Читать книгу: «Снятся ли зомби мёртвые овцы?», страница 2

Андре закрыл лицо руками, отвернулся и побежал что было мочи домой, надеясь, что ветер, режущий глаза, сорвёт вставшую перед внутренним взором картину, что горящие лёгкие, болящие мышцы займут разум, отогнав мысли о произошедшем.

Ещё более бледный, чем обычно, Андре влетел на мансарду и пронёсся мимо отца. Мишель открыл было рот, но успел только проводить сына ошарашенным взглядом. Хлопнула тонкая дверь с противомоскитной сеткой, Мишель поднялся с кресла и выглянул на дорогу. Никого, кто мог бы так напугать его мальчика, там не было. Никто за ним не гнался. Мишель пожал плечами и вошёл в дом.

– Андре, а покушать?! – кричала Сара, стоя у лестницы на второй этаж. – Андре!

Она заметила мужа.

– Что ты ему сказал?! Разве так я тебя просила поговорить?! Он такой ранимый мальчик, посмотри, что ты наделал!

– Да я даже слова сказать не успел! – Мишель смял газету и отшвырнул прочь. – Он пронёсся как ужаленный, ни здрасьте, ни насрать! Ну, я сейчас с ним поговорю, я сейчас с ним так поговорю!

Мужчина расстегнул пряжку ремня.

– Мишель! Нельзя же так!

– Молчи, Сара! Это ты его избаловала! – впечатывая каждый шаг Мишель взошёл по лестнице, толкнул дверь в комнату Андре.

– Андре! Открой дверь! Открой сейчас же, кому говорят!

– Сыночек! Открой, пожалуйста, мы просто хотим с тобой поговорить! Мишель, да одень ты ремень, у тебя штаны сваливаются.

– Андре! Открывай живо, не выводи меня из себя! – мужчина забарабанил по двери кулаком, поддерживая другой рукой сползающие брюки.

Сжавшийся в комок под подоконником Андре всё же нашёл в себе силы заорать в ответ:

– Уходите! Оставьте меня в покое! – он сам поразился, насколько визгливо и по-детски это получилось. – Уйдите! Как вы меня достали! Оставьте меня одного!

Парень обхватил руками колени, спрятал голову, его трясло. Родители ещё что-то поворчали, поругались и, наконец, ушли.

Немного придя в себя, Андре начал старательно выдыхать, пытаясь увидеть изменения в цвете. Ничего. Цветовая гамма мира оставалась прежней, зелёного пара больше не вылетало. «Показалось… Авария, башкой стукнулся, солнце заходило, голову может ещё и напекло, пыль клубилась… Глюки… У нас нет зомби, они все там, на востоке, у нас всё спокойно, Анжел никто не кусал, она не могла ожить, это всё моё воображение…» Он встал, выглянул в окно, выходившее на просёлочную дорогу, по которой он прибежал. Та была по-прежнему пуста. «Только воображение, ничего более…» – ещё раз повторил он, забираясь в кровать. «Завтра с утра схожу на место аварии, увижу там тело Анжел, похороню…» – он укрылся одеялом с головой, а потом нервное и физическое переутомление взяли своё.

Проснулся он глубокой ночью от беспричинного страха. Майка прилипла к телу, Андре с отвращением сдёрнул её через голову. В комнате было душно, парень встал, поднял половинку окна. Ветра не воспользовался приглашением, нагретый за день воздух парил, голова кружилась. «Схожу на кухню, попью воды..» Проходя мимо спальни родителей, парень услышал звуки возни. Похоже, они тоже не могли нормально спать в такой духотище.

Дверь на мансарду была распахнута. Андре не стал её затворять, так всё посвежее будет. Ледяная вода из холодильника принесла желаемое облегчение. Он плеснул на ладонь, смочил затылок и шею. Вода обожгла холодом, спустя мгновение даровав ни с чем не сравнимое наслаждение. Парень побрёл обратно в комнату, досыпать.

