Читать книгу: «Обворожённые»

От всего сердца благодарю дорогую сестрёнку,

Валентину Тимошенко!

Твои проникновенные стихотворения удивительно

гармонично вплелись в канву истории.

Восхищаюсь твоим талантом!

Глава 1

Чёткий след от утюга на самом видном месте сдетонировал агрессивный взрыв, Оливия пнула кровать. Отколовшийся кусок лакировки немного привёл в чувство. Тупо уставившись на разбежавшиеся от скола трещинки-лучики, ужаснулась содеянному. В очередной раз она бежала от самой себя. Только в этот раз окончательно и бесповоротно разругавшись с родными.

Через пять минут подойдёт Платон. Не может же она явить себя в лоснящейся на попе юбке. Катастрофа! Чёрное платье надевать категорически не хотелось. Она сама установила для себя правило – равняться на собственное отражение. Моё отражение – Фортуны притяжение! От тёмной тени в зеркале сбежит богинюшка, к гадалке не ходи. Эх, при других обстоятельствах могла бы помочь горячо любимая тётя. Провозгласив, однако, независимость, полагаться теперь следует исключительно на собственные силы. Как полагаться на то, чего нет?

Виу-виу-виу! Угораздило кого-то на звонок входной двери установить вой сирены скорой помощи. За неделю так и не привыкла. Выбор не велик: зелёная юбка либо чёрное платье. Виу-виу-виу! Господи, двух месяцев не прошло – она должна соблюдать траур. Добро пожаловать к унылому психологу! Нырнём в пучину грусти вместе. Прости, Феденька, твоя смерть швырнула меня на самое дно. Во всех смыслах. Виу-виу-виу!

– Я уже думал, прекрасная Оливия, вы решили отказаться от встречи со мной! – шагнул в прихожую Платон.

– Ни в коем случае! Немного увлеклась медитацией. Проходите, пожалуйста!

Указав клиенту на кресло, зажгла зелёную свечу. Поплывший по комнате аромат печенья успокаивал, настраивая на рабочий лад.

– Как вы себя чувствуете?

– Голова всё-таки болит. Не удержался, проглотил таблеточку с утра.

– Простите себя за это. – Хотелось верить, намертво приклеенная улыбка не походит на оскал квокки.

Она выложила на стол метафорические карты, но предлагать поиграть сходу не решалась. Одну проблему видела прямо сразу. Платон явно считает себя достойным участи лучшей кредитного эксперта в банке. Несоответствие работы вашим ожиданиям запросто может вызывать головную боль.

– Порой нам кажется вселенской несправедливостью не заслуживающие внимания мелочи.

Оливия одну за другой выкладывала карты, поворачивая их картинками к Платону. Но не все подряд, только самые страшные. На одинокого волчару он никак не среагировал, как и на кладбищенские врата. Долго рассматривал злобного, кующего меч кузнеца, опутанный якорь. Взорвали его, однако, ветряные мельницы на болотах.

– Я его ненавижу!

Отлично, быстро же они отыскали причину!

– Напыщенный индюк выдвинул на должность начальника… другого человека. Хотя с самого начала обещал её мне! Я психанул, договорился о переводе в другое отделение с повышением. Руководитель офиса не отпустил, – выпустив Мельницы, теперь крутил он в руках Песочные часы. – Время уходит, пенсионеры никому не нужны.

Да, дружок, возраст у тебя в голове. Сколько ему? Навскидку чуть за тридцать. Хотя блондины, как правило, выглядят моложе. В костюме и белой рубашке, похоже чувствовал он себя вполне комфортно. Явно наманикюренные ногти, красиво уложенные волосы. Платон, безусловно, готов принять бо́льшие деньги.

– Скажите, как вы отреагировали на повышение коллеги? Высказали начальнику своё неудовольствие? Ведь, если вас оставили, наверняка, понимают вашу ценность, как работника.

