Читать книгу: «Сенсор. Перерождение», страница 15

Не отдам

Я открыла глаза и сделала глубокий вдох. В груди сжимало так, словно я долго не дышала. Вдох, еще один. Я лежала на операционном столе, пристегнутая ремнями. Моисей и доктор, что-то оживленно обсуждали на другом конце комнаты. Услышав, что я проснулась, они обернулись.

– Ты сотворила невероятное, Ника, – с торжествующей улыбкой ко мне приблизился брат.

Он раздвинул рубашку на груди и показал метку в виде ромба.

– Это было мечтой, но ты, поистине, уникальная душа. Ты спасла этот мир от дискриминации и рабства.

Я окинула его все еще туманным взглядом и дернулась, проверяя крепость ремней.

– Ты обманул меня, – горечь разочарования растеклась во рту, – ты сыграл на моих слабостях. Это подло.

– О, я переживу это. Я достиг цели и теперь знаю, что твоя трехмерная сила работает. Остальное издержки.

Моисей ухмыльнулся, а меня накрыла злость. Как я снова позволила обвести себя вокруг пальца? Как не поняла, что нахожусь в его мире? Как бы ни хотела, но я никогда не буду вместе со своей девочкой. Но видимо, мое желание затмило разум, я была счастлива там в лесу. Моисей знает меня, знает мои слабые места. Он использует мои чувства против меня.

– Да, моя сила работает, я тоже это вижу, но не радуйся, больше я не сформирую нить и не зашью ни одного канального. Ты можешь продолжать играться с моим разумом, но я скорее отрублю себе кисти, чем подвергну риску Физмир.

Моисей оскалился и захлопал в ладоши.

– Браво, сестричка, твоя доброта безгранична. Но не спеши приносить свои руки в жертву, – и Моисей похлопал меня по руке. – В этом нет необходимости – они больше мне не нужны.

Я непонимающе уставилась на брата.

– Что ты задумал?

– О, ты все узнаешь. Не уверен, что тебе понравится моя идея, но она поистине уникальна, – Моисей развернулся и направился к столику с медицинскими инструментами. – А я предлагал тебе союз, просил добровольно помочь, но ты сделала выбор.

Шприц в руках мужчины нагонял жуть. Снотворное? Или снова хотят усмирить? Внутри зародилось дурное предчувствие.

– Хотя я рад, что ты отказала, – брат подошел ко мне и вогнал шприц в плечо. – Пришлось с тобой повозиться, но теперь я справлюсь без тебя. Я спасу этот город. Ко мне присоединятся все канальные. Я поставлю на колени Сенсор и весь Мир душ.

Хохот разнесся по комнате. Моисей уже сейчас верил в свою победу. Его не заботили люди на Земле. Он не думал о душах, лишь власть над миром была его единственной целью. Брат был безумен.

Меня затошнило, перед глазами все поплыло. Я попыталась стряхнуть наваждение, усиленно заморгав. Зрение немного восстановилось, и я увидела доктора.

– Господин, вы думаете, она готова?

– Еще нет. Я вколол ей снотворное, пусть поспит часок, восстановится. Ты за это время все подготовишь и проверишь ее показатели, – Моисей махнул в мою сторону. – У нас одна попытка, дорогой доктор, и я желаю вам, чтобы все получилось. Иначе…

– Я все понял, – вскинул руки докторишка, а глаза забегали, – я десятки раз проводил эту операцию. Не подведу.

– Вот и хорошо, – Моисей похлопал доктора по плечу. – Я бы не хотел лишиться столь редких мозгов.

Доктора откровенно передернуло, и он быстро сменил тему.

– Вы думаете, девочка переживет процедуру? Все мои попытки спасти экземпляры были провальными. Я боюсь, что ваша сестра не выживет, – доктор сжался под взглядом брата, а я задергалась.

– Развяжите меня, вы – психи, – попыталась заорать я, но услышала лишь свой хрип. До меня медленно доходил смысл их разговора, и ужас сковал горло.

– Тш-ш-ш, не нужно так, все решено. Ты, видимо, догадалась уже, – Моисей дотронулся до центра груди и ласково провел. – Раз ты не захотела воспользоваться своей силой на благо Канала, то отдашь мне свое ядро. Скорее всего, ты не выживешь. Прости, милая. Но частичка любимой сестры навсегда поселиться в моей душе. Обещаю, я буду беречь ее, и использовать только для защиты города, – и Моисей обнял себя руками, словно ограждая от внешнего мира.

