Читать книгу: «У меня на вас совершенно нет времени», страница 3

Глава 4

Когда Макс ушел, я снова глянула на ворота. Не то, чтобы мне хотелось туда идти, но и выбора особого не было. Найдя взглядом кнопку звонка, нажала на него и приготовилась ждать: все же сам дом располагался довольно далеко от входа, отделенный от забора большим ухоженным садом. Но не прошло и минуты, как у ворот показался мужчина в униформе. При виде меня его невозмутимое выражение лица сменилось на обеспокоенное, и он тут же отворил ворота.

– Госпожа Олеся! Как хорошо, что вы вернулись! Ваши родители вас обыскались!

Я в ответ только лишь кивнула, и уныло поплелась за мужчиной, который, несмотря на свой преклонный возраст, резво помчался вперед по широкой бетонной дорожке, что вела через сад к дому. Трехэтажное кирпичное здание П-образной формы размерами было с целую усадьбу. Впрочем, чего еще можно было ожидать от жилища аристократов? Почти во всех окнах горел свет, освещая искрящийся водой фонтан на площади перед домом.

Слуга отворил широкую двустворчатую дверь и отошел в сторону, пропуская меня.

– Прошу вас, госпожа, – он терпеливо дождался, пока я зайду, и тоже вошел следом.

Я с интересом осмотрелась по сторонам, но ничего, поражающего воображение, не увидела. Да, дом был обставлен богато: дорогие полотна картин по стенам, вычурные вазы и статуэтки в углах и нишах, и даже хрустальная люстра под потолком сверкала, будто из алмаза. Но, на своей прошлой работе видала дома и побогаче. Делали мы как-то ремонт одному из наших учредителей – вот где было ощущение, что попал во дворец к самому королю, не иначе.

Пройдя просторный холл, мы поднялись по одной из каменных лестниц, что вели с двух сторон на второй этаж. Слуга остановился у одной из многочисленных дверей, выходящих на лестничную площадку, и снова приглашающе махнул рукой.

– Ваш отец ждет вас в своем кабинете, – понизив голос, он с толикой сочувствия добавил. – Приказал сразу, как явитесь, отправить вас к нему.

Я едва не закатила глаза, а рука сама потянулась к лицу. Едва успела удержать ее на месте, я и без того, наверное, выбиваюсь из образа тихой скромняшки Олеси. Ну что поделаешь, будем снова списывать все на то, что я головой тогда в туалете ударилась. А можно вообще все стрелки перевести на Меньшикова – пусть попрыгает, козлик. Эх, жаль, что это наверняка приведет к конфликту между семьями, а оно мне пока точно не надо.

Натянув на лицо маску послушной дочери, я зашла в комнату, ловя дежавю. Снова кабинет, и снова меня будут отчитывать. Как-то надоедает: вроде и Олеся была уже большой девочкой, да и я сама давно переросла тот возраст, когда другие указывали мне, что и как делать. И снова здорово, по второму кругу доказывать кому-то, что и я чего-то стою в этой жизни.

Отец Олеси – сидящий за письменным столом сурового вида дядька лет пятидесяти, с усталым лицом человека, вынужденного каждодневно решать важные проблемы – поднял на меня глаза и, со смесью недовольства и облегчения, молча указал рукой на стул. Я предпочла подчиниться, ожидая, что будет дальше. На первый взгляд мой «папенька» не выглядел домашним тираном. Подтянутый волевой мужчина с сединой на висках производил довольно приятное впечатление, и я решила дать ему шанс.

Мир чужой, и без поддержки семьи мне будет сложно, да и денег своих у меня наверняка нет. Но, при первом удобном случае нужно будет обзавестись своим жильем и найти стабильный источник заработка, чтобы можно было самой распоряжаться своей жизнью. А главное, находясь подальше от родственников, мне не придется контролировать каждое свое слово и действие.

– Ну, рассказывай, почему ты заявилась домой так поздно? – без предисловий начал отец. – И почему на звонки не отвечала?

На последнем вопросе он чуть повысил голос и грозно сверкнул глазами. Наверное, будь на моем месте сейчас «старая» Олеся, она бы впечатлилась. А так было видно, что мужчина просто переживет за свое бестолковое чадо.

