Читать книгу: «Обворожённые», страница 2

Глава 4

– Моё отражение – Фортуны притяжение! – Оливия разглядывала себя в темно-оливковом платье. Отличная альтернатива трауру – грустинка с чутком оптимизма.

Прежде, чем вести дамочек в счастливую жизнь, следует для начала самой встряхнуться. Каждый вечер, закрывая глаза, пытается намечтать образы новой счастливой жизни. Но каждый раз всё заканчивается одинаково.

Эдичка усаживает к себе на колени. Она обнимает его за шею и целует в щёку. Он принёс коробочку с маленькими шоколадками. Розовое «Благодарю!» на крышке умиляет. Он прижимает её к себе крепче. Сердце пропускает удары. От него пахнет детством и морем. Он возвращает ей поцелуй. В щёку. В губы она целовать себя запрещает. А в шею можно. Хотя очень щекотно. И в ухо – ладно. Его руки подползают вплотную к её груди. Храп бабушки перебивает стук их сердец. Оливия замирает, прислушиваясь. В это время он расстёгивает не только молнию на домашней толстовке, но расположенные спереди крючки бюстгальтера. Зарываясь в её грудь, щекотно сопит.

– Просто проверю, есть ли там молочко! – и нежно причмокивает.

– Отвяжись! – похоже, звучит она неубедительно, потому что пальцы его поползли по бедру. Спасибо толстой ткани широких штанов!

Она хватает его за руку. Другой рукой гладит вихрастый затылок….

– Эди-и-ик, зараза, куда ты подевался! – вдруг орёт из комнаты бабушка. – Оля, в конце концов!

Господи, кто ещё недавно уговаривал себя, что мужчины в физиологическом смысле ей не нужны! До брака у неё было их всего двое. Приняв свою фригидность, Оливия спокойно вышла замуж. В браке ничего не меняется. Супружеский долг надо исполнять регулярно. Ну, надо так надо, ей не жалко. Когда она оступилась? В какой момент дала повод думать, что любовь к Эдичке выходит за рамки? Почему позволила себе почувствовать страсть к сопливому братцу? Да как он вообще посмел разбудить в ней желание! Дотронувшись до своей груди, охает, вспоминая его губы. Нежные, ласковые, но требовательные и настойчивые. Погладив живот, спускается ниже. Тело дрожит… Эдичка, ох, до чего же ты меня довёл! Как забыть того, за кем ухаживала всю свою сознательную жизнь! Не понимая, правда, к чему в конечном итоге это приведёт.

Вставай, дорогая, и радуйся новому дню! Ведь именно этому собралась учить ты взрослых людей. Не с понедельника или первого числа, именно воскресенье – лучший день для начала построения новой реальности. Прощёное воскресенье, необходимость примирения с ближними.

«Прости меня, дорогая Лизонька! И у Германа попроси за меня прощение. Очень тебя люблю, целую»

Как просто нажать три кнопки! Попробуй в лицо сказать человеку, что ты раскаиваешься. Особенно, когда понимаешь свою неискренность. Оливия не раскаивается, просто не понимает, как теперь с этим жить.

Для начала поприветствует возложивших на неё большие надежды.

Доброе утро!

Все готовы отправиться навстречу себе? Сегодня – лучший для новых начинаний день. Для разминки предлагаю написать о себе. Очерк, сочинение, заметка, доклад – называйте, как хотите – «Кто Я». Рекомендую писать от руки в тетради или блокноте. Кто ждёт обратную связь, присылайте мне лично. Самые смелые, выкладывайте сюда – разберём публично.

А прямо сейчас налейте в стакан тёплой воды, обхватите его руками и скажите:

Вода-водичка, моя сестричка, освети моё личико,

Унеси в дальние дали беды мои и печали!

Добро создавай, удачу привлекай,

Наполни меня счастья печатью, Божьей благодатью!