– Ничего я ему не сказал! – неожиданно резко вскинулся Платон. – У меня пока ещё есть голова на плечах, от этого фактически ничего не изменится. Не хватало завоевать репутацию склочника. Предпочитаю, чтобы меня оценивали исключительно за мои деловые качества. Обидно только биться башкой о глухую стену!

Оливия обратила внимание на частоту использование головы не по назначению.

– Лицемерие в процессе общения с начальником, несоответствие мыслей ваших и слов приводит к головной боли. День за днём вы заставляете себя делать то, что вам не нравится, таким образом, недооценивая себя.

– Вы, конечно, милая девушка, Оливия, – он криво усмехнулся, – но подобные предположения…

– Отчего же, в таком случае, вы явились ко мне? Шли бы к цефалгологу.

А если у него опухоль? Не исключено. Первопричину в любом случае стоило отыскать в психосоматике.

Свеча сгорела наполовину. Оливия специально выбирала свечи, которых хватало ровно на полтора часа, избавляя себя таким образом от необходимости постоянно отвлекаться.

– Благодарю! – поднявшись, Платон направился к двери.

Намереваясь в случае необходимости отстаивать материальные интересы, Оливия топала следом. Но этого не потребовалось.

– Я боюсь докторов, – неожиданно выдал Платон. – И неутешительного диагноза тоже. Спасибо вам большое! Извините, если разочаровал.

Он выложил на тумбочку конверт с банковским логотипом. Оливия кивнула.

– Прошу вас поужинать со мной сегодня вечером.

Обалдеть! Такие сложности, чтобы просто пригласить в ресторан? Хотя с самого начала Платон не казался простым и понятным. Наверняка финансы избирают профессией люди априори безэмоциональные. Сейчас, однако, это именно то, что доктор прописал. Голос совести несколько раз безуспешно пытался пробиться сквозь пучину отчаяния. Глядя на пляшущее пламя быстро догорающей свечи, она безумно жалела себя.

В новогоднюю ночь при до конца не выясненных обстоятельствах трагически погиб её муж¹. Приехавшие как раз в гости на каникулы Лиза с Германом здорово поддержали. Как и прискакавший на похороны из Владивостока Эдичка. Именно нездоровая любовь братца кинула Оливию прошлым летом в объятия малознакомого Фёдора. Она уехала почти за четыреста километров, якобы, замуж. Заранее, впрочем, догадываясь, о недолговечности подобного союза. Оставаться одна-одинёшенька в чуждом большом доме за тридевять земель, после похорон не пожелала и вернулась во Владивосток вместе с родными. И снова они оказались с Эдичкой один на один в отчем доме, старая бабушка Ада не в счёт.

Когда-то они жили там все вместе: мама с папой, она со старшими братом и сестрой, и родная тётка Лиза. Родители Оливию не любили, искренне недоумевая, как у русоволосых могла родиться смуглая кудряшка. С самого рождения бездетная Лиза возилась с маленькой Олюшкой. Позже, родив без мужа Эдичку, они практически продолжали жить втроём. Подросшая Оливия присматривала за братцем, Лиза – за ней. Она в нём души не чаяла. Но когда в шестнадцать он заявил, что любит её совсем не братской любовью, испугалась. Никто, кроме Лизы, об этих чувствах не догадывался. От той же ни у неё, ни у Эдички секретов не было. Что на самом деле испытывала по этому поводу тётка, не понятно – открыто ничью сторону она так и не приняла. Как и внезапно объявившийся спустя двадцать лет отец Эдика, Герман. Они вчетвером считали себя дружной семьёй. Но в отличие от флегматичной Лизы, возможность союза между кузинами Герман отрицал категорически. Считал проходящим гормональный всплеск двадцатилетнего юноши, полагаясь на здравый смысл старшей и, следовательно, более мудрой сестрицы.

Она же подвела дорогих людей, не оправдала ожиданий!

