Музыка и кисти

Глава 1

Сегодня я работала в клубе « 3 Birds». Дон, сотрудничавший с хозяевами многих ночных клубов, часто предлагал мне подработку официанткой во время мероприятий. Это сильно меня выручало, хотя уставала я дико, с учетом того, что днем работала в кафе, вечером училась в колледже, и надо было еще находить время для выполнения домашних заданий. Учеба была платная, за квартиру, больше похожую на шкаф, тоже надо было платить и все, что оставалось, я отсылала родителям. Маме приходится очень не просто, после того, как отцу дали инвалидность и он был вынужден находиться дома.

Я не жалуюсь, что вы, жалости я не терплю. И на это у меня просто нет ни времени, ни сил.

Все, что меня сейчас волновало, это то, как успешно закончить обучение на экономиста и начать зарабатывать, чтобы вытащить всех нас из-за грани бедности.

Сегодня в клубе должно было состояться выступление очередной смазливой мальчиковой группы. Лет им всем уже было по двадцать пять, наверно, но фанатели от них, в основном, пятнадцатилетние девочки, которые уже час как кричали в зале, ожидая начала концерта.

Я поставила на поднос высокие бокалы, блюдце с ломтиками лимона и несколько бутылок с минеральной водой, чтобы отнести в гримерку к «звездам». Прошла мимо афиши на стене, мельком бросив взгляд на изображение. Да, стандартные «поющие трусы». Простите, что я так их про себя называю. Я ничего не имею против музыки и романтики, но эти слащавые, безупречные лица! Ну, не люблю я слишком красивых мужчин.

Вы замечали, что стоит парню хоть немного отпустить волосы и у него сразу появляются такие жеманные жесты: он и встряхивает воображаемой гривой и эффектно откидывает волосы ото лба. Жуть!

Наверно, из-за моей черствости, Дон и назначал меня на работу, связанную с близкими контактами с артистами. Визжать и бросаться им на шею, я точно не буду.

Придерживая одной рукой поднос, второй я поправила форму и, вежливо постучав по двери с прикрепленной бумагой на ней, на которой было написано «Гримерка группы «Фокс», вошла внутрь. На меня никто не обратил внимания. Это было привычно. Прислуга должна быть незаметной. Но обстановка в помещении была явно накалена.

Я тихо подошла к низкому столику. На диване сидел, развалившись, один парень из группы. Я, не смея поднимать глаза, заметила только порванные джинсы и лежащие на коленях кисти с множеством кожаных браслетов. Перед ним стоял молодой мужчина, лет тридцати, в дорогом деловом костюме и с короткими, но явно уложенными волосами и что-то ему то ли выговаривал, то ли умолял о чем-то.

Пока я составляла на стол минеральную воду и забирала грязную посуду, то волей не волей, услышала их разговор, который переходил на повышенные тона:

– Юджин!

– Называй меня Фокс.

– Да хоть конь в пальто! Ты срываешь концерт!

Не сразу, но послышался ленивый ответ:

– Сколько можно повторять? У меня нет ни настроения, ни вдохновения, чтобы выступать сегодня.

Мужчина в костюме буквально зарычал, закатывая глаза и разворачиваясь. Остальные участники группы, их было трое, видимо, уже привычно для них, не участвовали в дискуссии, а только, кто сидя, кто стоя ждали решения.

Я быстро вскинула глаза, чтобы рассмотреть лицо парня, сидящего на диване. Кстати, голос у него был красивый, низкий, бархатный, идеально, чтобы разбивать нежные девичьи сердца.

Но, честное слово, фотограф, готовивший афиши, был настоящим мастером, потому что узнать в этом избалованном детском выражении того серьезного, соблазнительного и мистически обаятельного молодого человека было невозможно. Да, те же орехового цвета волосы, длиной до подбородка и вьющиеся на концах, большие глаза, тоже глубокого орехового цвета, темные густые брови, но в целом, картина не складывалась.

Обычный представитель «поющих трусов». Я снова извиняюсь за сленг. Густо подведенные черным карандашом глаза, худощавое тело, такая же черная майка и какие-то, наверняка загадочные, амулеты на шее. Все ясно.

А за стеной, разрывались поклонницы, крича: «Фокс! Фокс! Юд-жин! Юд-жин!»

Концерт, должен был начаться полчаса назад.

Как же это бесило! Золотая молодежь, не представляющая, что такое труд, нацепившая модно порванные джинсы, через которые светились ноги и только и умеющая, что строить глазки и шептать в микрофон с придыханием сладкие слова.

– Неужели так сложно меня понять? – продолжал заливаться этот соловей.

Я громко стукнула бокалом, с силой поставив его на столик и сорвалась:

– Быстро поднял свой тощий зад и пошел на сцену! Все эти люди, в зале, собрались только для того, чтобы услышать твой голос! А ты, тут, строишь из себя плаксивую девицу!