«Ещё и закрылись,» – подумал он, глядя на затворённую дверь в комнату родителей, – «Дурость какая, чем они там занимаются?» Звуки изнутри доносились странные, будто кто-то неряшливо ел, хлюпая и причмокивая. Андре покраснел от появившихся мыслей. Он потоптался на пороге, борясь с собой. «Нужно дать предкам побыть наедине.. Но, не могу же я дать им умереть от отсутствия воздуха. Занятые своим делом, они меня и не заметят.» Он быстро отворил дверь, и уже собрался юркнуть обратно в коридор, когда почувствовал под босой ногой что-то липкое. «Это что? Варенье? Прямо девять с половиной недель тут устроили!» – нахмурился он, и быстро глянул на родительскую постель. На испачканных простынях сидела фигура, которая никак не могла быть его матерью. А справа от себя парень заметил белеющие в темноте большие ступни отца, валяющегося на полу. И тут сидящая на кровати повернулась к нему. Стоило Андре увидеть склоненную к плечу голову с бледным, перемазанным красным ртом, как он всё понял.

– Нет, Анжел, только не мои папа с мамой, – запричитал он, отступая. – Зачем ты это сделала?

Мёртвая девушка пожала плечами, от чего её голова качнулась и откинулась назад. А затем она хрипло исторгла одно слово: «– М-мозги…» И поползла к нему. Андре снова бросился бежать.

Босой, в одних трусах, он летел по ночному городу, сворачивал куда-то, перелезал через заборчики, несколько раз был облаян, при этом не задумываясь, куда несётся и зачем. Главное подальше от этого кошмара.

Выбившись из сил, он забрался в жестяную трубу, смердящую канализацией, и просидел в ней до утра, стуча зубами от страха.

Перепачканный, с красными глазами и больной головой, Андре выбрался из трубы. Конечности затекли и плохо слушались. Пошатываясь из стороны в сторону, он побрёл по улице.

– Эй, гляди, вон ещё один! Дейв, стреляй, стреляй ему в голову!

Пуля свистнула мимо уха, Андре упал на землю, сжался клубком и закричал, не представляя даже, откуда ведётся стрельба.

– Я живой! Не стреляйте! Я живой! Пожалуйста, не стреляйте… не стреляйте… пожалуйста… Я живой… Живой…

Его грубо вздёрнули с земли.

– Эй, малой, ты откуда взялся? Ты цел? Тебя не укусили?

Крупный мужик, заросший по самые глаза, завертел его, осматривая со всех сторон.

– Я прятался тут, в трубе, ночью убежал из дома и спрятался…

– Звать-то как?

– Андре. Андре Эксидент.

– Откуда ты?

– С Фа-стрит, дом 76. Это на северной окраине.

– Оттуда они и лезут, – мрачно проговорил бородач и сплюнул. – Пошли со мной. Воняешь ты конечно, прям как зомби, но не бросать же тебя тут. Я, кстати, Дейв.

– Очень приятно, мистер.

– Ага. Давай, забегай, – Дейв распахнул толстую дверь, пропуская парня внутрь дома, огляделся и сам вошёл внутрь. Лязгнул засов.

Андре огляделся. Среди охотничьих трофеев: оленьих рогов и чучел мелких хищников и птиц, сидело семь человек. Три мужчины и четыре женщины. Одна из них, в строгом тёмном платье, подошла к парню.

– Ты прости уж, я тебя за мертвеца приняла, уж больно ты бледен, да и шёл прям как они.

– Я просто всю ночь просидел в какой-то дыре, затёк весь, – объяснил набычившийся Андре. Теперь, когда страх прошёл, им руководила лишь злость. «Сначала Мертвяком все обзывали, теперь вот чуть не пристрелили, за зомби приняв.»

– Извини, – женщина широко улыбнулась, без тени раскаянья. – Пойдем, я тебе какую-нибудь одежду подберу.

Когда Андре вернулся в общую комнату, обряженный в великоватые ему штаны и рубаху, там шёл оживлённый разговор на повышенных тонах.

– А я говорю, нужно оставаться здесь, – рычал Дейв. – В моём доме мы как в крепости! Ни одна мёртвая тварь сюда не пролезет. К тому же мы в стороне от остальных, может, и не заметят нас.

– Не знаю, не знаю, – покачал головой наголо бритый мужчина в очках с тонкой оправой. – Так мы сами себя загоняем в угол. Зомби передвигаются медленно, если мы будем постоянно менять месторасположение – они нас никогда не достанут.

– Всё равно они нас найдут. Найдут и сожрут, – обречённо сказала сидящая рядом с лысым женщина, бездумно глядя в окно.