После бегства с места так и не совершённого греха Эдички первым порывом было слиться обратно в таёжную глушь. Жаль, за несчастливые месяцы брака поняла, деревня не для неё. Город сулит большие надежды. Провалив испытание любовью, Оливия опять решила сбежать. Изначальным планам – в спокойном режиме обменять дом в посёлке на квартиру во Владивостоке – сбыться, похоже, не суждено. Уматываться нужно прямо сейчас, причём быстро. Открыв сайт аренды жилья, забыла отфильтроваться по городам. В итоге полдня выбирала квартиру для жилья и помещение для офиса по всему краю. Потом махнула рукой, почему нет? И собралась в Никольск. Полтора часа на автобусе от Влада, или час на машине. Зато подальше от обожаемого братца. Договорилась по интернету с риелтором, собрала чемодан.

С немолодой, но достаточно шустрой Нинель случилась любовь с первого взгляда. Как и с незапланированно-дорогой квартирой. Изначально Оливия присмотрела убитую однушку на окраине и крошечный кабинет под офис в центре. Как добираться из дома на работу во втором по величине городе Приморья, не имея автомобиля, совершенно не подумала. На общественном транспорте, как многие.

– Сейчас заскочим в одно место, – сообщила Нинель после осмотра сильно отличающегося не в лучшую сторону от картинок офиса. – Ключи от квартирки заберу и помчим осматривать твоё жильё. Главное, заселиться, с офисом вопрос решить будет проще.

– Можно подняться с вами? – неожиданно ожила Оливия.

Переехав в другой город, хозяева задорого выставили квартиру на продажу. Зачем ей это? К чему глазеть на шикарную трёшку в центре? Возможно, просто осточертело трястись, захотелось размяться. Пока хозяева отдавали последние распоряжения риелтору, Оливия с открытым ртом бродила по комнатам. Они оставили всю мебель. Ничего лишнего, только самое необходимое. И очень богатое! В спальне роскошная лакированная кровать, комод и огромный шкаф для одежды. Многим нравятся шкафы-купе, возможно они здорово экономят пространство. Но в этой квартире его предостаточно. А вещей у неё всё равно немного. В кухне добротная, деревянная, хотя и не лакированная, мебель. В самой большой комнате стильная полустенка, низкий столик и два кресла в стиле очередного Людовика. Оливия неосторожно размечталась, как уютно в них беседовать с клиентами. А в маленькой комнате, очевидно детской, оставшийся уголок школьника – как раз для работы онлайн.

– Да, девка, похоже, вы друг друга нашли! – Нинель подкралась незаметно.

Риелторша произвела при знакомстве неоднозначное впечатление. Ненамного выше её самой, фигуристая – но не толстая – с двумя белыми косичками и густым слоем штукатурки. Под нарисованным лицом совершенно не угадывается возраст.

– Замечталась, – Оливия вымучила улыбку. – Но денег на это великолепие, боюсь, у меня не будет даже после вступления в наследство.

Что она вдова, подыскивающая временное пристанище, успела сообщить по дороге.

– Так далеко не будем загадывать, – согласилась Нинель. – Но, если душа легла, приложи все силы, чтобы остаться. Могу попробовать уломать хозяев повременить с продажей и заключить договор аренды.

– Боюсь, сейчас у меня нет денег и на это.

– Рядом банк, – подняла бровь Нинель.

И Оливия понеслась за первым в своей жизни кредитом.

Просила немного, сверх аренды ещё чуток на всякий пожарный. Кредитный эксперт Платон вошёл в положение, и вечером она уже нежилась в шикарной кровати в центре незнакомого, но оказавшегося таким доброжелательным города.

Спустя несколько дней Платон записался к ней на консультацию. Хотелось верить, что не из-за сострадания к бедняжке.

