Читать книгу: «Вопрос выбора», страница 3

Глава 5

Отрыдал Сашка. Недолго. Злые слёзы не приносят облегчения. Перевернулся на кровати, протёр глаза. На душе – ну, понятно как. Плохо.

«Опять не успел подумать, – усмехнулся про себя Сашка. – Не успеешь вдохнуть, как всё само вылетает. Ведь я ни о каком колледже раньше вообще не думал, а тут… Но мысль-то вообще неплохая. Свалить в общагу. Сам себе хозяин, и всё. Правда, я думал в институт поступать… Всё-таки после колледжа много не сконструируешь».

Сашка словно разговаривал сам с собой. Сказал и сам себе ответил: «Ну, и ничего. После колледжа поступлю. Потому что до окончания одиннадцатого класса я так не дотерплю. Целых два года терпеть! С отцом… противный разговор получился. Он же вроде бы с добром пришёл… Но он всегда так: приходит добрый, а потом срывается. Начинает ругаться. Не знаешь, к чему прикопается, каждый раз что-нибудь новенькое. Может, он чувствует, что сам виноват, и нападает, чтоб прощения не просить? Нет, вряд ли он хочет прощения просить. Он хочет, чтобы я это прощение просил. Чтобы я „эту“ признал, улыбался ей и всё прочее. Может, он хочет, чтоб я её ещё и „мамой“ называл? Не дождётся!»

Тут Сашка почувствовал, что злой комок снова подкатывает к горлу. И он заставил свои мысли повернуть в другое русло. Привет, дядя Вася!

«А если бы я стал думать, какой бы разговор получился? Попробовать, что ли?» – Сашка усмехнулся про себя.

Начнём:

– Привет. Как дела? (Это отец.)

– Нормально. (Это я.)

– Что в школе?

– Ничего особенного.

– Что ж ты даже не переоделся? Валяешься тут одетый.

– Устал.

(Вот, вот здесь. Можно по-другому. Только надо спокойно ответить.)

– Устал. Сначала в школе была подготовка к ОГЭ. Потом я зашёл к Василию Михайловичу.

(Отец раньше относился к робототехнике и к Василию Михалычу скорее равнодушно, чтоб не сказать, что отрицательно. Называл робототехнику «детскими игрушками» и даже «игрой в куклы». Это мама любила Сашкину секцию. И болтать с Михалычем любила.)

– Чего это тебя снова к Михалычу понесло? Вроде ты уже закончил с «детскими игрушками»? (Отец это спросит, причём обязательно!)

– Да так. По старой памяти.

(Хоть и обидно такое слышать, но можно стерпеть.)

– Ты ел? А то пошли, составишь компанию нам с Наташкой.

– Я ел…

(А-а-а! Опять Наташка! Не могу! Надо отвечать!)

– Ты живёшь отдельно… со своей… У вас своя жизнь, а у меня своя!

(Лучше получается не так, как в первый раз… Нет никаких дров и вагонов. Ни цирков с конями. Но когда я разговариваю чуть помягче, отец всегда начинает про «свою Наташку»… Тогда продолжим.)

Он:

– Никак ты не можешь понять, Саня. Наташа тебе не враг. Да, она не такая, как мама. Но ты же мне доверяешь? Я её выбрал, понимаешь? Я всё делаю, чтоб у нас была семья!

(Нет… Не всё ты делаешь для «всех»… Ты делаешь хорошо, но для себя!)

– Ты думаешь, у тебя есть семья? У меня семьи нет.

(Здесь отец точно не выдержит.)

– Да ты… Что ты в жизни понимаешь, сопляк!

(А вот здесь мне… очень обидно. Здесь – я не выдержу!)

– Дай мне девятый класс закончить, и я уйду! Хоть куда! В любой колледж уйду, лишь бы там общага была! Лишь бы не с тобой и не с твоей… «этой»!

