Читать книгу: «Мы ненавидим всех. Преданные», страница 3

Глава 4. Скованные

Конец октября

Дарио

Астра надевает красный парик и красит губы красной помадой. Я наблюдаю, как она выводит ровный контур, и не выдерживаю. Ее обнаженная задница, едва прикрытая длинной футболкой, слишком сексуальна. Ее отражение в зеркале слишком манит. А еще мне слишком хочется ее наказать. Поэтому я срываюсь и прижимаю ее грудью к зеркалу, пристраиваясь сзади. Она ахает от внезапности моих действий и едва успевает упереться в стекло ладонью, чтобы не врезаться в отражение щекой.

– Я ведь обещал, что буду жестким. – Шлепаю ее по заднице. – Не жди от меня пощады, Ревендж.

Расстегиваю джинсы и скатываю их с бедер вместе с боксерами. Наружу вырывается мощный стояк. Член набух и не падал с того момента, когда я ласкал киску Астры языком. Мне хочется опуститься перед ней на колени и отведать ее сладкий вкус еще раз, но я уже на пределе и весь трясусь от желания оказаться в ней.

Поэтому резко хватаю Астру за горло и впиваюсь в шею губами, поглядывая исподлобья на наше отражение в зеркале. Рука, обрамленная наручниками, стискивает маленькую, сочную задницу Астры, и я толкаюсь в нее сзади, упираясь эрекцией между ног.

– Вот я и поймал тебя, Ревендж, – шепчу ей на ухо, скользя членом вдоль влажной промежности. Моя девочка уже готова принять меня. – И теперь заставлю тебя кончать до потери пульса.

Собрав смазку с половых губ, я с легкостью проникаю в нее одним рывком, выталкивая изо рта Ревендж громкий вопль. Застываю на пару секунд, позволяя ей привыкнуть к моему размеру, а затем врезаюсь еще раз. Потом еще. И еще. Вколачивая ее хрупкое тело в зеркало.

– Дарио… – сквозь стоны выговаривает Астра, упираясь макушкой в мою грудь.

Ее подбородок запрокинут. Шея изогнута. Я нависаю над ее лицом, впиваясь пальцами в горло, и целую с такой жадностью, что у самого сводит челюсти.

Я без ума от нее. Она пробуждает во мне самые дикие желания и исполняет самые извращенные фантазии. Она неприступная, но такая податливая, когда оказывается в моих руках. Такая моя. Горько-сладкая Ревендж.

Мой пах с громким шлепком ударяется о ягодицы Астры в бешеном темпе, и она принимает меня полностью, отдаваясь каждому толчку, подстраиваясь под каждое движение. Мы сплетаемся в едином ритме, идеально чувствуя друг друга и отдаваясь без остатка, как тогда на песчаном пляже.

Ничего не изменилось. И я знаю, что она лжет, когда говорит, что не любит меня.

– Признайся, что думала обо мне все это время, – требую я, погружаясь в нее до упора.

– Да, – выдыхает мне в губы.

– Каждый день? – Разбиваю шлепок об ее ягодицу, и тишину спальни прорезает всхлип Астры вперемешку со звоном наручников.

– Каждый день, черт бы тебя побрал. Каждый. Гребаный. День, – наконец-то кается она, прикусывая алые губы.

– Я тоже.

Моя рука с натиском движется вниз вдоль ее шеи и обхватывает грудь сквозь футболку. Пальцы нащупывают затвердевший сосок и щипают его. Астра прогибает спину, но я не позволяю ей отстраниться. Резко выскользнув из тесного лона, я разворачиваю Астру к себе лицом и подхватываю на руки, вынуждая ее обвить ногами мою талию, а затем припечатываю ее спиной к стене. Ревендж не успевает ахнуть, как я просовываю руку между нашими телами и направляю член к ее входу под нужным углом. Стремительно качнув бедрами, я заполняю каждый ее дюйм, ощущая, как стенки тугой киски растягиваются вокруг меня.

– Боже… Дарио… – взвывает она, впиваясь ногтями в мой затылок. – Ты такой большой внутри меня…

Ее осипший голос, прерывистые стоны, мое имя на ее губах и то, как ее киска сжимает член все сильнее с каждым толчком, подгоняют меня к оргазму. Я вколачиваю Астру в стену, чувствуя нарастающую пульсацию внутри нее. Моя звездочка вот-вот кончит. Я трахаю ее еще жестче, до боли стискивая задницу. Шлепки наших тел, сбитое дыхание и несдержанные всхлипы разносятся по дому. И когда я совершаю пару финальных рывков, громкий стон Астры пронизывает спальню, отражаясь от пустых стен. Ее мощный оргазм провоцирует мой, и я кончаю в нее, чувствуя, как волны эйфории захлестывают тело и мозг.