И всё же не так она представляла начало самостоятельной практики. Чувствовала себя заблудившейся потеряшкой. Дохода с онлайн сеансов вряд ли хватит на аренду и еду. А если планируешь принимать посетителей лично, гардероб срочно нужно обновить. Но чёрное-пречёрное носить категорически не хочется. Светлый верх, тёмный низ показались отличным компромиссом. И вот один чёрный низ утром она испортила. Оставались брюки. Кто лучше психолога знает, что брюки убивают женственность! Но не этого ли она так отчаянно добивается? В ресторан всё же надела светло-серое платье.

Ковыряя стейк из лосося, Оливия вполуха слушала Платона. Грамотно поставленная речь, но скучно до ужаса. Он рассказывает о себе сухими голыми фактами: с женой развёлся, дочку та настраивает против. Понятно же, раз говорит об этом ситуация не устраивает, но он не делает из этого трагедии.

– Дочка общается с моей матерью, а со мной не хочет.

И вот как на это она должна реагировать? Оливия просыпала соль.

– Ой! – тут же трижды чуть дотронулась ручкой столового ножа о скатерть.

– Вы суеверны?

– Никогда не задумывалась об этом, – Оливия пожала плечами. – Наверное, нет. К чёрным котам отношусь без предрассудков, как и к числу тринадцать. Но возвращаясь за забытой вещью, в зеркало посмотрюсь.

А что такого? Странная реакция, как будто призналась, что по вторникам летает на шабаш. Учитывая его прежнюю безэмоциональность, странно вдвойне. Не удивительно, что девятилетний ребёнок не жаждет общаться с похожим на биоробота папашей. Хотя и весьма симпатичным. Внезапные вспышки головной боли дополнительно его очеловечивали.

Паркуясь около её нового дома, Платон опять поморщился. Но вышел и галантно придержал дверцу машины.

– Благодарю! – зацепившись за порог, Оливия чуть не кувыркнулась за борт.

Но Платон успел её подхватить. Опираясь на его руку, Оливия поднялась. Видение ужаснуло.

– Скажите, как в целом вы относитесь к эзотерике?

– Считаю подобное уделом невежественных. А вы с какой целью интересуетесь?

Глава 2

Пробудившись следующим утром Оливия вспомнила Нинель. А также о том, что неплохо было бы приобрести новую юбку. Заодно и блузку потемнее. Разочаровавшись в Платоне, подумала, что следовать банковской моде больше не хочет. Но хоть немного придерживаться офисного стиля всё же необходимо, дабы вызывать уважение клиентов. Не все желают доверять психологу, годящемуся тебе в дочери. Но все же когда-то начинали. Совершенно неприятно думать, что к тебе ходят из жалости. Никогда прежде Оливия не задумывалась об этом. В той, прошлой жизни, крыша над головой была всегда, а совместно хозяйство вести ощутимо легче. Пора, наконец, становиться самостоятельной. Заодно провести давно откладываемый марафон на тему любви к себе. И самой не помешает присоединиться к участникам. После трагедии, она себя несколько подрастеряла. А часть души так и осталась рядом с ненаглядным Эдичкой. Вздохнув, пошла накидывать примерный план марафона. И как мы его назовём? «К себе нежно», как вариант. Нет, рано. Прежде следует поработать с самоактуализацией. На старте изначально понять, кто ты есть. И есть ли вообще…

Девчульки, для тех, кто желает изменить себя и свою жизнь к лучшему без особых энергозатрат, предлагаю принять участие в марафоне «Я есть!».

Следуя чётко разработанной программе, вы получите быстрый результат. Уже через месяц станете лучшей версией себя, при условии добросовестного выполнения всех заданий. Предупреждаю: реальные изменения происходят только с мотивированными и упорными. В компании единомышленников творить в разы приятнее. Участие в нашем марафоне может стать стимулом для серьёзных изменений в жизни. Главное, помните: никогда не поздно начать!

Прикрепила к анонсу картинку с иллюстрацией грустной и весёлой девушек, предложенных нейросетью. Одно дело сделано. Но по магазинам всё равно опоздала. Да, отложите на завтра всё, что откладывается. Возможно, к тому времени вопрос потеряет неактуальность.

