Читать книгу: «Ты мне (не) пара», страница 2

– Туда, где я научу тебя нормально разговаривать с людьми и воспринимать их не как кусок дерьма.

– Себя научи! Ты больной что ли? – несмотря на страх, в груди поднимается волна гнева. Чистого. Безумного. Который напрочь отключает мозг. – Можешь засунуть себе эту флешку в задницу. Немедленно отойди с дороги, иначе я закричу. И тогда помощь понадобится уже тебе.

– Можешь кричать сколько угодно, детка. Это не поможет. Мои парни оцепили район, и ни один легавый не посмеет сунуться сюда. – я растерянно озираюсь по сторонам и понимаю, что он, возможно, говорит правду, и это не пустые слова, ведь кругом так тихо, что у меня в ушах звенит. – Ты, видимо, ещё не совсем поняла, с кем связалась.

– Нет, это ты не понял, с кем связался! – решаюсь выкинуть на стол последний спасительный козырь среди своих аргументов. – Я дочь Соловьёвых. Если тебе нужны деньги – они будут. Достаточно назвать сумму.

Мужчина неприятно ухмыляется. Кривая улыбка искажает черты его лица.

– Мне не нужны твои деньги, птичка. И я прекрасно знаю, кто ты и кто твои родители. Но до тебя, видимо, до сих пор не доходит, в какой нехорошей ситуации ты оказалась и что нажила себе не того врага своей выходкой в отеле.

– И кто же я? – зло бросаю ему, а сама лихорадочно пытаюсь наугад разблокировать телефон в кармане, чтобы набрать номер экстренного вызова.

– Татьяна Соловьёва. Дочь Нины и Стаса Соловьёвых. Отец – актёр, мать – певица. Всегда на гастролях, в разъездах. Любимую дочурку навещают редко. Учишься ты в элитном университете неподалёку на последнем курсе факультета иностранных языков. – перечисляет незнакомец, а у меня внутри всё сковывает льдом.

Я попала…

Язык прилипает к нёбу, в горле пересыхает. Я понимаю, что не могу произнести ни звука, потому что меня окутало оцепенение от ужаса. И от осознания, что этот мужчина не врёт. Что он действительно связан с чем-то нехорошим.

И тут же, как по мановению волшебной палочки, мне выпадает шанс удостовериться в своих предположениях после того, как он выдаёт, пришпиливая, словно мотылька иглой:

– Живёшь ты одна. Друзей можно пересчитать по пальцам. И если ты прямо сейчас пропадешь, никто не кинется искать тебя. В ближайшую неделю уж точно, ведь твоя самая близкая подруга недавно вышла замуж и уехала колесить по миру, отмечая медовый месяц. – и ехидно добавляет. – Я очень сомневаюсь, что ты захочешь испортить подруге счастливое начало супружеской жизни. А родители… Давай проверим, ответят ли они на звонок? Самому любопытно, – оскаливается мужчина.

Меня охватывает самый настоящий ступор.

Откуда такие подробности? Кто этот человек с суровым выражением лица и массивной челюстью?

В этот момент я жалею обо всём. О том, что дала волю эмоциям. О том, что поехала в тот злосчастный клуб на отшибе города. О том, что связалась с этим чертовым мужчиной. О том, что просто молча не уехала, а позволила так гадко вести себя в отеле.

– Выхода у тебя нет, но зато есть выбор, – тем временем продолжает незнакомец, лениво обходя меня по кругу. Сбивая с толку. Не давая собраться с мыслями. – Либо ты идёшь со мной по-хорошему, и я оставляю тебе парочку привилегий, либо идём по-плохому сценарию, в котором я тебя похищаю.

Мужчина встает позади меня. Я ощущаю его горячее дыхание у себя на затылке. И от этого по моей спине бегут мурашки первобытного ужаса. А когда он кладёт мне руки поверх плеч, я не сдерживаюсь и вздрагиваю.

– Советую тебе выбрать первый вариант. Он мне более приятен. Не люблю применять силу в отношении женщин. Да и тебе самой будет намного комфортнее в уютной комнатушке, чем в подвале, правда ведь? – низким голосом с хрипотцой настаивает на своём этот монстр.