Прижав Астру торсом, я роняю голову на ее плечо и нежно целую. Ее грудь часто вздымается так же, как и моя. Кажется, моя девочка выдохлась. Уголки моих губ приподнимаются в улыбке: она еще не знает, что это только начало.

Я опускаю Астру на пол, но как только она встает на ноги, ловлю ее подбородок, призывая взглянуть мне в глаза. Тусклый свет из холла, нерешительно проникающий в спальню, позволяет разглядеть на ее губах размазанную алую помаду. Я подношу ко рту большой палец и, надавив на мягкие губы, стираю остатки, которые не слизал мой язык. Затем поднимаю руку к красному парику и стягиваю его с головы Астры.

– Что ты делаешь? – задерживая дыхание, спрашивает она.

– Теперь мне нужна Астра. Я хочу вознести ее к звездам.

Выронив парик на пол, я запускаю пальцы в ее длинные каштановые волосы и рассыпаю кудри по плечам.

Она такая красивая… Таинственная. Необыкновенная. Словно неземная. Я таких никогда прежде не встречал.

Мои пальцы плавно подбираются к ее лицу и мягко касаются нежной щеки. Длинные ресницы Астры подрагивают, и она прикрывает глаза. Я поглаживаю ее скулу и не могу налюбоваться красотой, что держу в своих руках. Если бы только Астра могла забраться ко мне в голову… Тогда бы она не сомневалась в том, что я к ней испытываю. Тогда бы она поняла, как, черт возьми, болезненно сжимается мое сердце, когда она не со мной, когда отталкивает и гонит прочь, когда предпочитает мне кого-то другого.

– Ты даже не представляешь, что значишь для меня и как сильно я боюсь тебя потерять… – Мои губы прижимаются к ее лбу.

– Почему? – робко шепчет она.

– Потому что с тобой кончает мой мозг и замирает сердце.

Астра сглатывает, не решаясь взглянуть мне в глаза, и переминается с ноги на ногу.

– Мне нужно в душ, моряк, – меняет тему, выскальзывая из-под моей руки, но далеко отойти все равно не получится. – Сними с меня наручники.

– Еще рано.

– Поиграли и хватит.

– Если ты не поняла, то я уже давно не играю с тобой.

– Тогда что это такое? – Астра потрясывает браслетом. – Гребаные детские игры. Прятки. Преследование. Проникновение в мой дом. Ты зашел слишком далеко Дарио. Это нужно прекратить. Я твой тренер, в конце-то концов!

– Серьезно, бейби? – лукаво усмехаюсь. – Ты и впрямь решила об этом вспомнить после того, как я дважды за час заставил тебя кончить?

– Вот именно: заставил, – злобно фыркает Астра.

– Извини, но кажется твои стоны были настолько громкими, что я не расслышал между ними «нет».

– Ты придурок! – Она сжимает свободную руку в кулак и бьет меня в грудь.

– Бейби, боюсь твои попытки причинить мне боль только еще больше возбудят меня.

– Извращенец и мазохист! – злится она и заносит руку, чтобы еще раз ударить, но я вовремя перехватываю ее запястье.

– Для тебя я готов быть кем угодно, звездочка.

Быстро чмокнув Астру в нос, я резко подхватываю ее на руки и забрасываю себе на плечо.

– Какого хрена ты вытворяешь?! – вскрикивает она. – Моряк! Немедленно верни меня на место!

– Ты ведь хотела в душ. Разве я могу проигнорировать твое желание? – выхожу из спальни и направляюсь с Астрой, перекинутой через мое плечо, в сторону ванной.

– Тогда исполни еще одно: иди в задницу!

– Ты в этом уверена? – Я запускаю руку ей под задранную футболку и, нащупав нагую ягодицу, припечатываю к ней ладонь. Астра вскрикивает и впивается ногтями мне в ребра. – Ведь именно это я и проделаю с твоей задницей, если ты еще хотя бы раз пошлешь меня в том направлении.

– Даже не мечтай!

