Цитаты из книги «Семнадцать мгновений весны (сборник)», страница 21

и порой Штирлиц боялся своего постоянного желания, ибо – чем дальше, тем больше, – он уезжал отсюда расслабленным, размягченным, и его тянуло выпить…

русскиедома всем казалось, что дни рейха сочтены и никаких неожиданностей не предвидится. А он, как никто другой, особенно сейчас, проникнув в тайну переговоров с Западом, зная изнутри потенциальную мощь германской армии

Государства – как люди. Им претит статика. Их душат границы. Им нужно движение – это аксиома. Движение – это война

Единственная гарантия против войны – это людская память.

– Осень… Будь она неладна. – Не любите осень? – Ненавижу. – Отчего так? – Купаться нельзя.

Очень. – Пойдемте. Шуцман спустился с Кэт в пустое здание метро, открыл дверь полицейской комнаты и, включив свет, кивнул головой на телефонный

бы русское варварство уничтожило культуру и независимость древних

поднялся со стула и отошел к столику, уставленному бутылками с самогоном. Следом за ним поднялся Юзеф. Он остановился возле Трауба и сказал: – Господин военный корреспондент, мне нужен чистый аусвайс для одного друга… – Дурачок, – ответил Трауб, выпив, – если я ругаю мое государство и его лидеров, так это не значит, что я готов продавать мой народ, попавший в их лапы. – Каждый народ заслуживает своего правительства.

Бедные эмигранты – несчастные люди, которые считают, что только они-то и любят родину по-настоящему. Их даже ненавидеть толком нельзя. Бессильные люди, которым ничего не дано, кроме как ругать нас днем, бояться и плакать ночью».

будет финансировать создание надежных путей отхода эсэсовцев в