Боже, во что я вляпалась?! Может, попробовать просто удрать? Вдруг он больной псих? Сталкер? Вдруг, половина из того, что он сказал мне – враньё?

Но мои сомнения развеиваются в пух и прах, как только мужчина достаёт из моих дрожащих пальцев в кармане телефон, с помощью которого я пыталась вызвать полицию.

– Вижу, ты мне не веришь, – вздыхает с досадой. – Что ж, смотри. – перед моим лицом появляется смартфон последней модели, дорогущий даже по моим меркам, а на нём видео.

Незнакомец всё с той же ленивой медлительностью включает его, прикасаясь к экрану. И тогда я понимаю – он не врёт. У него есть чем меня шантажировать. И если это видео разлетится по сети, карьере родителей, как и моей репутации, придёт конец.

Даже если это и не разрушит карьеру родителей, то пик популярности их резко упадет. И тогда моя жизнь превратится в кромешный ад из упреков и постоянной желчи, что я испортила им жизнь.

На этот раз не только своим незапланированным появлением на свет…

– Выключи, пожалуйста, – сипло прошу я, не в силах слушать свои же стоны. Сейчас мне до жути отвратно от самой себя. – Сколько? Просто скажи, сколько тебе нужно?

– Малышка, не всё в этом мире измеряется деньгами. Ты унизила меня, и теперь должна за это заплатить ровно тем же – своим унижением. – хищно оскаливается он.

Тишина обрушивается на мою голову. Не только внешняя, но и внутренняя. У меня нет ни мыслей, ни даже страха. Ни-че-го.

Видимо, моя жизнь до последнего будет наполнена кромешной тьмой.

– Хорошо, я пойду с тобой. – выдаю спустя пять минут оглушительного молчания. – Но! – вскидываю руку, оборачиваясь к нему лицом к лицу. – Ты должен удалить эти видео. Отовсюду. Со всех носителей. Понятия не имею, как ты достал… это, – мой голос надрывается, – но без озвученного условия никакой сделки не будет. – зло отрезаю, смотря прямо в его темные омуты глаз, в которых царит такая же кромешная тьма, как и в моей жизни.

– Я тебе ничего не должен, – рычит мужчина, резко меняясь в лице. – Не забывайся, кукла. Ты пойдешь со мной, так или иначе. Хватит сюсюкаться с тобой. – угрожающе низко произносит он, заставляя меня попятиться.

Спустя мгновение он подает какой-то знак рукой в воздухе, и мы больше не одни. Из теней выходят ещё трое мужчин широкой комплекции. И пока я смотрю на то, как противно довольно ухмыляется незнакомец, пропускаю момент, когда позади меня кто-то оказывается и прикладывает к лицу резко пахнущую ткань.

Около пары секунд я пытаюсь сопротивляться, но через мгновение меня накрывает темнота.

***

С трудом открываю глаза и не понимаю, где нахожусь.

Место мне незнакомо: стены, отделанные под светлое дерево, небольшое окно на старый манер с такими же древними белыми занавесками. Мебель в комнате напоминает пережитки времён Советского Союза, что окончательно сбивает меня с толку.

Хмурюсь, пытаясь подняться, но тут же заваливаюсь обратно, потому что кружится голова. Пульс учащается, воздуха не хватает. Накатывает приступ тошноты.

– Дыши медленно и глубоко, – раздаётся знакомый голос неподалеку. – Это побочный эффект вещества, которое ты вдохнула, прежде чем оказаться здесь.

Я тут же распахиваю глаза, чтобы встретиться со стеклянным карим взглядом, не сулящим мне ничего хорошего. Но указания выполняю. И мне сразу становится легче.

– Здесь – это где? – хрипло каркаю не своим голосом.

– Обживёшься – узнаешь, а пока я тебе не советую даже пытаться убежать. Кончится плохо.

– Для меня или для тебя?

– Для тебя. – угрожающе отвечает мужчина и присаживается на ветхий стул, ставя его спинкой вперед и облокачиваясь на него руками.

– Для чего ты похитил меня? Я ведь предлагала тебе деньги? К чему этот спектакль?

– Спектакль? – вскидывает брови незнакомец, а следом иронично смеётся. – Ты до сих пор не веришь в то, что я похитил тебя?

