Читать книгу: «Бабушкины истории на ночь. Каникулы на краю села», страница 3

Глава 4

Троица и замурзаные пирожки в сметане.

Милка подошла к буфету и отдернула занавесочку на полке. Как и раньше, здесь стояли банки с разными травами. Тетушка заваривала с ними чай. Каких только не было – и трав, и смесей. А каким ароматом наполнялась кухня, когда тетушка доставала старый, немного потертый глиняный чайник и, что-то приговаривая про себя, наливала подозрительно фыркающую кипящую воду.

Особенно Милка любила чай из мяты, липы и сушеных яблок.

Вспомнив то чудесное время, Милка достала из баночек те же самые любимые травы. И бросила в тот же самый чайник. Несмотря на возраст глиняного друга, тетушка наотрез отказалась его менять:

– Это подарок.

Оказывается, что этот чайник подарил ей дядюшка, когда они еще не были женаты. Привез из Армении, куда ездил в гости к своему армейскому другу.

Вернее, возвращаясь со службы в армии, он оказался сначала в гостях у армейского друга, с которым они вместе мобилизовались, а уж через неделю заявился домой с подарками.

Милка положила немного травы в чайник и налила только закипевшей воды.

И сразу вспомнила, как они помогали с Варей собирать травы. Сбор трав начинался с Троицы. Дядюшка заводил свой мотоцикл. Тетушка садилась сзади, а их с сестрой отправляли в коляску. Они ехали в степь и там собирали чабрец. Обычно к Троице он наливался тем самым ароматом, за который они его и любили.

Им давали ножницы. И они с Варей аккуратно срезали кустики, клали в холщовые сумки, а потом относили и вытряхивали чабрец прямо на простыню, которую тетушка расстилала тут же. А как только простыня наполнялась ароматной травой, можно было ехать домой.

Однажды они с Варей потеряли ножницы среди кустиков чабреца и полстепи исползали на четвереньках, пока их отыскали, по пути здороваясь со всеми букашками и козявками.

И кроме чабреца в степи можно было увидеть и дикий чеснок, и шалфей, и тысячелистник, и золотарник.

Милка с Варей собирали букеты, а потом уже дома плели в саду под деревьями венки и украшали собранными травами дом.

Сначала девочки прыгали в деревянную бочку с водой. Она всегда стояла на солнце, и вода нагревалась. В жару Варя и Милка часто купались в ней. А после пыльной степи вдвойне хотелось освежиться. Ноги и руки приятно щипало от укусов травы, когда они погружались в бочку. Не хотелось уходить из этого волшебного места, но нужно было продолжать работу в саду и доме.

А в это время тетушка жарила яичницу на сале. Они с дядюшкой ждали в гости Милкиных родителей. Дело в том, что они были еще и кумовьями, а тетушка была Милкиной крестной, потому что крестила ее. Вернее, крестил Милку батюшка, который жил на соседней улице. После того как маленькую церковь разорили, он принимал желающих у себя дома. И Милку крестили у батюшки дома.

Так вот, а на Троицу тетушка и по совместительству Милкина крестная накрывала стол в саду, жарила яичницу, делала окрошку, варила вкусный компот из черешни и еще ранним утром готовила пирожки замурзаные в сметане. Эх, как же было вкусно.

А готовила она эти самые замурзаные пирожки так:

– Ставила дрожжевое тесто и потом жарила на огромной чугунной сковороде пирожки.

И как только они остывали, тетушка складывала их в миску рядами. И каждый ряд обильно смазывала сливками. А потом отправляла в холодильник.

Сливки застывали, и получались не пирожки, а настоящие пирожные.

До чего же вкусно было.

Глава 5

Про печку и ноги в коробе

Иногда Милка гостила у тетушки и на новогодних каникулах. У родителей дома уже было паровое отопление, а тетушкин дом отопливался печью и углем.

Утро. Пора вставать. А вставать, как же не хочется. Под ватной одеялкой так тепло, а в комнате холодно. Потому что печь за ночь остыла. А тетушка, только недавно ее растопила. И сейчас гремит кочергой, переворачивая дрова, которые весело в ней трещат.

Еще немного и дрова разгорятся и надо будет засыпать их углем, чтобы печь горела и отдавала свое тепло весь день и до самого утра. Главное, не пропустить и вовремя это сделать. Чтобы дрова хорошо разгорелись и не начали перегорать. А то придется повторять все снова.

Утром снова надо будет вытащить золу от угля, который сгорел и растапливать печь снова. И так каждый день до самой весны, пока не закончатся морозы.

Зола – дрова – уголь....Зола – дрова – уголь…

Но какое блаженство прибежать с мороза и повернуться спиной к печке, совсем немного соприкасаясь с ней, и греться. А еще сесть на табуретку и засунуть замерзшие ноги в короб и протянуть в него озябшие руки и ждать, когда тепло медленно разольется по всему телу. И ты сможешь шевелить и руками, и ногами. А потом валенки или войлочные сапожки ставили рядом с коробом, а варежки вешали на дверцу короба сушиться.

Короб – это как современная духовка. Стены короба обогревались теплом от печи. И в нем можно было готовить блюда, закрыв дверцу.

На плите на самом краю, ближе к трубе, стоял железный чайник. И в нем была всегда горячая вода. А на припечке тот самый глиняный чайничек с свежезаваренным чаем с травами, которые были собраны летом. Тетушка расправлялась с печкой и принималась за завтрак. Зимой она часто пекла пышки – пышные, размером на всю чугунную сковороду. Потом их мазала сливками, посыпала сахаром и разрезала на кусочки, как торт. Вот была вкуснотища.

А знаете, где тетушка брала уголь для своей печки? В селе был угольный склад на железнодорожном вокзале, куда его вагонами и привозили. А потом на машинах развозили по домам. Дома его носили ведрами в сарай. И потом уже в печку.

Дядюшка приносил каждый вечер ведро с углем и ставил на веранде, чтобы потом лишний раз не выходить на улицу. И чтобы тетушке было не тяжело, если она встанет раньше и начнет ее растапливать. а у дядюшки с утра были свои дела и обязанности. Главные заключались в том, что надо было накормить и напоить все большое хозяйство. Раздать корм, а сначала помолоть его на крупорушке, налить воды. Отнести отходы со стола. Тетушка уже тогда занималась сортировкой. То, что можно было скормить птице и скотине шло в одно ведро, а несьедобное отправлялось в другое.

Тяжело, но как же уютно было.