Читать книгу: «Клятвы самозванцев», страница 2

Будь у Лина кто-то родной, то непременно запретил бы ему вытворять смертельные трюки и рисковать собой. Однако у него давно никого не осталось, поэтому никто их с Мышем не останавливал в этом сумасшествии. За риск отлично платили, а остальное Лина не волновало. Сначала деньги, а потом уж падение, смерть и все такое.

Лин поспешно переоделся в плотные черные штаны и белую рубашку, расшитую золочеными узорами. Из мутного зеркала на него смотрели жирно подведенные сурьмой светло-карие глаза. Медные волосы он смазал маслом и зачесал от лица, губы тоже пришлось подкрасить свекольным соком, чтобы казались ярче.

– Мышь точно им понравится. Его невозможно не любить, – промямлила, стесняясь, молоденькая помощница по имени Нира. Она безнадежно краснела каждый раз, когда осмеливалась обратиться к Лину. Ему льстили ее чувства, как и чувства других, кто покупался на его улыбку.

Лин надел перчатки из мягкой кожи, за которые ублюдок Валлин – хозяин цирка – отдал немало золотых, и пошевелил пальцами, убеждаясь, что крепкому хвату ничего не помешает. Если бы не Мышь, то такая дорогая вещь появилась бы у Лина только во сне.

– Знаю, милая. Я никогда не сомневаюсь ни в нем, ни в себе, – он подмигнул Нире, тут же стыдливо потупившейся, и направился к заднему выходу.

Артисты и помощники провожали его подбадривающими шепотками. Если раньше все они посмеивались над Мышем, считая, что рыжий оборванец приволок с собой неведомую зверушку, которая только жрет да гадит, то сейчас каждый восхищался повелителем дракона и его могучим воспитанником.

Зрители уже высыпали на улицу и замерли в ожидании. Лин не нуждался даже в музыке. Шелест крыльев Мыша – лучший аккомпанемент, какой только можно придумать. Солнце клонилось к закату, окрашивая небосвод в ярко-оранжевые и красные тона. Завтра поднимется ветер или прольется кровь. Хаат уже ощущал на себе неотвратимое приближение войны Шанъяра и Неры, потому каждый день мог стать последним в ускользающем спокойствии.

Лин замер на расчищенном от молодой весенней травы участке земли и вытянулся в струнку. Распорядитель поднял руку, призывая зрителей к тишине. Две сотни людей замерли и напряглись в ожидании неповторимого действа.

– Ко мне! – зычно скомандовал Лин.

Мышь прятался неподалеку, в специальном деревянном ангаре, где соглашался сидеть только после настоятельной просьбы Лина, подкрепленной пятью свежими курочками и ведерком меда. Дракон оказался жутким сладкоежкой, и Лин не переставал этому умиляться.

Чуткий слух Мыша уловил знакомую команду, и малыш в который раз не подвел. Всего несколько мгновений, и зрители ахнули, услышав приближающийся шелест крыльев. Черный дракон скользнул над их головами – так низко, что некоторые даже пригнулись от страха. Он летел грациозно и гордо. Лин в который раз залюбовался им и лучезарно улыбнулся.

Мыша оседлали, как и полагалось. Особое седло с несколькими ремнями, сшитое специально для номеров, обошлось Валлину в неприлично большую сумму, но Лина никогда не волновали чужие траты. Он вытянул руку, почти лениво ухватился за петлю на ремне и рывком поднял свое тело так, чтобы вставить ногу в стремя. Еще пара мгновений, и он сидел в седле, а зрители победоносно рукоплескали.

Лин провел рукой по чешуйчатой шее Мыша и, склонившись, шепнул:

– Ты молодчина, малыш. Давай удивим их всех и заработаем на сотню курочек для тебя.

Дракон согласно мурлыкнул и отклонил голову назад. Он готовился извергнуть пламя. Лин вцепился крепче и выпрямился в седле, показывая свою власть. Мышь напрягся, описал круг, поднял голову к небу и выдохнул пламя. Зрители завизжали, когда столп огня унесся вверх, постепенно угасая. Лин привычно зажмурился от жаркого воздуха. Когда Мышь только учился извергать пламя, ему не раз пришлось обжечься до волдырей, когда тот спешил похвастаться своими успехами и тыкался в руки своего человека горячей мордой. Чешуя остывала долго, особенно на горле, где и зрел огонь. Со временем Лин научился осторожничать с глупым ребенком.

Не теряя времени, Лин ухватился покрепче за белое полотно, прежде прицепленное к седлу, и вместе с ним упал со спины Мыша. Полет дарил чувство эйфории, и он искренне улыбался, пока падал. Длина полотна закончилась, и резкий рывок прервал ощущение свободного падения. Полотно разделилось надвое, и каждая из частей оказалась крепко намотана на запястья Лина. Он с силой рванул свое тело вверх, уцепившись ногами за полотнище, и замер в красивой позе, от которой натянулись мышцы во всем теле. Мышь неторопливо описал круг, чтобы все зрители успели рассмотреть эту фигуру.

Полет длился всего несколько минут. Лин выделывал трюки на полотне без какой-либо страховки и страха, защищая себя от падения лишь крепким хватом. Он безоговорочно доверял Мышу свою жизнь не в первый и не в последний раз. Лин вызвал у зрителей изумление, которого, конечно же, не видел, обвив полотном щиколотки и свесившись вниз без рук. Настоящий полет, свобода и искусство.

Мышь уносил его все выше и выше, описывая круги. Дракон вновь выдохнул пламя, а Лин… выпутался из полотна. Свободное падение. Без всякого спасения. Только воздух и приближающаяся земля. Только зрители, которые наверняка замерли в немом ужасе. Только стук крови и ветра в ушах. Только эйфория и счастливый вопль, который вырвался из горла. Зрители наверняка приняли его за крик ужаса.

