Читать книгу: «Со смертью заодно», страница 3

С волос и одежды на пол капала вода. Я сейчас сама была больше похожа на восставшую со дна озера утопленницу. Окоченевшую и дрожащую с ног до головы. Таковы, очевидно, последствия прогулок по лесу ночами за странным, невесть откуда здесь взявшимся котом.

Трясущимися руками стянула холодное мокрое платье и повесила его вместе с одеялом на стул. Клацая зубами, натянула сухое домашнее платье, приготовленное на утро. Решила не рисковать и в таком состоянии не сушить вещи магией, памятуя, что совсем недавно чуть не сожгла матрац. В полном смятении чувств задумчиво повертела в руке погасшую лампу, поставила её на тумбочку. Рядом положила свою находку. Осмотрела придирчиво лампу со всех сторон: магия просто так развеяться не могла, керосин налит, фитиль достаточной длины, как же она могла потухнуть, да еще и дважды? Я этого не понимала тоже. Вздохнула, обычно все-таки я предпочитала руководствоваться разумом и логической. Не верила в приметы и знаки, но почему же, в таком случае, магия не отзывалась у мертвого озера? Меня начало потряхивать, несмотря на теплое платье, озноб пробирал до костей. Легла на кровать, выудила из стопки вещей шаль и накинула её на себя вместо одеяла.

Новый, особенно громкий громовой раскат сотряс дом. Я вздрогнула и проснулась, с недоумением таращась в темноту. Неловко откинула шаль, задела книгу, лежащую на тумбочке; она соскользнула и грохнулась на пол. Вещицу, найденную на берегу озера, я успела подхватить, подняла книгу и сунула вместе с находкой на полку в тумбочке во избежание повторения полётов. Огарок свечи на блюдце давно догорел, за окнами опять лило как из ведра. Покачала головой, с трудом пытаясь сообразить, что мне приснилось, а что нет, но усталость взяла свое. Под мерный стук капель воды по крыше я провалилась в сон без сновидений.

Глава 3. Усадьба

Дмитрий

К назначенному времени я побрился, пригладил волосы, облачился в накрахмаленную рубашку и костюм. Жесткий воротник тут же впился в горло, пиджак обтянул плечи. С тех пор как я надевал все это в последний раз, я заметно нарастил мышечную массу, и несчастный пиджак трещал по швам. Но новым я так и не соизволил обзавестись, всегда терпеть не мог показной официоз, но сегодня придется смириться с необходимостью терпеливо носить дурацкий наряд, ради посещения семейного обеда. На скорую руку подогнал костюм по фигуре магией, спустился на первый этаж и прошел в столовую. По пути, мимо меня, торопливо проносились слуги. Полным ходом шла подготовка дома к празднованию дня рождения отца и вокруг стоял сущий бедлам. Как обычно в преддверии этого дня, вся усадьба ходила ходуном, а слуги сбивались с ног: убирали, чистили, украшали. Мимо заполошно пробежала служанка с охапкой постиранного и выглаженного белья в руках, по-моему, она даже не заметила меня.

Я оставался на удивление равнодушным, отстранённым и собранным, словно прибыл в дом посторонних людей. Последние годы жизни, как и работа частным сыщиком (особенно в самом начале), дались мне нелегко, но закалили характер и примирили с одиночеством. Однако я, будучи человеком здравомыслящим, понимал, что это весомый вклад в собственное будущее. Лучший итог, нежели влачить жалкое существование под гнётом властного отца, не желающего видеть меня самостоятельным.

Спустившись по лестнице, подошёл к приоткрытой двери, ведущей в столовую, и решительно её распахнув, вошёл внутрь. Отметил мысленно, что почти все приглашённые на праздник гости собрались. Не хватало лишь управляющего фабрикой отца с дочерью и моей матери. Помещение, как и весь дом в целом, ничуть не изменилось, словно время здесь застыло на прошедшие с моего последнего визита в усадьбу годы. Светлые, обитые тканью стены, бархатные блекло-серые портьеры, дубовый паркет, овальный большой обеденный стол в окружении стульев с высокими и неудобными спинками, камин, несколько картин с морскими пейзажами висели между окнами, выходящими на липовую аллею и подъездную дорогу. Никакой лепнины и позолоты – отец не выносил ярких оттенков и разнообразия в интерьере, одежде и эмоциях. Он и сейчас восседал во главе стола в чёрном костюме с мрачным выражением на лице.

