Читать книгу: «Обещание Зверя», страница 3

Глава 5. Зоряна

Зоряна прикрыла глаза и покрутила головой, одновременно разминая уставшие плечи. Всё-таки, долго сидеть, вытянув шею, ужасно неудобно. Но дочитать этот талмуд ей просто необходимо.

Она оглянулась – стараниями караульных, её камера в каземате преобразилась. Ей добавили матрас и мягкое лоскутное покрывало, а второй топчан вынесли. Вместо него появилось изящное, но, как оказалось, не очень удобное кресло. Угол с отхожим местом отгородили яркой, расшитой бабочками, ширмой. На маленьком столике появился стеклянный чайник, жбан²³ со свежей водой, и круглая керамическая шкатулка с сухими травами, для заваривания чая. В сочетании с мрачно-серыми каменными стенами и решёткой на маленьком окошке под потолком это смотрелось… занятно.

Больше всего её удивила и обрадовала лампа – круглый шар на ножке, с длинным шнуром, воткнутым в странную коробку, присосавшуюся к стене. Но благодаря этой коробке, Зоряна могла, по своему желанию, включить или выключить свет в камере, вскипятить воду в чайнике.

А сейчас, почти всё пространство стола занимала деревянная подставка с огромным томом старинной книги. Колояр лично принёс фолиант, правда, сомнения в его полезности скрывать не стал.

– Хоть картинки посмотришь. Вдруг пригодится.

Сначала Зоряна, и впрямь, только рассматривала картинки, вскользь пробегаясь глазами по непонятным крючкам и загогулинам, от изучения которых начинала кружиться голова, и появлялся туман в глазах. А потом, неожиданно для себя, вдруг поняла, что странные значки складываются в, почему-то, знакомые буквы, а затем в слова. Обрадованная этим открытием, Зоряна уже вторые сутки просиживала за книгой, отвлекаясь только на быстрый перекус, лёгкую разминку и короткий сон. А ещё на разговоры с Колояром, навещавшим её в конце каждого рабочего дня.

Почувствовав, что спина нуждается в отдыхе, Зоряна сделала несколько шагов вдоль камеры, покрутила в разные стороны плечами, а потом легла на топчан.

Странно, но её воспоминания всегда начинались не с дома, а с большого и пустого зала с резными колоннами. Затем этот странный караульный, выпускавший дым изо рта. Крупные, очень крупные Псы с внимательными глазами. И вот эта камера, куда её привели, ничего не объяснив.

Как появился обед на столе, Зоряна в тот день не заметила – заснула, уткнувшись в тощую подушку, хорошенько выплакавшись. Проснулась, когда новый дежурный принёс ей ужин и позвал на разговор к начальству.

Двое суровых, крепко сложенных мужчин сидели в низких креслах, свободно откинувшись на спинки. На невысоком круглом столике перед ними стояла тарелка с ароматной выпечкой и глубокое блюдо с крупными, незнакомыми фруктами. А ещё сахарница, три чашки разных форм и размеров, и два стеклянных кувшина. В одном – тёмно-оранжевый напиток с кусочками розовых плодов, в другом бурлила светло-зелёная жидкость, и плавали листья и бутоны цветов.

Заворожённая кипящим в стекле отваром, Зоряна сделала несколько шагов, чтобы лучше рассмотреть диво, и вздрогнула, услышав вопрос.

– Что тебя удивило? Никогда чайников не видела? – голос спокойный и дружелюбный.

Зоряна поёжилась. Этого мужчину она уже встречала, это он приказал отвести её в тюрьму. Вся его фигура была будто составлена из прямоугольников. Подбородок, нос, губы, глаза под нависающими бровями – как будто топором вытесаны. И голос – сухой и властный, привыкший отдавать приказы.

– Разве чайники бывают стеклянными? – Зоряна не смогла сдержать удивление. – Он же лопнет!

– Не лопается, как видишь. Садись.

Зоряна послушно плюхнулась на краешек кресла.

– Я – Торстен, начальник караульной службы этого города, – всё так же невозмутимо продолжил мужчина. – А это – Колояр, начальник ликея.

– Погоди, не с того ты начинаешь, – остановил его второй. Своим мягким рокочущим голосом и мощными округлыми плечами он напомнил Зоряне отца, и она невольно отнеслась к его словам внимательнее.

