Читать книгу: «Его волчий рык», страница 2

– Так, ладно. Значит, выдыхаем и успокаиваемся. Надо понять, зачем меня здесь заперли, и тогда будет ясно, что делать дальше.

Встала спокойно, закрыла глаза, вдохнула поглубже, сложив ладони у груди… А следом в голову вдруг, будто по наитию пришёл ещё один вопрос. Не «зачем», а «с чем» меня здесь заперли. Или даже не так.

– С кем меня здесь заперли?

Не одна в темноте

Глупая идея, показавшаяся поначалу незначительной, вдруг обрела краски и вес. Воображение подзадоривала кромешная тьма и непрекращающийся гвалт снаружи, который мешал услышать шаги или что-нибудь ещё внутри сарая. Бух-бух-Бабах!!!

Я живо представила себя, такую вот – оглохшую, в белой ночнушке и с непокрытой головой, а вокруг метры паутины, в которой ползают какие-нибудь ядовитые твари, уже тянущие лапки с потолка…

Выругалась и резко присела, закрывая голову руками. Паника обуяла так, что я аж заскулила, но из-за того, что не смогла услышать собственный голос, это даже не дало какого-нибудь облегчения.

– Так, нет-нет-нет-нет-нет, нельзя паниковать, нельзя!

Сбивал с толку грохот. Стены чуть смягчали взрывы и крики, но земля под ногами дрожала, и я не могла понять, что вокруг. Стала ощупывать пол: земля, солома, мелкие камешки. В пригороде гараж такой у одного друга был, я ещё удивлялась, как в нём находиться можно часами? Только у того гаража стены были из металла, а здесь деревянные…

– Ох, нет! – с ужасом выдохнула я от пришедшей в голову версии и резко встала. – Нет-нет-нет! Они же меня не сожгут! Это же уголовка! Я же живой человек!!!

Закусила костяшку, а про себя продолжила: «Чужой человек, иностранец, потеряшка, которую не жалко принести в жертву…»

Мысли отрезвили, я встала и огляделась внимательней. Глаза привыкли к темноте, также сориентироваться помогли тонкие вертикальные щели кое-где в стенах. Я вгляделась в две, за которыми сверкало и светилось, стараясь понять: это электрический свет или огонь? «Хорошо хоть бензином не пахнет. Может, и не сожгут», – подумала я, а в следующий миг вздрогнула. Даже не сразу поняла, почему. А потом дошло: свет в щелях на секунду кто-то загородил. С этой стороны стены.

«Так, я здесь не одна», – поняла я и замерла на месте, в надежде, что незнакомец или незнакомка не бросится. То, что это человек, было ясно по росту. Животных выше человека среди домашней скотины обычно в таких небольших помещениях не встретишь. Корова или лошадь меня бы уже задели – места не так уж и много в сарае-то. Да и скотина бы металась от страха – грохочет-то как! А тут нет – спокойно прошёл. Или я уже домысливаю?

«А если это какой-то алкарик с белочкой? И у них тут тюрьма? Или каннибал?»

Над крышей разорвалось два фейерверка, я рефлекторно посмотрела наверх и увидела через щели, как по сторонам полетели огоньки, а вслед за ними снова темнота. Я закусила губу, но не успела опустить лицо. Его огрело долгим плавным выдохом, будто кто-то смотрел мне прямо в глаза, приблизившись вплотную и нависая.

Первым желанием было бежать, но я перетрухала настолько, что замерла на месте. Подумала: «Может, показалось?» Но следом поняла – нет. Щёку снова накрыло тёплым чуть влажным облаком из чужой груди. Чуть ближе, чуть порывистее, а затем кончика носа что-то коснулось. Я охнула и отпрянула. Пошатнулась и рефлекторно выставила перед собой ладони, но меня поймали. За спиной оковами крест-накрест схлопнулись две длинные крепкие руки, впившись пальцами в бока, а мою грудь, сжатую локтями, прижало к чужому телу, и я поняла две вещи: это существо мужского пола, и это не человек.

«Так, меня поймала горилла», – как-то холодно и отстранённо пронеслось у меня в голове. Других вариантов быть не могло: под пальцами точно была широкая мускулистая грудь сильного мужчины, и её покрывала длинная густая шерсть.

