Читать книгу: «Союз пяти королевств. Тайны Свон», страница 4

Свон повернулась к двери, которую и видела–то смутно. Стыд и осознание того, что над ней открыто насмехаются, вызвали желание бежать из этого страшного места, но… ноги не слушались. Боясь запнуться о подол и предстать перед королевской семьей в еще более странном свете, Свон медлила. Вдруг гомон женских голосов прервал хорошо поставленный мужской голос.

– Я хочу, чтобы Свон пришла на бал.

В зале моментально смолкли все разговоры. Свон повернула голову и увидела, что к ней навстречу идет светловолосый принц.

– Милая, я зайду за вами в шесть часов, – он встал перед ней и, низко наклонившись, поцеловал руку, в которой «замарашка» мяла грязный платок.

Свон, оглушенная зловещей тишиной, быстро покинула залу.

Лакей, на этот раз вновь появившийся за дверью, заметив, в каком состоянии находится служанка, приглашенная к королеве, не удержался – подал руку и проводил до комнаты.

ГЛАВА 6

Упав на постель, Свон расплакалась.

– За что они так?

– Что опять случилось, деточка? – Берта протяжно зевнула и, откинув плед, поднялась со своей кровати. – Ох, божечки! Откуда эта грязь? Ты упала?

– Нет, кто–то высыпал на меня золу и втолкнул в залу прямо к ногам королевы! Все смеялись! А потом, словно мне не хватило позора, светловолосый принц пригласило меня на бал! Он тоже решил посмеяться надо мной, да, матушка?

– Пойдем, родная, умоемся. Ты успокоишься и все подробно расскажешь нам с Амали. Вставай, милая…

Услышав «милая» и вспомнив, что так ее называл принц, Свон разрыдалась еще пуще.

После того, как подопечную искупали в прачечной (только там, кроме кухни, можно было найти горячую воду в столь неурочное для купания время), женщины собрались на совет.

– Я не пойду на бал, – покачала головой Свон, сдергивая с волос полотенце. – Во–первых, нет никакого подходящего платья, а во–вторых, не думаю, что принц пригласил всерьез. Я боюсь, что это опять какой–нибудь злобный план. Тем более, что мы не знаем, как на его поспешное желание отреагировали королева и темноволосый принц. Я правильно поняла, ведь это он и есть тот самый грозный наследник?

– Ты права, он старший сын короля. Но давай уже называть их по именам. Наследника зовут Эдуард, а светловолосого принца – Уильям, и если он пригласил, то идти следует. Я слышала, братья дружат и решение одного – закон для другого.

– Пойти–то можно, – вздохнула Амали, – но вот беда – в чем?

– Пока Свон плескалась в ушате, я расспросила наших прачек, – Берта взяла в руки гребень и встала за спиной своей девочки. – Есть пара платьев, из которых можно быстро сшить одно. Магда уже взялась за дело. Тебя все любят, милая, и хотят помочь, – она расправила длинные волосы и запустила туда гребень. Свон скривила лицо от боли. Берта вздохнула, ее беспокоило совсем другое. – Только боюсь, до шести швея не управится. Ее все время дергают: то кружево отпоролось, то крючок оторвался. Наши девушки утюжат, наверное, сотый наряд.

– Но для тебя, дорогая, они найдут время, не переживай! – решила поддержать доченьку Амали, похлопав ту по руке.

В дверь постучали, и Свон торопливо завернулась в простыню. Берта набросила сверху свой плед, посчитав, что простыня не та одежда, в которой следует встречать гостей.

Открыв дверь, Амали повисла на шее у любимого. Это пришел Алекс.

– Ну, что тут у вас происходит? – мужчина сел на подставленный кухаркой стул. – Что за паника в вашем сонном царстве?

– Не такое теперь и сонное, – вздохнула Свон.  – Неприятности так и валятся на мою бедную голову.