Вода – не только основа жизни. Она прекрасно записывает информацию. Надо не зеркало пытать, кто на свете всех милее, а водицу в стакане в этом чаще убеждать. И вот когда эту заряженную на красоту воду выпьешь, зеркало отразит результат. Отличный план. Для начала неплохо было бы привести себя в состояние «здесь и сейчас», психолог фигов!

«Я тоже очень тебя люблю, моя дорогая! – прилетело от Лизы. – Ты нас всех расстроила. Возвращайся, мы – семья, и примем тебя любой. Не знаю, что произошло у вас с Эдичкой, но дома он теперь появляется редко»

Она виновата в расколе семьи! Не понятно, во что можно трансформировать это разрушительное чувство. Но сегодня прекрасный повод, чтобы написать первой.

«Прости меня, пожалуйста, Эдичка! Возвращайся домой»

«Нет, Олька, там нет тебя»

Виу-виу-виу! Она сегодня никого не ждёт. Клиенты просто так не приходят.

На пороге улыбается Нинель.

– Привет! Прости, что без предупреждения. Мы с Леськой хотим пригласить тебя на казнь.

– Чью? – попятилась Оливия.

–Здрасьте! – из-за её спины выскочила золотисто-рыжая девчонка. – Бабушка шутит, мы едем на Масленицу!

– Здравствуйте, и вы простите меня! – Пора бы уже купить для негласной крёстной тапки.

Нинель не только заставила её сделать визитки, но и успешно их раздаёт. С её лёгкой подачи пришли уже двое. Деньги за услугу брать она упорно отказывается. Ага, потребует в конце её душу. Знать бы, в конце чего?

– Проходите, пожалуйста! Чаю?

– Некогда рассиживаться, утепляйся скорее! Леська, не крути шапку, башка болеть будет!

Бросив шапочку на диван, девочка захихикала.

Оливия вынесла из кухни вазочку с засахаренным кумкватом.

– Угощайтесь! – и унеслась переодеваться.

Несмотря на сильный ветер в парке полно народу. А также хлеба и зрелищ. На деревянном помосте поют дамы в кокошниках. Парни по очереди лезут на высоченный, слишком уж гладкий, шест в надежде достать прицепленный сверху сапог. Двое других с обнажёнными торсами борются, сцепившись руками. Вокруг них уже собралась толпа. В киосках продают напитки и сладкую вату, и волшебно пахнет блинами. Леська повела носом.

– Тоже блин хочу! – заявила Оливия и взяла девочку за руку. – Я угощаю.

Они сидели на скамейке, уплетая тут же испечённые, огромные, свёрнутые в тугую трубочку блины, запивая горячим сладким чаем из скользких пластиковых стаканчиков.

– И как она их ловко переворачивает! – засмотрелась на процесс создания блинных шедевров Леська.

– Ага, учитывая диаметр сковороды, – поддержала Оливия.

– Ладно, девочки, покажу вам как-нибудь мастер-класс! – кивнула Нинель, запихивая в рот последний кусочек.

Оливия шутливо отбила подставленный в знак скрепления договора кулачок.

– Ну, что, по вате?

От сахарно безобразия Нинель отказалась. Оливия с Леськой, смеясь, периодически отщипывали друг у дружки, потому что у одной сладкое облако розовое, у другой – жёлтое. Хотя вкус совершенно одинаковый, но весело же. Они свернули на боковую аллейку, стараясь согреться на ходу. Заглянувшая вчера весна отступила. Но уйти, не полюбовавшись на «казнь», глупо. А концерт Леське не нравился. Сцену, к тому же облепили плотным кольцом.

Совсем рядом со входом «прорицательница Зулейха» за три сотни выдавала экспресс-советы. И как они её раньше не заметили? Фиолетовый шатёр притягивал взгляд. Как и собравшаяся вокруг толпа. Но Леську это не остановило.

– Давайте погадаем!

– Ты же замёрзла! – покачала головой Нинель.

