Читать книгу: «Я бродил меж проталин», страница 2

«Богородице Дево, воззри на раба…»

Богородице Дево, воззри на раба,

Что в печали и скорби поет,

Что молитву Тебе принесет.

Богородице Дево, воззри на раба.

Богородице Дево, помилуй раба,

Что слезами молитву омыл,

Что греховную плоть позабыл.

Богородице Дево, помилуй раба.

Богородице Дево, проси за раба

Пред Владыкою Господом Сил,

Чтоб в угоду для Бога он жил.

Богородице Дево, проси за раба.

Богородице Дево, храни Ты раба,

Что по жизни скитальцем идет,

Что, отрекшись, к спасенью грядет.

Богородице Дево, храни Ты раба.

Богородице Дево, избави раба

От безумия злых языков,

От амбиций тяжелых оков.

Богородице Дево, избави раба.

Богородице Дево, восстави раба

На том месте, где он упадет,

Пусть поднимется, снова пойдет.

Богородице Дево, восстави раба.

Богородице Дево, услыши раба,

Когда сердце его не молчит.

Когда к небу оно завопит,

Богородице Дево, услыши раба.

Богородице Дево, порадуй раба,

Когда он до унынья дойдет.

Пусть в Тебе утешенье найдет.

Богородице Дево, порадуй раба.

«Вчера здоровый, даже бодрый…»

Вчера здоровый, даже бодрый —

Сегодня предлежишь во гробе.

Вчера нелюб – сегодня добрый,

И все милы к твоей особе.

Вчера твою сжимали руку —

Сегодня проливаем слёзы.

Вчера переносил ты муку,

А на сегодня были грёзы.

Вчера хотел, чтобы сегодня

Весёлый праздник разыграли.

Вчера прошло – пришло сегодня:

Тебя во храме отпевали.

«Горит лампада пред иконой…»

Горит лампада пред иконой,

И лампа на столе горит.

Тобой, о Дева, вдохновлённый,

Твой раб всё трудится, не спит.

Его лицо умыл слезами

Раскаянья святой порыв.

Он видит новыми глазами,

Свои печали позабыв.

И отложив тревоги злые,

Волненья мира суеты,

Приносит он слова простые,

Приносит добрые мольбы.

И дух исполнен утешенья,

Что благодатию зовут.

И сердце жаждет вдохновенья

На верный христианский труд.

«От бремени я плечи сгорбил…»

От бремени я плечи сгорбил,

От тягот взором я угас —

Познание лишь множит скорби,

Являя сущность без прикрас.

«Ты слышишь ли меня, родная…»

Ты слышишь ли меня, родная,

Далёких дней ушедший дух?

Тебя я часто поминаю.

Огонь молитвы не потух.

Меня во снах ты посещала,

А я в смятенье приходил.

Ты мне посланья возвещала,

Которые я не хранил.

Но всё же взгляд твой помню ясно,

И те могучие леса,

Что выглядели так прекрасно,

И тот дворец под небеса…

Как мы с тобой, смотря из леса,

Промолвили: «Не в нашу честь

Сей замок зиждется небесный,

В котором праведных не счесть.

У Бога множество селений!

Нам Авраама не видать,

Но милостью Его велений,

В лесах мы будем обитать».

«Мне б с размаху да сдуру, сплеча…»

Мне б с размаху да сдуру, сплеча

Рубануть по всему, что бывало,

Что когда-то пленяло меня,

Что когда-то меня утешало.

Не щадя прелесть тяжких оков,

Долбануть по греху топорищем!

Вырубая проклятье отцов,

Наслаждаться евангельской пищей.

Выжечь пламенем жарким огня

Все греховное, жалкое тело!

Очищения чудом горя,

Начинать к исправлению дело.

Мне б с размаху да сдуру, сплеча,

Что есть сил зарядить по грешному!

Выжечь, высечь, разбить телеса,

Свободя светлый дух ко благому!

«Я на распутье. На распутье…»

Я на распутье. На распутье.

Усталый не подъемлю взор,

Чтобы увидеть, как прошёл

Дней переломанные прутья.

Я на распутье поневоле?..

Так повелел великий рок,

К печальной народив юдоли,

Отмерив неизвестный срок?

Я на распутье своевольно.

Так, оступаясь, всякий раз

К судьбе склонялся добровольно,

Которая не выбирала нас.

Я на распутье по гордыни.

Она во всём моя сестра:

Со мной от века и до ныне,

Пока не разлучит доска.

Я на распутье, здесь пороги.

Один лишь шаг, и вот – черта.

Перечеркнет пути-дороги

Грядущей жизни суета.

«Ломаю прутики небрежно…»

Ломаю прутики небрежно.

Спешу, куда – не знаю сам.

Песок иссякнет неизбежно,

И прутья понесут к Весам.

«Два брата стояли у храмовых врат…»

Два брата стояли у храмовых врат,

На лица друг друга смотря.

Один мирянин, а другой целибат,

В раздоре и гневе горя.

Один был подтянут и видом пригож,

Ухожен, богато одет.

Другой был сутул, но делами хорош,

В трудах созидая обет.

Один был румянен, заботой холён

И радостен в мире сём был.

Другой, покаяньем своим измождён,

У неба прощенья просил.

Один наслаждался греховным житьём,

В меха облачён и часы.

Другой был доволен потёртым тряпьём

И страшные помнил весы.

Один раздражался в ответ на укор

О том, что беспечно живёт.

Другой говорил: неминуем позор,

Когда Суд Владыки придёт.

Один, в горделивом сужденье горя,

Не раз бил себя по груди.

Другой пал на землю и, слёзно моля,

Взывал: к покаянью приди!

Один, обличённый, в обиде большой

Смиренного брата топтал.

Другой, избиенный и еле живой,

Покаяться лишь умолял.

Там слышались вопли от ярости злой

И тихие стоны мольбы.

Луны свет пролился над местностью той —

Не стало былой темноты.

Ни братьев, стоявших у храмовых врат,

Ни споров, ни воплей, ни драк.

В раздумье глубоком стоял целибат.

Вокруг непогода и мрак.