Алекс, слушая сбивчивый рассказ, хмурился. Единственное, что Свон утаила от друга семьи – историю о найденной записке, где черным по белому указывалось, что тайной любовницей Себастьяна Шовеллер является королева. И это совсем не от недоверия. Свон боялась ненароком втянуть родных ей людей в опасное дело. Кроме того, зачем рассказывать о королевском бастарде, если ты так и не поняла, кто есть тот самый таинственный сын?  Может быть, у королевы их не два, а три, и имя третьего скрывают именно потому, что он незаконнорожденный? Могущественный бастард, который действует по указке королевы… Бр–р–р–р! Любой может лишиться головы, если королева только догадается, что ее тайной владеют посторонние люди.

– Это все, что ты хочешь рассказать? –  строго спросил Алекс, сведя брови к переносице.

Женщины замерли. Они впервые видели его таким серьезным. Веселый, легкий в общении, рассказывающий бесконечные истории о столичной жизни, страстно влюбленный в Амали, хотя она гораздо старше его, учитель и друг для Свон – таким они знали Алекса, таким он для них был привычным. А теперь за столом сидел чужак с острым взглядом и сжатым в узкую полоску губами.

– Еще меня пригласил на бал принц, – с дрожью в голосе добавила Свон. Но Алекс от ее сообщения отмахнулся.

– Когда уехал Дак? Сразу после скандала? – уточнил он еще раз.

– Да, я заходила в его комнату, постель даже не расправляли.

– Ты была в его комнате? – застонал Алекс. – Зачем?! Тебя кто–нибудь видел?

Пришлось Свон рассказать о худощавом мужчине, следовавшем за ней по пятам до самой прачечной.

– Да–а–а, – протянул Алекс, – столько ошибок, которые могут стоить жизни. Не надо было возвращаться за чепцом, приходить в комнату Дака и интересоваться у конюха об отъезде хозяйского сына в Дохо.

– Что же теперь делать? – встревожилась Берта.

– Вам ничего. Ведите себя, как прежде. А вот Свон нужно уехать. Под любым предлогом.

– Уехать? – в один голос произнесли матушки. – Свон некуда ехать, она сирота. Кроме нас у нее никого нет!

– Есть я. Поедет ко мне. Нужно будет пересидеть, пока гости не разойдутся. Предлог? Что–нибудь придумаем. Да хотя бы вот этот – она же моя ученица? В моем имении есть большая библиотека, поможет разобрать книги, составить каталог.

– В дом к холостому мужчине? – замялась Амали.

– Лучше на кладбище?

– Ой, нет, пусть будет твой дом.

В этот момент опять постучали. Все трое замерли в ожидании, пока Алекс открывал дверь.

– Для леди Свон, – произнес незнакомый мужской голос, и спустя мгновение, в комнату вернулся Алекс с большой коробкой, обтянутой розовым шелком.

Положив посылку на стол, он оглянулся на Свон, но увидел, что не только она, но и Берта с Амали тянут шею, желая узнать, что же такого интересного принес посыльный.

Алекс обреченно вздохнул.

– Я выйду, нужно кое с кем встретиться. Меня не будет пару часов. А вы пока собирайте вещи Свон.

Как только за мужчиной захлопнулась дверь, умирающие от любопытства женщины подскочили к коробке и, развязав бант, подняли крышку. Послышался восторженный визг на три голоса.

– Ох уж эти женщины! – вздохнул задержавшийся у двери Алекс. Покачав головой, он направился в западное крыло замка.

В коробке обнаружились бальное платье и туфельки – все нежно–голубого цвета. В углу нашли маленькую шкатулку с жемчужным комплектом из сережек и изящного колье. Рядом лежала карточка, где четким почерком было написано: «Ровно в шесть. У.».

Матушки, увидев такую красоту, сразу же забыли о наставлениях Алекса. Выпутав Свон из простыни, облачили воспитанницу в платье.

– Красавица! Ты просто красавица! –  ахнула Амали. – Посмотри, оно тебе впору! А туфли? Туфли не жмут? Ну–ка, топни ножкой!

Свон не могла поверить, что на ней такое красивое платье. Топнула ножкой, а потом покружилась, и юбка легко поднялась вверх, красиво струясь волнами. У платья оказался простой крой, но он выгодно подчеркивал ее стройную фигуру.

– Я сбегаю к Магде, скажу, чтобы не беспокоилась, наряд у тебя есть. И приведу городскую горничную, она умеет красиво укладывать волосы.