– Понимаешь, папа, – расслабившись, я откинулась на спинку стула, наблюдая за его реакцией, – в университете со мной кое-что произошло…

В общем, я не стала рассказывать отцу всю правду. Ограничилась лишь тем, что произошел несчастный случай: однокурсник не справился со своей магией, а я в тот момент находилась рядом, вот мне слегка и перепало. Немного прихватило сердце от страх, и только. Заверила, что местный доктор привел меня в порядок, и нет причин для беспокойства.

Похоже, врунишка из меня тот еще. Может, отец почувствовал, что я недоговариваю. Или ему хватило и того, что я рассказала. Но, теперь он был по-настоящему в гневе.

Наорал на меня за то, что сразу не сообщила ему об этом, стукнул кулаком по столу, узнав, что после всего этого я добиралась до дома сама. А потом в адрес ректора моего университета полетели забористые ругательства и обещания устроить кому-то веселую жизнь.

Я морщилась, выслушивая его претензии, и мне в тот момент тоже хотелось высказаться. Например, о том, что больше надо интересоваться жизнью своей дочери, глядишь, и узнал бы, что его кровиночке уже полгода как жизни не дают. И какого черта они до сих пор не отправили ее к хорошему лекарю? Неужели Олеся никогда и ни на что не жаловалась?

Прерывая его словоизлияния и спасая меня от необдуманного поступка, дверь кабинета резко распахнулась. Немолодая, но все еще красивая и ухоженная женщина, чьей копией, только в молодости, была Олеся, ворвалась внутрь и сразу же бросилась ко мне с объятиями.

– Девочка моя! Слава всем богам, ты наконец-то дома!

Неловко обняв ее в ответ, я деликатно отстранилась от матери, кем она, без сомнений, и являлась. От нее пахло, как ни странно, ванилью и сдобой, а не парфюмерией, как я ожидала. Одетая в домашнее платье, с рассыпавшимися по плечам смоляными кудрями и белоснежной кожей, мать Олеси напоминала постаревшую Белоснежку, о чем говорили наметившиеся в уголках глаз морщинки. Вся она была словно воплощение домашнего уюта, а ее глаза смотрели на меня с любовью и теплотой.

– Паша! Что случилось? – женщина обернулась к мужу, который после ее прихода сразу замолчал и утратил большую часть суровости.

– Успокойся, Ольга, – мягко попросил он жену. – Просто решил встретить дочь и узнать, почему она так задержалась, да спросить, как у нее дела в университете.

«Теперь хоть знаю их имена. А то даже Нина бы заподозрила неладное, спроси я у нее, как зовут моих же родителей».

– Да, Олесенька, я тебе звонила-звонила, а ты трубку не берешь, – Ольга укоризненно посмотрела на меня. – Могла бы предупредить, что задерживаешься, чтобы я понапрасну не волновалась. У тебя такое слабое здоровье, я и так каждый раз переживаю, что ты ездишь каждый день в этот свой университет, будь он неладен. А почему, кстати, ты сегодня так задержалась?

Я покосилась на Павла. Он сузил глаза и едва заметно покачал головой. Да и так понятно было, что матери лучше ничего не рассказывать, даже в той зацензуренной версии, что я преподнесла ему.

Я наплела что-то про факультатив и библиотеку, и женщина, удовлетворившись этим объяснением, тут же потащила меня кормить ужином. Я была только за, и согласный со мной желудок тут же заурчал при мысли о предстоящей кормежке. За весь день, получается, только мороженое и съела.

 Мы пришли в местную столовую, ну или как тут она тут называлась – обеденный зал. По пути сюда матушка раздала указания слугам, и уже через пять минут край длинного стола, куда она меня усадила, оказался заставлен тарелками, салатниками и вазочками с едой. Один из слуг положил рядом набор столовых приборов, налил мне в стакан из графина воды, и встал сбоку от меня, ожидая дальнейших указаний. Да уж, я знала, конечно, что аристократов хорошо кормят, но это, по-моему, перебор.

– Мама, я все это не съем! – возмутилась я совершенно искренне. – И это… В универе я привыкла обходиться без слуг во время еды. Можно он уйдет?

«А то мне кусок в горло не полезет, вон, как внимательно смотрит».