Колояр потянулся к стеклянному чайнику, чем-то клацнул на подставке, и налил в огромную, с два его кулака, чашку зелёный отвар.

– Ты садись поудобней, девчонка, и слушай, – Колояр налил отвар во вторую, широкую чашку, больше похожую на плошку с ручкой, и подвинул её к Торстену.

Ей досталась самая маленькая, расписанная цветами, чашка.

– Тебе чай налить или взвар²⁴? – рука Колояра замерла над чашкой.

Зоряна покосилась на оставшуюся в чайнике зелёную гущу, и мотнула головой.

– Лучше узвар.

Колояр покладисто кивнул, вернул чайник на место и налил ей холодного узвара.

– Попробуй булочку с корицей. Или хочешь нектарин?

Зоряна взяла ближайшую булку, положила рядом с чашкой и жалобно посмотрела на Колояра. Тот правильно понял её взгляд, громко отхлебнул кипятка и начал:

– То, что я сейчас расскажу, покажется тебе невероятным, невозможным. Но ты сначала дослушай. Могу поклясться – не солгу тебе ни единым словом…

И стал рассказывать невероятные вещи.

Конечно же, тогда она им не поверила! Да и кто бы поверил? По их рассказам получалось, что она, Зоряна, каким-то невероятным образом оказалась в другом, совсем чужом для неё мире. Но на следующее утро Колояр вывел её в город. И Зоряна своими глазами увидела дирижабль, прокатилась на электробусе, посмотрела ожившие картинки на экране в кафе, где попробовала другие диковинные фрукты. Затем в её камеру принесли новую мебель, научили пользоваться стеклянным чайником, который не лопался, когда в нём кипела вода, и электролампой, в которую не нужно доливать масло. Тогда же, Колояр принёс ей «Хроники падишахской семьи, с древности и до наших дней». Огромный фолиант, написанный восемьдесят лет назад. А позже, когда она разобралась со шрифтом, добавил «Краткий курс истории по датам» – для курсантов, и инструкцию: «Как вести себя при встрече с Вестницей», которую сам же и нарушил, начав рассказывать ей о падишахстве, не дождавшись ведунов.

Из всего, что она узнала, получалось, что занесло её в мир, где живут люди и… оборотни. Называющие себя двуликими. Имеющие две сущности – человечью и зверя.

В древних сказаниях, старательно записанных в «Хрониках», говорилось, что когда-то, несколько тысячелетий назад, этот мир был единым, и жили в нём только двуликие. Было много разных сущностей, даже травоядные обращались в человека. Но на них охотились хищники, и произошло разделение – часть осталась человеками, часть – животными. По другой версии, травоядные были настолько глупы, что потеряли способность к обороту, а людей, которых здесь упорно называют человеками, затянуло к ним из «порталов».

Когда впервые стали появляться чужаки, никто, конечно, не знает. Но однажды двуликий из рода Тигров приблизил к себе человека, сделал его своим советником, а войдя в полнолетие, сумел подчинить себе весь род, почти без кровопролития. Он и стал основателем правящей династии. Шахшир Сильный выделил для человеков место в своём городе, стал собирать попаданцев под своё покровительство. Его внук, Шахрисхан Гордый, объявил, что хотя человеки не так сильны и ловки, как двуликие, их главное достоинство – терпение и умение накапливать и использовать знания – служит во благо народа, и заслуживает уважения. Правнук Шахрисхана, Шахмурад Мудрый, первым взял в жёны человечью самку, а их сын подчинил себе все теперешние земли падишахства, получив настолько крепкую человечью поддержку, что даже двуликим пришлось смириться.

С тех пор столько воды утекло, что никто и не вспоминает о неравенстве на этой земле. Но появилась другая проблема: человеки и двуликие живут вместе так долго, кровь их настолько перемешалась, что никто уже заранее не знает, будут ли у ребёнка способности к обороту, и в кого он обернётся. Хотя, если верить «Хроникам», в падишахской семье всегда рождаются только двуликие, с сущностью Тигра. Теперь задача учёных – ведунов, как здесь говорят, – сохранить способность к обороту у населения.