Я попыталась вырваться, но это было бесполезно. Они подстраховались – крепко приковали к столу и ослабили тело. Я была без сил и отключалась.

***
Егор

Какой толк от моего ядра, если с помощью силы я не могу уберечь любимого человека?

Я видел ее взгляд – она прощалась. Когда обездвиженную Нику проносили мимо камеры, меня обдало волной ее чувств. Ноющая, неудовлетворенная потребность быть вместе, сладкая тяга от взгляда в глаза, отчаяние от разлуки. Ника говорила: «Я люблю тебя».

Я не перепутаю это состояние ни с чем. Потому что сам все это чувствую. Глупая моя маленькая девочка. Ты так и не поняла моего отношения к тебе. Ты до последнего сомневалась, а я не успел сказать прямо. Михаил ни при чем.

Я устроил разборки, потребовал снять влияние. Глава не сопротивлялся, не было смысла. Но ничего не прошло, все мое нутро стремилось к тебе, ныло оттого, что не чувствует тебя, не резонирует на одной частоте.

Твой взгляд – уставший и обреченный. Я метался по клетке, пытался выломать прутья, раздвинуть их. Но моя сила ментальная, а здесь пригодилось бы силовое ядро.

Я осмотрел камеру. Здесь нет другого выхода, нет окон. Это была подземная бетонная клетка с лавкой и старым, местами дырявым ведром для нужд человека.

Я сел и обхватил голову руками. Нужно успокоиться и придумать план. Необходимо выбраться отсюда и вытащить Нику. Внутри стояло острое ощущение, что времени мало.

Лавка была прибита к полу, оторвать ее не хватило сил. Я взял пустое ведро и попытался смять. Тонкий металл поддавался с трудом, но его древность сыграла мне на руку. Я кое-как смял его в подобие конуса. Такое себе оружие, но острые углы могут выиграть для меня время. Спрятав смятое ведро под лавку, я принялся ждать.

Прошло несколько часов, мое терпение подходило к концу, когда сверху послышались шаги. Я упал возле скамейки, поджал ноги к груди и сделал вид, что лежу без сознания. Я надеялся на любопытство охраны. Нужно, чтобы они открыли дверь камеры.

– Эй, гнида, лови свою жратву.

И я услышал, как что-то с чваканьем упало на пол, а следом послышался грохот кинутой железной миски.

– Ты чего разлегся?

Услышал я еще один голос. Значит, надзирателей двое.

– Я же к тебе не сильно приложился.

По камере разнесся звук открывающегося замка. Я крепче сжал кусок ведра и приготовился. Тупой носок сапога прошелся по моим ребрам. Убью гада. Канальный наклонился ниже, заглядывая в мое лицо. Я слегка приоткрыл глаза. Отлично, они оба в клетке. Давай, еще ближе. И, когда эта тварь решила повернуть меня на спину, я резким движением вскинул руку с оружием и засадил острым краем в лысую голову придурка.

Канальный с рыком дернулся в сторону и завалился на пол. Я, не теряя эффекта неожиданности, вскочил на ноги и оглушил второго. Он схватился за голову, не понимая, что происходит.

Этих отморозков никто не тренировал, либо они были плохими солдатами. Канальный все еще стоял на ногах. Не желая сдаваться, он несколько раз рассек кулаком воздух, но меня не достал. Я не стал играться – одним ударом в лицо вывел соперника из строя.

Надел куртку одного из охранников, забрал связку ключей, вышел из камеры и запер дверь.

Нужно было найти выход наверх. Если первая группа еще не там, необходимо оставить инструкции и возвращаться за Никой.

Я блуждал по этажам и коридорам. Перед каждым поворотом сканировал территорию на эмоции людей – так я определял, есть ли кто-то на пути, и обратит ли на меня внимание. Главное – это уверенное лицо. Канальные чувствуют себя на своей территории в безопасности. Расслабленной походкой я спокойно проходил мимо душ, которые здесь работали.

Выход я нашел минут через тридцать. Дверь вела в помещение библиотеки, где меня и схватили канальные.

