Читать книгу: «Лироблудие», страница 5

Шрифт:

Путевка

1

Какое лето!
        Мельканье света.
И ты, раздета,
        в моих руках…
Пойми, что это —
        похоть поэта
огнем ответа
        за стыд и страх,
взрываясь жаром,
        упругим жалом
всласть ублажало
        плотскую боль!
Сметая трепет,
        безумный лепет…
Сознанье слепнет…
        Еще позволь
соблазны тела
        лелеять смело,
чтоб сатанела
        зверино страсть!
И сердце пело
        мечтой предела…
Опять хотела
        со мной пропасть!
И секс – без меры,
        в тумане веры —
любви химеры,
        беспутства власть!
Такая сласть!..

2

Эх, елки-палки!
        Ах, телки-булки!
Ох, корки-норки!
        Едрит твою!
Эх, трали-вали!
        Давали – брали…
Тела измяли…
        Молю! Горю́!
Под поллитровку
        наизготовку
держи морковку!
        Скачи в раю!
Хвала путевке,
        желанной телке,
моей хотелке,
        морской волне,
ветрам и пляжу
        за счастья кражу!
И то, что глажу
        тебя на мне…
И подо мной…
        Стони волной,
плещи шальной,
        развратной бездной,
бесстыдной пеной
        и дерзновенной
песней небесной,
        пульсом Вселенной!

(2010)

Конфетка

Ты манила, как заветная конфетка, детской сладостью безудержной мечты. И пленила в своей томной, нежной клетке лучезарной, сексапильной красоты. Как мальчишка, то краснея, то бледнея, в безднах мук и на вершинах сладких грез, суетился, гнал пургу, нес ахинею, замерзал в жару, пылал огнем в мороз…

И пускай душа к душе не прирастала, вожделенно, распаляя мою страсть,

так изящно и кокетливо блистала, так играла, не давая свою сласть…

И, устав тебя желать, страдать и верить, не упрашивал, не звал, не намекал… Ты вошла нежданным чудом в мои двери, я, опешив, страстно глупости шептал. Ловеласил так несмело, неумело, сердце птахой трепетало, как в силках,

а желанное распахнутое тело ждало ласки и любви в моих руках…

Я содрал обертку яркую одежды, впившись в сладострастности соблазна…

Исполнялись вожделенные надежды, ты по-всякому была согласна… Лишь изведав мякоть трепетной начинки, расхотел что-то менять в своей судьбе – так банальна прелесть сочная новинки… Ты – обычная конфетка… так себе…

P.S.

Мораль сих грустных строчек девицам в назиданье – старайтесь вовремя осуществлять наши желанья! Мораль поглубже – вас будут часто пробовать, увы… Вкушайтесь терпеливо, ищи́те, кому по вкусу вы… И кто по вкусу вам…

Cherchez la femme… Cherchez la мэн… Лишь надкушу – не съем…

(2009)

Какое мясо!
(Чревоугодный стих)

Мне дан желудок, что мне делать с ним,
Таким голодным и таким моим.
Осип Мандельштам

Стол ломится от дивных блюд,
и замутняется рассудок.
Ты знаешь – слаб я на желудок,
покушать вкусненько люблю…
Благоухает ветчина,
колбаска стелется кружками,
вот и картошечка с грибками,
форель изысканно нежна.
Ты наклоняешься ко мне
и шепчешь, что любишь готовить.
Глаза танцуют, губы, брови…
– Еще добавь мне оливье!
Я наполняю твой фужер —
шампанское шипит игриво.
Спасибо, что взяла мне пиво
и водочки. Как пионер,
готов я буду. Но сперва
отведаю, моя красотка,
как насыщает негой водка
и какова твоя жратва…

О, превосходные котлеты,
да и дерзкий вырез декольте…
Оседают яства в животе.
Лишь нервно теребишь колье ты…
Звенит бутылка о бокал.
Какая у тебя улыбка!
Какая вкусненькая рыбка!
Какая прелесть! Я пропал…
Жарко́е очень удалось!
А грудка тоже то что надо!
– Выпьем опять, моя отрада!
Еще картошечки подбрось…

И чтобы е́лось и пило́сь… —
провозглашаю тост привычно
(все начинается отлично!) —
Чтобы хотелось и смоглось!
Какие милые глаза!
Да за такое за жарко́е —
мое исконное мужское
готово делать чудеса!