Договорив, а точнее, докричав, я развернулась и вышла из гримерки, хлопнув дверью. И отправилась вниз, на ходу развязывая пояс передника.

«Вот и все. Очередная работа для меня закончена навсегда! А все из-за моей нетерпимости и несдержанности. Я не умею быть милой или обходительной, особенно, когда вижу откровенную дурость».

Я горько выдохнула, осознавая, что же наделала: Дон меня не простит. А скоро приближается срок оплаты и за обучение и за квартиру. Про деньги на еду я вообще молчу. Эта тема стала для меня практически табу.

Переодевшись в свою обычную одежду и не сказав никому ни слова, я направилась домой.

А вечером, меня ждало еще одно испытание: разговор с мамой. Я пробралась по тускло освещенному коридору, между мешками с мусором, выставленными соседями и дошла до своей двери. Повернула вечно заедающий ключ в замке, зашла внутрь. Щелкнула выключателем, но свет не зажегся.

«Лампочка перегорела. Новой у меня нет».

Только я сделала несколько шагов до стола, как зазвонил телефон. Никогда не пойму, как мама каждый раз чувствует, что я уже дома. Я с тоской посмотрела на экран телефона, нацепила улыбку и нажала кнопку «ответить»:

– Привет, мам!

– Здравствуй, родная. Как ты?

«Господи, какой же заботливый голос. Держись!»

– Ой, все хорошо.

– Мы с папой получили твой перевод, спасибо, но я очень за тебя волнуюсь. Ты не перенапрягаешься?

– Нет, у меня все в порядке.

«Ног не чувствую, а спина ужасно болит, от таскания целый день тяжелых подносов».

– Как учеба? Ходите с девочками куда-нибудь?

– Конечно, мы любим бывать в кафе, недалеко от колледжа.

«Никого не знаю из группы. Когда бы я нашла время?»

– Солнышко, а ты хорошо кушаешь?

– Да, вот только поужинала. Представляешь, на ночь глядя! – и непринужденно засмеяться.

«Да моему актерскому таланту можно позавидовать!»

– Лучше расскажи, как папа?

– Неплохо, родная. Он бодрится, не хочет меня расстраивать. Весь день клеит те модельки самолетов из бумаги, что ты ему прислала.

– Хорошо, рада слышать твой голос.

– И я тоже, скучаю по тебе. И папа тоже.

«Я не заплачу, не заплачу…»

– Спокойной ночи.

Когда в телефоне раздались гудки, я, сложив руки на столе, одна на одну, упала на них лицом.

«Почему, ну почему, все так сложно?»

Глава 2

Сегодня у меня были лекции после обеда, поэтому отработав утреннею смену, до 12 часов, я поспешила в колледж. После второй пары, телефон, поставленный на беззвучный режим начал вибрировать в кармане. Я отложила надкусанный бутерброд, который ела сидя на скамейке под деревом во внутреннем дворике и посмотрела на имя абонента.

Дон.

Очень не хотелось отвечать, но так безобразно я поступить не могла.

– Да, – сказала я в трубку.

В ответ мне была тишина и тяжелый вздох:

– Девочка, что же ты творишь? – голос у мужчины был усталый.

Я покраснела:

– Прости меня. Тебе что-то будет из-за моего поступка?

Мне было действительно стыдно, т.к. Дон очень много делал для меня и вообще для местной молодежи. На первый взгляд он мог показаться пугающим: плотная фигура в виде шкафа, мускулистая шея и руки. Дон раньше был профессиональным боксером, даже завоевал несколько титулов. А после того, как ушел из спорта, вплотную занялся клубным бизнесом. Ему было около 45 лет, а коротко стриженные под ежик волосы сверкали сединой.

– Да кто и что мне сделает! – возмутился он. – Но вот тебе, со своим характером, надо что-то решать.

– Ты прав, я приношу всем только неприятности, – сказала я помрачнев.

– Какие там проблемы, от такой пигалицы! – уже засмеялся мужчина в трубку. – Слушая, я звоню тебя предупредить. Сегодня ко мне заходил менеджер той группы, которая вчера выступала, и спрашивал про тебя.

«Ну вот…»

– Он, конечно, уверял, что просто хочет поговорить, но не верю я этим блестящим галстукам, так что, твой телефон я отказался ему дать.

Я выдохнула.

– Спасибо, Дон.

– Ты погоди, стриж. Меня во время разговора отвлекли и мне показалось, что он в это время мог залезть в карточки сотрудников, поэтому будь осторожна, хорошо?

Я замолчала, обдумывая услышанное:

– Хорошо, я тебе очень благодарна. Ты словно моя добрая фея-крестная!

Дон хрипло рассмеялся:

– Вот уж и в тетку в бальном платье записала! Ладно, береги себя и не пропадай.