Я осмотрелся – тишина. Странно. Вчера днем на посту стояло два темных и еще двое на выходе. Я осмотрел подсобку, где стояли горы книг и вышел в главный холл.

Возле уха раздался щелчок затвора. Я застыл.

– Подними руки! – скомандовал голос. – Так, чтобы я их видел.

Я узнал говорящего, и выдохнул.

– Марк, свои, – и я повернулся к безопаснику лицом, но все же поднял руки.

– Твою ж мать, командир. Ты, что на себя напялил?

– Неважно. Времени нет. Где остальные, кто привел группу?

– Давид за главного. Он и шестеро ребят проводят внешний осмотр периметра. Со мной еще трое, – Марк показал себе за спину. – Четверо на выходе и еще пятеро ребят расставлены возле главного въезда на территорию. Здесь было четверо канальных, мы их сняли, все живы.

– Хорошо. Слушай внимательно. Внизу под нами лаборатория Моисея, вход здесь, – я указал на дверь, из которой вышел. – Там держат Нику. Моисей что-то задумал и мне это очень не нравится. Ждать Давида я не буду, передашь информацию. В лаборатории сам темный и доктор – их взять живыми. Остальных канальных согнать в камеры в подвале. С ними я потом разберусь. Есть охрана, но с ними вы легко справитесь. Без надобности не убивать. Все понятно?

Марк стоял ошарашенный, но кивнул.

– Да, командир. Все понял. А вы куда?

– Я за Никой. Ждать нельзя. Дай огнестрел.

Марк протянул свое оружие, я проверил заряд и не прощаясь бросился обратно в лабораторию.

***

Я жутко хотела пить. Голова гудела, а язык присох к небу.

– Воды, – еле слышно прошептала я.

– Выспалась, милая? – над головой раздался гнусавый голос доктора, а в нос пахнуло белизной.

Мужчина поднес к моим губам бутылку с жидкостью.

– Пей. Только осторожно.

Я жадно глотала воду, надеясь про себя, что в нее ничего не подмешали.

– Доктор, у нас все готово? – в помещение зашел Моисей. – О, Ника, ты проснулась? Отлично.

– Да, господин, мы можем начинать.

– Стойте! Погодите! – это какой то сон. – Моисей… Юра, ты же мой брат, ты не можешь меня убить вот так. Одумайся. Что ты делаешь?

Я не верила, что смогу достучаться до брата, но попробовать стоило.

– Не смей меня называть этим именем, – раскатистым громом раздался голос Моисея. – Нет больше того добряка, помогающего всем и любящего все живое. Они выжгли все из этой души, – и брат постучал себя кулаком по груди. – Смирись, Ника. Нет твоего брата. И тебя никто не спасет. Я заберу твое ядро, что бы мне этого не стоило.

Моисей повернулся к доктору и рявкнул:

– Начинайте.

– Подожди! Моисей подожди! – я дернулась, но была по-прежнему привязана ремнями к кровати. – Михаил обещал разобраться со всем. Я рассказала ему, как издеваются над душами в Канале. Он сказал, что все выяснит и поможет.

Моисей громко рассмеялся.

– Кто, Михаил? Этот древний старик, который не видит дальше своего носа? У него половина Совета в заговоре с главой Канала. Они делятся с ним ресурсами и не лезут в дела города, а Павел обещает свергнуть Михаила с поста. Теперь эти меркантильные души дерутся друг с другом за место, которое еще никто не освободил.

– Я не верю тебе!

– И не надо. Ника, это не имеет значения. Когда я получу твое ядро, обещаю, я всех расставлю по местам.

Моисей подошел ко мне и нажал кнопку подъемного механизма. Кровать медленно поднялась и встала вертикально. Я снова попыталась освободиться, но ремни были крепкими.

– Не бойся, у тебя есть шанс, ты не человек, ты душа. Это другое дело, – Моисей разорвал футболку на моей груди и уступил место доктору.

– Я вколю тебе местную анестезию, девочка. Много. Если повезет, ничего не почувствуешь.

– Вы психи, не трогайте меня! – я задергалась, пытаясь разорвать путы.

– Милочка, если ты не успокоишься, я снова вколю тебе снотворное, – предупредил доктор.

Нет, отключаться мне нельзя. Но было жутко страшно.