Я в декольте смотрю, сопя…
Барабанит кровь височная…
– Такое мясо у тебя!
Такое с-с-соч-но-е-е…

(2019)

Брать

Ты всегда очень много хотела.
Я не стану жалеть, ревновать,
даже если кому-то опять
ты отдашь свое страстное тело…
Пожелтевшей листвой
наши дни облетели.
Не терзаюсь виной.
Будь опять не со мной.
Ты нужна лишь в постели…
Когда снова беспечно достанешься,
будет жестко все, как захочу.
И исстонешься, и измаешься,
страстным ритмом за все отплачу…
Подчиняя свою стервозность
сатанеющему палачу,
рвись в объятиях дико и слезно:
я по-всякому проверчу…
Задохнешься, искричишься,
но нескоро тебя отпущу…
Ты получишь все, как хотела.
Я не вправе уже ревновать:
надо без сострадания брать
похотливое, сочное тело…

(2010)

Бери

Слова любви – бесценных чувств услада,
наркотик женских благосклонных допущений,
как непременно долгожданная награда…
Цветущим женским душам вечно надо
пить откровенья искрометных преклонений —
повинность этих целомудренных прелюдий,
порочность этих похотливых пошляков…
Горят соблазном набухающие груди,
твердеющие вишни опьяняющих сосков…

И каждый миг на эротической планете
от чар гипноза взбудораженных самцов,
в сиянии дня, во тьме ночей и на рассвете,
для добрых, искренних, глупцов и подлецов
откроют бездны тайн покорные тела
распахнутостью жаркой женской нежности.
Иным самцам не до романтики – быстрей б дала,
быстрей раздеть, добраться до промежности…

Бесстыдно рвется из шириночных оков
к экстазу звездного томительного взрыва
желанье жестких, властных жезлов ездоков —
самозабвенной дерзостью безумного порыва,
к вершинам плоти наслажденьем вознесенных
греховно падших сладострастных тел,
под плач и песни стонов воспаленных…
Давай, бери ее скорей! Ты так хотел…

(2009)

Терпение

Дыханье ветра чувствует листок,
улыбке солнца распахнув объятья.
Я вижу, как упругий ваш сосок
волнуется под нежной тканью платья…

И чувствую бесстыжей плоти зов.
Вы – вожделенье в маске равнодушья.
Изгибы сочных сладостных холмов
дурманят и доводят до удушья…

И сердце задыхается в груди
в безумстве похотливого влеченья.
В мозгу пульсирует: «Скорей войди!
Ворвись, как бес, в пучину наслажденья!»

Движеньям бессознательным внимай,
терзай ее податливость зверино!
Пусть плещет страсть и хлещет через край!
Пусть покорится, как рабыня Рима!

Пусть наших грешный оргий ритуал
в бреду беспамятства закрутит пьяном,
чтоб я неоднократно познавал
ее и извергалась страсть вулканом!

Мечтой воображения раздета
и познана по-всякому не раз,
звезда порнографичного сюжета,
немного потерпите, не сейчас…

О, эти губы… Так хочу, чтоб взяли
желанья стон ритмичностью толчков,
чтоб груди, колыхаясь, истязали
прикосновеньями шальных сосков…

Взирая сочность жаждущих изгибов
и охладив кипение мозгов,
спокойно говорю: «Вы не могли бы
ко мне домой зайти на пару слов?..»

(2019)

Войди!

Шалеют глаза, просят губы,
манит грудь, влечет ловушка ног,
изгибами грешными губит,
чтобы решился, сорвался, смог…

Под вуалью стыда – бунт страсти
спеленала приличия власть.
Провоцирует всплеск напасти,
желает похотливости всласть…

Довольно играть! Возьми! Войди
в сочность страдающей особи!
Опробуй привычно способы,
новизну страстно проборозди!

Под черепом твоим, словно под
грибной шляпкой, кишит червиво
мыслей похотливых хоровод,
выедая разум ретиво…

Наслаждения жаждет сама…
Что ты «вы» да «вы»? Сойди с ума
на пять эгоистичных минут
хотя бы! Хотят сексапильные бабы
не а́бы ка́бы – кайфа да́бы!