– Спасибо еще раз и до связи.

Я старалась смеяться, но на душе стало очень неспокойно.

«Что они от меня хотят? Отомстить? Подать на меня в суд?»

Я быстро доела хлеб, не ощущая вкус, запила водой из питьевого фонтанчика рядом и поняла, что не смогу пойти на оставшуюся лекцию. Все равно буду сидеть и трястись.

Я собрала все вещи в просторную сумку через плечо и направилась к воротам кампуса. Подозрительно посмотрела на припаркованные на улице машины, потом сама же над собой из-за этого хмыкнула и повернула к автобусной остановке.

– Хлоя, постойте! – раздался сзади голос.

Я не стала оглядываться, а только ускорила шаг.

– Хлоя, мне надо с вами поговорить! – шаги все приближались, и скоро мне на плечо опустилась рука.

Я остановилась и резко развернулась, готовясь дать отпор… хоть какой-нибудь.

Напротив меня стоял тот самый мужчина в костюме из клуба, и я непроизвольно посмотрела на его галстук, вспомнив слова Дона. Ткань действительно была блестящая, с узором в виде японских карпов.

«Кои» – всплыло название рыб в голове.

– Я не хотел вас пугать, но это был единственный способ: дождаться вас около входа.

Я посмотрела мужчине, точнее молодому человеку в глаза и коротко спросила

– Зачем?

Его серо-голубые глаза смотрели ровно, даже дружелюбно.

«Профессиональный взгляд?»

– Это касается вчерашнего вечера…

– Что? – я грубо хмыкнула, ощетинившись. – Мои слова смертельно ранили чьи-то чувства? Но я сказала то, что действительно думала в тот момент.

Молодой человек вздохнул:

– Да я думал также тогда.

Его фраза заставила меня удивленно на него посмотреть.

– Вот только мои слова, – он продолжил, – не имели никакого воздействия, а после вашего ошеломляющего выступления, – мужчина улыбнулся, вспомнив подробности ситуации, – Юджин поднял свой зад, как вы выразились, и шикарно провел концерт, с отдачей, с вдохновением.

– Боюсь, я немного не понимаю… – ответила я неуверенно.

– Да, простите. Я не представился. Вот моя визитка.

Я взяла протянутую мне карточку и прочитала:

– «Хэзл О`Райли. Менеджер, продюсер».

И подняв обратно глаза на молодого человека, спросила:

– Очень приятно, конечно, Хэзл, но я все равно…

– Я хочу предложить вам работу, – прозвучал резкий ответ.

– Что? Какую работу?

«Это уже было слишком».

– Мне нужен такой человек, как вы, в качестве помощника Фокса, то есть Юджина.

Я вспомнила избалованное детское лицо и уточнила:

– Вы хотели сказать, что вам нужна нянька?

Хэзл замялся:

– Да, вы правы, но я ни разу не видел такого эффекта! Послушайте, я уже нанимал к нему огромное количество людей, в итоге, девушки оказывались в его постели…

– Хм, – я не удержалась от ироничного фырканья.

– А с мужчинами, так вообще ничего не выходило. Он постоянно срывает репетиции, съемки, просто не является, но если с ним будете вы…

– Хэзл, пожалуйста, – перебила я речь молодого человека. – Я не буду нянькой у взрослого капризного парня!

И развернулась, чтобы уйти.

– Вы не понимаете! – менеджер схватил меня за предплечье, останавливая. – Он не такой, как кажется. Он гений! Да, звучит глупо, – подтвердил Хэзл, увидев мой взгляд. – Но это так. Юджин с детства играл на фортепиано. Не напрягаясь, получал первые места на всевозможных конкурсах и он бесконечно талантливый композитор и автор текстов.

Мужчина перевел дыхание:

– Песни, что он пишет, его музыка, это… Но он совершенно безалаберный, и я бы сказал, не от мира сего, иногда. Особенно раздражает то, что Юджин даже не представляет, на что способен, на самом деле!

Недоверчиво выслушав эмоциональную речь менеджера группы, я ответила:

– Простите, но мой ответ не изменится. Я тоже живой человек.

Молодой человек забрал у меня из руки визитку и достав из кармана пиджака ручку, что-то написал на карточке и вернул мне ее обратно.

Я посмотрела на синюю цифру с нулями.

– Это будет ваша зарплата в неделю. Но, конечно, вам придется жить у него. О, нет, не волнуйтесь! Там большие двухэтажные апартаменты, можно потеряться.

«Если это за неделю, то, какая сумма будет за месяц!»

Визитка начала подрагивать в пальцах.

«Я смогу отдать долг за учебу. Я отправлю деньги родителям, лекарства… Но, почему такое ощущение, что мне предлагают продать душу?»