Но девочка, похоже, согрелась от одного вида завораживающего действа.

Вся процедура происходила прилюдно, никаких укромных закутков. Зулейха сидела с колодой Таро за столом. Вопрошающий выкладывал на плюшевую скатерть триста рублей и тянул карту. Как только получал совет, очередные его тут же оттесняли. Интересующихся много, но очередь продвигалась довольно шустро. Кто хотел, готовил вопрос. Если нет, гадалка по своему усмотрению толковала вытянутую экспресс-клиентом карту.

– А если детям нельзя? Неужели ты тоже хочешь? – дотронулась Нинель до руки Оливии.

Та кривенько улыбнулась. Конечно, она не собирается задавать никаких вопросов. Просто любопытно. Ничего плохого, гадалка вроде не говорит. А на Таро она и сама немного гадает, так что лапшу ей на уши повесить в любом случае никому не удастся.

– Ничего, нормально! – кивнула Зулейха.

Леська потянула карту.

– Купи лотерейный билетик, детка, тебе обязательно повезёт!

Видя, что ничего страшного не случилось, Нинель в нерешительности замялась. И Оливия пропустила её впереди себя, чтобы не дразнить очередь.

– Коня подлечи! – выдала гадалка.

– Что? – растерялась Нинель.

– Тачку на диагностику сдай! – влез стоящий за ними дядька.

– Вот, точно! – кивнула Зулейка. – Заснула, милая?

Оливия дрожащими пальцами вытянула карту. Конечно, лицом к гадалке! Не видела, что выпало.

– Бесполезно сопротивляться, всё равно будете вместе!

– Из-за него ты сбежала в Никольск? – Нинель оттащила побагровевшую Оливию из шатра.

– Масленица горит! – заорала Леська и понеслась к эпицентру праздника.

Оливия за ней. Ура, допрос откладывается!

Несмотря на окончание программы и сгущающиеся сумерки, народу меньше не стало. Толпа, однако, заметно помолодела. Кто-то горланил песни, другие, замаскировав тару чёрными пакетами, пили.

– Реня, хватит уже, просто пойдём домой! – услышав знакомый голос, Оливия обернулась.

Платон тащил раскрасневшуюся – похоже, не только от мороза – женщину в сторону выхода.

– Я гуляю, отдыхаю, как сама того желаю! Понятно? – она потряхивала перед его носом открытой банкой пива.

– Ну, гуляй тогда, я пошёл.

– Эй, совсем уже! – Реня схватила его за рукав.

Поведение сильно нетрезвой дамы не вязалось с модной норковой шубкой.

Заметив Оливию, Платон завис. Остановились с открытыми ртами и Нинель с Леськой.

Если отпустить проблему, решение обязательно накроет в самый неподходящий момент. Или, наоборот, подходящий.

– Бежим! – схватив растерявшегося Платона за руку, Оливия шустро потащила его к палатке.

Глава 5

– Оля, после всего, что между нами было, мы просто обязаны перейти на ты! – Платон стучал по столу меню. – Может, всё-таки поедим?

– Не хочу! – хихикая, она кокетливо надкусила кофейную меренгу.

– Но ты всё равно со мной поработаешь, да?

Трудно работать с человеком, который не верит ни в Бога, ни в чёрта. Но сейчас им, безусловно, движут участившиеся вспышки головной боли.

– Я готов платить!

Знать бы ещё, за что.

Встретив в парке Платона, Оливия вспомнила совет Алика: «Если вы думаете, что человек не доверяет вашему мнению, привлеките на помощь эксперта из смежной области». Вот она и привлекла. То есть потащила Платона к Зулейхе. Вовремя, та уже сворачивалась. Выложив перед ней пятьсот рублей, Оливия выпалила:

– Скажите, отчего у него, – кивнула на оторопевшего Платона, – часто болит голова?

– Карту тяни! – каркнула та.