– Я цела. Даже не связана. Не в подвале. Здесь относительно… мило и уютно. – смотрю вниз, чтобы разглядеть, на чём я лежу. – Мягкая и чистая постель…

– О, ну извини, что я не соответствую твоим запросам, малышка, – криво ухмыляется похититель, перебивая. – В следующий раз возьму на заметку и сделаю всё в лучшем виде.

– В следующий раз? – непонимающе смотрю на него во все глаза.

– С твоим характером, не сомневаюсь, что ты попробуешь сбежать. Так что, возможен вариант, что придется похищать тебя второй раз.

– Если через неделю я не выйду на связь, всю полицию на уши поднимут. Организуют поисковые группы, – начала я, но незнакомец вскинул руку вверх, призывая меня замолчать.

– Кто тебе сказал, что ты не выйдешь на связь? Вот твой телефон, держи, – как ни в чём не бывало, пожимая плечами, мужчина протягивает мне смартфон.

– И… Что это значит? – с сомнением кошусь на него, запутавшись окончательно. – Я пленница или нет?

– Пленница. Но никто об этом не должен узнать. Забыла? – он вытаскивает из кармана брюк знакомую мне флешку.

– Мы вернулись к тому, с чего начали. Наконец-то. Так зачем я здесь, если, по твоим словам, деньги тебе не нужны.

– Ты сильно оскорбила меня, птичка.

– Я тебе не птичка, – моментально агрюсь на дурацкое прозвище.

– Советую слушать меня внимательно и не перебивать, – и специально делает акцент на идиотском прозвище, – птичка. Готова придержать свой дерзкий язычок? Ты ещё успеешь использовать его по назначению.

Я резко вспыхиваю после его откровенной фразы, намекающей на нечто интимное. Я вижу сексуальный голод в глубине его глаз, который он так тщательно пытается скрыть, каждый раз с трудом отнимая взгляд от моего декольте.

Согласно киваю, решая подумать обо всём чуть позже. Он ведь должен уйти по канону жанра после того, как выложит мне то, зачем мы тут?

– Я ненавижу, когда такие, как ты, унижают людей. В особенности прилюдно. И особенно меня самого. – я хочу вставить свои ехидные пять копеек, но вовремя прикусываю язык, замечая, как опасно прищуривается мужчина. – Денег у меня не меньше твоего. А может, даже и больше. Связей тоже. Так что отсюда следует два вывода…

– Тебе не нужны деньги и в полицию обращаться бесполезно. – выдыхаю я, прикрывая глаза, и откидываю голову назад, опираясь затылком о стену.

– Умная девочка. Ещё не всё с тобой потеряно. – скалится незнакомец и кладёт подбородок на сложенные перед собой руки на спинке стула. – Судя по твоей реакции на наше хоум-видео, ты очень огорчишься, если это всплывёт где-нибудь. Так что, думаю, ты пойдешь на всё, лишь бы этого не случилось.

Мне хочется втащить мужчине по его довольной физиономии. Но, чёрт возьми, он прав!

Похититель поднимается со стула и усаживается рядом со мной на край кровати, от чего та прогибается под его весом. Наглым и уверенным жестом он берёт меня за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза.

– Мои условия таковы, детка, сейчас слушай очень внимательно. – негромко басит мужчина, в то время, как меня окутывает его дурманящий цитрусо-древесный запах. – Ты пробудешь здесь неделю и будешь делать всё, что я тебе прикажу. Усекла? Потом я тебя отпущу и удалю все видео и фотографии. Естественно, если ты будешь вести себя хорошо и будешь послушной девочкой.

– А если я откажусь? – вырываю подбородок из его захвата, дернувшись в сторону.

Наглец! Обезумевший маньяк! Да кем он себя возомнил, чтобы требовать от меня полного подчинения?! Мало ли что ему может в голову прийти?!

От этой мысли меня накрывает дикий ужас. Но снаружи ни один мускул не двигается. Я ничем не подаю вида, что меня это как-либо напугало.

– Тогда будем проигрывать плохой сценарий. И, что бы ты там себе обо мне сейчас не надумала, мне самому он не нравится. Но по-другому с такими, как ты – никак. – беспомощно разводит руками, словно другого выхода действительно нет. Либо так, либо никак иначе.

