Лухари

КОЛОКОЛЬНЯ

Высокого роста седеющий брюнет, повидавший уже многое в свои пятьдесят пять, подошел к стойке и попросил бармена налить ему кружку тёмного пива.

Александр Нэмо неслучайно забрёл в этот скандально известный ночной бар с зазывным названием «Егерь», расположенный в историческом центре города. Он только что завершил работу над романом «Вопреки всему» и раздумывал над сюжетом очередного любовно-приключенческого романа.

Для развития сюжетной линии романа ему вновь потребовалось погружение на социальное дно. Выбранный им ночной бар был именно таким злачным местом.

Скандальную славу бар приобрел из-за своих тематических вечеринок, устраиваемых под кричащими названиями: «Эти киски любят виски»; «Жаркие танцы на барной стойке»; «Бешеные ритмы и самые влажные ночи» …

К барной стойке подошла молодая девушка и села на табурет рядом с ним.

– Максим, сделай мне «Егермейстер», – быстро проговорила она.

– Привет Вики. Коктейль с куриным яичком или без него? – уточнил бармен.

– Без него.... Я предпочитаю другие яички, – весело хохотнула девушка.

– Как поживает твоя левая ручка? – проявил интерес бармен.

– Обычное растяжение, ещё пару дней буду на больничном.

Нэмо окинул девушку внимательным взглядом: стройная фигура, миловидные черты лица, отличительной особенностью которых были раскосые глаза, и длинные, тёмные волосы.

На коленях у девушки лежала лёгкая куртка несмотря на то, что вечер выдался тёплым, и в городе почти весь август не было ни одного дождя. Это явный был признак того, что девушка намерена зависнуть в баре до утра, а утром в это время года уже прохладно.

Девушка, почувствовав на себе его оценивающий взгляд, повернулась к нему и кокетливо промурлыкала:

– Скажите, мужчина, а что вас здесь заводит? Вы взрослый, на вид такой серьезный, и на тебе, – ночной бар…

Брови Нэмо поползли вверх.

– Не понял…

– Ну, что здесь непонятного, я лишь спросила, от чего у вас кровь бежит сильнее? У меня, к примеру, она начинает бежать сильнее после третьего бокала «егеря».

– А-а-а, тогда понятно, – протянул он, усмехнувшись.

Нэмо зачем-то посмотрел на крутящийся под потолком зеркальный шар, мерцающий разноцветными огнями, затем, выдержав паузу, молвил заговорщицким голосом:

– Я скажу вам, девушка, только по секрету. Меня заводит дым здешних кальянов, полуобнаженные танцовщицы гоу-гоу и ловкость рук бармена, сбивающего куриный белок с кусочками льда в металлическом шейкере, – доверительно сказал он, наклонив к ней голову.

Девушка расплылась в широкой улыбке.

– Похоже, мужчина, что мы одной с тобой крови. Так сказать, – одна команда. Поэтому не возражаешь, если перейдем на «ты?».

– Не возражаю… Мы уже перешли.

– Тогда первым вскрываем тебя… Ты кто будешь по жизни? Как тебя зовут? Чем живёшь? Какое у тебя хобби, или его нет?

– Меня зовут Александр, но для друзей я Алекс. Я писатель, пишу в основном любовно-приключенческие романы. Моё хобби – коллекционирование впечатлений от питейных мест, в которых мне довелось бывать. Я их храню в сюжетах, написанных мной книг.

– Какое необычное хобби…

– Не такое оно уж и необычное, – рассмеялся Алекс. – Подобным собирательством грешил поэт Сергей Есенин. Его впечатления вошли в цикл стихов под названием «Москва кабацкая».

Алекс был уверен, что девушка вряд ли читала их. Поэтому не стал распространятся на тему, почему в стихах поэта серебряного века так остро чувствуется тоска по невозвратимому, резкое отвращение к кабацкому угару, острое желание вырваться из кабацкого омута.

– Я мало читаю книг в натуре, в прочем, электронных тоже, так как не люблю пялиться в гаджет, – призналась девушка. – Я предпочитаю слушать аудиокниги. У тебя Алекс есть аудиокниги?

– Есть.

Алекс лукаво посмотрел на неё.