У бывшего росло на груди что-то, я помнила это ощущение. Иногда гладила его, стараясь привыкнуть, и надеясь, что когда-нибудь решусь перейти к большему, но так и не получалось. Волоски были редкие, а ещё он жалобно вопил, если я случайно тянула один, защемив пальцами. Сейчас же я даже не глядя сказала бы, что это не волосы, это – шерсть! Длинная, густая! Но грудь под ней не звериная. Обезьяна? Или мутант? Какой-то с кожной болезнью, в глубинке бывают такие. И меня ему… что?

Все эти мысли пронеслись в голове за секунду, пока я судорожно пыталась решить, что делать. А в следующую, было уже поздно что-то предпринимать, потому что незнакомец склонил волосатое лицо и прислонил влажный холодный нос к моей щеке. С силой вдохнул.

Если бы не грохот вокруг, могла бы поклясться, что от одного звука воздуха, свистящего в его ноздрях, я бы поседела, но шум сбивал с толку. Я упёрлась руками в его грудь сильнее, стараясь оттолкнуть, и мокрый нос двинулся вниз к челюсти, продолжая жадно вдыхать, царапая мою кожу жёсткими волосками бороды. Или что у него там? У горилл же не бывает бород. И грудь у них не волосатая! А тут волосатое всё!

– Мамочки! – всхлипнула я, а чужие руки сжались, будто он услышал. Хотя, по идее, должен был почувствовать по вибрации моей груди? Она, сжатая локтями, прижималась через ткань к нему, и мужчина точно мог ощутить её мягкость. Мужики любят такое.

Ноги я держала близко друг от друга, а вот судя по теплу с внешней стороны бёдер, могла понять, что незнакомец стоит, расставив свои шпалы по бокам от моих. Значит, он ещё выше, чем показалось сначала. Почти на голову, выходит. И живот плавно вздымается и опускается. Мягкий, пушистый…

– У тебя же там не член упирается мне в живот, нет? Пожалуйста, только не член! – Я затряслась, понимая, что всё равно ничего не смогу объяснить китайцу на русском, а внизу, и правда, упиралось наливающееся теплом и твёрдостью мужское хозяйство. Хотя, какому китайцу? Что это за тварь вообще?!

Его тело завибрировало, будто от низкого рыка, а мокрый нос, шарящий по моей щеке, поднялся выше и прижался к уху. Теперь я услышала шумный выдох, а следом вскрикнула, потому что тварь раскрыла пасть и… лизнула меня. Шершаво, нагло, похотливо. И бёдрами вперёд – так, чтобы член мне в живот вжался сильней.

Я попыталась вырваться, но не смогла даже заставить его пошатнуться. Крепкие руки держали так, что я могла лишь выгибать шею, стараясь отклонить лицо. Волосатая грудь под руками была тёплой, и внезапно, к неудовольствию, я поняла, что ночь прохладная, а от него приятно – можно погреться.

Горячее дыхание обдало шею, и мужик склонился к ней, чтобы мокро повозить ртом по моему горлу и ключице, царапая усами и бородой. Кожу стянули мурашки, и я сжала ноги от ощущений. Отвращение, испуг, щекотка и что-то недвусмысленно эротическое. Так, похоже, я попала. Похоже, я реально попала!

«Хоть перегаром не тянет», – порадовалась я, чувствуя жар его участившегося дыхания, пока он елозил мокрыми, тонковатыми, но всё же мягкими губами по моей шее. Спустился к ключице, затем поднялся и забрался под челюсть. Я сжалась, стараясь закрыться плечом, и он воспользовался моментом и засунул кончик языка мне в ухо. И стал всё сильнее ритмично надавливать членом на мой живот, как какая-то мразь в метро однажды ко мне прицепилась. Только там был дядька с масленой рожей, а тут кто – вообще непонятно! Оборотень, что ли?! Как на обложках любовных романов рисуют? Что, реально такие есть?!

Но, судя по плоской морде, это был всё же человек или кто-то из приматов. И этот примат, судя по настойчивости, собирается использовать меня как самку!

– Мамочки! Надо было с Олегом соглашаться и не искать себе приключений! – от ужаса пискнула я и со всех сил упёрлась локтями мужику в грудь.

