Читать книгу: «Принцесса где-то там 2», страница 2

И как только я разобралась с тем, как здесь выключается освещение (достаточно было просто сказать об этом вслух), как мне позвонила рыдающая Джанет.

Пробившись через ее всхлипывания, я выяснила главное. Фортуна изменила ее брату, попавшему в больницу уже не впервые, и хотя Джанет думала, что и на этот раз все обойдется, на этот раз все не обошлось.

Реджи впал в кому.

Глава 33

После таких новостей спать мне совершенно расхотелось, и я провела полночи сидя по подоконнике и вглядываясь в окружающую тьму.

Надо сказать, что подоконники в особняке Пирпонта подходили для долгого сидения куда лучше, чем подоконники у меня в квартире. Здесь они были шириной больше метра, и на них лежали специальные подушечки, которые позволяли устроиться с максимальным комфортом.

Похоже, что заказчики особняка исходили из того, что их дом когда-нибудь все-таки будут брать штурмом, и всерьез озаботились толщиной стен. Думаю, что он даже легкую бомбардировку мог бы выдержать, хотя в те времена, когда закладывались эти стены, авиация была представлена разве что братьями Монгольфье.

Не знаю, почему во время оценки осадоустойчивости очередного здания я всегда подсознательно ставлю себя на сторону штурмующих. Наверное, это уже часть профессиональной деформации.

Потому что в этом случае было бы логичнее, что я окажусь внутри, а не снаружи.

И драться мы будем обреченно и весело, а когда они выкурят нас с оборонительных рубежей, мы отступим по подземному ходу, потому что в таких особняках всегда есть подземный ход, раньше без них вообще не строили.

Отголосок феодализма, не иначе.

Мысли бродили по кругу, сбиваясь от Реджи до шестирукой статуи и истории жизни моих родителей в интерпретации брата Тайлера, и к четырем часам утра я стала клевать носом. Тогда я перебралась на ближайший диван и заснула.

* * *

Спала я плохо и недолго, а проснувшись, как и всякая современная девушка, тут же полезла в телефон.

В мессенджере было пусто. Никаких новостей от Джанет, а значит, состояние Реджи не улучшилось. Но оно и не ухудшилось, и, наверное, в данных обстоятельствах это уже можно было расценивать, как хорошую новость.

Потом я открыла твиттер, просто чтобы полистать новостную ленту, и уже на втором экране обнаружила свою фотографию в полицейской форме и с подписью «Леди Смерть». Под фотографией обнаружилась ссылка, которая вела на статью в «Вечернем городе», в которой расписывалось, что любовники сержанта Кэррингтон долго не живут. В качестве иллюстраций пригодились фотографии Дерека и Эдгара.

Про Реджи автор статьи, видимо, еще ничего конкретного не знал.

Знаешь, даже с учетом всего остального, эта публикация сумела выбить меня из колеи. Мою личную жизнь не просто вытащили на всеобщее обозрение, автор статьи делал недвусмысленные намеки на то, что именно я виновата в этих убийствах и дважды именовал меня Черной Вдовой, хотя официально я в браке ни с кем не состояла и никакой выгоды от их смертей получить не могла.

Как это водится с половиной статей в «Вечернем Городе», автор был анонимом. То есть, под статьей просто не стояло подписи. Такая вот редакционная политика, декларирующая что-то там о защите своих сотрудников от исков о клевете. Конечно, я могла бы пойти в суд и потребовать раскрыть имя, указать источники и дать опровержение, а также попытаться выбить из них компенсацию за моральный ущерб, но даже если дело выгорит, и редакция пойдет на досудебное соглашение (а она не пойдет, потому что судебный процесс поднимет шумиху и позволит им продать еще парочку тиражей), на все про все в лучшем случае уйдет не один месяц. Шансы, что скандал утихнет сам собой и все про него забудут под впечатлением от какого-то другого скандала, который не заставит себя ждать, были выше, и я решила занять выжидательную позицию.

По крайней мере, пока.

Ты можешь назвать это политикой страуса, а я скажу тебе, что у меня были и куда более важные дела. Например, поймать настоящего убийцу.