В отличие от дома, отец изменился, и отнюдь не в лучшую сторону. Обрюзг и пополнел, волосы и усы поседели. После моего появления в комнате его черты лица на секунду скривились в гневной гримасе. Однако он тут же взял себя в руки и, скрыв клокотавшие внутри чувства за равнодушной маской, потянулся за чашкой с кофе. Я не знал, что и думать, надо же, столь яркие эмоции и затаенная враждебность, меня удивили. Мы не виделись шесть лет, а его всё ещё дико раздражает то ли моё присутствие в доме, то ли существование как таковое.

– Всем доброго дня! – кивнул, приветствуя присутствующих.

– Дмитрий, ты опоздал! – недовольно и громко бросил отец, заглушая голоса собравшихся за столом.

– Где мама? – проигнорировав его упрек, сухо спросил я, равнодушно взглянув на него.

– Ей нездоровится! – ответила мне вместо отца с постной миной Марфа Михайловна, намазывая на хлеб толстый слой масла. Бросая злобные взгляды на сидящего рядом мужа, Василия Петровича, который наливал себе уже вторую рюмку наливки. Он ее взгляды проигнорировал, опрокинул рюмку, и захрустел соленым огурцом. Марфа Михайловна злобно прошипела: – Как обычно, стоит нам появиться на пороге усадьбы.

– Ну, не стоит преувеличивать значение своего присутствия в этом доме. Хотя признаю, это весьма распространённое заблуждение, – ехидно вставил Егор Олегович Горский и, обернувшись, кивком поприветствовал меня. Он приехал в усадьбу на наёмном экипаже со станции спустя четверть часа после моего появления в доме. – Здоровье любого человека – величина непредсказуемая. Не правда ли?

– Иногда предсказуемая, – негромко протянула Екатерина Ивановна, выразительно поглядывая на Василия Петровича.

Марфа Михайловна скривилась, будто глотнула уксуса. На щеках её появились бледные пятна. Высокая, худая, с вытянутым носом, унылым лицом и тёмными тусклыми волосами, собранными в тугой пучок. Она обладала склочным характером и непроходимой глупостью, обожала затевать споры, особенно на семейных посиделках. Её муж молча наливался алкоголем, никоим образом не реагируя ни на взгляды, ни на злобные выпады дражайшей половины. Я, едва сдерживая ухмылку, сел рядом с Розой Павловной, отметив, что новоявленный родственник восседает по левую руку от Марфы Михайловны. Он беспрестанно зыркал по сторонам маслеными глазками, вытирая лоб платком.

– Ну что вы, уважаемый Егор Олегович, я ни в коем случае не преувеличиваю, всего лишь высказываю свои наблюдения. Очевидно, что почтенная супруга моего брата предпочитает сторониться нашего общества…

– Марфа, уймись! – рявкнул Иван Михайлович. Его сестра закрыла рот, её муж махнул ещё рюмочку.

Дверь распахнулась, и в столовую вошла моя мать – Мария Олеговна. Заметив мое присутствие, она прошла к столу и опустилась на пустой стул, стоявший между Екатериной Петровной и мной. Пепельные волосы забраны в пучок, одета она была в серое платье с кружевным воротником. Она выглядела бледной и уставшей, с тёмными кругами вокруг глаз, но мягко улыбнувшись, сжала холодными пальцами мою руку.

– Доброго всем дня! Решила, несмотря на неважное самочувствие, разделить трапезу со своей семьей. Мы ведь так редко встречаемся! И долгожданный приезд Дмитрия – событие радостное!

Марфа Михайловна сделала вид, что ничего не расслышала, а отец странным застывшим взглядом посмотрел на жену. В дверь, ведущую из кухни, вошла тихой тенью служанка и поставила на стол супницу. Суп вскоре был разлит по тарелкам, и мы приступили к трапезе.– Дражайший Иван Михайлович, что же вы нам приготовили, какие сюрпризы ждут нас завтра на празднике? – прервала затянувшееся молчание Роза Павловна.