Видишь, твоего зверя зовут
сладкие входы и выходы?!
Вы-лю-би!

(2019)

Зачем сейчас?

Искусен был и красив
забравший всю душу вожделе́нно…
Тело легко укротив,
опрокинул в безумье соблазна
нежностью драгоценной…
И нахлынул космический прилив…
В пропасть счастья —
с обрыва соблазна —
в рай бездонной вселенной…
Мой драгоценный,
да!
Согласна!!..
Согласна-а-а!!!..

Мистика счастья, умчи
в туманность космоса подсознанья!
Пульсаром сердца в ночи —
захлебнуться огневым экстазом,
потрясеньем закланья!
Тело мчит сквозь созвездия,
кричит
восторгом мирозданье!
Затуманился разум…
Страстное море во влажном взоре,
искристый полет комет…
И дышать сил нет…
Вот-вот обрыв и безумного света взрыв…

В сознанье стучатся его слова…
Тает
фееричный
свет…
Навис, угрюмо спросив:
– Ну, ты уже кончила или нет?
Обрушилась пустота…
Проклятый ответ…
Зачем сейчас ему «да» или «нет»?!!
Устал?
Хочет минет?..
«Не-е-е-е-е-ет!» —
хочется заорать!
Стало тошно душе́…
– Да… спасибо…
я уже́…

(2012)

Любовь-морковь

1

Привидениями откровенья плывут,
воспоминаний зыбкость ощущаю…
Покинутые мной давным-давно не ждут,
а бросивших меня – прощаю…

Во тьме годов беспутных затерялись
ненужные нелепости романов.
Вершины, что так страстно покорялись,
влекли лишь в пропасти самообманов…
Что было с кем-то – зыбкость лжи миражной,
любовный пепел, упокоенная боль.
Теперь мне кажется мурой неважной
и приключение с тобой…

2

Любовь – случайность иллюзорности шальной,
лишь постоянен пыл реальный половой.
А ты мне кажешься целесообразной —
как пел Есенин – глупой и сисястой.
Давай же, умница, вновь выпьем за любовь!
К ней рифма клеится матерая – морковь.
Без пошлости так пресны жизни яви!
Похохочу на дне культурной ямы…
С тобой хочу познать восторга новь!
Признайся, милка, любишь сочную морковь?
Хочешь любовь? Бери – давай, не прекословь…
Пойдем, я буду изнурять тебя собой…
Люби морковь!
Люби… м-о-о-о-о…

(1994)

Просто минет

1

Ночь коротка, спят облака,
но зачем-то полезла к ширинке
незнакомая ваша рука…
Сладко шепчет трава-мурава,
вновь сегодня упился в дрова.
Тихо плещет, бликуя, река.
Без штанов и помятый слегка,
я шепчу:
– Что хотите от hyя?
Только жене позволяю минет!
Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! И еще раз – нет!
Выключите звезды, включите свет!
Однако вы умелая – сил больше нет…
О, да! Да! Да! Я сочиню про вас сонет…
Лишь бы жена не узнала об эт…

2

Заходит жена и включает свет…
Стягивает туфли с меня, ворча:
– Сколько это будет тянуться лет?..
Так бы придушила, пьянь, сгоряча!
Вновь с рифмоплетами очередной фуршет…
Дрочит во сне стонущий алкопоэт!
– Отвали, жена! Я с музой тет-а-тет…
Зато отвергаю промискуитет.
Просто вдруг зачесалась промежность.
Дай мне поспать – прояви любезность!

Снись! Снись! Снись дальше, сладенький бред —
продолжай незнакомка свой вред!
Устал поэт: сердцеед, литературовед,
буквоед, языковед, дармоед, домосед,
самоед, мироед, краевед – от бед
и семейных воспитательных бесед…
– Жена, набрось плед!

Измена во сне – в реальности – нет.
Тем более это – просто минет!
Спят облака, жалко, ночь коротка…
Завтра сочиню, как женщина сладка́
была… и любви восторг брала…

(201?)