Стоило мне показать первые признаки жизни – положить телефон и встать с дивана – как в спальню тут же ворвалась пуэрто-риканская горничная Кармен, изъявившая готовность помочь мне одеться.

Понятия не имею, как можно помочь надеть джинсы (ведь если они подходят тебе по размеру, проблем с этим и так возникать не должно), поэтому я попыталась отослать горничную прочь, но она, обиженно надувшись, начала наводить порядок в спальне. То есть, поправлять подушки, расправлять одеяла и протирать несуществующую пыль на подоконнике. Эту бы энергию да в полезных целях…

Рассовав по положенном местам все свои пистолеты, я надела куртку, сунула ноги в кроссовки, и тут мне позвонил агент Доу.

– В восемь утра в вашем участке, – сказал он, даже не поздоровались, и тут же повесил трубку.

– Ай-ай, сэр, – сказала я, но не успела убрать телефон, выданный мне ТАКСом, обратно в карман, как по второму телефону, моему личному, позвонил Кларк.

Семь утра, а я уже нарасхват.

– В восемь утра в нашем участке? – спросила я.

– Да, – мрачно подтвердил Джон. – Откуда ты знаешь?

– Мне уже позвонили.

– Оперативно, – сказал он. – Похоже, теневики решили забрать это дело полностью под свой контроль.

– Какое дело? – на всякий случай я все же решила уточнить.

– Дело Мигеля, – сказал Кларк. – Доу приперся сюда час назад и выставил меня из нашего кабинета. После того, как я начал протестовать, мне позвонил Гловер, которого они, видимо, достали из постели, и приказал передать теневикам все, что у нас есть. Все материалы. Гловер, как ты понимаешь, против них не пойдет.

– Не пойдет, – согласились я.

– И вот еще что, – сказал Кларк. – Ты уже видела новости?

– Если ты имеешь в виду те новости, в которых меня сравнивают с самкой богомола, то да.

– Есть еще кое-что, и лучше, если ты узнаешь это от меня, – сказал Кларк. – Помнишь, ты знакомила меня с Джо?

Так звали парня, с которым я встречалась целых три месяца где-то два года назад. Еще до Дерека.

– И как он умер? – спросила я.

– Откуда ты знаешь, что он умер?

– Я догадалась об этом из контекста.

– Убит выстрелом в голову, – сказал Кларк. – Тело обнаружили три дня назад у него в квартире.

Я помнила ту квартиру. Типичное холостяцкое гнездышко со спальней и игровой комнатой. В смысле, там на большом столе у него стояли действующие макеты поездов, которые он любил запускать по рельсам, а вовсе не то, что ты мог подумать.

Квартира находилась в юго-западной части Города и под юрисдикцию нашего участка не попадала.

– Кто нашел?

– Клиринговая фирма. У него был контракт на обслуживание раз в неделю, у них были дубликаты ключей. Смерть, вероятно, наступила где-то за сутки до того, как был обнаружен труп, я не успел дочитать отчет патологоанатома до того, как заявился Доу. Боб, мне все еще нужен тот список, о котором мы говорили.

– Тебя же отодвинули в сторону, – напомнила я.

– Это только официально, – сказал Кларк. – Мы с ребятами не собираемся бросать дело только из-за того, что нам приказали снизу.

– Спасибо, Джон, – сказала я.

Но может быть, им и стоило его бросить.

Хотя повышенный интерес ТАКС вызывал у меня определенные подозрения. Ладно, тогда еще это было не определенные, а довольно смутные подозрения, но он их все равно вызывал.

А еще я подумала, что хоть ТАКС и подвинул в сторону весь убойный отдел, меня-то подвинуть так просто не получится, и я смогу сливать информацию о ходе дела Кларку и остальным ребятам, но по телефону я этого, разумеется, говорить не стала.

Телефоны и в лучшие-то времена вызывали у меня определенные подозрения.

* * *

Брат Тайлер обнаружился во главе огромного обеденного стола, сервированного для него одного, и с поистине сектантским аппетитом уплетал яичницу с беконом, запивая ее какой-то дурно пахнущей жидкостью из чашки с толстыми стенками.

Наверняка это что-то очень полезное и здоровое.