– Никаких особых сюрпризов, уважаемая Роза Павловна, – холодно ответствовал отец, бросив на даму взбешенный взгляд. Он всё это время явно думал о чём-то своём, не притронувшись к еде.

– Ну как же не будет? – зычным басом прогудел Василий Петрович. Я в который раз отметил, насколько его голос не соответствовал его внешности. Роста он был небольшого, щупловат и бледен. Он икнул и побагровел. – Самолично видел коробки с новомодными фейерверками в закутке за кухней.

По столовой пронеслись смешки, отец же, на удивление, никак на эти слова не ответил, он преспокойно продолжал игнорировать и нас, и суп в тарелке.

– На этом сюрпризы, как я понимаю, и закончились, – поднял бровь Егор Олегович.

– Завтра узнаете, – наконец криво усмехнулся отец, откладывая ложку. – Кстати, позвольте вам представить – Поликарп Кузьмич, мой дальний родственник, троюродный брат. Он погостит в имении несколько дней, прошу любить и жаловать.

– Что-то не припомню вас, Поликарп Кузьмич? По какой же вы линии родственник? – округлила глаза Екатерина Ивановна.– Позвольте лично отрекомендоваться, я сын двоюродного брата отца вашего дражайшего супруга, младший. Встречаться с вами мне до сих пор не приходилось, рос я далеко от этих мест, о нашем родстве узнал лишь недавно из писем отца, найденных после его кончины.

– Вот как? – переспросил я. – Несказанно рад, что вы почтили нас своим присутствием.

– Да, мой брат всегда отличался гостеприимством, даже в некоторой степени в ущерб себе, – вставила шпильку Марфа Михайловна, бросив презрительный взгляд на Розу Павловну с мужем. – Дорогой, а как же моя идея устроить сеанс вызова духов? Я проходила консультирование у лучших спиритуалистов города Н! Да и наши места изобилуют историями о призраках. Очевидно, здесь проходит тонкая грань между миром реальным и…

– Марфа, прошу тебя, прекрати нести эту чушь, – отец внезапно побледнел, бросил затравленный взгляд в сторону окна, я взглянул туда же, но никого и ничего не увидел. – Все это сплошь нелепые выдумки для простачков. Прошу прощения, у меня скопилась масса дел, не терпящих отлагательств. Увидимся завтра в это же время, и настоятельно прошу меня до той поры, не беспокоить.

Он спешно покинул помещение, Егор Олегович, проводив его недоуменным взглядом, обратился к Марфе.– Знаете, Марфа Михайловна, мне ваше предложение весьма импонирует. Вы, кстати, предлагаете себя в роли медиума? Я всё верно понял? В этом году я присутствовал на нескольких сеансах, но они не произвели на меня должного впечатления, видимо, в связи с отсутствием ожидаемого результата, как-то появление призраков. Мигающие свечи и туманные предостережения медиумов не в счёт.

– Вы всё поняли абсолютно верно! Я весьма тонко ощущаю вибрации сущностей из-за завесы смерти! – высокомерно задрала нос Марфа и отложила в сторону ложку.

– Ох, она хороша. Видел ее пару раз на сеансах, вы не представляете, у неё настоящий дар! – её муж встрепенулся, хлопнул в ладони и в немом восхищении воззрился на жену. Она побледнела и недовольно поджала тонкие губы.

– Согласна с Егором, – издевательски округлив глаза, проворковала тетя дрожащим голосом. – Это невероятно волнительно, Марфа, ты всенепременно должна нам продемонстрировать свое умение сегодня вечером. Замечу, что вечер – самое лучшее время для спиритических сеансов! Особенно такой, как сегодня, осенняя гроза, гром, молнии!

Она помахала рукой в сторону окна. Марфа, не заметив издевки, немного растаяла и изобразила на лице подобие благодарности. Вышло из рук вон плохо, но старания столь черствой даме засчитывались по умолчанию…

– Вы, главное, скажите, что необходимо для проведения сеанса? – вставил я, старательно разыгрывая заинтересованность. – Нужно ведь заранее все приготовить! Отец, насколько я понял, к нам не присоединится? Присутствующие все хотят поучаствовать?

