Читать книгу: «Включи мозг перед использованием»

Я не труп, но уже пахну

Она проснулась лицом в луже собственной слюны. Кошка топталась по её выпирающим лопаткам и требовала еды. Солнце лезло в окно, как назойливый любовник. Она приоткрыла глаза – на тумбочке маячил стакан с мутной жидкостью. Водка? Вода? «Хорошо бы вода», – подумала Лика. Смахнула кошку, лизнула содержимое стакана. Горько.

Голова гудела, словно в ней застрял улей злых пчёл. Во рту – Сахара с караваном верблюдов, сдохших в +50. Лика потянулась за сигаретами. Зацепила пустую бутылку вина. Та с грохотом покатилась по паркету, будто насмехалась – вот и звонок будильника.

Лика не была красивой – она была запоминающейся. Высокая, угловатая, с плечами, которые еле помещались в дверные проёмы. Тёмная грива, обычно собранная в хвост в стиле «и так сойдет». На левой щеке – еле видный шрам от падения в детстве. Яркие коричневые глаза, но сегодня они напоминали две выгоревшие пуговицы на потрёпанном пальто.

Доползла до кухни. В холодильнике только банка маринованных огурцов и бутылка кетчупа. Она сунула два пальца в банку, вытащила огурец и откусила. Рассол капнул на майку. «Ну и х%й с ним». Заварила кофе с коньяком, по мнению Лики это завтрак взрослой женщины. Выпила залпом. Похорошело.

Телефон завибрировал сообщением редактора «Лика, где текст? Клиент в панике». Работа. Пальцы зашустрили «Клиент – это тот мудак, который хочет, чтобы я писала про «экологичные трусы»? Пусть идёт нах%й!» Выдохнула, закатила глаза и переписала «В пути. Сорри, умирала».

Впрыгнула в растянутую майку с надписью «Счастье где-то рядом». Чудом нашлись чистые лосины. И кеды. «С сердечками? Точно не мои». Выходя из дома, наткнулась взглядом на плакат «Живи ярко!» и показала ему средний палец.

На улице её ждал п%здец дня – дождь. Лика ненавидела дождь. Он напоминал ей, что природа – это гигантская клизма, промывающая мир. Она закурила, прикрыв огонёк сигареты ладонью и поёжилась.

В автобусе пьяный дед уступил ей место. «Выгляжу настолько плохо, что даже алкаши жалеют», – отметила про себя Лика, но села. Рядом школьницы обсуждали какого-то певца. «В их возрасте я уже пила портвейн за гаражами и писала стихи про смерть. Деградация поколения налицо».

«У женщины напротив губы, как две сосиски. Интересно, она целуется или засасывает? Парень в наушниках дергает ногой. Наверное, слушает «Короля и Шута». Или у него глисты? Взгляд метался по пассажирам, а мозг цинично цитировал.

Бл%ть, я забыла надеть лифчик.

В офисе её встретили коллеги с взглядами полными то ли ужаса, то ли восхищения. Лика копирайтер в агентстве. Мечтает написать книгу, но вместо этого публикует посты в 3 часа ночи под ником «Личарда» – её альтер-эго.

Коллега Ольга, которая ненавидела Лику за то, что та может приходить в десять и всем плевать, прошипела: «У тебя на майке пятно». «Это не пятно, это метка зверя», – парировала Лика, заваривая кофе в банке из-под нутеллы.

В кабинете Лика открыла черновики. Рассказ про женские трусики из эко-материалов. Половина текста была написана, а вторая – намёки на гениальность, утонувшие в правках. «Почему я вообще это делаю?» – подумала она, стирая абзац. «А, ну да. Деньги. И потому что все вокруг кретины».

Не уволили. Пока не уволили.

Вечер. Подоконник. Вино. Кошка тыкалась мордой в щиколотку. «Знаешь, Мурло, мы с тобой идеальны, – прошептала Лика, наливая очередную порцию вина. – Нас никто не любит, и мы никого».

