталась заботиться о капитане. Готовила, лечила, запомнила, что ему нравятся шелкошляпники, и специально высматривала именно их, даже вещи его стирала, хотя он не просил.

Но у несомненных достоинств была обратная сторона – Кайра была самостоятельна и подчёркнуто независима во всём. Любую попытку помочь воспринимала едва ли не как оскорбление и постоянно показывала, что она может справиться с чем угодно ничуть не хуже Десара. С одной стороны, это было прекрасно, и именно эти качества его восхищали. С другой – сводили на нет любые попытки поухаживать.

Обычную девушку Десар давно поймал бы за руку, притянул к себе и поцеловал, преодолев лёгкое стыдливое сопротивление – скорее демонстративное, чем искреннее.

С Кайрой так поступать нельзя, он это понимал. Такая девушка должна прийти к желанию стать его парой сама. Для неё существовали только её решения, и в ответ на попытку поцеловать любой получил бы мощный отпор просто по умолчанию. Поэтому Десар ждал, когда она созреет, но это ожидание затягивалось и становилось невыносимым. Он чувствовал, как ситуация начинает выходить из-под контроля, а сам он увязает в ней, как жук в меду.

Необходимо было менять тактику. За очередным рассветником Десар внимательно наблюдал за своей возлюбленной, прикидывая, как именно лучше действовать, когда она сама дала ему отличную зацепку и спросила:

– Почему ты ещё не женат?

– Кто тебе это сказал? Я женат, – уверенно ответил Десар, с удовольствием наблюдая, как у целительницы расширяются глаза и приоткрывается рот.

В следующую секунду она вскочила с места, подлетела к нему, бесцеремонно откинула прядь волос с его виска и принялась изучать родовую печать.

– Врёшь! Вовсе ты не женат! – со смесью негодования и облегчения воскликнула Кайра.

Десар с удовлетворением отметил именно облегчение и пожал плечами:

– Женат. На своей работе. Понимаешь, служба забирает всё время и все силы. Я не хочу, чтобы у меня был такой брак, как у родителей, когда каждый живёт параллельной жизнью, и в итоге в постели оказываются два совершенно чужих друг другу человека. Я всегда мечтал о девушке, которая не просто сможет разделить мои увлечения, а сама с удовольствием будет интересоваться тем, что важно для меня. Хочу, чтобы у нас с женой было много общего. Чтобы мы могли вместе работать, тренироваться, учиться, заниматься любовью, есть, путешествовать. Всё вместе. Мне плевать, кто она и из какой семьи, лишь бы мы нравились друг другу и наши интересы совпадали.

– Это очень сильно отличается от общепринятого взгляда на брак, – тихо ответила Кайра, внимательно вслушиваясь в слова Десара.

– Да. Именно поэтому я искал девушку, взгляды которой на брак будут отличаться от общепринятых, но совпадать с моими, – капитан принялся готовить лагерь ко сну. – Я уже рассказывал, как расстались мои родители? Отец хотел больше детей, а мама злилась, потому что он едва ли видел тех, которые уже родились. Он же вечно пропадал у Разлома и даже не каждую полнолунную неделю приезжал в увольнение. Зато всякий раз, когда всё-таки приезжал, он начинал нас всех перевоспитывать. Всю семью. Всё-то мы делали не так, росли не такими, вели себя неправильно. Он устанавливал порядки, а затем уезжал. Мы оставались и вроде как должны были эти порядки соблюдать, а он, как ревизор, периодически появлялся и проверял. Я вскоре начал ненавидеть приезды отца, особенно потому, что мама в такие дни старалась вообще не выходить из спальни и ни с кем не разговаривать. Так вот, в один из приездов они поссорились очень сильно.

– И он её ударил? – встревоженно спросила Кайра, помогая тушить костёр.

– Нет. Отец никогда бы не позволил себе такого, – ответил Десар, мысленно делая пометку в этом месте, пока закапывал остатки еды в кострище. – Но они кричали друг на друга так сильно, что было слышно в другом конце дома. Я даже не припомню второго случая, чтобы они повышали друг на друга голос, напротив, всегда были подчёркнуто вежливы, а чаще просто не разговаривали друг с другом вообще. Так вот, отец в порыве гнева выкрикнул, чтобы она убиралась обратно на Север и не смела указывать ему, как воспитывать мужчин. На следующий день она собрала нас в гостиной и сообщила, что уезжает.

– И больше не вернулась?