– Доброе утро, госпожа.

– Доброе утро, брат Тайлер, – сказала я. – Ты всегда встаешь так рано?

– Я никогда не сплю, госпожа, – сказал он. – Ведь нельзя знать, что происходит с твоим телом, пока ты спишь.

– И как у тебя это получается?

– Существуют особые духовные практики, госпожа, – сказал он. – И особые препараты.

– Можешь отсыпать мне этих препаратов?

Он выглядел свежим, бодрым и отдохнувшим, как будто бы лег спать в восемь часов вечера, хотя я точно знала, что это не так, и я подумала, что не прочь перенять этот опыт. Конечно, не на постоянной основе, но способность не спать хотя бы неделю кряду на моей работе бы очень пригодилась.

– Без соответствующих духовных практик это может быть смертельно опасно, – сказал он.

– А сколько нужно времени, чтобы овладеть этими практиками?

– Мне потребовалось больше двух лет.

– Видать, не судьба, – вздохнула я. – А что это за бур… в смысле, напиток в твоей чашке?

– Специальный травяной чай.

– А простой кофе в этом доме водится?

– Конечно, госпожа, – сказал он. – Эспрессо, латте, капучино?

– Да уже все равно. Лишь бы покрепче.

* * *

Атмосфера в участке царила какая-то нездоровая. Стоило мне только появиться в поле зрения коллег, как разговоры сразу же смолкали, взгляды либо упирались в пол, либо начинали рыскать по стенам, а за спиной начинались полные многозначительности перешептывания.

Впрочем, может быть, я себя просто накручивала.

Кларк встретил меня в коридоре, где кроме него ошивался волосатый агент Джонсон, тот, что привез меня в больницу с пустыря. Видимо, он занимал в иерархии ТАКС не такое низкое положение, чтобы его позвали в кабинет, но и не слишком высокое, чтобы просто выставить его на улицу или попросить подождать в машине.

Я поздоровалась с ними обоими, и тут из кабинета выглянул Эллиот и попросил меня зайти внутрь.

Агент Доу расположился за столом Кларка, агент Смит – за моим. Мне, очевидно, доставался гостевой стул, так я на него и уселась, не став ждать приглашения.

– Как вы себя чувствуете, Боб? – поинтересовался Эллиот.

– Прекрасно, – сказала я. – А вы?

Увы, светская беседа оказалась довольно краткой, потому что в нее вмешался агент Доу.

– Вы знали Джозефа Бернштейна? – спросил он.

– Да, – это именно о нем говорил Кларк часом ранее.

– Он мертв. Убит пулей в голову.

– Мы с ним больше года даже не переписывались, – сказала я.

– Вы помните Джеймса Далтона? – продолжал он.

– Вы же прекрасно знаете, что помню, – сказала я. – И его самого и его «олдсмобиль» шестьдесят девятого года выпуска. Такое не забывается.

– Он тоже застрелен, – сказал агент Доу. – Его «олдсмобиль» сожгли в гараже. Вместе с гаражом.

– Он до сих пор на нем ездил?

– Не все из нас добиваются в этой жизни успеха, Боб, – мягко сказал Эллиот. – Кстати, он был женат. Его жена при пожаре не пострадала.

– Я должна это как-то прокомментировать?

– Необязательно, – сказал агент Доу. – Вы помните Генри Боуна?

Три свидания, потом я свалила в туман, потому что он был маменькин сынок, и я слишком часто слышала фразы: «моя мама считает, что…», «моя мама делает не так», «моя мама хочет на тебя посмотреть, не могла бы ты сделать нормальную прическу».

Фразы я помнила хорошо, а вот лицо самого Генри – уже нет.

– Смутно, – призналась я. – Убит выстрелом в голову?

– Нет, ударом меча в грудь.

Он назвал еще несколько фамилий моих бывших, и все они оказались либо застрелены, либо зарублены в течение последней недели.

Конечно, однажды, когда я напилась и чувствовала себя особенно одинокой и несчастной, я пожелала, чтобы все они горели в аду, но не думала, что кто-то возьмется это мое желание исполнять.

– И что вы думаете по этому поводу, Боб? – поинтересовался агент Доу.