Он будто и не заметил. Лишь склонился сильней из-за того, как я выгнулась, дотянулся до моего лица и стал мусолить ртом кожу где-то рядом с уголком моих губ. И, судя по ощущениям, у него реально была звериная морда с плоским мокрым носом и выступающими зубами, по которым стекали слюни, и он постоянно сёрбал, из-за клыков. Нет, губы у него были и вроде даже мягкие, но с лицом точно было что-то не так.

В полной темноте выяснить это было сложно. Зато труда не составило сделать вывод, что он замышляет, и я, зажмурившись и собрав всю храбрость, сделала то единственное, что могла: резко и с силой подняла ногу, стараясь защемить ему яички, и оглушительно заверещала ему, предположительно, в ухо.

И это оказалось моей последней ошибкой.

Безразличные звёзды

Нет, сначала я очень даже была уверена, что мне удалось. Как минимум, незнакомец меня выпустил и отпрянул. Уж не знаю, смогла ли я ударить его достаточно сильно, но теперь, когда удалось выгадать пару секунд, мне предстояло добраться до двери и долбануть по ней со всех сил. Какие есть – все приложить! Засов крепкий, но вот сарай зато старый, может, петли и не выдержат? Или сама дверь? Ручка-то развалилась! Какие ещё у меня шансы? Хоть какой-то, но его нужно использовать! Или хотя бы нащупать в темноте что-нибудь, что сойдёт за оружие. На стенах в таких сараях всегда висят всякие железки.

Но я не смогла сделать и шагу. Меня прямо в полёте цапнули за платье на спине, и я грудью ощутила вибрацию от того, как оно с треском разошлось, будто меня схватили не пальцы, а когти, располосовавшие ткань. Следом меня рвануло назад, прижав голыми ягодицами к волосатому телу, и я не устояла на ногах. Зацепилась за собственную лодыжку, колени подогнулись, и я рухнула на карачки. Тут же дёрнулась в сторону, старясь уползти, и мужик бросился на меня сверху, обхватив за ягодицы. Силища у него была будь здоров – не выскользнуть! Но я начала остервенело брыкаться, и удалось переместиться чуть дальше. Я даже нащупала пальцами стену, но это всё. Мой таз тяжёлым телом прижимало к земле, и лишь обрывки платья прикрывали мою кожу от грязи на полу.

Снаружи продолжали плясать и вопить, будто китайцы специально старались заглушить всё, что происходит в сарае. Кое-где в щелях сверкали фейерверки и огоньки фонарей, но я всё ещё не видела обстановку. Я могла лишь чувствовать: холодную землю под пальцами, как натянуто под грудью платье, как щекочет спину вырвавшимися нитями в том месте, где разорванная ткань ещё сходилась. А дальше был Он. Мужик, который навалился на мои ягодицы и ноги своей волосатой тушей. Тяжёлый, разгорячённый, порывисто дышащий. Руки обнимали мои ягодицы, крест-накрест сходясь ладонями на косточках бёдер, будто я плюшевый мишка, которого пытаются отобрать у ребёнка, а поясницу грело судорожными выдохами.

Едва я замерла, осознав, что сил вырваться не хватает, мужик склонил голову и начал лизать мой бок над правой ягодицей. Щекотно и мерзко! Бородатая похотливая тварь! Он размазывал собственные слюни усами и двигался ниже. Чуть сместился и уткнулся носом мне в ямочку под копчиком. В этот момент я поняла, что хватка чуть ослабла, из-за того, что ему пришлось сместиться, и я рванулась опять, зацепившись за какую-то деревяшку в стене. Постаралась подтянуться, но меня не выпустили, а чужой мокрый холодный нос сунулся прямо между половинок, с силой вжимаясь. В следующую секунду мужик выдохнул ртом, раскрыл пасть, и я ощутила сквозь мокрую прохладную бороду горячий твёрдый любопытный язык, который ткнулся к анусу.

Я сжалась со всех сил, не давая ему дотянуться, и грудь на моих бёдрах завибрировала. Он что? Рычит?! Это он рычит?! Божечки, да кто это такой вообще?!