– Поздно. Я уже успел это представить, бейби. Сама виновата.

Так же легко, как поднял Астру на руки, опускаю ее на пол, добравшись до ванной комнаты.

– А теперь отстегни меня и выйди, – командует Ревендж, когда я зажигаю свет.

– Ни за что. – Оглядываю ее растрепанный вид: волосы взъерошены, щеки раскраснелись, по распухшим губам растерта алая помада, но теперь больше кажется, что я просто зацеловал ее с такой силой, что на губах проявились засосы. – Я был с тобой неосторожен, поэтому сам должен привести тебя в порядок.

– Еще чего! – ожидаемо возражает Астра, но я делаю вид, что не замечаю ее протеста.

Я дотягиваюсь до крана в душевой кабине и включаю воду, а затем стягиваю с себя джинсы и боксеры и комкаю их ногами в груду ткани. Стоящая напротив меня Астра заметно напрягается, но я без толики стеснения смотрю прямо в ее карие глаза, которые еще секунду назад косились в область моего паха. Из меня выходит сдавленный смешок, когда я ловлю ее за тем, как она разглядывает мое тело. А в особенности – член.

– Не переживай, бейби, он весь твой. До утра. Как и договаривались.

Астра фыркает и закатывает глаза.

– Теперь займемся твоей футболкой. – Я подхожу к ней ближе и хватаюсь обеими руками за края растянутой домашней майки.

– Что? Нет! – Она бьет меня по рукам.

– Я подарю тебе новую. А этой скажи «пока». У вас две секунды, чтобы попрощаться.

– Моряк, ты не посмеешь порвать на мне мою любимую футболку! – Астра пятится, но один ее шаг назад приравнивается одному моему вперед.

– Итак, раз… – облизываю губы.

– Я тебе этого не прощу.

– Я заслужу твое прощение, бейби, обещаю.

Подтолкнув Астру вплотную к тумбе с умывальником, я нависаю над ней с высоты своего роста, склонив голову набок. Ее растерянность и испуг в глазах разжигают во мне адское пламя. Я приближаюсь к ее губам, которые в сию же секунду распахиваются. Дыхание Астры обдает мою кожу жаром. Я касаюсь ее губ языком, но не целую, хоть она уже и готова принять мой поцелуй. Вместо этого я медленно опускаюсь перед ней на колени и начинаю выстилать дорожку из поцелуев вдоль ее бедра, подбираясь к самому интимному месту.

– Дарио… – Мое имя на выдохе вылетает из ее рта, но я не останавливаюсь.

Продолжая задирать футболку выше, я прохожусь языком вдоль клитора, и чувствую, как бедра Астры вздрагивают и усыпаются мелкой дрожью. Чувствительность ее тела и реакция на мои ласки делают меня слишком твердым. Я возбуждаюсь от малейшего прикосновения к ней. Голова идет кругом. Запах ее кожи, тела, волос – все сводит меня с ума. Пьянит похлеще алкоголя и вызывает во мне зависимость. Мой нос скользит вверх по ее плоскому животу, и я делаю глубокий вдох. Астра пахнет маслом миндаля и цветками жасмина. Хочется впитать этот запах в себя. Хочется, чтобы мои руки и губы пахли лишь ею. Хочется, чтобы мои простыни хранили в себе ее аромат.

Мои ладони скользят по изгибам стройной фигуры, с натиском повторяя сексуальные формы, и подбираются к груди. Астра часто дышит, но уже не отталкивает меня. Я выпрямляюсь на ногах и стягиваю с ее головы футболку, которая повисает на наших скованных наручниками запястьях.

– Прости, моя звезда. – Целую ее в губы и с треском разрываю рукав футболки, позволяя ей упасть к ногам Астры.

Но кажется, Астре уже все равно и футболка утратила свою ценность. В данный момент ей куда важнее я. Она обхватывает ладонями мое лицо и притягивает меня к себе, углубляя жадный поцелуй.

– Черт возьми, Астра, я сейчас трахну тебя прямо здесь, и ты так и не доберешься до душа, – сквозь поцелуй томно стону я.

– К черту душ. – Обнаженное тело Ревендж прижимается ко мне крепче, потираясь о затвердевший член. Он дергается и пульсирует, желая поскорее протиснуться в тугую, влажную киску, растянуть ее стенки и заставить содрогаться от стремительных рывков, а потом извергнуться внутрь и заполнить ее всю.