Амали поспешила выйти. В замке сейчас находилось много женщин, нуждающихся в помощи умелой горничной, но для Свон она всегда найдет время, и их с Бертой дочка станет самой красивой. Пусть у девочки будет праздник, она заслужила.

Когда Алекс вернулся, в комнате уже никого не было. На столе лежала пустая коробка и ворох тончайшей оберточной бумаги. Закрыв дверь на щеколду, Алекс приступил к тщательнейшему осмотру. Когда в кармане серого фартука, брошенного Свон на спинку стула, Алекс нашел записку от Дака и прочел ее, то побагровел лицом и выругался.

– Глупая девчонка! О чем она думает?

И выбежал за дверь.

Ровно в шесть Свон выпорхнула из своей комнаты. Несмотря на предупреждение Алекса, она не решилась пропустить бал, который, скорее всего, больше никогда в ее жизни не повторится. И как отказаться, если незадолго до назначенного срока слуга принес конверт с запиской: «Жду у парадного входа. У.»? Она же убедила матушек, что рядом с принцем их девочке ничего не грозит.

Прочитав еще раз записку уже перед самым выходом, Свон приложила руку к груди, где сердце колотилось, как сумасшедшее: ее ждал принц – мечта любой девушки! Тем более, если эта девушка одета под стать принцессе.

Быстрые ножки понесли ее через замковые службы – это был кратчайший путь до парадного входа. Матушки, глядя ей вслед, вытирали слезы умиления. Слуги, успевшие заметить красивый наряд Свон, кричали добрые пожелания и улыбались, словно это у них сегодня был праздник. Не успевшие повидать зрелищный пробег местной принцессы через анфиладу хозяйственных помещений жадно слушали рассказы о том, как она выглядела, и тоже радовались за нее – добрая и отзывчивая Свон никогда не вызывала зависти. Прислуга испытывала гордость за то, что представительница их круга была приглашена на бал. Может быть, и другим когда–нибудь повезет!

– Потанцуй за меня! – кричала ей вслед одна из служанок.

– Откажи какому–нибудь франту! Пусть знает наших! – советовала другая.

– Околдуй принца! – желала третья.

– Будь счастлива, милая!

Пожелания и поддержка придавали Свон уверенности, хотя глубоко спрятанный страх нет–нет и пробуждался, сковывая ледяными пальцами сердце. Как все сложится? Не насмешка ли это всесильных господ?

У парадной лестницы собралась немалая праздничная толпа. Подъезжали кареты, суетились слуги, помогая прибывающим гостям выбраться на ковровую дорожку, конец который пропадал в сияющем пространстве за открытыми настежь дверями.

На самой верхней ступеньке стоял Уильям, и, как только показалась Свон, поспешил к ней навстречу. Взяв за ладонь, радостно улыбнулся, получив ответную улыбку и вздох облегчения.

– Милая Свон, как же вы красивы! – принц галантно наклонился и поцеловал руку, что заставило девушку, не привыкшую к такому обращению, зардеться. Гости, вышагивающие по лестнице, оборачивались на столь выдающуюся пару и, не скрываясь, перешептывались. Уильям в белой одежде, так гармонирующей с голубым нарядом его спутницы, и сама спутница с ослепительной улыбкой и блеском счастья в глазах вызывали пересуды. Принцы являлись лакомыми кусочками для незамужних женщин Эрии, и появления соперницы не могло не вызвать интереса.

«Кто она такая?»

«Может быть принцесса из Андаута? Я слышал ее готовят для Уильяма».

«Нет, та брюнетка, и ростом гораздо выше».

«Может наследница из Корпа?»

«Нет, Корпская, говорят, не так хороша собой».

Гостей встречал яркий свет сотен люстр, оркестр гремел, приглашая к танцу, а от калейдоскопа цветных нарядов рябило в глазах.

Свон с замиранием сердца разглядывала все вокруг. От смеси страха, нетерпения и восторга ее пальцы подрагивали в крепкой мужской руке.

Уильям, глядя на свою спутницу, широко улыбался. Не было снисходительных манер богатого человека, во его взгляде светились лишь интерес и удовольствие.