А ещё, земли этого мира разделены на две части: та, где главной является человеческая сущность – падишахство, и та, где доминирует звериная ипостась – Дикие земли. Раз в столетие «звериная» часть собирается с силами, нападает на соседей, и в этом мире происходит война за передел влияния. Но за пять-десять лет до вторжения, рядом с Приграничьем появляется первая, малоприметная попаданка. Вестница. Она и становится точкой отсчёта.

Затем и в других городах открываются порталы, затягивающие в этот мир людей из других измерений. До сих пор никто так и не смог объяснить, как и почему это происходит, но раз в столетие в разных местах, вдруг ниоткуда появляются человеки. Разного пола, разного возраста, с разным обликом и в разных одеждах. То, что они рассказывают о своих мирах, никогда не бывает похожим. Единственное, что их объединяет – в своём мире все они или бежали, или пытались от кого-то спрятаться. Говорят они всегда на одном языке, очень похожем на местный. Хотя пишут, поначалу, на разных. Ведуны тщательно выискивают «прибывших», подробно записывают их знания, чтобы потом использовать в этом мире, внимательно изучают вещи, попавшие с ними в это мир, и многое уже повторено и привычно используется.

Вот как такое возможно?

Зоряна вздохнула. Это объясняет, откуда у местных настолько разные имена, и почему они совершенно не похожи друг на друга, но не раскрывает самого механизма «затягивания». Колояр уверяет, что ей очень повезло, ведь не всех Вестниц удалось обнаружить так быстро.

С другой стороны, после последней войны прошло только восемьдесят лет. Может, её попадание – это ошибка? Может, её можно вернуть… Домой? Чтобы всю семью сожгли живьём, как еретиков?

В дверь уверенно постучали.

«Колояр пришёл».

Зоряна поднялась, налила в чайник свежей воды, засыпала травы. Он никогда не открывает дверь сразу, даёт ей возможность осмотреться, привести себя в порядок.

– Чао, Зоряна. А я тебе булочки с корицей принёс. Чайник поставила?

Зоряна молча кивнула. Она ещё не привыкла к такому «свойскому» обращению. Впрочем, она ко многому здесь не привыкла.

Мягким рокочущим голосом и ненавязчивой заботой Колояр постоянно напоминал ей отца, и она невольно тянулась под его защиту. К тому же, и относился он к ней не как к диковинке, а как к хорошей знакомой, попавшей в затруднение.

– Телетайп из столицы пришёл – они, наконец, собрали команду ведунов, просят подготовить для них комнаты для проживания и работы. Скоро твоё одиночество закончится… Да-а-а-а… Прилетят, суету поднимут… – Колояр подмигнул и принялся разливать чай.

Зоряне в обычную, а себе – в огромную, с два его кулака, чашку. Увидев, как испуганно распахнулись глаза Зоряны, поспешил успокоить:

– Поспрашивают тебя немного, про земли твои, про уклад. Про траву в коробе на колёсах, что с тобой сюда попали. Небось, каждую былинку в мелкоскоп рассмотрят.

– Колояр, а что, если это ошибка? Если я не Вестница?

– Хорошо бы. Уж очень мне войны не хочется.

– Меня смогут вернуть назад?

– Никогда о таком не слышал. Обычно, все «попаданцы» у нас приживаются.

– А почему вы постоянно воюете? Разве нельзя договориться?

– Трудно договариваться с тем, кто никого не слышит, кроме себя… В землях, где живут Дикие, властвует культ силы. Они совершенствуют способность к оборотам и развивают бойцовские навыки. Но раз в столетие обязательно появляется Вожак, которому надоедает единение с природой, и который обещает стаям вместо пещер просторные и тёплые дома, и множество рабов для их обслуживания. До сих пор разум побеждал силу…

– Но всё может случиться впервые?

– Может, – не стал юлить Колояр. – Двуликих в падишахстве рождается всё меньше. Прошлую войну мы выиграли большой кровью и благодаря изобретениям человеков. Но ведь и на той стороне не стоят на месте. Сто лет – большой срок.

– А как рождаются двуликие? – осторожно спросила Зоряна, боясь обидеть лишним любопытством.

– Маленькими человечками, – улыбнулся Колояр.

– Детьми, – машинально поправила Зоряна, приготовившись выслушать ещё одну интересную сказку.