– Успокойся, Роза, никто нас не найдёт, – раздражённо отмахнулся бородач. – А ты, Клив, тоже неправ. Мы не можем постоянно перемещаться. Мы не машины. Нам нужно спать, есть. Здесь, в родном городе, мы знаем, где что достать, куда бежать, если что. А если уедем? Куда ехать, ты знаешь? Откуда здесь эти твари взялись, ты знаешь? Вот то-то же. И молчи тогда, и не суйся со своими советами! – Дейв отвернулся от лысого и заорал, обращаясь уже ко всем: – Коли кому неймётся – милости прошу, сейчас же двери отопру, и катитесь на все четыре стороны. Только потом не вздумайте бежать обратно, я вас первым пристрелю, чтобы вы всю свору сюда не привели.

– Мы не можем сидеть здесь вечно, Дейв, – ядовито улыбнулась женщина, подарившая Андре одежду.

– На неделю жрачки хватит, а там видно будет. Прилетят военные, или ещё кто-нибудь и поубивают этих мертвяков.

– Твои слова – да богу в уши, – устало вздохнул Клив. – Ладно, неделю подождём, но потом сделаем по-моему. Ибо нечего тут уже ловить будет. Идёт?

– Идёт, – буркнул Дейв. – На двух машинах уйдём в сторону Кэпиталсити. А сейчас все по окнам, глядите в оба, чтобы ещё кого не пропустить. Тебя парень это тоже касается. Дуй с Ивоной и Патриком на второй этаж, если что – ори громче.

Не прошло и часа, как вдалеке кто-то появился. Дейв залёг на козырьке с винтовкой, долго рассматривал фигуру в оптический прицел, потом спустил курок. Фигура упала.

– А вдруг это какой-то бедолага был, вроде мальчика? – тихо спросила Роза.

– А вдруг нет?! – рявкнул Дейв, а потом добавил спокойнее. – Я не мог рисковать, подпуская его ближе.

А затем гости пошли чаще. Бородач расстреливал их издалека, но фигур становилось всё больше.

– Дьявол, они даже в другие дома не заглядывают, – ворчал Дейв перезаряжая, – прямо к нам прут. Зовут их сюда, что ли?..

Мертвецы стекались отовсюду, оккупировав подступы к домику стрелка. Пока что они бестолково мычали, тыкаясь лбами в стены, но потихоньку начинали пробовать дверь на прочность.

– Я же говорил, что нужно уходить, – простонал Клив. – А теперь мы сами себя заперли в этой могиле.

Одна из женщин заплакала. Ивона отвесила ей пощёчину. Дейв хмурился, пытаясь найти выход из ситуации. Все ждали его решения. Зомби снаружи скреблись и что-то глухо бормотали.

– Подождём. Окна высоко, дверь крепкая, должна выдержать. Укрепим входы-выходы. – Выдал Дейв, наконец. Клив покачал головой, но спорить не стал.

К ночи зомби стало больше. Дверь тряслась, затем зазвенело оконное стекло, какой-то мертвец попал по нему рукой. Стрелок высунул в дырку дуло, пальнул пару раз, потом плюнул и выругался. Оторвав дверцу от шкафчика, заколотил ею окно. Через пять минут стёкла посыпались лавиной с других окон. Люди заметались по дому. Клив бил лопатой по тянувшимся с улицы рукам, Патрик забивал прорехи подручными средствами, у другого окна орудовали Дейв с четвёртым мужчиной. Андре забыл, как того зовут. То ли Стив, то ли Билл… Сам парень сидел вместе с женщинами на втором этаже, куда их прогнали, чтобы не путались под ногами.

– Надо было сразу же уходить, – снова завёл свою пластинку Клив. – Или хотя бы когда они подошли к дому. Тогда у нас хотя бы был шанс. Но ты захотел остаться…

– Заткнись, заткнись, сукин сын! – заорал Дейв, слюна заляпала ему бороду. – Вы все ждали от меня решения! Никто, дьявол вас забери, никто не возразил! А теперь хотите меня сделать виноватым?! Думаете, нашли козла отпущения?!

– Тихо, тихо, друзья, не будем ссориться, – Патрик примирительно поднял руки. – Дейв, Клив, успокойтесь.

– Да пошли вы все в жопу! – крикнул бородач, взлетая на второй этаж. Тяжело топая, он прошёл мимо сжавшихся женщин, бросив на них злой взгляд, распахнул окно и высунулся до половины наружу.

– Эй, сволочи трупоедские! Жрать хотите?! Так я вас сейчас накормлю!