Сразу, как спустились в залу, Уильям и Свон включились в круг танцующих.

Перемена рук, переход от одного партнера к другому, повороты и сложные шаги – все движения Свон были знакомы. Она мысленно поблагодарила Алекса за уроки танцев, хотя, вспомнив о нем, не могла не укорить себя за ослушание: возложила на плечи взрослого друга опасную тайну, а сама сбежала на бал. Успокоила себя лишь тем, что в бальной зале ей ничего не угрожает – великодушный принц не даст в обиду. Ведь Уильям постарался, чтобы она выглядела достойно.

И только сейчас Свон задалась вопросом: а зачем ему это было нужно? К чему приглашение на бал простой служанки, пусть и носящей звание воспитанницы графа Шовеллер? Может быть, он хотел утешить незаслуженно обиженную девушку? Если так, то откуда взялось платье, да еще и подходящего размера? Или здесь кроется какой–то другой интерес?

Возникшее волнение быстро улеглось, когда Уильям пригласил ее и на второй танец, и на третий. Он не отходил от своей спутницы ни на минуту, и ее воодушевляла его поддержка. Свон в первый раз находилась в обществе благородных людей, было о чем поволноваться, но уверенные движения принца, который, оказывается, хорошо танцевал, помогли освоиться. Отточенные годами па давались легко. Все приглашенные на бал смотрели на чудесную пару, ставшую украшением праздника. Свон с благодарностью принимала свалившееся на нее внимание красивого мужчины и никак не решалась задать мучивший ее вопрос «Почему я?».

Вскоре грянула торжественная музыка – в зале появились король и королева.

Заняв полагающиеся им места на богато оборудованном возвышении, правящая чета благосклонно приветствовала подходящих к ним для представления дворян. Первыми к королевской чете подвели жениха с невестой. Напыщенный барон Гобблер и Силинда с заплаканными глазами и сильно напудренным лицом склонились перед правителями Эрии подобострастно низко. Следом стали подходить и другие осчастливленные вниманием монархов гости. Уильям, взяв Свон за руку, тоже повел ее к возвышению.

Королева, увидев младшего сына, просияла.

– Уильям, представь свою спутницу, – мягко проворковала она и перевела взгляд на Свон.

– Воспитанница графа Шовеллер… – начал он, и Свон присела в низком реверансе, но когда подняла голову, неприятно поразилась: с лица королевы слетела улыбка.

Елизавета Эрийская напряженно всматривалась в лицо спутницы сына, словно до этого никогда ее не видела.

«Вполне возможно, что так и есть», – попыталась успокоить себя Свон, вспомнив в каком виде появлялась перед королевой до этого: на пыльной дороге, где кувыркнулась в канаву, а и в приемной зале, где из–за высыпанной на голову золы невозможно было разглядеть лица.

Но что еще было удивительно, и что заставило сердце Свон сжаться: взгляд королевы не казался взглядом ревнивой женщины, увидевшей рядом с сыном хорошенькую девушку. Он был тревожным, испуганным, даже злым.

Елизавета Эрийская, была истинной королевой – коротко взглянув на супруга, увлеченного беседой с наследником, она взяла себя в руки и вновь широко улыбнулась Свон. Но теперь ее улыбка не казалась радушной. Королева словно силилась придать лицу приветливое выражение. Нетерпеливым жестом руки, подозвав к себе Аделаиду, королева что–то шепнула ей, и, убедившись, что та поняла, опять вернулась к замершей в ожидании паре.

По спине Свон пробежал холодок, словно внезапно закончилось лето, и лютая зима распахнула двери душной залы. Но светловолосый принц вел себя спокойно, не замечая ни перемены в лице матери, ни внимательного взгляда Аделаиды, коим она прошлась по фигуре его протеже.

Свон опять засомневалась: «Может быть, королеве не понравилось то, что ее сын уделяет внимание простолюдинке? Но она же сама была там, в приемной зале, когда Уильям пригласил меня на бал»

Следующая мысль заставила побледнеть: «А вдруг Ее Величество уже знает, что я стала свидетельницей ее свидания с графом Себастьяном? Тогда следует вернуться к Алексу, и как можно скорее покинуть замок!»