Виу-виу-виу! Интересно, можно ли дурацкую мелодию заменить?

– Привет! – Нинель улыбалась, протягивая мини-тортик. – Приехала договориться с тобой о консультации. Тебе же клиенты нужны?

– Проходите, пожалуйста! – Оливия выглянула за дверь.

– Нет там никого, – захохотала Нинель. – Клиент придёт завтра.

Позвонила бы, обязательно для этого являться лично!

– Просто была в твоих краях. Смотрю, в магазин тортики завезли. До дома не дотерплю. – Убойная логика! Для принимающей стороны, правда, несколько неудобная. – Ты не дала мне своей визитки. Она у тебя вообще есть?

– Бумажными карточками уже никто не обменивается, – отмахнулась Оливия. – Ой, а запасных тапочек у меня нет!

– Ерунда, – Нинель босиком протопала в кухню. – Визитки закажи обязательно! И Оливия – имя, безусловно, необычное… но, может, О́лив? На заграничный манер. Хорошо, хозяева посуду тоже оставили. А то бы пили сейчас с тобой кипяток из носика по очереди, как шаманы бамбук курят.

Сама пошутила, сама посмеялась. Может, тоже обкуренная? Хотя вроде же за рулём.

– Завтра пришлю к тебе своего Алика! – по-свойски распоряжалась в кухне Нинель. – Говори, в котором часу будешь свободна. Скидки не надо. Просто объясни с профессиональной точки зрения, почему я не хочу за него замуж.

Неловко повернувшись, Оливия поставила блюдце мимо стола. Ох, вроде скол небольшой, с первого взгляда незаметно. Чуть сполоснув под краном, принялась вытирать.

– Выбрось! – выхватив блюдце, Нинель швырнула его в мусорное ведро. – Битую посуду в доме держать нельзя! Мало тебе несчастий?

Вот уж глупости, не осколки же она собралась склеивать. Посуды не напасёшься! Разрезав бечёвку на коробке с тортом, Оливия потянулась за столовыми приборами.

– Нельзя оставлять ножницы на столе открытыми, к ссоре это! —сунув их обратно в подставку, Нинель продолжала шарить в шкафчиках. – А нормальной заварки нет, что ли, только пакетики?

Хорошо пропитанный бисквит с кусочками консервированных персиков несколько сгладил впечатление от налётчицы. Но ненадолго. Вытаскивая пакетик, Оливия разбрызгала чайные пятна по столу. Спасибо человечеству за бумажные полотенца!

– Да, ты что! – Нинель вырвала у неё из рук мокрый комок. – Вытирать стол бумагой к ссоре!

Командовать в чужом доме, тем более!

Когда Оливия вечером перекидывала в мессенджер первых «марафонцев», объявился Эдичка:

«От мамы сообщений не жди, она сильно обиделась»

Она и не ждала, представляя, как её позорный побег выглядит со стороны.

«Ты можешь придумать что-нибудь убедительное?»

«Нет. Все ждут, что ты вскоре вернёшься. Видел твой анонс»

«Я не могу»

«Олька, ты же понимаешь, долго друг без друга мы не вывезем»

Молчать, не поддаваться на провокации!

«Я люблю тебя»

Ужас в том, что я тебя тоже…

Утром явился Алик.

– Собственно, волнует меня один только вопрос: почему Нинок отказывается выйти за меня замуж?

Большой, наполовину седой армянский дядька с добрым лицом открыл в Никольске несколько шаурмичных «У Алика». Вдовец без материальных проблем. Дети давным-давно выросли, внуков подкидывали редко.

– Я же вижу, она тоже любит меня!