Винтовка бахнула раз, другой, третий. В ворчании зомби прорезалась угроза.

– Что, не нравится свинец?! А другого ничего вы от меня не дождётесь, мёртвые скоты!

И снова пули в качестве подкрепления слов делом.

Андре зажал руками уши, чтобы не слышать этого ора, этого глухого ропота, этих выстрелов. «Дурдом, они все сошли с ума, все до одного…» Сжав голову руками, он смотрел на покачивающуюся перед глазами комнату. Роза опять плакала, Ивона что-то ей втолковывала, перемежая слова нервными смешками. Андре не слышал слов, только гул, но видел, как её губы презрительно кривятся. Женщина резко встала, глянула краем глаза в окно, достала из кармана платья помятую пачку, закурила. Сигарета тряслась в бледных пальцах. Затем Роза тоже вскочила, а Дейв вылез из окна. Парень отнял ладони от ушей. С первого этажа раздавались крики и громкое утробное ворчание, накатывающееся как прибой. Патрик взлетел по лестнице, ухватился за комод, опрокинул его на ступени.

– Клив! Клив сошёл с ума! Он открыл заднюю дверь и выбежал во двор! Зомби ворвались в дом, они… они… Стив… он…

Илона отвесила пощёчину и ему.

– Не распуская сопли! Нам и твоей жены вполне хватает!

Дейв что-то ревел в ярости, стреляя вниз.

Андре заметался по комнате, выглянул из окна. Толпа зомби всасывалась внутрь дома. Парень выбрался на козырёк крыши, огляделся. Дерево. Недалеко вроде, можно допрыгнуть. На разбег только два шага. За спиной, в комнате что-то происходило, но он не решился оглянуться. Короткие мелкие шажки по звонкой жести крыши, прыжок. Дерево оказалось дальше, чем Андре думал. В надежде ухватиться, он выбросил вперёд руки. Пальцы только оборвали редкие листья, но потом какая-то ветка ударила по ладоням, парень судорожно сжал её, тело сделало полукруг и.. Хруст: Андре снова полетел к земле. Сильный удар, тёмное небо с бледными облаками закружилось, корень врезался под лопатку.

Андре со второго раза удалось подняться и, прихрамывая, побежать прочь от ненадёжного пристанища. А сзади, в доме, суматошно метались тени.

Глава 1.3

Знакомые улицы Смоллтауна вымерли. Дома отгородились запертыми дверями, заколоченными окнами, притушенными огнями. Андре барабанил в двери, кричал, чтобы его впустили. Всё без толку. А после того, как на третьем доме ответом ему стал выстрел из дробовика, чудом прошедший мимо, парень оставил попытки достучаться до людей. Какая ирония: лучшую защиту ему могли обеспечить лишь люди с оружием, и они же были для него главной угрозой. «Нужно идти в полицию, центральное управление Смоллтауна,» – решил Андре. – «Это десять кварталов, эх, сейчас бы машину…»

Взгляд его упал на предмет у заборчика.

«Или велик…»

К сожалению, тот оказался прикован к прутьям ограды. Андре быстро пошёл дальше, внимательно оглядывая дворы. Через полтора квартала ему, можно сказать, повезло. Около освещённого дома с распахнутой дверью валялся детский велосипед.

– Эй, есть кто?.. – крикнул он, заглянув внутрь строения. Дыхание внезапно перехватило, – живой… – хрипло продолжил он, пятясь.

– М-м-озги? – спросил тихий детский голос.

Андре вскочил на велик. Рукоятка была в чём-то липком, но это уже казалось неважным. Вихляя из стороны в сторону, неловко сгорбившись, парень крутил педали. Велосипед поскрипывал, неся его по тёмным улицам. Постепенно огней становилось всё больше, дома выросли на пару этажей, стала слышна музыка, гомон телевизоров. Магазины расцвели витринами, бары мигали кислотными красками.

«Неужели они ничего не знают? Как так?» Бросив велик около одного из них, парень заскочил внутрь.

В прокуренном помещении у стойки сидело трое мужчин, ещё в дальнем уголке самозабвенно целовались юноша с девушкой. Бармен глянул на бледного как полотно Андре, нарисовавшегося в дверях.

– Тебе чего? Двадцать один есть? Если нет, проваливай, я не хочу под суд, – недружелюбно поприветствовал его седеющий мужчина в тёмно-зелёном жилете.