Уильям, поприветствовав отца и старшего брата, вновь повел Свон в круг танцующих, и это немного успокоило ее. Но дальнейшие события показали, что и принцы могут оставить свою спутницу без той защиты, на какую она возлагала надежды.

– Смена партнеров, – певуче произнесла Аделаида и широко улыбнулась. Первую фрейлину королевы сопровождал недавно прибывший с компанией жениха человек в черном. От неожиданности Свон сделала шаг назад и оступилась бы, если бы ее не поддержал Уильям.

Рокировка произошла так стремительно, что Свон не заметила, как оказалась в объятиях некогда испугавшего ее человека.

– Камиль, – произнес он, начиная движение.

Мужчина был высок и широк в плечах, под рукавами камзола бугрились сильные руки, что выдавало в нем умелого воина, да и двигался он легко, и танцевать с ним было вроде бы не сложно, но какая–то тревога поселилась в душе Свон, отчего невозможно было ни вздохнуть, ни выдохнуть. Рядом с Уильямом она чувствовала себя в безопасности, а тут…

ГЛАВА 7

– Камиль, – еще раз повторил незнакомец.

– Простите, что вы сказали? – откликнулась Свон и, подняв голову, встретилась с черными мерцающими глазами.

– Меня зовут Камиль Бахриман, я из рода жрецов и гость со стороны жениха. А вы Свон – воспитанница графа Шовеллер, я уже слышал о вас.

– Жрецов? – переспросила Свон, услышав странное для ее краев слово. – Извините, но этот титул мне не знаком.

– Это не титул. Это каста, относящаяся в Сулейхе к правящей. Я как–нибудь расскажу о жрецах, если вы позволите.

Свон не хотелось давать обещания, но сейчас проще было согласиться. Она кивнула.

Камиль, не стесняясь, рассматривал ее лицо. Свон стало не по себе, и она решилась прервать молчание.

– Меня не всегда называют воспитанницей графа, обычно я просто Свон. И кроме этого «титула» у меня никакого другого нет, – она застенчиво улыбнулась. Ей хотелось, чтобы Камиль понял, что она простая девушка, не имеющая четкого статуса в замке. – Я не знаю, кто я. Воспитанница, служанка или… няня, – Свон вспомнила Дака и свое трудное детство. – По сути, сейчас вы танцуете с никем.

– Неужели я могу поставить себя выше принца Уильяма? Или посмею усомниться в правильности выбора ваших правителей, пригласивших вас на бал? – улыбка озарила смуглое лицо Камиля, и глаза перестали казаться холодными.

Следующее движение медленного танца предполагало скрещение рук ладонями вверх. Когда встретились левые руки Камиля и Свон, ее ладонь прошила острая боль: и если девушка ахнула и отшатнулась, то мужчина озадаченно нахмурился.

Танец определенно был испорчен и, чтобы не мешать остальным, пара вышла из круга. Камиль жестом указал на открытый балкон, где не было лишних глаз, и Свон последовала туда, потряхивая ладонью, пытаясь вернуть ей чувствительность.

– Боже, что случилось? – испуганно спросила она. – Почему было так больно?

– И я не понял, но подозреваю, что это действие магии, – ответил Камиль, потирая свою руку. – Скажите, Свон, какая магическая вещь у вас есть? Древний колдовской оберег? Защитный амулет?

– Никакой. На мне жемчуг, который я надела в первый раз. Может быть, он? – Свон боязливо потрогала колье.

– Нет, не жемчуг. Боль появилась, когда мы скрестили руки. Покажите вашу левую руку.

Свон послушно ее протянула.

– Ну, конечно! Кольцо! Откуда оно у вас? – Камиль с интересом стал рассматривать тонкую золотую полоску.

– Я всегда догадывалась, что оно особенное, – прошептала Свон, испытывая противоречивые чувства: страх – из–за того, что, оказывается, кольцо может причинить своей хозяйке боль, а радость – из–за того, что наконец приоткроется завеса его тайны. – Кольцо появилось на моем пальце после того, как я чуть не утонула. Видимо, человек, спасший меня, надел его на мой палец. Странное, оно даже растет вместе со мной.