– Вот и хорошо. Давай я расскажу тебе об операции, – предложил мужчина, обкалывая мою грудную клетку. – Через десять минут ты перестаешь чувствовать все – от шеи до талии, – рука доктора дотронулась до моей кожи и медленно спустилась к животу.

Он явно получал удовольствие от рассказа: улыбка застыла на круглом лице, он пел слова, как колыбельную.

– Затем я разрежу твою грудь и раздвину ребра. Скорее всего, ты будешь кричать, но ты нужна в сознании, поэтому я вколю тебе порцию адреналина. Когда доберусь до твоего ядра, то ласково отсеку его и, в этот момент, ты почувствуешь вселенскую боль. Ты потеряешь себя, свою душу, свою суть, – доктор резко отстранился и нахмурился. – И вот на этом моменте все мои экземпляры погибали. Жаль их. Но ты нам больше не нужна, поэтому твоя смерть не имеет значения.

Меня трясло в ужасе. Что творится у этих душ в голове, если они наслаждаются страхом и муками живого существа. Я не хочу так. Нет, не хочу.

В помещение вернулся Моисей. Следом зашли еще трое душ и встали по периметру.

– Все готово, – отчитался доктор. – Можем начинать.

Моисей расположился сбоку, а доктор, взял скальпель и подошел ко мне. Я замотала головой.

– Нет, не-е-ет! – бордовая кровь просочилась сквозь надрез и сбежала к животу.

Доктор не останавливался, орудовал инструментом.

Больно не было. Но это только начало. Ужас охватил мое сознание, дыхание ускорилось, а ядро, глубоко в груди, сковала судорога страха.

Я закрыла глаза, взывая к своей силе. Молила ее вырваться на свободу и сжечь все вокруг. Я готова сгореть сама, лишь бы не позволить забрать ядро. Не проживать этот ад.

Ладони обдало огнем, но жжения не было. В удивлении открыв глаза, увидела, что руки не связаны между собой, а лежат вдоль тела. Идиоты. И я воспользовалась глупостью канальных. Развернув ладони наружу выпустила энергию на свободу: лезвием разрезала ремни, битой ударила сидящего передо мной доктора. Он завалился на Моисея, а я поспешила освободить ноги.

Выбраться из кровати я не успела, в мою сторону бежали два канальных, стоящих на страже. Я запаниковала.

В эту секунду с потолка слетела вентиляционная решетка и на пол спрыгнул… Егор.

– Ника, ко мне!

Егор уклонился от удара охранника и ответил кулаком в челюсть. В это время подбежали двое других. Завязалась драка.

Моисей столкнул с себя тело доктора и бросился ко мне. Я сформировала первое, что пришло в голову – цепь, и размахнувшись, со всей силы ударила брата. Цепь задела плечо мужчины, разорвав одежду. Он зарычал.

Егор схватил меня за руку и потянул за собой. Я бежала к выходу, спотыкаясь о лежащих без сознания канальных. Кто-то сзади схватил меня за волосы и потянул на себя. Я закричала. Егор повернулся, вскинул огнестрел и выстрелил. Я не обернулась, но последним, что я услышала – был крик Моисея:

– Схватить!

Конец всему

Мы бежали по коридорам лаборатории, не разбирая дороги. За нами гнались охранники Моисея. Егор крепко держал меня за руку и не отпускал ни на секунду.

– Наверху наши безопасники. Они должны были уже спуститься. Держись, Ника, нужно еще немного пробежать.

Я стянула рукой разорванную футболку, прижимая сильнее ткань к груди, останавливая кровь. Когда взгляд Егора падал на грудь, в его глазах загоралась ярость.

Препарат, что вколол доктор, ослабил меня. Я не чувствовала грудную клетку, потеря крови тоже давала о себе знать, поэтому я с трудом контролировала передвижение. Боли не было, но, думаю, это временно, а вот слабость накрывала меня. Я держалась из последних сил. Не могу подвести ни себя, ни Егора.

– За поворотом проход, там выход, – подбодрил Егор.

Но когда мы повернули за угол, то резко затормозили и попятились назад – у выхода стояли охранники с оружием наготове.