– Ну, что ж. У нас ещё есть время. Конечно, я хотел бы, чтоб ты поступил в институт. Голова-то у тебя хорошая.

– Да дураку досталась, говори уже, как всегда.

Отец так говорит всегда. Но вот отец говорит нечто неожиданное:

– Кому досталась – тому и досталась. Тот её и носит. Но если уж тебе так невмоготу, можем рассмотреть вариант с колледжем.

(Ха, вот это поворот! Вот это я сам себя уговорил-приговорил-наговорил! А папуля-то… взял и согласился! Нет, хорошо, что я это всё придумал!)

Тут Сашке стало, можно сказать, смешно.

– Вот это варик! – сказал он сам себе вслух.

Здесь, в этом варианте, отец вроде как соглашается с ним, только вот вопрос: а ему самому, Сашке, надо, чтоб отец так легко согласился?

А ведь может и согласиться…

Может, отцу тоже невмоготу, как и ему? Отец спит и видит, чтобы он, Сашка, свалил куда-нибудь?

«Ничего себе!» – подумал Сашка.

В это время в его дверь неуверенно постучали. «Она!»

Да, на пороге стояла новая жена отца. Материализовалась!

– Саша, пойдём чай пить. Папа купил эклеры. Пойдём. Давай!

В Сашкиной голове пронеслось: «Вариант первый: „Да пошла ты!“ Вариант второй: „Не хочу, я наелся! Меня папаша уже накормил своей руганью“. Вариант третий: „Оставьте мне пару штук, я потом поем!“ Вариант четвёртый: „Сейчас“. Вариант пятый: „О, мои любимые! Бегу с удовольствием!“ Ну, дядя Вася! А классно же! Если успеешь, конечно. Так, выбираем четвёртый вариант. Попробуем…»

– Сейчас, – ответил Сашка, вставая с кровати.

Глава 6

Чай пили сначала молча.

«Влезла в чужую жизнь и сидишь тут, эклеры ешь!» – так думал Сашка, но как-то вяло думал. В голову в основном лезли мысли о задуманном деле.

Совесть Сашки начал беспокоить дядя Вася. Словно говорил, что ему, Сашке, пора заканчивать с эклерами, а следует взяться за изучение того, что уже сделано другими конструкторами по экзоскелетам.

Эклеры поглощались, но мысль Сашки отвлеклась от семейных дел и витала далеко от стола.

– Интересно, как можно облегчить экзоскелет? – вдруг вырвалось у Сашки. Вслух. – Если делать перфорации, надо проверять, не согнётся ли от веса…

Сашка давно прочёл, сколько экзоскелет может весить в зависимости от конструкции. Эти цифры казались ему слишком большими, ведь все килограммы должен таскать на себе больной человек! И чем тяжелее аппарат, тем больше энергии будет уходить на каждый шаг…

И отец, и «она» разом остановились.

Видимо, пока Сашка думал о своём, разговор взрослых улетел куда-то далеко, и сказанное Сашкой прозвучало совсем невпопад.

– Экзоскелет? – переспросила «она». – А что это такое?

– Забиваешь себе голову ерундой, – сказал отец. – Всё в куклы играешь. Целые институты работают над всякими роботами, а тут ты, весь такой гениальный. Без тебя не изобретут!

Лучше бы отец этого не говорил.

Сначала Сашка хотел ответить отцу. Но…

Ох, как много всяких неожиданностей переплетается в человеческой жизни!

Ведь на робототехнику Сашку отвела мама. Мама… Воспоминание о маме нахлынуло быстрой волной. Сашка вдруг представил себе, что ответила бы ему мама, если бы он начал рассказывать о том, что хочет сделать и как.

Она сказала бы: «Да, сынок, в мире есть очень много талантливых людей. И даже гениальные встречаются. Но пока они малы, даже гениальные часто этого не знают. В человеке может скрываться огромный потенциал. Пока не попробуешь, не узнаешь. Дерзай! Самое время, чтобы понять себя!»

