Читать книгу: «Снег, пахнущий медью»

Урок Молчания

Среди тех, кто пытался вести обычную жизнь в аду комендантского часа, был Александр Луков. Восемнадцать лет, одиннадцатый «Б» и мечта о побеге, которую он лелеял, как самый ценный реактив. Родители, запершие его в четырех стенах, требовали доказательств его живучести. Ирония судьбы – доказать это можно было лишь рискуя жизнью. Его козырем была химия. В этом предмете он был виртуозом. Лабораторная для него была храмом, а таблица Менделеева – священным писанием. И новым жрецом в этом храме стал Иван Сергеевич Картонов. Мужчина с пронзительным взглядом и слишком уж строгими методами преподавания, появившийся в городе накануне хаоса. Он выделял Сашу из толпы, давал ему особые задания, смотрел на него с одобрением, которое граничило с расчетливостью. Саша ценил это внимание. Он еще не понимал, что некоторые знания могут быть смертельно опасными.Холодный январь. Сугробы вздыбившиеся до окон двухэтажных домов. На улице Воздух был настолько морозным и неподвижным, что звенел в ушах. Ни скрипа снега, ни голосов – только эта оглушительная, давящая тишь, ведь не каждый решается выйти на прогулку в такое время. Где-то вдали можно услышать вой собак, шумы от трактора и маты людей, которые не могут поехать на работу. Раньше даже при таких сугробах люди выходили и чистили снег, могли пойти погулять или поговорить на балконах, но сейчас из-за сугробов выглядывали лишь верхушки фонарных столбов, отбрасывающие длинные, искаженные тени. Казалось, за каждым из этих снежных баррикад кто-то притаился. И от этого леденило душу куда сильнее, чем январский мороз Всему виной был слух, месяц назад отравивший город. Слух, как пятно крови на снегу, стал расползаться по городу. Появилась группировка. Действовали жестко, нагло и метко. Не просто крали – стирали с лица земли: выносили квартиры под чистую, обчищали прохожих так, что те боялись вспоминать, а самые «несговорчивые» исчезали в сугробах без следа. Полиция, разумеется, подняла на уши все отделы. Улицы патрулировали круглосуточно. Но это было похоже на игру в слепую кошмарик – они тыкались в темноту, а в ответ лишь слышали тихий, насмешливый смех. Городская молва, сгущая краски, насчитывала уже семь убитых и троих, кого ограбили так, что те предпочли забыть это как страшный сон. Но все это меркло перед одним фактом – пропал ребенок. И в этом факте таилась самая горькая надежда: раз тела не нашли, значит, есть шанс. Страх поселился в городе так прочно, что его даже узаконили. С шести вечера, едва зимняя тьма накрывала улицы, жизнь в поселке замирала. Жители, словно по команде, запирали двери на все замки и гасили свет, боясь лишним движением привлечь внимание не только бандитов, но и патрулей. Штраф в десять тысяч рублей был жестокой насмешкой. Не то чтобы у людей были эти деньги, но сама мысль, что тебя ограбят дважды – сначала страхом, а потом кошельком, – парализовала сильнее любого оружия. Режим работы всего города пришлось перекраивать под диктат комендантского часа. Магазины закрывались раньше. А школу и вовсе пришлось увести на «удаленку». Официальная причина – эпидемия гриппа. Неофициальная, которую все знали, но боялись произнести вслух: никто не мог поручиться, что ночью кто-то не устроит в спортзале засаду или не подложит бомбу в гардеробной. Рисковать детьми не решался никто.

В один вечер Александр как всегда вышел погулять со своей собакой. 5 часов. Остался ровно час, после придется платить штраф. Ледяные иглы пурги больно кололи лицо, сводя видимость к жалким пяти метрам вокруг фонаря. В такую погоду нормальные люди сидят по домам, укутавшись в пледы с чашкой чего-то горячего. Но Александр был не нормальный. Он был вынужден вытащить себя и своего пса на этот жуткий мороз, в эту слепящую темноту. Он отпустил поводок, надеясь, что у собаки хватит инстинктов не соваться в кромешную тьму за пределами освещенного пятачка. А если и сбежит… Что ж, значит, такова судьба глупого животного. Оставаться ночью на морозе в его поисках он не собирался. Пока песик бегает, можно зайти в магазин и закупиться на следующие вечера. Кто знает, что еще выдумают. Парень зашел в магазин взял 2 пачки мятной жвачки, газированную воду с кусочками апельсина и шоколадку с фундуком. Он подошел к кассе и дождался пока обслужат покупателя перед ним. Наконец, его очередь. Продавщица пробивает его товар.

– Карта магазина есть? – спрашивает толстая женщина за кассой

– Нет.

– Очень плохо, тут товар по скидке. Без карты будет стоить на 50 рублей дороже. – Александр раздраженно вздохнул.

– Значит уберите товар.

– Можно сделать проще. – Девушка достает свою карту магазина, лежавшую около кассы, и пробивает ее. – Не забывайте ее больше. Ну или же оформите ее сейчас.

– Нет, она лежит у меня дома. Сколько с меня?

– 213 рублей. Карта или наличка? – Александр молча протянул свою банковскую карту. Продавщица кивнула. На терминале высветилась цена. Юноша приложил карту. Вылез чек, он забрал его и свои покупки.

– Спасибо за покупку и хорошего вечера! – Крикнула она ему перед выходом. Он даже не обернулся.

