Читать книгу: «Изгнанник Ардена», страница 2

Глава 3

Бал-маскарад был в самом разгаре. Гости во дворце ели, танцевали, веселились и распивали вино в таком количестве, что к ночи многие из присутствующих не узнали бы друг друга даже без маскарадных масок. Для создания атмосферы таинственности в зале зажгли свечи только на одной большой люстре в самом центре потолка, а на высоких столах акробаты жонглировали факелами. Каждый раз, когда факелы взмывали в воздух, их яркое пламя подсвечивало в полумраке лица в масках, которые Адалина пыталась узнать. Она уже раскусила, что мужчину в большой остроконечной шляпе с длинными перьями и в маске, с одной стороны прикрывающей лицо полностью, а с другой лишь наполовину, звали Клаудий Моро, и он был одним из ближайших советников Стефана. Женщина в костюме танцовщицы с ажурной сеткой на лице – это жена министра по делам торговли, а мужчина в костюме скомороха – городской казначей.

Сама же Адалина облачилась в наряд ночной демонессы. Согласно легендам, они считались прекраснейшими и ужаснейшими созданиями одновременно. Их кожа была белее снега, губы – краснее крови, а глаза мерцали рубиновым светом. Сердца у них не бились, а кровь в жилах застыла подобно лаве в жерле потухшего вулкана. Демонессы, как огня, боялись дневного света и выбирались на охоту только после заката, оттого их и прозвали ночными. Они соблазняли мужчин своей неземной красотой, а потом выпивали кровь до последней капли, иссушая тела и забирая себе чужие годы жизни.

Адалина выбрала этот образ неслучайно. Легенды также гласили, что ночные демонессы прятали нагие тела под широкими балахонами, а лица скрывали капюшоном, являя их только своим жертвам. Вот и Адалина скрыла под длинным бесформенным одеянием удобные штаны и тунику. И чтобы выглядеть привлекательно (все-таки она была фавориткой короля и не могла явиться на праздник в чем попало), Адалина повязала поверх широкий пояс, расшитый рубинами и жемчугом. Сегодня она позволила себе не надевать дурацкий парик, поэтому приколола капюшон к волосам, которые густыми локонами лежали на груди, а выкрашенное белилами лицо частично спрятала за черной ажурной маской. Краской для губ она нарисовала на подбородке струйки крови, будто совсем недавно полакомилась кровью очередного красавца, павшего под ее чарами.

Мужчины не сводили с нее глаз, но Адалина почти не танцевала и ни с кем не разговаривала, лишь кидала томные взгляды, придерживаясь образа смертоносной обольстительницы. На самом же деле она чувствовала себя одинокой в переполненной зале и вспоминала времена, когда жила в Изумрудном дворце будучи еще девчонкой. Уже тогда она догадывалась, что ее семья хранит много тайн, что родители не любят друг друга и только играют роли преданных супругов, что сестра несчастна в браке, а младший брат мечтает сбежать на Вольные острова в поисках приключений. Но в те годы ее близкие были рядом. Теперь же Адалина осталась совершенно одна – в клетке с монстром похуже ночных демонесс.

Близилась полночь, а гости и не думали прерывать веселье. Слуги едва успевали заполнять столы, расставленные вдоль стены, новыми яствами и напитками. Музыканты неустанно терзали струны инструментов, а присутствующие в зале отдались на волю музыке, словно околдованные и готовые танцевать, пока не свалятся с ног.

Помимо переживаний о предстоящем побеге, Адалина всеми силами старалась не попадаться на глаза Стефану. И она так увлеклась попытками избегать его, что не сразу обратила внимание на то, что один мужчина пристально следит за каждым ее шагом, в какой бы части залы она ни оказалась. Но, когда Адалина заметила его, было уже поздно.

Он направился прямо к ней. Его темные волосы едва прикрывали уши, в которых сверкали кольца, а на голове красовалась бордовая повязка с брошью в виде человеческого черепа. Такого же цвета кушак подпоясывал черные шаровары, заправленные в высокие кожаные сапоги. Поверх белоснежной рубашки с распущенной шнуровкой был небрежно накинут кожаный жилет, из-под которого торчали закрепленные на кушаке кинжалы, очевидно бутафорские, потому что на бал не пропускали с оружием. Мужчина был молод, не старше тридцати, и очень хорош собой. Один его глаз скрывала повязка, а второй – черный, как сама ночь, и густо подкрашенный сурьмой, – прожигал Адалину хитрым взглядом.