Он и вытянул. С таким видом, будто они дёгтем обмазаны.

– Порча на тебе! – покачав головой, Зулейха сунула ему в руку визитку. – Допекёт, приходи.

Последние слова слышали прискакавшие следом Нинель с Леськой и даже несколько протрезвевшая Реня. И что у неё за способность влипать в дурацкие истории!

Платон повёз домой подругу, Нинель – Леську. После на минутку заскочила к себе. Как оказалось, за тапками и вином.

– Розовое полусухое! – вручила она бутылку смутившейся Оливии. – Не поправишься и много не выпьешь. Как раз под твои сушёные мандаринки.

Они потом дошли и до спагетти с сардельками. Сидели долго. Сначала в кухне, потом перешли в кабинет. Шибко уж удобные там кресла, в отличие от обсуждаемых тем. Правда, после объяснения, откуда она знает Платона, и насколько у них всё серьёзно, рассказывала в основном Нинель.

– Непутёвое создание! – крутила она в пальцах огромный бокал. – Хотя на первый взгляд, мальчик серьёзный. Хорошо, не пошёл в отца-стихоплёта. С женой давно развёлся. А жаль, серьёзная девка. Леська на отца обиделась, и почти не общается. Любовница эта его, Рената… ну, ты сама видела. Рефлексотерапевтом работает, но как будто не от мира сего. Если у вас с Платошей всё получится, буду только рада.

– Да вы что, у нас исключительно деловые отношения!

– Ага, – прищурилась Нинель, – это я так, на всякий случай.

Пора уже прекратить полагаться на случай. А вот с проблемой, кстати, мать вполне может помочь.

Когда Платон не дал ей вывалиться из машины, Оливия «увидела», молодые женские руки, наматывающие разноцветные нитки на маленькую тряпичную куколку. И сразу поняла, что на него сделали некий ритуал. Скорее всего, давно. Судя не только по молодым рукам без маникюра, а по начавшейся чуть ли не в институте головной боли. Или сразу после учёбы, сам он толком не помнил. Язык не повернулся заявить тогда в лицо, что иногда при телесном контакте, она видит прошлое или будущее человека. Видения спонтанны и, как правило, слишком коротки для скороспелых выводов. Об этой её способности знают только близкие. Ну, почти.

– Ваш сын, – решилась Оливия, – обратился ко мне с просьбой определить причину головных болей.

– Ой, да брось ты! Ясно же, просто запал, – отмахнулась Нинель. – Хотя про боль тоже верно.

– В первую очередь я старалась обратиться к психосоматике. Но позвольте не раскрывать профессиональных секретов, в процессе работы заподозрила, что на него… когда-то давно…

– Порчу наслали что ли? Поэтому ты потащила его к шатёрной гадалке, подозрения подтвердить? Не ставь пустую бутылку на стол, деньги не будут водится!

Господи, так и заикой остаться не долго!

– Сама я в этом не сомневаюсь, – Оливия поджала под себя ноги. – К врачу, кстати, я ему тоже рекомендовала сходить. Просто он сам ни во что подобное не верит.

Виу-виу-виу-виу!

– Поклонник? – подскочила Нинель.

– Понятия не имею!

Вы думаете, мать поверит, что сынок впервые припёрся к малознакомому психологу в одиннадцатом часу? Благоразумный, хорошо воспитанный мальчик. Даже не надейтесь.

Нарочно не придумаешь: только прибывшая в город девушка подружилась одновременно с риелтором и с банковским работником, оформляющим для неё кредит. И те между собой оказались близкими родственниками.

– А что это вы тут делаете? – опешил Платон, увидев маячившую за спиной Оливии мать.

– Чайком балуемся, – скрестила Нинель на груди руки, глядя, как сын расшнуровывает ботинки. – Будешь? Или голова болит?

Платон покосился на Оливию.

– Я слышала слова гадалки! И это не шутки. Советую выполнять рекомендации специалиста, – кивнула она на хозяйку. – Или ты с другой целью явился?