– Вы.. вы что, не знаете? Там.. там – зомби! – Андре махнул рукой назад.

– Ещё один псих, – усмехнулся бармен. – Достали уже.

– Ага, – согласился один из посетителей, отхлебнув пива. – Эти придурки хотят таким образом привлечь внимание общественности. Чтобы все испугались несуществующей угрозы. Зомби совершенно не опасны и находятся под контролем корпорации Быстрого Развития. Так ведь, Майкл?

– Так, Джон!

Мужчины глухо столкнули кружки.

Андре выглянул наружу. Ему показалось, что там вдалеке, ниже по улице, что-то движется. Или кто-то. Андре разрывался между этими идиотами и желанием бежать. «Ну не могу же я их силком тащить,» – утешил он себя и снова сел на свой маленький транспорт.

И вновь ночные улицы. Знакомые, родные, такие спокойные. Синие отблески телеков с монотонным бормотанием в окнах, тихая музыка, жёлтые солнца фонарей, шум измождённых летним зноем деревьев. Это впереди. Обычная, привычная жизнь, такая же, как вчера, позавчера, неделю назад. А за спиной… за спиной мрак. Глухие погасшие дома, тоскливый собачий вой, терзающий своей обречённостью, визжащая сигнализация, отчётливо слышимая в обступившем безмолвии. Тьма смотрела в спину убегавшему от неё парню мириадами чёрных зрачков, и все огни города не могли ей помешать. Андре чувствовал этот совокупный взгляд, и, даже понимая всю иррациональность своего страха, не мог заставить себя обернуться.

Реальность обратила не себя внимание визгом тормозов. Парень резко вильнул влево, уходя от всё ещё катящейся по инерции жёлтой машины. Таксист высунул бледное лицо из окна.

– Совсем сдурел?! Куда на красный?! Чуть из-за тебя, идиота, в тюрягу не загремел!

– Извините, – прошептал Андре и постарался побыстрее убраться с перекрёстка. В след ему ещё с полминуты неслись ругательства, потом такси взревело мотором, взвизгнуло шинами и укатило. Андре крутил педали, не обращая внимания на наливающиеся усталостью мышцы. Велосипед оказался чертовски неудобным, малые размеры не позволяли полностью разогнуть ноги. Будто на корточках идёшь. Можно было ехать стоя, но тогда уставала спина, и, опять же, ноги. Чередуя положения, парень кое-как добрался до полицейского управления. Оставив велик у ближайшего столба, неестественно прямо ставя ноги, он двинулся к одноэтажному зданию с красной черепичной крышей. Миленькое такое зданьице, одно окно по раме обвивал плющ, сейчас превратившийся в бурую верёвку с редкими листочками. Центральный и он же единственный участок Смоллтауна. Помимо яркого света, из окон рвался многоголосый шум. Андре осторожно приоткрыл дверь, и заглянул внутрь.

– А ну тихо, тихо я сказал! – орал крупный обрюзгший негр с седой щетиной. – Вас много, а я один!

– Но офицер, вы должны принять у меня заявление!

– И у меня!

– Я хочу поговорить с вашим начальством, немедленно!

– А ну молчать! – рявкнул полисмен, брызжа слюной. – Садитесь за столы и пишите свои заявления на имя майора Брейва. Кто там его видеть хотел?! Поясняю для особо вдумчивых: майор вместе с лейтенантом Бадди уехали разбираться с вашими случаями! Всё выясним, примем меры, виновных накажем! Разойдитесь по домам!

Он тяжело опёрся на стойку. Потом схватил кружку, хлебнул и скривился. Кофе и так был не лучшим, а теперь ещё и остыл совсем. Полисмен отставил его подальше.

– А тебе чего, парень? – с обречённостью в голосе спросил он.

– Простите, офицер, я с Фа-стрит, дом 76, Андре Эксидент. На нас напали зомби.

Пожилой негр вздохнул.

– Майор уехал туда, со всей северо-западной оконечности города подобные сигналы поступают. Всё выясним, во всём разберёмся, всех накажем… Посиди вон там пока, – он махнул рукой в дальний угол, где стоял ряд стульев и обратился к следующему: – А у вас что?