– И спаситель не потребовал столь ценную вещь назад? – увидев отрицательный жест, Камиль задумался. – Странно, все очень странно.

– Пожалуйста, объясните, что происходит?

– Это крайне редкая вещь. Кольцо Жизни. Вы заметили, что с тех пор, как оно оказалось у вас, болезни отступили? И если даже появлялась какая–нибудь ранка, то необычайно быстро заживала? Да? Скажите спасибо своему спасителю. Но весьма странно, что он не забрал кольцо. Такими вещами не разбрасываются, а хранят и передают из поколения в поколение, и добровольно не расстаются.

– Я не могу ответить ни на один из ваших вопросов. Я не знаю, кто меня спас и почему не забрал кольцо.

Немного подумав, Свон предположила:

– А может он просто не смог?

– Не смог? – почему–то заволновался Камиль.

– Да, не смог! Оно же не снимается!

Для доказательства Свон повертела и подергала кольцо.

И поразилась странной реакции нового знакомого: он отшатнулся от нее, словно только что разглядел в ней кого–то другого.

– Оно не снимается?!! Так это значит…

– Разрешите пригласить на танец вашу даму?

Свон была так взволнованна последней фразой Камиля, что не заметила подошедшего человека. Представитель рода жрецов, продолжая глядеть на Свон в изумлении, машинально кивнул, но поняв, кто пригласил ее на танец, быстро вернул себе холодное выражение лица.

– Да, Ваше Высочество, – Камиль низко поклонился. Когда он распрямился, его губы что–то быстро прошептали, и только внимательно наблюдающий за иноземцем мог бы заметить посланные в спину уходящей паре странные пассы пальцами.

Яркий свет бальной залы ослепил, ведь на балконе было достаточно темно, и только когда глаза привыкли, Свон, наконец, разглядела своего кавалера. Ей ладонь держал не Уильям, как она того ожидала, а старший принц, наследник. От этого открытия сердце пропустило удар. Эдуард внимательно посмотрел на Свон, и, заметив ее замешательство, подбодрил улыбкой. Но Свон не верилось, что ее – воспитанницу графа Шовеллер, подкидыша, ведет в танце самый значительный человек в Эрии. Прикосновение теплых рук Эдуарда вызывало душевный трепет, прямой взгляд завораживал, полуулыбка притягивала внимание к его губам.

Свон захотелось понравиться Эдуарду, стать самой красивой на балу, показать все умение и грацию в этом волнующем танце, умно поддерживать беседу, показать, что она не безграмотная служанка, а образованная воспитанница семейства Шовеллер.

Но, увы, Свон почему–то не могла разобрать, что ей говорит принц. Ей казалось, что расслышать его слова мешает невозможно громкая музыка, но если даже музыка затихала, все заглушало собственное сердцебиение. С ужасом Свон понимала, что Эдуард ожидает ответа, но она не может произнести ни звука: то в горле пересыхало, то дыхание начинало сбиваться.

Да и столько раз отрепетированный танец вдруг перестал получаться: Свон путала фигуры и не попадала в такт. И, наконец, в полном отчаянии от того, что не владеет собой, умудрилась наступить на ногу партнеру. Эдуард сделал вид, что ничего не случилось, но его тревожный взгляд смутил партнершу еще больше, и она, выполняя разворот, налетела на наследника всем телом. Это было краем неловкости, и ее заметили остальные пары, не спускающие с неизвестной дебютантки, с которой поочередно танцуют принцы, глаз. Свон загорелась румянцем стыда и, быстро извинившись, бросилась вон из залы. Сказочный вечер оказался безнадежно испорченным.

– Что за напасть такая? – шептала Свон, глотая слезы. Она летела по парковой аллее, не осознавая куда бежит, не замечая, что ее ярко освещенная часть осталась далеко позади. – Ну почему у меня ничего не получается? Пустили на бал корову! Как же стыдно! Правильно говорит Берта, наше место на кухне, возле горшков и черпаков! А я, глупая, возомнила себя воздушной и сладко пахнущей!

Озарение пронзило словно молния. «Запах! Тот самый чудесный запах!»

