Цитаты из книги «Клеймо», страница 4

Всякий раз, когда кажется, будто я достигла дна, распахивается новый провал.

Это манипуляции. Ради власти. Ради контроля. В таком обществе мы живем.

Что это вообще значит? Кому и зачем это нужно? Разве человек должен быть безупречным идеалом?

При одном упоминании глаза наполнились слезами. Слишком еще болит – и тело, и душа. Каждое мое движение – сквозь пепел.

Людьми движет либо страсть к деньгам, либо стремление к власти. Что из этого хочешь ты?

Ты заслуживаешь лучшего. Придётся тебе самой принимать решения. Сложные решения, девочка.

Иные вещи лучше не знать. Знание не всегда даёт нам преимущество, порой неведение - счастье, а знание - ответственность, от которой всякий рад был бы уклониться.

-...<...>...Вы – полицейский, а не страж. Ваш долг – служить людям и защищать их.

– Вот именно, защищать от таких, как вы! – выкрикнул мужчина из толпы.

– Нет, – продолжала я, обращаясь к полицейскому. – Ваша обязанность – служить в том числе и мне, защищать меня. Я тоже часть общества.

– Вот уж тебе, Клейменная, я точно служить не стану, – прорычал он. Как будто я заразная.

А ведь не так давно я доверяла полиции, восхищалась ее работой, чувствовала себя под защитой. Сегодня в магазине люди шипели мне вслед проклятия, уволакивали с моего пути детей, никому нельзя поглядеть в глаза. Гнев закипает во мне. Это же все противоречит здравому смыслу.

Я чувствовала какую-то связь с Кэрриком с той минуты, как он вошел в камеру и повернулся ко мне спиной. Чувствовала каждое мгновение, когда он был рядом и когда стоял за моей спиной в зале суда. Странно питать такие чувства к совершенно незнакомому человеку, но мы вместе пережили небывалое испытание, и только мы двое – в любой момент, на каждом этапе – до конца понимали, что чувствует в этот момент другой.

Но я не отвечаю, я слишком потрясена – слишком угнетена тем, что узнала о Кэррике. Найти бы его поскорее, обнять, утешить. Как жаль, что я не знала этого тогда, когда мы спали рядом, разделенные только стеклянной стеной. Я думала, он солдат, может быть – дезертир или изменник, совершил что-то ужасное, а он был наказан за детскую любовь. Этот пойманный зверь, расхаживавший в своей клетке с таким видом, словно был готов сражаться против целого мира, всего лишь хотел найти своих родителей, у которых его отняли в младенчестве, потому что они были заклеймены. Теперь, когда я знаю, что Кэррик – сын Заклейменных, это как-то меняет мое отношение к нему?

Да, что-то меняет.

Восемнадцать лет подряд ему непрерывно промывали мозги. Твердили, что его родители – отбросы общества, что ему повезло избавиться от них. Но, едва покинув интернат, он тут же отправился на поиски матери и отца. Он победил: его любовь не сломили. Он оказался даже храбрее, чем я думала. Он действительно воин.