Ольга поворчала для приличия, но отпустила слугу, заметив, что я сегодня сама не своя. Сама же села неподалеку и с умилением стала наблюдать, как я, накинувшись на еду, стала поглощать ее со скоростью света, несмотря на свои недавние слова. Присутствие матери меня почему-то совсем не смущало.

Наевшись до отвала, довольная жизнью, я подумала, что в принципе, с семьей мне повезло. Отец строгий, но семью любит, мать так вообще окружила меня заботой. Да и сама Олеся, думаю, тоже любила своих родителей, потому и молчала про свои проблемы, чтобы не расстраивать тех.

Убедившись, что я почти все съела (и как только влезло?), она отправила меня отдыхать в свою комнату. Хорошо хоть, отправила со мной одну из горничных, чтобы та подготовила мне постель. А то я бы долго плутала в этом лабиринте из множества коридоров, лестниц, переходов и комнат.

Комната у Олеси была размером с хорошую однокомнатную квартиру, на этой площади с легкостью размещались кровать, пара книжных шкафов по углам, стол, на нем что-то, похожее на компьютер, а у одной из стен большое трюмо. Окно было совмещено с широкой стеклянной дверью, ведущей на небольшой балкончик. У нее тут была своя ванная комната, в которую из комнаты был отдельный вход. Правее я увидела еще одну дверцу, и предположила, что за ней скрывается гардеробная, раз уж в самой комнате я не увидела ни одного платяного шкафа.

Пока горничная наводила в комнате порядок, я с удовольствием воспользовалась удобной ванной, понежившись там с полчасика. Взяв с полочки аккуратно сложенное полотенце, вытерлась насухо, и надела висящий тут же пушистый белый халат. Пока отмокала в ванной, меня разморило так, что я с трудом доползла до кровати и, не обращая внимания на все еще суетящуюся рядом служанку, упала на чистую постель и моментально вырубилась. Тяжелый был денек.

***

Проснулась я оттого, что меня кто-то настойчиво теребил за плечо. За окном едва светлело, и спать все еще хотелось. Тем более, сегодня был выходной, и в универ идти не надо. Да и решила я уже для себя, что делать мне там особо нечего. Так что сошлюсь на плохое самочувствие, и отпрошусь хотя бы на недельку, чтобы побыть дома и привести мысли в порядок. Слишком много событий произошло за столь малый срок, я и сообразить толком ничего не успеваю.

Да и не терпится снова испробовать свою читерскую магию. Если научусь ею пользоваться, это ж какие возможности у меня откроются! Наверное, сам черт будет не страшен.

– Сестренка, ну просыпайся уже! – девичий голос прозвучал возле самого уха, вырывая из сладких грез. – Сколько можно дрыхнуть!

«Сестренка? Да, блин, еще родственники. Надеюсь, больше никто не нарисуется. Мне бы с этими разобраться».

Я открыла глаза и увидела возле своей подушки недовольное веснушчатое лицо своей новой сестры. Русоволосая девчонка примерно моего возраста, может на год или два постарше, бесцеремонно трясла меня, как куклу. Увидев, что я проснулась, она отпустила мое плечо и, довольная результатом, слезла с моей кровати и уселась на пуфик возле нее.

– Мама сказала мне, что ты вчера пришла домой только в начале десятого, – сразу наехала на меня сестра. – Только мне можешь не врать про дополнительные занятия и прочую ерунду. Ты ни разу не приходила домой в такое время. Так что лучше сразу колись, сестренка, что случилось?

«Да что ж им всем от меня надо? Мне вроде не пятнадцать, могут же у меня быть свои дела? Нет, надо срочно валить из этого дома».

– И тебе доброе утро, – ворчливо ответила я, на что она лишь отмахнулась. – Да ничего такого, поплохело немного, вот и отлеживалась в медпункте.

– Ох, ничего себе, – девушка вскочила и заходила по комнате, мельтеша у меня перед глазами.

Не дожидаясь окончания этого променада, я потянулась к прикроватному столику и налила себе воды. Пить хотелось невыносимо.

Остановившись возле меня через несколько минут, эта неугомонная вкрадчиво поинтересовалась:

– А не связано ли твое недомогание с одним небезызвестным типом из семейки Меньшиковых?

Чуть было не захлебнувшись, я закашлялась, и сестра тут же старательно начала стучать меня по спине, выбивая остатки сна.