– Демонов изгонять! – буркнул Платон. – А чай с чем?

– Если вам обоим это интересно, – Оливия достала чашки, – над Платоном довлеет приворот. Сделанный, скорее всего, давным-давно и… в домашних условиях.

– А что, раньше их и промышленно штамповали?

Обижаться на клиента, с которым собираешься работать, не конструктивно. В случае успеха, к профессиональной репутации добавится большой жирный плюс.

– Если мы найдём несчастную, которую вы однажды обидели…

– Сожжём её на костре.

Помни о репутации, Оля!

– Попросим снять приворот. Таким же способом. И моя настоятельная рекомендация – посетить цефалголога.

– Слушай девочку, Платоша! Ну или зачем ты припёрся? – Нинель поднялась. – Впрочем, мне пора!

– Оставайтесь! Куда же вы?.. – хотела сказать, в таком виде, но вовремя осеклась.

– Да, ерунда! Это мой город, – сапог не желал застёгиваться. – Меня тут каждая собака знает, потому что я и их периодически расселяю. А ты лучше подскажи моему обормоту, как наладить отношения с дочкой!

Короткое знакомство с матерью, и неожиданная гадалка здорово поколебали незыблемый материализм Платона. А ещё воспоминание о роде занятий Ренаты.

– С точки зрения традиционной медицины в нашей стране акупунктура не является эффективным методом лечения. Доктора старой школы считают иглоукалывание плацебо для безнадёжных.

– Так то – воздействие на организм! – проблеял Платон.

– Магия воздействует на сознание или волю человека не менее эффективно. Впрочем, я не настаиваю. А действительно, зачем ты пришёл?

– Чаю испить! – он вытащил из кармана горсть шоколадных сердечек в красной обёртке.

Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь. Унылый вечер сразу станет очаровательно хорош, ну что ж!

Прекрасно встречаться с человеком, к которому не испытываешь пламенных чувств. Во-первых, на него невозможно обидеться. Уже потому что, ничего определённого не ждёшь. Во-вторых, тебе абсолютно фиолетово, с кем он спит. Потому что к своему телу допускать в ближайшее время точно не собираешься. Поскольку его проблема перетекла для Оливии из области профессиональной в прикладную, неформальное общение здорово упрощает процесс. А обнимашки-целовашки возвращают в беззаботную юность. Весна пришла.

В итоге пришлось сказать, что ни о какой оплате речи быть не может.

– Или ты собираешься платить, приглашая меня на свидания?

На следующий день Нинель сказала, что он оплатил её аренду за весь следующий месяц. Похоже, мать искренне радовалась их знакомству. Неужели, из-за проблем с головной болью? Впрочем, сейчас проблем хватает своих.

Некому больше жарить блины и варить для неё кофе, нет рядом любимого Эдички. Вздохнув, Оливия залила кофейный порошок кипятком. Сойдёт и так, она подсела на карамельное латте, исключительно в квадратных пакетиках. Как ни радовалась отдельной комнате для занятий, ноутбук регулярно оказывался в кухне. С утра там гораздо больше солнечного света, и чайник опять же всегда под рукой.

Пора проверить работы участниц.

Большинство ожидаемо написали в личных сообщениях имена и социальные роли: продавец, мама, жена, менеджер, дочь, дизайнер, человек, повар, учитель. Некая Фарафра выложила текст в общий чат: «Я – успешная женщина, занимающая руководящую должность в крупной финансовой организации». Отлично, частный пример усваивается гораздо лучше размытых общих формулировок.

Девчульки, благодарю всех за ответы! На вопрос «Кто Я?» однозначного ответа нет. Каждый позиционирует себя с той или иной ролью в обществе. Вы указали именно ту позицию, которая для вас в настоящий момент времени наиболее важна. Если теперешняя жизнь вполне устраивает, это именно то, к чему вы всю жизнь стремились – поздравляю, вы молодцы! Если это не так, предлагаю начать разбираться в вашей уникальности.