– Я пас, – пьяно икнув, отрезал Василий Петрович. – Сколько раз на них присутствовал, на меня подобное времяпровождение тоску нагоняет.

Вот оно как, я едва сдержал смешок. Сам же только что расписывал, насколько талантлива несравненная женушка, а оказывается, сеансы вызова духов его вгоняют в тоску!

– Прискорбно, – я обвел ехидным взглядом остальных гостей, сидевших за столом.

– Остальные всенепременно прибудут, – заверила Роза Павловна. – В котором часу и где собираемся?

– В библиотеке, в восемь вечера, – объявила громко Марфа Михайловна. – Там подходящая атмосфера. Однако, если никто из присутствующих не против, перенесем сеанс на завтра, мне необходимо отдохнуть и настроиться на потусторонние вибрации.

Тетушка сжала губы, её щеки покраснели от едва сдерживаемого смеха. Роза Павловна с каменным лицом уставилась в тарелку. Егор Олегович поспешно глотнул чай, многозначительно переглянувшись с сестрой.

– Как вам будет угодно, – запив смех чаем, сдержанно ответствовал Егор Олегович. – Завтра прибудут Еникей Тиниевич с дочерью Верой, возможно, они захотят к нам присоединиться!

– Слышала, что его дочь Вера уже помолвлена? – воскликнула тетушка, глядя на мою мать. Она покраснела и, кивнув, сказала:

– Да, уже месяц как. Жених, по словам Еникея Тиниевича, юноша серьёзный, работает под его началом на фабрике и достоин руки его дочери!

– Дмитрий, вы все ещё не нашли себе невесту по душе? Ваш отец наверняка переживает за ваше будущее, годы то идут! Пора, пора вам вкусить радости семейной жизни, – вдруг ни к селу ни к городу заявил Василий Петрович, оторвавшись от закуски.

Егор Олегович чуть не подавился супом, я кашлянул, маскируя ехидный смешок.

– Это разговор не для обеда, – справившись с собой, сухо отрезал я и понял, что мое терпение отнюдь не безгранично и вот сию минуту оно окончательно иссякло. Без излишней спешки отложил приборы и допил кофе. – Что ж, если сеанс переносится на завтра, я с вашего позволения откланяюсь. Устал с дороги, прошу меня простить.

Я поднялся из-за стола, поклонился и быстрым шагом вышел в коридор. У меня внезапно появилась одна отличная идея, претворение в жизнь которой требовало некоторых приготовлений. Невеста! Есть у меня на примете одна особа, отлично подходящая на эту роль, свояченик также имеется в наличии! Да и выслеживать мошенника проще прямо в доме, осталось узнать, в курсе ли, так называемый, Поликарп Кузьмич, кто они такие? Если в курсе, то его реакция на их появление в усадьбе будет яркой; он подвоха не ожидает. Но нам придется действовать быстро и решительно, не выпуская его из виду. Если же нет, приглядывать за ним с безопасного расстояния, ожидая промаха. Сейчас брата и сестру беспокоить не стоило, они явно нуждались в отдыхе, а утром я отправлюсь, как и планировал, в лесной домик! Отвезу еды, сам позавтракаю в хорошей компании и обрисую в общих чертах пришедшую мне в голову идею. Уверен, они не откажутся поучаствовать в затее.

На удачу по пути к своей комнате встретил экономку Алевтину Григорьевну, велел ей приготовить еще две дополнительные комнаты рядом с моей и передать Осипу, чтобы рано утром он подготовил для меня карету. Экономка, выслушав распоряжения, равнодушно покивала и удалилась. Довольно улыбаясь, вошел в свою комнату и рухнул в кресло. Рука снова нещадно болела, но и она не могла заглушить моего воодушевления. Что ж, если они согласятся, а в этом я почти не сомневался, то это в значительной степени облегчит слежку за мошенником, да и мне лишние глаза и уши в доме не помешают. Что-то нехорошее витало в атмосфере усадьбы. Мой инстинкт сигнализировал о притаившейся в тенях неизведанной опасности.