Я вопросительно смотрю на мужчину, ожидая продолжения, но он не торопится с ответом, пожирая взглядом мои губы. Поэтому я не выдерживаю и подгоняю его.

– Мне гадать о том, что может быть, или ты сам расскажешь?

Незнакомец часто моргает, и слегка трясёт головой, будто приходя в себя. Недовольно хмурится и поджимает губы.

– Я лишу тебя телефона и хороших условий жизни. Милого общения тоже не жди. Всё будет грубо и с принуждением. И плевать мне, даже если тебя потеряют во всём мире. Моих денег и связей хватит, чтобы заткнуть каждого. И, если нужно, пойти на крайние меры и устранить.

У меня внутри всё поникает. Опускается. Руки начинают трястись.

Я никому не нужна. Обо мне быстро забудут. Даже собственные родители. Поплачут на камеру и продолжат заниматься своими делами… Единственный человек, который будет до конца искать меня – это Алина…

Но я ни за что не подвергну её жизнь опасности. Ни под какими пытками. Пусть лучше думает, что у меня всё хорошо…

В горле сухо, словно в пустыне. Я сглатываю вязкую слюну, уставившись на скрещенные в кровати ноги. И замечаю цепь, прикованную к одной из ног.

– Это ещё что?! – взвинчено подскакиваю на постели. Мужчина едва успевает встать с неё, чтобы я не заехала ему случайно одной из конечностей.

– Это на случай, если ты будешь менее благоразумной. Подстраховка. – он спокоен, как танк. Я даже замечаю улыбку, которую он всеми силами пытается скрыть.

– Ах, ты…

Моя нервная система даёт сбой, и я одним быстрым движением подскакиваю с постели. Единственной мыслью на тот момент, застилающей взор, является желание придушить кареглазого похитителя собственными руками. На крайний случай, разбить об его голову вазу, стоящую на тумбочке у кровати.

Вторая идея больше приходится по душе. И я незамедлительно меняю траекторию, хватая вазу, и со всего размаха швыряю её в незнакомца. Мне глубоко плевать с высокой горы на последствия. Это уже слишком!

Но мужчина, с расширившимися от удивления глазами, успевает ловко увернуться, и ваза, которая должна была точнёхонько попасть в его голову, разбивается об стену за спиной похитителя.

Тем временем кареглазый быстро приходит в себя и берёт ситуацию под контроль. Я не успеваю и глазом моргнуть, как он перехватывает мои руки, соединяя их за спиной и удерживая одной рукой. Разворачивает меня к стене и второй рукой прижимает меня к ней, словно преступницу.

– Ещё одна такая выходка и ты начнёшь приносить свои глубочайшие извинения прямо сейчас! – низко рычит мне на ухо мужчина. – Или ты успела забыть, где находишься?

С этими словами он резко отстраняется, и я падаю на пол, больно ударяясь пятой точкой.

– Чёртов ублюдок! – шиплю ему вслед.

Но он не оборачивается, быстрым шагом покидая комнату, и громко хлопая дверью. А я остаюсь одна с кучей вопросов и страхом, который моментально обрушивается на меня, словно ледяной ушат воды, потому что я совсем не знаю, что делать дальше.

Но секундой позже мой взгляд падает на телефон, сиротливо лежащий на кровати.

Глава 4

Я смотрю на цепь. На телефон. Потом снова на цепь на ноге, и кидаюсь к телефону, решив разобраться с цепью чуть позже. Из-за того, что сердце глухо стучит где-то в районе горла, а руки трясутся, не сразу удаётся нажать кнопку блокировки.

Но ни первое нажатие, ни второе, не приносит результата. Телефон не реагирует, издевательски показывая мне черный экран.

– Ну, конечно! Естественно! – от досады швыряю его обратно и начинаю разговаривать с собой вслух, чтобы хоть как-то выплеснуть накопившуюся злость. – Он сел! Стал бы этот тип давать мне заряженный телефон?! Нет, конечно, Таня! Наивная идиотка! Это всё был обычный спектакль, как я и предполагала!

Взвыв в голос, наклоняюсь к цепи, чтобы придумать, что с ней сделать и как освободиться. Но, дотронувшись до неё, прихожу просто в бешенство.

Она игрушечная! Не настоящая! Хватает одного несильного сжатия, чтобы она разломалась в моих руках на две части.