– Значит, я права, – задумчиво произнесла она. – Что он тебе сделал? Он что, опять руки распускал? Ты понимаешь, что так долго продолжаться не может? Когда ты, наконец, наберешься храбрости послать его?

– Уже послала, – усмехнулась я тому, что сестра знала обо мне больше, чем мать с отцом.

– Я обещала тебе не вмешиваться, но с меня хватит, я… – она запнулась, когда до нее дошел смысл сказанного мной, а ее глаза стали размером с блюдца. – Что?! Ты что сделала?

– Как ты и говорила, я не захотела и дальше терпеть его нападки. При этом слегка пострадало его мужское «достоинство», это его немного разозлило, и он чуть было не поджарил меня. Все обошлось, но я тогда сильно испугалась и потеряла сознание. Потом разборки с ректором были, ну да это не так важно.

– Слушаю тебя, и не узнаю, – девушка неожиданно посерьезнела и поглядела на меня с подозрением. – Ты точно моя сестренка?

– Знаешь, – так же серьезно произнесла я, давя подступающую панику, – я ведь вчера чуть не умерла из-за него. У меня сердце отказало на мгновение, сама не знаю, как выжила. Но, после того, как одной ногой побываешь на том свете, на многое начинаешь смотреть по-другому. Так что да, я теперь другой человек, нравится тебе или нет.

Сестра опустила глаза, а потом вдруг всхлипнула и крепко обняла меня.

– Прости меня, – зашмыгала она носом, – я такая дура. Не знаю, что вообще несу. Просто испугалась за тебя.

Она отстранилась и вытерла нос.

– Но почему ты отцу об этом не рассказала? Он бы этого придурка по стенке размазал! Как вообще ваше руководство такое допустило?

– Да просто не захотела, чтобы они за меня переживали, – я почему-то была уверена, что настоящая Олеся именно так и ответила бы. – Все ведь закончилось хорошо. Отец уверен, что это просто несчастный случай, а мама вообще ничего не знает. Пусть пока так и останется.

– Вот теперь я тебя узнаю, сестренка, – девушка улыбнулась и снова обняла меня. – Вечно все в себе держишь, хоть бы раз на что пожаловалась. Даже родители до сих пор уверены, что тебя волнует только учеба и хорошие отметки.

– Ну, – я пожала плечами, – теперь я намерена изменить свою жизнь. Больше никому не позволю вытирать об себя ноги.

Глава 5

После завтрака, на котором присутствовала вся семья, я зашла к отцу и намекнула ему, что хорошо бы мне было отлежаться дома после всего. Сказала, что хоть доктор и отпустил меня восвояси, но категорически запретил нервничать и вообще посоветовал отдохнуть, как следует.

Павел не стал спорить, как-то подозрительно легко дав свое согласие. Он сидел в своем кресле, погруженный в свои мысли, и отрешенно листал документы, разложенные перед ним на столе. Удивившись такому, я задержалась и спросила, в чем дело.

Оказалось, что отец успел позвонить в университет, и у него состоялся довольно сложный разговор с ректором. Весьма недовольный тем, что администрация университета не может обеспечить должный уровень безопасности студентов, аристократ накинулся на ректора с обвинениями, и пообещал устроить тому веселую жизнь, если он снова допустит подобный случай.

Почему-то мне показалось, что отец не поверил в несчастный случай. Ректор, хоть и побаивался его, но, судя по всему, так и не назвал ему имя студента, виновного в произошедшем. Наверное, семью Меньшикова он боялся не меньше.

Добившись того, что хотела, я поспешно ретировалась из кабинета, пока папа не учинил допрос и мне. С большим удовольствием сдала бы Влада, но как говорила, не хочу становиться причиной войны. А воевать Павел, если узнает, как оно все было на самом деле, будет однозначно.

И это еще отец не знает, что я тоже теперь маг. Думаю, тогда расклад сил будет другой, ведь каждый одаренный – это усиление семьи и рода. А значит, кому-то я обязательно стану поперек горла.

Стала бы, будь моя магия обычной. Потому что если меня раскроют, охоту за мной начнут все, и враги и союзники. И даже фамилия Бестужевых не спасет.