Вечер я провел у себя, никто меня не побеспокоил. Я спокойно принял ванную, поужинал, сменил повязку на ране и сел у окна, продумывая план действий. Мир за окном напоминал размытую водой черно-белую картину, нечеткую и оттого похожую на зыбкий текучий мираж. В окнах флигеля горел неяркий свет: значит, отец вновь просиживает в своей берлоге. Я вдруг нахмурился и вплотную приблизился к окну, оперся руками в холодное стекло. Мне показалось, что у кромки леса мелькнул белесый силуэт. Однако сколько ни вглядывался в сумерки, больше ничего не заметил. Огонек во флигеле погас, хлопнула дверь, темная фигура быстро пересекла двор усадьбы к черному входу. Стекло от моего дыхания запотело, на улице сверкнула молния, ослепив меня на долю секунды. Проморгавшись, отошел к кровати, послышался раскат грома, косые струи дождя застучали по стеклу. Скинул халат и залез под теплое одеяло. Уснул мгновенно, что со мной случалось редко.

Проснулся утром рано, едва занялась заря. За ночь повязка сползла с раны, видимо, я плохо завязал бинт, предпочитая в доме магией не пользоваться. Он комом валялся возле кровати. Края раны затянулись, и болела она гораздо меньше. Умывшись, оделся и тихо спустился к черному входу, который находился на кухне. Заодно я насобирал с собой изрядное количество еды из кладовой, сложил всё в корзину и прошёл к конюшне, наслаждаясь утренней свежестью. Неподалёку стояла запряженная карета. Забрал у сонного конюха вожжи и, вскочив на козлы, направил лошадей по дороге, ведущей в деревню.

Глава 4. Предложение

Дарья

Вставать утром категорически не хотелось, я лежала в кровати, слушая заливистые трели птиц и звуки шагов Марка. Бодро топая, он резво спустился по лестнице и прошёлся по первому этажу. Загремела заслонка печи, послышался плеск воды, уютно потянуло ароматным дровяным дымком. Я так давно не чувствовала себя дома! Этот лесной дом, явно обладал особым уютным обаянием.

После ночных приключений я уснула мгновенно, едва закрыв глаза, но под утро сон стал беспокойным. Мне снилось что-то тревожное, и я всё время ворочалась с бока набок и ужасно замерзла. Все-таки шаль согревала хуже, чем теплое одеяло, не спасая от утренней прохлады. Отчаявшись, я призвала магию, и, спросонья (вот так неожиданность), просушила одеяло без проблем и поджогов. В последние предрассветные часы, завернувшись в одеяло, как в кокон, чрезвычайно довольная собой, я дрыхла без задних ног.

Потянулась с удовольствием до хруста позвонков и толпы мурашек, волной скользнувших по спине, и пару минут лежала, таращась в потолок, разглядывая подвижные тени, отбрасываемые колышущимися за окном ветками деревьев. Вспоминала малейшие детали вчерашней прогулки к озеру и выкрутасы магии. Нахмурилась, припомнив, что утром я легко и просто, даже не задумываясь, высушила одеяло магией, если мне это, конечно, не приснилось! Нет, одеяло вполне себе сухое лежало на кровати, а я грелась под ним. Щелкнула пальцами, и в лампе, стоявшей на тумбочке у кровати, загорелся огонёк ровным золотистым светом. Я вздохнула от облегчения. Встала, сонно зевая, застелила постель, досушила и почистила платье, в котором носилась ночью по лесу, и сложила его аккуратно на стул.

За окном воцарилась тишина студёного утреннего леса после осенней грозы, которая почти сутки заливала всё вокруг, пугая сверкающими молниями и громовыми раскатами. Сквозь стекло в комнату заглядывали прядильные нити робких лучиков солнца. Они скользили по стенам, толстым потолочным балкам, половицам и скудной мебели. Я села на кровать, заглянула в тумбочку. Ночная находка лежала на полке. Протянув руку, я осторожно взяла вещицу – это была небольшая круглая золотая коробка. Несколько небольших изумрудов на крышке в обрамлении выгравированного орнамента из цветов и листьев невольно приковывали взгляд. Тонкая работа, с фантазией, несмотря на то что камни помутнели, между ними кое-где забилась земля, да и выглядела вещица сильно потрепанной жизнью. Впрочем, я понятия не имела, сколько времени зеркало провалялась на берегу озера: неделю, месяц, год, а возможно, гораздо дольше!