– Нет, бейби, сначала я как следует тебя подготовлю.

Взяв ее за руку, я ступаю в душ под теплые струи воды и притягиваю Астру к себе. Ее ладони упираются в мою мокрую грудь, а бедра слишком тесно прижимаются к паху. Член мгновенно реагирует на контакт с телом Астры и дергается, когда она привстает на носочки, чтобы потереться промежностью о мою каменную эрекцию.

– Блядь… – выдыхаю я, ощущая, как нарастающее возбуждение разливается по венам, смешиваясь с кровью.

Я весь – сплошной оголенный нерв. Касания Астры отражаются на моем организме электрическими разрядами. Член снова вздрагивает, и тогда Ревендж обхватывает его рукой, смотря мне в глаза.

– Бейби, ты играешь не по правилам. – Я растираю большим пальцем ее щеку, наблюдая, как в карих глазах мелькают языки пламени.

– Если нет игры, то нет и правил, моряк. – Кончик ее языка проходится по нижней губе. Ее волосы намокли, и капли воды скатываются по красивому лицу, падая на обнаженные груди. – Ты ведь сам сказал, что уже давно не играешь со мной.

– А ты? – Я склоняюсь ниже, оказываясь в паре дюймов от ее губ.

– Как знать, – хитро прищуривается Астра, поглаживая член вверх-вниз. Я стискиваю зубы, превозмогая желание развернуть ее лицом к стене и взять сзади напористо и быстро.

Когда она такая игривая, мне с трудом удается сдерживать себя. Но я должен. У меня на нее уже совсем другие планы. Поэтому я не торопясь отвожу ее руку в сторону и слабо подталкиваю Астру к стене.

– Не нравится, когда я у штурвала, моряк? – Она бросает беглый взгляд на мой ярко выраженный стояк, торчащий вверх как гребаная мачта.

– Не нравится, когда меня отвлекают от главной цели.

Я подхватываю Астру под ногу нашими скованными руками и отвожу бедро в сторону, раскрывая ее перед собой. Она невольно ахает, когда большой палец свободной руки надавливает ей на клитор и, плавно скользя, спускается вдоль вульвы к мокрому входу.

– Кажется, я оставил в тебе кое-что свое… – Мой указательный палец проталкивается вглубь тесной киски, и с губ Астры срывается непроизвольный стон.

– Не парься, моряк. Я не собираюсь дарить тебе незапланированную тройню. – Она сдерживает подкатывающий всхлип, когда второй палец проникает в ее лоно, и я начинаю совершать поступательные толчки. – Я… – сглатывает, – на таблетках.

– Замечательно, – улыбаюсь, наблюдая за ее выражением лица: на щеках проявляется румянец, взгляд постепенно утрачивает ехидство, а брови сдвигаются, образовывая вертикальную морщинку. Стенки влагалища расслабляются, пропуская меня глубже. – Значит, в этот раз я наполню тебя доверху. – Я ласкаю ее быстрее, то сгибая, то разгибая пальцы. – А о тройне поговорим немного позже. Когда я сделаю «Тар Хилз» чемпионами мужского дивизиона, а потом пошлю этот гребаный баскетбол к чертовой матери и увезу тебя на другой край света.

– Если ты считаешь этот разговор возбуждающим, то круто ошибаешься. Поэтому заткнись. Помнишь? Мне нравится, когда твой язык во мне или за зубами. – Ревендж обхватывает мою шею, чтобы завладеть моими губами, но я отстраняюсь и вытаскиваю из нее пальцы, не позволяя ей кончить.

– Какого?.. – Тень разочарования с примесью раздражения окрашивает ее лицо. – Решил проучить меня?

– Я просто хотел вымыть тебя. А ты о чем подумала? – Тянусь за мочалкой, но Астра толкает меня в плечо.

– Издеваться вздумал? Тогда проваливай. – Вижу, как в ее глазах поблескивает гневный огонек.

– Не могу. – Выдавливаю на мочалку гель для душа с запахом миндаля и жасмина и вдыхаю полной грудью. Запах Астры. Становится все сложнее держать себя в руках. – Мы ведь скованы, забыла? А вытащить тебя обнаженной на улицу не позволит мое чувство собственности. Представляешь, с каким количеством придурков мне придется подраться из-за тебя?