В задумчивости выйдя от отца, я чуть было не столкнулась с одной из служанок. Перехватив ее, я поинтересовалась, где сейчас находятся мать и моя сестра Кристина. Имя последней узнала за завтраком, так же, как и то, что она тоже учится в моем университете, только двумя курсами старше. Сестра тоже владела магией, как и родители, а потому по учебе мы с ней пересекались крайне редко. Вот и вышло, что Олеся оказалась предоставлена сама себе, и некому было вступиться за нее, когда того требовали обстоятельства.

 Узнав, что мама вместе с сестрой уже отбыли куда-то, и никто не собирается вписывать меня в свои планы, я со спокойной душой отправилась знакомиться со своими новыми владениями. Побродив сначала по дому, и заблудившись в итоге, я хотела было воспользоваться помощью прислуги. Но в последний момент сообразила, как странно будут звучать мои слова о том, что заблудилась в собственном доме. Плюнув в итоге на приличия, я спустилась на первый этаж и, убедившись, что меня никто не видит, просто вылезла через окно в сад. Чуть не зацепившись подолом за угол ставни, я неловко рухнула прямо на газон, ругая, на чем свет стоит, неудобное платье.

Облазив весь сад позади дома, я отыскала там укромный уголок, укрытый ото всех глаз. Небольшая деревянная скамейка с удобной спинкой стояла под раскидистым деревом, огороженная живой стеной кустарника с одной стороны и кирпичной оградой с другой.

Это место было бы идеальным для меня. Вот только слуги сюда все равно могли заглянуть. Тот же садовник нет-нет, да и наведывался в это место, потому как кусты были аккуратно обрезаны, а дорожка, ведущая к скамейке, еще не успела зарасти сорняками. Посетовав на судьбу, я решила, что буду уединяться тут, когда захочется побыть одной, и отправилась дальше.

А потом, в самом дальнем углу сада, я наткнулась на маленький деревянный домик, одиноко стоящий вдали от основного здания. Входная дверь была не заперта, и я, ведомая любопытством, зашла внутрь. Пройдя через прихожую, с восторгом обнаружила тренажерный зал. Небольшое квадратное помещение было размером где-то с мою нынешнюю комнату: пол был устлан резиновым ковром, на стенах с двух сторон висели зеркала, а с третьей стороны была шведская стенка. Посредине зала стоял ряд скамеек, а вдоль стен стойки с блинами и гантелями, беговая дорожка да пара непривычного вида тренажеров, в углу с потолка свисала запыленная боксерская груша. Вообще зал производил вид заброшенного, как будто тут давно никто не появлялся.

– Да ты ж моя прелесть! – умилилась я такой привычной и родной картине. – Ну, все, Олеська, будем делать из тебя настоящую женщину! Чтоб, как говорится, и коня на скаку, и в избу тоже…

***

Тяжело дыша и обливаясь потом, я зашла в душевую, которая располагалась тут же, в домике со спортзалом. Сердце билось, как сумасшедшее.

Эх, «Айболит» меня сейчас не видит, точно бы много нового о себе узнала. Хоть я и старалась сильно не напрягаться, добавляя нагрузку постепенно, хилое тело считало иначе, и всячески подавало мне сигналы о том, что недовольно изменившимся вдруг образом жизни.

Вот уже вторую неделю я тренировалась тайком ото всех, подгадывая время, когда все заняты своими делами. Выматываясь, я приходила домой, ела как не в себя и сразу шла к себе, мечтая принять горизонтальное положение. От непривычной нагрузки мышцы протестовали и ныли, а утром вообще сложно было поднять себя с кровати.

Вечно чем-то занятый отец не трогал меня и даже не напоминал об учебе, ну а я и рада была бы вообще там не появляться. Мама была привычна к тому, что мне частенько нездоровится, и тоже не удивлялась моему затянувшемуся недомоганию. Главное, чтобы не забывала хорошо поесть и спать ложилась вовремя. Она каждый день ездила в город по разным мероприятиям, ведя активную светскую жизнь, и потому ее опека надо мной не была чересчур навязчивой.

Сестра по вечерам ненадолго заглядывала ко мне в комнату, чтобы поболтать. Ей тоже было постоянно некогда, она по уши была в учебе – на третьем курсе времени у магов на безделье не было совсем. Крис не прекращала попыток выведать все подробности моего конфликта с Меньшиковым-младшим, но я, как могла, отделывалась общими фразами.