Она сразу узнала его. Узнала бы даже с маской на все лицо.

К ней приближался Тристан Вейланд.

– Прелестная демонесса, я готов быть испитым вами до последней капли крови ради одного танца.

Плутовская улыбка заиграла на его губах. Он склонился, протянув ей руку с изящными длинными пальцами пианиста, и Адалине ничего не оставалось, кроме как принять предложение.

Как только их затянуло в вихрь танца, она прошипела ему в самое ухо:

– Что ты здесь делаешь?

– Развлекаюсь, прелестная демонесса.

– Ты в своем уме? А если тебя кто-то узнает?

Тристан немного отстранился и громко прищелкнул языком.

– Во-первых, все в этой зале настолько пьяны, что даже родителей своих не признают. А во-вторых, как сказал один мудрец, жизнь скучна без риска.

Он обхватил Адалину за талию, а потом поднял и закружил ее, выполняя один из элементов танца. Она чувствовала нарастающее раздражение, помноженное на тревогу. Стоило ей почувствовать под ногами каменный пол, как Адалина снова налетела с претензиями на якобы покойного принца:

– Если и дальше продолжишь так рисковать, то твоя жизнь окажется слишком короткой, и вскоре мы посетим твои настоящие похороны, Тристан.

В ответ на тираду он прижал ее к себе слишком тесно для танца, и она ощутила вибрацию в груди от его тихого смеха.

– Зови меня Кристиан, хотя бы на людях. И неужели я слышу страх в твоем голосе? Волнуешься за меня?

– Конечно. Но только до тех пор, пока ты не выполнишь свою часть уговора. Потом я тебя сама придушу за то, что заставил меня волноваться.

Тристан снова расхохотался, словно и впрямь пришел на бал только ради развлечения и вовсе не боялся того, что его разоблачат.

Они прошли первый круг танца и уже должны были поменяться партнерами с соседними парами, как вдруг Тристан споткнулся о длинный балахон Адалины и, пританцовывая, увел ее в сторону. Она сразу раскусила его замысел.

Оказавшись вдали от света ламп и посторонних ушей, он склонился к ее уху и скороговоркой зашептал:

– Планы изменились, иди в указанное место прямо сейчас.

Кожа Адалины покрылась мурашками от подступающей паники.

– Но почему? До полуночи не меньше часа.

– Потому что небо затянулось тучами. Горожане не будут ждать полуночи, чтобы запустить в небо бумажные фонарики. Они сделают это сейчас, пока не начался дождь.

Адалина изумленно уставилась на Тристана, наконец осознав, почему он выбрал для побега именно этот день. Ежегодный летний праздник обычно завершался в полночь традиционным запуском бумажных фонариков на центральной площади. Церемония была столь прекрасна, что не только простые горожане, но даже гости Изумрудного дворца отвлекались от бала и выходили на балконы, чтобы полюбоваться сотнями белых огоньков на ночном небе.

Но как миновать стражу? Адалина надеялась, что он нашел решение и этой проблемы.

– Поторопись. Буду ждать тебя там, – напоследок шепнул Тристан и затерялся в толпе так быстро, словно его вовсе не было в зале.

Адалине пришлось притвориться вусмерть пьяной, чтобы покинуть залу незамеченной. Пошатываясь, она пролила на мужчину в аляповатом костюме вино, потом толкнула женщину в громоздком платье, похожем на канделябр, а та, в свою очередь, сбила с ног прислугу с целым подносом. Бокалы с напитками упали на мраморный пол и разбились на сотни мелких осколков, а вино брызнуло во все стороны, пачкая наряды гостей. Та женщина в платье-канделябре привлекла всеобщее внимание диким визгом, когда один из осколков поранил ее ногу, и Адалина, мысленно поблагодарив ее, прошмыгнула в маленькую дверь за зеленой портьерой, через которую ходили слуги.