Свон даже задохнулась от догадки, возвращая в памяти момент, когда запнулась и ударилась о грудь Эдуарда. От принца пахло духами цветущих цитрусовых деревьев!

«Нет, не может быть! Неужели он – тот самый незнакомец, что целовал меня у сторожевой башни?», – Свон прижала пальцы к губам.

– Смотри–ка, кто к нам в руки бежит! – глумливый голос резанул слух.

Двое мужчин преградили ей дорогу.

– Нам повезло! Это же подстилка Уильяма и Эдуарда! А то, что можно им, можно и нам! Наших сестер шлюхами посчитали, а сиротка, значит, сгодилась?

Произнеся это, Маларкей толкнул Свон в руки Конарда. Тот засмеялся.

– Попалась! Сейчас мы тебе, дорогуша, покажем, что ничем от принцев не отличаемся. Защитников нашла? Жизнь нам всем испортить решила?

И опять пихнул в руки куражащегося Маларкея.

Близнецы, изрядно пьяные, потерявшие страх, в хмельном угаре вспомнившие давнюю обиду, злобно скалились. От них даже пахло зверями. Дикими, необузданными.

Свон закричала, но один из братьев ударил ее по лицу, и она затихла, уже не веря, что сможет выпутаться. Вдруг в начале той парковой аллеи, на которой разворачивались страшные события, раздались голоса, среди деревьев замелькали огни факелов.

– Черт, Маларкей, мы влипли! – враз протрезвел Канард и зашипел на брата. – Зачем ты ее ударил? Нам этого не простят!

– Что делать? Что делать? – запаниковал второй близнец и крепче прижал к себе пытающуюся вырваться Свон.

– Тащим ее к оврагу, там решим! – предложил Канард, озираясь на бегущих людей. –  Прибить бы ее и дело с концом. Мертвые не разговаривают!

Свон, слыша ужасные слова, попыталась позвать на помощь, но Маларкей зажал ей рот и поволок пленницу вглубь парка. Сучья рвали платье, царапали кожу. Свон задыхалась, но ничего не могла изменить.

Когда одуревшие от страха похитители уже выбрались за пределы парка и бежали к стене, окружающей замок, в надежде перебраться через нее, путь им преградила неизвестно откуда появившаяся повозка с тремя мужчинами разбойного вида.

– Стоять! Кто тут у нас? – грозно окликнул один из них, спрыгнул с облучка и подошел к братьям, пристально вглядываясь в их ношу.

Канард, быстро сообразив, что незнакомцы появились в пределах графского замка не просто так, а явно в надежде поживиться за счет прибывших на праздник гостей, крикнул срывающимся голосом:

– Плачу тысячу, и вы забираете эту девчонку с собой!

– Плачу еще одну, – задыхаясь от быстрого бега с тяжелой ношей, поддержал порыв брата Маларкей. – И чтобы она никогда не вернулась!

– Убить, что ли? – уточнил подошедший. Он был самым крупным из всей троицы. Двое других разбойников застыли за его спиной, сжимая в руках острые ножи, поблескивающие в лунном свете.

Братья закивали головами. Появился шанс избежать возмездия принцев и трепки от отца.

– И закопать так, чтобы не нашли!

Расторопные мужики, по знаку главаря, подхватили Свон и бросили на дно повозки, укрыв сверху тряпьем. Разбойник взял деньги, но разглядев одежду братьев и поблескивающие драгоценности, покачал головой:

– Надо бы доплатить. Девка–то не простая. Вон на ней платье какое.

Маларкей возмутился было, что оплачено по уговору, и нечего сверху требовать, но Канард начал снимать с себя кольца:

– Не торгуйся, отдай все, – и уже тише добавил, – своя голова дороже.

Как только братья скрылись в кустах, из–за деревьев появились люди в ливреях, по чьим цветам можно было определить, что они из свиты жениха. Крепкие парни подбежали к повозке и запрыгнули на облучок, сменив сидящих там людей. Лошади рванули с места, без задержки миновали ворота и скрылись за деревьями. Теперь только медленно оседающая пыль могла бы подсказать прозорливому глазу, в какую сторону удалились разбойники, но никто из снующих по парковым аллеям за пределы замка так и не вышел. Факельный свет удалялся совсем в другую сторону.