Если рассмотреть ситуацию непредвзято, с самого начала, то к озеру я примчалась добровольно, следом за котом. Я решила, что он зовет меня за собой, но, что ближе к истине, у меня слишком разыгралась фантазия. Моё ночное приключение было сплошной нереальной головоломкой, собранной словно из фрагментов сновидения, которые просто не укладывались в моей голове. И значит, находка на берегу – лишь ее часть, или нет… Например, откуда, скажите на милость, взялся чёрный лохматый котяра в домике посреди леса? Прибежал из ближайшей деревни или из усадьбы? В общем-то, вполне правдоподобно, конечно, до деревенских домов далековато, но вряд ли это помеха для такого самостоятельного зверя. Скорее всего, он частенько сюда пробирался, раз уверенно – одной левой – справился с оконной форточкой.

Вновь повертела необычную находку в руках. У меня в чемодане лежала похожая вещица – дорожное карманное зеркало. Найденное зеркало у озера, в отличие от моего, стоило дорого, и никому из жителей деревни принадлежать уж точно не могло. Мне в голову пришла одна занятная идея. Я решила кое-что поверить: закрыла глаза, глубоко вздохнула, с трудом, но выбросила сумбурные мысли из головы и оплела вещицу магической паутиной. Это древнее полузабытое заклинание я выудила из старинного толстенного фолианта в библиотеке академии магии еще на первом году обучения. Оно позволяло заглянуть в память вещей. Правда пользовалась им редко, уж слишком много сил оно отнимало. Прошептала заклинание и прислушалась к своим ощущениям, но от зеркала тянуло лишь могильным холодом, и слышался тихий плеск волн. Я погасила магию, открыла глаза и задумчиво уставилась на зеркало. Еще одна странность в копилку к остальным. Заклинание меня никогда не подводило, любая чужая личная вещь несла отпечаток своего владельца; при должной сноровке можно было кое-что узнать о нём. Не увидеть его во плоти, но ощутить его чувства, эмоции, а иногда (с очень старыми вещами) и увидеть истории из жизни его владельца. Зеркало же помнило только озеро. Очень хотелось узнать, откуда оно взялось на берегу? Я вспомнила зыбкий нереальный силуэт с длинными светлыми волосами под толщей воды мертвого озера. Возможно, оно когда-то принадлежало моему призрачному видению? Вернее, живой девушке, которая теперь по не известной мне причине стала призраком. И что мне делать с этой находкой? Море вопросов, на которые нет ни единого внятного ответа.

Нажала на миниатюрную кнопку сбоку и осмотрела его изнутри. Само зеркало размещалось в крышке, а внизу лежал сложенный листок дорогой мелованной бумаги. Подцепив его двумя пальцами, я аккуратно развернула его, удивленно разглядывая рисунок – портрет мужчины средних лет. Хмурое жесткое лицо, цепкий взгляд глаз под тёмными бровями, прямой нос, полные губы и шикарные усы. Художнику удалось передать характер мужчины, и надо сказать, это был пренеприятный тип. Перевернула листок, и на обратной стороне обнаружила записку, написанную угловатым летящим почерком: «Омуты, полночь». Пока я разглядывала надпись, она начала бледнеть и вскоре исчезла, будто ее и не было.

– Непонятные дела творятся здесь, непонятные! – бурчала я, с возрастающим недоумением осматривая лист со всех сторон. Встала, понесла его к оконному стеклу, но надпись не появилась.

– Даша! Дмитрий на пути к дому! – голос Марка скользнул по краю моих мыслей, а они были сосредоточены целиком и полностью на растаявшей надписи.

