Башня

– Дед, расскажи про башню, – попросила Оксана.

– Я сто раз рассказывал, – отмахнулся Пётр Кузьмич.

– В сто первый расскажи, – настаивала Оксана.

Пётр Кузьмич посмотрел на внучку. Оксанке уже тринадцать. Вымахала как каланча. Строит из себя взрослую всезнайку, а когда дело доходит до сказок – превращается в маленького ребёнка и верит в чудо.

Башня, о которой просила рассказать Оксана, стояла за селом. Это было высокое каменное сооружение без дверей и окон. Крыша у башни была плоской. Когда село строилось, башня уже была здесь. Пережила она войну. Пережила попытки селян разрушить её, чтобы посмотреть, что там внутри. Мужики хотели разобрать её на камень для своих построек, но башня, словно заколдованная, не отдавала ни единого камня со своих стен. Приезжали из города какие-то интеллигентные дядьки. Ходили вокруг, рассуждали о возрасте и назначении непонятного сооружения. Но кто и зачем построил башню среди дикой степи, так и осталось неизвестным. Постановили считать башню памятником старины, на том и успокоились.

Постепенно древнее строение обросло легендами и дурной славой. Старухи сочиняли про башню сказки, чтобы внуки не ходили к ней играть. Мало ли, вдруг начнёт разрушаться, да и зашибёт кого-нибудь. Когда-то же она должна начать разрушаться, чай не египетская пирамида. Но детворе запрет как красная тряпка для быка. Так и манила их башня, как мёдом намазанная. Очень уж таинственным казалось древнее строение.

– Ладно, слушай, – сдался Кузьмич. Он сидел в старом, потёртом кресле, перечитывал старую газету. Делать ему всё равно было нечего.

На улице стоит августовское пекло. А дома хорошо. Деревянные ставни закрыты, защищают от солнца. Жужжит навязчивая муха, бьётся о стекло. Уютно урчит во сне старая серая кошка. Телевизор не работает, что-то с антенной. Кузьмич уже стар лазить по крыше. Почему бы не поболтать с внучкой?

– Только ты со всеми подробностями. И с самого начала. Когда ты ещё не родился, – попросила Оксана.

Она сидела на полу среди разбросанных фломастеров. Перед нею лежал раскрытый альбом. На белом листе была нарисована башня.

– Дед! Дед! – звонко крича вбежала в комнату младшая внучка. Мордашка шкодная, глазёнки горят, бант в жидких волосёнках сполз набок и готовился упасть на пол. Наташка всё лето бегала в одних трусах. Тело её загорало до коричневого цвета, и голубые глаза казались на этом фоне прозрачными, почти бесцветными. Выгоревшие волосы всегда были в беспорядке, потому что Наташка отличалась неусидчивостью и любопытством. И сейчас это любопытство так и лезло наружу.

– Дед, а я откуда взялась? – спросила внучка и замерла, ожидая ответ.

– Разве тебе родители не рассказывали? – удивился Кузьмич. – С огорода ты взялась…

– Дед, ну ты чего? – разочарованно протянула внучка. – Все люди из письки, а я с огорода?