– Что в Городе объявился очередной опасный психопат.

– Одержимый вами опасный психопат, – поправил агент Смит.

– Похоже на то.

– Первые убийства были совершены при помощи пистолета, – сказал агент Доу. – Затем, после Эдгара, он перешел на меч.

– С Эдгаром у меня ничего не было, – привычно вставила я.

– Убийца экспериментирует, – сказал агент Смит. – Он сокращает дистанцию между собой и жертвами. Если сначала он убивал издалека, теперь он подходит ближе. Возможно, он входит во вкус.

Он сдохнет с голода. Там осталось не так уж много народа.

– Нам нужен список потенциальных жертв, – сказал агент Доу.

– Вы хотите сказать, что сами его еще не составили?

– Возможно, мы кого-то упустили.

– Дайте посмотреть.

– Извольте.

Он протянул мне листок бумаги формата А4, заполненный красивым, каллиграфическим почерком, которым я всегда хотела владеть, но никогда не.

Там были имена и фамилии, и похоже, что они никого не упустили, если не считать того случайного парня в баре, но я так и не удосужилась тогда спросить, как его зовут… Напротив примерно трети фамилий стояла аккуратная буква «у».

Убит.

Фамилия, значившаяся в списке последней, была подчеркнута.

– Весьма скрупулезная работа, – признала я. – А почему фамилия мистера Брауна подчеркнута?

– Это ваш наиболее свежий контакт, – сказал агент Доу. – И это единственный человек, который встречался с вами за последние три года и остался жив.

– Но мы не встречались, – сказала я. – В смысле, встречались один раз, но совсем не в том смысле. Я просто подменяла подругу и задала ему кучу каких-то тупых вопросов, ответы на которые меня и вовсе не интересовали. И больше ничего не было.

– Не лгите, Боб, – сказал агент Доу. – Он хотел продолжения. Он прислал вам контракт.

– Откуда вы знаете? Вы рылись в моем мусоре? – но ведь это случилось до того, как я пристрелила мистера Денверса и обратила на себя внимание ТАКС. Или они следили за мной и раньше?

– Мы читали его переписку, Боб, – сказал Эллиот. – Мы знаем, что он просил своего юриста подготовить этот документ. Мы знаем, что он отправил его к вам с курьером. Еще мы знаем, что помимо документа курьер передал вам бриллиантовое колье.

– Это было вовсе не бриллиантовое колье, – сказала я.

– Это было именно бриллиантовое колье, и мы нашли его в ближайшем к вашему дому ломбарде, – сказал агент Смит. – Его сдал туда какой-то бродяга, выручив за него всего пять сотен.

– А зачем вы вообще искали в ломбардах?

– Зная ваш нрав, мы предположили, что вы выбросили его в мусорку, – сказал агент Смит.

– Я подчеркнул его фамилию, потому что он – либо следующая жертва, либо наш главный подозреваемый, – сказал агент Доу.

– Подозреваемый?

– Если он одержим вами, он вполне мог кого-то нанять, чтобы устранить всех, кого считает конкурентами.

– Он мне больше даже не писал ни разу.

– Да, – сказал агент Доу. – Возможно, так происходит, потому что он перевел игру в новую плоскость и теперь ждет, пока вы сами ему напишите. Или придете к нему.

Я подумала, что для этого больному ублю… Кристиану пришлось бы перебить не только всех мужчин в Городе, но и предместья захватить.

Сама я до сегодняшнего утра даже не рассматривала его в качестве подозреваемого. По крайней мере, всерьез.

Ну мало ли, он заинтересовался и хотел продолжения, сколько их таких заинтересовавшихся было? Никаких поводов я ему не давала, никаких двусмысленных намеков не делала, да и вообще, вряд ли я у него такая первая, а подобных серий убийств в Городе еще вроде бы не было.

– В Городе происходит что-то странное, Боб, – сказал агент Доу. – И мы должны понять, что.

С первой частью этого изречения я была полностью согласна, но вторую сама сформулировала бы не так. Я бы сказала, что мы должны это остановить.

Может быть, в этом и есть разница между копом и агентом ТАКС, а может быть, здесь было что-то еще.