Но, оказывается и у Колояра может истощиться терпение. Он громко поставил свою чашку и сурово сдвинул брови:

– Вот что, девчонка. В своём мире ты можешь называть всё, как тебе заблагорассудится. А здесь – привыкай к нашим словам, если не хочешь, чтобы в тебя тыкали пальцами. Как ты там назвала свой короб на колёсах? Выгон?

– Вагон, – виновато прошептала Зоряна, краснея.

– Вот так его ведуны и запишут. А остальные слова – кто первый назвал, тот и прав. Понятно?

Зоряна быстро-быстро закивала. Колояр добродушно усмехнулся, глотнул ещё чаю, и продолжил, как ни в чём не бывало:

– Наших младенцев различить невозможно. Это потом, как на ноги встанут, – у наших и кости чуть покрепче будут, и мышцы чуть сильнее. Правда, не всякий наблюдатель это заметит. Но будущего зверя можно угадать по характеру человека. Если у подростка повышенное чувство справедливости, и он готов не щадить себя, защищая слабых – такие оборачиваются Псами. Они, чаще всего, идут в защитно-караульную службу. Если подросток имеет лидерские качества, но легко воспринимает дисциплину и физическую подготовку, он становится Волком. Они служат в армии, руководят предприятиями, и никогда не отдадут то, что считают своим. А если, например, с детства лицедействует, или рисует хорошо – обернётся кем-нибудь из кошачьих… И конечно, всегда бывают исключения. Например, Мадина – помнишь её? Она Рысь, но показала себя бесстрашным бойцом и прекрасным аналитиком.

– А… ты? – тяжело привыкнуть «тыкать» ровеснику отца.

Колояр едва чаем не подавился.

– Зоряна, мы с тобой в здании караульной службы. А я начальник ликея, который этих караульных готовит.

– Вы – собака? – невольно отшатнувшись, выдохнула Зоряна.

– Пёс, – с гордостью кивнул Колояр. – Как и все караульные в участке. Кроме Мадины.

– А… те огромные соб… Псы, которые меня сюда загнали? Они тоже?

– Не узнала? – развеселился Колояр. – Пять оболтусов, которые в столовой вечно трутся возле тебя, никому подойти не дают. Курсанты-первогодки.

– Они обзывают меня самочкой, – покраснела Зоряна.

– А как ещё? Знакомиться с ними ты не захотела. Девчонкой рано им тебя называть – вы ровесники. А Фархад и Мбонга – это те, чернявые, даже младше на год.

– А если я их самцами обзову?

– Да они счастливы будут! Слай их пока только щенками да сосунками величает. Кстати, это не они тебя в участок привели, а Слай, их хендлер.

Зоряна обиженно надула губы, но Колояр не заметил.

– Нелёгкая у него судьба, – нахмурился он.

– Почему?

– Когда ему три года было, отец ушёл из дома. Сбежал с заезжей певичкой. Мать от обиды тоже в разгул пошла, сначала понемногу, затем всё больше. Выпивать стала. Пару свою, как Кошка, чуть не через полгода меняла. Слай поначалу держался, в школу ходил сам, у соседей подрабатывал понемногу. Да только мать однажды в пьяном угаре дом подожгла, и сама сгорела. Пришлось ему с двенадцати лет бродяжничать… Первый оборот у него прямо на улице случился, да на беду, рядом один пройдоха оказался. Да-а-а-а… Лисы никогда своей выгоды не упустят.

Зоряна слушала, затаив дыхание. Но Колояр, хмуро кивнул своим мыслям, и перешёл на другое.

– Первый оборот всегда тяжело проходит. Бывает, несколько дней до этого знобит и в жар бросает, слабость накатывает, кости ломает, суставы, будто выкручивает кто. И кровь в венах кипит от неконтролируемой агрессии. В каждом городе, за счёт казны, строят питомники, куда родители привозят своих перевёртышей, под надзор Медведиц да Кабанов. У этих и терпения и силы всегда хватает, чтобы погасить вспышки агрессии. Они и учат малышей владеть своим телом.

– Почему малышей? Ты же сказал – подростки?

– Так ведь при первом обороте они щенками малыми проявляются. Разум детский, непоседливый. Зверь ведь по-другому мир воспринимает. А у них, поначалу, лапы и то, заплетаются. Учиться нужно, и телом владеть, и подчинять Зверя разуму. Но своих мы сразу забираем. Волки тоже. Но их Щенки редко на улице оказываются. Волки крепко за семьи держатся.