– Ну, я тебе… – мне уже плевать, что меня похитили, что я нахожусь не в том положении, чтобы так себя вести. Разум застилает белая пелена. – Эй! – со всей силы тарабаню по закрытой двери. – Эй! Я к тебе обращаюсь, маньяк!

Ответом мне служит тишина.

Я с силой наваливаюсь на дверь, дергая ручку, но та, в отличие от цепи, не бутафорская и закрыта снаружи на замок.

– Черт! – стучу по двери в последний раз кулаком. Разворачиваюсь спиной и сползаю по ней вниз.

Роняю голову на руки, чувствуя, как подкатывает истерика.

Где я? Что ему от меня нужно?! Какие еще такие прихоти я должна выполнять? И кто меня только тянул в тот сраный клуб?! Тупая идиотка! Зачем я вообще ему решила нагрубить? Уехала бы молча домой и всё… Ничего этого бы не случилось!

Некстати вспомнила из-за кого это всё и началось…

– Да чтоб тебя акула покусала, Грозовский! – кричу в пространство. – Ненавижу! Ненавижу вас всех! – И следом меня накрывают приступы рыдания, сотрясающие грудь.

Сколько я так плачу, не имею ни малейшего представления. Но в какой-то момент поток слёз прекращается, оставляя лишь судорожные всхлипы и безразличный взгляд в пустоту.

Чем я провинилась перед этим миром? Почему у меня такая херовая жизнь?

Эти мысли – всё, что остаётся от истерики. Но уже даже они не вызывают никаких эмоций. Поэтому я просто поднимаюсь с пола и медленно бреду к кровати. Заваливаюсь на неё, решив просто на несколько секунд прикрыть глаза.

А в следующее мгновение просыпаюсь. В окно бьёт яркий солнечный свет, который и разбудил меня. Снаружи во всю поют птицы, заливаясь громкой трелью.

Я поднимаюсь с кровати и вижу на прикроватной тумбочке парящий завтрак. Или обед. Черт его знает.

Но есть не спешу. Мало ли что он мог туда подсыпать. Становиться послушной куклой в мои планы не входит. Желудок протестующе урчит, несогласный с моим решением, но я стойко игнорирую его, решая осмотреться.

Железная кровать, тумбочка, платяной шкаф, пара ковриков на полу, стул, тот самый, на котором прошлой ночью восседал кареглазый засранец, похитивший меня.

И как только не развалился под весом этого кабана?

Помимо перечисленного, в комнате больше ничего нет. Ни острых предметов, ни ещё чего-то, что могло бы мне пригодиться. Ни-че-го. Она абсолютно пустая, даже осколки вчерашней разбитой вазы исчезли как по волшебству.

Вывод: незнакомец успел прибраться и принести мне завтрак, пока я преспокойненько спала после своей истерики. Обычно я сплю очень чутко, но после пережитого, мой организм дал сбой.

Так, Соловьёва, выдыхай, и начинай думать, как отсюда выбраться. Ты всю свою жизнь рассчитывала только на себя, тебе никто не приходил на помощь, так что и на этот раз тебе не составит труда что-нибудь придумать.

Я подхожу к небольшому окну и отодвигаю в сторону отвратительную занавеску. Вид, который мне открывается, заставляет всё внутри ухнуть куда-то вниз.

Это будет сложнее, чем я думала.

Кругом сплошной хвойный лес. С огромных лап елей капает снег, растаявший с появлением солнца. В лесу бурлит жизнь – помимо птиц, по веткам скачут белки, запасаясь на зиму провиантом. И деревья в нём растут настолько плотно друг к другу, что я точно заблужусь уже через пару минут.

Увлажняю пересохшие губы, после чего не удерживаюсь от вредной привычки и прикусываю нижнюю. От волнения. От осознания, в какую ж… неприятную ситуацию я влипла.

Конечно, я могла понять это ещё ночью, но в состоянии стресса, меня спасал адреналин, одновременно с этим мешая трезво мыслить и оценивать ситуацию.

Зато сейчас, в более-менее спокойной обстановке, я осознаю весь звездец, что мне грозит.

Нет, бежать сейчас глупо и бессмысленно. Сначала нужно, как минимум, понять, где я нахожусь. А ещё зарядить телефон и попытаться разговорить похитителя. А для этого нужно быть максимально милой. И спокойной – что самое главное.