Балахон она не снимала до тех пор, пока не добралась до нужного крыла. Здесь было безлюдно, мрачно и сыро, но Адалина не стала рисковать и брать с собой факел, чтобы не привлекать лишнего внимания. Она знала дворец как свои пять пальцев, поэтому уверенно двигалась в темноте, лишь придерживаясь за стену. Ее шаги разносились жутким эхом в звенящей тишине. Ей постоянно хотелось оглянуться, но она упрямо смотрела вперед, туда, где виднелись очертания статуи безрукого всадника.

Раньше в этой части дворца жил покойный король Таннат вместе со своей супругой. После его смерти Стефан не захотел переезжать в королевские покои и предпочел остаться в отведенном для него крыле, потому что там открывался потрясающий вид на город, в то время как окна в кабинете короля выходили прямо на восточную башню. По прошествии траура сюда даже слуги захаживали редко, поэтому, когда Адалина услышала чужие шаги, тихие, но стремительные, она испуганно вздрогнула и обернулась.

– Леди Адалина, что вы здесь делаете?

Страх желчью опалил горло, и она с трудом заставила себя выпрямиться. Перед ней стоял ее стражник Орион. Она была уверена, что не попалась ему на глаза, и теперь лихорадочно соображала, как быть дальше.

– Мне стало плохо от выпитого вина, и я решила проветриться, перед тем как идти смотреть на запуск бумажных фонарей. Я же говорила, и не один раз, что терпеть не могу, когда в вино добавляют гвоздику. Завтра поварам не сносить головы за такую оплошность! – Она скривила рот в гримасе неприязни.

– Небезопасно блуждать одной, когда во дворце столько посторонних, – равнодушно сказал Орион. – Вы ведь знаете, как дороги Его Величеству, я сопровожу вас.

Адалина невольно отступила на шаг.

– Мне не нужна нянька, Орион, я присоединюсь к празднику позже. Ступай. – В давящей тишине ее голос прозвучал звонко, до рези в ушах.

– Тогда я подожду здесь, с вами. Король Стефан велел мне не оставлять вас. Я не смею ослушаться его приказа.

Она понимала, что Орион никуда не уйдет и больше не выпустит ее из виду, поэтому у нее был один-единственный шанс избавиться от него. Адалина медленно растянула губы в хищной улыбке и грациозной походкой приблизилась к нему.

– Орион, – ласково пропела она. – Если ты хотел остаться со мной наедине, мог бы вечером заглянуть в мои покои. Ты ведь знаешь, что я редко ночую у короля.

Во мраке коридора Адалина не увидела, как изменилось выражение лица вечно угрюмого стражника, но отчетливо услышала, как сбилось дыхание, когда она длинными ногтями провела по его шее.

– Что вы делаете, госпожа? Вы, верно, перебрали вина. – Его кадык предательски дрогнул под опаляющими пальцами Адалины.

Она знала, что нравится ему, но никогда раньше не использовала это в своих собственных целях. Орион обязательно бы доложил о ее поведении Стефану, но сейчас ей было плевать. Она должна избавиться от него и немедленно бежать.

– Миледи, вам не стоит… – Орион договорить не успел. С его губ сорвался хриплый вздох, когда Адалина накрыла ладонью его пах, а другой рукой потянулась к кинжалу, который всегда висел у него на поясе. – Миледи! – Он резко отдернул ее руку, но Адалина уже успела выхватить кинжал из ножен. – Что вы делаете?!

Адалина замахнулась, пытаясь ударить его лезвием, но Орион ловко перехватил ее запястье. Паника накрыла ее с головой. Все пропало. Сейчас он отведет ее к Стефану, и ей не избежать наказания – изощренного, болезненного и унизительного. Она попыталась вывернуться и даже укусить его, но все было тщетно.

– Вы немедленно отправитесь в свои…

Орион снова не успел договорить, но в этот раз не из-за ее опрометчивой выходки. Кто-то бесшумно подкрался к нему со спины и прижал ко рту тряпку. Адалина почувствовала приторный аромат и резко прикрыла нос воротом балахона. Орион задергался, пытаясь высвободиться из хватки незнакомца, но вскоре обмяк.