Или я снова себя накручиваю.

– А вы не думаете, что это не он? – поинтересовалась я. – И что он жив, в общем-то, именно потому, что у нас с ним ничего не было?

– Мы точно не знаем, – сказал агент Доу. – Поэтому мы считаем, что вы должны с ним встретиться. И если, как вы утверждаете, никаких отношений у вас с ним не было, надо сделать так, чтобы их завязать. Или хотя бы сделать вид, что они есть. Если не он нанял убийцу, значит, убийца придет за ним в первую очередь, как за участником самого актуального на данный момент романа.

– То есть, вы хотите ловить Мигеля на живца?

– Мигеля? – удивился агент Смит.

Я объяснила.

– Да, все верно, – сказал агент Смит. – Мы собираемся использовать Кристиана Брауна, как наживку.

– Но если он не при делах, то получится, что мы подставим под удар невинного человека, – ведь то, что у него весьма специфические вкусы, это еще не преступление.

– Это допустимый риск.

– Допустимый для кого?

– Для ТАКС, – сказал агент Смит. – Частью которого вы являетесь. Ловля на живца – не самый лучший метод, но другого у нас нет.

– Если у вас нет другого метода, давайте выберем другую наживку, – предложила я и посмотрела ему в глаза. – Не хотите сходить со мной на свидание, Эллиот?

Глава 34

– В любой другой ситуации я был бы крайне польщен этим предложением, – сказал агент Смит. – Но не сейчас.

– Опасаетесь за свою жизнь? – уточнила я. – А как же ваш чудесный невидимый бронежилет?

Удивительно, но мне показалось, что он даже немного смутился и отвел глаза в сторону. Вот агент Доу остался незыблем, но ему это было проще – темные очки, как всегда, скрывали половину его лица.

– Это не сработает, – сказал он.

– Почему?

– Сюжет не позволит ввести в него новые сущности, – сказал он. – Сюжет не потерпит лишних персонажей. В детективе убийцей не может оказаться парень, появившийся только в предпоследней главе, и то в качестве посыльного. Нужно выбирать из тех, кто уже есть.

– А вы уверены, что это сюжет? – поинтересовалась я.

– Да, – сказал он. – Иначе что бы мы здесь делали?

– Не знаю, – сказала я. – Может быть, вам просто нравится отравлять мне жизнь.

Он вздохнул.

– Понимаете, Боб… – начал агент Доу.

– Я передумала, – сказала я. – Называйте меня «мисс Кэррингтон».

– Хорошо, мисс Кэррингтон, – сказал он. – Так вот…

– К вам, Эллиот, разумеется, это не относится, – сказала я, по возможности мило улыбнувшись агенту Смиту. – Вы можете называть меня «Боб», как и прежде. Особенно если согласитесь на свидание. Поверьте, я не каждого мужчину сама приглашаю.

– Охотно в это верю, Боб, – сказал агент Смит. – Но все же вынужден отказаться.

Слабак.

Нельзя же настолько переживать за собственную шкуру, когда перед тобой маячит свидание с таким сокровищем. Но, видимо, мамино умение вдохновлять мужчин на героическую смерть мне по наследству не передалось.

Может, оно и к лучшему. Мужчины вокруг и так мрут, как мухи.

– У происходящего есть все признаки криминального сюжета, – сказал агент Доу. – И хотя ранее считалось, что Цензоры не могут быть вовлечены в сюжет, мы уже выяснили, что ваш случай – особый, мисс Кэррингтон.

– В первую очередь, нам нужно установить, являетесь ли вы центральной героиней или второстепенным персонажем, Боб, – сказал агент Смит. – Выяснить, кто вы в этой истории, casus belli или grand prix.

– И вы считаете, что для этого я должна начать встречаться с Кристианом Брауном?

– Да, Боб.

– А вы знаете, что его вкусы несколько специфичны? – поинтересовалась я.

– Знаем, – сказал агент Доу. – Но он не делает со своими любовницами ничего такого, что бы могло повредить их здоровью. Он даже не делает ничего противозаконного, мисс Кэррингтон. Может быть, кто-то сочтет его действия аморальными, но состава преступления в них нет. И я полагаю, что вы спокойно сможете перенести легкие телесные наказания или небольшие унижения вашего достоинства.