– Проснулась, истеричка?

Я не слышала, что кто-то входил.

Поэтому, естественно, пугаюсь, подскакивая на месте и хватаясь за сердце. Горло перехватывает спазм, не давая вдохнуть, и осыпать вошедшего красными словечками, которые так и вертятся на языке.

– Ты что же творишь, окаянный. – восклицаю, как только ко мне возвращается способность говорить.

Рядом с дверью, прислонившись спиной к стене, стоит похититель собственной персоной. Его руки скрещены на груди, а во взгляде, направленном на меня, царит целое море ехидства.

– Я смотрю, лес на тебя действует определенным образом, – хмыкает кареглазый, кивая подбородком в сторону окна. – Вспоминаешь старославянский? Уж не баба Яга прячется под ликом Василисы Прекрасной?

– Очень смешно, – закатываю глаза, понемногу приходя в себя. – А ты, значит, Кощей Бессмертный, похитивший Василису Прекрасную?

– Кто знает, – загадочно тянет незнакомец и отлепляется от стены, приближаясь. – Возможно, я хуже, чем Кощей. Лесное чудище, к примеру. – скалится недоброй улыбкой.

Я же рефлекторно делаю несколько шагов назад и натыкаюсь на преграду в виде шкафа. Отступать некуда. Но незнакомец сам не спешит приближаться ко мне ближе, чем на метр, замирая в паре шагов от меня.

– Почему не ешь? Еда остынет. Разогревать её негде, придется потом есть холодную.

– Я не голодна.

И тут, как по закону подлости, мой желудок разражается громким рёвом голодающего кита. Я смущенно кладу руку на живот, слегка нажимая на него, чтобы перестал петь песни.

– Я вижу. – саркастически произносит мужчина. – Сама поешь или тебя с ложечки придётся кормить?

– Ты сегодня в настроении? Или полнолуние уже прошло? Ретроградный Меркурий вышел из своей фазы?

– Определись уже, полнолуние или ретроградный Меркурий, – цокает похититель, почёсывая отросшую щетину.

Я решаю не продолжать этот бессмысленный разговор на тему его психоза, поэтому возвращаюсь к теме еды.

– Если ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы есть то, что ты мне принёс, то спешу тебя разочаровать. – упрямо произношу я, не сводя взгляда с кареглазого незнакомца.

– Ты будешь полной идоткой, если объявишь голодовку, птичка. Но голодать я тебе не дам, поэтому накормлю насильно. Выбирай. У тебя три секунды. – и, не дав мне времени даже подумать, начинает обратный отсчёт. – Три… Два… Один…

– Хорошо! – обезоруживающе вскидываю руки перед собой. – Я съем это. Надеюсь, ты меня не отравишь.

Или ещё что похуже…

Прохожу мимо похитителя к тумбочке, на которой стоит уже порядком остывшая еда.

– Какой смысл мне тебя травить? – выгибает тёмную бровь мужчина и вальяжно разваливается на кровати, пристально наблюдая за каждым моим движением. – Мне интереснее, чтобы жертва была в трезвом уме и светлой памяти. – ехидно ухмыляется эта зараза, а у меня снова чешутся руки что-то в него кинуть. Но, к величайшему сожалению, кроме тарелки с едой под рукой ничего не оказывается.

А это идея… Убью двух Кощеев одним выстрелом…

Не даю себе и минуты обдумать последствия своего поступка, действуя импульсивно. Руки обхватывают тарелку с супом (Как удачно!), а в следующую секунду всё её содержимое стекает по каштановым волосам, лицу, чёрной рубашке и штанам незнакомца, заляпывая кровать.

Взгляд мужчины становится звериным. Его ноздри раздуваются. И чем дольше он так на меня смотрит, тем явственнее понимаю – мне кранты…

Я замираю, боясь даже пошевелиться. По телу проносится дрожь волнения, концентрируясь где-то в области желудка, щекоча.

Похититель медленно поднимается, делает один широкий шаг вперёд. Склоняет голову вниз, оказываясь нос к носу со мной. А я забываю, как дышать. Горло перехватывает от его близости и дурманящего аромата.