– Так и знал, что без приключений к назначенному месту ты не доберешься, – с недовольством проворчал Тристан, оттаскивая Ориона к стене. – Нам нужно поторопиться, он пробудет без сознания от силы полчаса.

Справившись с оцепенением, Адалина провела дрожащей рукой по лицу и почувствовала, что лоб ее покрыт холодной испариной.

– Что ты с ним сделал?

– Дал понюхать сильное снотворное снадобье.

– Почему не убил?

– Я глава шпионской гильдии, а не убийца. – На последнем слове его голос почему-то дрогнул, но потом он заговорил более грубым тоном: – К таким варварским методам предпочитаю прибегать только в самых крайних случаях.

Тристан прислонил Ориона к стене и засунул платок во внутренний карман. На его глазу уже не было повязки, и в темноте Адалине показалось, что его глаза блестят, как у кота.

– Надеюсь, выбирая наряд, ты не следовала истинному образу ночной демонессы. У тебя под балахоном есть что-то, кроме исподнего?

– Я знаю, что вы желаете заглянуть под юбку всем женщинам мира, принц Тристан, но сейчас не лучший момент для этого, – съязвила Адалина, нетерпеливо стирая алую краску с губ и подбородка.

Тристан протянул ей руку, и она схватилась за нее мертвой хваткой. Потом он провел ее мимо статуи с одноруким всадником и вошел в кабинет ныне покойного короля Танната. Мебель покрывала белая ткань, а ценные вещи вынесли на девятый день после похорон. Здесь остались лишь диван у камина, кресло-качалка, в котором так любил сидеть король, перебирая письма и документы, и громоздкий письменный стол.

Поднявшийся ветер разогнал тучи, и на небе показалась луна, озарившая комнату тусклым серебряным светом. Адалина рассмотрела висящий над столом портрет молодого короля Танната. Темно-каштановые волосы крупными локонами обрамляли скуластое лицо. Большие темно-карие глаза короля сверлили ее задумчивым взглядом, от которого становилось не по себе. Художник изобразил Танната с такой точностью, будто тот был живой и вот-вот заговорит с ними. Адалина никогда раньше не видела портрета короля в столь юном возрасте, и ей было непривычно разглядывать знакомое лицо без щетины и густых усов. Картина нуждалась в реставрации: кое-где на холсте виднелись потертости и трещинки. Несколько пятен над губой и на щеке были такими маленькими, что напоминали родинки.

Адалина с трудом отвернулась от портрета, когда Тристан открыл дверь балкона, впуская в кабинет свежий летний ветерок, всколыхнувший белую ткань на письменном столе.

– Как мы выберемся из дворца?

Тристан скинул с себя жилетку, закатал рукава рубашки и ступил на балкон.

– В этом тряпье, – он указал подбородком на ее балахон, – бегать по крышам будет неудобно. Поэтому я сказал тебе надеть штаны.

– По крышам? – изумленно переспросила она.

– Шевелись давай!

Адалина коротко вздохнула и начала распускать пояс. Сняв балахон и ажурную маску с лица, она приблизилась к Тристану и проследила за его взглядом. Она не боялась высоты. Стена в этой части дворца была украшена искусным барельефом в виде виноградных лоз, которые вились до самой крыши.

– Мы полезем на крышу по сточной трубе? – спросила она.

– Да. Здесь это сделать проще всего, а восточная башня скроет нас от лишних глаз. – Тристан прищурился, придирчиво осматривая ее с ног до головы. – Дорогуша, спешу тебя огорчить, но я не намерен устраивать романтическую прогулку под луной. Собери волосы, если не хочешь, чтобы они мешали.

Адалина чуть не взвыла от досады. Об этом она совсем не подумала.

Шпильки, которыми она заколола капюшон, были слишком маленькими, чтобы удержать ее тяжелые густые локоны. Она принялась заплетать косу, лихорадочно соображая, чем перевязать ее, но тут к ней подошел Тристан. Он стянул с головы бордовую повязку и завел руки ей за спину. Адалина почувствовала аромат спелой вишни, которую так сильно любила.