Конечно же, они знали.

Конечно же, это их не останавливало, тем более, что подставляться под «легкие наказания и небольшие унижения» будут не они сами. Я была настолько возмущена, что уже всерьез рассматривала возможность пнуть агента Доу в коленную чашечку.

– Разумеется, вы хотите использовать его вслепую, – сказала я.

– Конечно, мисс Кэррингтон. Говорить ему правду нельзя, – сказал агент Доу. – Он может не согласиться. Хуже того, он может испугаться и попытаться бежать, а у него достаточно денег и ресурсов, чтобы сделать эту погоню довольно продолжительной. И не факт, что мы догоним его первыми. Вы должны быть рядом с ним, и вы должны сделать это так, чтобы он ничего не заподозрил.

– Нет, – сказала я.

– Полагаю, что… Что значит «нет»?

– Это значит, нет, – сказала я. – Вы уже сделали из меня киллера, но становиться для вас еще и проституткой я не собираюсь.

– Люди умирают, Боб, – укоризненно заметил агент Смит. – Знакомые вам люди.

– Ну так и защищайте их и ловите своего Мигеля там, – сказала я. – У вас же хватает ресурсов, чтобы копаться в моем грязном белье должно хватить и на это.

– Мы уже выставили скрытую охрану возле каждой из потенциальных жертв, – сказал агент Смит. – Но этого мало.

– Выставьте больше, – сказала я.

Он покачал головой.

– Я буду с вами откровенен, Боб. Судя по тому, что мы уже наблюдали, этот… Мигель слишком хорош, и мы полагаем, что обычным нашим оперативникам его не взять. Мы собираемся использовать спецгруппу, но проблема в том, что спецгрупп у нас всего две, а потенциальных жертв – несколько больше, и знать, за кем именно он придет в следующий раз мы не можем. Поэтому мы и хотим устроить для него западню рядом с мистером Брауном.

– Вы будете в безопасности, – сказал агент Доу. – Полностью под нашим прикрытием.

– Вот уж спасибо, – сказала я. – Теперь я совершенно спокойна, ведь я уже видела, как замечательно работает ваше прикрытие.

– Это была ошибка, – признал агент Доу. – Которую мы больше не повторим. Наша спецгруппа уже расположилась в квартирах, соседствующих с апартаментами мистера Брауна.

– А куда вы дели прежних хозяев этих квартир?

– У них обнаружились неотложные дела за пределами города, – сказал агент Смит. – Разумеется, они получили соответствующую компенсацию.

– То есть, вы уже все решили и просто ставите меня в известность? – поинтересовалась я.

– Да, мисс Кэррингтон, – сказал агент Доу. – Мы все решили.

– Тем не менее, нет, – сказала я.

– Вы понимаете, что это приказ?

– А вы понимаете, что мы не в армии? – поинтересовалась я. – И ваш приказ отдает харрасментом.

– Это обычная работа под прикрытием, – сказал агент Доу. – И в тот момент, когда вы подписали соглашения, вы начали работать на ТАКС, и значит, обязаны повиноваться моим приказам.

– Я отзываю свою подпись, – сказала я. – Готова написать заявление об отставке.

– Это так не работает, мисс Кэррингтон, – сказал агент Доу. – Кто мы, по-вашему?

– Зарвавшиеся скоты, которые окончательно потеряли берега?

Конечно, их предложение меня бесило, но еще больше меня бесило то, что они врут.

И, как обычно, не договаривают.

Например, они врали про то, что свидание с Эллиотом не сработает, якобы потому, что в сюжет нельзя вводить новых персонажей. Но с Реджи мы познакомились меньше, чем за сутки до того, как Мигель пришел за ним. Возможно, какую-то роль сыграло и то, чем мы занимались ночью, но когда убивали Дерека и Эдгара, Реджи в сюжете еще не присутствовал.

Что не помешало Мигелю на него сагриться.

Полагаю, что их нежелание принять мой план было связано с чем-то другим.

– Давайте сбавим обороты, Боб, – предложил агент Смит после недолгого молчания.

