Читать книгу: «Неземное притяжение. Стихи», страница 2

Что в этом сердце

 
Как было бы просто назваться снегурочкой нежной,
Загадкой из леса, дикаркой, пытающей счастья.
Души леденящую хрупкость убрать под одежды
Романтики, мнящейся мира заглавною частью.
 
 
Но что в этом сердце, в сияющем трепетном сгустке?
Сама заглянула лишь чуть в небылые пределы…
Там вечер январский уводит дорожкою хрусткой
Туда, где согреться душа моя вечно хотела.
 
 
Порой прохожу там, где шагу ступить невозможно,
И жажду любви утолить – до смешного наивно,
Где вдохи и выдохи льют из пустого в порожнее.
А душная зависть при этом так странно взаимна.
 
 
Но будто тягучие волны сердечного моря
Чуть-чуть начинают горячей руке поддаваться.
И слава Создателю, в этом с собою не в ссоре —
Мне каждый подаренный год как всегда – восемнадцать.
 
 
Как было бы просто назваться снегурочкой,.. что вы!
Прозрачность и лёд – не моё состоянье, поверьте.
Пылает в груди изначальное вечное Слово,
А значит и я не подвержена призрачной смерти.
 
 
***
 

Весна – кудесница

 
Весна-работница – всё по двору да по воду.
И коромысло тяжело, и вёдра полные.
Печалью-радостью к предутреннему холоду,
К теплу вечернему – накатывает волнами.
 
 
Весна-кудесница – развешивает пологи —
Туманов таинство и солнечное кружево.
Тенями снежными запутав долгополыми,
Всё потешается над нами неуклюжими.
 
 
Весна-разлучница – где старое, где новое —
Перемешалось небывалыми проказами.
Зелёным ключиком и белыми оковами
Не удержать, не спрятать беглый мир за пазухой.
 

«Все равно, как ляжет карта – так ли, эдак …»

 
Все равно, как ляжет карта – так ли, эдак —
Фарт весеннего азарта напоследок
Обожжёт внезапным ветром обновлений.
Упадёт завеса тайны. Мастер – гений.
Взгляд далече, сердце песней, руки в глине.
Одинёшенек, вселенной посредине.
И рассыпанные звёздные осколки
На оттаявшем сквозном небесном шёлке.
Вдох последний, первый выдох – всё едино.
Оживает чудотворная картина.
И разносит в пух и прах моё неверье.
Ты возьми меня сегодня в подмастерья!
 

«Лопнул бамбуковый обод, и нет ведра…»

«За многие годы не смогла монахиня Чийоно достичь просветления. Как-то ночью, она несла старое ведро, наполненное водой. По дороге она наблюдала, как полная луна отражалась в ведре с водой. Вдруг бамбуковые полоски, стягивающие ведро, разорвались, и оно разлетелось на части. Вода хлынула наружу, отражение луны исчезло, и Чийоно стала Просветлённой…»

(Из притчи)

 
Лопнул бамбуковый обод, и нет ведра.
Лопнули ленты, свивавшие снов пелёны.
Хлынула под ноги жизни вода… Чийоно,
Вот простота, что как тысячи будд мудра!
 
 
Руки и сердце пусты, и срывает ночь
Песню души с расплескавшихся лунных клавиш.
Слышишь – такая тишь, что себя теряешь.
Чуешь – потоки слёз, что нести невмочь!
 
 
Здесь, на тропе, обвивающей склон холма,
Вдруг, или может, не вдруг, только так случилось…
Сердце подскажет, где ждёт тебя божья милость,
Лопнет бамбуковый обод, и сгинет тьма!
 
 
***
 

Молитва

 
Радуюсь, Господи. Тихо, светло и с надеждою,
В долгой затворной вечерней молитве, как водится.
Благоуханной амритой, пресветлой и нежною
Ткёт небеса надо мною твоя Богородица.
 
 
Радуюсь, Господи. В жажде души и желании
Выплакать, выплеснуть, высветлить сердце до донышка.
Чтоб налегке, навсегда, на едином дыхании
Жизнями плыть безымянным листочком-судёнышком.
 
 
Радуюсь, Господи. Может, не так заповедано,
Может, нескладно слагаю душевные слабости.
Только иначе уже не могу. И заведомо,
Пусть со слезами, но, веришь ли, Господи – в радости.
 

«Просыпайся… и в миг…»

 
Просыпайся… и в миг,
когда лезвие жгучего сна
резанёт напоследок
по мертвенной коже рассвета —
поспеши зацепиться
сердечной пульсацией света
за подводные камни
ночного остывшего дна.
 
 
Нипочём не сдавайся —
когда пробуждённый поток
всколыхнув основание мира,
сорвав отложенья,
будет рвать и метать!
Его острое горькое жженье
самого же себя измотав,
вдруг уляжется в срок…
 
 
И растопится тьма
векового тяжёлого льда
зазеркального счастья.
Осознанно и откровенно
распахнётся душа,
охватив необъятность Вселенной,
понимая, что не было сна —
никогда, никогда…
 

«По-над августом застывшим…»

 
По-над августом застывшим,
По-над пропастью во ржи
Дни висят багряной вишней
На ветвях моей души.
 