Когда Андре отходил от стойки, офицер привычно бубнил заученную фразу: «Выясним, примем меры, накажем, обязательно накажем виновных.» Парень прошёл мимо двух камер, в одной скучала ярко размалёванная девица, флегматично пережёвывая жвачку, в другой – спал дед, крайне неопрятного вида. А на стуле около стены сидел наголо бритый мужчина в порванной рубахе. Он взглянул в глаза Андре, поправил очки, а потом они синхронно отвели взгляды. Парень сел невдалеке, не говоря ни слова. Он ждал, что Клив начнёт разговор первым, будет пытаться оправдываться или наоборот обвинять Андре, но тот тоже молчал, погружённый в думы. Плечи парня поникли. Усталость чудовищным грузом села на шею, он попробовал вспомнить, сколько спал в прошлую ночь и что последний раз ел. Получилось с трудом. Обняв себя руками, Андре поёрзал, пытаясь устроится на металлическом стуле поудобнее. Несмотря на шум участка, яркий свет люминесцентных ламп, резкие запахи, всегда сопровождающие скопления разгорячённых, агрессивно настроенных людей, заснул парень мгновенно.

Когда он проснулся, за окнами посерело. В участке, кажется, ничего не изменилось. Разве что людей стало больше. Они по-прежнему штурмовали стойку, обороняемую старым негром. Андре чётко видел его лоб, покатый, с глубокими залысинами, ярко блестящий. С валиками морщин, с родинками у виска. Офицер сорвал голос, и теперь что-то сипел. Было видно, что он тоже устал. А усталость усиливало отчаянье, ведь на все вызовы начальства по рации никто не отвечал.

– Сделайте же что-нибудь! У меня там сестра с мужем живёт!

– А у меня родители!

– Вызывайте армию, вертолёты, танки, что там у вас ещё есть! Делайте же что-нибудь!!

Седой сержант раскрыл рот, чтобы ответить, но передумал. Он просто выбрался из-за стойки, и, раздвигая как древний пароход застоявшиеся воды грязной ленивой реки, пошёл сквозь замолкающую толпу к дальней стене, где стоял ряд стульев. Тяжело плюхнувшись между Кливом и Андре, он поднял глаза на людей. Те стояли молча, опешив от такого поведения. Крикливая дама с сетчатой шляпе с широкими полями ещё пыталась что-то потребовать, но не получив поддержки, тоже умолкла, выжидающе смотря на полисмена.

– Я вызывал Национальную Гвардию три часа назад. Они сказали, что это дело специального подразделения нацбезопасности, и с тех пор от них ни звука. Мы сами по себе, так что возьмите себя в руки. Нужно организовать оборону, запастись продуктами, ждать и молиться, что кто-нибудь всё же вспомнит о нас.

Снова поднялся гвалт. Полисмен откинулся назад, бездумно уставившись в потолок. Его уже не волновали хулы в свой адрес, как и в адрес правительства, а так же подведомственных служб. Какая теперь разница, кто виноват? Он был уверен, что потом во всём разберутся, найдут виновных и накажут, но это от него не зависит. От него зависит, доживёт ли он до этого момента, и сколько ещё людей вместе с ним. Глубоко вздохнув, офицер решительно встал и начал отдавать приказы, не задумываясь, слышит ли его кто-нибудь и собирается ли подчиняться.

– Значит так. Заваливаем окна столами, двери подпираем стульями, заднюю наглухо, так, чтоб даже если захотим – не открыли бы. Переднюю – так, чтобы можно было открыть. Одновременно часть идёт к Большому Джиму, затаривается продуктами, которые долго могут храниться без холодильника: сыры, копчёные колбасы, крупы какой-нибудь наберите, у нас тут плитка есть. И воды. Главное побольше воды. Скидываемся, у кого сколько есть, сейчас не время жадничать.

Он вытащил из кармана бумажник и вытряхнул его на стойку.

Люди, только что самозабвенно клявшие судьбу, вновь утихли. Большинство обречённо махнули рукой и ушли домой, чтобы встречать беду рядом с семьёй, но всё же несколько человек осталось помогать.

– Видимо остались те, кому некуда идти, – резюмировал сержант, – что ж, и на том спасибо. Ну, с богом.

Пятеро остались в участке баррикадировать окна и двери, трое ушли на улицу, до ближайшего круглосуточного магазина. Андре подумал и присоединился к ним. Солнце ещё не взошло, пустые улицы гулко вторили их шагам. Свежий утренний воздух прояснил голову. Поначалу люди озирались, ссутулив плечи и втягивая головы, потом расслабились, даже попробовали робко шутить:

– А у этого Джима цены хоть нормальные? Может, он даже скидку сделает на время нашествия зомби? – чтобы не молчать спросил один из мужчин, худой, с длинным носом, в рубашке без рукавов и галстуке. Андре про себя окрестил его Клерком.