Мужик нетерпеливо выпустил меня и постарался перехватить раньше, чем я попытаюсь сопротивляться, но я воспользовалась моментом и подтянулась к стене. Между ягодиц тут же мерзко заскользили чужие остывающие слюни, но я старалась об этом не думать. Хлопнула рукой по стене, а следом наткнулась на клеёнку, случайно отогнула её и увидела широкое отверстие, куда могла пролезть.

Не знаю, может, это была дыра для труб или вход для собаки. Может, вообще такое вот низкое слуховое окошко, но сейчас для меня этот прямоугольник на уровне колен, за которым носились китайцы, выглядел спасительными вратами.

По икрам полоснули чужие пальцы, дав ощутить, что на них реально есть когти и мне очень-очень повезло, что мужик не пытается меня ими поцарапать. Я взвизгнула и рывками полезла в дыру. Просунула голову, лягнулась, попав ботинком незнакомцу куда-то, надеюсь, по морде, сжалась, протискивая плечи, проехалась напрягшимися сосками по низу проёма и высунулась по пояс. А следом поняла, что всё – бёдра не проходят. Просто не проходят. Никак! Даже если ободрать кожу до мяса, не пройдут – кость шире. Мне конец!

– Помогите!!! – истошно заорала я, снизу вверх глядя на танцующих китайцев, которые аккуратно обходили сарай стороной. Опёрлась руками о землю, выгнувшись, ощутила, как бедро схватили чужие руки, и завопила снова: – Помогите!!! Пожалуйста!!! Хэлп!!! Хэлп!!!

Попыталась лягнуться, чувствуя, как мои ноги за щиколотки насильно разводят в стороны, но не получилось, а рама дыры больно впилась в рёбра. Нет выхода. Просто нет. Завыла и разрыдалась. Остаётся только терпеть и надеяться, что будет не слишком больно.

Как бы я ни напрягала ноги, ноющие мышцы не дали мне защититься, и бёдра разошлись под давлением. Вся моя женская красота сейчас, без белья, предстала перед чужим здоровым и пугающим мужиком. Я почувствовала, как он прижался предплечьями к моим бёдрам, обхватив руками ноги, а в следующую секунду бородатая морда ляпнулась мне прямо в промежность. Он всунул лицо с силой и подвигал им в стороны, будто хотел умыться моей смазкой. Жарко выдохнул, а следом горячо замелькал язык, который нащупывал у меня вход во влагалище. Шлёп-шлёп по складочке слева от вульвы, потом вернее – по половым губкам, а следом уже точно скользнул между ними, достав кончиком до самого чувствительного места, что аж пи́сать захотелось. Мужик вжался, потом провёл лицом снизу вверх, а следом стал повторять это движение, втискивая свою рожу раз за разом так, чтобы пройтись горячим мокрым языком по моей вульве.

Я плакала. Слёзы застилали глаза, под локтями влажно блестела трава, вокруг в прохладе ночи грохотало и плясало, а в небе сверкали безразличные звёзды. И ничего рядом, чтобы хоть как-то себе помочь, даже камня! А сзади беззащитную задницу лижет какой-то псих, царапая мокрой бородой и похотливо выдыхая мне прямо в сжавшийся сфинктер!

Его он тоже задел. Нащупал кончиком языка, приостановился, играя желваками на моих ягодицах, а затем надавил и полез внутрь прямо в анус. Я впервые в жизни пожалела, что сейчас кишечник не подвёл, так бы здорово было ему испортить аппетит! Но нет, мой сфинктер беспомощно расходился под его нажимом, позволяя чужим слюням затекать внутрь. А у меня там никогда никого не было! И честно, я всю жизнь считала, что лизать жопу – значит унизиться. Но сейчас униженной чувствовала себя я, а мудак с той стороны стены делал, что хотел.

Он, двигая головой из стороны в сторону, вжался сильней, всовывая язык на максимум, чуть подёргал им, а потом медленно высунул, похоже, сглотнул, и снова спустился к влагалищу, начав подлизывать его, как пёс перед случкой.