 
Словно росные капели,
Словно солнце в хрустале
Растворяются недели
По натруженной земле.
 
 
Колокольчиком призывным
В лабиринтах спелой хны
Разливает месяц дивный
Изобилье тишины.
 
 
И туман уносит ветром,
Как венчальную вуаль —
По-над августом стоцветным
Да в неведомую даль.
 

«Мчится Август через поле на малиновом коне…»

 
Мчится Август через поле на малиновом коне.
Золотая моя доля вечно снится, но не мне.
А в мои ладони дождик, а в мои ладони снег.
Вечерами трогать можно августовский тихий свет.
 
 
Звёздным соком хризантемы, паутинки на ветру.
Колокольные напевы хороводят на юру.
Ах, когда ещё ненастье выткет саван февралю.
А во снах приходит счастье, только я уже не сплю.
 
 
***
 

Ярило

 
Ой ты, гой еси, Ярило – Солнце вешнее,
Диво-Велесово дитятко пригожее!
Мы, от мала до велика, ждём, сердешные —
Ты пошли нам утро светлое погожее!
 
 
Порадей своими взорами атласными,
Обогрей лучами огненного золота.
Чтобы рады были девицы да ласковы,
Чтоб здоровы были молодцы да молоды.
 
 
Лучезарный, ясноокий Свет-Ярилушка!
Ты любим Богами, чтим людьми смиренными.
Богатырской удалою доброй силушкой
Удивляешь небеса и землю бренную.
 
 
Полнишь мир людской делами любомудрыми,
А сердца – отрадой райскою чудесною:
Вот Микула Селянинович полуднями
Землю Матушку распахивает с песнею!
 
 
И с простёртыми к тебе руками-крыльями
В упоительном порыве притяжения,
Словно лебеди, вытягиваем выи мы,
Заставляя жилы петь от напряжения.
 
 
Гой еси, Ярило – Солнышко весеннее!
В добрый путь да на свершения великие!
Мы с тобою – в пробужденье-воскресение,
Мы с тобою – как лучи твои столикие!
 
 
***
 

Плач Светаны

 
Что ты слёзы проливаешь, душа-девица,
Что ты клонишься к пригорку тонким деревцем?
Без родимых ли осталась сиротинушкой?
Расскажи, Светана о своей кручинушке.
 
 
– Люди добрые, кручина непомерная —
Виновата в смерти милого, наверно я…
Полюбила пастушка, да так нечаянно,
Без ответа, без надежды на венчание.
 
 
Нарекли его недаром бога тёзкою —
Белолицый, сребровласый, стан берёзкою,
На свирелице играет, прехорошенький!
Ох, измаялось сердечко, лёли-лёшеньки…
 
 
Под свирель его волшебную да звонкую
Вековала б с ним влюблённою девчонкою.
Да ни взгляда, ни привета в мою сторону.
Оттого в душе забились злые вороны!
 
 
Ну, а Лель себе играет, потешается.
Хороводят рядом цветики-красавицы,
Вторят музыке и птицы поднебесные,
И зверьё как зачарованное песнями!
 
 
Как привлечь к себе любимого – гадала я,
Речку спрашивала, струи ветра шалого.
Лишь огонь мне подсказал, что сделать надобно.
Будешь ты теперь со мною, Лель мой, ладо мой!
 
 
Тростниковая свирель твоя не вечная.
Будут нам другие песни – подвенечные!
Так сгорел подарок Бога,.. с ним и Лелюшка —
От тоски угас родимый за неделюшку.
 
 
Что же сердцем неразумным натворила я.
Виновата, виновата в смерти милого!
На ветру тростник поёт, и рвётся душенька —
Будто Лель живой играет, оле-люшеньки…
 
 
– Что ж ты слёзы проливаешь, душа-девица,
Что ж ты клонишься к пригорку тонким деревцем?
Знать, судьбина пастушку такая дадена —
Не свирель, а жизнь его тобой украдена…
 

«А слабо прокатиться на лифте за верхний предел…»

 
А слабо прокатиться на лифте за верхний предел
Серобокой высотной коробки и вырваться в небо!
Но ни разум, ни логика в этот момент не у дел.
Так поехали вместе туда, где никто еще не был!
 
 
Разрывая тягучие джунгли чердачных рутин,
Рассыпая осколки житейского жёлтого плена,
Оставляя смотрителям истин зеркальных картин
Хоть намёк на отдушину в пыльном мешке гобелена!
 
 
Здесь ведь только начало, здесь только стартуют миры
В золотую свободу, а жизнь начинается выше…
Что ты чувствуешь, скинув паучью тоску мишуры,
Где для всех пустота, только дождь барабанит по крыше?
 
 
Просто ухает сердце, корёжит от звона в ушах
И немеют ладони, и мелко трясутся поджилки?
Ну, тогда тебе вниз. Только знаешь, трусишка-душа,
Не забудь, да и выпусти в эту минуту закрылки!
 
 
Может, взмоешь над мокрою крышей, всему вопреки!
Ведь они чуть разумнее нас – наши верные крылья.
…А вообще-то, всё верно – не стоит влезать за буйки,
Ненароком испачкаться можно космической пылью.
 
 
***