«А чего так?», – хотела спросить я. «На повышенных уже не вывозите?».

Но промолчала. Пусть теперь они делают ход.

– Разумеется, мы не хотим утверждать, что использование мистера Брауна – это наш единственный шанс взять Мигеля, – сказал агент Смит. – Но на данный момент это лучшая из наших возможностей.

– А зачем вам этот Мигель? – поинтересовалась я. – Даже если он убьет всех людей из списка, в масштабах Города это же сущая мелочь. По сравнению с тем же делом Дженовезе мне начинает казаться, что вы палите из пушки по воробьям.

– Никогда нельзя заранее знать, сколько масштабен тот или иной сюжет, мисс Кэррингтон, – сухо сказал агент Доу. – И мы должны обрабатывать их все.

– Кроме того, в деле замешан уникальный специалист, – попытался улыбнуться агент Смит. – На которого у нас большие планы.

– И тем не менее, вы готовы подставить этого уникального специалиста.

– Вам ничего не угрожает, мисс Кэррингтон, – сказал агент Доу. – Даже если не говорить о нашем прикрытии…

– А о нем действительно лучше не говорить, – вставила я.

– … то этот Мигель в любом случае приходит не за вами, – сказал агент Доу. – Полагаю, если бы вы были его главной целью, мы бы с вами здесь уже не беседовали.

– Если мы действительно беседуем, то было бы неплохо объяснить мне, что тут происходит на самом деле, – сказала я.

– Мы пытаемся поймать убийцу, мисс Кэррингтон. И мы полагали, что это и в ваших интересах тоже.

– Я ничего не имею против того, чтобы ловить убийц, – сказала я. – Это моя работа. Но мне не нравятся ваши методы.

– Они работают.

– А если это не сюжет?

– Это сюжет, мисс Кэррингтон. Один из многих сюжетов, которые стремятся подчинить себе вашу жизнь. И чем раньше мы с ним разберемся, тем лучше.

– А вы уже разобрались с другим сюжетом? – поинтересовалась я. – С тем, в котором человек с протезом ноги взрывается в вашем фургоне и убивает ваших людей?

– Мы сейчас говорим не об этом, мисс Кэррингтон.

– А я хочу поговорить именно об этом, – сказала я. – Тот человек следил за мной, и я указала вам на это. Ваши люди попытались его арестовать, или как вы это между собой называете, и он взорвался. Никто не пострадал? У них тоже были бронежилеты?

– Не было, – сказал агент Доу. – Но это не имеет отношения…

– Это имеет отношение ко мне, – сказала я. – Вы знаете, зачем этот человек за мной следил?

– Мы знаем, что вы провели эту ночь в особняке Тайлера Максимилиана Пирпонта, – сказал агент Смит. – Так что вам наверняка должны быть известны ответы на эти вопросы.

– Но я хочу услышать, что в о них думаете.

– Это один из потенциально возможных сюжетов, Боб, – сказал агент Смит. – И мы считаем, что его воплощение в жизнь крайне маловероятно.

– И вы готовы рискнуть, спустив его на тормозах? – поинтересовалась я. – А как же все эти черепа, грады и хлады? Что насчет моих родителей?

– Они не имеют силы в нашем мире, Боб. Кем бы они ни были в мире своем.

Расскажите об этом Пеннивайзу, подумала я.

– Ожидающие Братья готовятся к какой-то глобальной катастрофе, – продолжал агент Смит. – Но мы не видим никаких предпосылок того, что вы можете спровоцировать какую-либо глобальную катастрофу. В любом случае, мы собираемся держать эту ситуацию под контролем, и если вы будете следовать нашим инструкциям, то эти предпосылки никогда не возникнут.

– А если они таки возникнут, то вы будете уговаривать меня застрелиться? – поинтересовалась я. – Ну, ради блага всего остального человечества, да?

– А вы бы в такой ситуации не застрелились? – спросил агент Доу. – Если на одной чаше весов – ваша жизнь, а на другой – всего мира?

– Вряд ли брат Тайлер ждет гибели всего мира, – заметила я. – Я имею в виду, к такому нет смысла готовиться, даже завещание писать и дела в порядок приводить смысла нет, потому что никого не останется. Можно лишь навести порядок в своей душе, но Братство явно занято не этим.