Послышались выстрелы. Не оборачиваясь, побежали назад. Егор дернул меня в сторону, и мы ввалились в какую-то дверь. Дальше лестница. Подъем наверх. С верхних этажей в нашу сторону бежали канальные. Мы развернулись и побежали вниз. Несколько пролетов остались позади, и мы уперлись в металлическую дверь.

Дернули ручку – закрыто. Егор попытался открыть ногой, но ничего не вышло.

– Отойди, – скомандовал он.

Егор вскинул огнестрел, посмотрел уровень заряда и в досаде поджал губы.

– Мало?

Мужчина кивнул. Сверху послышались приближающиеся шаги, и Егор, не раздумывая, выстрелил в замок. От удара ногой слетели остатки, и мы вбежали в помещение.

– Это тоннели, – с сожалением заключил Егор. – Я несколько раз видел карту подземных лабиринтов, но досконально не изучал.

Перед нами расходилось два длинных коридора, которые освещали редкие лампы на потолке.

– В какой пойдем?

Мужчина не стал отвечать, он молча схватил меня за руку, и мы пошли по левому от нас.

– У нас есть шанс, что канальные выберут не этот проход, и мы сможем убраться подальше.

Мы ускорили шаг, почти бежали. Нужно скрыться с прямого коридора, иначе преследователи сразу нас увидят.

Тоннель ушел в сторону, и мы скрылись от преследователей. Егор остановил меня.

– Как ты себя чувствуешь? – он погладил меня по щеке и дотронулся до руки, которая держала края разорванной футболки. – Дай посмотрю.

– Не надо, все в порядке, – это было не так, но я боялась увидеть свою грудь.

– Отпусти, Ника.

Я подчинилась, и Егор раскрыл обрывки одежды.

Он застыл, рассматривая мои порезы. На скулах заходили желваки. Он поднял на меня глаза.

– Ничего страшного, – мужчина закрыл грудь тканью и поцеловал в висок. – Раны неопасные, но обработать было бы неплохо.

– Останутся шрамы, – я так и не посмотрела на порезы, но ощущение, что кожу нарезали на лоскуты.

С глаз скатились слезы. Держаться было все труднее. Хотелось рыдать и кричать. Моя душа измучена страхом и предвкушением боли.

– Пусть. Главное – ты жива и со мной, – Егор крепко прижал меня к себе и снова поцеловал. – Нужно идти.

Мы шли еще какое-то время, пока освещение в тоннеле окончательно не исчезло. Там, где висела последняя горящая лампочка, в тусклом полумраке мы увидели очертание двери.

Это первая и единственная дверь, которая была в этом проходе. Дальше была кромешная тьма.

– Судя по тому, что свет заканчивается здесь, дальше в тоннели никто не ходит. А дверь одна, – рассуждал Егор.

– Я могу сформировать факел, – пришла мне мысль, но Егор уже подошел к закрытому помещению.

– Береги силы, Ника. Скоро действие анестезии закончится, а ты и так еле стоишь на ногах. Давай посмотрим, что там, – но как только мужчина потянулся к ручке, с той стороны кто-то повернул замок и дверь открылась.

Мы метнулись в темноту тоннеля и прижались к стене.

Из помещения вышла женщина, одетая в белый защитный комбинезон. Она стянула капюшон, а очки оставила висеть на шее.

– Лора, не закрывай, я через минуту вернусь. И проследи, чтобы номер восемьдесят три не отключился.

Мы стояли и не дышали. Когда женщина свернула за поворот, Егор потянул меня за руку, дальше вглубь.

– Иди медленно, держись за меня, а другой рукой за стену, – прошептал Егор.

– Ты же хотел посмотреть, что за дверью?

– Не сейчас. Я вернусь сюда позже, с отрядом. Мне нужно вывести тебя. Я думал там выход.

– Нет, Егор! – я выдернула руку. – Ты слышал, что сказала женщина? Там живые души и моя интуиция говорит, что они там не по собственной воле.

– Ника, это не важно, я разберусь с этим позже. Нужно идти, пока охрана не поняла, что пошла не в ту сторону.

– Важно, Егор! – я чуть повысила шепот. – Я была на их месте, чувствовала животных страх и безысходность. У них нет столько времени. Доктор не имеет жалости, он не милосерден, ему нравится причинять боль, вдыхать запах ужаса, исходящего от жертвы.