– Моряк, я не шучу, тебе нужно лечить голову. Твои маниакальные наклонности в сочетании с агрессией и необоснованным желанием обладать тем, кто тебе не принадлежит, уже более, чем простой тревожный звоночек. Одумайся.

– Мое желание обладать тобой вполне себе обосновано, бейби. – Я прикладываю мочалку к ее плечу и принимаюсь бережно массировать мягкую кожу, плавно спускаясь вдоль руки. – Ты сама ворвалась в мою жизнь и устроила настоящее развлекательное шоу с безумными играми и короткими разговорами по душам. Ты сама пробудила во мне азарт. Сама вызвала зависимость. Поэтому сама виновата, что я больше не представляю своего существования без тебя.

– Почему я, Дарио? – спрашивает Астра, когда мои круговые движения размазывают пену по ее груди. Она утыкается затылком в стену, пристально смотря мне в глаза.

– Ты единственная, кого я не могу разгадать. – Моя рука скользит к ее животу, и Астра на секунду задерживает дыхание. – Нет, не так… – Я застываю, утопая в непроглядном омуте ее глаз. – Ты единственная, кого я хочу разгадать.

Астра сглатывает слюну и спустя недолгую паузу отвечает:

– И что будет дальше, когда ты разгадаешь меня? – Мне кажется или я чувствую страх в ее голосе? Она старается говорить уверенно, но я улавливаю эту слабую дрожь. – Утолишь интерес и исчезнешь? Пообещаешь однажды вернуться, а сам забудешь о моем существовании?

– Не надейся.

Я все-таки срываюсь и закрываю ей рот, впечатываясь в губы жадным поцелуем. Потоки воды разбиваются о мои плечи и разлетаются каплями по душевой кабине, когда я заслоняю собой фигуру Астры, углубляя поцелуй.

– Я уже достаточно чистая, чтобы ты трахнул меня? – Ее зубы прикусывают мою нижнюю губу.

– Нет, бейби, в этот раз мы займемся с тобой любовью.

Глава 5. Страхи

Конец октября

Астра

Я никому не позволяла брать себя нежно. Всегда думала, что для этого нужно кого-то любить. Обычно я даже позу предпочитаю такую, чтобы не сталкиваться с партнером лицом и лишний раз не целовать его. Но с Дарио все по-другому. Я пускаю его в свой дом, в свою постель и, кажется, в свое сердце. Я сама целую его губы, подбородок, шею, широкие плечи, кадык и ложбинку между ключицами. И мне нравится его вкус. Запах тела с примесью свежести, мяты и морского бриза. И впервые я закрываю глаза, чтобы насладиться моментом с ним.

«Никогда не закрывай глаза. Не привыкай», – учил меня Энзо. Но, очевидно, я забила на все наставления и совершаю ошибку за ошибкой, в очередной раз поддаваясь искушению в лице запретного плода – Дарио Сантаны, которого мне нельзя любить.

Он плавно погружается в меня до упора, сокращая ягодицы, и совершает ритмичный толчок. Я подаюсь навстречу, выгибая спину, и тянусь ладонями к его щекам. Дарио сверху. Мы друг напротив друга. Наши носы соприкасаются. Наши рты разделяет дюйм. Его горячее дыхание ласкает мои губы, и я поддеваю его нижнюю кончиком языка.

Одна ночь и все закончится.

Я позволяю себе всего одну ночь. Поэтому иду на поводу у сердца и отдаюсь без остатка, играю в игру, в которой Астра Аллен как будто способна кому-то поверить и еще раз полюбить.

***

Дарио обещал вознести меня к звездам, и он это сделал. Много, много раз. За одну ночь он проделал со мной то, что не удавалось ни одному мужчине. Наверное, поэтому я позволила ему остаться в моей постели и разрешила себя обнять.

Я устраиваюсь на его груди и слушаю тихое биение сердца. Непривычное ощущение и умиротворяющий звук, который я теперь буду воспроизводить в памяти перед сном.

Сейчас я лежу справа под мышкой Дарио. Наши скрепленные наручниками запястья – его левое и мое правое – покоятся на торсе моряка, и так наши объятия кажутся циклично замкнутыми. Кисть его руки, просунутой под мою шею, погружается в мои влажные волосы. Они еще не успели высохнуть после душа. Дарио не спеша массирует кожу моей головы и прижимается губами к виску.

