Читать книгу: «Наверное, просто не повезло. Случай из доковидной жизни провинциального города», страница 5

Брянцев.  Марина, дорогая, я же сказал, что "без вариантов". Это значит, что вариантов нет – надо просто уйти. Я слишком хорошо думал о людях, но меня предали. Даже Санчо предал.

Марина.  Он выступил против тебя?

Брянцев.  Нет, он слишком ленив и ограничен, чтобы играть самостоятельную игру, он просто приворовывал все это время потихоньку. Теперь я это знаю. Ну, да не в нем дело, черт с ним.

Марина.  А в чем?

Брянцев.  Дело в том, что меня использовали и выбросили. Я оказался слишком простым для борьбы за власть по столичным правилам. Так за власть не борются. Ты же знаешь, я долго шел к этому креслу. Двадцать пять лет упорной работы на заводе – мой путь к директорству. Я старался не грызть глотки и не топтать людей, но я хотел забраться повыше, чтобы иметь возможность сделать больше. И делал. Марина, я ведь не разворовал этот завод, как другие директора свои заводы. Ты же знаешь, что я старался сделать этот завод своим вторым (горько усмехается), третьим домом. Завод работает, люди работают, и были перспективы развития…

Марина.  Знаю, Борис, знаю. Я полюбила тебя за то, что ты всегда был человечным. Даже когда ты не ушел от Риммы ради Машки, я знала, что я останусь с тобой. Я знала, что ты никогда не бросишь нас с Машкой, как не бросил Римму и Александру. Борис, мы с Машулькой очень любим тебя. (Марина встает, обнимает Брянцева, целует его и гладит по голове).

Брянцев.  Я никогда не был целеустремленным циником, это верно. Я всегда любил и вас с Машулькой и Александру. И Римму тоже, наверное, любил когда-то. Мне всегда хотелось поднять наш завод, сделать его современным. Моя ошибка была в том, что я начал относиться к нему как к своей собственности. Он стал моим, и я считал, что это навсегда, что дальше я могу только идти вверх, что дальше автоматически появится возможность управлять другими заводами уже из кресла руководителя холдинга. Я был слишком наивен, думая, что сделаю кому-то хорошо своим желанием сохранить завод. Нет, я сделал хорошо Михаилу Юрьевичу. Теперь он получит модернизированный завод с новыми денежными заказами, с хорошо подготовленным персоналом.

Марина.  Михаил Юрьевич тебя использовал с самого начала.

Брянцев.  Конечно, но не думаю, что сразу у него был именно такой план. Скорее всего, изначально он просто хотел убрать нашего "главного" и поставить меня, для того чтобы управлять холдингом от моего имени, но по каким-то причинам отказался от этих планов, возможно они договорились. Министерские отдают заказы сюда, наш "главный" не возражает. Объемов на всех все равно не хватит, поэтому лучше дать медленно умереть лишним слабакам и оставить одного сильного. Остальные заводы холдинга будут прозябать и медленно подохнут без загрузки. "Главный" при власти, Михаил Юрьевич при деньгах. Не важно, что лет через пять от холдинга останется только этот завод, главное, что нашему "Главному" (Брянцев усмехается) до самой смерти будет куда ездить на работу. (Брянцев замолчал и задумался.)

Марина.  Что ты теперь будешь делать, Борис? Я знаю, что это все для тебя страшный удар, тебя лишили дела жизни, но надо как-то жить дальше. Мы, все твои родные и близкие, живы и, слава Богу, здоровы. Может найдешь здесь какую-нибудь работу, тебя здесь каждая собака знает. Немного успокоишься, отдохнешь, главное сейчас не волноваться.

Брянцев.  Плохо ты меня знаешь, Марина. Я как можно скорее уеду отсюда. За границу.  И вас увезу. Мне невыносимо оставаться в этой стране. Возможно я взял на себя слишком много, но я делал это все ради вас, всех моих девчонок. Да, я себя не обижал, но я ведь работал не только на себя, я работал и на город, на область, на страну в конце концов. Работал на повышение обороноспособности страны. Когда мэр обращался ко мне за помощью, он никогда не получал отказа. Ты же знаешь.

Марина.  Да, но ты последние несколько лет перестал помогать простым людям. Раньше завод никогда не отказывал своим работникам в ссудах. С недавних пор их перестали выдавать. Люди недовольны тем, что руководство получает очень большую зарплату, а простым заводчанам ее индексируют раз в год на величину, даже меньшую, чем инфляция. Люди беднеют. Я тебе этого всего не говорила, но теперь сказать должна.

Брянцев.  Теперь это как раз уже не важно. Хотя то, что люди были мной сильно недовольны последнее время, я знаю, для меня это не секрет. Но люди никогда не бывают довольными, им невозможно угодить. У них есть работа, по нынешним временам это уже много, а они недовольны. Такие у нас люди. Они просто хотят получать деньги и не работать. И зависть эта бесконечная… Страна рабов. (Брянцев закрыл глаза ладонями.) Устал я, Марина, от этого всего. Сначала думаешь: вот сейчас залезу туда, где можно решать, и решу так, как надо, потом оказывается, что на этом месте ничего решить нельзя – надо выше. Залезаешь выше и видишь, что снизу к тебе карабкаются разные…, и совсем с недобрыми намерениями. Занимаешь круговую оборону и начинаешь их сбрасывать, чтобы самому остаться наверху. Применяешь такие способы, которые используют против тебя. А это совсем некрасивые способы. Люди и их проблемы, уже далеки и непонятны, как египетские пирамиды. Необходимость остаться наверху становится целью, подменяя собой ту, первую, ради которой ты и полез наверх. Я достаточно пожил, чтобы сказать, что много видел. Конечно, есть люди, которые успевают делать то, ради чего они карабкались наверх, сейчас их подавляющее большинство. И они формируют реальность сегодняшнего дня. Ненасытная банда зомби какая-то.