– Ника…

– Нет, не могу их бросить. Я должна попытаться, – было страшно, но и уходить нельзя. – Послушай, Егор, у тебя есть огнестрел, я научилась управлять своей силой. Мы справимся! Пожалуйста!

Егор тяжело вздохнул, но сдался. Мы вернулись к двери. Мужчина медленно потянул за ручку и открыл ее. Он жестом дал команду следовать за ним.

Мы зашли в помещение и застыли на месте. Это был огромный ангар, разделенный на пополам полоской плотного брезента, свисающего с потолка. Слева от входа оборудовали, что-то похожее на пульт управления. Огромный аппарат, усеянный множеством кнопок, стоял на полу. Возле него спиной к нам работала Лора. Все остальное пространство заполняли души: одни лежали на кушетках, и у них брали кровь, другие висели на цепях, а к вискам шли трубки, которые пропадали под кожей.

Егор потянул меня в сторону, пока нас не заметили. Мы завернули за перегородку и наткнулись на клетки. Они стояли вдоль стены до противоположного конца ангара. В них полусидя, или свернувшись калачиком, находились сенсоры.

Я в ужасе закрыла рот, чтобы не закричать. Пройдя несколько клеток и заглядывая внутрь, я поняла, что души без сознания.

– Это чудовищно, – я посмотрела на Егора полными слез глазами. – Кем нужно быть, чтобы так безжалостно относится к себе подобным? Это не люди. Но откуда Моисей взял столько душ?

– Из Сенсора, видимо, – на лице Егора отражалось такое же недоумение, как и у меня. – По тому, что я вижу, все души сосуды, а значит, жители нашего города.

Я подошла и дернула замок на клетке. Он не поддался, чего и следовало ожидать.

– Нужно уходить, Ника, мы сами здесь не справимся.

Я согласно кивнула. Теперь я видела, что ничем не смогу помочь этим душам. Здесь нужна армия безопасников, чтобы освободить всех.

Мы развернулись в сторону выхода, но остановились на месте. Перед нами стоял Моисей в окружении своих подручных, с оружием в руках.

– Ника, Ника, – поджал губы Моисей. – И чего тебе не сидится на месте? Бегай за тобой. Как тебе мое детище? – брат кивнул на клетки.

– Ты больной урод! – страх перед темным ушел, осталась лишь ненависть и отвращение.

Моисей рассмеялся. Он чувствовал себя победителем.

Брат маленькими шагами продвигался в нашу сторону. Егор так же медленно тянул меня назад, вынуждая отступать. Он как истинный боец осматривал территорию, прикидывал план отхода и вероятность развития событий. Я же всегда действовала, как велит мое сердце и ядро.

– Ты не понимаешь сестренка. Я лишь ускоряю процесс эволюции, помогаю ей усовершенствовать канальные души. Хватит им прозябать и отдавать свои центры на растерзание сенсорам, – настроение Моисея резко сменилось на раздраженное.

– Кого ты обманываешь? Ты не спасаешь Канал, ты создаешь свою армию солдат, ты хочешь заселить город мутантами. Это не эволюция. Это геноцид. Ты истребляешь один вид, за счет жизни других. Ты уничтожаешь и канальных и сенсоров. Посмотри вокруг себя, – я развела руки в сторону. – Вокруг лишь боль и нескончаемые муки.

– Я уже говорил тебе – это необходимая жертва для построения нового мира. Но хватит об этом, – брат злился. – Мне все равно, что ты думаешь и убеждать я тебя не намерен. Мне нужно твое ядро и я достану его любой ценой. Взять их! – скомандовал темный.

Солдаты Моисея бросились к нам. Егор схватил меня за руку, и мы побежали вдоль клеток.

– Туда, – показал Егор.

В спину стреляли из огнестрелов, мы кинулись в сторону.

– Что значит, он хочет забрать твое ядро? – крикнул Егор на ходу.

Мы забежали за какие-то ящики. Они стояли несколькими высокими рядами, деля ангар поперек. Егор наблюдал за бойцами сквозь щели и выискивал безопасный выход.

– Он взял мою кровь, как у тех душ у входа. С помощью препарата активировал ядро и собрал энергию в куб. Затем залез ко мне в голову и спровоцировал намерение сформировать нить.

– Он зашил себе центр? – пораженно посмотрел Егор.

Я кивнула.