– Ещё одна подобная выходка, Татьяна, и я за себя не отвечаю. – угрожающе понижает голос. – Ты меня поняла?

Я нахожу в себе силы сглотнуть вязкий ком в горле и согласно кивнуть. Незнакомец сразу же отстраняется от меня, а я только сейчас замечаю, что он выше меня почти на две головы.

– За свою выходку останешься голодной до вечера. – бросает мне через плечо.

Его спина напряжена – бугрящиеся мышцы видно даже через рубашку, не говоря уже о том, что на оголенных предплечьях из-за закатанных до локтя рукавов выступают жилы. Он не спешит покидать комнату, но и ко мне лицом больше не поворачивается. А я не решаюсь попросить то, что планировала: зарядить свой телефон.

Мозг, наконец, решает, выполнить свою прямую обязанность – думать, а попа – чуять неприятности. Поэтому я очень остро ощущаю невидимые волны опасности, витающие в комнате, и смиренно помалкиваю.

Он ждёт так ещё около минуты, и, не дождавшись от меня каких-либо вопросов или действий, скрывается за дверью.

Я тут же облегченно выдыхаю. Дышать с его уходом, однозначно, становится легче. Но вместе с тем – лучше бы у меня мозги раньше на место встали, сейчас бы не нужно было сидеть одной до самого вечера. Хоть что-нибудь да разузнала бы…

Поворачиваю голову в сторону некрасиво развалившейся на кровати тарелки и её содержимого. И вновь хочу горестно вздохнуть.

Прекрасно! Теперь мне даже присесть негде! Тупоголовая…

Беспомощно рыщу взглядом по комнате в поисках чего-то похожего на тряпку, чтобы прибрать за собой всё это безобразие, но ничего не нахожу. Попытка заглянуть в шкаф также оканчивается провалом – он пустой.

В итоге остаётся последний вариант, и мой взгляд невольно косится в сторону отвратительной занавески.

Она всё равно меня раздражает… Не думаю, что хозяин хибарки будет по ней скучать.

Но не успеваю я превратить занавеску в половую тряпку, как в комнату возвращается мужчина. В его руках ведро с водой и самая настоящая половая тряпка. Сам он успел переодеться в бесформенное худи и серые спортивные штаны.

Я так и застываю восковой куклой с протянутыми к занавеске руками.

Ставлю сотню на то, что мои глаза сейчас, как у нашкодившей кошки…

– Не смей трогать занавеску. Она тебе ничего плохого не сделала. – басит незнакомец и ставит на пол инвентарь для уборки.

– Да я и не собиралась, – пытаюсь негромко отмазаться, пожимая плечами. Но, увидев слишком уж выразительный взгляд, направленный на меня, сдаюсь. – Да! Да, я хотела сделать из неё тряпку. – выставляю руки перед собой. Терпеть не могу признавать свою вину. – Извини, что решила, будто она тебе может не нравиться. Видимо, у нас с тобой слишком разное чувство прекрасного.

Похититель саркастично выгибает косматую бровь. Судя по его выражению лица, он успел не только переодеться, но и немного успокоиться после моей некрасивой выходки.

Кремень – а не мужчина. Другой бы на его месте точно не оставил бы это просто так.

– Считай, что извинения приняты. – снисходительно улыбается уголком губ. И, не успеваю я обрадоваться такому быстрому прощению, как он добавляет. – Но любые слова должны быть подкреплены действиями. – и с намеком смотрит на инвентарь.

Я молча подхожу к ведру с водой, держа язык за зубами, чтобы не ляпнуть ещё чего-нибудь эдакого. Присаживаюсь, чтобы было удобнее, окунаю половую тряпку в воду и отжимаю её.

Когда поднимаюсь, чтобы отправиться исполнять роль уборщицы, не вижу, но чётко ощущаю на себе тяжелый взгляд. Он покалыванием скользит по изгибу спины и останавливается в районе ягодиц.

Вспыхиваю, понимая, что он бесстыдно рассматривает меня и даже не пытается это скрыть. Я на его территории. Беспомощная пленница, находящаяся его власти. Поэтому ему бессмысленно что-то скрывать или быть не тем, кем он является на самом деле.

Чудовище с извращенскими замашками…

– Ты так и будешь тут стоять? – не выдерживаю и спрашиваю у него, прежде чем приступить к уборке.