– А Псы?

– По всякому. Наши раньше всех оборачиваются. Иногда уже в четырнадцать, если прижмёт. Обычно – в пятнадцать-семнадцать. А это самый неуживчивый возраст. Да ещё и норов Пёсий. Если оба родителя человеки – они просто не справятся со Зверем, могут сильно пострадать. А если в семье есть двуликий, значит, есть и пригляд. Такие, обычно в семье оборачиваются. Вот у твоей знакомой Спайки всё в порядке. У Найдёна отец – Пёс, во втором участке служит. У Вяйнемейнена – Волк. Бывший военный, в отставке по инвалидности. У Готье мать – Орлан, в службе безопасности воздухолётов служит. Отец – пилот на дирижабле. Человек, но характер как у Варана. У Мбонги отца нет, зато мать – Енотиха. Она у нас противоинфекционной службой в городе заведует. Бой-самка! Даже Рыжий Фокс хвост поджимает, когда она приходит в Балаган с проверкой.

– В цирке бывают инфекции?

– При чём здесь цирк? Приезжают к нам акробаты пару раз в год… А, ты про Балаган? Помнишь, здание, самое вычурное в городе? С лепниной, с цветными окнами? Мы проезжали мимо на электробусе. Это Балаган и есть. На первом этаже – конторы разные. На втором – магазин дорогой одежды, ресторан, кафе, несколько дамских салонов. Верхние этажи, – Колояр недовольно поморщился, – для ночной жизни.

– Как это?

Колояр вздохнул от её тупости, но всё же, пояснил:

– Открываются они в восемь вечера, а закрываются в полночь. На третьем этаже – алкогольный бар, несколько танцевальных и игровых залов. Обычно там полнолетняя молодёжь развлекается. А по выходным, на четвёртом этаже открывается Арена.

– Цирковая?

Колояр опять поморщился, перевёл разговор:

– Я же тебе ещё не всё про Спайку рассказал. Вот Фархад у нас вообще уникум. Начать с того, что родители у него – Рысь и Манул. А это, я тебе скажу, такая гремучая смесь… Манул – художник, на всё падишахство известный. А остался здесь, в нашем городишке. Потому как, она – прима в нашем театре, и в столицу переезжать не захотела. Любо-о-овь… Они, как сошлись, бывало, такие разборки устраивали – весь город, затаив дыхание, следил за спектаклем, хоть билеты продавай! Ругались люто. Но и мирились с не меньшим азартом. Только после рождения третьей дочери поуспокоились. И вот вам – Фархад Псом оказался. Да-а-а…

Колояр давно ушёл, а Зоряна ещё долго сидела, неподвижно уставившись в опустевшее кресло. Как? Как такое осмыслить? Как можно привыкнуть к такому?

Глава 6. Новый мир

Когда прилетели ведуны, сразу двадцать шесть человек, жизнь Зоряны завертелась, как в водовороте. Её не только осмотрели и измерили, её обклеили проводками, тянущимися к разным ящикам, выдернули несколько волос и нацедили в стеклянную трубку крови. А уж вопросов сколько задали! Да каких! От самых глупых, на которые и ребёнку отвечать смешно будет, до таких, что Зоряна, открыв рот, слушала пояснения, дивясь фантазии столичных ведунов.

Последние три дня её почти оставили в покое – занялись упаковкой сена, набитого в вагон, в котором Зоряна «попала» в этот мир. Прав был Колояр – они каждую былинку осмотрели, разобрали по сортам, вытянув из Зоряны всё, что она знает о заливных лугах и цветении трав.

Теперь у неё появилась возможность самой прогуляться по городу, спокойно рассмотреть мир, в котором она оказалась. Колояр даже дал ей немного грошиков, уверяя, что это «казна расщедрилась». Не очень-то Зоряна в это поверила, но монетки, с благодарностью, взяла.

Как здорово, что в городе есть такое место, как «сквер», где можно посидеть в тени деревьев, любуясь на рукотворный прудик с бьющими из центра струями воды. Зоряна купила рожок с мороженым и села на скамейку, слегка прищурившись от удовольствия.

– Р-р-рваф!