Омуты, это же озеро, полночь? Назначенная встреча? Что ж, вывод был очевиден! И встреча далеко не первая, указание написано слишком кратко и сухо. Хотя не факт, ведь если послание писал мужчина с рисунка, то это вполне соответствует его характеру. Хм, что-то в лице мужчины показалось мне знакомым, но на обдумывание уже не было времени. Дмитрий у дома… Присмотрелась к рисунку – Дмитрий?! Ну конечно! Мужчина на рисунке неуловимо был похож на Дмитрия! Возможно, это его отец? Я никогда его не видела, он считался в обществе отшельником, да и светские мероприятия посещал редко.

На единственном балу, где я побывала в ранге наследницы графского титула, видимо, присутствовал и Дмитрий, поэтому он меня и узнал. Хотя никогда бы не подумала, что он мог обратить на меня какое-либо внимание. Обаянием и рвением прочих дебютанток я не обладала и предпочитала держаться от толчеи подальше, проведя большую часть бала на балконе, потягивая лимонную воду и любуясь великосветским мероприятием с безопасного расстояния. Однако на пару танцев меня всё же умудрился ангажировать один из родовитых чванливых наследников. Он вышел на балкон подышать свежим воздухом, а, надышавшись, узрел меня в углу и решил вывести из тени нелюдимую отшельницу.

Что ж, Марк, несомненно, был прав: Дмитрий – весьма внимательный молодой человек с великолепной зрительной памятью. Интересно, чем же он занимается? До меня долетели отголоски всевозможных слухов и сплетен о роде его деятельности, но достоверных фактов никто привести так и не смог. В одном лишь все сходились единогласно: по стопам своего отца фабриканта он не пошел. У меня появилась отличная возможность выяснить это, так сказать, из первых рук. Одна из версий досужих сплетниц мне казалось самой правдоподобной и интригующей. Ну вот, хотя бы на один вопрос будет внятный ответ.

Оставалось понять, стоит ли рассказывать Дмитрию о зеркале и рисунке. Задумчиво сложив листок, я вернула его на место, захлопнув крышку. Дмитрий меня просил не ходить к озеру, а я именно туда и отправилась: под дождём, в темноте, за котом, с гаснущей лампой в руке. Нет, все рассказывать я не буду, слишком уж правда похожа на бред, но решила не скрывать главное – прогулку к озеру и свою странную находку. Да, несомненно, я была виновата, но замалчивать важную информацию нельзя, ведь Дмитрия это касается напрямую, если, конечно, на рисунке изображен его отец.

Еще кот этот! Как он же все-таки сюда попал? Подошла к окну, приоткрыла и осмотрела форточку. Замок давно сломался, проворачивался в гнезде. Узкий внешний бревенчатый выступ под рамой со стеклом был вполне достаточной ширины для кота, а неподалеку – скат навеса над входной дверью. Вот и разрешилась загадка появления ночного гостя.

Внизу хлопнула входная дверь, и я, охнув, захлопнула форточку и заметалась по комнате, пытаясь одновременно переодеться, причесаться, умыться. Отряхнула и натянула домашнее шерстяное темно-серое платье, так как больше щеголять было не в чем. Подумав, набросила шаль на плечи, положила зеркало в карман. Волосы заплела в косу. Быстро втянула чемодан в комнату и сложила в него вещи. Эта привычка уже въелась в подкорку – всегда быть готовой сорваться с места! Каким-то чудом мне все это удалось сделать в рекордные сроки. Я распахнула дверь, выставила чемодан, заставила себя притормозить и успокоиться. После чего степенно прошествовала по ступеням лестницы на первый этаж и вошла в кухню. Дмитрий поднял голову, я поймала выразительный, подозрительно горящий энтузиазмом взгляд утреннего гостя, сама не поняла почему, стушевалась и суховато поздоровалась.

– Утро доброе! Извините, что заставила ждать, Дмитрий Иванович.

Парень стоял возле окна, привалившись к подоконнику. Он выслушал мои извинения и широко улыбнулся. Черные волосы растрепались, под карими глазами еще виднелись тени, но выглядел он бодрым и отдохнувшим. Я переступила порог и исподволь, внимательнейшим образом изучила черты его лица, лишний раз убеждаясь в том, что он действительно очень похож на мужчину на рисунке, но от Дмитрия неуловимо веяло спокойствием и уравновешенностью, внутренними, а не напускными, и не было ни намека на жесткость и черствость.