– А если речь пойдет не о гибели всего человечества, но его половины? – поинтересовался агент Доу. – Трети? Это не академический интерес, мисс Кэррингтон, мне нужно знать, готовы ли вы на самопожертвование в принципе.

Разговор свернул куда-то не туда. По крайней мере, я такого не планировала. И я уже знала, к чему он пытается меня подвести. Сейчас я скажу, что в принципе я готова, и он плавно переведет тему на мистера Брауна, напирая на то, что жертва, на самом деле, не такая уж и большая.

А еще я понимала, что если я сейчас прогнусь, то они продолжат гнуть меня и дальше. Заставят выполнять любые приказы, ничего не объясняя.

По этой дорожке можно далеко зайти, и, чаще всего, такие дорожки ведут в очень неприятные места.

ТАКС располагал огромными ресурсами, и он мог защитить всех этих людей, не толкая меня в объятия мистера Брауна. И я очень хотела понять, зачем им это нужно.

Я подозревала, что они знают о Мигеле что-то, чего не знаю я, и почему-то не хотят мне об этом рассказывать. И если я сейчас так просто пойду им навстречу, то и не расскажут.

А спецгруппа возле апартаментов мистера Брауна пусть все же посидит, чем черт не шутит, может быть, Мигель действительно отбитый на всю голову и решит прийти и за Кристианом.

– Я не готова сейчас к обсуждению абстрактных ситуаций, – сказала я, потому что агент Доу все еще ждал от меня ответа. – Так о чем вы договорились с Пирпонтом? Вы не лезете к нему и не пытаетесь встать между мной и Братьями, а они взамен не будут взрываться на улицах? Или там еще какое-то допсоглашение было?

– Скажем там, мы договорились о временном перемирии, Боб, – сказал агент Смит.

– А взрыв?

– Было принято решение замять это дело, – сказал агент Смит. – Общественности уже сообщили, что это взорвался газовый баллон, который перевозили в фургоне с нарушением правил безопасности.

– Вы очень легко списываете своих людей, – заметила я. – Это не может не настораживать, Эллиот.

– Это решение было принято не нами, а уровнем ниже, – сказал агент Смит. – И потом, что вы предлагаете? Братство не несет ответственности за то, что сделал один из его членов, а всем остальным предъявить нечего. Если они в своей деятельности и выходят за рамки законов, то делают это не настолько далеко, чтобы мы отправили армию штурмовать их убежища.

Убежища, значит. Во множественном, значит, числе.

Но в целом агент Смит только подтвердил мои догадки. Они договорились. А скорее даже, ТАКС указали на его место и дали команду не рыпаться.

Этим миром на самом деле правят пирпонты, а не агенты смиты и доу. Агенты на самом деле являются такими же инструментами, как и я. И если пирпонты этого мира чего-то хотят, то все эти смиты, доу и кэррингтоны не должны становиться на их пути.

– В стране действует довольно много эсхатологических культов, Боб, – сказал агент Смит. – А обещанного ими конца света все еще не произошло. Мы не видим большой проблемы в том, что один из таких культов выбрал своим объектом для поклонения именно вас. Некоторая опасность, конечно, существует, но мы считаем ситуацию контролируемой и далекой от критической.

Если перевести это на обычный английский, то им посоветовали завалить хлебало, и они завалили. Но еще и затаили при этом. Меня так и подмывало озвучить этот комментарий, но я решила на накалять и без того жаркую обстановку еще больше.

Так ведь мы и до стрельбы можем дойти.

– И раз уж мы это выяснили, то давайте вернемся к мистеру Брауну, мисс Кэррингтон.

– Хорошо, – сказала я. – Я соглашусь на ваш план, если вы ответите на мои вопросы и расскажете все, что вы об этом знаете.

– В части, вас касающейся.

– Нет, значит нет, – сказала я. – Как мы поступим дальше? Вы свалите из моего кабинета к чертовой матери, или я свалю из своего кабинета к чертовой матери? Потому что больше находиться с вами в одном помещении у меня уже никаких сил нет.