Где – то в телефоне пиликали сообщения. Где-то в мире люди любили, страдали, достигали. А в квартире №25 с выцветшими обоями Лика Воронцова поднимала тост за всех, кто когда-либо говорил ей «включай мозг перед использованием».

Шрамы как автографы судьбы

С закрытыми глазами хоронила его на рассвете, без оркестра и рыданий. Швырнула хрупкое тельце в тёмную бездну. Ей не жаль, ненавидела его. Мы все его ненавидим в субботу в 8:00.

Лика разлепила глаза и две минуты смотрела в потолок: комар, прихлопнутый в день зарплаты, след от ботинка примерно тридцать девятого, брызги игристого с 8 марта. «Надо бы убрать».

«Велопрогулка с коллегами организована для выстраивания коммуникации!» – разнеслись в голове слова шефа из пятницы. «Окееей, встаю».

Из зеркала смотрело оно – лицо с кругами под глазами, без улыбки, с копной на голове, будто только вернулась со смены из подземелья. Взгляд посылал на х%й, челюсть откинулась и заставила закатить глаза. Она показала себе средний палец и включила воду.

Полчаса душа, расческа, омлет и кофе вернули подобие человека: во взгляде появилась жизнь, на лице – улыбка. Да, кофе с коньяком приводит в чувства.

Она выглянула в окно и сморщилась, будто лимон брызнул в глаза. «Не забудь очки, велосипедистка!» – здравая мысль. Натянула шорты и майку, в рюкзак бросила воду и телефон, а в миску кошке – еды. Метнула взгляд на часы «как всегда опаздываю» и выскочила из дома.

Приехала последняя. Ребята сидели на велосипедах, как скакуны на старте. Переминались, готовые сорваться по выстрелу. «Смотри не поцарапай» – сказал на выдаче парень и ткнул в неё великом. Лика закатила глаза и пожалела, что согласилась на авантюру. «Зачем я вообще сюда припёрлась? Всю ночь ещё отжигать на вечеринке».

Птицы метались по веткам, разносили сплетни. Деревья шептались, листая страницы невидимой книги. Ветер запутался в волосах, а они – щекотали щеки и глаза, очки лежали дома.

Наслаждение природой прервал Вадик: «Внимание! Спуск!»

«Разве это спуск? Я такие в детстве без рук катала» – ухмыльнулась себе под нос и вдавила педаль в воздух.

Лика неслась, как болид. Руки судорожно дергали рычаги – то правый, то левый. Перед глазами мелькала пожеванная пленка, будто кто-то засунул кассету в миксер – кадры леса, дороги, неба, коллег, велосипеда и пыли. Мысли не успевали за сюжетом. Тормоза – в отказе. Лика – в шоке. Земля – в двух секундах. «Бл%дь», – успела подумать, прежде чем земля врезалась в лицо.

Полет окончен. Все замерло. Щеки, локти и колени жарило, будто их облили кислотой. Нос пульсировал. Провела языком по зубам – ага, без потерь. Над ней склонились лица, потом что-то сунули под нос. Это что-то встряхнуло сознание, а ребята встряхнули Лику. «Стою», – пробормотала она, хотя тело думало иначе.

В комнате тихо. Сквозняк заигрывает с занавеской. Смотрит в потолок: тот же комар, прихлопнутый в день зарплаты, след от ботинка примерно тридцать девятого, брызги игристого с 8 марта. «Надо бы убрать».

Конечности в бинтах и компрессах, движение – боль. Лицо – размятый пластилин, цвета неба перед ливнем. Пьёт обезбол, а друзья – текилу.

Потом на коленях уродливые шрамы – автографы судьбы, следы неудачного эксперимента. На губе вечный штрих от попытки проломить землю. А в памяти – рассказ о вечеринке, на которой её не было. «Классные выходные», – подумала Лика и закатила глаза.