Фарафру благодарю за смелость. Вы достигли определённых профессиональных и социальных высот. Похоже, находитесь там, где вам хорошо и выполняете свою работу от души. Предлагаю остаться с нами и поддерживать на пути становления других участниц.

Не забываем обнимать по утрам стакан с тёплой водичкой. Кому совсем непривычно, можете опустить в неё ломтик лимона или курагу. Я опускаю вяленый кумкват.

Вода-водичка, моя сестричка, освети моё личико,

Унеси в дальние дали беды мои и печали!

Добро создавай, удачу привлекай,

Наполни меня счастья печатью, Божьей благодатью!

Глава 6

Рената с трудом разлепила глаза. Вставать совершенно не хотелось. Несмотря на противно пикающий будильник и ворвавшееся в спальню солнце. Рядом с ней нет любимого, снова одна. Только уже ведь не двадцать… и даже не тридцать.

На день рождения сын приезжать отказался, мол, сорокалетие не отмечают. Плевать, кто и что! Платон заранее забронировал для них столик в «Сказке». Она два месяца ждала перепёлок с грушей. И собственно, дождалась – после жареного мороженого он сказал, что пришла пора им расстаться.

– Ты замечательная, красивая женщина, уважаемый доктор, но… наши отношения себя исчерпали. Понимаешь, Реня, это тупик!

– Зачем тогда, – она обалдело развела руками, – эта сказка?

– Ты давно ждала этого праздника. Мы взрослые цивилизованные люди и достаточно давно вместе… Ты не сделала мне ничего плохого, почему я не могу подарить тебе на прощанье незабываемый день рождения?

А ведь отпрыск предупреждал: куда мать в сорок рыпаться! Это самое жестокое, что ты мог сделать, любимый. Лучше бы просто послал, по телефону. Но нет, он заставил весь вечер порхать вместе с чёртовыми перепёлками, а потом макнул мордой в дерьмо. Хотелось… собственно, это она и сделала – смахнула со стола посуду и удалилась с гордо поднятой мордой. Трудно, но по-другому невозможно удержать цепляющиеся за густо накрашенные ресницы слёзы. Топая на высоких каблуках, в распахнутой норковой шубе по морозу Рената не сдерживала рыданий. Красивая, успешная женщина, перешагнувшая сорокалетие в последний день чёртовой зимы. Зеркало в прихожей отразило всклокоченный светлый волосяной пук вместе с размазанными по красным щекам грязно-заледенелым месивом. В глубине души она утыкала засранца акупунктурными иглами сверху до низу. Да и загнись от своей головной боли, гад!

Назавтра немного придя в себя, остыла и даже решила, всё ещё можно исправить. Сам же сказал, они взрослые, цивилизованные люди, следовательно, могут обо всём договориться. Если он считает, что она плохо выглядит, она готова ради него на пластику. А если он хочет ребёнка… Впрочем, зачем гадать, когда можно спросить. В воскресенье от родных и друзей прилетели картинки с просьбами о прощении. Вот же, отличный повод – Прощёное воскресение! Собрав в кулак остатки растраченной гордости, Рената отправилась к Платону. По дороге мелькнула мысль, что застанет у него другую. Наверное, всё же сглупила. Но тогда, по крайней мере, всё сразу станет понятно.

В квартире, кроме заспанного Платона никого не было. Отлично, значит, он сообщил о расставании, не желая обременять её своей головной болью. А может, у него наступил кризис среднего возраста, и начались некие душевные метания? Но раз он по-прежнему свободен, совместными усилиями тучи они растащат.

– Прости меня, пожалуйста, Платошечка, я такая какашка неблагодарная! Больше так никогда-никогда не буду себя вести, обещаю!

– Да ладно, – он выкрутился из её объятий, – проехали!