– Я бы и сама справилась, – тихо сказала она, не глядя на него.

– Я справлюсь быстрее. – Он затянул повязку у нее на волосах в прочный узел и подмигнул. – Я лезу первым, ты следом. По крыше мы переберемся к северной части дворца, а оттуда – к соседнему дому, который принадлежит лорду Моро.

Лорд Моро и его супруга присутствовали на балу и даже не подозревали, что в их дом собираются пробраться незваные гости.

– А как же стража? – спросила Адалина нарочито небрежным тоном, пока Тристан уверенно карабкался вверх по трубе.

– Все под контролем. Давай же, за мной. Вставай ногами на те же выступы, что и я.

Адалина уже лазала по трубам. Это умение она продемонстрировала в прошлый раз и самому Тристану. Возможно, именно поэтому он выбрал такой план побега.

– Все слишком просто, – пробормотала она себе под нос, но Тристан ее услышал.

– Маленькая Адалина, на подготовку твоего побега ушел целый месяц. Все должно пройти просто и гладко благодаря усилиям моей гильдии. Я устроил все так, что к тому моменту, как мы окажемся на территории Моро, в той части дома не будет никого, кроме подкупленных мною стражников.

Они вскарабкались по стене на удивление быстро. Тристан идеально подобрал место подъема, и Адалина даже не устала, словно взбиралась по невысокой стремянке. Тристан перелез через водосточный желоб на крышу, а потом помог Адалине. Обхватил ее за талию и легко, словно она была пушинкой, поднял ее.

– Умница, – похвалил он ее то ли за быстрый подъем, то ли за то, с какой легкостью она приняла его помощь, крепко обняв за плечи. – А теперь нужно обогнуть крышу по правой стороне, да поживее, уже началась церемония запуска бумажных фонарей.

Словно в подтверждение его слов, со стороны центральной площади ветер донес людской гомон и смех. Адалина обернулась и увидела, что первые огоньки медленно взлетели к серым, почти прозрачным облакам, которые тонкой пеленой обволокли луну и звезды.

Сердце ее отозвалось глухой болью, когда перед глазами яркой вспышкой пронеслось воспоминание. Три года назад она наблюдала за церемонией с крыши поместья Ришель вместе с младшим братом Эмильеном. Отец негодовал, что девушке не пристало лазать по деревьям и крышам, словно воришке, и запрещал Адалине вести себя подобным образом, но брат всегда подначивал ее на новые проказы. Они пробрались на крышу через старый чердак и устроили там настоящий пикник с вином и фруктами. Эмиль рассказывал ей о девушке из города, которой он увлекся, а она звонко хохотала над его неловкими попытками произвести на нее впечатление.

Адалине казалось, что миновала целая жизнь с того лета, когда она еще хранила в своем сердце крупицы счастья и веры в лучшее будущее.

– Адалина, нужно идти, – окликнул ее Тристан, заставив встрепенуться. Он протянул ей руку и вопросительно выгнул бровь.

Адалина бросила последний взгляд на белые огоньки, усеивающие небо, пытаясь прогнать ночной мрак и рассеять тучи, а потом взялась за протянутую ладонь. Тристан задумчиво нахмурился, глядя на нее, словно хотел узнать причину ее замешательства.

– Пойдем, – тихо попросила она.

Он кивнул, и они медленно, но уверенно зашагали по покатой крыше, двигаясь в сторону невысокой башенки, над которой громоздилась статуя горгульи. От нее к крыше соседнего дома был протянут канат с заметным креном. Адалина приблизилась к самому краю и посмотрела вниз. Крыши Изумрудного дворца и дома Моро находились на расстоянии в полсотни метров, не больше. Все дома в центре города теснились друг к другу – так в былые времена жители Аталаса защищались от набегов дикарей, но сейчас аристократы были не в восторге от столь близкого соседства.

Адалина сухо сглотнула. Полсотни метров – ничтожно малое расстояние, если идти пешком. Но лезть по канату на такой высоте было сродни самоубийству.

– Мы полезем по нему? – спросила она с ноткой паники в голосе.