–С тобой, моя милая собеседница, всё понятно. Тебе нужно жить в Дании. Там существуют «живые библиотеки», где вместо книг предлагают напрокат людей, которые рассказывают различные уникальные, не выдуманные истории из своей жизни.

– Здорово! Мне бы это понравилось, – восхитилась девушка. – Но жить в Дании я не хочу, там гомосятиной отдает. Я люблю Россию – это моя Родина. Здесь мужики настоящие. Скажи, Алекс, а что ты хочешь увидеть здесь – в нашем баре?

– Ничего… Я просто выпью пива и буду радоваться жизни. Если хочешь, то присоединяйся и мы вместе выроем ген радости, за столиком, стоящим у окна. Алекс махнул в его сторону рукой. – Надеюсь, ты не против хороших идей в два часа ночи.

–Я не против. Давай, выроем этот ген радости, – не раздумывая согласилась девушка. – А ты, Алекс, забавный мэн. Ты расскажешь мне что-нибудь интересное из твоей коллекции впечатлений? И ещё, пока не забыла. Твои впечатления о ресторанах и барах не привели тебя как, Есенина, к своему циклу кабацких стихов?

– Нет, я не пишу стихи… Я ворую из чужих стихов строчки и делаю из них микс. Могу прочесть один такой.

– Очень хочу… Прочти…

– Тогда слушай…

Я у Есенина украл две строчки.

Украл. Для дела. Он меня простит.

Зато теперь могу сказать тебе,

У меня на сердце грусть лежит…

Я Блока обокрал, его я обожаю,

С ним ловлю блаженный миг,

Я жаркие слова невнятно повторяю,

И вижу твой прекрасный лик…

Я ломаную строчку у Маяковского украл,

И она тем же светом замаячила,

О том, что сердцем ты моим,

Играла, словно мячиком…

Мои слова любви с чужими схожи,

Чужие рифмы помнят другой стих,

Но ведь я тебя люблю. И ты ведь тоже.

И мы отражение в стихах чужих…

– Какой прекрасный микс, – восторженно отозвалась девушка. – Я восхищена тобой, Алекс.

– Спасибо, – буркнул в ответ Алекс.

– Алекс, расскажи мне о каком-нибудь своём кабацком впечатлении. Интересно знать как в других кабаках всё обустроено. Или там такое же дно, как в нашем…

Девушка на мгновение умолкла, после чего известила:

– Наш «Егерь» с завтрашнего дня закроют якобы за антисанитарию, но на самом деле за то, что наш бар опустился ниже плинтуса, – известила она. – Ты понимаешь о чём это я?

– Догадываюсь.

– Директор сказал, что ночной бар переименуют в «Лухари». С его слов, бар приобретёт шикарный, люксовый вид: золото, парча, хрусталь, швейцар в ливрее, дресс код и тому подобное.

Сделают евроремонт и «нищебродов» на пушечный выстрел не подпустят. Наши завсегдатаи, по этому поводу переживает, ведь неизвестно кого в «нищеброды» запишут.

– Сочувствую…

– Меня это не коснётся – я персонал. За других обидно. – Так ты поделишься впечатлением из своей коллекции? – спохватилась девушка.

Алекс улыбнулся.

– Поделюсь. Только сначала назови своё имя. Хотя, впрочем, я попробую его отгадать. Тебя зовут Натали?

– Почему Натали? – округлила она глаза. – Это не моё имя. И вообще, откуда оно к тебе прилетело? Хотя можешь не говорить, я знаю откуда. Сегодня для всех Наташ, рождённых в этот день, заведение предоставляет 50-ти процентную скидку? Вот ты и решил, что я процентовщица.

Меня вообще-то зовут Вики, в смысле Виктория, и я ни разу не похожа на тех Наташ, о которых ты, возможно, подумал. Я работаю в этом баре стриптизёршей, танцую на пилоне. Вот и всё…

– Кстати, это не позорный труд, к тому же, от нас не требуют, чтобы мы вступали в контакт с гостями. Напротив, это как раз строго воспрещается, – добавила она к сказанному.

– Извини, я верю, что так оно и есть.

Вики с недоверием посмотрела на Алекса.

– Я тебе точно говорю!

– Тебе ни к чему защищать свою профессию, особенно от меня, – сказал Алекс.