– Укройся одеялом, – тихо и хрипло начинает звучать его голос. – Дыши тише. В твоей комнате демоны. – Я впадаю в оцепенение от знакомых слов до боли знакомой песни. – Не бойся. Нет причин лить слезы, ведь сегодня вечером я вернусь, чтобы петь тебе колыбельную, пока не оживут твои мечты. – Вдоль позвоночника пробегает леденящая дрожь. – И все ангелы подпевают мне, превращая твой мир в песню. Когда я рядом – ты в тепле, ты в безопасности. Засыпай. Засыпай. – Меня начинает трясти. – Когда затихнут сирены, ты поймешь, что я нашел свой путь. Не нужно бояться. Держись ближе ко мне.

– Откуда ты знаешь эту колыбельную?! – Я резко подрываюсь, забывая о наручниках. – Черт! – Хватаюсь свободной рукой за запястье, которое, кажется ободрала железным браслетом.

– Я… – Дарио в растерянности приподнимается, упираясь локтем в матрас. – Эмма… Эм… Это мать Тео и как бы моя мачеха… Пела мне ее в детстве. Мне тогда было восемь. Не знаю, почему, но я запомнил эту песню.

Нет, боже, нет.

Это только наша с Энзо песня! Это только наша тайна!

– Дарио, отстегни меня! – всхлипываю я, чувствуя, как подкатывают слезы. – Пожалуйста, сними наручники. Сними. Сними их!

– Астра… – Он садится на кровати, чтобы приблизиться к моему лицу, но я отмахиваюсь.

Мне хочется забраться в шкаф. Закрыться и успокоиться там. Мне нужно, чтобы он ушел. Он не может быть частью моего прошлого. Никто не может.

– Дарио, умоляю, уйди. – По моим щекам уже катятся непрошенные слезы.

– Что происходит? Я не оставлю тебя. – Он хочет меня обнять, но я отползаю в сторону, оборачиваясь одеялом. – Астра… пожалуйста. Скажи, что я сделал не так?

Но я уже не могу ответить. Я задыхаюсь. Уже несколько лет я не страдаю паническими атаками и вот опять. Опять меня отбрасывает в прошлое, потому что кто-то посторонний влез в нашу с Энзо тайну.

А что еще он знает?

Он не имеет права петь эту колыбельную.

Она моя и Энзо.

Моя и Энзо.

И Тео. Тео. Тео…

И Хоуп.

Я начинаю рыдать.

– Звездочка, посмотри на меня. – Ладони Дарио обхватывают мои щеки. – Я рядом, слышишь. Со мной ты в безопасности. Дыши глубже и смотри на меня. Я считаю, а ты делаешь вдох, поняла? Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь. Задерживай дыхание. Умница. А теперь так же медленно выдыхай, хорошо? Я буду считать до восьми.

Дарио считает так по несколько подходов, пока мое дыхание не стабилизируется, а потом молча сидит напротив, осторожно поглаживая мою руку.

– Ну ты как? Легче? – Он поправляет мои волосы, убирая локоны с лица.

– Да.

– И часто у тебя эти приступы?

– Это не приступ, я просто… – пытаюсь солгать, – переволновалась.

– Астра, у тебя была паническая атака.

– Откуда тебе знать?! – Дергаю головой, чтобы сбросить его ладонь.

– У Тео были такие же приступы. Поэтому я знаю, что делать.

У Тео были такие же приступы?

– Почему? – с трудом выдавливаю я, проглатывая гортанный ком.

– Он никогда не вдавался в подробности, но однажды я подслушал разговор Эммы и моего отца. Эмма рассказывала, что в детстве Тео водился с плохой компанией. Он дружил с детьми из неблагополучных семей и видел, как его друзья подвергались насилию, представляешь? А потом одна девочка и вовсе пропала. Эмма говорила, что ее так и не нашли. Поэтому она и покинула родной город вместе с Тео. Хотела уберечь его психику. Вот только она не понимала, что от подобных травм невозможно сбежать. Их нужно прорабатывать.

Я с трудом сдерживаю слезы, когда слышу о Хоуп – той самой девочке, которую так и не нашли…

Только не плакать. Не плакать. Не плакать.

Но перед глазами всплывает образ нашей маленькой белокурой феи с личиком ангела, и я чувствую, как по щеке скатывается горькая слеза.