Оливия с самого начала устроила чайную церемонию, не поленившись сбегать спозаранку в супермаркет. К чаю предлагались цукаты и орешки. Изображать шибко умного психолога перед состоявшимся ресторатором глупо. Хотя она и без наставлений эксцентричной Нинель прекрасно поняла, отчего им сложно будет плотнее сойтись. Гостевой брак – идеальный в данном случае вариант. Но не для приземлённо-материально ориентированного Алика. Нинель же, несмотря на довольно приличный доход от аренды-продажи жилья, витала в облаках. Жизнь свою она не представляла без разъездов и новых знакомств, совершенно не желая заземляться.

– Скажите, а вы давно знакомы? – И всё-таки он пришёл за советом.

– Уже лет семь.

– А какой она была тогда?

– Да такой же, как и сейчас, – удивился вопросу Алик.

– Не изменилась?

– Ни вот столечко! – он зажал между пальцев миндаль.

– Сами вы готовы сейчас измениться?

– В каком смысле?

– Ну, выбрить затылок, например, и пойти в ночной клуб?

– Меня подобные глупости и в юности не интересовали.

– А Нинель почему должна, по-вашему, измениться?

– Ну, она женщина… к тому же в… возрасте.

– Может быть, в таком случае вам стоит поискать женщину более покладистую?

– Нет, Нинок мне нравится!

– Тогда вам придётся принять её целиком, со всеми тараканами.

– И не говори, эти её суеверия! – Алик смешно обхватил голову руками. – То не делай – поссоримся, туда не ходи – совсем зашибёт. Каждому по вере! Так что, совершенно ничего нельзя с этим поделать?

– Относительно суеверий, думаю, нет, – Оливия улыбнулась. – Что касается ваших отношений, возможно найти компромисс. Если вы иногда начнёте сопровождать её – в поездках или встречах с друзьями, а она лишний раз когда-нибудь останется с вами дома. Помните, компромисс!

Поднимаясь, Алик оставил под блюдцем конверт.

– Скажите, вы верите в колдовство? – Он выпрямился, так и не застегнув ботинки. – Ну, что какая-нибудь ведьма наслала проклятье, например.

– Вы видите на наших отношениях чёрный глаз?

– Нет, – Оливия дотронулась до его руки, – с вашими отношениями всё в полном порядке. Мне очень нужен совет, как убедить совершенно не верующего в эзотерику мужчину, что на него оказывает влияние третье лицо.

Глава 3

– Ты сегодня ел, Проша? Как можно быть таким безалаберным! – возмущалась Нинель, шаря в холодильнике бывшего мужа.

– Послушай, Нюня, что родилось сегодня ночью! – и он уставился в потолок.

Бог проснулся поутру,

Даровав свободу.

И вдруг понял, что живу

Кому-то я в угоду.

Но моя цель высока,

Не понять людишкам.

Вот он лаз из тупика –

Осенило вспышкой!

– Аха-ха-ха-ха-ха-ха! – Нинель упала на диван. – Я валяюсь!

Прохор насупился.

– Тебе сегодня пятьдесят пять, – она достала из сумки приготовленный заранее конверт, – а у тебя в холодильнике пусто!

– Именно! – он ткнул в неё пальцем. – Пора задуматься о высшем предназначении.

– Ты всю жизнь только этим и занимаешься. Ладно, – поднявшись, она чмокнула его в щёку, – мне пора.

– Ты со мной не посидишь? – он как будто очнулся. – А Леська почему не пришла?

– Заскочит после школы. Не скучай!

– Так, а похавать что?

– Подними свою свободолюбивую задницу и сходи в магазин! – Нинель захлопнула дверь.