– Сукин сын! Он нашел способ, как сделать это без твоего согласия! – в недоумении мужчина покачал головой.

– Да, теперь он хочет забрать мое ядро и зашить всех канальных самостоятельно.

– Он тебя не получит! – уверил Егор.

Рядом с головой полетели щепки – нас нашли. Один из ящиков загорелся, и огонь быстро перекинулся на остальные.

– Что внутри? – я в замешательстве закричала.

– Не знаю, но огонь быстро распространяется.

Мы пытались выбраться из западни, но, как только появлялись в проходе между ящиками, в нас летели огненные шары.

– Они хотят, чтобы мы надышались дымом и отключились. Ты будешь без сознания, но живая. Ядро окажется в их руках, – заключил Егор. – Пригнись, дым идет наверх.

Мы нагнулись и поползли к последнему проходу.

– Держись сзади, я проверю выход, – скомандовал Егор.

Он встал возле двух ящиков и прислушался к эмоциям канальных.

– Они далеко, но сосредоточены и готовы стрелять.

Дым заползал в легкие, и кашель вырывался из горла. Егору было не легче.

– Так, ладно, давай попробуем пройти. Видишь тот металлический стол? – мужчина показал в сторону стены метрах в десяти от нас.

Я кивнула.

– У меня заряда на четыре выстрела. По моей команде бежишь к нему и переворачиваешь набок. Поняла?

– Да! А ты?

– Я следом. Приготовься!

Я не спорила. Здесь оставаться нельзя, мы задохнемся. Глаза слезились, горло саднило от едкого дыма.

Егор выскочил в проход и сделал выстрел в сторону бойцов.

– Вперед! – заорал мужчина.

Он подхватил оружием горящий ящик и бросил в сторону канальных.

Я бросилась к стене. Над головой пронеслись шары огня. Визжа от страха, прыгнула за стол и повалила его.

Выглянув из-за баррикады, я судорожно искала глазами Егора. Сквозь дым и летящие заряды, отстреливаясь, он бежал ко мне. А за спиной с копной искр падали горевшие ящики.

– Не задело? – пытался отдышаться Егор, осматривая меня.

– Нет, порядок.

Где-то у выхода раздался грохот упавшей конструкции.

– Егор, горит весь ангар, нам не выбраться, – я сцепила зубы, истерика подбиралась к горлу. – Души в клетках… На цепях и… Они все погибнут…

Я недоговорила. По помещению раздался страшный треск и новые выстрелы. Мы повернулись на шум – у входа в ангар обрушилась часть стены, а помещение заполонило десяток солдат. Дым повалил в тоннели, освобождая место кислороду, но вентиляция уже не справлялась.

– Наконец-то, – выдохнул Егор, а я непонимающе уставилась на него. – Это наши. Добрались все-таки до подземелья.

Я присмотрелась, пытаясь различить безопасников сквозь дым и догорающую груду деревянных досок. Сенсоры были в бронежилетах, с огнестрелами и энерговакуумами. Впереди шел Давид и прокладывал коридор сквозь дым. Его способность оказалась как никогда, кстати. Группа отстреливала канальных из энерговакуумов, не желая убивать.

– Сиди здесь, я сейчас, – предупредил Егор.

– Куда ты?

– Отдам распоряжения Давиду и вернусь за тобой. Нужно переждать. Отряд зачистит территорию, и ты сможешь выйти, – мужчина пригнулся и побежал в сторону безопасников.

Мое сердце замерло, пока Егор перебежками добирался до пожарного, который в это время тушил огонь. Выстрелы слышались со всех сторон. Я уже не понимала, где стреляют свои, где чужие.

Пару раз очередь огнестрела прошлась по измятому металлу стола, давая понять, что живой мне не выбраться. Поэтому я сидела, пригнувшись, и не высовывалась.

Мое внимание привлекло движение в противоположном конце ангара, сбоку от меня. Я испугалась, что с этой стороны нападут, и сосредоточилась на передвижении душ. Какого было мое удивление, когда я узнала Моисея и несколько его бойцов.

Я нахмурилась. Он убегает? Но он готов был пожертвовать всем, чтобы забрать мое ядро. Мне казалось это подозрительным. А интуиция кричала, что брат задумал дурное.