Марина.  Не формируют они ничего. Просто мы позволяем своим страхам управлять нами. Знаешь, я постоянно боялась, что с тобой произойдет нечто подобное, что ты вдруг не справишься, и тебя выгонят или посадят, а потом поняла: какой смысл бояться, если все в руках Божьих. Как будет, так и будет. Поняла я это, когда самолет, на который мы с Машкой опоздали, разбился. Помнишь, когда мы с ней вдвоем отдыхали в Сочи, и ты к нам прилетал на неделю? Те люди в самолете ничего не могли сделать, какой бы властью, силой воли, безумным желанием жить они не обладали. Они были абсолютно, совершенно беспомощны и все они были обречены. Мы с Машкой сидели в аэропорту, когда по телевизору сообщили, что наш рейс разбился. Была сильная гроза, у самолета что-то там отказало, и он разбился. Погибло сто пятьдесят три человека разом. Вот жил человек, выстраивал свою жизнь, у него были определенные планы, сел в самолет, чтобы сделать какие-то следующие запланированные шаги и… (Марина глубоко вздохнула.) А ты жив, здоров и свободен.

Брянцев. Я в эти бабские сказки не верю. С самолетом произошла трагическая случайность, так бывает. Человек сам управляет своей жизнью и может, если захочет, ее изменить. Просто это дано сильным, а слабые придумывают сказки и перекладывают ответственность на бога. Марина, мы все переедем в Юрмалу и останемся там на ПМЖ. Здесь мне делать уже нечего. Я на твое имя куплю дом, чтобы у вас с Машулькой тоже было гражданство. Будем приобщаться к европейским ценностям. Александра, слава богу, устроена в Таллине. Станем ездить в гости друг к другу.

Марина.  Мы с Риммой тоже будем ездить друг к другу в гости?

Брянцев.  А что? Время примиряет.

Марина.  Нет, Борис, это не для меня. Там мне нечего будет делать, не с кем поговорить.  Твои надежды на дружные вечерние посиделки на берегу рижского взморья всего твоего обширного семейства нереальны, я никогда не смогу делить тебя с Риммой вот так, сидя за одним столом. Римма твоя жена, ты не ушел от нее. (Брянцев пытается что-то сказать, но Марина ему не дает этого сделать) И это правильно. Ты надежный мужчина, я люблю тебя, но сейчас другая ситуация. Это не для меня. Я снова пойду на работу, опять на наш завод. Меня возьмут, я договорюсь, ты будешь нам помогать, но с тобой мы не уедем. Возможно, Машка захочет уехать учиться, когда подрастет, но это будет потом, сейчас мы остаемся здесь.

Действие 4

Прошло пять лет. 

Явление 1

Комната в доме Брянцева на Рижском взморье. Комната напоминает гостиную в старом доме Брянцева. Мебель в эко-стиле. В комнате беспорядок: плед валяется на полу, на диване висит какая-то одежда. Брянцев сидит за столом, возле него початая бутылка виски, стакан и еще несколько, уже пустых, бутылок. Видно, что в комнате давно не убирались. Раздается звонок. Брянцев открывает планшет, смотрит кто звонит, убирает стакан и бутылки из поля зрения камеры планшета. Включает вотсап. 

Брянцев.  Привет, Марина.

Марина.  Здравствуй, Борис. Давно я тебя не видела. Неважно что-то выглядишь. Что делаешь, как у тебя дела?

Брянцев.  Очень хорошо. Сплю, ем, гуляю по берегу, смотрю телевизор. Как ты, как Машулька?

Марина.  Машка отличница, ходит в наш ДК на танцы. Английский учит. Тебя вспоминает. Нянчится с сестренкой. У меня тоже все хорошо. Я работаю на заводе по-прежнему, Славу на прошлой неделе назначили начальником цеха. Я теперь жена начальника цеха. (Марина счастливо улыбается.)

Брянцев.  Как завод вообще…?

Марина.  Загружен заказами на три года вперед. Модернизацию закончили четыре года назад, ну это ты знаешь. Больше денег не вкладывают, а только гонят выпуск. Люди нормально работают, зарплату давно уже не повышали, но выплату не задерживают. Все недовольны, но руководство завода на это только одно говорит: “Если не нравится, то можешь идти, никого не держим”. Директор новый у нас наездами из Москвы бывает. Приедет, на всех наорет, всех "построит" и снова уезжает. Первым делом выгнал с завода Санчо и Рафика. Своих привез строителей, они все быстро сделали, но так только для виду, чтобы отчитаться перед Москвой. Тебя наши часто вспоминают, говорят: “При Брянцеве такого неуважения к заводчанам не было”. Нынешнее руководство про тебя ничего не говорит, как и не было. Но они вообще мало с кем общаются. Производственное совещание раз в месяц проводят, если кто-то что срывает, то депремируют, а могут и уволить. Очень жестко себя ведут. Что еще? В остальном все вроде бы нормально, в городе все по-прежнему. Теперь многие стали опять сажать огороды, как раньше. Картошка своя вкусная теперь, не магазинная, огурцы солим. Живем, одним словом, потихоньку. Да, мэра твоего приятеля выгнали, теперь у нас новый, из области прислали, молодой мужик. Пока непонятно, вроде, ничего. Все, по-моему, тебе рассказала. Ты в город-то собираешься приехать, нет?