Мои гениталии, вопреки страху, набухли, и его движения приносили низменное удовольствие. Примитивное, физиологическое. Я помнила рассказы подруги и знала, что утром я буду ненавидеть себя за это и чувствовать себя грязной. Но сейчас радовалась: если набухли, значит, будет смазка, и акт насилия пройдёт не так болезненно, как мог бы.

Из китайцев никто даже не смотрел в мою сторону. Они продолжали демонстративно веселиться, будто меня нет! А я, рыдая в голос, напрягала ноги, в тщетной надежде, что он выпустит.

Но он не выпускал. А, вжавшись сильней, отстранился и перехватил меня за бёдра, вставая.

«Кажется, сейчас», – поняла я.

З – забота

По внутренней стороне бедра потекла слюна мужика, а следом я ощутила, как кожи коснулся качнувшийся елдак. Когда незнакомец прижимался ко мне, я чувствовала животом, какой там богатырский размер. Для азиата так вообще! И размер, и рост самого мужчины. Радовало одно – у горилл писюки их маленькие, значит, это всё-таки человек. Правда, что это меняет? Всё равно какой-то дикий злой насильник, который прямо сейчас поимеет меня своим хером, а я даже лица его не видела!

Головка проехалась собравшейся на конце крайней плотью по моим скользким половым губам, и я ощутила, что на конце его члена собралась остывшая капля смазки, которую он растёр по моей вульве. А следом крайняя плоть отъехала, давая обнажившейся головке упереться мне между половых губ.

«И зачем я вообще куда-то поехала?!» – в отчаянии подумала я, а следом ахнула, потому что член нащупал слабину и полез внутрь. Мужские колени жёстко стояли между моих ног, не давая их свести, пальцы обхватили бёдра, но скорее для удовольствия – я бы и так никуда не делась. А елдак скользко раздвигал и раздвигал стенки моего влагалища, медленно входя всё глубже, будто этот мудак внезапно решил подумать обо мне и не причинять боли. Либо просто растягивал момент.

Но больно было. Когда головка почти полностью нырнула в меня, саднящая боль первого раза усилилась, обрела остроту, заставляя всхлипнуть, а после, вспыхнула, когда мужик надавил, чтобы пролезть чуть дальше, и стала сходить на нет, оставаясь ноющей. Всё, он сделал это со мной!

«Вот тебе и первый раз! Мечтала о сказке? Отличная сказка! И Чудовище как раз есть! Расколдовать забыла только! Поцелуй не теми губками свершился».

Член распирал. Сильно, намного сильнее, чем я представляла. И лез, лез! Бесконечно! Я всё ждала, когда же это кончится, но он продолжал погружаться в меня, а основание казалось, расширяется. Когда кончика клитерального капюшона коснулись покачнувшиеся волосатые яички, я уже не сопротивлялась, а просто, дрожа, плакала, не обращая внимания, как с носа капают слёзы и сопли. Мужик вжался в меня, заставляя почувствовать себя насаженной на вертел курицей, а затем стал покачиваться, пока не разрывая контакта своих бёдер и моих ягодиц. Словно насмехался, давая сильней ощутить толстую палку внутри меня.

Но не успела я привыкнуть, как почувствовала, что с той стороны стены этот мудак чуть высунул свой писюн, а затем стал буднично наяривать, нахально всовывая в меня его раз за разом. Пока с мелкой амплитудой, но распалялся всё быстрей, будто терял контроль. Вжимался, подъёрзывал так, чтобы сподручней всунуть хер, и шлёпал всё чаще и всё сильней. О, я была уверена, что сейчас его не интересуют ни фейерверки, ни китайцы, ни даже планы на завтрак. Судя по тому, как он подсовывал свой писюн и щупал мои ягодицы лапами, он мог думать только о том, чтобы как можно скорей в меня кончить.

Вспомнился совет подруги, что при изнасиловании нужно собирать волю в кулак и идти в полицию сразу, чтобы можно было взять образцы биологических жидкостей и по ним определить насильника. Но здесь-то что? Он накончает в меня с горочкой, а идти некуда! А если я тут не на раз, а насовсем? А вдруг меня ему отдали навсегда? Чтобы скучно не жилось местному «питомцу»?