Беженцы, закрывая нос рукавами, остановились в углу помещения и открыли дверь. Там оказался проход. Он был совершенно неприметный и, судя по всему, о нем знал только Моисей.

Я обернулась в поисках Егора, но нигде его не увидела. Ждать не было времени. Предчувствие не отпускало и требовало идти за братом.

Лихачить бессмысленно. Я ухватилась за внутренний выступ своего укрытия и двинулась к выходу, передвигая за собой стол.

Несколько раз в меня стреляли, но я добралась до двери и выскочила из ангара.

Я привалилась к стене и перевела дух. Осмотрела территорию. Это было продолжение тоннеля. Впереди на повороте заметила движение и побежала следом.

Егор меня убьет за то, что ушла сама. Но я не могла упустить брата. Он что-то задумал и мне нужно узнать что.

Было страшно от понимания, что если меня поймают, больше жалеть не будут. Вскроют грудную клетку на живую и достанут ядро.

Я выглянула за угол и натолкнулась на взгляд Моисея. Он стоял и, в ожидании, смотрел на меня.

– Иди сюда, Ника, не прячься, – в голосе слышалась ирония. – В этом мире у родственных душ есть связь. Ты думаешь, как я ловил твое сознание и запирал в своем?

Прятаться было бессмысленно, и я вышла из-за угла.

Передо мной открылся вид на огромную подземную пещеру со скальными выступами и высоким сводом. Выход из тоннеля заканчивался небольшой каменной площадкой, на которой стояли брат и его охрана. Дальше я рассмотреть не могла, но по шуму воды предположила, что за спинами канальных глубокая пропасть, на дне которой бежала бурная река.

Бойцы брата вскинули свое оружие в мою сторону и напряглись.

– Спокойно, ребята, – жестом остановил их темный. – Она мне ничего не сделает. А где твоя охрана, сестричка? Где твой эмпат? Как это он отпустил тебя одну?

Моисея не волновало мое присутствие. Он повернулся боком, вытянул руки вперед и усердно нажимал кнопки на пульте.

– Связь? – я медленно шла к площадке. – Ты хочешь сказать, что каждый может проникнуть в сознание другого, если в Физмире были родственниками?

– Не смеши. Не каждый. Про это нужно знать и учиться этому, – Моисей повернулся ко мне. – Когда ты канальный и работаешь на город – многому научишься, лишь бы прекратить пытки. А сенсоры ленивы, они полагаются только на свою прямую силу. Им нет нужды совершенствовать себя.

Вдалеке послышался звук вращающихся лопастей вертолета. Я непонимающе уставилась на брата.

– Я не собирался с тобой прощаться, но, раз ты сама пришла, – Моисей отдал команду. – Ребята, взять ее и в вертолет.

Бойцы двинулись в мою сторону, а я попятилась назад. Сзади послышался шум, и, краем глаза, я заметила движение вскинутого оружия. Прогремел выстрел. За спиной раздался стон и звук упавшего тела.

Я оглянулась. Егор лежал у входа в тоннель и зажимал живот. Сквозь его пальцы быстро вытекала кровь. Мое сердце остановилось. Пуля? Я бросилась к нему. Нет, только не это, только не Егор.

Темный что-то крикнул своей охране. Они дернули затворы и перезарядили оружие.

В считаные минуты внутри груди вспыхнул пожар и погнал жидкий огонь по венам. Из ладоней выстрелил поток энергии. Я вскинула руки, направила силу вокруг себя, формируя защитный купол.

Очередь огня вылетела из огнестрела и ударила в щит. Он задрожал, но выстоял. Шары бились о барьер и разлетались на искры, а пули отскакивали со звоном на пол. Я глазами нашла канального с автоматом – он опаснее всех.

– Сломать барьер! – заорал Моисей, и бойцы возобновили обстрел.

Купол трясло. Я усилила поток энергии и, не опуская рук, упала на колени перед любимым.

Он лежал и не двигался, глаза закрыты, а дыхание было слабым и рваным.

– Егор! Егор, пожалуйста, открой глаза, – веки мужчины слабо задрожали, но не открылись.

Лишь одними губами Егор прошептал: «Беги».

Я зарыдала. Я не могла потерять его. Внутри все плавилось от боли. Мое сознание металось в поисках решения, но его не было. Мой мужчина умирал.