Польза

Передо мной дрожишь согнутой спиной.
Хорошо…
и хорошо – лица не видно.
В совпадении услады неземной
ощущаю – ты не до конца фригидна…
Немолода, жаловалась на суставы,
на пустые года́, головную боль.
Соитие о́рганов,
оргазма лава —
имеют для здоровья важнейшую роль…

Эрогенное время рвется толчками,
отдается мне, входит огнем в тебя.
Зачем робко, наивными дурачками,
медлили, боясь слияния не любя?
Любовь редка́, а похотливость стандартна…
Инстинкт банальной страсти разжигает пыл…
Любая станет бесшабашно азартна,
если сумеешь как надо, о чем просил…

Алчной потребности греховная сила,
плющит тебя подо мной и крутит на мне…
Как ритмичность безумия губ красива!
Тону в распаляющейся глубине…
Тело захватила звериная сила!
Время тихо скончалось в часах на стене…
Сладкая терпкость конвульсий…
проглотила?
Свежий белок полезен весьма по весне.
Укрепляются десны, зубная эмаль,
будут лучше волосы, ногти и кожа.
Мне этой пользы тебе ни капли не жаль.
Может, станешь красивее и моложе…

(2015)

«Вы так извивались в "Тик-Токе"…»

Вы так извивались в «Тик-Токе»
мясистостью блядских телес…
Вскипали половые токи,
распутный бес в теле воскрес!
Зачем же искушать посмели
либидо мне издалека?!
Я зол на вас на самом деле,-
устала немного рука…

(202?)

«Я не забуду чудное мгновенье…»

Я не забуду чудное мгновенье! Вы мне отда́лись за стихотворенье. Пьянили строчки Бунина Ивана. Простите, Анна, не хотел обмана… Вот так порой спасает плагиат. Пускай я гад, но все же очень рад, что поэтического слова сила и возбудила, и убедила раздвинуть тайны эротическую бездну…

Быть может, вновь чужим стишком воскресну? Еще чего-нибудь прочту и вновь разверзну…

(200?)

Диалог супермачо

Утоли мои печали, Натали.
Из песни

Лизетта, Жанетта, Жоржетта…
Из песни

1

В безбрежном космосе мерцающих времен —
созвездья женских обаятельных имен.
И память на дрожжах воображенья
приводит мысли к сексуальному броженью…

Вот кто-то обошел уж полземли,
да утоли ж ему печали, Натали!
И я давненько не расслаблялся телом,
Давай, Мария, мы займемся делом!

Опять хочу постичь твою любовь я,
ведь секс весьма полезен для здоровья!
Потом я страстно брошу Катерину,
сорвав одежду, на пуховую перину.

И очень-очень нежно ей скажу:
– Давай же утоляй, а то свяжу
и просто замочалю до упора,
как сук кобель колбасит у забора!

Затем пойду к грудастенькой Наташке
и буду нежно гладить пухленькие ляжки.
Забыв про все приличные манеры,
накувыркаюсь с менеджером Верой.

Забыв беспечно про тревоги и печали,
останусь ночевать у страстной Гали.
Устав от пива, корешей и от футбола,
припомню, где живет красотка Лола.

Наутолявшись с ней до исступленья,
я Александре, разведя колени,
промолвлю: «Всласть, миленькая крошка,
мужу рожки удлиним немножко…»

Так, день за днем, балдея в буре страсти,
пересмакую все комплекции и масти.
И даже книжку алфавитную куплю,
поскольку часто повторяться не люблю.

Светлана, Маня, Лена, Агриппина,
Глафира, Клава, Рита, Тоня, Зина,
Эльвира, Валя, Алла, Маргарита
и Нина, что всегда везде подбрита…

А у Лариски сладенькая киска,
влажнеет быстро, если близость близко.
У Раи бес в крови всегда играет,
и бюст Сюзанны в дрожь опять бросает.

Так хорошо познать неоднократно
глубины Ани грубо и развратно.
Ульяну маять медленно и нежно,
и с Лизой улетать опять безбрежно…

Придет черед – возьмусь за рыженькую Зою,
Елену, Клару, Люду, всех покрою…
Затискаю Варвару, Инну, Жанну
и Гелю, что всегда была желанна…

Пусть не разборчив я и не разу́мен —
могу уборщицу и бизнесву́мен —
любой профессии, без пиетета,
чтоб кайфовать в сношеньях и в минетах!