– Ага, представляю вывеску: Внимание! Сезонные скидки: весна, осень, миграция живых мертвецов, – нервно хихикнула женщина с аккуратно уложенными волосами и поправила шейный платок. Ей парень дал определение – Кокетка.

– Скорее у него там будет висеть табличка: каждому покупателю-зомби – картечь в лоб за счёт заведения, – мрачно пошутил небритый мужчина со сломанным носом и татуировкой на правом предплечье.

– Ты что, Майк! Джим и мухи не обидит! Он же этот, буддист.

– А что, буддисты никого не обижают? А как же эти каратисты, шаолиньские монахи? Или я что-то путаю? – спросил Клерк, он беспрестанно крутил головой, щуря глаза.

– Я не знаю, – женщина порывисто вздохнула, – но Джим – самый безобидный человек, каких я знаю.

– Ну-ну, я тоже был безобидным, пока не увидел, что та мёртвая дура сделала с прохожим. Я ей тогда лопатой, лопатой, – татуированный сжал кулаки, глаза его горели.

«Мёртвая? Уж не Анжел ли?» – сразу же мелькнула мысль у Андре. Но он тут же спохватился: – «Да какая разница, это уже не она, это зомби, она убила моих родителей, не ужели я буду её жалеть?!»

– Успокойся, Майк, среди нас ребёнок, он и так, поди, натерпелся, маленький.

– Фиби, да какой он ребёнок? Взрослый мужик! Дети уже поди в яйцах пищат, а, парень? – Майк пихнул Андре кулаком в плечо. Тот поморщился.

– Нет.

– Да ладно тебе, тут нечего стесняться! Посмотри на Фиби, – Андре послушно посмотрел, – ух, я бы её! Так у неё какие-то нелепые отговорки – нет настроения, голова болит, зомби кругом.

Андре смущённо отвёл взгляд. Кокетка зарделась, стрельнула глазками в татуированного.

– Фу, пошляк.

Майк усмехнулся, подскочил к ней, шутливо обнял.

– Ну, Фиби, вдруг это наш последний шанс! Вдруг это мы положим начало возрождению человеческой расы!

– Если у меня от тебя будут дети, то это, скорее, закат человеческой расы, – фыркнула она.

Татуированный мрачно нахмурился, сжал зубы. Клерк и Андре посмотрели на него с опаской.

– О, а вот и магазин! – обрадовалась Фиби, – поспешим, мальчики.

Она процокала каблучками к небольшому продуктовому магазину, широко распахнула красную дверь, скрипнувшую растянутой пружиной. Внутри царил полумрак, лампочки горели через одну. Разговоры умолкли как-то сами собой. Троица тихо прошла мимо стеллажей с чипсами, сухариками, детскими завтраками, мимо автомата с содовой и холодильника с пивом, остановившись только у небольшой ниши в стене, где стояли молочные продукты. Выбрав три головки сыра, они двинулись дальше, до холодильника с мясом. Фиби отодвинула крышку, скрипнувшую намёрзшим инеем. Все вздрогнули. Молодая женщина скорчила виноватую рожицу. Майк отодвинул её в сторону и принялся выбирать колбасы, нагружая ими Андре и Клерка. После чего закрыл. И вновь раздался скрип, уже гораздо громче, будто кто-то провёл пенопластом по стеклу. Татуированный набычился на упрекающие взгляды и произнёс одними губами: «А чё я сделаю?!»

За прилавком, укрывавшем под тонким стеклом конфеты, жвачки и леденцы, раздался шум. Отворилась дверь в подсобку, и проём закрыл тёмный грузный силуэт. Это явно был не человек: шесть с лишним футов ростом, необъятный, ступающий так тяжело, что вошедшим почудилось, будто весь магазин сотрясается до основания. А потом он издал рёв, от которого у Андре волосы встали дыбом, а голова непроизвольно вжалась в плечи. Это было похоже на отчаянное мычание буйвола, завершившееся причмокиванием засосавшей его трясины.