– Я похож на безумца? – вопросом на вопрос ответил Тристан, а потом вытащил из углубления между лапами горгульи странный продолговатый предмет с соединенными металлическими дисками по центру.

– Что это?

Тристан приподнял уголок рта в хитрой ухмылке.

– Специальный бегунок для скольжения по канату. Им пользуются акробаты для выполнения трюков. Канат натянут с небольшим наклоном и специально натерт воском, чтобы мы могли беспрепятственно по нему скользить.

– У тебя только один такой бегунок, верно?

– Верно.

– Значит, мы должны проехаться по канату вдвоем? – недоверчиво и с опаской поинтересовалась Адалина, нервно озираясь по сторонам.

Сколько времени прошло? Очнулся ли Орион? Ищут ли ее? Времени было мало, и поэтому ей оставалось только согласиться на эту безумную авантюру беглого принца.

– Все так, маленькая Адалина.

– Он точно выдержит нас обоих? Мы не сорвемся?

Тристан подошел к канату, перекинул через него бегунок и, схватившись за него обеими руками, приблизился к краю крыши.

– Выдержит. Я проверял, просто доверься мне.

Адалина сделала шаг к нему и в смятении замерла. Тристан мягко улыбнулся.

– Ну же, не робей. Обними меня как можно крепче и закрой глаза. Все закончится быстро.

Она скептически выгнула бровь.

– Ты это всем девушкам говоришь? Сомнительный способ произвести впечатление.

На лице Тристана появилось выражение, не предвещающее ничего хорошего.

– Я бы с удовольствием посостязался с тобой в остротах, дорогуша, но время не ждет. Закрой свой милый ротик и делай, как я сказал.

Адалина осторожно шагнула вперед, и ей вдруг показалось, что черепица под ногами зашуршала громче обычного, будто вот-вот треснет и обвалится с крыши, утянув ее за собой. Тристан терпеливо ждал, но стиснутая челюсть указывала на то, как тяжко ему дается невозмутимое спокойствие. Каждая минута была на счету, и Адалине пришлось довериться ему.

Он один из немногих, кто пока не обманул ее доверия.

Она крепко обняла Тристана за талию.

– Я обещал, что ты выберешься из этого дворца. Закрой глаза.

Его твердый голос вселил в нее спокойствие и уверенность в том, что у них все получится. Адалина зажмурилась, уткнувшись лицом ему в грудь, и в следующий миг ее ноги оторвались от крыши, а внутренности словно подцепили крючком. Глухой свистящий звук рассек воздух и заглушил ропот людских голосов, доносящихся с центральной площади. Адалина держалась за Тристана так крепко, что пальцы онемели от напряжения. Казалось, секунды превратились в бесконечность. Руки вдруг заскользили вниз по мужскому торсу, и ее сердце окутал ледяной страх, что она сейчас сорвется и полетит вниз.

– Держись! – выкрикнул Тристан, прежде чем они с силой врезались в стену.

Адалина застонала, когда ее плечо и всю правую часть тела пронзила нестерпимая боль от удара о камень, но объятий не ослабила. Ее ухо опалило тяжелое дыхание Тристана.

– Под нами балкон. Постарайся сгруппироваться так, чтобы не переломать ноги, и прыгай. Тут расстояние примерно в восемь локтей, – сказал он прерывисто и тихо. Видимо, ему тоже досталось.

Адалина открыла глаза и посмотрела вниз. Под ними и правда находился балкон с невысокой оградой, кованые прутья которой густо обвивали стебли плюща. Она на мгновение задалась вопросом, нет ли кого в комнате, к которой примыкал балкон, но размышлять об этом было не время.

Приземление получилось не очень удачным. Она больно ударилась коленками и разодрала ладони, в то время как Тристан спрыгнул с каната с грацией дикого кота.

– Не сильно ушиблась? – спросил он, протягивая ей ладонь.

– Пустяки, – отмахнулась Адалина и поднялась без его помощи. – Что за комната? Вдруг здесь кто-то есть?

Тристан покачал головой и толкнул дверь, ведущую в пустой просторный холл.