Как же нам не хватает тебя, Хоуп…

Травма, от которой Эмма так старалась уберечь Тео, коснулась нас всех. И вместе мы бы легче справились с утратой. Исчезновение Хоуп полоснуло острым лезвием по каждому из наших сердец. А когда уехал Тео, наши с Энзо раны продолжили кровоточить. Энзо не вспоминает об этом, но я знаю, что его сердце истекает кровью до сих пор. Я молюсь каждый день, чтобы его боль утихла, но, кажется, у бога я в пожизненном черном списке и мои мольбы не доходят до него.

Не дожидаясь следующего вопроса, Дарио продолжает рассказывать о Тео:

– Впервые это случилось в тот год, когда он только вошел в нашу семью. Тринадцать лет назад. Мне было восемь. Однажды вечером отец кричал на меня и замахнулся. Тео увидел происходящее. И вместо того, чтобы вступиться, он замер, а потом его начало трясти. Он даже потерял сознание. Не знаю, может, это одна из причин, почему отец никогда не трогал его и всегда срывался на мне. Но тогда Тео напугал нас всех. Эмма водила его к лучшим специалистам. Все верили, что сеансы у психотерапевта помогают, но никто не знал, что панические атаки никуда не исчезли. Тео умолял меня не рассказывать Эмме. Он научил меня некоторым техникам, которые могут помочь при внезапном приступе, и взял с меня слово, что я никогда не выдам нашу тайну.

– Я думала, ты презираешь Тео, – шмыгаю носом, утирая слезы, и мысленно благодарю Дарио за то, что он делает вид, что не замечает их.

– Так и есть. Но раньше я считал его старшим братом, о котором мечтал с детства. Пока не понял, что меня пытаются сделать его копией.

Голос Дарио подрагивает, и я улавливаю злость, которая не ушла с годами. Он копит ее в себе, подавляет, но легче не становится. Поэтому он и срывается по пустякам. Поэтому не может контролировать ситуации, когда гнев берет верх. Талантливый парень, потенциал которого отец решил не замечать, лишь бы добиться своих престижных целей. Его не волнуют интересы самого Дарио. Алонсо закрывает родным сыном ошибки Тео, потому что до сих пор не может смириться, что его надежды уже однажды не оправдались. Тео слетел с пьедестала, и мечты Алонсо Сантаны рухнули. Но кажется, этот мужчина не терпит поражений. Поэтому разбитые мечты Дарио и рядом не стоят с целями главы семейства. Он готов выстроить дальнейшие планы на будущее поверх осколков грез своего сына. И теперь я понимаю, почему при первой встрече Дарио выдал мне ту самую тайну: «Я ненавижу баскетбол».

Но тогда почему он вернулся спустя год?

Этот вопрос не дает мне покоя. Алонсо наверняка должен иметь на Дарио мощный рычаг воздействия, иначе бы у него не получилось затолкать моряка обратно на баскетбольную площадку.

– Дарио, где ты пропадал весь год? – спрашиваю я, придвигаясь к нему ближе.

– Я удрал на юг Калифорнии. Жил с приятелями у океана, писал музыку, играл на вечеринках, зарабатывал неплохие деньги. Оказывается, людям нравится мое «дерьмо». – Он усмехается и откидывается на подушку, укладывая руки под голову. Короткая цепь наручников натягивается, и меня автоматически притягивает к груди моряка.

– Прости, я не хотел причинить тебе боль. – Прислонив мое запястье к своим губам, Дарио целует место под железным браслетом.

– Мне не больно, – лгу я.

– Все равно прости. – Он продолжает усыпать невесомыми поцелуями мою руку, добираясь до изгиба локтя.

– Почему ты вернулся? – возобновляю разговор по душам, устраиваясь у плеча Дарио.

– Все просто: меня нашел отец и силой притащил в Роли.

– И силой заставил вернуться в команду? Что мешало тебе снова свалить?

– На то были причины, Ревендж. Очень весомые аргументы против меня. Поэтому мне пришлось стать покладистым мальчиком еще на один год. Такова договоренность.

– Какие аргументы? – не успокаиваюсь я. Мне интересно, как Алонсо удалось приструнить своего Дикого сына.

– Тебе не нужно об этом знать, хорошо? Я и так рассказываю тебе слишком много, в то время как ты не даешь ничего взамен.

– Мне нечего дать тебе взамен, Дарио. Моя жизнь скучная и обыкновенная.