– Не стоит, Дарья Викторовна, извиняться, я пришел раньше, чем намеревался. Как вы провели эту ночь? – вежливо спросил он.

– Разнообразно! – выкрутилась я, не желая вдаваться в подробности – пока. – Что же вам не спалось в столь ранний час, уважаемый Дмитрий Иванович?

– Кое-что обдумывал, вот и вскочил ни свет ни заря, – развёл он руками. – Видите ли, у меня к вам предложение. Надеюсь, вы его примете и поможете мне, – огорошил меня заявлением Дмитрий. Я остановилась.

– Какого рода предложение? – заинтересованно уточнила я, заправляя за ухо выбившийся из косы локон.

– Думаю, нам всем стоит повременить немного с разговорами, накрыть на стол, сесть и за завтраком спокойно все обсудить! – прислушиваясь к нашему разговору, заметил Марк, неторопливо растапливая самовар.

– Согласен! – кивнул Дмитрий и указал на стол, где красовалась очередная корзинка с источающим божественные ароматы еды содержимым.

Я неубедительно покивала. Он меня заинтриговал, но вынужденно смирилась с ожиданием и, вздохнув, выудила стопку тарелок из буфета. Дмитрий принялся раскладывать на них принесённую еду. Стараясь отвлечься, на ходу продумывала, как лучше рассказать о своих приключениях парням. Да и зеркало прожигало ткань юбки – я запустила руку в карман и сжала его пальцами. Подняла глаза и наткнулась на смеющийся взгляд Дмитрия; он явно без труда прочёл на моей слишком уж выразительной физиономии нетерпение и недовольство! Я отвернулась, чувствуя себя донельзя глупо. И поняла, что начинаю злиться – логикой в моём поведении и не пахло, хотя умом понимала, что веду себя как идиотка, но ничего поделать с собой не могла. Задрав нос, прошествовала к леднику за остатками вчерашней трапезы и вернулась на кухню, нарочито медленно занялась сервировкой стола. Дмитрий принёс с улицы ещё дров, уложив их в небольшую поленницу возле печи. Четверть часа спустя мы уселись за стол, попивая чай с пирожками, и на кухне воцарилось сытое умиротворение.

– Вы видели мошенника? – задал более всего волнующий его вопрос Марк, прервав затянувшееся молчание.

– Имел счастье лицезреть! – Дмитрий кивнул. – Он представился как Поликарп Кузьмич, якобы дальний родственник, примерно десятая вода на киселе, – Дмитрий ехидно взглянул на меня. – Все, кто его видел, в один голос твердят, что он прожжённый аферист и не верят ему. Все, кроме моего отца. Признаю, это меня весьма насторожило. Атмосфера в доме напряжённая, беспокойная, хотя на первый взгляд этого не скажешь. Как я уже говорил, у меня есть к вам предложение, возможно, не совсем приемлемое, со светской точки зрения.

– Рамки приемлемого у нас несколько сдвинулись за последнее время, – вздохнул Марк. – Излагайте.

– Я предлагаю вам и Дарье Викторовне отправиться со мной в усадьбу…

– Но как же это, в качестве кого? – начала было я, но Дмитрий не дал мне закончить.

– Я представлю вас как мою невесту! – огорошил он меня. Я распахнула рот, а Марк нахмурился. – Так у нас всех появится больше возможностей для действий, мне же просто необходимы люди, на которых можно положиться. Мне совершенно не нравится атмосфера в доме, инстинктивно чувствую приближение беды, но довериться домашним не могу.

– Нас вы вообще видите второй раз в жизни! – напомнил Марк.

– Да, именно, и в данной ситуации это плюс, я имею в виду, что вы лица посторонние, не знакомы с гостями дома, а значит, непредвзяты, да и отличная команда, это заметно. Так же, как и я, привыкли действовать на свой страх и риск, не боитесь трудностей и идёте до конца. Родственникам доверять не могу, как и слугам, у каждого в этом деле может быть свой скрытый от меня интерес, я общался с ними очень редко за последние шесть лет, после того, как уехал из дома.