Увы, не может счастье длиться вечно,
увы, потенция совсем не бесконечна.
Пока – балдею с легкостью беспечно,
текут года, как сок мой млечный…

2

Порой, бывает, улыбаясь нежно у́тру,
листаю вдумчиво и тихо «Камасу́тру».
Ведь скоро будет непростой зачет,
задорная и дерзкая Ирен меня влечет!

Жадно глазами ем хорошие фигуры,
и наплевать, что среди них есть дуры.
Какие ножки, попки, губки, груди!
Да, бабы – обольстительные люди!

И от любой частички сладостного тела
стучится сердце бесшабашно, обалдело.
Желанья зуд стремглав проносится по коже,
так хочется иметь сочнее и моложе!

Хо́лодности мучительно тяжел поро́к.
О, скольким дамам я постичь уже помо́г
вершины секса, сняв фригидный по́лог —
лечу, как добрый доктор оргазмо́лог!

3

От хобби своего балдею и кайфую,
немерено еще работы ху…дожнику.
Почти подряд хочу всегда, хочу везде,
во всех стихиях: суше, воздухе, воде.

Я агрессивный, всесезонный, всепогодный,
я супермачо, ненасытный и голодный,
Заманивает искусительно весна,
Но вдруг
        будильник, словно злобный сатана,
обрывает наслажденья. Мне – грош цена.
Сеанс закончен эротического сна…

Приснится же порой такое спьяну,
ведь я всегда любил свою Татьяну!
Она сопит со мной тихонько рядом,
с паршивым фантазерским сексогадом.

А одеяло приподнял желанья кол —
вот удивительный и радостный прикол!
Ведь эректильная дисфункция давно
меня отправила на половое дно.

Я, как замученный и слабый партизан,
забыв про Таню, тайно брал стакан,
но алкоголь не приносил душе отрады…
И вот предчувствие божественной награды!

Наверно, этот полигамный, срамно́й сон
наполнил жизнью мой ослабленный баллон!
Как хорошо, что я не полный импотент —
сейчас использую сей радостный момент!

Проснись, же недотраханная крошка,
и утоли мои страдания немножко!
Все, что хотел, в крамольном сновиденье,
с тобой сполна исполню с наслажденьем!

Теперь забуду путь на порносайты,
отдайся мне, люби меня и не бросай ты!
Я буду страстен, стоек, очень дюж,
я однолюб,
          твой честный,
                      верный
                            муж!

(2006)

Ужасный случай
(Милицейский произвол)

1

Я очнулся в смутном страхе спозаранку,
после вчерашней бесшабашной пьянки.
Звереет боль в желудке, в черепе, в спине,
и кто-то прыгает отчаянно на мне…
Я словно помещен в злой, извращенный сон —
распластан на спине,…
и издавая стон,
неведомое жирное созданье
меня имеет, словно в наказанье!

Вот так дела! Что за нахальная девица?!
Ну это надо ж было так напиться…
Посмев раздеть беспомощное тело,
им эта стерва самовольно овладела!
Немало симпатичных женщин я любил,
но эта – стремная, как нильский крокодил!
Так увлеклась, не переводит даже духа —
какая резвая и страстная толстуха!

Давясь от перегара, тошноты, икоты,
собравши силы, прохрипел чуть слышно: «Кто ты?
Прошу, пусти, маньячка, пожалей мой член!»
Расхохоталась дьявольски:
«А член взят в плен!
Молчи! Не рыпайся, пацанчик, кончу скоро!
Не зли милиции голодного майора!»
Вот так попал, друзья, по помидоры —
еще не трахали меня менты-майоры!

«Где твоя форма, удостоверенье?!»
«Молчи, сопляк, я здесь при исполненье!
Накрыли вашу наркоманскую тусовку,
не дергайся, а то пойдешь в ментовку!
Судьба твоя под уголовною угрозой —
одежду мы изъяли вместе с дозой…»
«Мусор, звездишь! Ты охренела! Кто наркоман?
И по какому праву меня ebеhь!..» Туман
зашторил плотной дымкой опьяненный взор,
не знаю, сколько продолжался мой позор…