– Раньше здесь была музыкальная комната, а я позаботился о том, чтобы к нашему приходу тут никого не было. Эта часть особняка закрыта на ремонт после пожара. Одна нерадивая служанка уронила свечу на миреасский ковер, но вместо того, чтобы позвать на помощь, сбежала. – Тристан заговорщически подмигнул ей, и Адалина изумленно покачала головой. Она вспомнила, как две недели назад видела столб дыма, вьющийся над крышей поместья лорда Моро, и как потом сам лорд жаловался Стефану на званом ужине, что от пожара пострадало несколько комнат.

– Пожар подстроил ты? Ради моего побега?

– Да, прелесть моя.

Его голос эхом отдавался от стен, и Адалина запереживала, что их могут услышать, поэтому следующий вопрос задала шепотом:

– Как мы обойдем стражу?

– Переоденемся прислугой.

Стены даже в темноте чернели от копоти и сажи. Тристан прошел в другой конец комнаты, туда, где одиноко стояли ведра и рабочий инвентарь, и вытянул из-под старого табурета с поломанной ножкой холщовую сумку. Он достал из нее небольшой сверток и бросил Адалине.

– Надень поверх одежды, – сказал он, распоясывая бордовый кушак.

– Ты что, будешь раздеваться при мне? – недоуменно спросила она, когда Тристан без капли смущения снял белоснежную рубашку, запихнул ее в сумку и начал расшнуровывать завязки на шароварах.

Услышав ее вопрос, он нахально облизнул нижнюю губу и нагло улыбнулся, обнажая белые ровные зубы.

– Если боишься, что при виде моего голого тела не сможешь совладать с желанием и набросишься на меня, то лучше отвернись, я не обижусь.

Адалина закатила глаза от ребячества этого, казалось бы, взрослого мужчины, а потом отвернулась и натянула свободное платье поверх рубашки.

Переодевшись, Тристан повесил сумку на плечо, взял ее за руку и повел к двери. В коридоре особняка царил полумрак и лишь в самом конце горела настенная лампа. Адалина никогда раньше не бывала в доме лорда Моро, но сейчас у нее не было ни желания, ни возможности осмотреться и изучить барельефы и многочисленные картины на стенах. Да и Тристан шел так быстро, что ей приходилось чуть ли не бежать, чтобы не отставать от него.

Спустившись по витой лестнице, украшенной мраморными колоннами, на первый этаж, они юркнули в маленькую дверь, спрятанную в нише за гобеленом.

– Этим ходом пользуются слуги, – пояснил Тристан, шагая по невзрачному коридору с голыми бетонными стенами. – Он ведет в сад. Оттуда мы выберемся через изгородь наружу. Главное – не попасться стражникам.

– А что, если попадемся?

– Будем действовать по обстоятельствам.

Сад встретил их стрекотом сверчков и уханьем совы, сидящей на высокой ветке цветущей акации. Гомон на центральной площади уже стих, а бумажные фонарики разлетелись по хмурому беззвездному небу, напоминая кувшинки в пруду. Они постепенно угасали, навевая на Адалину тоску.

Чем ближе они подбирались к заветной изгороди, тем сильнее становилась тревога. Не могло все пройти так гладко.

И ее самые большие страхи оправдались.

Они с Тристаном прошли больше половины пути по брусчатой дорожке, по обеим сторонам которой росли аккуратно постриженные бирючинные кусты, когда их обнаружили.

– Эй, кто там? – раздался мужской голос, от звука которого кровь в жилах Адалины сначала застыла, а потом бурным потоком устремилась к бешено колотящемуся сердцу.

Со стороны внутреннего двора к ним направлялся мужчина в боевом облачении. Стражник. Тристан крепко сжал вспотевшую ладонь Адалины, призывая ее к спокойствию.

– Я Карл, новый конюх. Устроился сюда неделю назад, – ответил Тристан уверенным, но с заискивающими нотками голосом.

Адалина готова была сорваться с места и бежать куда глаза глядят, но ноги словно приросли к земле. Сейчас их разоблачат. Стражник наверняка знает всю прислугу в лицо. И почему Тристан так спокоен и не пытается напасть на него?

– А это кто с тобой? Я не видал раньше эту девку.