– Я понимаю, что мое предложение выглядит как авантюра, но, пожалуйста, подумайте, Хлоя. Я буду ждать вашего звонка.

Я почти не заметила, как мужчина ушел обратно в машину, оставив меня одну.

Сумасшедшие деньги! Но они бы решили все мои проблемы. Вот только стоит хорошо подумать, почему мне их готовы платить.

«Да, подумать».

«С другой стороны, я ведь могу просто попробовать. Скажем, одну неделю».

Я размышляла об этом до позднего вечера, сидя в темной комнате за столом. Лампочку я так и не купила, выбрав вместо нее, булочку с маком. Возможно, это меня и подтолкнуло.

Решив, что человек связанный с шоу-бизнесом не может спать в такое время, я решительно набрала номер. Мне практически сразу ответили, и я произнесла одну фразу:

– Я согласна, Хэзл.

Нет, все не было настолько патетично. Потом, мы обсудили все подробности и условия. В любом случае, мне надо было продолжать учебу, но Хэзл уверил меня, что я не должна буду постоянно находиться при Юджине. Главное, следить за тем, чтобы он появлялся на репетициях, концертах и во всех тех местах, которые мне будут отправляться в виде расписания на день. Я так поняла, что мы будем передавать певца из рук в руки друг другу, словно драгоценность или тухлое яйцо. Простите, мысли вслух.

На следующий день, я уже не пошла на работу в кафе, чтобы спокойно собраться, хотя со всех вещей получилась небольшая спортивная сумка. Я никогда не гонялась за модой, одежда у меня была практичная, и как бы сказать, прочная, чтобы служила дольше.

Нет, я не была совсем уж «синим чулком». Обычная, в меру симпатичная девушка. В последнее время довольно худая, сами понимаете почему. Еще мне говорили, что у меня красивые глаза, если кто-то все же обращал на меня внимание. Да я и не стремилась быть замеченной, не до того.

Волосы у меня светло русые, тонкие и пушистые с одной стороны, как одуванчик, но густые, а около лица завиваются в небольшие колечки. Все это безобразие я обычно убираю в простой пучок или в своеобразную фигульку на макушке, закалывая двумя длинными деревянными кисточками или карандашами. Я не художник. Они остались у меня от другого человека. Не хочу говорить об этом.

Квартиру я пока оставила за собой. Перекрыла вентили с водой на кухне и, посмотрев в последний раз на пустые стены, поехала в колледж. Вечером Хэзл обещал меня встретить и отвезти в квартиру Фокса.

Мы подъехали к стеклянной высотке в центре города. Это был дорогой район, для деловых и обеспеченных людей. Внизу нас встретили несколько серьезного вида охранников. По всем углам висели камеры наблюдения. Хэзл оставил мои данные на посту, которые сразу же внесли в навороченный компьютер, вместе со сделанной тут же фотографией.

Я поморгала от яркой вспышки.

Затем, мы, наконец, подошли к лифту. По дороге Хэзл передал мне комплект ключей, объяснив, что от чего.

– Вы мне слишком доверяете, вам так не кажется? – спросила я, пока мы поднимались на какой-то нереальный этаж.

Но менеджер только рассмеялся:

– Хлоя, поверьте, в случае чего, вы даже выйти из здания не сможете.

Я промолчала.

«Буду иметь в виду».

У меня не было страха перед предстоящей встречей, ведь тяжело бояться того, кого ты почти не уважаешь. Двери открылись, и перед нами показался коридор с единственной дверью впереди.

– Нам сюда, – сказал Хэзл и пошел первым.

Затем, я под его руководством попробовала сама открыть-закрыть и снова открыть замок. Но, как оказалось, чаще всего, двери оставались незапертыми, так как ключи хозяин терял быстрее, чем их снова для него изготавливали.

Мы вошли и Хэзл громко позвал:

– Юджин!

Послышалось шлепанье босых ног по паркету и к нам вышел тот парень, на которого я накричал в клубе. Он оказался высоким, модельного телосложения.

«Вот создает же природа иногда! И внешность и талант. Хоть падай и рыдай от зависти! Шучу, конечно».

На босые ноги наезжали чуть припущенные с бедер черные джинсы. Однотонная футболка горчичного цвета. На руках браслеты, но их меньше, чем на концерте. Пряди надо лбом собраны в смешной хвостик, открывая высокий лоб. А вот лицо…

Наивные открытые глаза, яркая свободная улыбка и весь этот «мальчик» просто светился дружелюбием:

– Хлоя! Я так рад, что Хэзл тебя нашел!

«И с чего бы ты так рад, мне интересно?»

Ему действительно было 25 лет, но в свои девятнадцать, рядом с ним, я ощущала себя умудренной опытом старушкой, которая пришла полюбоваться на внучка.

Молодой человек приглашающе махнул рукой:

– Пойдемте же скорей!