– Я тебе чем-то мешаю? – хрипит незнакомец.

– Да, своим разглядыванием. – метаю в него недобрый взгляд.

– Не знал, что ты такая скромница. – ехидно скалится мужчина. А потом его выражение лица резко меняется на пугающее. – Приступай. – приказывает он.

И я подчиняюсь. Хотя внутри всё вопит: «Ты же Соловьёва! Как смеет такое ничтожество, как он, тебе приказывать? Да он в ногах у тебя валяться должен! Просить! Умолять!»

Запихиваю свой стервозный внутренний голос куда подальше, и приступаю к уборке. И если с «верхами» всё более-менее протекает легко и быстро, то с полом придётся хорошенько постараться. Суп разлился везде, где только можно. Хоть бери и всю комнату сразу отмывай.

Плотно стискиваю зубы и встаю на колени. Начинаю мыть пол. И только тогда, когда прохожусь тряпкой под кроватью, пытаясь достать везде, где только можно и насколько позволяет длина собственной руки, понимаю, что всё это время намывала пол с оттопыренной пятой точкой.

Но я не успеваю даже подумать о том, чем мне это может грозить, потому что рядом со мной раздаётся хриплый бас, а на ягодицы ложится горячая ладонь, поглаживая.

– Молодец, хорошая девочка.

Охреневая от происходящего, я делаю то, что в моём положении сделала любая другая девушка – размахиваюсь мокрой тряпкой с твёрдым намерением отходить мужика по наглой роже. Но тот успевает перехватить её. И, мало того, притянуть меня к себе этой же тряпкой.

– Ненадолго же тебя хватило. – произносит мне в губы незнакомец, сильно впечатывая в своё тело. Его глаза темны от страсти, кипящей в них. И я невольно, всего лишь на одно краткое мгновение, тону в них.

Тряпка выпадает из моих рук на пол с громким «шмяком», отрезвляя. Я вцепляюсь в широкие плечи мужчины и пальцами и острыми ногтями, отталкивая его от себя.

– Отпусти меня сейчас же, козлина! Клянусь тебе, если ты меня хоть пальцем тронешь, я расцарапаю тебе лицо так, что живого места не останется!

– Во-первых, – грозно рычит похититель, на корню пресекая все мои попытки вырваться, – не козлина, а Денис. А, во-вторых, царапать ты будешь мне исключительно спину, выкрикивая моё имя от блаженства, сучка. Так что хорошенько его запомни, любительница прозвищ и жесткого траха! Потому что я решил заняться твоим воспитанием прямо сейчас, раз уж так сильно просишь.

И, перекинув меня через плечо, похититель, по имени Денис, распахивает дверь моей «темницы» и выходит наружу, одновременно борясь с брыкающейся мной.

Глава 5

Через пару минут борьбы я прекращаю сопротивление и смиряюсь со своим положением. Лишь злобно бурчу:

– Если ты думаешь, что я так просто всё это оставлю – то ты круто прогадал, парень.

– О, и не сомневаюсь, – отвечает моей пятой точке Денис, ободряюще её похлопывая. – Ты у нас мастерица строить коварные планы, а потом героически пытаешься из них выбраться. Все твои беды от тебя же самой. – припечатывает безжалостно.

Я захлопываю рот, который хотел брякнуть нечто едкое, понимая, что, по сути, он не так и далёк от истины…

Грозовского я потеряла только из-за того, что в рот ему постоянно заглядывала. Боготворила. Пыталась всеми возможными и невозможными способами пробраться в его постель, лишь бы привязать его к себе.

А как показала практика, нужно было просто отшить его. Да так, чтобы это задело его непомерное эго. Вот тогда он сам бы покоя не нашёл, пока тебя не достал. А там… Кто знает, что могло случиться после? Быть может, на месте Юлии Снежиной сейчас была бы я…

От этих мыслей становится совсем грустно. Поэтому я печальным взглядом оглядываю местность, качающуюся из стороны в сторону в такт шагам похитителя.

Небольшой закуток, похожий на кухню, остаётся позади. Денис спокойно отворяет дверь наружу, уже прекрасно понимая, что силы мои кончились и сопротивляться я не буду, и вместе со мной покидает хибарку.