В восемнадцать он казался милым романтичным мальчиком. А работать она со школы привыкла. Талантливый Прохор оформлял витрины магазинов к праздникам и памятным датам, «халтурил» в клубах, писал стихи. Однажды его стихотворение даже напечатали в местной газете. Незадолго до распада Союза Нинель родила сына. От переживаний молоко быстро пропало, и младенца нянчил Прохор. Когда сын пошёл в школу, муж продолжал тетёшкать кота и собственное тщеславие. Однажды, переступив через себя, рисовал карандашные портреты на рынке желающим и располагающим временем зевакам. Но вскоре наступила зима, и Прохор снова осел дома. Его и там неплохо кормили. Впрочем, от готовки он никогда не отказывался. Ну, и за сыном присматривал. Решив, что одной тащить ребёнка выйдет гораздо дешевле, ненужный балласт Нинель скинула. Но совесть, порядочность и сострадание не позволило ей навсегда забыть дорогу к творческому страдальцу. Сын до сих пор обижается на отца, не веря, что мать оставила его добровольно. А вот внучка иногда забегает.

Сам ты нюня! Нинель добавила правой брови штрихов. Около губ начинают собираться морщинки. Пора принять предложение Алика. А то она вскоре окончательно сморщится, и он возьмёт его обратно. С самого начала ей импонировала коммерческая хватка и материальная составляющая любовника. Хотя жилищный вопрос она закрыла самостоятельно, заработка хватало не только на масло, но и на омаров. Наконец-то, рядом материально независимый самец. В то же время именно это и останавливало. Нинель боялась обабиться. Она всегда летела по жизни, стараясь не унывать. Сын давным-давно вырос, можно и нужно пожить для себя. Эх, можно было бы перемешать Прошин поэтизм с заземлённостью Алика, слепив нечто среднее! Нет, Нинка, это не для тебя – ты всегда избегала в жизни полутонов. Поэтому-то она и зацепилась за Оливию.

Девчонка приснилась ей за несколько дней до знакомства. Нинель постоянно снились сны яркие и запоминающиеся. Иногда во сне приходило наилучшее решение той или иной проблемы. Но снились обычно знакомые люди. Поэтому, как только Оливия вместе с чемоданом запихалась в её машину, поняла – обязательно поможет. Милые чёрные кудряшки, собранные в коротюсенькую косичку, не вязались с грустными глазищами. Сказала, мужа недавно похоронила. С одной стороны, печаль понятна. Но периодически проскакивающие во взгляде бесята то и дело вырывались наружу. Рядом с такой точно не заскучаешь! Эта девчонка не может быть совершенно одинокой. Скорее всего, сбежала от многочисленных родственников в поисках смысла. Повод к продолжению знакомства Оливия предоставила в виде забытых в машине перчаток.

Или Нинель слишком много думала о мелком психологе, или действительно судьба для чего-то свела их вместе, но сегодня девчонка приснилась опять. Они голенькие бегают по травке, под песнь такого же обнажённого музыканта, притаившегося в тени цветущей яблони. Учитывая последний февральский день на дворе, странная аллегория. Оттого ещё более интересная. И фигура флейтиста казалась знакомой. Но удерживая инструмент, он прикрывал лицо руками. Залаявшая во дворе собака, вышвырнула из приятного сна.

Алику Оливия, кстати, тоже понравилась.

– Жаль, что мой Рафик женат! – развёл он руками.

Насколько и на ком конкретно женат её собственный сын она до конца так и не поняла, благоразумно предоставляя мальчику самостоятельно разбираться с собственной жизнью.

Позвонила внучка.

– Нина, привет!

Первое слово в жизни девочки – Нина. Её мать страшно злилась, и до сих пор продолжает возмущаться, что девочка зовёт бабушку по имени. С рождением внучки Нинель очень боялась превратиться в самую настоящую бабку. Не так уж много времени она проводит с малышкой, есть грех. Вечная занятость – хилая отмазка. В период почемучки Леська потянулась к ней сама. Сейчас они – лучшие подружки, и Нинель гордится внучкой. Но называть её бабушкой девочка и сама отказывается. Нинель видится ей неким космосом, за что боролись…

– Привет, Лисёнок!

– Ты уже ходила к деду?

– Прости, малышка, по пути заскочила.

– Ладно, сама зайду. Ты меня сегодня ждёшь? Пятница же.

– Отлично, скатаемся вместе пару квартирок посмотреть! Откуда тебя забрать?