Тристан почесал затылок, будто ему стало неловко, и смущенно произнес:

– Простите, это… это моя невеста. Она – дочь пекаря и ни разу не бывала в поместьях господ. Я просто хотел показать ей сад. Клянусь, я не заводил ее в дом.

Мужчина вплотную подошел к ним, и Адалина с трудом сглотнула вставший в горле ком. Им конец. Он окинул их суровым взглядом и раздраженно прошипел:

– Ты в своем уме, остолоп? Кто тебе позволил приводить сюда посторонних?

– Прошу, помилуйте, сударь. – Тристан склонился в поклоне и потянул Адалину за собой так резко, что она чуть не упала лицом в ноги стражника. – Я готов понести наказание за свою оплошность, только позвольте мне проводить Лолу домой. Она ни в чем не виновата.

Мужчина резко схватил Адалину за подбородок, заставляя выпрямиться.

– Выверни карманы, – приказал он.

Адалина изо всех сил боролось с желанием отвесить ему пощечину или плюнуть в лицо за то, что посмел прикоснуться к ней своими грязными лапами, но Тристан до боли сжал ее руку, призывая повиноваться. Чуть ли не трясясь от гнева и страха быть разоблаченной, Адалина вывернула карманы платья. В них оказались лишь зерна пшеницы да пару простеньких железных шпилек.

– Хотела покормить птичек в саду, – сипло произнесла она, невинно хлопая ресницами, пока стражник пристально осматривал ее волосы, шею и уши.

Адалина мысленно воздала хвалу Единому, что догадалась снять украшения и убрать их в холщовую сумку Тристана. Она украдкой взглянула на его плечо и обнаружила, что сумки на нем уже нет.

Наконец стражник отступил и угрожающим тоном процедил:

– Живо выпроваживай свою девку отсюда и возвращайся. За эту оплошность тебя лишат месячного жалованья, чтоб неповадно было водить всякий сброд в дом хозяина.

Тристан снова склонился, заставив и Адалину последовать его примеру, а потом быстро зашагал теперь уже к главным воротам. Мужчина последовал за ними, очевидно, желая проследить, что Тристан в самом деле выпроводит «невесту», но это только облегчило их путь. Другие стражники не останавливали их, и они сумели беспрепятственно покинуть поместье.

– Карл, – крикнул мужчина, прежде чем высокая железная калитка закрылась. – У тебя полчаса. Не вернешься ко времени, тебя вышвырнут отсюда и не выплатят ни монетки.

– Я мигом вернусь, даю слово, – заверил Тристан, поклонившись в последний раз.

Только когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы их никто не слышал, Адалина спросила:

– Что это было?

Несколько мгновений Тристан молчал, а потом повернулся к ней и громко рассмеялся, чем совершенно сбил ее с толку.

– Смотри не упади в обморок, моя прелестная демонесса, у меня нет с собой нюхательных солей.

– Что тут смешного? – ощетинилась Адалина. – Нас чуть не поймали! Чудо, что этот тупоголовый стражник поверил в твою байку про нового конюха.

– Это не байка, дорогуша, я в самом деле неделю назад устроился в дом Моро конюхом. – Заметив растерянное выражение ее лица, он снова засмеялся. – А как я, по-твоему, подготовил побег? Я же говорил, что это заняло немало времени и сил. Сейчас мы сядем в карету и покинем центральную часть Аталаса. А там разойдемся, и, надеюсь, в этот раз навсегда.

– Не переживай, мне от тебя больше ничего не нужно, – съязвила Адалина, желая скрыться от пристального взгляда черных глаз, который проникал в самую душу. – Куда ты дел сумку?

– Я услышал шаги и спрятал ее в кустах. Завтра мои люди заберут ее. Пойдем скорее, пока нам опять не помешали.

Как и обещал Тристан, у первого поворота их ждала простенькая карета, предназначенная для обычных горожан. Отъехав от Изумрудного дворца на безопасное расстояние, они остановились у неприметного дома из серого камня. Всю дорогу Тристан молчал, глядя в маленькое окошко, и повернулся к Адалине, только когда кучер остановил лошадь.