– Это уже мне решать, ладно? – Он сползает на уровень моего лица и поворачивается набок, чтобы смотреть мне прямо в глаза сквозь затянутую мраком спальню. И нам необязательно видеть друг друга. Достаточно чувствовать. – Откуда ты родом? Англия?

– Да, – на автомате лгу я. – Деревушка неподалеку от Глостера, – сочиняю находу. – Чувствуется акцент?

– Да, но мне нравится.

– Что-то еще? – Его пальцы касаются моего лица и нежно поглаживают щеку.

– Кто твои родители?

– Отец фермер. А мамы уже давно нет в живых, – здесь я искренна. – Она была замечательной. Всю жизнь посвятила звездам. Неудивительно, откуда у меня такое имя, верно?

– Прости… Я не знал. Соболезную. – Рука Дарио застывает у моей скулы.

– Все в порядке. Мне было пять, когда я потеряла ее.

– Мне очень жаль, Астра. Правда. – Дарио придвигается ко мне ближе и обнимает за талию. Тепло его тела моментально обволакивает меня и дарит непривычный покой. – Твоя мама выбрала для тебя необыкновенное имя. Это правда. Но оно тебе очень идет.

– А где твоя мама?

– Я не знаю, – вздыхает моряк.

– Болезненная тема?

– Не то чтобы… Я ее совсем не помню. Она сбежала от отца сразу после моего рождения. Но я не осуждаю ее. Ведь я сам предпринимал подобные попытки. Вот только моя мать умеет прятаться лучше, чем я. Это единственное, о чем я сожалею.

– Получается, тебя воспитывал отец?

– Меня воспитывали кто угодно, но только не отец, – ухмыляется Дарио. – Няни, прислуга, учителя, нанятые для домашних занятий. В детстве отец старался избегать меня. А когда не получалось, я отхватывал наказание за любую провинность.

– Как же мне это знакомо… – вырывается раньше, чем я успеваю захлопнуть рот.

– Ага, я помню. – И он цитирует мою фразу, случайно сказанную в ночь нашей первой встречи. Я разоткровенничалась только потому, что думала, что больше никогда не встречусь лицом к лицу с Дарио. А теперь он лежит в моей постели. – На чемпионате мудаков мой отец проиграл бы твоему. – Он обнимает меня крепче. – Я уже тогда понял, что мы с тобой похожи больше, чем хотелось бы.

– Моряк, мы зря это делаем. – Внезапное чувство вины и сожаления охватывает нутро. Хочется плакать. Как хорошо, что Дарио не видит моего лица.

– Что именно?

– Все это. Делимся личным, спим в одной постели, спим друг с другом.

– Ты опять… – цокает он.

– Так будет сложнее уходить.

– А куда ты собралась уходить? Я тебя никуда не отпущу. – Его руки сильнее впиваются в мою кожу и скользят к бедрам.

– Ты обещал.

– Только если ты сама прогонишь меня. Но ты этого не сделаешь, потому что не хочешь. Я ведь вижу. Я чувствую тебя, Астра. Ты не хочешь прогонять меня. Ни из своего дома, ни из своей постели, ни из своего сердца. Я уже поселился там. Смирись. – Дарио хватает меня за зад и рывком прижимает к себе. Я запрокидываю голову, встречаясь губами со ртом моряка.

– Мне придется прогнать тебя, – еле проговариваю ему в губы.

– Боишься, что тебя уволят? Потому что я студент, а ты преподавательница? В этом проблема?

– Да, – опять вру я. На самом деле это последнее, что меня волнует.

Я боюсь, что смогу предать из-за тебя саму себя, Дарио. Вот чего я по-настоящему боюсь. Поэтому отталкиваю тебя как можно дальше.

Еще я боюсь, что если ты однажды узнаешь правду, то сам отречешься от меня.

Боюсь, что я этого не переживу. Меня уже оставляли одну на крае пропасти. И я была готова сорваться вниз.

На самом деле мужчинам не нужны искалеченные девушки. Они только притворяются рыцарями. А когда копают глубже, залезают в душу, – бегут, нанося новую рану.

Мне это не нужно. Я и так достаточно настрадалась. Проще держать душу взаперти.

– Мы можем сохранять наши отношения в тайне, – предлагает Дарио, растирая мою скулу. – До конца года. А потом вместе свалим отсюда.

– В тебе сейчас говорит юношеский максимализм, – улыбаюсь я вдоль его губ.