Частный сектор Нинель не любила. Одинаково сложно продавать и дворцы, и развалюшки, которые проще снести, чем переделывать. Хотя искомый дом оказался добротным с большим, явно ухоженным участком, внутри изо всех щелей сквозила бедность. Высокая несуразная дама с неаккуратной гулькой на затылке провела их по комнатам.

– Дом остался от свекрови, – «гулька» явно нервничала. – Давно предлагала его продать, она ни в какую. Полагала, что он приносит нашей семье удачу. А теперь вот совсем разваливается. Боюсь, кроме головной боли, ничего больше нам с мужем он не принесёт. А что делать, деньги-то нужны – сын жениться собрался. Жить в этом доме молодые не хотят.

Топая за хозяйкой, Нинель понимающе кивала, с ужасом осознавая, что за озвученную сумму продать наследство весьма проблематично. Телепающаяся следом Леська, хватала то одно, то другое. Уж сколько раз говорила, в незнакомом месте…

– Ме! – раздалось из-под стола. – Ме!

Леська нырнула под замызганную скатёрку прежде, чем Нинель вообще сообразила, что происходит. Обратно девочка выползла в свисающих с колен и локтей пыльных хлопьях с двумя белыми пушистыми котятами.

– Нина, смотри, какие хорошенькие!

Следом вылезла грустно-недовольная мамаша: «Мау!».

– Ой, возьмите, пожалуйста, котёночка! – оживилась хозяйка. – А ещё лучше двоих забирайте. Куда их теперь!

– Давай возьмём! – выпятила нижнюю губу Леська. – Одного дедушке подарим.

– Ага, он его будет стихами кормить! Мне точно не надо. Но если ты уверена, что твоя мать его не выкинет, бери. Одного.

– Можно у вас руки помыть? – Леська сунула писклявый комок в руки Нинель.

Хозяйка указала на раковину.

Мазнув подушечками пальцев по куску мыла, Леська потёрла ладошки под струёй. Взглянув на замызганное полотенце, с остервенением затрясла кистями, сбрасывая капли.

– Стой! – заорала Нинель, чуть не выпустив котёнка. – Сорок восемь чертей натрясла! Возьми у меня в сумке бумажный платочек.

Леська, не глядя, зашуровала в объёмной сумке. Вместе с пачкой носовых платочков вытащила голубую визитку.

– Оливия Соколовская. Психосоматика ваших проблем. На вторую консультацию скидка. Телефон…

– Вы сами ходили? Помогла? Рекомендуете? – заинтересовалась «гулька», вытянув визитку из Леськиных рук.

– Рекомендую познакомиться и составить собственное впечатление, – Нинель вложила ей в руку несколько монет. – За котёнка.

Отъезжая от дома в зеркало заднего вида видела, как Леська обернулась.

– Нельзя оборачиваться! – брякнула на автомате.

– Почему?

Уходя уходи, чтобы не видеть, как за твоей спиной рушится мир. Иногда кажется, бабкины суеверия вросли намертво. Но порой они здорово помогают не сойти с ума, якорят в стремительно меняющемся мире.

– Пойдём в воскресенье на Масленицу? – подмигнула она Леське.

Опять через зеркало. Однажды из него выйдет зазеркальная Нинель, с которой придётся разбираться. Угораздило же маменьку назвать её подобным имечком. Гораздо приятнее думать, что Нинель имеет французское происхождение. Где-то читала, что имя означает «доминирующая». Пусть так. Всё лучше, чем думать, что тебя назвали в честь вождя пролетариата: Ленин – Нинель.

Высадив внучку около дома, приняла звонок от сына.

– Поехали в воскресенье с нами на Масленницу?

– Мама, о чём ты говоришь, у меня голова раскалывается!

– Надеюсь, ты позвонил, не для того, чтобы переложить на меня свою головную боль?

– Нет, прости! Может, подскажешь народные средства? Таблетки уже не работают.