Помывшись и переодевшись, я уселась посреди зала в позе лотоса и достала книгу по магии, целое собрание которых я привезла с собой из библиотеки. Кроме физических тренировок, я занялась и своим магическим развитием. За целую неделю сюда так никто и не пришел, а входная дверь запиралась на замок, так что можно было расслабиться и использовать это место как полигон для испытаний.

Начав изучение с теории, я узнала, что принцип использования магии довольно прост. Одаренный поглощал магическую энергию из окружающей среды и насыщал ею внутренний резерв. Шел этот процесс естественно и постоянно, однако наполнение резерва происходило слишком медленно, в час по чайной ложке. Но, можно было и подстегнуть поглощение с помощью специальных методик, чем все и пользовались.

Сами же заклинания строились на интуитивном использовании накопленной энергии, и потому у каждого мага был свой набор заклятий, по силе и количеству зависящих лишь от запаса энергии и способностей самого одаренного. Если воображения обычных волшебников хватало лишь на стандартные фаерболы или ледяные иглы, то находящиеся на вершине силы избранные, стоящие у самых истоков зарождения магии, могли устроить армагеддон целому континенту. Впрочем, таких магов были единицы, а остальные старались без надобности свою силу не использовать, чтобы в нужный момент их резерв не оказался пуст.

И, разумеется, у каждого одаренного были свои предрасположенности: один лучше владел стихиями, у другого был талант к целительству, а третий мог читать мысли и управлять чужим разумом. Последнее, кстати, было редкостью, как и мой дар, и держалось под строгим контролем государства.

Инициация дара происходила в детстве, и организм успевал подстроиться и привыкнуть к новым способностям. Так поздно, как у меня, магия не появлялась еще ни у кого, и для тела одаренного это всегда было огромным стрессом.

«А возможно ли, что это и стало причиной смерти Олеси? – внезапно подумала я. – Если именно тогда и случилась ее инициация, и ее сердце просто не выдержало? Или же все было наоборот: мое вселение в тело спровоцировало пробуждение дара?»

Как бы то ни было, отмотать время назад у меня не получится. Да и что толку гадать, сейчас главное понять, как управлять всей этой магией. Тогда, в стычке с Владом, не умеючи, я просто выплеснула весь запас магии разом. И получила то самое истощение, о котором мне твердил врач. Не хотелось бы повторения, так что внимательно читаем учебник и напрягаем серое вещество.

Набрав полные легкие воздуха, я закрыла глаза и медленно выдохнула, пытаясь представить, как что-то неосязаемое, невидимое глазу, но наполняющее все пространство вокруг меня, капельками тумана концентрируется в воздухе, а затем оседает на моей коже.

На воображение я никогда не жаловалась, и запросто могла нарисовать в своей голове все, что душе угодно. Но все равно, даже спустя неделю, мне казалось, что я занимаюсь какой-то ерундой, или что-то не так делаю. Потому как результата все не было. Вообще никакого – просто часами сидела на полу и всматривалась в темноту внутри себя.

Оттого так сейчас вздрогнула, когда моей спины вдруг коснулось что-то холодное. Я еле удержалась, чтобы не заорать от страха и не сбить всю концентрацию. Спустя несколько секунд все мое тело словно окутало невидимое облако, по коже побежали мурашки, а кончики пальцев на руках и ногах стало покалывать, как от статического электричества.

В книгах, которые я прочитала, было написано, что я пойму, когда мне хватит. Если вычерпать полностью резерв можно, то вот переполнить его сверх положенного не получится, излишки просто выплеснутся в никуда.

И вот, спустя полчаса такого неподвижного сидения, я почувствовала, что «облако» отступило и больше не холодит мое тело, а меня саму просто переполняет энергия. Хотелось вскочить и куда-то бежать, казалось, что теперь горы могу свернуть!

Усилием воли заставила себя остаться на месте, и через некоторое время адреналиновый шторм утих. Легкость и бодрость никуда не делись, но я хотя бы успокоилась и смогла здраво рассуждать.

«Да уж, чувствую себя этакой батарейкой. Ну, что дальше-то надо делать, что там пишут об этом в книге?»