Выйдя из магазина, Александр судорожно, почти не глядя, сунул в рот две мятные подушечки. Холодный вкус ударил в мозг. Он свистнул. В ответ – только завывание ветра. Он свистнул громче, вглядываясь в колышущуюся белую пелену. Никакого виляющего хвоста, никакого радостного повизгивания. Только пурга, давящая тишина и предательская стрелка часов, показывающая без десяти шесть. Он решается идти, идти искать своего питомца.

–Рекс! Где ты твою мать! -но собаки нигде не было.

Прошло пару секунд, как тишину разорвал выстрел. Где-то за углом магазина грохнуло – звонко и резко, будто лопнул огромный воздушный шар. Звук был похож на мощную петарду, но Саша почему-то был уверен, что это не она. Пес, секунду назад носившийся по сугробам, мгновенно примчался к хозяину и прижался к его ноге, тихо поскуливая и дрожа всем телом. Александр судорожно пристегнул поводок и, не помня себя, рванул в сторону дома. На полпути он замер. Из-за угла, в стороне, откуда донёсся выстрел, вышли двое мужчин, одетых в черные шубы и шапки. Они уже смотрели на него. В метрах 10 от него. Сквозь пелену снега Саше почудилось, что они видят его насквозь. Холодный ужас сковал ноги. Он ждал второго выстрела. В спину, в грудь, в голову, в Рекса… Но вместо этого один из мужчин медленно, почти театрально, поднёс палец к губам. Жест был кричаще неестественным и оттого ещё более зловещим. А затем так же медленно направил в его сторону руку, сложенную в подобие пистолета. «Бах», – беззвучно шевельнул он губами. И тут же показал пальцем на Сашу, потом на собаку, и снова поднёс палец к губам. Послание было кристально ясно: Молчи. Или умрёте оба. Саша застывше кивнул, едва сдерживая дрожь. Незнакомец в ответ кивнул так, будто только что заключил деловое соглашение, и не спеша развернулся. Они с напарником спокойно скрылись за ближайшим домом, точно растворившись в метели. Только тогда Александр сорвался с места и побежал, не оборачиваясь, чувствуя ледяной ком в животе и спину, ожидающую удара.

Дверь захлопнулась, как щит, отгораживая от внешнего кошмара. Но дома Александра ждал кошмар другого рода. Привычный, затяжный, от которого не спасешься бегством. Воздух в прихожей был спертым и сладковато-горьким – отец снова курил в своей комнате. Оттуда же доносились хриплые крики из телевизора и его собственное ворчание. «Выкину этот твой компьютер на хер!» – донеслось как раз в тот момент, когда Саша снимал ботинки. Пустая угроза, которую он слышал ежедневно вот уже год. В дверном проеме его комнаты мелькнула фигура отца. Изможденный, сгорбленный годами тяжелой работы мужчина в застиранной майке. Его когда-то мощные плечи теперь были скошенными, а лицо покрыто сеткой глубоких морщин, прорезанных усталостью и водкой. Но больше всего бросалась в глаза голова, сплошь заросшая короткой, жесткой, как стальная стружка, сединой. Он молча, с тусклым, ничего не выражающим взглядом, посмотрел на Сашу и, хрипло кашлянув, скрылся в сизой дымке своей комнаты. Сердце все еще бешено колотилось, а в ушах стоял звон. На кухне, не отрываясь от экрана планшета, где шли страсти по-турецки, мама что-то помешивала в кастрюле. Ее русые волосы, собранные в небрежный пучок, поблескивали на свету редкими седыми нитями. На ней был старый, выцветший халат, а на ногах – стоптанные тапочки. Лицо, когда-то мягкое и доброе, теперь обвисло и казалось вечно уставшим, с постоянной тенью тихой обиды в уголках губ. Она даже не обернулась. Из комнаты брата доносились довольные взвизгивания и звуки падающих пластиковых кубиков. Мирная жизнь. Обычный вечер. А ведь раньше, стоило ему вернуться с улицы, его встречали вопросом «Ну как ты?», а по дому пахло чем-то вкусным, и все собирались за одним столом.. Саша, не в силах говорить, прошел в свою комнату. Бардак, как всегда, встречал его как родной: скукоженная на диване груда одежды, поблескивающие на столе пустые банки от энергетиков, ковер из фантиков. Этот хаос был его единственной крепостью. Он сбросил куртку на пол, рухнул в кресло и запустил игру. Знакомый гул системного блока и главная мелодия на мгновение заглушили вой ветра и беззвучный выстрел того пистолета-пальца в его памяти. «Надеюсь, они меня не запомнили. Надеюсь, это был просто случайный выстрел. Надеюсь, завтра они обо мне забудут, и все будет спокойно», – отчаянно, почти молитвенно твердил он про себя, вжимаясь в монитор, пытаясь сбежать от реальности туда, где смерть была виртуальной, а у страха была кнопка перезагрузки.

“Опять утро”

Александр лег поздно ночью и совсем не планировал просыпаться рано, но судьба решила иначе. Мальчик проснулся от настойчивого стука в дверь, надеясь, что ее откроет кто-то из родителей. Но нет. Все спали. «В этом доме хоть кого-то волнует, что к нам в дверь долбятся? А, ну да, кого это волнует: мать на работе, а отец “очень занят”», – пронеслось в голове у Саши.

Недовольно ворча, он с трудом поднялся с кровати, накинул потертый халат, нашел тапки и побрел к двери. Взглянув в глазок, он увидел двух мужчин в форме. Полиция. Хорошо, что не та мафия.