– Повезло нам. Девчонка оказалась просто золотой! – засмеялся главарь. Он и еще трое сидели по краям крытого возка, в центре которого лежала Свон. Ее связали и заткнули рот кляпом.

– Да, почти ничего делать не пришлось, – поддакнул тот, кто еще недавно был в ливрее, – мы только за ней пошли, а тут эти олухи. Еще и деньжат доплатили.

– На дамочке серьги сверкают, надо бы снять. Может, еще какие безделушки есть?  – заметил один из мужиков.

– Сам снимай, если хочешь, – лениво откликнулся другой, – мы и так вдвое больше срубили. Хорошую работенку нам подкинула Аде…

– Тихо ты, разболтался. Девка все слышит! – оборвал главарь.

– Ну и что? Ей все равно не жить. Поразвлечемся и в омут головой! – откликнулся тот, кто приметил серьги.

– Только попробуй, я сам тебя в омут с головой. У меня другие планы. Она мне целая нужна. Уши не порви, когда серьги снимать будешь.

– Никак договор нарушишь, не убьешь?

– То, что я с ней сделаю, похуже смерти будет. Считай мертвая она. Я ее старухе Изре продам.

– О, третий куш! – откликнулся разбойник, управляющий лошадью. – Изра хорошо платит за красивый товар! А сколько она доплачивает, когда привозят девственниц? А девка–то девственница? Может и тут повезло?

– Убедиться хочешь? Тогда и половины денег не возьмем, – предостерег главарь. И добавил: – У Изры свои способы проверки. Нам неведомые.

– А я все–таки поищу, может на ней еще какие безделушки есть? Серьги–то золотые! И смотри как богато украшены жемчугами да алмазами, – сказал разбойник, рассматривая в едва забрезжившем утреннем свете снятые украшения. Потянувшись за ниткой жемчуга и не найдя застежку, просто рванул, порезав шею Свон. Та глухо застонала.

Жемчужины с приятным для слуха стуком рассыпались по дну повозки. Мужики, кряхтя и ругая подельника за торопливость, принялись собирать дорогие бусины.

Пленница была в панике. Болели связанные за спиной руки, душила тряпка, которую грубо сунули в рот. Если до разговора разбойников Свон думала, что попала в их руки случайно, то теперь поняла – за ней охотились. Так или иначе, но она все равно оказалась бы в этой повозке. Но кто приговорил ее к смерти? Оброненное слово «Аде» могло быть именем «Аделаида». Неужели из–за того, что Свон танцевала с принцем, его любовница заревновала?

Если бы они просто танцевали! Но Уильям подарил ей дорогой наряд и жемчуг! Может быть у него были какие–то свои планы, а Аделаиде они не нравились, вот и приняла она отчаянные меры?

Как же сейчас Свон жалела, что ослушалась Алекса! Соблазн побывать на бале вскружил голову, и она пренебрегла советом друга, забыв о том, что на кону ее жизнь.

Только к вечеру повозка добралась до шумного города. И тут стража на воротах беспрепятственно пропустила разбойников: те показали какое–то письмо. Еще немного тряски по булыжной мостовой, скрип открываемых ворот и шепелявый голос поздоровался с главарем:

– О, Марек! Неужели вшпомнил штарую Изру? Может и гоштинец бабушке привеж?

– Привез, привез. Там в повозке лежит. Сейчас мои ребята подарочек в дом занесут.

– Не в дом. Шразу в подвал. Шейчаш открою, – загремела ключами старуха. – Вовремя ты подарочек привеж! Выручил бабушку!

На улице стояла темень, и только факел в руках одного из мужчин освещал дорогу к каменному дому. Свон закинули на плечо, как мешок с мукой. Она почувствовала, как несколько оставшихся на нитке бусин соскользнули вниз и утонули в пыли.

Свернув за угол, старуха открыла тяжелую дверь. В глубине оказалось темное помещение. Спустившийся туда разбойник грубо бросил Свон на тюфяк, что лежал на полу, и тут же выбрался из мрачного подземелья. Дверь захлопнулась, послышался шум задвигающегося засова.