А в учебнике было сказано, что дальше каждый сам по себе. Нет, конечно, там было написано, что каждый волшебник в соответствие с направлением своего дара, о котором узнают как раз во время инициации, творит заклинания, основываясь на своих желаниях и потребностях. Например, в сражениях тот же маг огня при атаке запускал в своих врагов огненными сгустками, а защищаясь, выставлял перед собой огненную стену. Тут уж, у кого на что фантазии хватало. Но как именно придумываются заклятия, я не нашла ни в одной из книг.

В мирное время магия тоже использовалась повсеместно. Конечно, никаких магических светильников и работающих на накопителях машин не было и в помине, слишком это было нерационально по сравнению с обычными аналогами. Но, вот в сложных и трудоемких процессах магия сильно выручала. Исцелялись неподвластные медицине болезни, совершались новые научные открытия, сплав технологий и магии позволил человеку уверенно обосноваться на орбите Земли, и построить целое поселение на Луне.

Ну и конечно, самые смертоносные заклинания копились в закромах аристократов, служа гарантией их могущества и удерживая рода от глобальных войн.

Пополнив свои знания об этом мире, я так и не смогла понять, как быть именно мне. В книге ни слова не было о том, с чего начать. Как именно я должна заставить эту чертову магию работать? Как ни старалась я представить, что мир вокруг меня поставили на паузу, ничего не выходило. Я специально перебралась в душевую и включила там воду, чтобы у меня было наглядное пособие. Но, вода как текла, так и продолжала течь, даже не подумав замедлиться или, тем более, остановить свое движение.

За окном уже стемнело и, судя по раскатам грома, собиралась гроза. Решив не истязать себя больше, я засобиралась домой. И так сегодня прогресс просто колоссальный.

Когда я вышла наружу, стихия вовсю бушевала. Черные тучи закрыли собой все небо, освещая его вспышками молний, а ветер раскачивал верхушки деревьев и бросал в лицо клубы пыли и мусора в виде сорванных листьев и мелкой древесной щепы.

Начал накрапывать дождик, и я ускорила шаг, чтобы успеть добежать до укрытия. Я вышла на главную дорогу, ведущую к дому, и дошла до площади, когда за спиной сверкнуло так ярко, что я невольно зажмурилась. Открыв глаза, я снова сощурилась от ослепляющего света, который так никуда и не делся. Ошалело повернувшись, я прикрыла глаза рукой, чтобы не ослепнуть, и сквозь пальцы увидела свою несостоявшуюся смерть.

Столб белого искрящегося пламени вонзался в землю всего лишь в нескольких метрах от меня. Величественная колонна, наполненная смертоносной энергией, взмывала вверх и терялась в тучах. Смотрелось это поистине грандиозно, но навряд ли у этого зрелища когда то были зрители, кроме меня. По крайней мере те, кто остался в живых. Я и сама бы присоединилась к ним, если бы не моя магия.

Было непонятно, как вообще осталась цела. Насколько я помнила физику, достаточно было расстояния всего лишь в десять метров, чтобы не попасть в зону поражения. В моем же случае только остановившееся время и спасло меня от участи стать головешкой.

Дыша через раз, и стараясь не делать резких движений, я начала медленно отступать назад, почти не отрывая ног от земли, как и предписывалось в подобных случаях. Лишь бы успеть покинуть опасное место до того, как время снова продолжит свой бег, ведь управлять этим я до сих пор не умею.

Обливаясь от страха холодным потом, я отошла на нужное расстояние, и даже дальше, чтоб наверняка, добравшись почти до фонтана. И только тогда позволила себе сорваться на бег. На всей скорости забежав на крыльцо, я распахнула двери и, влетев внутрь, резко захлопнула их. На улице тут же громыхнуло, да так, что уши заложило. Мир вновь отмер, и я, опустившись на пол, издала полустон-полувсхлип. Трясло меня после пережитого неслабо, никогда еще мне не было так страшно, и я схватилась за грудь, боясь, как бы сердце снова не решило дать сбой.

И все же, в случившемся со мной был один, очень важный плюс. Я, наконец, поняла, как использовать свой дар. В моем случае все те методы, что используют остальные маги, мне просто бесполезны. Никакое воображение здесь не поможет, потому как моя магия совершенно другая. Она защищает и охраняет своего носителя, и потому заставить ее работать может лишь опасность, угрожающая здоровью и жизни мага. Не знаю, что для нее считается опасностью, и можно ли это контролировать. Но, я обязательно это узнаю.