Я взвыла, а с той стороны стены зачастили. Волосатые бёдра щекотали мои ноги, по мохнатым яйцам мерзко и холодно стекала смазка, которую он при каждом движении размазывал по моим гениталиям, и только голый и скользкий член – туда-сюда, сдвигая эластичную кожицу.

– Ненавижу-у-у-у!!! – завыла я, а затем подняла лицо к людям и истошно завопила: – Хэлп!!! Плиз!!! Хэлп!!! – и, широко раззявив рот, разрыдалась.

Несколько китайцев всё же обернулись на мой вой, и один осуждающе покачал головой. С сочувствием посмотрел на меня, а после показал, мол, «сейчас».

«О боги, он решил мне помочь?!» – подумала я. Куда он отошёл, не видела, но в душе взыграла надежда. Особенно её усилили ожидающие взгляды других китайцев, которые хмурились и качали головами, пока меня трахал с той стороны этот зверь.

– Хэлп! Ай нид хэлп!!! – из последних сил взмолилась я, а сзади зашлёпало сильнее – видимо, я напрягала живот, когда вопила, и это приятно сжимало мерзавцу его гениталии.

А в следующий момент показался сердобольный мужик, который тащил… ржавую крышку капота грузового автомобиля. Подошёл, примерился и пристроил её так, чтобы меня было не видно со стороны танцующих. Видимо, чтоб не мешала.

Вверху бахнуло очередным салютом, праздник продолжился.

Грудь, обтянутая тканью платья, собралась мурашками от вечерней прохлады. Снаружи было свежо, а ниже пояса жарко. И я, застрявшая так глупо, попавшаяся так нелепо, просто оказалась куском мяса, куда сдрачивал какой-то незнакомый мохнатый урод. Бесцеремонно насиловал, пользуясь моим положением и беззащитностью! Раздвигал мне ноги коленями и имел самозабвенно!

Как бы я ни старалась, но ощущения игнорировать не получалось. Во мне гулял, дрыгался и разбухал чужой половой орган. Сейчас я радовалась, что насильник сперва полизал меня. Боли уже почти не было, а налившиеся кровью гениталии принимали его в себя, повинуясь природе. Я чувствовала, как края головки упруго и часто проходятся туда-сюда, раздвигая стенки влагалища, как поршень. Твёрдый ствол растягивал основанием половые губки, а внутри я ощущала, как конец упирается мне прямо в шейку матки. И вот-вот, вот-вот!

Момент, когда он кончил, я почувствовала отчётливо. Мужик стал дёргаться, как чешущаяся псина – остервенело, мерзко, по-животному, будто сам вырывался, а не трахал меня. Потом вжался со всей силы, и по члену пошла мощная пульсация, после первого же толчка отозвавшись у меня в животе тянущим чувством на грани боли, как перед месячными. Но он продолжал наполнять меня, не давая отодвинуться и ослабить напор. Вжимал писюн, подражая такту пульсации, а я чувствовала, как сперма раздувает головку, прежде чем та выплюнет её в меня.

«Ну, хотя бы не больно», – со слезами подумала я, а задницей чувствовала тёплые ладони, которые щупали меня и успокаивающе гладили. Вроде даже приятно, ласково. Только вот во мне остывал чужой член, который насовал мне кучу своих «сливок» без согласия!

Пульсации уже не было, но мужик не спешил выпускать меня. Очень медленно потянул мягкую письку наружу, мокро задел выскользнувшей головкой моё бедро с внутренней стороны, а после отодвинулся и настойчиво потянул меня внутрь сарая.

Кажется, выхода у меня уже нет. Да и смысл? Уже всё. Я уже – просто использованное мясо…

Еле пролезла назад, чуть не дорвав платье, а когда вынула голову и, стоя на коленях, выпрямилась в темноте, ощутила, как горячо и вязко потекло по ноге. Мужик сзади обхватил меня волосатыми руками, тут же нашёл грудь и стал через ткань беззастенчиво мять, прижимаясь своей грудью и животом к моей спине. Стало чуть тише – похоже, у этих китайцев наконец-то закончились их хлопалки, а петь и орать без них было не интересно. На ухо раздалось нетерпеливое жадное и какое-то животное дыхание, в котором слышался явный интерес.

«Нет. Он не выпустит меня, – поняла я. – Похоже, мы только начали…»