– Ты должен был сказать: «Бог простит, и я прощу!», – хихикнула она.

– С чего это?

– Сегодня Прощёное воскресенье!

– Ясно, – он принялся убирать постель.

– А ты хочешь попросить у меня прощение? – она тронула его за плечо.

– Нет.

– Нет так нет. Пойдём в парк на гуляния, а? Ну, пожалуйста!

– Кажется, я предельно ясно обозначил свою позицию…

– О, но…я не думала… то есть, я думала… Просто погуляем. Сам же сказал, я не сделала тебе ничего плохого. Поедим блины, посмотрим концерт. Или у тебя были другие планы?

Он как-то неопределённо пожал плечами, но согласился. Отлично! Рената загадала: если согласится, шанс у них ещё есть.

Очень хотелось напиться, но одна она не могла. А Платон компанию составить ей не собирался. В первую очередь, потому что за рулём. Рената всё же купила пиво, просто так гулять скучно. И холодно, а до сжигания чучела ещё далеко.

– Далось тебе это чучело! – попытался увести её к выходу Платон. – Ты что маленькая?

В том-то и дело, что большая. И поэтому прекрасно понимает, если сейчас они уйдут, она может никогда больше его не увидит. Надо тянуть время. Рациональному объяснению желание не поддавалось. И сама она уже околела. Платон отправился за вторым чаем, Рената – за пивом. Она знает, что он терпеть не может, когда она пъёт. Но начав, остановиться трудно. Допьётся и снова начнёт скандалить. Этого допустить сегодня нельзя никак, она должна быть паинькой. Тогда он непременно пожалеет о сказанных сгоряча словах. Безусловно, глупо надеяться, что попросит прощения. Да и ладно, сделаем вид, что ничего не случилось. Жертвоприношение весне они с горем пополам дождались, но в конце произошло нечто совершенно невероятное.

Откуда ни возьмись появилась его мать с дочкой и ещё какая-то мелкая девица. Пока Рената раздумывала, желает она поболтать или лучше поздороваться и топать дальше, девица утащила Платона. Его родственницы, похоже, тоже малость зависли от такого пердимонокля. Отмерев они, не сговариваясь, понеслись вслед за Платоном. Далеко те не убежали. Но увидев любимого в шатре гадалки, Рената открыла рот. Он же Фома неверующий! После он молча подвёз её к дому. Это уже самое настоящее свинство! Ничего не объяснил: ни что это за особа, ни откуда она взялась. Не сказал даже, на кой чёрт ему понадобилась гадалка. Просто запихал в машину, как куклу, и всё! Выходит, целый день на морозе она с ним мёрзла ни за хрен собачий.

Прежней чёткой логики действия Платона в последние дни совершенно не поддавались. Поэтому в первый момент Рената даже обрадовалась, заметив знакомую машину около поликлиники. Поведение его, однако, Ренате не понравилось совершенно. С такой миной точно не сообщают о желании возобновить отношения. Что тогда? В третий раз скажет, что между ними всё кончено? Не надо, она уже поняла. С гордым видом намеревалась протопать мимо.

– Нам надо поговорить! – Платон снова насильно запихал её в машину.

– Говори! – Но он молчал до самого её дома.

Только припарковавшись, обернулся.

– Пойми, Реня, насильно мил не будешь! То, что ты сделала, выходит за рамки здравого смысла. Никому от этого лучше точно не будет. На любую силу найдётся другая, более могущественная.

– Ты здоров? – Рената отстегнула ремень безопасности.

– Нет, и ты это прекрасно знаешь. Благодаря твоим фокусам у меня раскалывается башка. Что ты вылупилась, как будто в первый раз слышишь!

– Похоже от головной боли у тебя произошёл конкретный сдвиг по фазе, – распахнув дверь, она собралась бежать.

Может, это и к лучшему, что они расстаются, шизика невозможно вылечить окончательно. Уж ей как доктору это прекрасно известно.