Мама бы так сказала, потому что она частенько так говорила. А все критические заключения отца превращались при этом в шутки, в противоречия, которые не мешали главному. Мама бы его, Сашку, услышала.

Да… мысль гораздо быстрее человека. Интересно, с какой скоростью летит мысль? Кто-то измерял или нет?

Сашка медленно посмотрел на отца. Потом – на «неё».

Она что-то почувствовала. Сжалась как мышка, но не произнесла больше ни слова.

И тогда Сашка молча грохнул чашкой о блюдце. Чай выплеснулся. Чашка треснула. Ручка у чашки отвалилась и упала на кухонный пол, жалобно звякнув.

Жалко чашку.

Жалко чашку…

– Псих! – вскочил отец. – Ты псих натуральный! Тебе снова в санаторий надо!

– Ага! – вскочил и Сашка. – С глаз долой – из сердца вон! Давай, определяй! Можешь сразу в психушку меня затолкать и всем потом рассказывать, что тебе сын неудачный попался. Но ничего, вы себе нового сына родите, который будет пай-мальчиком! Он будет вас слушаться и не будет вам мешать!

– Саша, остановись, пожалуйста, – вскочила и «она».

– Что, тебе я тоже мешаю? Я же к тебе в мастерскую не лезу! Или прийти к тебе, всё чёрной краской раскрасить? А «я так вижу», между прочим! Так у вас, художников, говорят? Или я из-за вас вообще ничего видеть не должен?

– Саша, никто… никому… Саша, кто тебе запрещает, Саша… Саша, я тебя прошу… – шептала «она».

– Псих! Придурок малолетний! Сколько можно?! Я больше не могу! – это кричал отец. – Ты не понимаешь ничего! Ты…

Кажется, отец проглатывал что-то непечатное. Не в первый раз. Иногда и вылетало. Но не впечатляло.

– Саша, я прошу… – шелестела «она». – Серёжа, не надо…

Короче, чаепитие удалось.

Снова Сашка лежал на кровати, уже под одеялом, раздевшись.

«Эх, дядя Вася, дядя Вася! – думал Сашка, засыпая. – Наверно, про „сначала думай, потом делай“ – это такая сказка. Это, может, в сказках бывает, а в жизни все мысли только потом. Когда всё заканчивается, начинается „разбор полётов“. И то… Может, мама мне могла бы что-то объяснить, но мамы нет. И не будет. Надо как-то жить… в колледж уходить, пока крыша не поехала…»

Уличный фонарь освещал ещё голые деревья. На пол ложилась сказочная тень в световом квадрате окна.

«Что бы мама сказала? Вот! Она бы сказала про разведчиков! Однажды она так сказала, когда я ещё маленький был, и мы с ней играли в шахматы. Как она говорила?» – Сашка начал припоминать и вспомнил. Мама говорила про то, что шахматисты и разведчики могут думать на три хода вперёд и даже больше ходов. Но это же разведчики!

Она сказала: «Если разведчик не будет продумывать свои действия на несколько ходов вперёд и не будет при этом готов ко всяким неожиданностям, его сразу вычислят. Поймают, будут пытать, мучить. Скорее всего, убьют. Но, понимаешь, человека этому специально обучают. Помимо того, что у человека должен быть подходящий ум и сила характера».

«А что, силу характера и ум тоже тренируют? – это я тогда спросил. – Так, как силу рук? А как отжиматься головой?»

Сашка вспомнил, как они с мамой тогда смеялись. Маме очень понравилось «отжимание головой»…

Мама. Мама, где ты?

Опять не получилось сначала подумать…

На этом воспоминании Сашка и заснул.

Школу на завтра никто не отменял. К урокам он даже не притронулся. По уважительной причине. Времени не хватило. Безуспешно пытался «отжаться головой».