Зоряна вздрогнула, ткнув мороженым себе в нос. Испуганно замерла. Осторожно скосила глаза. Чёрный радостно вытанцовывал на месте, как веслом, загребая воздух хвостом.

«Как же ты меня достал! Нигде от тебя покоя нет!»

Зоряна осторожно потянулась в кошель за платком, размазала мороженое по щекам. Она осознавала, что Пёс не собирался её пугать, просто не смог сдержать радости от встречи. Как не мог сдержать улыбку Фархад, при виде Зоряны растягивающий губы от уха до уха. Умом понимала, но сердце всё равно чуть не выскочило от неожиданности. Не так просто избавиться от страха, привычного с детства.

Чёрный подбежал ближе, поставил передние лапы на скамью, радостно заглянул в глаза. Убедившись, что Зоряна окаменела от страха, оббежал её с другой стороны, опять поднялся на скамью и оскалился. Обнюхал мороженое в руке, высунул язык и радостно заглянул в глаза.

Зоряна осторожно отвела руку в сторону, вставила кончик рожка между брусьями скамьи: – На, забирай.

Чёрный вопросительно уставился на неё, словно не веря своему счастью.

– Иди-иди, ешь, – Зоряна осторожно указала подбородком на мороженое, медленно отодвигаясь дальше по скамье.

Пёс принялся за лакомство, но бдительности не терял: стоило Зоряне хоть чуть-чуть сдвинуться в сторону, поднимал голову и настороженно наблюдал, готовый тотчас сорваться за ней вслед. Зоряна чуть не расплакалась от отчаяния. Но Чёрный вдруг вскинул голову, прислушиваясь и принюхиваясь к чему-то за спиной Зоряны. А потом просто нырнул в кусты.

Зоряна выдохнула и протёрла ладонями лицо. Поморщилась – щёки оказались липкими. Оглянулась, в поисках платка и случайно заметила идущего по аллее Слая. Без формы караульного, в светлых брюках и местной – без застёжек – сорочке с короткими рукавами, он показался ей не таким суровым, как в первую встречу. Но от него, по-прежнему, веяло спокойствием и надёжностью. Как от Колояра. Или отца.

Слай неспешно приближался, задумчиво разглядывая то ли её скамейку, то ли кусты за ней.

– Чао, Слай, – неуверенно поздоровалась Зоряна.

– Чао, Зоряна, – спокойно принял её приветствие Слай.

Подошёл ближе, окинул быстрым взглядом саму Зоряну, остатки мороженого, кусты. Поднял упавший платок, смочил в струйке воды, и молча подал.

«Ох, неужто я так извозюкалась?»

Зоряна почувствовала, как полыхнули жаром щёки, затем уши и шея. Метнулась к прудику – умыться. Когда она тщательно вытерла лицо и руки, Слай протянул ей новое мороженое.

«И когда успел?»

Слай сел рядом, повертел в пальцах золотисто-коричневый цилиндрик, из которого он втягивал дым в их первую встречу. Зоряна стыдливо отвела глаза, чтобы не пялиться на старый толстый рубец, в виде острой дуги, на его предплечье.

«Наверно, здесь не стыдятся шрамов. Иначе, он бы не одел сорочку с короткими рукавами… Это… похоже на звериную пасть» – мурашки побежали по спине.

– Ну как, на все твои вопросы ведуны столичные ответили? – невозмутимо заговорил Слай.

– На какую-то часть, – она поспешно взяла себя в руки. – Я ведь и сама не знаю, что окажется непонятным при следующем шаге… Знаешь, они сказали, что у меня большие способности к лечению двуликих, – осторожно поделилась Зоряна.

– И всё?

– То есть?

– Все человеки перед полнолетием проходят проверку на спецпригодность. Обычно им выдают три-четыре специализации, на выбор. А тебе объявили только одну? – пояснил своё удивление Слай.

– Кажется, да. Но… я боюсь собак, – смущённо напомнила она.

– Зоряна, двуликие – не собаки. Мы другие… И ты можешь лечить только Лис или Енотов, они выглядят вполне мило, – попробовал пошутить Слай.

Она недоверчиво вздохнула.

– Мне сказали, что я буду учиться в медицинском университете. Но сначала надо пройти какие-то курсы.

– Значит, скоро улетаете?