Гигантское существо шлёпнуло ладонью по стене и освещение в магазине включилось полностью, резанув неожиданно по глазам. И взору Андре предстал огромный толстяк в оранжевой тоге, с выбритой головой и крупными бусами на шее и запястьях. Он прикрыл лопатоподобной ладонью лицо от света, щурясь с недовольной миной.

– Джим! – сверкнула зубами в улыбке Фиби. – Ну ты нас и напугал!

– Простите, – прогудел тот и низко поклонился. А потом душераздирающе зевнул, причмокнув, вновь воспроизведя эти неповторимые звуки живой природы. – Что вас привело в мой скромный магазин в такую рань?

– Ах, Джим, – уголки губ молодой женщины опустились вниз. – Тут такое в городе творится! Прям фильм ужасов: живые мертвецы, пожирающие людей. Просто голова идёт кругом! Жили себе, жили, и вдруг…

– Всё к тому и шло, – встрял мужчина в галстуке, снимая с ближайшего стеллажа три пятилитровых бутыли с питьевой водой, – позволили зомби жить рядом с нами, пустили их на наши рабочие места, и вот расплата! Или я не прав?

– Простите, что не соглашаюсь с вами, – прогудел Большой Джим, – но то на восточном побережье, здесь-то зомби откуда?

– А всё до поры до времени! А на восточном побережье они откуда взялись, а?

– Так! Закончили споры! В участке можете спорить сколько угодно! Может, зомби уже в одном квартале отсюда?! – зарычал татуированный. – Эй, толстяк, у тебя есть копчёное мясо? Или ты уже всё сожрал?

– Есть, – с добродушной улыбкой ответил Большой Джим и снова поклонился. – А мясо я не ем, я вегетарианец.

– Ага, конечно, рассказывай, – буркнул Майк.

– Фиби, дорогая, я тут в Паутине нашёл рецепт диеты, – рассказывал Джим, копаясь в холодильнике за прилавком, – но она, по-моему, неправильная, я только прибавил в весе.

– Что за диета? На мясе что ли? – улыбнулась женщина.

– Нет, – полуобернувшись, вернул улыбку Большой Джим, – на рисе и овощах. Специально для таких больших людей как я. Их ещё называют по-особенному – то ли суно, то ли супо…

– Может сумо? – предположил Андре.

– А, да, точно, сумо! – обрадовался Джим. – Ты тоже слышал о такой?

Фиби первый раз за последние два дня звонко рассмеялась.

– Ой, Джим! Так это же борцы сумо! У них специальная диета, чтобы быстрее вес набирать!

– Да?.. – у него было такое растерянное и нелепое лицо, что Андре тоже улыбнулся.

– Вы, двое, что застыли? – рявкнул Майк. – Вываливайте, что набрали, на прилавок, пусть жиртрест всё быстренько посчитает. А то пока он своими сосисками по кнопкам на кассе попадёт…

Андре зло глянул на него, но приказ выполнил, швырнув сыр на ленту для продуктов.

– Чего зыркаешь?! – набычился татуированный, – по шее получить захотел?

– Отстань от него, Майк, что ты всех задираешь? – тихо возмутилась Фиби.

– Ух, руки чешутся кому-нибудь вломить! Как думаешь, этот нигер в участке оружие нам выдаст? У них наверняка должно быть про запас. Ну а если нет, сами возьмём, так мужики? – он хлопнул Клерка по спине, подмигнул Андре, но поддержки не встретил. – А, чёрт с вами, ссыкуны. Девкам нравятся боевые мужики, чтобы ух! Так ведь, Фиби?

– Ещё раз руки распустишь!..

– И что, что тогда?

Андре сделал шаг к нему.

– А ты чего вылез? Кого ты защищать собрался, цыплёнок? Посмотрите на него, кожа да кости, уже при жизни как зомби, а туда же!

– Уважаемые покупатели, простите меня, что вмешиваюсь, но ведите себя подобающе. Это неправильные речи и неправильно поведение, – по-доброму улыбаясь, сказал Джим.

– Чтооо?! Ты мне ещё указывать будешь?! – развернулся к нему Майк. Лицо его налилось кровью, а след от перелома на носу побелел косой чертой.

Большой Джим не спеша вышел из-за прилавка, сделал пару тяжёлых шагов, навис всей пятисотфунтовой тушей над буянившим мужчиной.

– Нет, я вам не указываю, простите, пожалуйста, за мой тон, бывший недостаточно вежливым. Я просто прошу вас проявить уважением к женщине и молодому человеку. Пожалуйста.