2

Она скакала, закатив глаза, на мне,
на загнанном вконец, сдыхающем коне.
Могучий молот толстой gопы потной
пах мерно плющил с яростью животной…
Отплясывали гру́ди, мой каркас метеля,
как уши мчащегося к сучке спаниеля,
и лошадиными губами щель срамна́я
жевала жадно слабый корень мой, смина́я…
С одышкой охала, стонала и кряхтела,
мохнатым зверем налегала, как хотела,
нахально пользуясь невольным перцем.
Как в бубен, в череп гулко било сердце…
Потом в тумане снова все поплыло —
почувствовал, совсем теряю силы…
Ухмылка гасла страшного создания…
Отключка… Почернел экран сознания…

3

Когда опять включился мозг хмельной,
не верил в происшедшее со мной.
Надежда робкая, что было лишь во сне,
быстро растаяла, как льдины по весне.
Трусы исчезли куда-то, непонятно…
На животе и ниже – липкие пятна…
Замучен бедный член – опух и покраснел,
как будто взвод лихих путан меня имел…
Эту хату припоминаю плохо что-то…
Я пробирался к выходу через кого-то,
между тел, бутылок и объедков,
хорошо, что напиваюсь редко…

Ах да, меня привел сюда Андрюха
напиться и жратвой пополнить брюхо.
Куда-то испарился кореш верный.
Эх, знал бы он, что я, как донор спермы,
использован толстой мегерой дерзко,
так глупо, подневольно, очень мерзко…
Познав сполна органы внутренних дел,
от коварства и нахальства ohyiel…

Я брел домой уныло и стыдливо,
лакая жадно баночное пиво.
Шевелились мутно мысли, еле-еле:
так беззащитен пьяный я в постели,
так мало истины и в водке, и в вине,
блядский бардак царит в разнузданной стране,
менты – тварюги, наглей день ото дня —
лихо оборотень трахнула меня…

4

Через два дня мне рассказал Андрюха,
что видел, как меня тогда толстуха,
взнуздав, скакала, стонала долго очень,
и ее давно он знает, между прочим,
поскольку мясо покупает в магазине,
и благодарен этой продавщице Зине
за шейку свежую и суповые кости.
Наверно, и ее тогда позвали в гости…

А я, потупив тусклый взор, болтая ересь,
чесал затылок, отвесив в шоке челюсть.
На все подколки и ухмылки говорил,
мол, все случайно вышло, я с ней не мутил…
Так, изнывая от новости шальной,
весь день слонялся разбитый и больной…
И лишь одно мне грело душу в этот раз —
Еще не так плоха милиция у нас!

(2000)

Хорошо, что есть метро!

1. Вниз по ветке

Выехала Ирочка из «Медведково»,
поругавшись с придирчивыми предками.

Призадумалась на «Ба́бушкинской»:
«Ко́нчить бы… да конча́ть с ба́бской тоской!»

Расстроенная, проезжая «Сви́блово»,
решила действовать, пока не поги́бла…

Всплакнула на «Ботаническом саду»:
«Парня нет, а хочется… невмоготу…»

Размышляла доехав до «ВДНХ»:
«Хотя бы сегодня подцепить паренька!»

Сладко вспоминала на «Алексеевской»
встречи с долгоиграющим Алексеем.

Усмиряя смятение чувств, на «Рижской»
обменивалась эсэмэсками с Риткой.

Судьба к ней сжалилась на «Проспекте Мира» —
толпой была прижата к Андрею Ира!

Когда промелькнула «Су́харевская»,
он сказал: «Ты такая!.. Не суха́рь я!»

Она поплыла… Была «Тургеневская» —
простонала: «Ночь и день ласкала бы я…»

Прижимаясь к нему на «Китай-го́роде»,
трепетно ощущала – сильно голоден…

«Третьяковская»… В Бутово на квартиру
пригласил Андрей радостную Иру.

И, смущаясь, рассказал на «Октябрьской»,
что недавно развелся с женой блядской…

На «Шаболовской», не сильно комплексуя,
касалась весьма напряженного hyя…

Пролетели быстро «Ленинский проспект».
Плоть банальна – еbatsа тянет всех…

Дразня язычком на «Академической»,
страстно шептала о судьбе кармической.

Бесстыдник на «Профсоюзной» прижал к две́ри,
гладил колени и между, просил верить…

Вот и «Новые Черемушки» позади —
ее трусики промокли – ох, возбудил…

Ух, доехали кое-как до «Калужской»…
Чуть не выпрыгнула из юбчонки узкой.