– Угу. Если сегодня ведуны придумают, как прицепить вагон под ваш дирижабль, то завтра и полетим. Сказывают, падишаху его показать хотят. Вроде, слыхали о таком, читали, а видеть не видели… А ты летал когда-нибудь? – Зоряна даже дыхание затаила.

– Как-то незачем было, – Слай развёл руками, поджёг цилиндрик, втянул дым. – Боязно?

– Очень!

Слай пожал плечами:

– Говорят, если сидеть в центре и к окнам не подходить, то совсем как в электробусе.

– Угу, как же! – недоверчиво поёжилась девушка.

Зоряна вдруг почувствовала, как что-то горячее и влажное скользнуло повыше щиколотки. Она стала заглядывать в щели между брусками скамьи, и совершенно пропустила мимо ушей следующие слова Слая.

– Не бойся, Колояр обещал проводить тебя до столицы. Просто держись рядом с ним.

Оказывается, Чёрный никуда не убежал, а удобно расположился под скамейкой. Она уже отрыла рот, чтобы пожаловаться, но Слай, выдохнув дым в сторону, небрежно произнёс:

– Зря ты отдала ему мороженое. Теперь он считает вас друзьями.

– Что? Почему? – округлила глаза Зоряна.

– Ты поделилась с ним едой.

«То есть, я же и виновата, что этот настырник всегда вокруг меня вертится?»

Зоряна едва не подпрыгнула, когда Пёс нагло ткнулся носом ей в мягкое место. Она сжала кулаки и заговорила медленно и зло. Негромко, но так, чтобы Пёс под скамьёй услышал.

– Ненавижу собак. Они подлые и злые.

Чёрный затаил дыхание, а Слай повернулся, внимательно глядя ей в лицо, переспросил:

– Подлые?

– Конечно! Если собака заметит чью-то слабость – никогда не упустит возможности насладиться чужим страхом. Это – подло!

Слай задумчиво покрутил табачный цилиндрик в пальцах, и вдруг жёстко приказал:

– В казарму!

Зоряна опешила, и только увидев опустившего голову Чёрного, поняла, что приказ был ему. Пёс пару раз виновато оглянулся на неё и понуро побрёл вдоль аллеи. А Слай, глядя на потухший цилиндрик в пальцах, неожиданно мягко пояснил:

– Это не подлость, Зоряна… Скорей, неопытность. Щенкам необходимо знать границы своих возможностей. А если ещё перед этим его потрепал большой и сильный Пёс, то чужой страх придаёт сил и пьянит как алкоголь. Обычно, это проходит, с опытом… И ещё, Зоряна, – не сравнивай наших Псов и ваших собак. Мы – разные… Чёрный радуется тебе, а не твоему страху, причин которому он не понимает.

Слай упруго поднялся и пошёл вслед за Чёрным. Но через несколько шагов вдруг развернулся назад.

– У тебя есть бумага и ручка?

– Бумага? – Зоряна достала из кошеля сложенный вчетверо листок, выданный ей одним из ведунов. – А ручки нет.

Она зависла на несколько минут, увидев левое предплечье караульного, покрытое полосками и буграми старых рубцов. Слай оглянулся на заскучавшего продавца мороженого, но вряд ли у того была ручка. Он достал из кармана небольшую коробочку. Хорошенько потряс ею, и приложил к бумаге.

– Держи. Если вдруг в столице кто-то обидит… Мало ли, вдруг помощь понадобится, любая. Зайди на телетайп, покажи эту печать и попроси звонок. По этому коду они бесплатно обслужат. Смотри, сверху номер участка, снизу – номер моего значка. Можешь отправить только одно слово: «жду». Мне передадут. Я прилечу, сразу же. Не потеряй.

Зоряна, с трудом, заставила себя отмереть и посмотреть на оттиск.

«Принадлежность защитно-караульной службы. Город Марсель. Участок №1», и ряд цифр.

Только спрятав лист в кошель, Зоряна внезапно поняла, что её последние слова, про собак, Слай мог принять на свой счёт.

«О Светлая Дева, что же делать? Бежать за ним? Но я не заметила, куда он свернул… И как объяснить, чтобы не обидеть сильнее?.. Попросить Колояра? Ох, и наделала же я дел!.. А может, забудется? Вряд ли мы ещё когда-нибудь встретимся»…