Земля все ближе и ближе. Горящие факелы слились воедино перед взором Лина. Он не закрывал глаза. Ждал.

Секунда. Вторая. Третья. Рядом мелькнула черная тень. Мышь стрелой мчался к земле. Секунда. Вторая. Дракон плавно проскользнул под телом Лина, и тот приземлился на его спину, привычно отбив себе живот. Упал не идеально, с трудом нащупав, за что уцепиться, но не испугался ни на миг. До земли совсем немного. Даже соскользни он со спины Мыша, не расшибся бы насмерть. Зрители взорвались криками и бешеными аплодисментами.

Мышь приземлился, и Лин легко спрыгнул на землю, переводя дух, который выбило от приземления в седло. Он благодарно погладил дракона по подставленной для ласки морде и поцеловал рядом с фырчащим носом. Его родной, любимый малыш. Они вновь удивили зрителей. Как будто когда-то бывало по-другому. Слава о Мыше и его всаднике разлетелась далеко за пределы Хаата. Хорошо это или плохо, Лин пока боялся предполагать.

Зрители кричали и визжали. Дети прыгали на местах и рвались к дракону, но к Мышу никого не подпускали. Это условие выдвинул Лин и не шел на уступки даже ради самых богатых и восторженных зрителей. Его дракон не любил посторонних. Не любил и даже боялся.

– Лети, малыш. Дождись меня в ангаре, – тихонько сказал Лин и нежно погладил морду дракона.

Мышь беспрекословно послушался и взлетел, подняв пыль. Зрители вновь дружно ахнули. Лин тем временем раскланялся, сияя улыбкой, и убежал к шатру.

Выступление удалось! Довольно улыбаясь своим мыслям, он обогнул клетки животных, от которых несло навозом, и вдруг столкнулся с незнакомцем. Всего миг потребовался Лину, чтобы понять, что на крепком, рослом юноше надета маска в виде золотых языков пламени, закрывавшая нижнюю половину лица до самого носа.

Он уже видел прежде такую маску у главы Крылатого войска Шанъяра пять лет назад.

– Тебя-то я и ждал, циркач, – хмыкнул юноша. Он заметно растягивал гласные. Говор шанъярцев.

– Добрый вечер, уважаемый. Прошу простить, но я дико спешу, – протараторил Лин и сорвался на бег. Шанъярец мог искать его лишь с одной целью, и эта цель послушно улетела в ангар, чтобы подкрепиться.

Лин нырнул за одну из клеток, но незнакомец не отставал. Он следовал по пятам, не позволяя Лину оторваться.

– Далеко не убежишь, рыжий! – кричал вдогонку шанъярец, но Лин не сбавлял скорости.

Пока зрители разбредались с поля, артисты приводили себя в порядок после выступления. И всё это они делали в шатре. У клеток могли встретиться лишь дрессировщики, и они встретились.

Лин обогнул обоих, крича: «Спасите, убивают!», и рванул прочь со всех ног. Судя по голосам за спиной, дрессировщики пытались задержать шанъярца, но разве могли они ему помешать? Преследователь почти не отставал, но Лин мчался к ангару со скоростью, которой не ожидал сам от себя. Защитить Мыша. Их нашли, и лишь богам известно, что последует дальше.

«Бежать, бежать, бежать!», – билось в висках и отдавалось в бешеном ритме сердца.

Ангар приближался, а еще огромная тень перед ним. Разглядев тень получше, Лин почувствовал, как колотящееся сердце рухнуло в пятки. Огромный золотой дракон, в два раза больше его малыша, горделиво замер у ангара. Он свысока взирал на Мыша, который покорно склонил голову. А рядом стоял, скрестив руки на груди, еще один шанъярец в черных штанах, заправленных в высокие сапоги, и кожаном верхнем одеянии, напоминающем халат до середины бедра. А еще в той же золотой маске на лице. Его длинные волосы, забранные в высокий хвост, развевались на ветру, как конская грива. Всадник золотого дракона. Глава Крылатого войска Шанъяра.

Лин бесстрашно бросился к Мышу и замер перед ним, защищая собственным телом от золотого дракона и его всадника. На месте былого восхищения клокотал страх, но он не даст своего малыша в обиду!

– Я же сказал, что далеко не убежишь, – со смешком хмыкнул преследователь, нагнав его.

Услышав его голос, из-за ангара с клокотанием показался еще один дракон – обладатель чешуи насыщенного серого цвета. Он немного уступал в размере золотому, но выглядел не менее устрашающе. Лин привык к Мышу и считал его большим драконом. Теперь он видел, что его мышонок – совсем еще ребенок по сравнению с этими исполинами. Два всадника и два дракона – все четверо смотрели на Лина. Любой другой стушевался бы, но не он.

– Кто вы и что вам нужно? – резко бросил Лин, вперившись взглядом во всадника золотого дракона.

– Думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, кто мы. А еще наверняка знал, что однажды мы придем за драконом, принадлежащим Шанъяру, – высокомерно ответил тот, даже не сменив позы.

– Мышь никому не принадлежит! – заявил Лин. – Я нашел яйцо, из которого он вылупился. Значит, оно мое.

– Мышь! Подумать только! Он называет сына самого Разящего мышью! Вопиющее неуважение к дракону! – воскликнул всадник серого дракона с искренним возмущением. Столько в его словах слышалось презрения, что Лин невольно поморщился. Какое прозвище прицепилось к дракону, такое и прицепилось. Нечего тут объяснять!