– Нет. Поначалу я дико злился на маму за то, что она нас бросила. Потребовались годы, чтобы посмотреть на нашу семью её глазами. В этом мне очень помогли тётя Моэра и дядя Витальд. Именно он объяснял некоторые важные вещи, касающиеся отношений, и приводил примеры из своей семейной жизни. А ведь оба брака начинались с сильных чувств. Когда родители влюбились друг в друга, отцу пришлось приложить огромные усилия, чтобы дед по материнской линии сначала разорвал помолвку мамы с одним из знатных нортов, а затем позволил увезти её на юг. Так вот, два брака, начавшиеся по очень большой любви, закончились совершенно по-разному. Моэра и Витальд сохранили чувства, а мои родители охладели друг к другу настолько, что практически не разговаривали. Почему? Потому что отец вырвал маму из её привычной жизни, из семьи и круга друзей, а взамен не дал достаточно. Со временем, когда страсть поутихла, она поняла, в какой ловушке оказалась. Одна, с детьми и слугами, без поддержки родных, без внимания мужа, без круга общения. С каждым днём она испытывала всё больше обиды и враждебности. Пропасть между ними постепенно росла, а отец отмахивался от проблемы. Ему казалось, что если он обеспечивает маму финансово и любит, то этого должно хватать. Постепенно она его возненавидела, и когда он дал ей повод – уехала обратно к семье. Знаешь, чему нас учит эта история? – спросил капитан, утягивая Кайру за собой в шалаш.

– Чему? – завороженно спросила она, следуя за ним.

– Тому, что в долгосрочной перспективе взаимное уважение и общность интересов важнее страсти. И неважно, какие это интересы. Хоть ковыряние в носу! Если делать это вместе и с упоением, то даже такое занятие станет тем самым прочным цементом, склеивающим брак. Моэра и Витальд нашли тот самый общий интерес. Знаешь какой? – Десар устроился на ковре, притянул Кайру к себе и торжественно пояснил: – Сплетни! Местры – два самых ужасных на свете сплетника, Кайра. И они совершенно бессовестным образом счастливы, обсуждая остальных и по косточкам разбирая чужие успехи и неудачи. Им даже расстояния нипочём, ведь сплетничать можно и в переписке. Именно поэтому я хочу видеть рядом с собой женщину, которая будет разделять мои интересы, Кайра. Когда я впервые увидел тебя, то очень воодушевился. Мне показалось, будто ты и есть та самая невероятная девушка. Жаль, что я тебе не нравлюсь. А других таких даже близко на тебя похожих девушек просто не существует. Ты – уникальная.

Десар изо всех сил прятал дразнящую улыбку. Он надеялся, что Кайра тут же начнёт возражать, что на самом деле он ей симпатичен, но напарница молчала, пока он пристально наблюдал за её реакцией. К счастью, все эмоции были написаны у неё на лице: и смущение, и любопытство, и немного чисто женской гордости – да, вот такая я уникальная и нравлюсь тебе, а ты мне – нет.

Вот упрямица! Однако Десар прекрасно знал, что делал. Понимал, что на Кайру давить нельзя. Она сама должна прийти к мнению, что они идеально подходят друг другу. Сама должна понять, насколько крепким и устойчивым может быть их союз. А пока – пусть привыкает к мысли, что браки не обязательно должны быть одинаковыми. Сценарий «муж на службе, жена в имении с детьми» – не единственно возможный.

– Есть ещё один большой камень преткновения. Дети. Я обожаю детей, но пока не готов к ним. У меня банально нет времени, чтобы стать хорошим отцом, а плохим быть я не собираюсь. Я недавно подписал новый десятилетний контракт с СИБом и планирую заводить детей после его окончания, не раньше. Никакая женщина на такое не согласится. Да и вообще мало кто ищет в муже партнёра и собеседника, скорее – спонсора. Обеспечил жильём, деньгами и семенным материалом – и можешь быть свободен. Меня такие отношения не устраивают. Если уж жениться, то на девушке, с которой можно поговорить обо всём на свете и которая станет мне боевой подругой. Которую я буду ценить и уважать как личность, а не только как мать моих детей.

Десар не лгал. Он действительно хотел бы видеть рядом с собой именно такую девушку, просто недоговаривал, что с кандидатурой определился уже окончательно. Эта кандидатура сейчас слушала его, замерев на месте, и он коварно наслаждался её реакцией. Кажется, нарисованная им картинка ей очень даже нравилась, но признать это вслух она не могла.

Ничего, Десар согласен подождать, пока Кайра сама не предложит ему брак. А она предложит – и себя, и брак, и совместное будущее. В этом он не сомневался и лишь смаковал процесс сближения, с каждым днём приручая свою восхитительно дикую пантеру. Совсем скоро она начнёт есть с его рук и сладко урчать, когда он чешет её за ушком. Хищную кошку нельзя сломать, её можно только завоевать терпением и лаской.

Однако пора переходить к более решительным действиям, иначе велик риск навсегда застрять в статусе лучшего друга.