Он гладит лепестки белья, она его.
Мучение… еще только «Беляево»…

Когда состав дотащился до «Коньково»,
от возбуждения стало ей хреново.

Объявили следующую – «Теплый стан»,
Невтерпеж бедной, хоть в вагоне раком встань…

«Ясенево». Жарко, в мозгах дурман сладкий,
у Ирины по типу – бешенство матки…

«Новоясеневская» и «Битцевский парк».
Сковала ледяная мысль – вдруг он маньяк?

Не верю в плохое… «Лесопарковая».
Прочь злые мысли, еще накаркаю я…

Привет «Улица Старокачаловская».
Все будет классно. Сколько не кончала я?

«Улица Скобелевская». Уже скоро
испытание Андреева прибора…

Мелькнул «Бульвар Адмирала Ушакова».
Интересно, прибор размера какого?

«Улица Горчакова». На ощупь средний.
Пусть будет любой, надеюсь, не последний.

«Бунинская аллея»! Выходим! Ура!
Быстрей на хату и трахаться до утра…

P.S.

Так стонет сладостно нутро…
Как хорошо, что есть метро!

2. Вверх по ветке

Бредет к станции «Бунинская аллея» —
затраханная, ни о чем не жалея.

«Улица Горчакова»… Кто это такой?
Пофиг. Спасибо страждущей плоти мужской.

Дальше – «Бульвар Адмирала Ушакова».
На мне трусы разорвал… И что такого?

«Улица Скобелевская» – мчимся быстро.
Зря соврала́, что дочь бывшего министра.

Тошнит. «Улица Старокачаловская».
На hеrа бехеровкой накачалась я…

«Лесопарковая» – как воздушный тоннель.
Для мужиков ловушка – половая щель…

«Новоясеневская». Довольна Ира.
Ноют все губы от полового пира.

Суета – в запарке кишит «Ясенево».
Мечтает – век не слезала б с hyя его…

«Битцевский парк» – на переход бегут люди.
Андрей – самец – умница – сношаться любит…

«Теплый стан». Поспать не дал – Ира в отключке
от беспощадной Андрюшкиной вздрючки.

Туманно в голове, станция «Коньково».
Муки плоти удовлетворил кайфово.

Словно муравейник, «Беляево» кишит.
Ноги плохо сходятся и в горле першит…

Вот «Калужская». Да, дала я… Горячи
воспоминания о безумствах в ночи́!

«Новые Черемушки», словно сладкий сон:
как раздел, целовал, дерзко овладел он,

в миг юбку содрав, прямо в пыльной прихожей…
Промелькнула «Профсоюзная», похоже…

Так было классно на превосходном hyю…
Проехала и «Академическую».

«Ленинский проспект». Толкают, не подремать.
Что выскажут, негодуя, отец и мать?

Так… «Шаболовская», тут Шухова башня.
Я такая бываю бесшабашная…

Почему не предохранялась, лаская?
Отдавалась, не думая… «Октябрьская».

Все-таки Андрюха трахается ловко.
Опытный и страстный самец… «Третьяковка».

Утолен половой голод… «Китай-город».
Андрюха с деньгами, свободен и молод.

А на «Тургеневской» мысль не отпускала:
«Насколько доволен он, как я ласкала?»

«Сухаревская». Было минетов сколько?
Больше требовал только наглый мент Колька.

Накатила расслабуха. «Проспект мира» —
вновь отключилась затраханная Ира.

В сладкой отключке проехала «Рижскую».
Было так здорово – покорившись hую,

скакала, как казачка лихая, не отдыхая,
«Алексеевская»… динамик орет. Я не глухая…

До дна лона вдувал Андрей, сжав за бока,
мял по-всякому… Промчали «ВДНХ»…

Яснеет сонный взор. «Ботанический сад».
«По gope хлестал, как дерзкий маркиз де Сад…

«Свиблово». Ах, какие матюки шептал.
Не постеснялся стервец завлечь на анал…

Проехала «Бабушкинскую». Скоро дом.
Ох, накончалась досыта, дойду с трудом…

«Медведково». Все-таки хорошо-то как!
Надо повторить случку – прекрасный еldаk!