– Неужели ты реально думала остановить меня приворотом?

– Каким приворотом? – всё-таки она обернулась.

– Не придуривайся, я всё знаю! – неожиданно заорал Платон.

– Нифига ты шизанулся! – она с силой хлопнула дверью. Дебил!

Достала из холодильника початую бутылку водки. Пора учиться пить в одиночестве. Видала она такие компании! Господи, вот ужас-то! Это ему та шарлатанка наплела что ли? А почему тогда он несколько дней молчал, дозревал? Вот уж не думала, что через столько лет вспомнится. Но он-то при чём! Это было задолго до появления Платона в её жизни.

Рената с Борей вместе учились в медицинском. И спали вместе. Хотя подружки с самого начала предупреждали, бабник он. Но она поспорила с Томкой, что женится Боря на ней, хоть убейте. Он собственно и женился, за три месяца до рождения сына. Спор она выиграла. Но совершенно не была готова к тому, что новоиспечённый муж и отец продолжит вести разгульный образ жизни. И учился ведь хорошо, и работал уже, везде успевал, кроме семьи. Тогда она и решилась к бабке пойти.

– Приворот лучше самой делать, оно так надёжнее! – увещевала газетная ведунья, но деньги за сеанс взяла. Правда выдала Ренате бумажку с чёткой инструкцией.

Долго оттягивала обряд Рената, всё раздумывала, сомневалась, пока однажды не увидела его со стервой-Томкой. Тогда и достала заветную записку и две фотографии из альбома, его и свою. Зажгла толстую красную свечу и, сложив фотографии лицом к лицу, принялась сшивать уголки розовой ниткой, приговаривая:

Богиня-матушка Афродита,

Погляди, как моя любовь разбита!

Слеза моя золотая излита,

Молю тебя о любовной защите.

Стежок к стежку судьбу нашу зашиваю,

Разлучниц от мужа прогоняю.

Любовь наша крепка на века,

Боренька не покинет меня наверняка.

Слово – стежок, слово – стежок. После накапала горячим воском сверху на манер печати и пальцем чуть придавила. Далее – чётко по инструкции – вокруг печати этой ещё красно-помадное сердце изобразила, да всё это вместе с огарком в прикроватную тумбочку убрала.

Месяц после этого, она готова была поклясться, налево Боренька не глядел. Мал помалу о магическом действе и думать забыла. У сыночка зубки резаться начали, не до глупостей всяких. А на годик Русеньки он и ушёл. Такой вот день рождения.

В последние время гавкались они чаще обычного. На этот день Рената возлагала большие надежды. Размечталась, примерит их семейное торжество. Торт сама испекла-украсила и уже за стол с ребёнком уселась, когда вспомнила – свеча в тумбочке осталась! Вот Боренька и помог, притащил детскую свечку. А заодно и сшитые фотографии вместе с огарком. Она уж про это и думать забыла. Да, хилые мужики, трусливые! Орал, будто она его на смерть зашила. А потом ушёл. Не помогло и то, что сынок бежал к нему с протянутыми ручонками, кричал: «Папа, папа!». Но он все одно хлопнул дверью, скотина!

Дура, конечно! Не было между ними любви никогда, если совсем уж честно. Как можно связать то, чего нет. Очень хотелось семью. А то, как-то не по-человечески. Зато на всю жизнь отбило охоту ворожить на мужиков. Да и не гоже доктору заниматься подобным. Но вот как интересно, о том случае узнал Платон? И Борьке он с какого боку упал? Ничего не понятно. Но не побежишь ведь спрашивать. Брякнула уличная шарлатанка первое, что взбрело в голову, мужик и поверил. Выпив, сунула в рот маринованный огурчик и чуть прикрыла глаза. А что, может, вспомнить молодость, да и воткнуть паганцу в лоб парочку акупунктурных иголочек? Чтобы впредь неповадно было зазря рот разевать!